Десерт

      Пластмассовый кончик ручки коснулся нижней губы и, чуть надавливая, провёл вдоль по ней. Смоченные слюной белые зубы поблёскивали в светлой комнате, когда оставляли небольшие царапинки на колпачке. Тисэ тайком приподняла глаза на чародея, ловя его ускользающий взгляд. — Элиас, у меня что-то не выходит. Шип обходит стол и встаёт за спину ученицы, упираясь рукой в дубовое дерево. Звериная голова наклоняется к самому плечу, чтобы лучше рассмотреть записи на листке. Лицо спокойное и на нём отстранённость, как, впрочем, и всегда. Но Тисэ уже научилась замечать ещё кое-что. Например, как напряжённо вцепились крепкие пальцы в край стола. Или как он неосознанно глубже вздохнул, стоило подойти ближе. Хатори невзначай облокотилась на спинку стула, утыкаясь макушкой ему в руку. Элиас замирает на пару секунд и отстраняется, возвращаясь к своей доске. — Ещё раз пересчитай количество пыльцы, — раздаётся отчуждённый голос чародея. Тисэ провела его спину рассеянным взглядом и уткнулась обратно в листок. Часы размеренно тикали на полке, отмеряя пройденное время. Девушке казалось, что прошло около часа, прежде чем она решилась действовать. Бесшумно встав со стула, Тисэ плавно направилась к Элиасу. Тот и не шелохнулся, когда чародейка подошла. Тонкие пальчики привычно прошлись по пуговицам жилетки и соскользнули с неё. — Элиас, мне кое-что непонятно… Тисэ провела рукой по его плечу и спустилась по ней к ладони, сжав ту, не давая отпустить. Подняв их сплетённые руки, она прижалась щекой к его тыльной стороне ладони, прикрыв глаза. Элиас остаётся непривычно сдержанным к её жесту. Он отводит взгляд в сторону, но и не отстраняется. Без перчаток чародей отчётливо ощущал исходившее от Тисэ тепло. Кожа в местах соприкосновения приятно покалывала. Шип борется с желанием дотронуться ещё больше. — Чего ты боишься? — Зелёные глаза резко раскрываются и смотрят своим завораживающим светом в душу чародея. Шип сглатывает и не успевает отстраниться, как девушка целует его в шею. Её рука ловко обвивает контуры рога и, спустившись под них, поочерёдно поглаживает выступающие позвонки. А затем отходит в сторону. Элиас непроизвольно рычит и притягивает её обратно, прижимаясь черепом к тёплым губам. Ладони мужчины жадно поглаживают спину, чуть надавливая в пояснице и прижимая. Тисэ рассмеялась бы сейчас, если бы могла отстраниться. Но и она сама, соскучившись за три дня, быстро касалась широких плеч, спускаясь по плащу к туловищу Элиаса. Они не отходили друг от друга ни на шаг, неутолимо жаждущие прикосновений. Чародейка потянула его за собой, отходя к столу. Не глядя, она сдвинула тетради в сторону и, усевшись прямо на дерево, выжидательно посмотрела на Шипа. Тот стоял напротив неё, задумчиво разглядывая свою ученицу перед собой. Каждый раз его глаза возвращались на одно и то же место, что не осталось незамеченным. Тисэ улыбнулась. Шип вопросительно посмотрел на неё, а затем, получив согласие, медленно протянул руку и осторожно коснулся живота. Он ощущал под своей ладонью крохотный трёхнедельный огонёк жизни, о котором узнал только пару дней назад. Вопреки страхам, тёмная сущность Элиаса не приносила вреда плоду, но чародей всё ещё боялся этого и держался от Тисэ как можно дальше. Как сейчас оказалось, зря. Он трепетно касался этого чуда, ощущая ни с чем непередаваемую теплоту к этой девушке, создавшей Элиаса Эйнсворта заново. — Элиас, — неожиданно тихо позвала Тисэ. Шип сразу убрал руку и встревоженно посмотрел на чародейку. Жена выглядела растерянно и, от того, безумно соблазнительно. — Я хочу йогурт… Элиас непонимающе посмотрел на неё, но всё же преданно взял на руки и понёс на кухню. А их урок на этом благополучно закончился.