Стрелы и судьбы

      Дункан, привет! Это пишет Нишка. Со мной ещё тут Элани и Келгар. Как ты и просил, только мы прибыли к роднику, передаём тебе письмо с группой Серых Плащей. Они едут в город за хавкой и бухлом. Поставь им пива. Я сказала, чтобы тебе не отдавали письмо, пока ты не дашь им пива! Надеюсь, ты поставил им пива, а то как-то бессмысленно выходит. Чего я тут тогда вообще потею? В общем, всё хорошо. Мы встретили какого-то долбанутого барда, и он, вроде как, помогает Брай, льёт ей в уши свой бардобред, а она и рада. В смысле, не думаю, что она чё то там понимает, уж очень он странный, но типа как шум волн успокаивает нервы, так же и это. Он реально странный, но и вроде как добрый. Готовит он просто отлично, а ещё они с Келгаром – великолепная двойка по разбиванию походных лагерей. Мы просто тут в раю на скамеечках и с огромными кострами. Мы шли сюда три дня. Сейчас вечер. Капитан этой дыры сказал что мы поговорим с ним перед отбоем! А ещё Келгар говорит, что Брай сошла с ума на почве стрельбища. Это правда. Она постоянно стреляет! Помешательство!!! Мы пока дошли съели кролика, белку а лису застрелить Элани ей не дала. После этого Брай не разговаривала и стреляла по деревьям и у неё затупились все стрелы. Сейчас она у кузнеца вместе с Карой. Элани на неё обидилась. Кара победила нас во всех играх, и она – сука, но Элани просит не писать об этом, но она не умеет читать, так что я просто пишу это. Сила граматности! Ещё письмо приложит Келгар, и Гробнар – это тот гном – решил тоже тебе написать! Учитывая, что это его перо, и его чернила, и его пергамент, то, почему бы и нет? Если это поэма на 50 страниц о том, что глаза сереют от черного дыма, знай, что это норма!       Здарова, брат! Письмо мне помогает писать Нишка, так что не удивляйся, что почерк тот же. Я плохо пишу на этом языке (он плохо пишет и на своем языке), поэтому папрасил Нишку (прекрасную красавицу) помочь. В общем, всё с Брай будет хорошо. Мы о ней заботимся и она поправится. У меня всё тоже хорошо (зачем ему знать про тебя, дурила?), а гном этот – отличный мужик. Сумасшедший только, но безобидный. Передавай Сэлу привет! Элани говорит, чтобы ты не бухал как скотина (она выразилась мягче, но Келгар прав!), потому что ты так себя угробишь и где тогда мы будем жить? В общем, жди нас, брат. Да прибудет с тобой мудрость какой-то там их серебряной богини, не знаю, как пишется, поэтому просто делаю вид, что всё написала как надо.       Приветствую Вас, достопочтенный господин Фарлонг! Это честь начинать знакомство с новой интересной личностью, мастером своего дела и успешным предпринимателем. Из тех скромных и сухих фактов, в которые Ваша достопочтенная племянница посвятила меня, я с уверенностью заявляю, что Вы искренне беспокоитесь о её самочувствии. Я понимаю, что такое тревога незнания, недоверия и страх за близких, поэтому и решил Вас заверить: Вы доверили свою родственницу надежным и любящим друзьям. С каким непередаваемым удовольствием я наблюдаю за тем, как они плетут вокруг этой девушки бесконечно тонкое полотно заботы, создают целую вселенную. Я немногословен в письмах, но если судьба соблаговолит мне, и мы сумеем встретиться, то с радостью перескажу все свои впечатления! С уважением, Гробнар Гномьи Руки.       Ого, надеюсь ты сможешь прочитать этот кудрявый почерк! Я не смогла, а Кару просить не хачу. Не бухай и не балей! Нишка.       - Ну, не знаю, - Келгар с грохотом опустил на деревянный стол пустую кружку из-под пива, - а как по мне, то чушь это всё про «от любви до ненависти один шаг». Между любовью и ненавистью не один шаг! Там надо пилить и пилить, и пилить. Что такого должно произойти, чтобы за секунду возненавидеть свою любовь?!       Нишка и Брай уставились на него тяжелыми железными взглядами. Последовала долгая пауза, которую Келагр, однако, не заметил, поглощённый новой порцией любимого напитка.       - Давай, я расскажу тебе одну историю, - Нишка карикатурно подпёрла ладонью щёку, - а, нет, ты же уже тысячу раз слышал, как чёртов Лэлдол швырнул меня на дно пропасти отчаяния, ограбил, подставил, чуть не убил, да ещё и насмехался потом на каждом шагу! От любви до ненависти один шаг, который называется «Предательство»!       - А любила ли ты его?       - Любила – не любила, какая теперь разница? Мы были командой! Как сейчас я встану, скажу: «Идите нахуй», и уйду, забрав всё барахло и деньги. Что? Продолжите любить?       - А любим ли? – Кара передразнила Келгара, заставив Брай хмыкнуть.       - Смотри, она смеется над её шутками, - ткнула Нишка пальцем в Кару, а потом в Брай, - и я её ненавижу. Один шаг, который называется «предательство»! Теория блестяще и неопровержимо доказана.       - Я тебя люблю, - мягко улыбнулась Элани.       - А я люблю тебя, - положила руку на сердце Нишка, - видишь? Не трудно ведь.       - Не труднее, чем вытащить стрелу из задницы, - снова хмыкнула Брай.       - Да вы просто смеетесь! – рассердился Келгар. В последнее время, все разговоры напоминали ему дурацкий спектакль неумелых актёров; гнев продолжал копиться, потихоньку выливаясь в такие вот громогласные высказывания.       - Конечно, - мрачно сказала Брай, прикуривая самодельную папиросу от отцовского огнива, - что может быть смешнее стрелы в заднице?       Кара смачно расхохоталась.       - Кажется, кому-то не на пользу общение с этой девицей, - пробурчала Нишка, хотя и была рада, что Брай, наконец, открыла рот, - и с болтливым гномом.       - Или дружба с наглой воровкой, - парировала Кара.       - Кстати, где Гробнар? – Брай выпрямилась и огляделась по сторонам.       Её пугала удивительная нереальность происходящего. Даже табак, купленный у полного, неуклюжего завхоза, казался каким-то ненастоящим, а дым чересчур прозрачным, эфемерным. Она выдохнула его через ноздри, чуть запрокинув голову назад.       Они сидели среди солдат, перемазанных в грязи, за отдельным столом и чувствовали себя ото всех отрезанными, какими-то ненужными – только дальше сидеть, и спорить на отвлеченные темы, и обижаться друг на друга, и быть одинокими. Никто не обращал на них никакого внимания, не пытался разобраться в том, откуда они явились и что им нужно. Один только раз спросили документы и цель прибытия, приказали ждать и оставили в покое. Чувство, что что-то не так, было настойчивым и сильным. Походный лагерь Серых Плащей, горы, сгущающиеся сумерки – все стояло абсолютно безразличное, суровое, неживое. Все было чуждое, чужое, и они чувствовали – что угодно может произойти, но все, что происходило: охи и ахи, тихие перешептывания, гул ветра, происходило не для них. Но именно тут, посреди палаток и самодельных печей для выпекания хлеба, и вышек для дозорных, вопросы («А оно вообще того стоит?», «Кому это всё надо?», «Зачем я тут?»), бесконечные вопросы стояли отчаянно остро и наваливались на восприятие тяжелым комом тоски. Что на свете есть беспощаднее, чем это холодное обветренное пространство? Как же всё путано, бесцельно и непонятно, думали все они, вглядываясь в знакомые, надоевшие друг другу лица.       - Вон он беседует с какой-то тёткой, - зоркая Нишка махнула рукой куда-то в сторону. Ей было неудобно оттого, что разговор, бывший когда-то таким чудесно резвым и живым, загнулся и стух, чуть только на горизонте замаячил чёртов Кормик. Когда они уже смогут всласть посмяться над этим?       Гробнар, точно почувствовав, что на него смотрят, поднял голову и уставился на них своим пронзительным, мутным взглядом, который, однако, пронизывал насквозь, моментально, словно впервые и навек. Он медленно обвел глазами это царство грязно-серого, без единого намека на зелень, заставив Нишку волноваться и злиться, и думать: «Чего он медлит! Видит же, что мы ждём!». Наконец, как-то слегка нелепо тряхнув головой, он зашаг в их сторону; женщина последовала за ним.       - Сейчас будет говорить непонятные вещи, - хмыкнул Келгар.       - Точно бы король тишины завербовал себе всех этих солдат, - расплылся бард в застенчивой улыбке, - древко его знамени возвышается, ткань вьется словно лист, приголубленный осенью; соломинки грусти и времени свет раздает он войскам…       - А я – Симми! – жизнерадостно заявила его новая знакомая – невысокая, широкоплечая гномка, - Торгую тут.       Брай взглянула на неё как на кровного врага. Кто она такая, чтобы так беззаботно прерывать чужую мысль?       - Я – Нишка, - Нишка, в свою очередь, зацепилась за Симми, как за камень перед падением с водопада, - а это Келгар, Элани, Брай и Кара.       Последнее имя она произнесла с небольшим нажимом, точно процедив буквы сквозь зубы.       Кара хмыкнула.       - Ну, если надо будет что купить, то, вот она я, - Симми обвела себя рукой от макушки до пояса и широко улыбнулась, ослепив присутствующих рядом ровных, белоснежных зубов. Только после этого они вдруг заметили, какой неотразимой красотой обладала новая знакомая. Точно этим движением она сняла с себя маску или развеяла густой туман вокруг головы.       Твердой рукой Симми пару раз прошлась по скамейке, рядом с Карой, совершенно не боясь заноз, и грациозно уселась, расправив перед этим широкую юбку. Гробнар остался стоять, по-мальчишечьи засунув руки в карманы, наклонив голову вперед, что-то беззвучно бурча под нос.       - А вы пришли искать пропавшего посланца? Слухи тут проносятся молниеносно!       - Хотя чувство такое, что никто и слова не проронил с момента нашего прибытия, - прогудел довольный Келгар. Он был рад поговорить с кем-то новым.       - Ну, что я могу сказать? Времена тяжелые, - Симми слегка наклонила голову, дав косе соскользнуть с плеча за спину, - но я цены на свои товары принципиально не поднимаю.       Её пышные ресницы были похожи на крылья экзотических золотых бабочек. Она опустила глаза, чтобы через секунду пронзительно поднять их, и все на секунду оглохли от грациозности этого маленького, незначительного жеста.       Хвост Нишки нервно дёрнулся. Даже она была не в силах противиться этой магии.       - М-м, - промычала она, овив шею Келгара длинными руками, - определенно это здорово.       - Да что та… - хотел возмутиться он, но быстро осознав причину, только смиренно вздохнул.       - А что это вообще за место? – спросила Элани.       - Родник Старого Филина?       - Это не Черное озеро?! – гипертрофировано удивилась Кара, на что Симми никак не отреагировала, - ребята, ошибка вышла...       Улыбнулась только Брай, широко, обнажив зубы в кривом пугающем оскале, после чего вдавила окурок в столешницу так сильно, как только могла, и глубоко вздохнула полной грудью через нос. Она устала. Она была охвачена бессильной тихой яростью. Она не хотела ждать, пока командир освободиться, чтобы проинструктировать её. Она не хотела находиться в этом холодном безжизненном месте. Она просто хотела пойти спать и, наверное, ещё чтобы Ро был жив, но точно не говорить о любви, не говорить о предательстве, и с Симми не говорить – это точно.       - Это единственный источник воды в нескольких днях пути в любом направлении, - изящно пожала Симми плечами, чуть отодвинувшись от неприятных соседок, - и раньше здесь было обычное место отдыха на пути из Невервинтера в Трибоар и Яртар, но потом всё захватили орки. А теперь здесь только я торгую. Так что, если вам что-то нужно, то заходите ко мне!       - Кто усрались? Торговцы, - нервно хмыкнула Нишка и в ответ на вопросительный взгляд спешно добавила, - Поговорка такая!       - Это точно, - устало и искусственно улыбнулась Симми, - но на мне это не сказалось! У меня товар всегда самый лучший! А цены просто смехотворные!       - Интересно, торчать в этой дыре ради денег это проституция или просто блядство? – спросила Кара настолько по-детски непосредственно, что трудно было сказать: она смеется или серьезно интересуется.       - Ты что совсем сдурела?! – взревел Келгар, резко вскочив, отчего стол заходил ходуном.       Нишка испугано отшатнулась назад, вжавшись спиной в бок Элани. Симми быстро спрыгнула с места и отошла за спину Гробнара. Она переводила напряженный взгляд с хрупкой грубой девицы (явно волшебницы или колдуньи) на громогласного дварфа.       - Так, успокойтесь! – зашипела Нишка, подавшись вперёд, - Все смотрят на нас!       - Знаете, я лучше пойду, - пискнула Симми.       - Отличная идея, - агрессивно ответила Кара.       На мгновение повисла странная искусственная тишина. Солнце ниже сползло по небу, бросая на всех участников сцены драматические тени.       - Это ни в какие ворота, – указал на спину удаляющейся торговки Келгар. Он не повысил своего тона и не действовал механически, по чистой привычке, криком и грохотом умножая весомость своей точки зрения. Абсолютно все, кроме Кары, напряженно замерли.       - Что? Отшить ходячую рекламу? – Кара брезгливо поморщилась, - Любое дерьмо жрать согласен, лишь бы со специями?       - Вот стерва! – Нишке уже было не до приличий. Она вскочила и ловко выхватила из-за пояса тонкий короткий кинжал.       - Отвалите от меня,- Кара не двинулась с места, но в глазах блеснуло что-то недоброе и могущественное, - Ничего сказать нельзя, улыбаться нельзя, смеяться нельзя. Чё вам надо?!       - Прекратите! – как можно тверже приказала Элани, но её никто не услышал.       - Нам надо, чтобы бы не была такой стервой!       - Хватит уже! – Брай встала между Нишкой и Карой, и медленно, словно её принуждают, развела руки, - мы из городской стра…       - Эта тоже поехала со своей стражей, - гневно выпалила Нишка, - собери свои мозги в кучу! Эта девка всех заебала! Она нас провоцирует!       - Ну, вы нашли время перессориться! – Элани тоже встала, её щёки горели, - Не лучше ли нам немного…       - Когда понадобится совет по рассаде, мы обратимся к жрецам, а тут, пожалуй, обойдемся, - Кара натянуто широко улыбнулась.       - Не лезь к ней! – Нишка дёрнулась вперёд, но напоролась на руку Брай.       - Да вы что не понимаете, какой дар у вас – эта дружба? – на удивление жестко и решительно прервал всех Гробнар. В его голосе и позе сквозила неведомая ранее сила и опасность.       - Какая дру…       - Подожди, - оборвала Келгара Элани, вдохновлённая призывом барда, - Он что не прав? У нас сейчас тут есть что-то ещё?       Все вдруг опустели; иссякли; какое-то время стояли неподвижно. Кара громко фыркнула, поднялась и зашагала в направлении палаток.       - Найду-ка я Симми, - Гробнар снова стал самим собой, махнул попутчикам рукой и ушел.       - А я за выпивкой, - сурово отозвался Клелгар, и голос его прозвучал гулко в густом сумраке.       - Я помогу, - холодно кивнула Нишка и тенью последовала за ним.       Между огромными камнями, нависающими в вышине, ветер мчался стремительной рекой; захваченные его неистовством флаги исступленно хлопали своими полуистлевшими телами.       Брай показалось, что она стоит на пересечении двух миров, и их стыки отчаянно не сходятся, врезаясь ей в бока. Одно чертовски неумело накладывается на другое, и всё не для неё: родное – жесткое и опасное; чужое – безразличное и неприветливое. Ей не было места ни внутри (губы Келгара двигались, брови недобро хмурились), ни снаружи (тяжелые взгляды исподлобья солдат пронизывали её со всех сторон). Стук молотков в отдалении, чьи-то неразборчивые крики, мерные взмахи хвоста Нишки; затерянные в горах дорожки вокруг старого колодца встречаются и разбредаются никому ненужные; и она в самом центре стоит в своём идиотском синем плаще с дебильным знаком Нашера, оглушенная.       - Поговорю с Карой, - обреченно вздохнула Элани. Усталое смущение неудачников сковывало их обеих, но природная жреческая сила - этот хрустальный ромб, где по спирали кружатся одни и те же образы (Калейл, Нэван, Вашнэ…) - даровала своей хозяйке больше стойкости.       Брай будто надвое разорвало – одна сторона тянулась к компании, поддержке, общности; а другая упрямо не хотела ничего ни слышать, ни видеть, ни чувствовать, застыть в тёплой темноте словно мокрый, скорбный зародыш. Волевым усилием она ответила:       - Ты не обязана.       - Не обязана, - грустно повторила Элани и зашагала прочь.       Брай ничем не выдала признательности и облегчения, хотя способность скрывать свои чувства – естественное следствие Дейгуновского воспитания – в последнее время сильно подводила.       Вот и сейчас мозг гудел от усталости и тревоги; руки и ноги похолодели; желудок прилип к внутренней стороне спины. Что-то тёмное и страшное навалилось на неё сверху, только Элани скрылась из виду, лишая возможности критически мыслить и отринуть навязчивые, угнетающие вопросы: Это она принудила их находиться тут? Она их заставила? Они все, может кроме Гробнара, здесь потому что она приволокла их? Оставим иллюзии: не они притащили её сюда, а она заставила их притащить её сюда. Разве нет? И если они здесь погибнут, то они погибнут, потому что сюда их привела она! А они могут погибнуть тут, погибнуть, умереть, умереть… потому что она… Они ведь могут погибнуть, и их больше не будет на этом свете. Она приволокла их на смерть! Это ведь реально? Каков шанс, что Нишке в лоб прилетит орочья стрела? А каков шанс, что Келгар загорится от заклинания какого-нибудь безумного зеленокожего мага? Зачем они заставляют её быть ответственной за их судьбы?       Ей нестерпимо захотелось разрыдаться. Они даже не хотят быть здесь, не хотят помогать ей, не хотят быть командой. Что им нужно? Она одна тут, как тогда, когда её вышвырнули из Западной Гавани в сторону Невервинтера.       Она согнулась и посмотрела на свои руки с горечью: искалеченной твари – вот чьи это руки. Как так вышло? Как вышло так, что она вообще тут, в этом месте? В этой недружелюбной небезопасности. Кто это придумал? Отец приказал? Кормик?       Брай закрыла глаза руками, открыла рот и выдохнула весь имеющийся в легких воздух. Соберись, соберись, девочка.       Вокруг, под холодными тёмными тучами осени, лежал гарнизон Серых Плащей – однотипные палатки, кое-как наспех выстроенные стены, колючий кустарник с его понурыми черными ветвями в кружеве бурых увядающих листьев. Не запущенность была в этом вытянутом участке цивилизации, а словно какой-то буйный ребенок расшвырял по брусчатке игрушечных солдатиков и деревянные кубики. Люди, полуэльфы, хаффлинги, дварфы – все смешались в единую, испачканную известняком и грязью массу. И между ними и ею была глухая стена, как впрочем, всегда и везде.       Ей было плевать. Она опускалась всё ниже и ниже, и уже почти согнулась пополам, уперев локти в колени. Ну, соберись, соберись же.       Вдруг мягкая рука легла ей на спину, будто свеча зажглась в темноте:       - Это больше не та, постепенно тебя на дно уносящая тяжесть, - голос Гробнар был тихим, как треск костра, - Это другая. Это вес, приносящий назад пустоту, спутницу твою. А они, как ты, безымянные, но твои безымянные, никому ненужные…       Брай настолько скукожилась, настолько сморщилась, что перестала понимать свои размеры. Она сидела на корточках, прижав лицо к ладоням, и не могла двинуться, вздохнуть полной грудью. Рыдания вырывались из неё сдавленными толчками, а Гробнар говорил и говорил, будто бы для того только, чтобы слышать звук своего голоса; речь его нередко производила такое впечатление: монотонный гул точно заполнял собой внутренности слушателей, не оставляя там места для чего-то другого.       - Быть может, вы все есть одно. Быть может, и ты однажды меня назовёшь вот так – мой друг…       Брай резко вскинула голову, втянув воздух через ноздри. Сознание было абсолютно чистым, как перед выстрелом по спокойной неподвижной цели.       - По лицу у тебя размазаны слёзы и пыль, - улыбнулся Гробнар, - Чернозем, черная ты земля, чудородица.       Он убрал руку и засунул её в карман.       - Всё нормально, - сказал он, глядя ей в глаза, настолько убедительно, что не поверить было невозможно.       - Да, - Брай вскочила на ноги, и рукавами начала тереть лицо и шею, - да, точно!       Она нервно рассмеялась. В ответ раздался вздох, такой печальный, что казалось, он вырвался из самых глубин души.       - Там командир тебя, оказывается, ищет уже, - устало сказала Нишка, ставя поднос с кружками на стол, - а мы… пива принесли …       Она с тревогой вгляделась в опухшее красное лицо подруги.       - Что случилось?       - Ничего! - Брай взяла в руки одну из кружек и стала вглядываться в неё так, словно там невероятной красоты живописный рассвет, - Отлично! Да. Пойду поговорю с ним. Точно.       Она залпом выпила содержимое, вернула кружку на место, и пошла в сторону штаба.       - Я присмотрю за нашими напитками, - Гробнар пригладил волосы и засмеялся, по-видимому над бескровными лицами Келгара и Нишки, - идите смело!       Когда они подбежали к высокому навесу, под которым располагались несколько сундуков, широкий деревянный стол и пара лавок, командир уже о чем-то беседовал с Брай.       - А это твои попутчики? – он мотнул своей круглой головой в сторону новоприбывших, - Айронфист, значит, и, - он вгляделся в свиток перед собой, - Ниш-ка?       - Так точно, сэр, - ответила Брай и сцепила руки за спиной.       - Значит, повторяю для опоздавших, - голос командира был хриплым и зычным, - моё имя Коллум. Для вас всех командир Коллум.       Это был коренастый высокий дварф с длинными, перевязанными лентой волосами и короткой аккуратной бородой. В его лице, несмотря на тяжелый подбородок, не было ожидаемой жесткости, и его суровая внешность даже казалась довольно утонченной в окружении всех этих камней и утёсов: упругая кожа, просторный лоб, широко расставленные большие глаза, прямой нос, чётко очерченные тонкие губы.       - Вчера мне сообщили, что вы прибудете, - он грозно посмотрел на Брай, призывая не задавать лишних вопросов, - по поводу посланника Уоттердипа. Иссани должен был явиться десять дней назад, но, как видите, не явился. Я послал разведчика ему навстречу. Он ещё не вернулся. Так что надо его дождаться, а потом уже будете действовать.       - Мы можем сами выдвинуться…       - Нет, - отрезал Коллум со свойственной многим высокопоставленным начальникам безаппеляционностью, а затем гневно добавил, - в чем тогда смысл работы разведчика? Не тратьте своё и чужое время.       - И когда он вернется? – аккуратно негромким голосом спросила Нишка.       - Когда вернется, тогда вернется, - Коллум отбросил от себя свиток так, словно это была грязная тряпка, - должен скоро. Может завтра, может послезавтра. Сидите в лагере. Отдохнёте с дороги.       - А что могло случится с Иссани? – снова встряла Нишка, - В смысле, мы же должны знать, к чему готовиться.       Келгар со знанием дела кивнул, и словно отрезал этим Коллуму возможность взвиться, наброситься на болтливую чужестранку. Точно какая мужская магия творилась сейчас перед девушками, и владели ей только эти суровые дварфы.       - Орки могли случиться, - ответил он скупо, затем внимательно вгляделся в обожженную руку Брай и добавил, - хотя есть ещё одно предположение: тут в горах кто-то бродит, нападает на орочьи патрули. Успешно оттягивает на себя часть их сил.       Он забарабанил пальцами по столу, и вдруг будто ушел от них, не сходя с места: речь его замедлилась, слышалась словно издалека:       - Орки прозвали его Каталмач. И как выловить этого гада? Или героя? Я пытаюсь связаться с ним, но как только мои разведчики выходят на их лагерь, они снимаются с места и опять приходится искать…       - Каталмач? – Келгар нахмурился, - Орки не просто так дают такое имя.       - Да, безрассудный псих - он, проще говоря, - мягко улыбнулся Коллум, точно разрешив им иметь у себя свою улыбку в качестве жизненного достижения, - но когда-нибудь я его достану. Вдруг это его рук дело? Спятил окончательно и теперь режет всех без разбора. Можете, кстати, поискать его, если отправитесь в эти горы… хотя, скорее всего, нет.       - Поэтому нужно ждать разведчика? – спросила Брай, скрестив руки на груди, - Если Иссани мёртв, мы просто пойдём домой?       - Именно, - Коллум поднял со стола какие-то бумаги, и вчитался в них, - а теперь вы свободны, - он снова поднял глаза на Брай и сухо добавил, - Чувствуйте себя как дома.