Рустам Мамедов, 18 лет
С моим новым назначением время полетело ещё быстрее. Уже начало апреля, а я до сих пор не мог разобраться с делами, оставшимися от дяди. Я полностью погряз в кипе бумаг, писем, счетов, многочисленных отчётов и докладных. Свои 18 я тоже отметил под звук шуршащих страниц, а не под звон чокающихся бокалов, как хотелось бы. И в школе полный завал по учёбе: приближались выпускные экзамены, а у меня такое количество долгов, хоть на второй год оставайся. Даже то, что мой отец — директор, мало спасало положение. Увы, он не всесилен и не мог перенести куда-нибудь эти чёртовы экзамены или на крайний случай подкупить комиссию: нынче там сидел сам начальник отдела Ми-6. Ко всему прочему, Кате скоро рожать, а наш будущий дом до сих пор не готов. У дизайнера случилась какая-то заминка с подобранными материалами, что-то там у него не сходилось, и он в экстренном порядке перерабатывал проект. Всё так разом навалилось на меня, что я не знал за что хвататься и нет-нет да иной раз в раздражении огрызался на окружающих. Не могу точно вспомнить, когда в последний раз я спал долгим и безмятежным сном. Четырехчасовая сиеста вовсе не способствовала бодрому виду: в мои мешки под глазами можно было сложить по ведру картошки, а недостаток свежего воздуха и солнца сказывался на лице, придавая ему «аристократическую бледность». Первую половину дня я проводил в школе, а вторую — безвылазно сидел в штабе, занимаясь своими прямыми обязанностями.
И в семье творилось что-то неладное. Не знаю, какая кошка пробежала между моим отцом и Катей, но они всячески избегали встреч друг с другом. А когда им всё же приходилось сталкиваться, эти двое смотрели так, что если бы не моё присутствие, они перегрызли друг другу глотки. Быть может, мне только так казалось, между ними всегда были странные и напряжённые отношения. Я спрашивал отца, что случилось, но тот лишь отмахнулся, наспех придумав отмазку, мол, Катя его сильно подводит своим «интересным» положением, вот они и повздорили немного.
— Она моя лучшая ученица. Кого я буду показывать комиссии на экзаменах? Первый уже в конце месяца. Катя чисто физически не успеет вернуться в форму, — раздражённо ответил отец. Вот и всё, что он сказал. Какая-то абсурдная ситуация, честно говоря.
И самое любопытное: Катя так же придерживалась версии папы.
— Он вызвал меня к себе, начал жаловаться на ситуацию. Я под влиянием гормонов ответила весьма агрессивно, слово за слово и началась перепалка, — абсолютно невозмутимо рассказывала моя девушка. — Милый, не переживай, это совсем не стоит твоего внимания. Дмитрий Валерьевич пообижается немного и отойдёт, — с усмешкой произнесла Катя.
Вот только мне показалось, что они оба что-то не договаривают, и истинная причина кроется совсем в другом. Но отец сейчас весь был на нервах из-за работы, а Кате вредно волноваться по пустякам, поэтому донимать расспросами я никого не стал, а вскоре это и вовсе забылось. (А зря! Только через 16 лет я осознаю, насколько был прав в своих догадках. Только спустя годы узнаю, какие отношения связывали Катю и моего отца на самом деле. Будь я чуточку бдительнее тогда и настойчивее, можно было бы предотвратить многое.) Хорошо хоть Артём и Полинка живут душа в душу и радуют глаз.
Было ещё кое-что, что не давало мне покоя: старейшины. До меня начали доходить слухи, что эти уважаемые люди проводят тайные собрания. Они считают меня маленьким мальчиком, неспособным принимать серьёзные решения и хотят ограничить мою власть. Старейшины больше не доверяют нашей династии и планируют взять бразды правления в свои руки, а меня оставить лишь номинальным главой. Такая перспектива злила меня не на шутку. Но что я мог предпринять? Разогнать Совет без особых доказательств? Тогда поднимутся волнения среди охотников. А сейчас этого никак нельзя допустить: от падения в пропасть касту удерживали лишь тонкие верёвочки, которые способны лопнуть от любого неловкого движения, а в данном случае неверного решения.
Пребывая в собственных размышлениях и увлечённый перебором бумажек, я не заметил как наступил вечер. Чёрт, а я ведь обещал Кате заехать сегодня пораньше, чтобы вместе поужинать. Она была той единственной, что могла снять моё напряжение, избавить от кучи мыслей, что уже превратились в кашу в голове. Лишь с ней я забывал обо всех проблемах, по настоящему расслаблялся, как только видел её. А от её тёплого и ласкового взгляда таких родных небесно-голубых глаз сразу становилось хорошо и спокойно на душе. Если меня когда-нибудь спросят, что же такое любовь? Я не задумываясь отвечу: любовь — это смотреть человеку глаза в глаза и чувствовать его поддержку каждой клеточкой тела без всяких слов; знать, что он доверяет тебе как себе, а ты точно так же ему; это ощущать эмоциональную связь, которая есть только между вами двоими; это когда вы друг для друга становитесь центром вселенной, отдаёте себя всего в руки любимого человека, превращаете недостатки друг друга в достоинства, идёте на жертвы. Вот что для меня любовь. Конечно, это лишь моё мнение. Ведь на самом деле у каждого человека собственная трактовка этого короткого слова из шести букв, такого маленького, но такого могущественного и всепоглощающего, способного и убить, и воскресить.
Задумавшись, я не заметил, как в мой кабинет вошёл отец: он выглядел очень мрачным. Папа присел на стул напротив меня, взгляд его был серьёзным, у него явно была информация, о которой он не решался сказать. Тогда я спросил первым:
— Есть новости о дяде?
— Абсолютно никаких, как сквозь землю провалился, — тяжело вздохнул отец и поджал губы. — Не уверен, что он вообще находится в стране, — а красноречивый взгляд отца добавил: «Или давно мёртв». Я же был не согласен с такой категоричной позицией отца. Дядя — самый живучий охотник из всех, кого я знаю. Количеству его жизней могла бы позавидовать любая кошка.
— Как так? Неужели даже старейшины не могут его найти? — раздражённый, я не заметил, как повысил голос. — Обряда отречения не было, а значит, Владимир по прежнему связан с братством. Чем занимается тогда горстка этих стариков, кроме как на каждом углу кричит, что они здесь самые важные люди?! — я уже не стеснялся в выражениях. Вот вроде стал главой касты, а более беспомощным чем сейчас я себя ещё никогда не чувствовал.
— Это не их вина, сынок, — как-то обреченно ответил отец, опустив глаза в пол. — Что-то блокирует любые попытки связаться с Владимиром.
— Такое возможно? — с удивлением спросил я, скептично приподняв бровь. Никогда о таком не слышал.
— Есть один способ, — произнёс отец, оттягивая неизбежное. — Сыворотка из крови убийцы.
— Хочешь сказать, дядя намеренно вкалывает себе эту дрянь? — отец всё больше и больше поражал меня своими признаниями. Как много он обо всём этом знает? Из папы вышел бы глава куда лучше, чем из меня.
— Я уже сверил документацию с фактическим количеством сыворотки. У нас серьёзная недостача, — проговорил со вздохом отец, одарив меня мрачным взглядом.
— А это значит, что Владимир серьёзно готовился к побегу… — озвучил я вывод, напрашивающийся сам собой. Выходит, всё произошедшее не было случайностью. Я до последнего надеялся, что произошедшее было просто ошибкой и чудовищным стечением обстоятельств, но факты говорили сами за себя. Я даже допускал мысль, что Березин врёт, а собственная мать — предатель.
— Выходит что так, — по отцу было видно, что его что-то гложет, и это что-то он точно мне не расскажет. Наверное, он очень переживает из-за брата. Папа всегда был не слишком эмоциональным и крайне скрытным человеком. Вот есть люди, которых можно прочесть как открытую книгу, а есть такие — как мой отец. — Владимир не глупец, он хорошо всё продумал, а Аркадий и твоя мать просто оказались ненужными свидетелями.
— Пару месяцев назад ты мимолетом обмолвился, что «Чёрная лагуна» может быть причастна к произошедшему. Больше так не считаешь? — произнёс я осторожно, пристально следя за реакцией отца. Он так и не объяснил свою позицию. А сейчас мне хотелось бы услышать: почему папа так решил?
— Не всё вертится вокруг «Чёрной лагуны», сынок, — уклончиво ответил отец с нервной усмешкой, глядя мне прямо в глаза своими холодными карими, которые упрямо твердили: «Не выясняй. Забудь, что я сказал когда-то там на эмоциях. И больше не лезь ко мне в голову. Никогда.» Я сделал вид, что не заметил папиного взгляда, списав на то, что отец просто сильно огорчён случившимся и нервничает не меньше моего. Да и я, признаться, в последнее время всё воспринимал слишком остро: везде видел подвох и угрозу.
Оставив все дела на завтра, я поехал к Кате. Последнюю неделю она сидела дома, не очень-то легко посещать школу в её положении. Несмотря на то что срок был уже серьёзный, живот был не слишком большой даже с учётом ожидаемой двойни. Пол детей мы решили не узнавать, хотели, чтобы это был сюрприз как для нас, так и для всех остальных. Катя была у себя в комнате, лёжа на кровати, читала свою излюбленную книгу «Граф Монте-Кристо», которая от сотой перечитки и старости была готова рассыпаться на мелкие бумажные частицы. При виде меня девушка с нежностью улыбнулась и встала, чтобы обнять. Катя потрепала меня по голове, но увидев мой удрученный вид тут же переменилась в лице и с беспокойством спросила:
— Случилось что-то?
— Просто очень устал, — соврал я и выжал из себя улыбку. Не хочу Катю в это втягивать, ей сейчас нужны только положительные эмоции, а не я — хмурый и бледный.
— Пойдём тогда на кухню, покормлю тебя, — снова улыбнулась Катя. Её голубые глаза были словно спокойное море, в глубину которого я нырнул без раздумий. Я, наконец, смог расслабиться, голова вновь стала ясной, а проблемы куда-то испарились. Удивительно, как один человек может изменить твоё состояние всего лишь за пару секунд.
Катя поставила передо мной тарелку, полную пюре с нежнейшей говядиной в гранатово-медовом соусе. Уж что-что, а готовила любимая как богиня! Себе девушка налила чай, составив мне компанию за столом.
После ужина между нами завязался диалог.
— Уже выбрала клинику, в которой рожать будем? — спросил я, делая глоток кофе.
— Где ты будешь рожать — не знаю, а для себя я место уже выбрала, — усмехнулась Катя, а я улыбнулся в ответ. Ох уж эти её подколы! Часто они меня забавляют и умиляют, но иногда девушка может и перегнуть палку. — Что там с Владимиром, нашли его или нет?
Моё настроение при упоминании дяди снова упало на дно, я нервно вздохнул и довольно резко ответил:
— Кать… Давай ты не будешь вмешиваться в то, что тебя не касается. Думай лучше о детях.
Катя так же резко встала и стала убирать посуду в раковину, но всё же не смогла промолчать и съязвила:
— В отличие от тебя, я о них постоянно думаю.
Я тяжело выдохнул и медленно поднялся из-за стола. Не хватало ещё сейчас ссоры для полного счастья. Я подошёл к девушке и нежно приобнял её.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — произнёс я вкрадчиво, заглядывая Кате в глаза. — Но ты должна понимать, что как прежде уже не будет. На мои плечи легла огромная ответственность. Я физически не смогу быть рядом постоянно. Едва ли ты можешь понять, что значит управлять целым сообществом: в моём подчинении несколько тысяч человек, и каждый идёт со своими проблемами ко мне…
Я не договорил то, что хотел, потому как Катя резко отстранилась от меня и отошла к окну, присев на подоконник и сложив руки на груди. Видимо, ссоры не избежать.
— Скажи мне одно, — Катя сделала паузу, потупив взгляд, а потом едко посмотрела на меня. — Если выбор встанет между семьёй и кастой, чем ты готов пожертвовать?
Это был удар под дых. Катя только что надавила на больную мозоль. В последнее время я действительно начал задумываться об этом. Я сейчас не просто охотник, а их глава. И риск потерять одно из двух теперь будет следовать за мной по пятам всегда. Вероятно, я раздумывал слишком долго, потому что Катя опередила меня с ответом.
— Я так и думала, — болезненно усмехнулась Катя. Что она там надумала себе, черт возьми?! Я почувствовал, как кровь прилила к лицу и мои щеки запылали.
— Я найду такой выход, где никто не пострадает, — с трудом сохраняя самообладание, произнёс я, прекрасно понимая, что если сейчас не сдержусь — будет скандал.
— За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь, Рустам, — жёстко произнесла Катя, не сводя с меня немигающего взгляда. — Чего стоят три жизни, когда на кону тысячи? — снова язвительная усмешка с плохо скрываемой болью в голосе. — Конечно, я же женщина, ничего не понимаю в ваших «мужских» делах. Иногда у меня складывается впечатление, что я для тебя лишь инкубатор по производству маленьких охотников! — последние слова были сказаны очень громко и чётко, словно это не домыслы, а прямая констатация факта.
Как она может такое говорить?! Какой к чёрту инкубатор?! Как вообще у неё повернулся язык произнести подобное?! Неужели Катя правда думает, что я готов пожертвовать ей и нашими детьми?! Разве я ей хоть раз давал повод усомниться в моих намерениях в отношении нее? От высказываний всего, что я думаю, меня удерживало лишь то, что эмоции Кати сейчас бурлят через край, и подливать масло в огонь сейчас было бы не лучшей идеей. Внутри я рвал и метал, но снаружи, как мог, сохранял спокойствие.
— Ты устала Катя, поэтому говоришь всякую ерунду. Отдохни. А я, пожалуй, поеду домой, — на выдохе проговорил я и тут же направился к выходу под недовольный взгляд девушки, пока та ещё чего-нибудь не сказала, от чего меня точно бомбанёт.
***
Несмотря на жуткую усталость сон не шёл. Внутри всё нарастала непонятная тревога, сковывающая холодными цепями внутренности, объяснение которой я никак не мог найти. Заснуть получилось только часа через два. Мне приснился странный сон. Я был в главном зале собраний в штабе, но не как участник, а скорее наблюдал из укрытия за происходящим. Видение было каким-то размытым и нечётким, словно я смотрел сквозь тонкий тюль, завесой отделяющий меня от вымышленного мира, придуманного моим подсознанием. Или это реальность?
Шестнадцать старейшин сидели кругом посередине зала и что-то бурно обсуждали, но что именно, я не слышал, будто за пределами завесы была зона вакуума. Тут двери зала распахнулись и внутрь вошла девочка. Я не мог разглядеть её лица, но по форменному платью и фартуку понял, что она была из «Чёрной лагуны», быть может, сама Арина Исаева. В её руках, заведённых за спину, было что-то зажато. Старейшины повскакивали со своих мест. Девочка, не говоря ни слова, вытянула руки перед собой, левой крепко держа гранату, а правой выдернула чеку и метнула снаряд под ноги пожилых людей. Взрывной волной меня выкинуло из сна. Я был весь в поту и буквально горел изнутри и снаружи, несмотря на то что забыл на ночь закрыть окно и в комнате сейчас была настоящая Арктика.
Пока я приходил в себя, раздался звонок. Это был один из моих приближённых. Я поднял трубку.
— Рустам, наш штаб взорван.
***
(От лица автора)
После ухода Рустама на пороге кухни появился Артём. Он глубоко вздохнул и спросил:
— Опять ругались? — посмотрел на сестру Артём сочувственным взглядом. — Не давила бы ты на него так, Рустаму сейчас и так несладко живётся.
— Может, хотя бы ты расскажешь мне, что у вас там происходит? Почему Рустам не в духе? — недовольно спросила Катя, сверля брата взглядом.
Артём со вздохом опустился на стул и устало посмотрел на девушку.
— Он загружен по полной, да ещё и старейшины…
— А что старейшины? — перебила Катя, уцепившись за неосторожно произнесённую братом фразу.
— Не должен бы я об этом говорить, но… — Артём недолго сомневался, стоит ли рассказывать. — В общем, старейшины хотят ограничить влияние Рустама, чтобы он не мог принимать никакие решения без их ведома. Не доверяют. Поговаривают даже, что Совет собирается на тайных встречах под покровом ночи.
— Почему бы не избавиться тогда от старого Совета и не набрать новых стариков, более гибких, пока не поздно? — с недоумением спросила Катя, для которой в подобных вопросах всегда был лишь один выход — смерть. Жестоко, но действенно: предавший один раз, предаст и второй. А второй шанс Катя давала очень редко.
— Было бы всё так просто, — произнёс Артем, поджав губы от безысходности. — Эти уважаемые люди имеют непререкаемый авторитет, если их турнуть, будет крупномасштабный скандал. А Рустаму сейчас это нужно меньше всего.
— А что если их не с постов поснимать, а… — Катя резко замолчала, увидев округлённые глаза брата, который уже понял что к чему. Девушка села напротив брата и продолжила с дьявольской улыбкой на лице. — Помниться, ты говорил что хочешь устроить шикарный фейерверк на Выпускной, чтобы вся округа переполошилась. Так почему бы не потренироваться сейчас?
