***
— Я тебя спрашиваю, что случилось! — строго спросил дед у Бэкхёна, который пришёл к нему после обеда, чтобы почитать для него любимые стихи. — Я же сказал: ничего, — грустно ответил Бэк, утыкаясь взглядом в книгу. Дед подсел к омеге рядом и приподнял его лицо за подбородок, встречаясь с поникшим взглядом мальчишки. Обычно он был игривый и радостный, порой — немного нахальный, но грустный — почти никогда. И это ещё больше волновало старика. В комнату постучали, и Чанёль вошёл, сразу немного стушевавшись при виде Бэка. — Если я вам больше не нужен, то, наверно, пойду на кухню. Там всегда нужна моя помощь, — так же грустно сказал Бэк, обращаясь к Сонхи. Дед лишь кивнул в ответ, и омега сразу вышел за дверь, не посмотрев на Чанёля. Пак, несомненно, чувствовал свою вину перед омегой, но заниматься разбором отношений и просить прощения на глазах у деда перед Бэкхёном Чан не хотел. Он отбросил свою неловкость и, улыбнувшись Сонхи, сказал: — Я нашёл замечательные помещения для наших будущих спортзалов и спа-салонов. Думаю, тебе стоит на них взглянуть. Энтузиазм в голосе альфы поубавился, когда он столкнулся с хмурым взглядом деда. — Что ты ему сделал? — строго спросил старший омега. — Кому? — Бэкхёну. Чанёль нервно сглотнул. Ему было стыдно смотреть в глаза деду. Ей-богу, словно он снова маленький мальчик, нашкодивший и чувствующий приближающееся наказание. Только вот игрушки теперь совсем иные. — Он тебе что-то рассказал, да? — Нет. Бэкхён ничего мне не говорил. Он сегодня целый день сам не свой. И я сделал свой вывод, что это из-за тебя. Чанёль хотел возразить, но дед пресёк его попытки. — И не надо выкручиваться и оправдываться. Это ты виновен в его состоянии? Отвечай. — Ну-у… — Чанёль давно не чувствовал себя так неловко и не знал, как объяснить всё своему деду. — Я не могу быть точно уверенным в том, что только из-за меня Бэкхён грустный. Правда, произошёл инцидент. В общем, я сказал всем, что Бэкхён мой парень, что он мой жених. Но, понимаешь, я не имел в виду это конкретно. Я пошутил. Взгляд деда стал ещё тяжелее и холоднее. — Ты пошутил? — Сонхи переспросил, и Чан слегка поежился от его тона. — Просто я хотел отомстить Тао. Преподать ему урок. Я же не думал, что Бэкхён всё воспримет всерьёз. — Ты поступил очень плохо, Чанёль. Непростительно плохо. Такие простые слова от деда вызвали в Чане сильное огорчение, которого не было даже когда его ругал отец и мог обозвать ненароком. Он всегда ценил и уважал Сонхи больше всех, и получить от него выговор было несказанно печально для альфы. — С людьми нельзя так шутить. Твоему поведению нет оправдания. Кстати, не рассчитывай на меня в отношении твоего нового бизнеса. — Но почему? — Чанёль, наверно, впервые готов был зареветь от досады. — Это всё из-за Бэкхёна? Ты меня наказываешь так из-за него? — Да, — чётко ответил дед, — ты хотел преподать урок Тао? Ну так вот, это цена твоего урока. Я сам преподаю тебе сейчас урок. Со своим бизнесом будешь справляться сам. И хороши же ваши отношения с Хуаном, что они терпят вот такие казусы. Подумай об этом, Чанни. Альфа, поникший, вышел из комнаты деда.***
Кёнсу, Бэкхён, Лэй и их повар были на кухне. Они сделали все приготовления для ужина, и у них выдалась свободная минутка, поэтому парни решили выпить чаю. Только вот все, неспешно отхлёбывая из своих чашек, взирали на Бэка, который отправлял в рот всё, что было на столе. Сначала он смёл все печенюхи, потом умял два пироженных, и в ход пошёл творожный десерт, что остался после обеда. — Бэкки, я понимаю, что у тебя стресс, но нельзя же так. К концу дня у нас не останется ни одной сладости, — ухмыльнулся Лэй. Вид у мальчишки, и правда, был забавный. Он походил на хомяка, который забивает за щёки все свои припасы. Кёнсу привык к этому. Он не раз видел, как его друг нападает на сладкое, стоит ему лишь поругаться с Чаном. А их повар был только рад, подкладывая под руку Бэка очередное лакомство, радуясь тому, что его стряпню хоть кто-то оценивает по достоинству. Именно в этот момент зашел Чанёль. Он не наткнулся нечаянно на Бэкхёна. Он искал его специально, чтобы выяснить отношения и разъяснить ситуацию. Именно с такими пухлыми щеками, набитыми непрожёванным пирожным, и увидел его Чанёль, мысленно отмечая, что даже в таком виде Бэкхён его привлекает, и хочется потискать мальчишку за эти самые щёчки. — Бэкхён, можно нам поговорить? Наедине. Омежка окинул всех взглядом и быстро стал пережёвывать свою еду, запивая остатками чая. Чанёль ждал ответа от Бэка, как вдруг Кёнсу развернулся к нему и одарил альфу таким злым и презрительным взглядом, что Пак даже опешил на секунду. Справившись с едой, Бэкхён вытер тыльной стороной руки свои губы от возможных крошек, встал со стула и направился к чёрному входу, что вёл в сад. Чанёль последовал за ним. Оказавшись на расстоянии, когда их не смогут услышать, Чанёль начал высказывать свои претензии. — Бэкхён, я не могу поверить, что ты нажаловался моему деду! Теперь он отказывается участвовать в моем новом проекте, и всё из-за тебя! И даже не спорь со мной! Ты во всём виноват. — Послушай, — начал Бэк, останавливаясь и резко разворачиваясь лицом к альфе, — ты меня совсем не знаешь. Если бы я хотел тебе что-то сказать, то сказал бы прямо в лицо и не стал бы никуда ходить. Омежка вдруг опустил голову и судорожно, глубоко вздохнув, молчал несколько секунд, смотря себе под ноги, но потом поднял взгляд, в котором Чан чётко увидел стоящие слёзы. — Зачем ты это делаешь? — спросил Бэк, явно справляясь со своим голосом, чтобы он не дрожал, сглатывая ком в горле. — Делаю что? — поубавив свой гонор, спросил Чан. — Зачем ты это делаешь с нами. Со мной, с самим собой?! Это же больно. Чанёль растерялся. Наверно, он впервые не знал, что ответить мальчишке. И не мог ответить самому себе на этот простой вопрос. Зачем? Хотя альфа догадывался, но не озвучил это вслух. Видимо, Бэк справился со своими эмоциями и уже спокойнее стал излагать. — Для тебя всё шутка, да? Всё, что связано со мной, просто развлечение? Что ж, — мальчишка слегка встряхнул головой, будто скидывая с себя унылое настроение, уже с улыбкой закончил фразу. — Тогда для меня всё будет такой же шуткой. Что бы ты ни делал, я не буду воспринимать всерьёз. Это просто игра. Тебе так легче? Мне, несомненно, да! Бэкхён привстал на цыпочки и чмокнул альфу в губы, оставляя опешившего Чана одного, потирающего в задумчивости лоб, а потом так же направился обратно в особняк.***
— Войдите, — громко сказал Сонхи, усаживаясь в своё любимое кресло. В комнату зашел Сухо с подносом в руках и ежедневным чаем для деда. — Ваш чай, господин, — вежливо проговорил дворецкий, ставя поднос на столик. — Хорошо, что ты пришёл, Чунмён. Бэкхён отпросился у меня съездить в монастырь, и мне что-то взгрустнулось. Можешь составить мне компанию минут на десять? — Конечно, — дворецкий присел на стул, что стоял напротив, в котором обычно сидел Бэкхён. — Наверно, это не просто так, что ты пришёл ко мне. Я как раз думал. А точнее, предавался воспоминаниям. Догадываешься, о чём? — Не имею представления, — честно признался Сухо, пожимая плечами. — Я думал о твоём брате. О Донгоне. Сухо, который всегда старался держать лицо и выглядеть непроницаемым, поник. — Приближается Рождество, и я представил его за столом, с ребёнком, на которого он смотрит любящими глазами, а потом поднимает тост за самое прекрасное Рождество и целует сына в щёку. На глаза деда навернулись слёзы, и так было всегда, когда он вспоминал или представлял омегу, что ушёл из их дома очень давно. Сухо уже давно приказал себе не думать и не вспоминать, потому что в своё время его сильно мучали эти мысли. Но иногда, вот в такие минуты, ему не удавалось запирать сердце, и грусть с новое силой вторгалась в его жизнь, ведь они с братом были очень дружны. Они были единственной семьёй друг у друга, а потом Чунмён остался совсем один. — Я тоже часто вижу эту картину. Но стараюсь не циклиться и не думаю, Вы понимаете, почему. Старик кивнул головой, вытирая указательным пальцем влагу, что скопилась в уголках глаз. — Ты по нему скучаешь? — спросил дед. — Безумно, — признался Сухо, — благо, спасает работа. — Тебе нужно найти кого-то, кто будет любить тебя, Чунмён. Тебе не нужно быть одному. Бета кивнул, мысленно отмечая, что, возможно, он уже нашёл того, кто заполнит дыру в его сердце, и кому он сможет подарить всю свою нерастраченную любовь, если уж брата и племянника нет рядом. Выйдя из комнаты Сонхи, Чунмён направился на первый этаж и, не найдя на кухне Лэя, решил постучать в комнату прислуги. Исин открыл дверь, немного удивившись гостю. — Чунмён, — выдохнул Исин и после минутного замешательства спросил, — у тебя какие-то поручения ко мне? — Нет. Я подумал, если у тебя нет никаких планов на вечер, то, может быть, мы сходим в кино? — У меня нет планов, — расплылся в улыбке омега, демонстрируя свои красивые ямочки на щеках, — я с радостью приму твоё приглашение. Сухо так же улыбнулся и развернулся, чтобы уйти. Лэй уже закрывал дверь, но не успел. Бета резко развернулся обратно и, сделав несколько широких шагов, раскрыл дверь нараспашку, обхватил ладонями лицо омеги и крепко поцеловал того в губы. Поцелуй длился недолго, но походил на ураган, который внезапно ворвался в открытое окно. У Исина даже перехватило дыхание. И так же резко Сухо отпустил омегу, быстрым шагом удалился. Лэй, ошарашенный таким внезапным эмоциональным порывом беты, медленно развернулся, сталкиваясь с не менее ошарашенным взглядом Кёнсу, который сидел на своей кровати и стал свидетелем этой сцены.***
Бэкхён давно не был в монастыре и, приехав туда, сразу же направился в сад, где, несомненно, должен был быть Чондэ. Он очень соскучился по своему другу и был крайне удивлён, когда тот, завидев Бёна, поджал губы и демонстративно отвернулся от него. Бэкхён подбежал к омеге и попытался заглянуть через плечо, но Чондэ снова отвернулся от него. И когда такое повторилось трижды, Бэк возмутился. — Ну что с тобой, Чен-Чен?! — Скажи мне правду! Только не лги! Этот твой новый друг, что, лучше меня? Да? Бэкхён не сдержал весёлого смеха и обнял за плечи со спины Чондэ, так крепко, как только мог. — Ты ревнуешь! Ревнуешь! Ты знаешь, как я люблю тебя?! — Нет. Не любишь! И предпочитаешь ходить в клуб с ним, а не со мной. — Ты мой закадычный друг, Чен-Чен. Мой брат. Я знаю тебя с детства. И место в моём сердце, что отведено для тебя, никто не сможет занять. Знаешь, как мне было хорошо тут с тобой, со всеми вами?! Чондэ явно смягчился и улыбнулся в ответ, потирая своей ладонью ладонь Бэка. — Там, где я сейчас, нужно быть толстокожим, чтобы всё это выдержать. — Почему ты не уйдёшь? Чего ты ждёшь? — Чондэ развернулся и увлёк Бэкхёна на лавочку, в тенёк. — Мне некуда пойти. Сколько раз я хотел это сделать, и что-то меня останавливало. На самом деле, Бэкхёна останавливало многое, и дело было не только в крыше над головой, постоянной заработной плате и вкусной еде. Он терпел много, в том числе и выходки Пака-младшего, но это всё перекрывало тёплое отношение Сонхи и Кёнсу, а также остального рабочего персонала в особняке. Поэтому Бэк решил смириться и не выказывать своего недовольства. — Ты знаешь, что у нас намечается матч с другим монастырём через два дня? — спросил Чондэ, переходя на другую тему. — Правда? — Бэкхён встрепенулся и выпучил глаза, будто ему известили о вселенской новости. — Ты же понимаешь, Чондэ, что я с вами? Я не пропущу этот матч. — А твой старик? Он разрешит тебе отлучиться? — Господин Сонхи? Конечно! Я постараюсь вытащить его с собой, чтобы он смог сидеть и подбадривать меня как болельщик. — Было бы здорово, — Чондэ потёр руки и вскочил со скамейки. — А теперь давай наведаемся на кухню. Брат-толстячок сегодня приготовил твой любимый грушевый пудинг. Бэкхён съел целых две порции, а после навестил отца-настоятеля, с которым обсуждал предстоящий матч, и отчего-то священник постоянно расспрашивал его о Чанёле и о том, насколько они ладят с Бэкхёном. Мальчишка не почувствовал никакого подвоха и, воодушевлённый предстоящей игрой, уехал обратно в особняк.***
Лухан лежал на своей кровати и всё утро тупо смотрел в потолок, он даже не спустился к завтраку, потому что аппетита совсем не было. Ситуация с Сехуном выбила его из колеи. С того дня, когда Лухан отчитал Бэкхёна на кухне, прошло не так много времени, но сдержанное поведение Сехуна, который беспрекословно выполнял все приказы и просьбы Лухана, расстраивали омегу ещё сильнее. Альфа даже не смотрел на Лухана и говорил только по делу. Словно и не было тех дней, что они провели на Карибах. Лу, конечно, осознавал, что виноват сам в том, что оттолкнул Се от себя, но как исправить ситуацию, не знал. Идти к нему и извиняться за сказанное? Но ведь говорил он это не Сехуну, а Бэкхёну. Да и гордость не позволяла омеге признать, что он был неправ. Но Сехун нужен был ему, как воздух. Словно наркотик, на который подсел омега. Вот ведь незадача: Сехун не был его истинным, но Лу тянуло к нему с невероятной силой. Потом омега вдруг вспомнил, что Сехун в свой перерыв всегда куда-то уходит из дома. Его раздирало любопытство. Глянув на часы, Лу вскочил с кровати и нацепил на себя первую попавшуюся одежду, спустился вниз. Он как раз наткнулся на Сухо, который давал распоряжения на кухне. — Сухо, а Сехун в особняке, или у него начался перерыв? — спросил Лу и постарался, чтобы его голос прозвучал более незаинтересованно. Словно он спрашивает об этом от нечего делать. — Ещё в особняке, но я видел, как он собирал сумку. Думаю, Сехун собирается в перерыв снова уйти по своим делам. — Понятно, — так же равнодушно ответил Лу и, оставив дворецкого, зашёл в кабинет, судорожно вытаскивая свой сотовый из кармана. Он вызвал такси и через главный вход вышел из дома, захватив с собой рюкзачок. Такси было подано в кратчайшие сроки. — Куда едем? — спросил таксист. — Я пока не знаю, — ответил Лу, наблюдая замешательство на лице мужчины-беты, — мне нужно будет поехать за одним человеком. А вот и он! Огибая забор, на улицу вышел Сехун. Он, видимо, вышел из дома с чёрного входа и сейчас направлялся вниз по улице. Водитель кивнул и плавно тронулся, медленно ехал за Се на небольшом расстоянии, пока тот спускался вниз по улице. Одет альфа был не в свою форму, а в обычные джинсы и белую футболку. Лухан снова вспомнил их отдых на Карибах, когда они вели себя, как обычная влюблённая пара. На плечо альфа закинул спортивную сумку и неспешно шёл в сторону автобусной остановки. Особняк находился на расстоянии от основного жилого массива в престижном районе, поэтому добираться пешком было немного проблематично. Уже подходя ближе к остановке, Сехун вдруг замедлил шаг и развернул голову в бок, как бы прислушиваясь и заглядывая себе за спину. Его насторожило что-то. Лухан благодарил свою удачу за то, что сидел на заднем сидении, и стёкла такси были слегка затонированы, поэтому увидеть сидящего пассажира, как и водителя, было трудно. Вдалеке показался ярко-жёлтый автобус, и Сехун, прибавив шагу, снова пошёл вперёд, а под конец немного засеменил, почти на ходу запрыгивая в салон нужного ему транспорта. — Куда теперь? — спросил водитель, смотря на Лухана в зеркало заднего вида. — Следуйте за автобусом, — дал новое распоряжение омега. То, что Се воспользовался общественным транспортом, не было чем-то странным. Ему не разрешалось пользоваться служебной машиной в своё личное время. Только если этого не попросит Лу. Когда через пятнадцать минут на очередной остановке Сехун вышел, Лухан попросил остановить на обочине и, сунув водителю купюру в два раза больше нужной, выскочил из такси. Омега следовал за Сехуном на расстоянии, прячась за разными ларьками, киосками, деревьями, только чтобы не оказаться замеченным. Хань поймал себя на мысли, что, по сути, ведёт себя глупо. Когда такое было, чтобы он шпионил за альфой, думал о нём день и ночь напролёт, скучал? Обычно всё происходило наоборот. Омега одаривал альфу своим вниманием, пока тот активно за ним ухаживал. Заканчивалось всё тем, что Лухан бросал очередного хахаля, потеряв к нему абсолютно всякий интерес. Заметив, что Сехун вошёл в одну из дверей, омега поднял голову на вывеску, которая гласила о том, что это был спортивный клуб. Так значит, Сехун посещает спортзал в своё свободное время? Оно и немудрено. Не зря у него такая шикарная рельефная фигура. Омега решил и дальше проследить, поэтому открыл дверь, немного обождав время, и оказался в слабо освещённом тамбуре. Признаться честно, Лухан чуть было не наделал в штаны, когда его резко схватили за горло и припечатали к стене. Сехун смотрел на Лухана с яростью всего какие-то несколько секунд. Но потом ярость сменилась раздражением. — Лухан, — процедил сквозь стиснутые зубы альфа. Казалось, что все мышцы Се напряглись, а сам он будто сгруппировался, словно хищник для прыжка. Медленно мышцы альфы расслаблялись, а хватка на шее разомкнулась. Омега рефлекторно потёр слегка затёкшее горло. — Что ты тут делаешь! — зло проговорил альфа, продолжая сверлить Лу грозным взглядом. — Ты представляешь, что я мог сделать?! Я думал, что это… — альфа прервал свою речь и, уже смягчив взгляд, спросил: — Ты следил за мной? — Нет, — прохрипел омега, прочищая горло и потирая шею, — просто было интересно, куда ты ходишь. Сехуну стало неловко за то, что он доставил физический дискомфорт Лухану. Одно дело, когда этот дискомфорт при физической близости, то это приносит удовольствие. Другое дело — применять физическую силу просто так. Сехун был категорически против этого. Более того, он презирал альф, что, пользуясь своей физической силой, унижают омег. — Это просто фитнес-клуб. Тут нет ничего интересного. Сехун оставил Лухана и направился вглубь. Омега не стал мешкать и последовал за ним. Внутри клуб был хорошо оборудован, со множеством различных тренажёров, за которыми трудились над своим телом альфы. — Здравствуйте, — поприветствовал Лухана администратор, — хотели приобрести у нас абонемент? — О-о, — замялся Лу, оглядывая внутренность клуба, — думаю, я пока посмотрю, что у вас тут да как, а потом решу для себя, хочу заниматься или нет. — Хорошо. Вы можете присесть тут, — администратор указал на мягкий диванчик, что стоял поодаль. Лухан с удовольствием присел на него, потому что с этого ракурса был виден весь тренажёрный зал. Сехун появился через несколько минут. Одетый в спортивные шорты и майку, альфа принялся за разминку. Лухан неотрывно наблюдал, как Сехун занимается спортом, как его майка пропитывается потом, а на лбу выступает влага. Мышцы на руках и ногах приняли чёткие очертания. Лухан так сильно залюбовался телом альфы, что не замечал вокруг никого, даже заинтересованных взглядов, кидаемых на него другими альфами. Что уж говорить, а омега был очень красивым. Картина мокрого вспотевшего Сехуна невольно вернула омегу к воспоминаниям о том времени, когда вот так же на его теле блестел пот, когда они занимались сексом. Возбудившись не на шутку, Лухан вскочил с диванчика и вышел наружу, на свежий воздух. Ему срочно нужно было отдышаться и привести мысли в порядок. Успокоившись, омега вернулся в клуб и, подойдя на ресепшн, спросил: — У кого я могу приобрести абонемент? Бета-администратор засуетился, вытаскивая стандартный договор. Уже через пять минут Лухан держал в руках карточку постоянного клиента, довольный тем, что сможет быть чуточку ближе к Сехуну, который до сих пор держал Лухана у себя в немилости.***
В гостиной особняка Сухо с помощью Сехуна установили огромную ёлку до самого потолка. Пышное искусственное дерево было красиво украшено бантами, шарами и гирляндами. Бэкхён, наблюдавший за этим и помогавший цеплять шары, тяжело вздохнул и, посмотрев на Сухо, спросил: — Сухо, а можно мы поставим на кухне свою собственную елку? Пусть она будет не такая большая, но она будет наша, только для прислуги. — Не знаю, — ответил Чунмён, — думаю, это будет лишним. — Не лишай нас хотя бы этого праздника. Ведь что у нас осталось? Мы не можем позволить себе огромный праздник с кучей друзей. Тогда хотя бы устроим его себе лично, только для нас. Бэкхён говорил умоляюще, смотря своими щенячьими глазами на дворецкого, который вдруг слегка нахмурился и как будто завис, смотря неотрывно на Бэкхёна. — Что такое? — спросил Бэк, и Сехун так же посмотрел на Сухо. — Ничего, — ответил тихо бета, — просто ты мне напомнил кое-кого. — И кого же? — Не важно, — быстро сказал Сухо, — я подумаю над твоей просьбой. Сехун спустился со стремянки и, закинув руку на плечо Бэкхёну, улыбнулся во весь рот. — Да ладно тебе, Чунмён. Не будь букой. Бэкхён невольно хихикнул. Наверно, только Сехун позволял себе такое неофициальное обращение к их дворецкому, и ему это сходило с рук. У этих двоих сложились более дружеские отношения, чем у Сухо с остальными. — Ладно, — улыбнулся Чунмён. Тогда Сехун игриво потрепал Бэка по голове и, сжимая рукой его за плечо, увёл смеющегося мальчишку на кухню. Лухан, что стоял на лестнице, на самом её верху, наблюдал за этой картиной. Сердце омеги невольно сжалось от ревности и грусти одновременно. Из клуба они отдельно вернулись в особняк. Лухан предложил альфе поехать вместе на его такси, но тот проигнорировал слова омеги и воспользовался снова общественным транспортом. Лухан не часто видел, чтобы Сехун улыбался, вот так искренне и широко, и этого не было никогда, когда они были вместе.***
— Вот, держи, — Хичоль протянул ключ Бэкхёну. Тот взял его, покрутил в руках, рассматривая, а потом спросил: — Но что это? — Ключ. — Я и сам вижу, что ключ, — мальчишка закатил глаза, будто Хичоль сморозил какую-то глупость. — Что за ключ? От чего он? — Это ключ от моей двери. Ты можешь приходить ко мне в любое время, и желательно, чтобы это было почаще. — Правда? — Бэкхён явно обрадовался, но потом немного сник. — Я не смогу часто. Не могу надолго оставлять господина Сонхи. — А что, он заболел? — встревожился Хичоль. — Не-ет. Думаю, он переживёт всех нас. Просто господин Сонхи немного брюзга. Но это терпимо. Хичоль тихонько засмеялся на выражения Бэкхёна. — А что ты смеешься? — Бэк подбоченился, наигранно хмуро взирая на альфу. — Ты тоже брюзга, ты это знаешь? — Я? — ещё больше развеселился альфа, еле сдерживая, чтобы не начать смеяться громко и заливисто. — Да! Такой же, раз заточил себя в четырёх стенах. Улыбка сникла на лице Хичоля. — Я не хочу говорить об этом. — А я хочу! — возмутился Бэк. — Это ненормально. Ты мой друг, и мне бы хотелось прогуляться с тобой в саду. Может быть, наведаться в какое-нибудь захудалое кафе и поесть мороженого. — Я твой друг? — переспросил удивлённый Хичоль. — Ну да. — И больше ничего? Ты рассматриваешь меня только как друга? Бэкхён не знал, что ответить. Он моргал и пытался осмыслить слова альфы. — Что ты имеешь в виду? — Я люблю тебя и сказал тебе прямо, но ты не ответил. — А что мне ответить? — Бэкхёна всё больше смущал разговор, который плавно перешёл на отношения между ними. Хичоль был хорошим, красивым и добрым, но Бэк никогда не рассматривал его как мужчину, как альфу, который бы мог претендовать на близкие отношения. И это было не потому, что Хичоль был не достоин всего этого. Порок в виде инвалидного кресла даже не рассматривался. Просто в сердце Бэкхёна на самом главном месте поселился Чанёль. Он заслонял взгляд омеги на других возможных претендентов на его руку. Омежке хотелось убрать Пака из сердца и из своих мыслей. В один из вечеров он даже просил об этом бога. Но пока всё было безуспешно. — Для начала прекрати запирать себя в четырёх стенах, а потом мы можем обсудить твои чувства. Бэкхён был немного раздражён, когда покинул комнату Хичоля, держа в руках ключ от его комнаты.***
Бэкхён знал, что рискует, направляясь в кабинет, но он не видел другого выхода, как только поговорить с отцом Хичоля о всей этой непонятной ситуации. Постучав в дверь, он получил разрешение войти. Инхо сидел за столом, изучая документы. Мужчина поднял взгляд на вошедшего, и на его лице появилась довольная ухмылка. Он снизу вверх осмотрел мальчишку, отмечая худенькие ноги и весьма аппетитные бёдра в шортах формы прислуги. — Ты что-то хотел? — почти промурлыкал Инхо, вставая со своего кресла, огибая стол и присаживаясь на столешницу. Так Инхо и Бэкхён были почти на одном уровне. — Да. Я хотел поговорить с Вами наедине, — кивнул Бэк. — Наедине, говоришь? Я люблю, когда можно провести время наедине с красивым омегой. Бэкхён проницательно посмотрел на альфу, не скрывая своего презрения, и впервые за долгое время не смог сдержаться, чтобы не нахамить. — Скажите, Вы родились с повреждёнными мозгами, или это произошло позже? Альфа не стал возмущаться или отчитывать Бэкхёна. Его, кажется, позабавил такой тон мальчишки. Он облизал губы и не сводил с него взгляда, уже представляя того у себя в постели. — Не смотрите на меня так, — возмутился Бэк. — А как я на тебя смотрю? — Словно Вы меня раздеваете глазами. — Ты чертовски прав, Бэкки, — мужчина улыбнулся ему соблазнительной улыбкой, но это лишь вызвало брезгливость у омеги. — Ну хватит уже, — фыркнул Бэк, — я пришёл сюда, чтобы поговорить о Вашем сыне. Инхо медленно встал со столешницы, улыбка угасла, а на лице проступила печаль, которая, видимо, пряталась глубоко внутри или же хорошо скрывалась от посторонних глаз. — Вы его любите? — несмело спросил Бэк. — Люблю. Конечно люблю. Как я могу не любить своего сына, — ответил альфа, смотря в сторону. — Что-то не похоже, — честно сказал Бэк, надеясь, что не получит по шее за такой дерзкий разговор. — Я ни разу не видел Вас в роли отца. — Он меня отталкивает. Считает виноватым в аварии. — Я знаю, что он думает, — перебил его Бэк, так же сосредотачиваясь на этом разговоре, чтобы собрать мысли воедино и высказать всё, что планировал. — Хичоль рассказал мне об аварии. Но Вы не виноваты. — Он думает по-другому. — Но почему Вы позволяете ему так думать? — Ну скажи мне, что я должен сделать? — Инхо поднял голову. Взгляд у мужчины был пустой. Словно он иссох изнутри, а наполнить его душу было нечем. — Я не знаю, что в таких ситуациях нужно делать. Но Вы не должны опускать руки, даже если он такой упрямый. Убедите его выходить на воздух, бывать на солнце… — Ты думаешь, это легко? — с горечью спросил Инхо и грустно усмехнулся. — Нелегко, — согласился Бэк, — но нужно же что-то делать! Если бы было легко, я бы уже сделал это. Сам бы заставил его выйти из своего панциря. В глазах альфы мелькнул интерес, безразличное выражение сменилось надеждой. — Попытайся ты, — попросил Инхо. — Но почему не попытаетесь Вы? Он потерял папу, но не Вас, и Хичоль должен это понять. — Я уже пытался, но он меня не слушает. — Ну так кричите! Кричите не один раз, не два, а сотню. Кричите, пока он услышит. Не позволяйте ему быть глухим ко всему. — Знаешь, Бэкки, может, ты и прав. Только вот я вижу, что, когда вы стали общаться, мой сын изменился. Не так сильно и заметно на первый взгляд, но я-то вижу. Я пообещаю, что постараюсь достучаться до сына, но попрошу тебя об одолжении. — Каком? — Постарайся и ты, чтобы он стал таким, как прежде. — Ладно, — вздохнул Бэкхён, — я в любом случае постараюсь и буду поддерживать его, ведь мы стали друзьями, и надеюсь, что Вы исполните своё обещание. Разговор был исчерпан, это поняли оба, поэтому Бэкхён поклонился ещё раз и вышел из кабинета. Его сразу же перехватил Кёнсу, который шёл мимо. — Бэкки, Сухо принёс на кухню ёлку! Она, конечно, не такая большая, но очень милая, пошли наряжать? На душе у омежки было не очень весело после разговора с отцом Хичоля, и он с радостью пошёл за Кёнсу, чтобы хоть как-то развеяться и отогнать от себя хандру.***
Вечером того же дня, Бэкхён, вспомнив о разговоре с Инхо, решил наведаться в гости к Хичолю. Благо, альфа дал ему ключ, и мальчишка, поднявшись на второй этаж, без зазрения совести открыл дверь. Чанёль как раз выходил из своей комнаты, когда заметил Бэкхёна, и альфа прекрасно знал, в чью именно комнату вошёл омега. А вот Бэкхён растерялся на пороге, уставившись на пустое инвалидное кресло. Он пошарил глазами по комнате, но нигде не было даже намёка на альфу. Прикрыв за собой дверь, Бэкхён почти подпрыгнул на месте от испуга, когда услышал громкий стук. — Хичоль! — громко позвал брата Чанёль. Бэк среагировал быстро. Он вставил ключ в замочную скважину и запер дверь . Чанёль не перестал тарабанить в дверь, громко зовя своего брата, а омежка пересёк комнату, заглянул в ванную, которая оказалась пустой, а потом и в гардероб. Взгляд омеги невольно наткнулся на большую коробку, что лежала в углу, а крышка была слегка откинута. Бэкхён не был слишком любопытным и старался не совать нос в чужие дела. Но сейчас его не останавливало ничего, и он откинул крышку от коробки совсем. Глаза внимательно изучали её содержимое, в то время как мозг лихорадочно соображал и приходил к выводам, которые не слишком радовали Бэка. Они в буквальном смысле огорчали и возмущали мальчишку. Омега прикрыл глаза, пытаясь сообразить, как поступить дальше, и в очередной раз вздрогнул, когда Пак ещё сильнее стукнул в дверь кулаком. — Хичоль! Открой эту дурацкую дверь, иначе я её выломаю! Ничего не оставалось делать, как выкручиваться из этой ситуации, и Бэк пошёл открывать.