Катя Калинина, 17 лет
Я уже готова была подать знак девчонкам, чтобы приступали к операции. Но следующее действие Владимира неожиданно спутало все мои карты. Он резко вскинул оружие и выстрелил Анне в голову. Та, мёртвая, рухнула на землю. А затем Владимир выстрелил Березину в плечо, от чего тот упал на землю, хватаясь за руку. Я была в замешательстве и пыталась что-то экстренно придумать, чтобы мой план окончательно не рухнул. Вот только в голове крутились вовсе не решения, а мимолётные мысли с бесконечным числом вопросов. Неужели Владимир заметил подвох или почувствовал, что Аркаша лжёт? Но тогда зачем он убил Анну, которую сам послал шпионить за мной? Я никак не могла ответить на эти вопросы.
— Черт! — тихо ругнулась я, раздосадованная случившимся, и ударила со всей силы кулаком по старой сосне. Послышался треск дерева.
— Извини, я немного подкорректировал твои планы, — прокричал Владимир, пройдя несколько шагов вперёд с широко раскинутыми руками. Обращение явно было адресовано мне. — Выходи. У меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Предложение? Ко мне? Что задумал этот сурикат? Убить его прямо сейчас, и дело с концом, или выслушать? Нет, убивать не вариант. Сейчас не та ситуация, когда бы я с лёгкостью могла уничтожить Владимира. Одной мне с ним не сладить: дождя нет, чтобы воспользоваться силой медальона как тогда в лесу, а в реку охотник вряд ли полезет за мной. Владимир намного старше и опытнее меня, плюс ко всему глава касты — а это даёт свои преимущества в бою (братство и связь с ним — это ни что иное как источник энергии, которую можно безвозмездно черпать). А ещё мужчина сейчас один, он никем не рискует, а значит, будет сражаться насмерть. Воспользоваться помощью девчонок я тоже не могу, Владимир вооружён: не убьёт — так ранит, а это так же не есть хорошо. Я не могу подставить под удар свою команду, нас итак осталось мало.
Наконец, я приняла решение выйти из укрытия и послушать, что скажет Владимир. Лиза и Даша не хотели, чтобы я туда шла. Оно и понятно: ведь если охотнику удастся взять меня в плен, им либо придётся идти в открытую атаку, либо бежать. Я неторопливо вышла на поляну, сменив заранее образ на Арину, и краем глаза оценивала ситуацию и возможности отступления в случае чего. Владимир сразу направил на меня пистолет. Такое себе начало для переговоров. Я остановилась в нескольких десятках метров от охотника.
— Я тебя слушаю, — произнесла я, стараясь держаться абсолютно непринуждённо и спокойно.
Владимир снова выкинул неожиданный фокус: он бросил на землю оружие, свой единственный шанс на спасение, и, распахнув куртку, достал из нагрудного кармана медальон Воздуха. Быть того не может! Откуда он у охотника? Подделка?
— Тебе же нужна эта дивная подвеска, не так ли? — спросил Владимир, с ухмылкой глядя на моё выражение лица. — Я предлагаю сделку: этот медальон в обмен на мою жизнь.
Чего?! Это что сейчас было: глава охотников со мной торгуется? Вот это новость! В любом случае, в данный момент лучше не дёргаться лишний раз, мало ли. Что если Владимир знает, как уничтожить медальон, и захочет это сделать? Никто не в курсе, что будет, если бриллиант в подвеске разрушить, и к каким катастрофам это приведёт. Всё ж таки, камень обладает немалой силой и напрямую связан с «Сердцем душ». Одного понять не могу: зачем Владимиру отдавать медальон, да ещё и в обмен на свою никчёмную жизнь? В таком положении он просто может развернуться и уйти, пригрозив уничтожением кулона.
— Необычное предложение, — с удивлением ответила я, приподняв бровь. — Вот только для чего тебе это делать? — буравя Владимира недоверчивым взглядом, произнесла я. — Думаешь, я поверю в то, что глава охотников пойдёт на сделку с убийцей?
— Знаю, у тебя есть много причин не доверять мне, но сейчас можешь расслабиться, — усмехнулся охотник, наблюдая за тем, как я напряглась ещё больше. Прости Владимир, но ты не способствуешь релаксу.
— Можно как-то побыстрее договариваться? Я вообще-то тут ещё, если что! — жалобно подал голос Аркаша, скрючившись на земле от боли. Он уже наложил жгут из брючного ремня, и кровотечение потихоньку останавливалось. Неловко признавать, но я уже и позабыла о своём немолодом друге. Мы с Владимиром всё это время смотрели друг на друга, не отводя взгляда и внимательно наблюдая за каждым движением противника. — Эй, алло! Я с кем разговариваю?! Дайте хотя бы обезболивающее…
Тут я была бессильна, с собой болеутоляющее не ношу: оно плохо работает на убийцах. А вот у Владимира нужный препарат оказался. Охотник достал шприц из другого внутреннего кармана куртки и кинул Березину, всё так же продолжая глядеть на меня.
— Премного благодарен, — буркнул Аркаша и ввёл себе лекарство.
— Так зачем тебе нужна сделка? — напомнила я Владимиру.
— Не поверишь, но я чертовски устал от всей этой охотничьей жизни, — надо признать: звучало это правдоподобно. Да и взгляд Владимира был серьёзен. Но вот то, что он сказал, переварить у меня никак не получалось. Владимир что, хочет сложить свои полномочия? Или как это понимать? Увидев мое недопонимание, охотник продолжил говорить: — Я хочу уехать отсюда, зажить спокойной человеческой жизнью: жениться, быть может, завести ребёнка, который будет далёк от преступного мира… — Владимир грустно вздохнул и отвёл взгляд.
— Так что тебе мешает? Поезжай, — проговорила я, мужчина всё больше и больше меня поражал.
— Никто меня не отпустит так просто — я глава касты, — усмехнулся грустно Владимир. — Хотя и не должен был им стать. Никогда, — взгляд охотника стал суровым. — Дмитрий должен был занять место отца. Не я. Я же готовился окончить медакадемию и работать по специальности — педиатром, не ввязываясь в дела охотников. Как бы странно это не звучало для тебя — я люблю детей… Но братишка подложил мне жирную свинью, связавшись с твоей матерью, — Владимир сверкнул глазами и сжал губы в тонкую линию. — А теперь ты поможешь мне всё исправить.
— Каким же образом? — спросила я напряжённо. Кто бы мог подумать, что суровый и неприятный Владимир мечтает стать примерным семьянином? — И ты в курсе, что теперь вне закона? Убийство своего человека, покушение на спецагента высшего ранга, — произнесла я с укором и покачала головой. Я могла в какой-то степени понять Владимира: чего не сделает человек ради свободы.
— Конечно, в курсе, поэтому и хочу отсюда уехать, — усмехнулся мужчина, а потом с интересом посмотрел на меня. — Я всегда завидовал
вам.
Вы свободны от предрассудков: не понравился человек или насолил — убили, захотели отомстить — и снова труп, и без всякой тягомотины с судом, тюрьмой, — Владимир говорил это с таким восхищением, что меня аж передёрнуло от приторности его слов.
— У нас тоже есть законы, — сурово ответила я. Пусть не думает, что убийцы — дикари и варвары какие-то.
— Не спорю, но они тоталитарны. И не помешали бы всему современному миру, — произнёс Владимир, задумавшись. Что он несёт? Мне послышалась, или охотник только что одобрил законы убийц? Ещё чуть-чуть и у меня задёргается глаз. Всё происходящее напоминало осеннее обострение у психов. Владимир, который ещё недавно хотел убить меня и истребить всю нашу касту, теперь спокойно рассуждает о диктатуре. Мужчина тем временем уловил мое состояние и усмехнулся. — Ты удивлена, я вижу. Ты прекрасная актриса, но и я неплохо играю на публику. Все мои придирки к тебе, ненависть — не более, чем театральное представление. Я давно знаю, кто ты такая, Катя. И если бы хотел, ты бы давно сидела на цепях в самой жуткой темнице нашего штаба, — Владимир одарил меня победным взглядом. Мне очень хотелось превратить мужчину в горстку пепла, но пока рановато, так же как и возвращать себе истинный облик. Я решила немножко поиграть с охотником и вытянуть чуть больше информации из него.
— Катя? Вообще-то, меня всю жизнь зовут Арина. Мне интересно, как ты пришёл к такому выводу? — со снисходительной улыбкой произнесла я, наблюдая за реакцией Владимира. Охотник раскатисто расхохотался.
— Да брось прикидываться дурочкой. Я уже год наблюдаю за тобой, — моё вытянувшееся лицо вновь заставило Владимира давиться от смеха. Да быть того не может, я бы заметила слежку! По-моему, этот недоохотник просто издевается надо мной. Когда мужчина успокоился, то всё объяснил. — В прошлом году, когда Березин принимал у вас зачёт, я попросил у него ведомость и отчёт по проделанной работе. Хотел посмотреть готовность своего племянника. И каково же было моё удивление, когда на верхней строчке рейтинга я увидел девчонку со стопроцентной меткостью и превосходной боевой подготовкой, — Владимир сделал паузу, хитро поглядывая на меня. — Тогда я запросил все данные на тебя в Ми-6. Меня несколько смутила очень скудная информация о тебе до переезда сюда и полное отсутствие детских фотографий. А потом я увидел тебя вживую, когда мы на Мериту охотились. С луком, стрелами — эффектно, не поспоришь. А какое поразительное сходство с матерью, — Владимир чуть прищурился и облизнулся. — Но у меня всё же оставались сомнения. А потом в мои руки попали фотографии с осеннего бала. На тебе был медальон, очень похожий на тот, что носила моя мать, только цвета другого. Его отец подарил ей на юбилей, нашёл в какой-то антикварной лавке. Я слышал о легенде четырёх медальонов, но до сего момента думал, что это лишь красивая сказка. И вот тут-то я и сложил два плюс два, — Владимир ухмыльнулся и потёр руки. Вот почему я не смогла найти медальон. Всё это время он был у охотников. А как я уже говорила, их кровь блокирует мои способности. — Я предположил, что Дмитрий тебя покрывает, уж больно яростно защищает, и в последний свой визит подменил его любимую ручку на другую, но с прослушкой. Я оказался прав, и всё это время знал, о чем мой брат ведёт беседы с тобой, — Владимир раздражал меня всё больше. И нет, не своими ужимками и манерой речи, а вот этой его вездесущностью. Он просто взял и обыграл меня. Моя «голубая кровь» никак не могла смириться с этим. — Кстати, Дмитрий в тебя влюблён, — усмехнулся Владимир. Я поморщилась от его слов. Не то чтобы я не знала, что Дима ко мне неровно дышит, но теперь об этом знает и Владимир, и данный факт меня нехило напрягал. Безусловно, я уважаю Диму, но он же мне в отцы годится! Какие отношения могут быть между нами? Верно, никаких. Он отец моего любимого и очень хороший друг, вечно вытягивающий меня из передряг. Я никогда не задумывалась о Диме, как о мужчине, до этого момента.
— Аркадию ты тоже ручку подменил? — спросила я, проигнорировав предыдущий выпад охотника. Я уже догадалась, что и кабинет Березина прослушивался Владимиром.
— Да нет, просто установил шпионскую программу, которую не отследить. Так что, все письма на почтовом ящике были доступны мне. В том числе, и та инструкция с твоим планом, — и снова этот победный взгляд. Ударить бы по его смазливому личику.
— А её-то ты за что убил? — проговорила я, указав рукой на похолодевшее тело Анны. — Разве она не твой шпион? — сузив глаза, произнесла я, намекая на то, что я слышала разговор Владимира с женщиной. — И зачем ты её вообще сюда пригласил, если итак уже знал правду?
— Аня и сама собиралась вернуться, я лишь поспособствовал процессу, — абсолютно безразлично произнёс Владимир, глядя на труп женщины. — Я знал, что она сразу догадается о тебе, а ещё знал, что и ты захочешь расквитаться с Анной. Считай, сделал одолжение, — усмехнулся Владимир и подмигнул. — Её шпионаж за тобой тоже был частью моего сценария, мне важно было вывести Аню из игры, чтобы она не нарушила выстроенный план. Она же умом тронулась на почве убийц. Кому нужен в команде человек, который своим безумием может подставить лидера? А тут ты решила убрать нас обоих, вот я и воспользовался моментом: избавил и себя, и тебя от лишнего свидетеля, — разоткровенничался Владимир. Тут застонал Березин: то ли от боли, то ли от наконец подействовавшего обезболивающего. — Ну так что, мы договорились, или как? Ты помогаешь мне бежать, а я тебе медальон отдаю. Я человек слова.
***
Вечером к нам домой заявился Рустам. Он вошёл в мою комнату и потерянно опустился на кровать. Парень выглядел подавленным, а взгляд его был опущен в пол и потускнел. Я присела рядом.
— Мама мертва, — едва слышно проронил Рустам и сжал руки в кулаки. Лицо его исказилось от боли, а глаза наполнились слезами.
— Что? Как это случилось? — с притворным удивлением и сочувствием спросила я. Но изображать шок давалось очень тяжело. Впрочем, сожаление было вполне искреннее.
— Владимир её убил и ранил Березина, — Рустам обхватил голову руками и сжал пряди волос пальцами так, что побелели костяшки. — Как он мог? Как? — закричал юноша, бросив на меня гневный взгляд потемневших от ярости глаз. — Он предал нас, трусливо сбежал! Кто знает, может даже переметнулся на сторону убийц! Почему? ПОЧЕМУ?
Я придвинулась ближе и обняла парня так крепко, насколько могла. Слезы непроизвольно потекли по моим щекам. Я ощущала боль Рустама, и эта боль заставляла меня ненавидеть себя.
— Прости меня… — слова сдавленно вырвались сами из груди, очередной поток слёз комом застрял в горле.
— За что мне тебя прощать, любимая? — с тревогой спросил Рустам, обхватив моё лицо руками и заглядывая в глаза.
И правда, за что я извиняюсь? Не могу же я сказать: «За то, что я причастна к смерти твоей матери. А перед этим ещё и пытала её. И ты даже не представляешь, какое удовольствие мне это доставляло.» Вместо правды я выдала дежурное:
— За то, что не было рядом, когда ты так нуждался во мне, — губы с трудом шевелились, они отказывались говорить ложь. Господи, как омерзительно врать Рустаму глядя в глаза! Наступит ли день, когда истина откроется и жестоко обманывать больше не придётся? (Могла ли я подумать тогда, что моё желание всё же исполнится спустя много лет? Конечно, нет, как и то, что это будет не самый счастливый день в моей жизни. Я лишь скажу одно: бойтесь своих желаний.)
Рустам тоже обнял меня, успокаивающе поглаживая по спине. Я чувствовала, как он сдерживает слезы. Ради меня. Ради моего спокойствия. Сколько ещё ему придётся отдать ради меня, скольким пожертвовать, но стою ли я того?
***
С утра я заехала на базу. Нужно было закончить дела.
Владимир лежал на надувном матрасе в одной из комнат, что мы с девчонками выделили ему. За ухом у мужчины был карандаш, а в руках журнал с кроссвордами.
— «Чужая душа тире». 7 букв, — произнёс Владимир, не глядя на меня, но очевидно было, что данный вопрос задан мне.
Я глянула на него исподлобья, приподняв левую бровь, но всё же ответила:
— Потёмки, — я выудила из кармана косухи большой белый конверт и бросила на матрас.
— Подходит, молодец! — Владимир записал ответ и, отложив журнал, взял в руки конверт. Повертев его с разных сторон, он спросил: — Что это?
— Твои новые документы и билеты в Милан, — пояснила я. Владимир вскрыл конверт и внимательно изучил содержимое. Через минуту глаза мужчины полезли на лоб, и он вопросительно взглянул на меня. — Да, теперь ты гражданин Италии — Джеймс Хáрпбери. Вылет сегодня вечером. Но поедешь ты не один, а вместе с Ритой — по документом И́рэн Харпбери, твоя дочь.
Глаза Владимира стали настолько круглыми, что готовы были выкатиться из глазниц.
— Сделала всё, что могла, за такой короткий срок, — ответила я на немой вопрос. — Жить будете в усадьбе, доставшейся мне в наследство от матери. Но не переживайте, все документы на дом оформлены тоже на другое имя. Никто вас не найдёт.
Владимир глубоко вздохнул, а потом достал медальон и протянул мне.
— Спасибо, я этого не забуду, — с теплой улыбкой произнёс мужчина. Впервые за всё время я увидела настоящего Владимира: без идиотских фразочек и гримас, без напускной брутальности. А он очень даже и неплохим мужиком оказался.
Я забрала медальон из его рук. Да, ОН самый. И это приблизило объединение касты ещё на несколько шагов.
