Охота на Демона

— Так значит ты ещё и маг, в довесок к недо-мечнику — сказал Гатс. Аинз уверен, что если бы у него остались нервы, то он был затрясся всем телом, как человек, при сильном холоде, только и ожидающий момента, когда разум его покинет и он замерзнет насмерть.       На мгновение позади Чёрного Мечника Момон увидил Нечто. Оно было на четырех лапах; с черной, как смоль, шерстью; телом, прижатым к земле. Оно смотрело на Владыку глазами необъяснимой формы, щелкая челюстями, на каждой из которых было по два ряда бритвенно острых зубов. Казалось, Нечто только и ждёт возможности броситься на него, отгрызть кусок побольше и проглотить вместе с броней. Аинз не понимал, что пробудил ото сна, но это его пугало так, будто он сейчас упадёт в обморок.       «Почему заклинание сработало именно так?» — он ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку, способную, хоть немного, отогнать страх.       «Он должен был почувствовать в прошлом невероятный нечеловеческий ужас, чтобы на магию, заставившую даже короля леса склонится, у него была такая реакция» — не давала покоя мысль. Момонга почувствовал, будто своими собственными руками только что поджог пороховую бочку, на которой сидел.       Затем Чёрный Мечник повернулся к нему и Аинз мог поклясться, что того, кто перед ним, он видит в первый раз. Он не мог различить черт его лица; снаряжения, которым пользовался Гатс, а видил лишь воплощённую тьму, смотрящую на него горящим глазом. Аинз стал всё отчётливее понимать, что перед ним человек, потому что никто, кроме людей, не способен на такую ненависть; что этот человек подчинил свои чувства, сделав их своим оружием; и что он сам вручил ему гибельный клинок, который не пощадит никого из тех, кто рядом с ним.       «Так вот каково это ощущать близость смерти» — в своём положении он мог только проклинать идею «сразиться с ним на мечах». Аинз пребывал в состоянии, в которое ещё минуту назад собирался ввергнуть своего противника, а ведь мечник даже не заклинатель и не должен иметь защиту от психических атак. Он знал, что мечник не даст ему превратиться в мага.       Его размышления прервал открывшийся портал, точно из такого он недавно вышел. Момон уже подумал, что это Аура ослушалась приказа и вернулась, но резкое похолодание заставило его передумать.       «Это хороший ответ, против мастера меча может сражаться только такой же мастер» — он уже знал, кто выйдет из портала.       Из портала вышло странное существо, напоминающее гигантского жука. У него было четыре руки, в каждой из которых было по мечу.       «Чтобы прихлопнуть эту муху, нужна мухобойка покрупнее» — подумал Гатс, зло ухмыляясь и бросая трофейный меч на землю.       — Что такое? Уже сдаёшься? Тогда встань на колени перед Владыкой Аинзом Оал Гоуном и проси прощения, может быть, тебе сохранят жизнь.       — Занятно слышать это от того, кто копается в грязи под моими сапогами — сказал мечник, оскалившись и вытаскивая меч из-за спины.       Провокация сработала: Коцит бросился на него, выбирая место для удара. Сначала он решил отсечь ему оставшуюся здоровую руку, затем руку с протезом.       «А когда он встанет на колени и Владыка позволит ему умереть, я отрублю ему голову» — думал Коцит, но он не успел осуществить свой план, меч Гатса уже нёсся на него сверху, угрожая разрубить пополам. Коцит выставил два меча вперёд чтобы блокировать удар, два других были готовы в любой момент рассечь плоть и окропить землю кровью мечника.       «Это его просчёт и его гибель, может ли он после этого называться мечником?» — такие надменные мысли звучали в голове Коцита.       — Стой! — крикнул Аинз, поняв, что задумал страж; что его оружие для Гатса всё равно что столовые ножи; но было поздно. Чёрный Мечник сломал мечи Коцита, отрубив ему при этом обе правые руки вместе с плечом.       «Ты снова повторяешь одну и ту же ошибку, но сейчас она может стоить тебе жизни» — в ужасе подумал Момон. Пусть это не заставило стража сдаться, он был серьёзно ранен.       — Колючая Льдинка — произнес Коцит, отскакивая подальше от Гатса. Из-под земли стали появляться ледяные шипы по направлению к мечнику, он дождался, когда шипы достигнут его, и отпрыгнул туда, где его не достанет магия. Гатс сделал это вовремя, но несколько шипов всё же проникли в стык между доспехами.       «Вот ублюдок, похоже тут каждый второй владеет магией» — думал мечник, скрепя зубами. Одно быстрое движение и два метательных ножа уже летят в жука, целя ему в глаза. Они долетели до него и… зависли в воздухе.       — Все стражи имеют защиту от метательного оружия — пояснил Коцит, меняя мечи на алебарду. У него ещё был шанс победить. Он нанёс быстрый удар, который мечник заблокировал, и подался вперёд, чтобы перекусить ему голову.       «Теперь тебе точно конец!» — думал страж, злорадствуя. Он победил… вернее он так подумал и пожалел, что расслабился. Потому что Чёрный Мечник ухватил зубами один из его «усов» и рванул на себя, выдёргивая из основания челюсти, затем пнул Коцита так, что он с грохотом повалился на спину. Гатс уже занёс меч, чтобы раздавить жука, но случилось невероятное — землю накрыла тень.       Момонга поднял взгляд к небу… и увидил как солнце становится чёрным, вокруг по всему лесу плясали тени, тьма сгустилась. Затем он посмотрел на мечника, лицо которого перекосило от гнева; но чувствовалось что-то ещё, какой-то необъяснимый восторг.       «Он точно псих, затмение — это явно недобрый знак, радоваться тут нечему» — думал Момон, осматриваясь. Тени заполонили всё видимое пространство, их полностью окружили, взяв в кольцо; даже без тактики они задавят числом. Затем он увидил то, что, казалось, никогда не забудет. Тени начали чудовищно искривляться, превращаясь в уродливых монстров, с которыми не сравнится ни один из генералов Демиурга. И сейчас они стояли в окружении армии монстров.       «Теперь мне не придётся и дальше бегать по миру, выискивая вас, ублюдки. Вы сами пришли к своей смерти» — подумал Гатс с безумной улыбкой от уха до уха. Чудовища больше не ждали, они все разом бросились внутрь круга, образованного ими, где на ногах было только двое.       — Тупые твари, я не собираюсь подыхать, пока не заставлю вас нажраться вдоволь стали — заявил Гатс, собираясь разрубить тех апостолов, что бежали впереди, ему на это хватит одного удара.       «Нужно выбирать отсюда; даже если мы объединимся, всех перебить не сможем, но, и для чтобы вызвать помощь из Назарика, мне нужна его помощь» — Аинз стоял перед выбором: сражаться, рискуя умереть по-настоящему, или попытаться договориться с его недавним врагом, ведь смерть Владыки означает, что стражи, которые сейчас ранены и не могут двигаться, тоже умрут.       «Как же иногда хорошо быть одиночкой, ты можешь сражаться, поставив жизнь на кон, не беспокоясь ни о ком» — думал Момон, глядя на Чёрного Мечника. Две твари покрупнее вырвались из общего потока, желая раньше других добраться до мечника и вгрызться в его плоть. И сделали это очень зря, они не успели преодолеть последний метр, отделявший их от желанной добычи. Он снёс им обоим головы одним ударом, их туши тяжело свалились на землю, привлекая внимание более голодных, но менее сильных апостолов.       «Не время сейчас мечтать, нужно собраться, если я хочу выжить и защитить стражей» — несколько смышлённых апостолов решили не испытывать судьбу с Гатсом, а выбрали стоящего в стороне Аинза. Он взял мечи в обе руки и ждал, пока они не подбежат вплотную. Чудовища окружили его со всех сторон, что шагу нельзя было ступить. Момон крутанулся на все 360, отрубая конечности сразу нескольким апостолам, он почувствовал облегчение: победить Чёрного Мечника, казалось, будет сложнее, чем их. С этим сбродом не будет проблем.        Армия монстров разделилась на две части: на тех, кому не хватило смелости напасть на Гатса, и тех, кто был настолько туп или упрям, что продолжал нападать на него. Были и третьи — падальщики, которые пожирали тела убитых апостолов и, конечно, уничтожались, либо такими же тварями, либо Чёрным Мечником, поподя под горячую руку.       Но вдруг апостолы разделились на два централизованных отряда, они стали оттеснять мечника и Аинза друг от друга, потому что даже находясь неподалёку, их работа деморализовала чудовищ, которые, наверно, не должны чувствовать страха. Пользуясь принципом: «иди против течения», эти двое прорубали себе путь, пока не встали спиной к спине. Это было что-то инстинктивное то, что они сделали, не думая. Каждый из них понял, что доверить спину больше некому, им придётся ненадолго забыть о своей вражде и действовать сообща, это одинаково им не нравилось.       — Кто вас послал за мной? — спросил Чёрный Мечник у Аинза, когда последний из монстров был убит; он уже несколько дней провёл без сна, без остановки орудуя мечом, и еле стоял на ногах.       — Я его не видел, когда брал заказ говорили, что какой-то странный тип, хоть он переоделся, это скорее всего был какой-то священник — сказал Момон, сам не понимая зачем отвечает.       — Много предложил? — спросил Гатс, ухмыляясь. Он примерно понимал почему за ним охотятся.       — Достаточно, чтобы задавить желание отказаться на корню — ответил Момон и предпринял последнюю попытку, ударив сразу двумя мечами, но ничего не вышло. Когда Гатс занёс меч для ответного удара, открылся портал, в который Момон вошёл и портал закрылся. Мечника немного удивило бегство Аинза, но осмотревшись он понял, что они сильно отдалились от места их схватки, должно быть его товарищей уже забрали. Он не хотел обдумывать, как они это провернули во время мясорубки, просто забил себе в голову: увидит их ещё раз — атакует первым, и неважно где, и когда это случится.       «Похоже чему-то он всё же научился в этом бою» — думал Гатс, собирая потерянное снаряжение и направляясь в город. Он решил закрыть вопрос с заказчиком раз и навсегда, возможно, их там тоже встретит.       Есть ещё одна вещь, с которой стоит разобраться. Если он встретил здесь апостолов, тем более в таком количестве, то и ОНИ здесь. От таких мыслей внутренний демон Гатса поднял голову и пустил слюни в нетерпении. Он знает, что его не станут и дальше держать на цепи, если дело дойдёт до Руки Бога, если дело дойдёт до предателя. Чёрный Мечник заскрипел зубами, уходя прочь и выбрасывая всё лишнее из головы. Сегодня он стал ближе к цели и не он один.       Момонга вернулся в Назарик и, телепортировавшись в главный зал, взошёл на трон. Он до этого передал стражам, чтобы они собрались вместе по его возвращению, было много вещей, которые он хотел обсудить с ними. Демиургу было поручено лично проследить, как пройдёт процесс восстановления Альбедо и Коцита, и если будет что-то необычное доложить. Прошла от силы минута, а стражи уже стояли перед Аинзом на коленях в полном составе.       - Демиург, есть ли что-то необычное в оружии, которым пользуется Чёрный Мечник? - спросил Аинз.       - Да, Владыка. Раны Коцита заживали гораздо медленнее, чем у Альбедо. Похоже, что его оружие наполнено магией тьмы - ответил Демиург.       "Хм я, действительно, видил, как во время боя, вокруг меча Гатса плясали тени. Теперь ясно, чем это было" - размышлял Момонга.       - Можешь сказать что-то ещё? - спросил Владыка.       - Если сравнивать раны Альбедо и Коцита, ей были нанесены раны только с целью вывести из боя, учитывая жестокость Чёрного Мечника, нельзя сказать, что он пожалел её, она была ему нужна для чего-то ещё, скорее всего для того, чтобы узнать больше о нас и Великой Гробнице Назарик - закончил отчёт и высказал своё мнение Демиург.       Неизвестно, что будет дальше, но Аинзу стоило благодарить и проклинать судьбу за то, что она послала тех тварей. Это не последняя их встреча с апостолами, как и Чёрным Мечником.