Стрелы и судьбы

      Брай вышла из их небольшого дома на краю деревни с перекинутой через плечо холщевой сумкой. Дейгун следовал за ней, неся арбалеты и колчаны. По привычке внимательно он оглядел окрестности в поисках любой возможной опасности. День был чудесен, но от прежнего приподнятого настроения ни осталось и следа.       Пройдя по тропке к калитке, они оказались на узкой дороге. За мостом впереди расположилась Западная Гавань – деревня в Топях. Дейгуну нужно было поторапливаться, чтобы подготовить мишени к началу состязаний. Он оглянулся через плечо на угрюмую Брай. Её темные волосы, заплетенные в косу, обрамляли лицо мягкими прядями. Непонятное чувство раздражения и тревоги появились снова. Безопасность и спокойствие мельком начали обретать право на жизнь. Двадцать долгих лет ему понадобилось, чтобы перестать ощущать бесконечную тревогу и вечный страх – спутников войны. Ночные кошмары почти не заглядывали в его маленькую спальню. И когда вопрос выживания отходит на второй план, тема довольства возвращается в законный центр существования. Бесконечные тревожные мысли роились в его голове днем и ночью: «Если она выиграет Кубок Жатвы, то, наконец, проникнется духом общности небольшого, но дружного сообщества? Станет ли его полноправным гражданином или разделит отцовскую судьбу затворника и одиночки?». Хотя никаких неудобств от статуса затворника и одиночки Дейгун не испытывал, почему-то искренне верил, что Брай может. Ее постоянная кислая мина, внимательный и недоверчивый взгляд, скрещенные на груди руки и сутулые плечи казались и причиной, и следствием негатива. Она не демонстрировала спокойное удовлетворение стилем жизни следопыта, а это означает одно – это не её путь. Конечно, ему хотелось видеть улыбку на лице Брай, хотелось слышать её смех, находить на деревенских вечеринках в компании разудалых молодых парней и девушек. Дейгуна такие сборища совсем не вдохновляли, но он вырастил девочку собственными руками и по праву считался ответственным за её благополучие. Она была человеком и сейчас отец предполагал, что простые развлечения могут быть естественно присущи её природе. Мысль, что у Брай попросту нет оправданий быть такой жесткой и не по возрасту угрюмой, засела в нём полгода назад. Дейгун никогда не требовал большего, чем усердия в изучении мастерства стрельбы из лука и охоты, но думал, что счастье найдётся само, без указаний на след этого таинственного существа. Мужчина устало вздохнул.       - Помни мои слова! – тихо, но властно сказал он напоследок и быстро зашагал вперед, - ты сможешь победить.       Брай замедлила шаг. Чувство тревоги заставило онеметь руки и ноги. Оно возникало из почти полного непонимания происходящего и длилось уже довольно продолжительный период. На этот раз, ей не хотелось отмахиваться от него, отвлекаться или скрываться. Необходимо понять те изменения, что начинали происходить в, казалось, прочных как сталь рамках отношений с отцом. Она не знала, как Кубок Жатвы поможет ей в жизни, как докажет всем этим неласковым и отстраненным лицам, искривленным гримасой безучастного отвращения, что она достойна жить здесь. Не то чтобы в Западной Гавани не было людей, которые наполняли её дни приятными эмоциями, но добиваться чего-то ради их одобрения или восторга казалось чем-то бессмысленным и даже унизительным. Обуреваемая противоречивыми и неясными эмоциями она добрела до моста.       - А вот и ты! – Бивил радостно похлопал Брай по сутулой спине, - твой старик промчался мимо нас, как будто участвует в забеге. Во даёт!       - Привет, - голос Эми был, как обычно, тих и мягок.       Брай совсем не хотелось отвечать на неуместную в сложившейся запутанной ситуации шутку, так что она просто кивнула.       - Это ведь последний год, когда мы с тобой можем участвовать, Брай, - громкий голос Бивила казался почти криком для девушек, привыкших к тишине, - мы должны выложиться на полную катушку!       Он посмотрел на Брай с огнем в глазах, смутно надеясь, что она неожиданно оживится, расправит плечи и похвалит друга за энтузиазм. Получив в качестве ответа неодобрительный взгляд Бивил помрачнел, но не продемонстрировал это, широко улыбнувшись. Хоть подруги и считали его деревенским простаком и невеждой, топорно и неумело рвущимся в их неторопливые и размеренные жизни, Бивил Старлинг заслуживал большего. Его намерения были, конечно, довольно эгоистичными, но совершенно безвредными. Он уже давно не приписывал своё желание находиться в их обществе жалости или благородству, а просто искал комфорта и понимания, которые, хоть и безразлично, но предоставлялись здесь. Во всяком случае, никто ничего от него не требовал, не заставлял вести себя так, как ему не хотелось. Он мог быть просто собой – громким, пусть неуместным, но искренним, глуповатым и иногда трусливым, недалеким малым. Бивил уважал Брай за этот её угрюмый взгляд, хоть и по простоте душевной желал активного действия и энергичной чувственности. Для человека постоянно пытающегося быть другим, более лучшим проявлением себя, скрывающим свои чувства ради одобрения и удобства остальных, жесткая настойчивость в купе с наплевательским отношением к чужому мнению делали из Брай чуть ли не героиню. Правда, если бы не эта самая настойчивость, то интерес Старлинга к скромной персоне дочери следопыта поубавился бы точно. Её отвага и демонстрация высоких профессиональных навыков давали ему ощущение причастия к чему-то важному.       Эми, которая только горбилась над свитками и книгами в библиотеке Тармаса, и Брай, вечно рыскающая среди лесов с луком наперевес со своим «стариком», совсем не могли понять, казавшийся нездоровым интерес Бивила к их скромным персонам. Они принимали его в свою компанию молча и безропотно, наслаждаясь той иллюзией активности, что мастерски создавал их странный друг. Его простецкая непринужденность внушала им чувство нормальности, и они часто подшучивали между собой над прямолинейностью Бивила, что душевно сближало их.       - Ладно, ладно, пошли, - скомандовала Брай.       Они перешли мост и размеренным шагом направились к довольно большой, по деревенским меркам, площади. Гул толпы заставил Брай нервничать. Она не любила шума большого скопления людей. С детства её окружали лишь тихие звуки лесной чащи и болота, так что каждое появление в центре деревни вызывало легкую тревогу. Сейчас она была благодарна друзьям за хоть и навязанное, но уютное и привычное общество.       - Георг! – громко и энергично закричал Бивил, показывая пальцем в сторону главы Ополчения и, посмотрев на подруг, уверенно сказал, - нам туда.       Мужчина разговаривал с местным фермером Орленом и лица их были напряжены. До друзей донесся лишь обрывок фразы «не будем портить им праздник», но Брай, с детства натренированная быть настороже, тут же напряглась.       - Здравствуйте, ребята, - улыбнулся Георг компании друзей. Орлен спешно ушел.       - Мы будем участвовать в состязаниях за Кубок Жатвы, - с вызовом сказал Бивил и глаза его зажглись огнём.       - Не будем портить им праздник? – тихо, но с напором спросила, вскидывая брови, Эми. Брай же сочла уточняющий вопрос не то что бы неуместным, скорее бесполезным. Георг наверняка отвертится чем-то вроде шутки-прибаутки или просто откажется отвечать на правах главы.       - Хах, да, маловато медовухи в этом году заготовил Лазло! – расплылся в неестественной улыбке Георг, - придется потрошить запасы из собственных погребов. А вы, ребята, пришли записаться?       - Да! – Бивил уже не мог ждать. Он бы высказал недовольство Эми за то, что тянет время, но отсутствие поддержки со стороны Брай, которую он считал полноправным лидером их маленького отряда, не давало ему выходить за рамки им же назначенных самому себе полномочий первого помощника. Малейшее проявление недовольства на её непроницаемом лице, в ответ на бестактный вопрос Эми, может и развязало бы ему руки и дало сделать то, что хочется, но не в этот раз. Брай давно заметила, что Бивил не доверяет ни своим чувствам, ни мыслям, ни собственному телу, хотя безропотно доверяет другим. Ей не нравился его изучающий, ищущий взгляд и постоянная безмолвная мольба подтвердить верность направления его желаний, но обвинить друга ни в чем не могла. По сравнению с Ретой Старлинг – матерью Бивила, Дейгун мог называть себя «Отцом столетия».       - Поговорите с Братом Мерингом по поводу состязаний в битве. Затем с Дейгуном, - в этот момент Георг подмигнул Брай, что очень ей не понравилось, - по поводу состязания лучников.       В голове Брай ещё раз мелькнул вопрос о целесообразности участия в этом мероприятии.       - Поговорите с Ретой, - Георг подмигнул Бивилу и тот обмер от восторга, - Она заведует состязанием умений и, наконец, с Тармасом, - Эми получила ослепительную улыбку, от чего смутилась, - Он объяснит вам правила состязания плутов!       - Спасибо за разъяснения, - сказала Брай мрачно.       - Спасибо! – Бивил не мог остаться в стороне.       Эми не знала, стоит ли ей промолчать или присоединиться к чувству общей благодарности команды более активно.       - Спасибо, - смущенно промямлила она.       - Да не за что, ребята, - Георгу ситуация показалась забавной, – какие же вы благодарные! Не стоит! Победите главное! Удачи!       Брай и Эми отошли от капитана Ополчения, тогда как Бивил, желая ещё немного растянуть торжество момента, задержался, пожимая Георгу руку. Девушки шли довольно медленно. Обе не торопились примкнуть к празднованию. Брай, расстроенная странным поведением отца в последнее время, желала лишь найти укромное место и попытаться разобраться в себе. Мысль вызвать на разговор виновника теперешних чувств даже не посетила голову. Это казалось бесполезной тратой времени.       Солнце припекало. Издали доносились звуки веселой музыки заезжих менестрелей. Жизнь в Западной Гавани кипела и бурлила.       - Заглянем к Галену? – Брай для приличия задала вопрос, но знала, что лишь ставит в известность Эми, которая никогда не отказывала ни в чём, - нужно продать шкуры.       - Он разместился как раз напротив состязания умений, - тихо ответила она, немного улыбнувшись. Её меньше всего заботило то, во что они ввязались. В отличие от Брай, которая двигалась вперед машинально, как хорошо обученный солдат, выполняя приказ своего командира «победить любой ценой», и Бивила, оправдание которого подруги находили в поверхностном желании взять от жизни всё, Эми не имела никакой мотивации ввязываться в состязания, даже ради развлечения.       Вокруг лавки Галена собралось немало народу. В основном, как чутко подметила Брай, молодые селянки, дефилирующие вокруг продавца с таинственным и заинтересованным видом. Брай протиснулась сквозь ряды томно вздыхающих девиц и, наконец, ответила на вопрос о такой повышенной концентрации внимания женщин деревни к скромной фигуре заезжего торговца. По обе стороны от него разместились двое красивых мужчин, которые довольно, как сытые коты, поглядывали вокруг. Повсюду собирая вздохи неизбалованных вниманием девушек, они радостно предвкушали развитие событий. Брай посмотрела на одного из них: у него были коротко стриженые волосы, сломанный когда-то нос, что, в общем, не только не мешало, но даже придавало шарм его вытянутому симметричному лицу. Второй был ниже, как потом выяснилось, брата, но шире в плечах и выглядел более внушительно. Под рубахой вздымались накаченные и крепкие мышцы. Рука спокойно лежала на рукояти меча, но не из беспокойства, а по привычке. Он внимательно посмотрел на подруг и ухмыльнулся. Видеть растерянный вид блондинки от встречи глазами со статным красавцем было одно удовольствие. Она и правда не знала, что делать в такой ситуации. Лицо тут же залило румянцем, но не от незначительного, но внимания незнакомца, а от стыда за собственное несовершенство. Эми захотелось провалиться сквозь землю. На ум даже пришло заклинание, которое она приметила пару дней назад. Жаль, что она слишком неумела, чтоб даже мечтать освоить его. Могущественное чувство собственной неполноценности влияло на всю жизнь молодой девушки. Её серое платье сейчас казалось мешком, волосы соломой, а щеки двумя алыми вспышками магии волшебника-недоучки. Тем временем мужчина всё ещё продолжал изучающе смотреть на девушку. Ситуацию ухудшали местные «красавицы», разодетые в свои самые шикарные наряды. Насмешливая ухмылка охранника показалась ей вовсе не доброжелательной, а унизительной. В расстроенных чувствах, она быстро развернулась и пошла в сторону ожидающего рядом со своей матерью Бивила. Парень проводил её взглядом, в котором не читалось ничего, кроме скуки.       - Я – дочь Дейгуна Фарлонга, - сказала Брай, конечно заметив побег подруги, но, не подав ему значения, - принесла шкуры в обмен на лук.       - Прекрасно! – Гален привычным движением развернул товар и внимательно изучил его на предмет дефектов.       Он казался довольным, как вол. На лице проявились красные пятна, распространяясь от шеи к толстым щекам. Волосы, были аккуратно зачесаны назад, блестели от сочетания пота и солнца.       - Я знаю твоего отца, - Гален сощурился, вглядываясь в лицо Брай, - он достойный следопыт! Я никогда не обманываю своих клиентов, - он одарил толпящихся вокруг девиц улыбкой, - эти шкуры стоят больше, чем лук, который я привез для него. Я дам тебе сверху 13 золотых, милая леди.       Зубы у него были гнилые, а в глазах читалось что-то зловещее. Все эти жесты и расшаркивания были лишь ширмой. Он знал, что ему не важны ни глупые на вид девушки, жадно пожирающие глазами остолопов, что он нанял в охранники, ни дочь Дейгуна, что буравила его колким звериным взглядом. Он уже просчитывал, сколько золотых монет он получит за прекрасное приобретение, что было куплено непростительно дешево. Да ей следовало попросить за них 130 золотых сверху! Деревенская дура! Протягивая Брай монеты и лук, он уже не видел ни её, ничего вокруг, а лишь торжествовал выгоде нечестной сделки.       - Дочь Дейгуна? – охранник со сломанным носом заинтересованно посмотрел на Брай. Он слышал о рейнджере из Топей, но никогда не встречал.       - Да.       Взяв лук и монеты, Брай направилась к своим друзьям. Ей был абсолютно не интересен ни человек, сидящий по правую руку от явно торжествующего Галена, ни деньги, лежащие в кармане. Она даже не знала, на что их потратить. В копилке под кроватью было уже не меньше 30 золотых, что тут и там удавалось выхватить у жизни в маленькой деревушке. В болотах они были бесполезны, хотя перспектива купить новый кинжал казалась привлекательной.       Она подошла к Эми. Девушка стояла на небольшом расстоянии от Реты и Бивила Старлингов.       - Да, это было странно, я знаю, - Эми вымученно улыбнулась и уткнула глаза в пол, хотя не была уверена, что Брай заметила произошедшее. Теперь ей было стыдно за то, что она сказала, не убедившись в понимании подругой ситуации. Даже она сама не до конца понимала, что чувствовала и почему, но Брай всегда выглядела так, как будто всё понимает. Разобраться в таинственной природе своих эмоций ей никогда не удавалось. Брай же, сколько бы ни пыталась анализировать поведение Эми, лишь злилась на себя за бессилие и отсутствие проницательности. Если бы проблема Эми была ланью или волчицей, Брай выследила бы без труда следы, что ведут к логову своей будущей жертвы, но, к сожалению, дело в другом.       - А вот и ты! Эми! – Рета Старлинг широко улыбнулась. Улыбка вышла неправдоподобной, отчего Бивил смутился и покраснел.       - А? – Эми всё ещё не могла отойти от недавнего всплеска эмоций.       - Наконец-то! – веселые нотки в голосе женщины тоже казались наигранными. Она давно уже разучилась радоваться, а без практики изображать это чувство с каждым разом становится всё труднее и труднее. Глаза выдавали глубину её отчаяния. Все знали историю её несчастия. Нескончаемая скорбь тонким саваном накрывала, окутывала её, Бивила, его младших братьев и даже собак их маленького дома. Деревенские жители, правда, не считали душевное расстройство женщины серьезной проблемой. Главное, что её дети были сыты и одеты, а остальное уже от безделья! Брай старалась избегать общества Реты Старлинг, хоть и была неоднократно зазываема к ним на ужины. Дейгун как-то так жестко и коротко ответил решительное «нет», когда её елейная искусственная улыбка блеснула в надежде развеять серость их вечеров новыми лицами, что Брай осталось только продолжить идти за отцом, склонив голову, торжествуя. Позже она использовала выученную тактику «нет» каждый раз, когда её желание не общаться с людьми, которые ей не нравятся, не совпадало с желаниями этих самых людей общаться с ней. Рета не любила Брай почти также сильно, как и её отца.       - Ты произведешь фурор! – у Реты был неприятный высокий голос, - пойдём скорее!       Взяв Эми за руку, она в спешке потащила девушку за собой в самую гущу зевак. Брай огляделась в поисках отца и заметила его фигуру в отдалении, стоящим у ящиков, на которых лежали арбалеты. Он тоже заметил её и кивнул.       - Все ждут твоего выступления, - голос Реты разрезал гул толпы, как кривой нож грубую мешковину, - я уже всем сказала, что ты победишь!       - Но я не могу, - мямлила в ответ девушка. Последняя фраза заставила её покрыться холодным потом.       - У тебя получится! – уверял Бивил. Он давно не видел мать такой воодушевлённой. Это придавало ему сил.       Брай подошла к остальным. Эми выглядела испуганной. Её глаза метались от нервной и возбуждённой Реты до Бивила, который в обществе матери неизбежно глупел и становился ещё более невыносимым.       - Отказаться – твоё право, - произнесла Брай.       Глаза Старлингов удивлённо расширились. За стенами их дома о такой возможности и речи быть не могло. Елейные фразы были лишь ширмой, означающей, что процесс деятельности уже запущен и воля Реты Старлинг должна быть исполнена, иначе будет плохо. Как минимум её детям точно будет плохо. Отказ негативно сказывался на внутреннем мире женщины и Бивил - единственный из присутствующих, кто знал это не понаслышке. Скажем так, если Дейгун и не был врагом номер один, после той встречи, открывшей Брай новые горизонты коммуникации, то номером три точно. Хотя и следопыту и его дочери было плевать, Эми не отличалась присущей им отстраненностью и холодностью. Вариант того, что ожидания, неожиданно возложенные на её плечи, не будут оправданы, приводил девушку в ужас.       - Я… Я не могу, - если бы была фраза, характеризующая Эми, то это была бы именно она.       - Ну, как же, - в голосе Реты прибавилось сладости, - это же чудесно! Ты победишь.       Она взглянула на Бивила так, как будто он должен был решить проблему.       - Эми, это будет здорово! – нервное напряжение набирало обороты. Бивил никогда не питал к ученице волшебника нежных чувств, а сейчас, буквально, ненавидел.       Деваться было некуда. Эми не воспринимала Брай, как поддержку в этом вопросе, потому что понимала степень независимости подруги. Ей было очевидно, что Брай даже не воспринимает ситуацию, как полную противоречий трагическую проблему для кого-либо. Конечно, это было не так. Гамму всех видов негативных эмоций от страха до гнева и отчаяния, не заметил бы только слепой.       - Эми! – по тону Реты было понятно, что это последнее предупреждение. В маленьком тихом мирке девушки это истеричное «Эми!» прозвучало, как гром.       - Х… хорошо.       На мгновение воцарилась тишина. Последние крупицы счастья солнечного воскресного дня рассеялись во всепоглощающем унынии.       - Отли-и-и-и-ично! – Рета расплылась в широкой улыбке. Она выиграла эту схватку и теперь торжествовала. Эта победа никаким образом не была связана ни с радостью, ни с воодушевлением.       Брай брезгливо отвернулась. Она чувствовала неприятное унижение просто оттого, что находилась рядом с развернувшимся спором.       Эми сделала неуверенный шаг вперед. Сконцентрированная на пугающем образе Реты Старлинг, до этого момента она не замечала, что находится в самом центре небольшой толпы. Дыхание перехватило, кровь забурлила в жилах. Тяжеля рука легла ей на плечо. Брай пыталась поддержать Эми и та оценила попытку. Это не придало ей сил, не избавило от тревоги, но мучительное чувство одиночества на секунду рассеялось прикосновением, чтобы вскоре снова вернуться в родной дом сиротской души.       Движениями рук она сплела перед собой заклинание и бочка стоящая напротив неё взмыла в небо на расстояние полуметра. Толпа радостно захлопала и засвистела. Брай была искренне поражена зрелищем. Она и до этого видела некоторые магические фокусы, которые Тармас демонстрировал с нескрываемым презрением к зрителям, но такого уровня от скромной и тихой Эми, создающей впечатление книжного червя, ничего не смыслящего в практике, не ожидала.       Эми повернулась к Бивилу и, сплетя другое заклинание, осторожно дотронулась до его плеча.       - Не мог бы ты прыгнуть? – спросила она, не уверенная в том, что у неё получится добиться желаемого эффекта.       - А то! – Бивил был счастлив прикоснуться к магии. Мгновение назад Эми казалась ему упрямой курицей, что так неумело глупо сопротивляется властной фигуре его матери. Теперь же она была волшебницей, что заставила бочку летать! Облегчение от того, что все стороны конфликта удовлетворены, приводило его в восторг. Мысль о том, что Эми против воли ввязалась в дело, которое не доставляло ей ничего, кроме стресса, была за гранью его понимания.       Он прыгнул, вложив в прыжок всю энергию здоровых и сильных ног, но вместо того, чтоб перемахнуть через полтора метра, перепрыгнул три с половиной, приземлившись чуть не на голову зевакам, наблюдающим за состязанием.       - Ого! – взревела толпа, пораженная действием заклинания Эми.       - Вот это да! – Рета Старлинг хлопала, не жалея сил, - я говорила! Я говорила!       Она оглядела всех собравшихся, чтоб удостовериться, что её хорошо слышно.       Брай хлопала вместе с остальными. Сутулость Эми и её вид побитой дворняжки не давали до конца отдаться чувству радости за подругу, но все же, она была довольна тем, что всё складывается гладко.       Эми сплела ещё одно заклинание, и её тело стало размытым и колышущимся для всех, кто её видел. Брай не могла не отметить эффективность такого внешнего вида в бою. Попасть в такую мишень было бы в несколько раз сложнее, а уж если она будет двигаться…       - Потрясающе, - сказала она и, если бы Эми не превратилась в размытое пятно, то Брай увидела бы радость в её взгляде. Эми льстила похвала. Она почувствовала облегчение. Хоть это было травмирующим и принудительным опытом, но он показал другим её возможности, а это не могло не радовать.       Брай тяжело давались подобные формы выражения эмоций. Заслуги и достижения, как свои, так и чужие, она отмечала лишь внутри, проворачивая психические процессы с совершенно невозмутимым внешним видом. Такого рода комментарий стоил дорого и Эми все понимала. Брай была важна для неё, не только как лучшая подруга, но и как единственная душа в Западной Гавани, что разделяла именно с ней участь сиротства. Нет, сирот в деревне было много. До сих пор поселение не оправилось от кровавого вторжения Короля Теней. Общий статус сближал многих, но Брай и Эми остались в стороне от компании по, так сказать, незавидной участи. Подруги не могли ответить на вопрос, был ли это их собственный выбор или другие выбрали все за их, но это их не волновало. Только в Брай Эми видела достаточное количество самосознания и решительности, чтобы принять её. Она была благодарна за уважение к своей персоне, хоть и не всегда была уверена в искренности этого чувства. Это обозначалось скорее её низкой самооценкой, нежели какими-то реальными предпосылками со стороны.       Толпа продолжала хлопать, пока Эми не развеяла свои чары и не предстала перед всеми в своём обычном виде. Щеки пылали алым цветом, а в глазах горел непривычный для неё огонь. Она тяжело дышала, но скорее от пережитого волнения, чем от утомления. Ей, правда, нравилось происходящее, но скорее тем, что она справилась с тремя сложными заклинаниями подряд, а не от всеобщего внимания.       - Ты молодец! – Бивил не мог поверить в происходящее. Радость душила его.       - Несомненный победитель: Эми Ферн! – Рета Старлинг схватила девушку за руку и вскинула её вверх в победном жесте. Всё о чем могла думать Эми это пятна пота подмышками.       Брай направилась в сторону Дейгуна, улыбаясь. За спиной осталась беснующаяся толпа, заслужено превозносящая Эми. Состояла она, в основном, из приезжих селян из других деревень, но и жители Западной Гавани хлопали и пожимали плечами.       - Я принесла лук, - сказала Брай, кладя оружие на ящики рядом с отцом. Дейгун вручал какому-то розовощёкому брюнету арбалет и пару стрел.       - Потренируйся на мишени, - коротко скомандовал он.       - Да, ладно! – голос у парня был низким и глухим, - я с детства стреляю! Сейчас тут всех сделаю.       Отец и дочь посмотрели на него безучастно. Брай могла бы сказать, что каждый арбалет, лук, парча и нож отличаются друг от друга по довольно внушительному списку характеристик, но не хотела тратить время на недотепу. Дейгун не почувствовал никаких негативных эмоций. Развернутая перед ним картина была проста: стреляющие парни и девушки, мужчины и женщины, конечно, не относились процессу стрельбы серьезно. Они просто получали удовольствие от отличной от фермерской деятельности забавы. Упрекать их за то, что они веселятся, не входило в его планы на день.       Брюнет не попал ни по одной бутылке. Его совершенно не расстроил проигрыш, но он почувствовал необходимость объясниться перед мрачным эльфом с тяжелыми веками и странной сутулой девицей.       - Эээ, кажется, с медовухой перебрал! – он довольно икнул, небрежно положил арбалет на бочку рядом с Дейгуном и побрел в направлении толпы вокруг Эми, узнать, что же там творится.       - Состязание умений закончено? – Дейгун почувствовал легкую форму зависти, которая быстро погасла. Перед ним стояла его ученица и уверенность в том, что она закончит и его пребывание на ярмарке уверенной победой согревало душу.       - Да, Эми победила, - в голосе Брай чувствовалась гордость.       - Эми? – Дейгун редко обращал внимание на знакомую дочери. Она казалась ему обычной, непримечательной. Он отмечал про себя, что общение со столь образованной девицей идёт Брай на пользу, но никогда не думал, что Эми сможет выиграть хоть что-нибудь в этой жизни.       - Она знает какое-то заклинание, что заставляет её рябить, как мираж, - Брай чувствовала необходимость поделиться впечатлениями с Дейгуном, - это здорово.       - Бери арбалет, - только и ответил он.       Ему хотелось бы разузнать больше о том, как именно Эми смогла урвать победу за умения, но перспектива разделаться с утомительной социальной обязанностью прельщала сильнее. Он всегда успеет узнать подробности вечером за ужином или за завтраком следующего дня.       Проходящие мимо местные фермеры и их семьи притормозили, заметив, что Брай приготовилась проходить испытание. Ни у кого не было сомнений, что победа останется за ней. Так оно и было. Никто не удивился. Жидкие хлопки аплодисментов пронеслись вокруг, но без энтузиазма. Всё-таки её никто не жаловал.       - Молодец, - сказал Дейгун и, повернувшись к окружающим стрельбище зрителям, заявил, - победила Брай.       Его голос не был интонационно окрашен, но уверенность и громкость голоса говорили о гордости за воспитанницу. Она уже было поняла, о чем утром говорил отец, но унылые лица окружающих активно опровергали возможные выводы.       Эми, которая всё это время наблюдала за тем, как сосредоточенно и аккуратно Брай поражает одну бутылку за другой, была в восторге. Ей нравилось наблюдать за проявлением профессионализма подруги. Мысленно она часто сопоставляла себя с ней и стремилась стать такой же уверенной в своих силах. Ей казалось, что именно мастерство дарует подобное поведение и мироощущение и, когда она достигнет определенного уровня, всё просто станет хорошо, как у Брай сейчас. То, с каким вниманием к деталям и технике подходила дочь следопыта к процессу своей деятельности, помогала ученице волшебника быть более собранной и сконцентрированной в своих собственных тренировках. Она вспоминала нахмуренные брови Брай, пока та целиться в цель, когда приступала к плетению заклинаний. Эми всегда держала где-то в голове те качества подруги, которые могла использовать и в своей жизни. Пусть она не понимала естественную природу её концентрации и суровости, но могла скопировать их внешние проявления, что хоть и незначительно, но помогало жить. Были и более полезные навыки, которые Эми «украла» у Брай. К примеру, то, как она раскладывает инструменты, прежде чем начать разделывать туши убитых на охоте животных. Аккуратность и структурированность рабочего места увеличивало производительность не только в практических делах, как изготовление стрел или заточку ножей, но и в изучении истории волшебства и новых магических трюков. Когда все перья лежат параллельно друг другу на идеальном расстоянии от чернильницы, а книги расставлены в алфавитном порядке, не так много сил и времени тратиться на их поиск. Брай не догадывалась о том, что стала вдохновительницей и ориентиром в некоторых качествах Эми, а считала их собственностью подруги изначально. Это сближало их в её глазах и заставляло задумываться о таком понятии, как судьба. Правда бы не расстроила её, но изменила направление мышления в сторону Дейгуна: «судьба не проявляет себя в мелочах. Они дело рук смертных и только их».       - Поздравляю, - тихо сказала Эми Брай.       - Это было здорово! – Бивил всё ещё не мог отойти от пережитого магического прыжка и напускной радости матери. Его смущал небольшой словарный запас, который не давал в полной мере выразить те эмоции, что сейчас бурлили в нём словно кипяток в котле. На самом деле, неспособность выразить свои мысли, как он сам считал, была его основной личностной проблемой.       Брай положила учебный арбалет на ящик аккуратно, как новорождённого ребенка. Дейгун кивнул ей и направился в сторону мишеней, собрать стрелы. Конечно, он гордился выдающимся выступлением дочери, но считал, что высказывать очевидные вещи – бесполезная трата энергии. Незачем отнимать своё и чужое время.       Засунув руки в карманы, Брай пошла в направлении палатки Тармаса. Эми и Бивил снова заняли свои места по оби стороны от неё.       - Не могу поверить, что это ты! Но я всё же рад, что ты окончил мои страдания, – Тармас выглядел удивленным, но веселым. Он заметил приближающихся к нему друзей и слегка нахмурил брови, - разворачивайтесь! Состязание плутов закончено. Кипп уже принёс все перья.       Чумазый мальчуган посмотрел на подошедших ребят с вызовом. По-волчьи дико, он нервно пританцовывал на месте, резко переводя взгляд с одного на другого.       - Да, - агрессивно сказал он, вытерев рукавом влагу, текущую из носа, - это было легко.       В глазах у него была странная, маниакальная игривость. На губах расцвела широкая улыбка, демонстрируя отсутствие некоторых зубов. Брай часто замечала его на краю деревни, заглядывающего в окна соседних ферм. Она видела, на что ему приходилось идти, что бы выжить, и сочувствовала мальчику. Никто не знал, откуда он взялся в Западной Гавани. Выйти с ним на диалог тоже не получалось. Шрамы на руках и резкость движений подсказывали несколько ответов на вопросы о поведении Киппа, но сам он их не давал, а лишь смотрел не по-детски сурово. Его озлобленный, почти маниакальный взгляд отличался от тяжелого и сурового Брай. Для жителей деревни, что не блистали душевной чуткостью, они были одинаково неприятными, а значит схожими. Бивил был разбит. Мысль о том, что Кубок Жатвы никогда не будет им выигран, ещё не до конца сформировалась в голове, но уже саднила, как серьезная рана.       - Но это же не честно! – слов, как всегда, не хватало. Обращался парень скорее к жизни, а не к Тармасу и Киппу, а уж тем более Брай или Эми. Сам факт того, что судьба в очередной раз разложила карты не в его пользу, пропитывала Бивила пессимизмом. Если бы рядом с ним сейчас стояла Тимора, он бы спросил её: «За что?». Его понимание концепции божественного было поверхностным и одномерным, но чётким. Приписывая высшим силами логику подобную собственной, сейчас он совершенно по-человечески злился на всё и вся.       - Как жаль, - тихо произнесла Эми, хотя в глубине души торжествовала. Ей не нужно было ничего более обычного и неподъемного доказывать Тармасу.       - Ладно, пошли, - Брай не собиралась терять время. Раз уж возможность выиграть Кубок Жатвы ускользнула из-под её носа, то и оставаться более в гонке смысла не было. Ей хотелось домой.       - Давайте поучаствуем хотя бы в битве! – голос Бивила прозвучал по-детски обижено. Ему не хотелось связываться с братьями Мосфилдами, но возможность подраться с кем-нибудь может не представиться никогда. В прошлой Ярмарке ни Эми, ни Брай не согласились даже рассмотреть возможность участия в соревнованиях, а других друзей, кроме младших братьев, у Бивила не было. Сейчас на счету у девушек было по победе у каждой. Ему тоже хотелось проявить себя перед ними. Ни волшебством, ни навыком стрельбы он не обладал, но удар у него был сильный. Остаться одному без победы в кармане было обидно.       - Хочешь из моей ученицы последние мозги вышибить? – спросил Тармас, - там и так немного, так что нет. Эми, ты поняла?       Он со злостью посмотрел на Эми, отчего она густо покраснела.       - Д.. да.       Постоянные унижения её умственных способностей она слышала с детства, как и упрёки в собственном сиротстве, и переносила их, как неотъемлемую часть жизни. При друзьях, которые слышали это сейчас, было тяжелее.       - Она сегодня выиграла состязание умений, - странная ярость мелькнула в голосе Брай, она смело смотрела старому волшебнику прямо в глаза. Ей хотелось добавить: «И может делать всё, что захочет», но даже в порыве эмоций, не оставила Тармасу путь к отступлению через перечисление своих прав. Желание защитить подругу пересилило привычную холодную отстраненность.       Бивил и Эми посмотрели на неё с нескрываемым удивлением. Оба выросли в атмосфере непоколебимого авторитета старших. Бивил боялся гнева матери до мурашек, а Эми и слова не могла сказать Тармасу. Его садистские наклонности расцвели на благодатной почве беспомощности девочки. Старику доставляло удовольствие критиковать, унижать и всячески доставать талантливую воспитанницу. Дело дошло бы до самоубийства, если бы не чуткость волшебника, интуитивно отступающего на нейтральную территорию дружелюбия и даже душевности, когда ситуация накалялась до предела. Он знал её хорошо и пользовался этим знанием. Признаться себе в зависти к открытым перед ней перспективам он не мог, поэтому бессознательно и методично уничтожал веру Эми в себя. Обвинить его в этом не было возможности, ибо он не признал бы и трети нанесенного ущерба. Взяв на себя все расходы на содержание сироты, Тармас считался героем за столь самозабвенную и благотворительную отдачу.       - Выиграть состязание умений в болоте – дорогого стоит! - он не ожидал получить отпор именно со стороны дочери Дейгуна, поэтому сначала даже немного растерялся.       - Это было ве-ли-ко-леп-но! – последнее слово Брай произнесла по слогам. Не осознавая причину, она почувствовала невероятную злость. Больше ей сказать Тармасу было нечего. Она постоянно слышала его нападки на Эми, но не лезла не в своё дело. Сейчас, когда она своими глазами увидела способности подруги, обвинения в глупости показались ей невнятными и жестокими. Перспектива диалога с отцом о том, что выиграть Кубок Жатвы она не смогла из-за сопливого хулигана, подрезавшего её на повороте, также оказывала влияние. Мысль о том, что надо было сразу идти к Тармасу, раз уж состязание умений и стрельбы у них в кармане, обожгла своей логичностью. Дейгун, что так настойчиво настаивал на победе во всех состязаниях, Рета, что так мерзко хихикала, и Тармас, которого убить было мало, не оставили от радости победы ни капли. Их воспитанники итак серьезно пострадали просто от того, что были их воспитанниками. Ни секунды подобного Брай больше терпеть не хотелось.       - Ха, знаешь, что!? - Тармас развел руками и уже хотел было вскочить на конёк того, что он может говорить и делать, что хочет, пока кормит и поит приемную дочь, но Брай уже шагала от него настолько быстро, что успеть донести до неё хотя бы часть смыслов, не представлялось возможным.       - Извини, - пропищала Эми и бросилась вслед за подругой. Кипп хмыкнул, снова обтер нос, и ушёл в сторону менестрелей. В кулаке он зажимал три пера так сильно, что следы ногтей ещё долго не сойдут с ладони. Бивил рассеянно крутил головой. Он не знал, компенсировать ли Тармасу поведение подруг своим присутствием, или сделать вид, что он не понял сути конфликта, как часто делал, и просто уйти. Волшебник нахмурился и, не сказав парню и слова, ушёл собирать вещи. Облегченно вздохнув, Бивил поспешил вслед за остальными.       - Брай, - Эми догнала девушку, когда та приближалась к палатке Галена. Ей хотелось домой, но необходимость поговорить с Эми, конечно, не могла просто так исчезнуть. Брай оглянулась, скрестив руки на груди.       - Спасибо! – сказала Эми и глаза её наполнились слезами. Ей не хотелось демонстрировать чувства перед столь неэмоциональным человеком, но факт того, что впервые в жизни кто-то заступился за неё, просто не оставлял другого выхода. Ей казалось, что подруга осудит её за слезы или разочаруется, но Брай не чувствовала ничего кроме жалости и усталости. Плачущая девушка выглядела странно в толпе радующихся селян, поэтому, взяв Эми за плечо, она отвела её от толпы. Они сели на поваленное дерево, служившее всем скамейкой. Любопытные прохожие с интересом следили за сценой.       - Рыдаешь от осознания, что никогда нас не победите? – Уэбб Мосфилд проходил мимо, держа в руках учебную дубинку, на которой можно было разглядеть следы крови. От него пахло пивом.       - Шёл бы ты, - вставил подоспевший Бивил, но как-то неуверенно. Ему было неудобно находиться в компании плачущей Эми и он чувствовал вину за то, что стал отправной точкой конфликта. Она ему не нравилась, но чувствительность к слезам была заложена вечно скорбящей матерью, поэтому он понимал одно – плачут, когда очень плохо. Ну и что, что Рете всегда было плохо?       - Что ты мне сделаешь, мамкин сопляк?! – Уэбб ждал провокации. Ему доставляло удовольствие доминировать над более слабыми сверстниками.       - Свали, - сказала Брай и, когда Уэбб посмотрел на неё и встретился с таким решительным, безжалостным и холодным взглядом, ему стало не по себе. Он нервно засмеялся. Они никогда не общались. Он даже не знал, как звучит её голос.       - Давай, подойди и заставь! - он выставил вперед руку, напрягая массивный бицепс. Но Брай лишь смотрела на него. Он плюнул в сторону друзей и зашагал прочь, преодолевая желание обернуться. Такой спокойной и холодной решимости он не видел никогда в своей жизни. Она точно могла бы подойти и заставить. Это раздражало. Поглощенный мыслями Уэбб скрылся в толпе.       Тем временем Брай совершенное не знала, что сказать. Бивил, как обладатель внушительного опыта общения с расстроенными женщинами, знал, что никакие его слова не помогут, поэтому тоже молчал. Они сидели рядом минут десять. Эми плакала, не в состоянии найти в себе силы, чтоб, наконец, объясниться перед ожидающими её друзьями. Ей было неимоверно стыдно, что она тратит их время на ничтожную себя, но она не хотела отказываться от столь приятного чувства единства с близкими людьми. День, начавшийся с всплеска эмоций у лавки Галена и закончившейся унижением ненавистного ей отчима, просто не мог закончиться ничем, кроме слез. Но сейчас даже Бивил, что всегда был для неё неотесанным глупцом, что двух слов связать не может, казался чувственной и понимающей поддержкой. Хмурая Брай, сгорбившаяся справа, привычно скрестившая руки на груди, светилась в глазах Эми, как полярная звезда.       - Извините, - промямлила она, утирая слезы рукавом. Серая ткань моментально стала черной, пропитавшись влагой.       - Я думаю,- Брай помедлила, но продолжила смело, - нам нужно выпить!       - Орлен попросил меня передать, что вам, - Бивил многозначительно посмотрел на девушек, - что нужно поговорить с ним перед началом состязания фермеров. Мы встретились, когда я шел сюда. Сказал что-то про мошенничество Льюи и про волшебство.       Эми икнула и со страхом посмотрела на Бивила.       - Слишком много волшебства на сегодня!       Бивил пожал плечами. Орлен выглядел довольно веселым, так что ничего тревожного для него в этом не было.       - Нет, - Брай примерно представляла, что он хочет, - нам нужно выпить. Пойдемте.       Идея искусственным образом отодвинуть на второй план проблемы и переживания привлекала Брай. Эми сейчас последовала бы за ней на край света, а Бивил был настолько расстроен отсутствием возможности блеснуть, что лишь угрюмо кивнул, не скрывая разочарования. Они прошли десяток метров и потратили пару монет, вырученных с продажи шкур. Вокруг них сновали люди, смеясь и наслаждаясь долгожданным событием.       - Эми, Брай, Бивил, - отец Меринг стоял невдалеке от палатки Лазло, продававшего выпивку, - рад вас видеть.       - Здравствуйте, - улыбнулась Эми, стесняясь красноты глаз и того, что держала в руках увесистую кружку алкоголя.       - Отец Меринг! – Бивил немного повеселел. Служителя Латандера он мог бы назвать своим хорошим знакомым. Его образованность, кротость и чуткость придавали священнику статус недосягаемости в глазах неотесанного и эмоционального Бивила, - а мы тут…       Он замялся, не зная, что сказать. Он уже достиг возраста, когда алкоголь можно было распивать без зазрения совести, но ему всё равно казалось, что он совершает что-то противозаконное. То же чувствовала Эми, но только из боязни потерять свой драгоценный ум. Внушенная отчимом идея, что его итак мало, заставляла девушку нервничать от мысли, что горячительные напитки понижают интеллект. Брай знала, что Дейгун не скажет ничего в ответ на её опьянение и была единственной, кто наслаждалась вкусом терпкой медовухи без зазрения совести.       - Привет, - с отцом Мерингом она была на ты.       - А вы не будете участвовать в битве? – спросил он команду. Эми подняла на него заплаканные глаза. Священнику стало стыдно, что он так необдуманно поднял, возможно, болезненную для собеседников тему.       - Это так странно, - алкоголь уже ударил в голову Брай, - что вы судите состязание… ну, драк!       Отец Меринг рассмеялся. Это был очень красивый мужчина с небесно-голубыми глазами. Русые волосы прядями обрамляли его широкое лицо.       - Всё равно потом все придут ко мне со ссадинами и синяками, так не лучше ли лечить их сразу?       Все улыбнулись. Невозможно было не улыбаться отцу Мерингу. Его вера и спокойствие внушали чувство безопасности.       - Э-э, мы проиграли состязание плутов, - замялся Бивил, - а без возможности выиграть Кубок Жатвы, нам не кажется хорошей идеей лезть в драку. Это же тогда бессмысленное насилие!       Он знал, что порадует священника этим ответом, хоть это и не была его точка зрения. Брай всегда поражалась способности Бивила интуитивно чувствовать позитивное направление в любой коммуникации. Она списывала это на природный талант, а не печалью приобретенный навык. Да, это была правда, но ей самой бы в голову не пришло повернуть дело с такой стороны. Сейчас ей было нечего сказать отцу Мерингу. Девушка задумалась о природе своей молчаливости.       - Какая интересная жизненная позиция! – глаза отца Меринга блеснули, - очень зрело.       Он обернулся на зов одного из желающих попробовать силы в состязании. Через мгновение он снова озарил друзей лучезарной улыбкой:       - Хорошо, ребята, хорошего вам вечера.       - До свидания, - тихо ответила Эми за всех.       Друзья постояли ещё какое-то время вместе, допивая свои напитки. Бивил, извинившись, пошел проведать младших братьев, что слушали музыку на другом конце деревни.       Эми посмотрела на Брай. В глазах читалась мольба.       - Не хочешь прогуляться по окрестностям? – это был максимум, что Брай могла себе позволить. Благодарность Эми было трудно передать словами. Поспешно кивнув, в страхе, что предложение будет отменено, она чуть не обняла подругу. Перспектива уже сейчас возвращаться в дом, где Тармас репетирует обвинительную речь, казалась ей кошмаром. Оставаться же на праздники жизни в одиночестве было даже хуже выволочки за произошедшее.       Они гуляли до самого заката, когда главная улица опустела. Эми знала, что Тармас уже спит. Никакой конфликт с приемной дочерью не отменял строгого расписания. С утра у неё уже будут силы противостоять его нападкам, хотя бы внутренне. Брай похлопала подругу по плечу. Она хорошо провела время и даже почти забыла о главной неудаче заканчивающегося дня.       Зайдя в дом, она сразу пошла в комнату. Дейгун уже закрыл дверь в свою спальню, а значит можно было расслабиться и подумать о том, что сказать утром.       Скинув сапоги и развязав широкий ремень, Брай стянула с себя рубашку и штаны, аккуратно сложила в сундук. Спать она предпочитала голой, так что, забравшись под лоскутное одеяло и устроившись поудобнее, моментально заснула. Как и обычно, ей снился темный и тихий лес, шумящей своей листвой, дурманящий запахами свежести и красотой.