Охота на Демона

      "Что... Это ... Такое?..."       "Где... Я?"       "Кто... Я?"        Перед глазами плыл огромный поток душ. Нескончаемо ревущие в унисон души. Они в агонии... Они в отчаянии... Они хотят спасения, просят его, требуют его, молят Бога о нём. Но сверху слышен лишь демонический хохот этого самого Бога. Ему наплевать на их страдания, он упивается ими, принося ещё больше боли и отчаяния, от которых не убежать. Гнетушее чувство безысходности, собственной слабости, неспособности на что-то повлиять, неспособности противостоять тому, кто возвышен над тобой...       - Чушь собачья! Не важно реален этот бог или нет, он такой же червяк, роющим эту землю! - одинокая душа выбивалась из потока. Она вырывалась, перегрызая глотки другим. В ней было что-то необычное, несвойственное тем, кто потерял надежду. Эта ярость, эта злоба, которая росла вместе с ним на протяжении жизни, она ни на секунду не угасает, что выделяет эту душу среди мериад таких же душ. В Аду не было ничего, чего бы он не испытал или не увидил там, на другой стороне. Потоки воспоминаний не изменяли ни скорости, ни направления. От них не отречешься, закрыв глаза, это не поможет.        Он видил Затмение. Он видил то, что не мог увидеть на другой стороне. Каску без остановки насилует орда демонов, она не может защититься, убежать, спрятаться. Ястребов сжирают живьем, отрывают конечности, кромсают, пока те не сойдут с ума. Он видил, как Пипин, рискуя жизнью, боролся с этими тварями, чтобы дать Каске сбежать подальше от этого ужаса, как Джудо кидает свой последний нож, как он умирает с улыбкой на лице, говоря свою последнюю глупость. От апостолов не уйти. Либо сражайся, либо умри. Он выбрал первое. Не заботясь о ранах, он убивал демонов, не используя привычное оружие. Убивал так, как было быстрее, удобнее оборвать их мерзкие жизни, тогда он стал настоящим берсерком. Его демон, спящий внутри него, впервые показал себя именно тогда. Живший под гнетом цепей и оков он вырвался наружу, где его больше никто не сдерживал.        Не осталось ничего, кроме ярости, которую не потушить никак. Он утонул в своём гневе, а спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Единственное, да что он зеплялся - это мысль о том, что, пройдя через меридианы потерянных душ, он доберется до НЕГО. Месть... За окончательно сломанную жизнь. Свою, Каски, за предательство, за друзей...        Не осталось ничего, кроме ярости, затем пришла темнота...        Он лежал в том же лесу и ощущал, как дует ветер, как колышется листва. Всё было по-настоящему. Он был жив. Вдох принёс болевые ощущения во всё тело, заставляя скрипеть зубами. Руки и ноги худо-бедно слушались, но на безрыбье и сам раком станешь. Пошатываясь, Гатс с трудом встал с земли.       "Надо же... Такой сильный удар, а всего лишь вышиб из меня сознание на время. Этот недо-воин, похоже, меня уже в мертвецы записал, это его ошибка" - подумал он.        Меч Гатс всё ещё сжимал в руке. Закрепив его за спиной, он вышел из леса. Перед ним простёрлась широкая дорога, по обочинам которой росла разнообразная трава. Осмотревшись, мечник пошел по ней. Ему жизненно необходимо найти кузню - починить доспех. У него почти всё онемело, но делать было нечего, остаться здесь, значит подписать себе смертный приговор. Его враг не мог не оставить засаду или ещё какую-нибудь опасную дрянь. Думать об обратном - быть наивным глупцом. Гатс всё ещё не понимал, что видил, пока был без сознания. Сон это или он действительно был в Аду? Он заметил, что, пока он лежал без сознания, прошёл целый день и близилась ночь. Твари снова выползали на землю, охотясь за одинокой душой, но не решались атаковать до наступления темноты. Тем лучше для него. Пара часов в запасе, а кажется, что впереди вечность. Мечник нашёл небольшую опушку, вернувшись в лес, и развёл костёр.       "Этот засранец всё время вился вокруг, а теперь, когда он нужен, его нет" - думал Гатс обрабатывая раны. Ожогов ещё больше, чем с прошлой заварушки, всё тело ноет от боли, но, пока он может держать меч, он спокоен. Если что-то случится, по крайней мере он умрёт с оружием в руках...        - ...но, Повелитель, вы же взялись за задание на его поимку! - впервые повысила тон Нарберал.       - Я сам решу проблему с заказчиком. Чёрный Мечник не имел права жить после всего, что сделал - отрезал Момонга.       - Вы присваиваете слишком большую ценность нашим жизням... - поникла она. Владыка ушёл, чтобы убить его один на один, никому ничего не сказав.       - Оставайся в Назарике, завтра я встречусь с заказчиком сам - приказал Аинз. Ему не пришлось думать над тем, что он скажет. "Перестарался, враг как обычно оказался слишком слаб для него. Больше времени понадобилось, чтобы его найти." Звучит как оправдание за совершенную ошибку, но оно так было на самом деле. Момонга мог закончить работу в тот же день, что и получил, его любопытство и чрезмерная жажда самосовершенствования сгубили и его, и Назарик.        Вдруг Аинз почувствовал, будто находится в невесомости, и ничего не видно, хоть глаз выколи. Он ощутил приближение чего-то злого и могущественного и тщетно пытался вернуть себе способность видеть. Очень опасно в присутствии сильного врага, а ничем иным это быть не может, потерять бдительность.       - Ты не можешь меня увидеть, мертвец...- послышался голос, явно не принадлежащий человеческому существу. В голосе говорившего не слышалось ни тени эмоции или речевой окраски.       - Я одно из высших существ, повелителей этого мира, и требую, чтобы ты показал себя - Аинз понимал - существо, которое затянуло его сюда, не то, перед чем можно показывать свою слабость, к нему это не относилось вовсе. Он не чувствовал страха.       - Возможно, я зря это устроил, но хочу тебя предупредить о человеке, которого ты недавно встретил на своём пути, о Чёрном Мечнике... - существо замолчало.       - Нечего тянуть. Я лично его убил, так что не о чем больше говорить - Момонгу задело упоминание о нём, его враг нанёс большой урон Гильдии Аинз Оал Гоун. Он не заслуживал жить.       - Так ты не знаешь? Он жив... - голос стал насмешливым.       Гатс лежал спиной на выжженой земле, встречая очередной новый день. В этот раз врагов было больше, чем обычно, похоже почуяли твари, что в гости к ним заходил. Вместо привычных скелетов, сегодня оживали деревья, так что пришлось устроить лесной пожар. Но даже подожжённые, эти ублюдки продолжали нападать. Неспеша поднявшись, Чёрный Мечник пошёл в город.        "Похоже, что эта черепушка - большая шишка здесь, поэтому хочет убрать меня и выполнить заказ, не пачкая руки и имя, не показывая, кто он на самом деле" - думал он: "Магов и прочих шарлотанов стало столько, что его враг смог затеряться в их энергетике. Любому другому будет сложно его найти, но только не охотнику за нечистью. На людях Момон не станет драться в полную силу, а попытается перенести поле боя как можно дальше от людей. Теперь мы охотимся друг на друга. Даже если я убью его, придут другие за моей головой... "       - Это тебя не остановит верно? Тебе уже не так важно, чью кровь ты проливаешь... Так почему бы не перерезать глотки этих авантюристов ещё до того, как они подумают напасть... Всё равно, если ты пойдёшь туда, они все до единого ополчатся на тебя... Они любыми способами хотят прославиться... Убей их... Убей их всех!.. Накорми этот меч их... - Тварь Тьмы не успела закончить: огромная стальная плита, затыкая, обрушилась на чёрного пса.       - Если так охота искупаться в крови - дождись, когда начнётся резня - не понимая зачем, произнес Гатс и, убрав меч за спину, отправился дальше.        Он сам уже не понимал своей одержимости, на какой-то момент он подумал, что всё это иллюзия, что всё это нереально, что его охота... его война - это его собственный Ад, но только на мгновение. Он дышал, чувствовал боль от ран старых и новых. Убийство этих тварей и их подобным - только это сейчас важно. Гатс уже думал над тем, что будет делать если эта война окончиться его победой. Он будет продолжать истреблять нечисть, будет охотится на тех, кто, оказавшись слабым, пал ещё ниже, чем мог будучи человеком, на тех, кто оправдываясь страхом и жалкой судьбой принес в жертву свою человечность. Гатс найдёт их, потому что он сам такой же. Покажет тем, кто думает, что из овцы превратился в волка, что они все всё те же слабые люди, что они всё так как и раньше бояться.        Не прошло и часа, как Чёрный Мечник вошёл в город. Стража у ворот обратила на него внимание, но останавливать побоялась, наверно, решили, что лучше иметь вескую причину нападать на такого угрюмого амбала. Им показалось странным, что даже Лучший Воин Королевства, который недавно был в этих местах, не вызывал у них такого страха, как этот человек, если он в самом деле человек, а не какой-то монстр...        Пока стражник размышлял Гатс успел забрести в центр города, думая, что слоняться вокруг будет не лучшей идеей, он зашёл в таверну, чтобы расспросить о гильдии и апостолах, он был уверен, что по одному результат точно будет...        Аинз не знал верить тому существу или нет, у него было причин верить, как и у собеседника - врать. Если всё так, то ему стоит опасаться: те люди, которых он встречал были жалкими и хрупкими, но этот как-то выстоял, получив намного больше повреждений, чем любой из них.        Но сейчас это было неважно. Он уверен: Чёрный Мечник пойдёт в Эрантел, а значит Момонга его перехватит там, если он действительно жив. Но проблема была в том, что это город, в котором легко затеряться, остаётся надеятся на стражу, которая могла его видеть.        Прибыв в город Аинз расспросил привратников, что почти не дало результатов: "вроде видели", " а мало что ли здоровяков в чёрном?", "мы по-твоему обязаны за каждым приходящим следить". Но одно он знал: мечник в городе. Он пришёл сюда, не чтобы спрятаться, а чтобы найти Момона. Его враг понимал, что у него связаны руки, пока события развиваются в городе. О том, чтобы спрятать жителей не было и речи, тем более о том, чтобы бегством выманить Чёрного Мечника из города, что было ещё хуже. Стража уже в курсе, что Аинз на него охотится, так что помогать не станет, тем более бесплатно. Единственное, на что можно надеяться - ударить первым. Гатс пойдёт в гильдию и будет "спрашивать" там, ясное дело - мало гуманными методами.        На улице началась давка, так что дойти до гильдии становилось всё труднее. Аинз не понимал в чем дело: не было слышно звуков сражения, бежать было не от чего, но людей охватила паника. Обзору также мешали напирающие люди.        "Чёрный Мечник может быть среди этих людей, если он спереди, я не упущу такой возможности и в этот раз отрублю ему голову. Но если он сзади..." - подумал Момон. Ему не хотелось думать о поражении: "Даже если он не прикончит меня, то по крайней мере сломает броню, тогда все увидят кто я. Если в Королевстве узнают, что я - нежить, придётся искать другие методы для прославления Назарика. Лучше будет избежать прямого столкновения, но это невозможно в такой толпе. Я не смогу переместиться ему за спину, а работая с воздуха, используя полёт, я могу задеть других людей"        Из размышлений Аинза вырвало ощущение, что кто-то приближается к нему, кто-то, выбивающийся из общего потока. Он обренулся и увидил Чёрного Мечника. Не было времени обнажить клинки, оставалось надеяться, что он не достанет оружие в такой толпе. Он не был удивлён так, как Момон, и шёл по души кого-то другого, а значит где-то рядом апостол, от которого люди как раз и спасались. Мгновение мечник сверлил Аинза взглядом, затем перевёл взгляд на что-то другое. Проследив куда он смотрит, Момон понял почему не было слышно звуков сражения: никакого сражения не было. Огромная уродливая тварь размером в здание и со множеством рук хватала людей и "осушала" их, оставляя один скелет. Никто даже не успевал вскрикнуть. Они все погибали за одну секунду. Пришло ощущение, будто цистерна с порохом взорвалась внутри и не у него одного. Гатс и Аинз рванулись одновременно, один заходя справа, другой слева. Первый прорубал путь к туловищу, используя грубую силу, срубая за удар сразу несколько рук, второй полагался на скорость и точность, каждым движением обрезая монстру конечности. Тварь не успела понять как осталась без рук. Чёрный Мечник вскочил на урода, нанося удар по толстой шее. Пытаясь его скинуть, апостол отращивал руки, которые Аинз сразу обрубал. Упав на землю, мечник "взялся" за ноги монстра, который рухнул, как поваленное дерево. Не в силах больше сопротивляться, тварь просто дожидалась, когда её наконец добьют.       - Ад тебя подождёт, я хочу задать пару вопросов и ты на них ответишь - пообещал Гатс, скалясь. Аинз не стал мешать, похоже, также хотел его допросить, прежде чем прикончить.       - Убей меня, я давал тем людям безболезненную смерть и хочу того же - без тени надежды в голосе произнес апостол.       - Гляньте кто заговорил. Прежде чем сдохнуть, ты почувствуешь тот же страх, как и те люди. Может расскажешь, где твои дружки из Руки Бога? - говорил мечник, засаживая клинок по самую рукоятку в голову твари.       - Ты мстишь не за этих людей, жертва. Ты не найдешь их в этом мире - ответил урод.       - Тогда ты передашь им привет за меня на том свете - сказал Гатс, поджигая апостола. Он отправился в Ад без криков и молбы о помощи, такое убийство не принесло удовлетворения, которое обычно приходило после смерти этих тварей.        Стали показываться люди, город становился таким же оживлённым, как был. Большое внимание уделялось двум войнам, стоящим у обезображенного тела, рекам крови и крупным разрушениям.       - Это вы натворили?! - завопила стража.       - Это сделал монстр - сказал Аинз, указывая на тело рядом. Гатс от этого чуть не заржал в голос. Какой смысл что-то объяснять этим идиотам? Для этого нужно быть либо ребёнком, либо конченным психом, на что Момон вообще не тянул. Они всё равно не поверят.       - Хоть думаешь, что говоришь этим пустоголовым? Пора валить - сказал мечник, видя прекрасную возможность.       - Ты как с луны свалился... Тот монстр, что вы видели после смерти превратился в человека! - вновь обращаясь к "пустоголовым". Стража хотела сказать что-то ещё, но, наконец заметив пластину на шее Момона, передумала и обратила внимание на Чёрного Мечника.       - Насколько я помню вы его разыскивали, а теперь вы заодно...       - Да я его разыскивал и завершу своё задание, так что уйдите с дороги - ответил Момон и тихо обратился к мечнику, направляясь к уже знакомой таверне: Надо кое-что обсудить.        Таверна пустовала: после произошедшего люди предпочли разбежаться по домам. Хозяин, вытерая кружки за стойкой, думал, что сегодня закроется раньше, всё равно людей нет, оставалось дождаться двух войнов, что недавно пришли. Один был искателем приключений аж адамантитового ранга, даже шлем не соизволил снять, а два меча великолепной работы лежали под рукой, но в ножнах, и только по-этому уже он не торопил пришельцев выметаться. Второй был такой же высокий, но заметно крупнее и броня не покрывала всё тело, угрюмый, как Бес, и весь в шрамах, он был похож на работника.       Между ними чувствовалось напряжение, а попать под горячую руку не хотелось, так что хозяин ждал, но дочь отправил домой, на всякий случай. Оба заказали пиво, но ни первый, ни второй к кружкам не притронулись. До него долетали обрывки их разговора, из чего стало понятно, что двое неплохо друг друга знают. Чтобы не терять время впустую и проверить запасы, хозяин таверны пошёл в кладовку.       - Нам нечего делить, мы квиты. Ты нанёс значительный урон моей гильдии и последним творениям моих лучших друзей, которые были отомщены мной. Я защищаю людей и убиваю монстров, это моя работа; ты мстишь чудовищам, спасая людей. Моё предложение - поделить полушария и заниматься каждый своим - предложил Момон.       - Поделить? Я убиваю демонов там, где хочу. Это моя война! Если я услышу, что они появлялись здесь, то не останусь в стороне - мечник не собирался уступать. Они убивали друг друга, а сейчас сидят и спокойно говорят. Гатсу это не нравилось, сражаться для него было проще.       - Ну извини, если сюда заявится апостол, а сорвусь со всех ног тебя по миру искать, чтобы ты его убил. Ты отказываешься ко мне присоединяться. Тем более если поступит такой заказ, я с радостью его приму. Ты знаешь: я справлюсь с любым из них - атаковал того Аинз. Гатс немного поумерил пыл. Аинз заметил, что он очень похож на Себастиана: такая же прямая и гордая спина, каменное лицо и пронизывающий взгляд. Возможно, они бы смогли сработаться, тем более, что Себастиан похож на человека больше многих из Назарика.       - Может быть ты прав, но ты кое-что перепутал: я... людей... не спасаю...