***
Двумя днями позже. В связи со всеми неприятными событиями, что произошли 18 сентября, Катя перенесла празднование Дня Рождения на сегодня. Все уже собрались: я, Полина, Ангелина, в последнее время они очень сдружились с Катей, Никита и даже Алиса, видимо, девчонки смогли найти компромисс. Только Рустам где-то задерживался. Я пошёл искать его. Подойдя к комнате друга, я услышал голоса, Рустам с кем-то разговаривал на повышенных тонах. Зайти я не решился и остался ждать за дверью, пока буря не утихнет. — Зачем ты приехала? — раздражённо спросил Рустам. — Неужели соскучилась? Ни в жизнь не поверю. — Я не могу навестить родного сына? — спросил спокойный женский голос. «Сына»? Мать Рустама вернулась? Вот это поворот. Нет, я, конечно, знал, что отношения у друга с матерью не самые хорошие, но чтобы настолько… А ещё я знал, что сделала эта женщина с семьёй Кати. И лучше бы ей отсюда убраться поскорее, пока сестрёнка не прознала и не скормила её рыбам на дне реки. — Я просто не понимаю, зачем? — всё так же нервно, повышенным тоном вопрошал Рустам. — Разве звонка раз в год на наш с Полинкой День Рождения тебе недостаточно было? — с усмешкой произнес друг. — Ты бросила нас, а теперь вернулась и строишь из себя заботливую мамочку. Меня тошнит от тебя. Женщина тяжело вздохнула. — Разве тебе не интересно, почему я так поступила? — грустно спросила мать. — Мне вообще всё равно, — сурово ответил Рустам. — Твоему поступку нет никаких оправданий. Я всё-таки решил вмешаться и неуверенно постучал в дверь. Воцарилась тишина. — Войдите, — в конце-концов сказал Рустам, и я просунул голову в комнату. Друг гневно смотрел на мать, а та как-то съежилась под его тяжёлым взглядом. — Рустам… Нас Катя ждёт, торт уже режут… — промямлил я, стараясь не глядеть другу в глаза. Я очень редко видел его таким разъяренным, и это его состояние каждый раз меня дико пугало. В такие моменты Рустам был абсолютно непредсказуем. — Пойдём, — уже спокойнее сказал Рустам, а потом бросил в сторону матери: — Поговорим в другой раз. По коридору мы шли молча, я не стал расспрашивать друга, он итак был не в духе. Подойдя к комнате Кати, Рустам, применив всё своё самообладание, придал себе максимально непринуждённый и весёлый вид, но я чувствовал, как внутри он накручен и на грани того, чтобы снова вспыхнуть. Его состояние поняла и Катя, она села к нему максимально близко и обняла, хотя пока ещё не знала, с чем это связано. Слава Богу, оставшийся вечер прошёл спокойно, и даже напряжение, исходившее от Рустама, которое, полагаю, чувствовали все, постепенно сошло на нет, и друг расслабился. Быть может, от выпитого шампанского, а, может, от дружелюбной атмосферы, царившей в комнате, но под конец все были уже очень весёлые, смеялись с анекдотов, что травил Никитка, хохотали с Алисы, которая изображала наших учителей... Тогда ещё никто не предполагал, что этот выпускной год станет последним беззаботным годом, что связывал каждого с детством и давал веру и надежду на счастливое и светлое в будущее.Глава 36 "Он слишком хорош для меня"
7 января 2022 г. в 19:10
Артём Калинин, 17 лет
Вернёмся снова в вечер 18 сентября.
Я был просто ошеломлён сегодняшними событиями. Денёк выдался ещё тот: сначала драка Алисы и Кати, затем сестра взяла Дмитрия Валерьевича в плен и избила так, что на него было страшно смотреть. Я вообще перестал понимать, что происходит и для чего это всё. Как хорошо, что мой день рождения прошёл тихо и мирно.
Я метался по кухне из угла в угол. Катя же спокойно пила чай, неторопливо, будто ничего сверхъестественного не произошло, будто это не она сегодня меняла личности, как перчатки, прямо на глазах охотников. У меня сложилось впечатление: либо это я так плохо знаю сестру, либо она отмачивает такое на фоне беременности.
— Ничего не хочешь мне объяснить? — наконец, не выдержал я, всё ещё носясь по кухне, как ошалелый.
— А что я должна объяснить? — всё так же спокойно произнесла Катя, медленно делая глоток и залипая взглядом в одну точку.
— Во-первых, что это вообще сегодня было? Во-вторых, какого лешего нужно было похищать директора и возвращать в столь «красочном» виде? И в-третьих, на кой черт ты себя раскрыла? — я был сильно взвинчен и говорил на повышенных тонах.
В конце-концов мне надоело метаться и я сел за стол, громко отодвинув стул. Теперь я в упор смотрел на сестру в ожидании ответа. Катя аккуратно поставила чашку на стол и перевела на меня уставший взгляд.
— Во-первых, ничего такого не произошло. Во-вторых, так было нужно. В-третьих, у меня всё шло по плану. Я ответила на все твои вопросы? — Катя изогнула дугой бровь и закусила щеку. В её глазах застыл немой вопрос: что-то ещё?
— А что, если бы всё пошло НЕ по плану? Что тогда? Что, если Владимир понял, что это никакая не манипуляция, а твой истинный облик? — внутри меня всё похолодело от собственных мыслей. — Он же армию соберёт и придёт за тобой! И кто тогда, кроме «Чёрной лагуны», будет сражаться на твоей стороне? Дмитрий Валерьевич? Сомневаюсь, особенно после того, что ты сделала с ним. Рустам? Да он убить тебя готов за отца и в целом, уже продумывает варианты пыток над тобой… Разве что, только я буду рядом… — тихо добавил я. Мои слова были правдой. Как там пишут в пабликах Вконтакте: «Даже если весь мир будет против тебя, я буду тихо стоять за твоей спиной… И молча подавать патроны». Собственно, так всё и будет, если начнётся битва.
— Я тебе не позволю, — жёстко сказала Катя, бросив на меня сверкнувший взгляд. Для полноты картины ей оставалось только ударить кулаком по столу. — Это не твоя война.
Ясно дав понять, что диалог окончен, Катя встала из-за стола, но тут же вцепилась в его край мёртвой хваткой. Сестра сильно побледнела, и её зашатало. Я вскочил со стула и подхватил девушку, усадив обратно. Уже в следующее мгновение её начало рвать чёрной кровью прямо на пол. Я понял, что выхода нет, и нужно звонить отцу.
«Отец» — это слово стало для меня чем-то неприятным за последние полгода. Когда я узнал, кто такая Катя, раскрылось и то, кто мой отец. В тот же вечер я приехал к нему на работу и в гневе разнёс весь его кабинет к чертовой матери. Отец даже не пытался оправдаться передо мной и молча, абсолютно хладнокровно наблюдал за тем, как в стену летит его компьютер, как бьются стеклянные дверцы его шкафов и падают на пол склянки с его экспериментальными препаратами, ломаются с ноги столы и стулья… Тогда я наговорил ему очень много, а если быть точным, всё, что думал о нём. С тех пор мы не общались, а отец заезжал домой только тогда, когда меня там не было. Мы избегали встречи друг с другом. Мать тоже лишний раз не показывалась дома. В наших с ней отношениях пробежал холодок. Я абсолютно не понимал, как можно сделать собственную дочь своим экспериментом, какими вообще нужно быть людьми?! Причём это касалось как отца, так и матери. Говорят, родителей не выбирают. Я бы предпочёл остаться сиротой, чем узнать то, что мои предки совершают преступления против человечества. Причём оба, ведь матушка работает с ним вместе и, я более чем уверен, активно помогает во всём.
Я уже набирал нужный номер, как в дверях кухни появилась темноволосая девушка с испуганными карими глазами. Она показалась мне очень знакомой, и тут пришло озарение. Это же вылитая мама в молодости! Неужто, отец создал лекарство от старости? Да нет, бред какой-то!
Катя бросила на девушку мутный взгляд в перерыве между извержениями кровавой массы и произнесла:
— О, а вот и твоя сестричка ненаглядная, — и очередная порция крови, подошедшая к горлу, вновь заставила согнуться Катю пополам.
— Чего?.. — в недоумении спросил я. — Ты же сказала, что она умерла… тогда…
Шок. Это то, что я испытал в тот момент. Но обдумать это, как следует, мне не дали.
— Потом поговорим, — решительно произнесла Рита, подойдя к нам. — Нужно уложить её в кровать.
Вдвоём, мы аккуратно подняли Катю и увели в комнату, поставив тазик рядом с кроватью. Уже на кухне мы шёпотом спорили с Ритой о том, звонить ли отцу или нет.
— Как ты не понимаешь?! Этого нельзя делать! — яростно отстаивала свою точку зрения родная сестра. — Для Волкова она лишь хороший генетический материал, не более. Ему этот уникальный ребёнок нужен гораздо больше. И если выбор встанет между плодом и Катей, то он выберет первое.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался я, понимая, что если сейчас мы ничего не предпримем, то Катя вполне может умереть.
— Есть у меня одна идея… — задумчиво проговорила Рита, откинув рукой прядь волос с лица, — Может сработать. Баба Лида, что приютила меня, рассказывала мне одну историю 30-летней давности. Она была местной знахаркой, лечила людей травами, но помимо этого очень много знала об охотниках и убийцах. В один вечер на пороге её дома появилась женщина, выглядела она очень плохо, её точно так же рвало кровью и был сильный жар. Женщина рассказала, что её изнасиловал охотник и она забеременела. В попытках избавиться от плода, та не придумала ничего лучше, чем найти убийцу, которая её обратит, тем самым, как она полагала, убьёт ребенка…
— Но ведь беременные от охотников неуязвимы. Каким образом её обратили? — перебил я новоиспеченную сестру. Мой мозг, кажется, начал ломаться.
— Верно. Но беременная может ранить саму себя, зубами, например, прокусить руку. Что и сделала та женщина, — продолжила свое повествование Рита. — В общем, обращение сработало и на ребёнке, теперь в его жилах текла кровь и тех, и других. Плод отравлял женщину. Услышав, что одна знахарка разбирается в этой теме, женщина нашла бабу Лиду. Та быстро определила, что беременная принадлежит к клану Воды, и знала, что нужно делать. Легенды о кланах и стихиях, которые связаны с первыми, рассказывала ещё бабе Лиде её бабушка… В общем, женщина выжила и родила мальчика. А через месяц, в одну тёмную безлунную ночь бесследно исчезла вместе с ребёнком.
— Так, и что же сделала баба Лида? — нетерпеливо спросил я, всё больше и больше нервничая.
— Нужно набрать ванну с холодной водой и льдом, — сказала Рита, уверенно смотря в мои глаза.
Мы разделились: я побежал выгребать из морозильника весь имеющийся лёд, а Рита наполнять ванну. Когда всё было готово, я зашёл в комнату Кати, таз был полон чёрной крови до краёв. У сестрёнки начался сильный жар, и сейчас она находилась в полуобморочном состоянии. Я осторожно поднял её и понёс в ванную. Рита уже ждала нас там.
— Клади её в ванну, — приказала девушка, махнув рукой.
— Что? Прямо в одежде? — спросил я удивлённым тоном, приподняв брови.
— А ты хочешь посмотреть на неё голую? — с сарказмом спросила Рита, бросив на меня холодный взгляд.
Я промолчал и аккуратно положил Катю в ледяную воду. Я никогда не видел в девушке что-то большее, чем любимую сестру. И слова Риты несколько ввели меня в ступор. Я задумался: мы же не кровные брат и сестра с Катей, а что если… Да ну, глупости какие-то!
Не прошло и двух минут, как вода начала темнеть. Спустя ещё минуту вода полностью почернела. К Кате, наконец, вернулся нормальный цвет лица, жар спал и она уже вполне осознанно скользила взглядом по ванной комнате.
— Что это?.. — произнёс я тихо, шокированно разглядывая чёрную воду.
— Это яд, что отравлял Арину, вышел из неё, — спокойно ответила Рита. Своим хладнокровием она сейчас очень напоминала нашего отца. По ушам резануло настоящее имя Кати, если до этого момента я ещё плохо осознавал, что передо мной настоящая Чёрная принцесса, то теперь это осознание стало очень четким. Правда, моё отношение к ней от этого ничуть не изменилось. — Вытаскивай её.
Я так же осторожно достал Катю из ванны, и вместе с Ритой мы закутали её в плед. Уже позже на кухне, попивая втроём горячий чай, я всё же спросил родную сестру:
— Почему тебя все считают умершей? Неужели отец тебя не искал? Он явно знал, что ты спаслась.
— Искал, но не нашёл. Я уже говорила Арине… — Рита запнулась и быстро исправилась, когда увидела на себе недовольный взгляд сестры. — Кате. Знаю, тебе не нравится, когда так называют. Я привыкну. В общем, не найдя меня, папуля решил сделать меня мёртвой для всеобщего спокойствия.
Рита говорила об этом так спокойно, будто её ничуть не задевал тот факт, что родители так быстро сдались. А по её взгляду я понял, что она даже рада этому. Хотя чему удивляться? Отец превратил её в монстра и, очевидно, нисколько об этом не сожалел. Про мать даже говорить не хочу.
— Ты ведь можешь жить у нас, — тихо произнёс я, вкрадчиво посмотрев на Риту. — Места у нас много. Да и родители с недавних пор здесь почти не появляются.
— Ещё бы, — с усмешкой вставила свои пять копеек Катя, грея замёрзшие руки о горячую кружку. — Знаешь, как он орал на меня после твоего «визита»? — Катя расплылась в улыбке, вспоминая реакцию отца. Меня, конечно, там уже не было, но могу представить его лицо и как это позабавило сестрёнку. Рита тем временем в недоумении поглядывала то на меня, то на Катю. — Я уже предлагала ей перебраться к нам, — Катя качнула головой в сторону Риты. — Но она ни в какую. Дохлый номер.
— Точно. Спасибо за предложение, ребята, но я ещё чуть-чуть хочу пожить спокойной человеческой жизнью без всех этих бесконечных смертей и моря крови, — Рита опустила глаза в кружку. Мы с Катей понимающе переглянулись и даже немного завидовали сестре: она ещё не втянута в это всё и вполне может жить нормально, выйти замуж, родить детей, без страха, что завтра кто-то из близких может умереть.
Я оставил девчонок одних, чтобы переодеться в сухую одежду. Вернувшись, я несколько замешкался в коридоре и стал невольным свидетелем разговора сестёр. Мне было любопытно, и я притаился за дверью.
— Ты любишь его? — тихо спросила Рита. Их лица я не видел, только слышал голоса и интонацию, с которой девчонки говорили.
— Ты про Артёма? — ответила Катя вопросом на вопрос.
— С ним итак всё ясно, — усмехнулась Рита. — Я вижу какие между вами отношения, тёплые, как между родными братом и сестрой, — голос Риты заметно погрустнел. — И видела, как Тёма испугался за тебя. Но я имела в виду Рустама…
— Я бы многое отдала, чтобы мы с ним никогда не встретились, — с болью в голосе произнесла Катя, спустя некоторое время молчания. — Он слишком хорош для меня. Слишком. А я вожу его за нос, лгу постоянно, — голос Кати становился всё тише и тише, переходя практически на шёпот. — Когда-нибудь правда вскроется, и тогда… Я боюсь причинить ему боль, не хочу, чтобы он страдал, понимаешь? — Катя истерично рассмеялась. — А со мной это неизбежно. Наши отношения ничем хорошим не закончатся. Я это чувствую. В лучшем случае, никто никого не убьёт.
От слов Кати на меня самого накатила тоска. Я даже не представляю, каково ей. Я, наверное, сошёл бы с ума, если Полинка оказалась бы убийцей. Смешанные чувства.
— Почему бы тебе не рассказать обо всём Рустаму? У вас же скоро ребёнок будет. Не станет же он убивать мать своего наследника, в конце-концов, — наивно сказала Рита. Вот кто-кто, а Рустам сейчас точно знать ничего не должен. В данный момент он переполнен желанием отомстить за отца. — Для фон Хайлеров семья это святое.
— Ты смешная, — я был уверен, что Катя в этот момент улыбалась с детской непосредственности Риты. — А если говорить откровенно, — Катя немного помолчала и тихо заговорила дальше. — После того, как умер Данил, во мне что-то переклинило. Я осознала, как коротка жизнь, и действительно хотела рассказать Рустаму всё… Но потом… Я узнала, что беременна и… Я не могу так рисковать ребёнком, Рита. Я не представляю, кем будет мой малыш и насколько станет опасен для мира. Но точно знаю, что если правда всплывёт, начнётся большая охота. А на чьей стороне будет Рустам, я не уверена.
Повисло зловещее молчание. Я воспользовался моментом и зашёл в кухню. Девочки больше не поднимали эту тему при мне, да и я не расспрашивал, итак было всё предельно ясно. Мы сидели втроём и пили чай, рассуждая о жизни и других неважных мелочах, хотя внутри каждый думал о своём.
Риту мы так и не убедили остаться с нами, и поздно вечером она уехала обратно в свою деревню, предварительно дав указания по водным процедурам. Мне совсем не хотелось расставаться с родной сестрой, но я понимал, что должен отпустить Риту, ради её же блага.