Стрелы и судьбы

      Если бы Брай присела хоть на минуту и проанализировала то, что сейчас происходит, её бы парализовало. Чувствуя это, она намерено гнала от себя любые вопросы и сомнения, пока обходила опасные участки топей.       Дейгун, как всегда, коротко и чётко проинструктировал дочь, о том, что нужно сделать, сунул в руки колчан, полный тонких аккуратных стрел, и отправил к древним руинам посреди болот так быстро, как будто дело было в обычной охоте. В прошлом, он ведь часто проделывал подобные вещи, чтоб занять свободное время Брай, но стоит ли вообще сравнивать этот поход в древние развалины с тем, что было? Миссии в стиле «найди и принеси» были неким способом тренировать воспитанницу, держать её рейнжерские навыки в тонусе. С детства она лазила по лесу в поисках трав и цветов. В юношестве целями были мелкие животные, типа зайцев и белок, а с недавнего времени Брай уже сама выходила за ланью. Эти тренировки были в зоне комфорта, чем-то светлым и понятным, как залитая солнечным светом маленькая кухня. Но была в них и смутная невыносимая тревога проигрыша. Она не хотела сталкиваться с последствиями своего провала – холодным взглядом, который, к слову, внешне не отличался от холодного взгляда её победы, но был совсем-совсем другим. Сейчас вокруг была ночь, за спиной горела родная деревня вместе с её домом, а впереди простирались гибельные Топи Мертвецов. Тревога была реальной. Проигрыш означал, по-видимому, смерть. Она была совершенно одна в темном лесу. Образ её приемного отца, его нахмуренные брови, его поджатые губы: всё это стояло перед глазами в отблесках пожара.       «Почему сейчас нужно идти и искать какой-то серебряный осколок? Это тот осколок, что искал маг у Тармаса? Почему Дейгуну не пойти с ней? Зачем было прятать этот осколок в болоте? Почему она не смогла удержать её?», - Последняя мысль заставила Брай вздрогнуть. Она не задала нужных ей вопросов отцу и сейчас жалела. В их отношениях, она всегда была той, кто не задавала вопросов. Так получилось и сейчас. Манера общения Дейгуна всегда славилась своей сдержанностью, но дело обстояло куда хуже, чем могло показаться. Его инстинктивное чутьё и намётанный глаз легко считывали любую эмоцию, замечали даже мельчайшие движения рук, мимику, жесты. Атмосфера в их маленьком домике всегда была густой и вязкой, как смола. Она была той, кто не задает вопросы, потому что ей не нужно было их задавать. Отец спокойно предупреждал любое замешательство Брай, как паук, чувствующий движение мухи в своей паутине. Все их коммуникации сводились так или иначе к охоте и стрельбе из лука, но в рамках этих бесед Дейгун был практически медиумом, аккуратно и жестко подталкивающий ученицу к мастерству. Девочка выросла в исполнительного, молчаливого и серьезного голема, на глиняном теле которого сейчас образовалась куча больших и маленьких трещин. И, кажется, сейчас она ранена сильнее, чем могла вынести. От воспоминания обугленного тела Эми, она в который раз с трудом подавила слезы.       «Нужно сосредоточиться», - приказала она себе. Это была не прогулка, не тренировка, не экзамен. Даже то, что касалось её маршрута, вызывало мурашки по коже. Брай никогда не бывала в этой части болот даже при дневном свете. Ловить здесь было практически нечего. Куча хищников среди руин черт знает какой давности не особо привлекали осторожных и прагматичных Фарлонгов.       «Хорошо, что со мной нет Бивила», - подумала Брай и снова вспомнила сцену перед уходом. Когда Дейгун спросил его, пойдет ли он с Брай. Кричащую, красную и плачущую Ретту, буквально, оттаскивали от них. Она схватилась за руку сына так крепко, что парень застонал от боли. Ему никогда ещё не было так стыдно. Смущённый и подавленный он лишь смиренно опустил голову. Ему и самому не хотелось лезть в логово к людям-ящерам, что расплодились в Топи Мертвецов, но он бы смог отказать более красиво, деликатно. Мягко говорить «нет» – один из его многочисленных социальных навыков, полученных во время взросления. Сейчас же вставить хотя бы полслова между пронзительными криками и визигами, было попросту невозможно. Глаза матери были совершенно бешенные. Она переводила их с Брай на Дейгуна и обратно. Ни она, ни её младшие сыновья не пострадали при нападении, успев укрыться в подвале. Прошло совсем немного времени с момента смерти последнего серого дварфа на пшеничном поле, но Ретта уже узнала все подробности смерти Эми. Одна только мысль о том, что в магическом взрыве мог погибнуть её сын, вызвала у неё такую истерику, что своим плачем и криками, она заглушала даже тяжело раненных. Мысль о том, что он мог пасть и в обычном сражении, совершено не посетила женщину. Она была уверена в его боевых способностях. Сражение с могущественным волшебником – другое дело. «И после всего этого дикая семейка нелюдей просит Бивила отправиться в сердце болот?!». Она бы убила их, если бы одним лишь желанием можно было убить.       - Пойдём, - спокойно сказал Дейгун и они направились к главной дороге вдвоем.       С тех пор, как Брай спросила, что нужно сделать, она не произнесла ни слова. Дейгун напряженно всматривался в её лицо. Внешне она казалась спокойной, но взгляд выдавал безмерную скорбь. Иногда она вздыхала, чрезмерно глубоко, сильно моргала так, что небольшие мимические морщинки образовывали вокруг глаз узоры, и нервно оглядывалась, будто ища взглядом новых врагов. Если бы Брай посмотрела на себя сейчас со стороны, то мрачно отметила бы сильное сходство своей новоприобретенной манеры осматриваться с привычкой отца.       - Ещё раз, - Дейгун не дождался от дочери ответа о полном понимании того, что ей нужно сделать, - на севере в трех километрах отсюда, находится старый заброшенный храм. По коридору идёшь до большой залы, там сворачиваешь налево, проходишь мимо трёх дверей, поворачиваешь направо и в конце коридора, в большой комнате стоит сундук. Внутри куча тряпок, а на дне свёрток. Разверни его, убедись, что осколок на месте и бегом назад. Не вступай в бой, держись тени, экономь стрелы.       Брай кивнула. Она слишком устала, чтоб говорить, думать, даже стоять, но чувствовала, что очень важно сделать то, что от неё хочет отец. Тем более задание избавляло её от необходимости думать о страшной трагедии, сгоревшем доме, убитых селянах, обугленной Эми, своих ранах и визжащей Ретте.       Дейгун ещё раз посмотрел на неё: широкие плечи поникли, рассеянный взгляд. Она скрестила было на груди руки, но они безвольно поникли через мгновение. Она была такой же, но, тем не менее, другой. Он вздохнул. «Теперь у неё есть причина вести себя, как старый ветеран». Дейгун огляделся и, заметив невдалеке раненную девушку, направился в её сторону. Она была без сознания, но жива. Взяв тело на руки, он понес её к брату Мерингу, не оглядываясь.       Брай ещё какое-то время постояла у таблички «Добро пожаловать в Западную Гавань», сжимая и разжимая руку, а потом быстро сошла с дороги и направилась, куда указал отец. За спиной у неё висел старый, но проверенный в настоящем бою лук. Это придавало спокойствия. Кинжал тихо ударял по бедру при каждом шаге. Она затянула ремень потуже.       Сейчас же Брай наблюдала за тем, как несколько людей-ящеров размеренно шли в сторону руин. Они не разговаривали друг с другом, только переглядывались. Брай задумалась, а есть ли у них вообще язык для общения. Их движения были резкими, нервными. Из-за своего укрытия – большого куста дикого терновника, она не могла увидеть их лица, но подозревала, что кожа на них такая же, как и на гладких, чешуйчатых спинах. Дейгун посоветовал не вступать в бой. Ящеры не отличаются особой силой, но ловкости им не занимать. В свете луны был виден металлический блеск их кривых длинных мечей.       Кроме троих, что находились рядом с Брай, она могла различить силуэты ещё минимум двух в отдалении. Уже слишком много для неё одной.       Она продолжила движение, придерживаясь зарослей. Насколько хорошо враги видят или слышат, ей известно не было, но когда в детстве она ловила и разглядывала ящериц, никогда не находила ушей. Подобная мысль не позабавила девушку, хотя раньше, может быть, вызвала бы легкую ухмылку. От нервного напряжения, она не чувствовала боли в рёбрах, которая, тем не менее, стала сильнее.       Да, Бивил бы сильно усложнил процесс. Большой и неповоротливый, он привлек бы внимание абсолютно всех, у кого есть восприятие. С другой стороны, воином он был неплохим. Перспектива вооруженного конфликта с целой кучей, может и не очень сильных, но быстрых противников, заставляла сердце биться сильнее. Брай почувствовала, как вспотела, хотя прохлада поздней ночи удваивалась благодаря высокой влажности болотистой местности.       Она успешно миновала патрульных, которые дойдя до небольшой развилки, медленно повернули в обратном направлении. Их маршрут был прост и понятен. Двести метров по тропинке до огромного тополя и назад к руинам. Брай замерла, ожидая пока трое ящеров отойдут на несколько десятков метров. Болотные жуки, которых в округе было необычно много, не обращали на них никакого внимания. За ней же неестественно огромные насекомые следили пристально, но не нападали, что не могло не радовать. Она слышала рассказ одного из деревенских жителей, что целые выводки сейчас ползают по Топям Мертвецов и атакуют любого, кого встретят на своем пути. Расправиться с ними не составит для неё труда, но на их оглушительный визг сбежится вся округа, а это уже смертельно.       Она преодолела ещё несколько метров и притаилась недалеко от входа в старый храм. По обе стороны от него на больших каменных чашах были разведены костерки, служащие фонарями. В их свете две фигуры стражников с такими же кривыми мечами, как и у патрульных, были видны особенно хорошо.       Впереди была битва и Брай слишком хорошо понимала, что её тело устало. Голова была мутной, дыхание тяжелым. Её нервировало, как резко иногда поворачивают свои головы стражники, реагируя на совершенно незначительные шумы леса. В момент, когда она натянула тетиву, патрульные были в максимально удаленной точке их маршрута, поэтому даже в случае промаха, она должна успеть добежать до противников у двери и расправиться с ними, до прибытия подмоги. Она выстрелила и сразу же выстрелила второй раз. Навыки не подвели, даже при общей слабости от переутомления. Удача была на её стороне. Оба воина-ящера свалились, как подкошенные. Далее важна была скорость. Она подбежала к трупам, и, схватив один из них за туловище, оттащила от входа. Он оказался на удивление легким и каким-то странно упругим, холодным. Вернувшись за вторым, Брай оттащила и его. После закинула оба тела в трясину и, убедившись, что они быстро скрываются под толщей воды, вернулась к входу, заметая за собой следы.       Она тихо приоткрыла дверь. Внутри было темно и только в конце длинного коридора виднелись отблески факела. Она оставила дверь открытой. В идеале, патрульные должны подумать, что стражу отозвали внутрь, или они просто решили сами зайти в храм. Оставалось лишь надеяться, что ящеры недостаточно чувствительны к запахам, а к запаху крови особенно. В любом случае, выяснение обстоятельств отсутствия собратьев на входе должно длиться как можно дольше. Лучше при этом чтоб путь наружу не перекрывали никаким образом. Сейчас древний храм казался каменной ловушкой, полной врагов. Если ловушка захлопнется, то жизнь Брай усложниться во множество раз, а то и совсем закончится.       На самом деле даже одно то, что на выходе есть стражники, а дорогу к храму патрулируют воины, заставляло задуматься. «Так ли важно лезть в эпицентр скопления опасных гуманоидов в одиночку, чтоб добыть странный серебряный осколок?». Голос Дейгуна в голове прозвучал так отчётливо, что Брай вздрогнула и нервно оглянулась, не стоит ли её отец за спиной.       - Иди вперед, - отец указал пальцами в направлении тёмного коридора.       «Даже если я умру там, что с того?», - подумала Брай и зашла вунтрь. На ней были её любимые сапоги с мягкой подошвой. Она почти не производила звуки шагов. Факелы пылали тускло, совершенно беспомощные перед темнотой древних подземелий.       Дейгун не обманул. Впереди ждал большой зал с высокими потолками. Он был освещен немного лучше коридора, но всё же гипотетически можно было проскользнуть мимо нескольких людей-ящеров, расположившихся в дальнем углу. Брай заметила у одного из них кривой лук. Другой держал в руках длинный, но также кустарно сделанный, как и мечи воинов, посох. «Неужели шаман?», - Брай совершенно не ожидала подобного уровня от существ, являющихся по большей части пресмыкающимися. Её мучил вопрос, насколько у этих тварей налажена коммуникация между отрядами. Сможет ли кто-то из них позвать помощь, закричав или ударив в подобие гонга, барабана?       Странная злость неожиданно быстро разгорелась внутри Брай. Сомнения в оправданности риска исчезли следа, когда перед глазами снова возникли останки Эми. Она будто забыла, что является личностью, что у неё есть какие-то желания и мечты. Всё это сгорело. Возможно, в более спокойной обстановке, до Брай дошло бы, что она испытывает сейчас в этой темной зале. Но невероятного размаха обида и ярость настолько поглотили её без остатка, что оставалось только покориться. Определенно, она могла бы проскользнуть мимо находящихся в зале противников, но рисковать их присутствием на пути отхода не хотелось. Особенно, когда один из них был вооружен луком, а другой магией.       Она тихо пробралась ближе к углу залы, к скоплению старых ящиков и тряпок. Засев за укрытием из огромных обломков какой-то колонны, вложила в лук стрелу. Освещение оставляло желать лучшего, но обстановка давала ей больше преимуществ, чем в болотистой местности. Она была ближе к врагам, чем в прошлый раз. Отсутствие движения воздуха и отвлекающих факторов тоже были на руку. Эмоции моментально уступили место предельной концентрации. Но вопрос о смене тактики за этим не последовал. Годы тренировок и жизнь под крышей требовательного мастера сделали из неё крепкого профессионала, который не задает вопросов и не передумывает. Она ждала, пока дыхание выровняется и как только стала готова к бою, выстрелила. Первой её жертвой стал шаман. Скрытная атака дала Брай инициативу. Она убила колдуна попаданием в голову, и пока его собратья реагировали на нападение, успела выпустить ещё одну стрелу в ближайшего к ней мечника. Она попала ему в корпус, отчего тот согнулся пополам. Лучник-ящер тем временем уже натягивал тетиву. Заметив это, Брай спряталась за своё укрытие и, пригнувшись, быстро перебежала за старые ящики, ближе к коридору, который вёл к её цели. Стрела угодила в дряхлую древесину в полуметре от неё. Остановившись, она быстро выстрелила снова, убив лучника, но еле успела отскочить от второго мечника. Первый, которого Брай удалось ранить, тоже был близко. Прошло примерно сорок секунд с начала поединка, а казалось, что несколько часов. Она увернулась от второго удара мечом и выпустила четвертую стрелу воину в грудь, отбросив его легкое тело на метр от себя. Раненный ящер напрыгнул сбоку и сбил Брай с ног. Ловко перекувыркнувшись через голову и, встав на ноги, она отскочила от удара тяжелого двуручного меча. Люди-ящеры были, несомненно, быстры, но будто намеренно ограничивали себя, сражаясь этими огромными, тяжелыми железками. Брай удалось пристрелить его, когда он поднял своё оружие для нового замаха. В комнате наступила тишина. Брай стояла неподвижно, держа перед собой на вытянутой руке лук, неестественно вывернув голову в направлении темного дверного проема, ведущего в глубины руин. Ни криков, ни топота бегущих в атаку: тишина. Бой не произвёл много шума и, похоже, не привлек нежелательного внимания. Это не могло не радовать. Спасло многое: раненный издал скорее шипение, нежели крик боли; их тела были настолько легки, что падали на землю почти беззвучно; полное отсутствие акустики. Хотя сейчас Брай казалось, что одно её дыхание звучит, как рёв лютого волка, она понимала, что вокруг тихо.       Она всё ещё не знала, патрулируют ли коридоры, и есть ли у охранников система сигналов через определенные отрезки времени, отсутствие которых может насторожить и поднять тревогу. Брай оттащила воинов за ящики и накинула на них старые тряпки. Мечи спрятала рядом с телами. Шамана и лучника она замаскировала в дальнем темном углу мешковиной и деревяшками. Там они, если не приглядываться, напоминали груду хлама. Что делать с пятнами крови на каменном полу, она не знала, но надеялась, что плохое освещение поможет замаскировать проблему естественным путем. На всякий случай потушив два факела из пяти, Брай двинулась дальше.       Коридор, за поворотом которого находился заветный сундук, был пуст. Брай помнила, что нужно пройти мимо трех дверей, но самих дверей в виде перекладин, петель и деревяных панелей не было. Скорее три дыры в стене. Первая вела в небольшую комнатку, заваленную камнями. Потолок обвалился и из больших расщелин было видно небо. Брай аккуратно забралась на один из валунов, что раньше служил крышей, и высунула голову из расщелины. Она спокойно могла бы пролезть здесь, чтобы оказаться на покатой крыше: отличный пусть отступления! Брай вздохнула с облегчением.       Вторая комната представляла из себя просторную залу с длинными, покрытыми пылью столами. В центре неё был разведен костер, вокруг которого столпились не меньше семи ящеров. От ужаса волосы Брай встали дыбом. Они так близко к месту схватки. Возможно, они просто не услышали звука борьбы из-за треска, скорее всего, сосновых дров. Возможно, списали это на шум болота, доносящийся из пробоин в потолке соседней залы, но одно сказать было можно наверняка – Тимора сегодня явно на стороне дочери следопыта.       Брай проскочила мимо дверного проема, почти не дыша. Она задержалась возле третьей комнаты, увидев, как поползли по стенам тени. Кто-то шел по коридору, что развилкой расходился вправо и влево. Она быстро юркнула в темноту пустой комнаты и затаилась за большой деревянной доской. Довольно высокий, по сравнению с остальными воин-ящер, медленно прошел мимо и свернул в большую залу, где горел костер. Не теряя времени, Брай выглянула из-за своего укрытия и, не медля, тихо юркнула в нужную сторону. И справа и слева было тихо. Зала справа, и коридор, ведущей к ней, были настолько темны, что казались порталом в бездну. На секунду Брай с надеждой подумала, что заветная комната обвалилась, а необходимый сундук погребен под тоннами каменных плит.       Насущные проблемы быстро вернули её к реальности. Горящий невдалеке факел, определенно, мог поспособствовать в преодолении кромешной тьмы справа. В коридоре слева дверных проемов было ещё больше, чем в том, что Брай только что миновала, но все они были ещё темнее. Зато самая дальняя зала - центральная комната всего строения - светилась ярко, как солнце. В полной тишине оттуда доносился какой-то хрип и шипение. До этого Брай думала, что это так необычно завывает ветер. Ей ведь не приходилось слышать сквозняки в древних каменных руинах. Но, нет, определенно, это был разговор, песня или мистическая духовная практика огромных, в сравнении со своими животными родичами, ящеров. Такая близость к месту возможной сакральной религиозной церемонии, военному штабу, королевскому тронному залу или чему бы то ни было, заставила Брай разнервничаться сильнее. Её мозг уже почти не мог выносить напряжение, поэтому идея, абсолютно безрассудная и дикая, родилась неожиданно. И быстрее, чем она успела проанализировать задумку и дать совершенно логичный отказ на её реализацию, Брай начала действовать. Как можно тише и аккуратнее, она подошла к факелу, небрежно воткнутому в трещину в стене, вытащила его и медленно направилась в нужную ей комнату. Она старалась держать источник огня на том же уровне, на каком держал бы его среднестатестический ящер и чуть раскачиваться, будто неуклюже переступая на длинных тонких ногах. Главная опасность таилась в коридоре, ведущем к выходу, а не за спиной, где все были слишком увлечены своим шипением. Самое главное было миновать развилку, а там уже и до нужной залы рукой подать. Брай медленно прошагала по коридору, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, но отблесков огня заметно не было и кроме оживления за спиной, в руинах ничего не происходило.       Оказавшись в комнате с сундуком, Брай уже не медлила. Она быстро прошагала вглубь залы, где среди несметного количества ящиков, деревянных досок и прочего хлама, моментально приметила небольшой, крепкий сундучок с плоской крышкой. Держа факел в левой руке, Брай вытащила из него тряпки и увидела на дне тонкий осколок лезвия с красивой, экзотической гравировкой с двух сторон.       - Это оно, - одними губами прошептала Брай и вздрогнула от неожиданного громкого хрипа, доносящегося за спиной. Она оглянулась и похолодела. В дверях стоял тот самый огромный ящер, что до этого прошагал мимо её укрытия. И после его крика, если это можно назвать криком, наступила полная тишина, которая уже через секунду разорвалась ещё более громким ревом. Казалось, что главная зала разрушается от множества громких нечеловеческих голосов.       Брай ничего не оставалось делать, кроме как схватить осколок и бежать. Она отбросила факел в сторону и с низкого старта рванула, что есть силы, в сторону выхода. Воин кинулся на неё, пытаясь ударить мечом, но не рассчитал скорости. Девушка просто пронеслась мимо. На полном ходу, она выскочила в коридор, по которому уже бежали особенно прыткие противники, и еле вписавшись в поворот, налетела на маленького ящера с посохом в лапах. Брай отбросила его, чуть не потеряв равновесие, но увернувшись от удара мечом более крупного врага, побежала вперед ещё быстрее, не обращая внимания на оставленных позади пресмыкающихся. Ей пришлось врезаться в дверной косяк, чтоб затормозить и, оттолкнувшись от него руками, она оказалась в комнате с обвалившимся потолком. Это было спасение – путь наружу. Брай высунулась наполовину из расщелины, как почувствовала, что за ногу её кто-то резко схватил, а через мгновение в мышцу вцепились острые, как лезвия зубы. Она закричала и врезала по голове нападавшего другой ногой, но ящер не разжал свою челюсть. Брай вложила всю энергию в руки, высунувшись как можно дальше на поверхность, и ещё раз ударила ящера по голове. Ей было не за что зацепиться, так что если бы он дёрнул её, она соскользнула бы вниз, но удар оказался достаточной силы, чтоб его самого отбросило назад. Брай поджала ноги быстрее, чем за них успели уцепиться лапы других атакующих, и, сделав кувырок назад через голову, она отпрыгнула в сторону. В лицо ей ударил порыв ветра. Брай побежала к краю и, не раздумывая, не медля, спрыгнула с крыши вниз, оказавшись перед самым входом. Дверь все ещё была открыта. В коридорах уже раздавался топот множества гуманоидов. Пропажу стражников не заметили или не придали ей значение. «Отлично», - подумала Брай. Захлопнув дверь. Сверху уже прыгал один из преследователей, так что оставалось лишь бежать дальше. И она бежала так быстро, как могла. Ноги и корпус нестерпимо болели. Дыхание давно стало поверхностным, учащенным, легкие разрывало. Она сжимала серебряный осколок так сильно, что он врезался в ладонь и пальцы до крови. Раненая нога ныла сильнее здоровой, отчего Брай прихрамывала, но старалась не сбавлять темп. Впереди было ещё одно испытание – патрульные, которые уже развернулись к ней и приготовились к атаке. На бегу выхватив нож, Брай все же надеялась просто пронестись мимо них, и скрыться в зарослях терновника. В какой-то степени ей это удалось. Только пришлось оставить любимый нож в шее наиболее ловкого из них. Один смог все-таки ухватить её за корпус своими длинными холодными лапами. Брай всадила ему в голову лезвие по самую рукоятку и, отпрыгнув в сторону, кое-как снова набрав скорость, помчалась дальше.       Брай бежала, преследуемая, теперь уже, двумя патрульными и, возможно, целой небольшой армией, что высыпала из руин, как муравьи из разоренного муравейника. В голове было совершенно пусто. Боль заглушала всё, кроме невыносимого страха.       Пробежав по болотам, еле разбирая дорогу и маневрируя между деревьями и камнями, Брай кое-как перебралась через небольшую заводь и оказалась на территории Западной Гавани. «Земля людей, земля теплокровных – моя земля», - подумала бы Брай, если бы могла сейчас соображать, но только лишь чуть медленнее, хотя все ещё энергично, поковыляла дальше. Добредя до знакомого дуба, у тропинки, ведущей от окраин деревни к Большому Тракту, она упала на колени и рухнула на живот. Собрав последние силы в кулак, она перекатилась под большой куст спиреи и замерла в напряжении, лежа на спине. Люди-ящеры, как она и предполагала, не рискнули заходить на территорию деревни и отстали примерно за 100 метров до заводи, но, тем не менее, леденящий кровь ужас всё ещё не отпускал их жертву. Брай всё мерещилось, что погоня продолжается. В ушах стояло оглушительное шипение блестящих тварей.       Она лежала в своем укрытии, вдыхая аромат спиреи, и не могла уложить в голове всё происходящее. На минуту даже Дейгун – несомненно, невероятно властная фигура в голове своей воспитанницы, пропал из мира, перестал существовать. Не стало Эми, не стало самого понятия дома и нападения, жизни и смерти. Брай невидящими глазами уставилась вверх. Сквозь ветви кустарника виднелись звезды. Дыхание всё никак не хотело успокаиваться. Брай почувствовала вкус крови во рту и, пошевелив ногами, застонала от боли. Она перекатилась на живот и привстала на локтях, прогнув спину. Стиснув зубы, Брай медленно разжала руку с осколком. От боли она не смогла сдержать слез, и теперь они катились по её лицу, оставляя на грязных щеках влажные дорожки. На её окровавленной ладони лежал кусок металла со странными узорами. Совершенно непримечательный, невыдающийся. Она хотела выругаться, но сухость во рту не дала ей это сделать. Высунувшись из своего укрытия и не заметив никакого преследования, Брай кое-как поднявшись, полу боком, хромая, побрела в деревню, сжимая осколок в другой руке.