Чужая душа

Катя Калинина, 16 лет       Вся эта беготня вокруг меня раздражала донельзя. Люди Волкова навешали на меня кучу всевозможных датчиков, что было страшно дышать: мало ли, отвалятся ещё. Через стекло я видела, как Дима и Рома о чём-то разговаривают. Выражение их лиц показались мне странными: Дима был необычайно возбуждён, и эмоции на его лице менялись со скоростью света, в то время как лицо Ромы не выражало абсолютно ничего, что бывало только в тех случаях, когда он сильно волновался, или, если его приперли к стенке.       Тут запищал какой-то прибор. Звук бесил меня так сильно, что хотелось скинуть с себя всё и пробить череп тому, кто включил эту пищалку. Приложив невероятные усилия, я глубоко вдохнула, мысленно посчитала до десяти и выдохнула. Помогло не сильно. Но в это время в палату вошёл Волков, чем несколько отвлёк меня от желания убить кого-нибудь. С Димой же мы встретились взглядами. Он у него был мрачный и напряжённый, впрочем, как и всегда. Постояв немного, Дима ушёл, думаю, поехал в лес убирать за мной трупы.       — Ну, что тут у нас… — задумчиво произнес Рома, нажимая на кнопку на мониторе и что-то там внимательно рассматривая. — Что ж… Поздравляю, ты действительно беременна.       — Как это случилось вообще? — с раздражением проговорила я, нервно проведя рукой по волосам. — Как? Кто-нибудь мне это уже объяснит, наконец?       — Учитывая, что это ты беременна, то думаю, что не мне рассказывать тебе, как это происходит, — усмехнулся Волков, не открывая взгляда от монитора. Юморист чёртов. — А если серьёзно, то это не иначе как чудо…       — Ты и веришь в чудо? Не смеши, — перебила я Романа, нервно вздохнув. Нутром почувствовала: он явно что-то недоговаривает. — Вероятно, такие случаи уже бывали. Я не первая. Дима же как-то догадался.       Я пристально посмотрела на Рому, улавливая каждый его жест, каждый взгляд, каждую эмоцию, что отражались на его лице. Волков что-то скрывал, это было слишком очевидно.       — Верно, ты не первая, кто смог обмануть природу. Но ты первая, кто сможет выносить и родить такого ребёнка, — гордо и с восхищением проговорил Рома.       — Подожди… — в моей голове наконец-то всё прояснилось. — Что ты хочешь этим сказать? Ни один из этих детей так и не родился? — я пытливо смотрела на Романа, хотя итак знала ответ на свой вопрос. — Но почему ты так уверен, что я смогу?       — Потому что ты не такая убийца, как все остальные, — сказал Волков, как отрезал, давая понять, что не собирается больше отвечать на мои вопросы.       Я поняла, что теперь от Романа не отделаюсь, и он будет ещё больше меня опекать и следить за каждым шагом. И это неимоверно выводило меня из себя. Мне хотелось бы по-минимуму видеть данного человека возле себя. Но с другой стороны я понимала, что никто другой помочь мне не сможет, если что-то пойдёт не так как.       … После осмотра мне дали возможность вымыться и переодеться. Стоя под душем и смывая с себя чужую кровь, я размышляла над тем, как далеко могу зайти и насколько велика тёмная сила, таящаяся во мне. После, я переоделась, и водитель Волкова отвёз меня домой.       Артём сидел на кухне, крутя в руках пустую кружку. Увидев меня, брат вскочил и, подойдя ближе, осторожно обнял.       — Дмитрий Валерьевич мне всё рассказал. Как ты себя чувствуешь? — тревожно спросил Артём, держа меня за плечи и заглядывая в глаза.       — Да нормально, — пожала я плечами. Меня и правда не терзали муки совести, или страх, лишь агрессия нарастала внутри от подобных вопросов. Однако я понимала, что Артём лишь беспокоится обо мне, и в этом нет ничего такого.       Брат сделал мне чай и оставил наедине саму с собой. Я набрала Рустама и попросила срочно приехать.       … — Что случилось? — Рустам влетел в кухню, как шаровая молния. Потому, как он запыхался, можно было понять, что парень торопился, как мог. Рустам выглядел очень напуганным.       — Присядь, — спокойно сказала я, делая глоток чая. — У меня есть новость для тебя, — я сделала паузу, поймав взволнованный взгляд Рустама. — У нас будет ребёнок.       Парень с сомнением нахмурился, упершись взглядом в стол, почесал затылок, а потом, запинаясь, проговорил:       — Но как же это… Ты же… Ты говорила, что пьёшь таблетки «от этого»… — Рустам будто не понимал, где находится. Взгляд его растерянно блуждал по кухне.       — От сбоев и осечек никто не застрахован, — всё также спокойно отвечала я. Да и какой был смысл в беспокойстве. Ничего уже не изменить.       Рустам встал, подошёл к окну и засунул руки в карманы джинс, устремив отрешённый взгляд на улицу.       — Я понимаю, что мы с тобой очень молоды для детей. Но мы справимся. Я верю в это, — спокойно продолжила я, всё также неторопливо отпивая чай из кружки. Но тут меня озарило: мой молодой человек расстроен вовсе не по этой причине. — Тебя же не это беспокоит, верно?.. Рустам?       Парень, будто снова вернувшись мыслями на землю, наконец, посмотрел на меня, но быстро опустил глаза в пол.       — Я вообще не планировал детей, — тихо сказал Рустам, нахмурившись снова. — Не то что бы я их совсем не хочу или не люблю, нет, скорее, всё наоборот. Но… Я бы не хотел для своего ребёнка такую же жизнь, какая была и есть у меня. Понимаешь? — с надеждой взглянул на меня Рустам. — Не хочу, чтобы мой ребёнок жил в постоянном страхе за свою жизнь и жизнь близких. Ведь у него, как и у меня, не будет детства, как бы ни хотелось: постоянные тренировки, обучение, столкновения с абсолютно неадекватными порой преступниками…       О, мой милый, я понимаю тебя как никто другой! Если бы наш ребёнок оказался только охотником, я была бы невероятно счастлива. Но он всегда будет в зоне риска из-за своей огромной силы, соединившей в себе всё могущество двух враждующих каст...       Я встала, чтобы подойти ближе к Рустаму, и нечаянно столкнула кружку со стола. Она упала на пол и разлетелась на мелкие кусочки. Я начала собирать осколки. Рустам тут же присел рядом. Вдруг меня замутило, и я, потеряв равновесие, резко поставила левую руку на пол, прямо на осколки. Рустам тут же подхватил меня и аккуратно усадил на стул. Он повернул мою ладонь к себе, чтобы осмотреть раненую руку. Но она казалась абсолютно целой и невредимой.       — Ну, конечно… Женщина, которая носит под сердцем охотника, — неуязвима, — впервые за весь разговор Рустам улыбнулся. Он нежно провёл рукой по моей щеке, потом привстал и поцеловал меня в лоб. — У нас всё будет хорошо, любимая.