***
В отличие от Чанёля, Бэкхёну трудно было заснуть. Возбуждение долго проходило. В самом деле, не запихивать же себе в анус инородный предмет, чтобы успокоить зуд. Это альфам легче, а вот омегам мастурбация даёт мало результатов. Бэкхён прокручивал в мыслях ответы Чанёля. Альфа отказался. Он не пошёл на поводу у своего желания и инстинктов. Он предпочёл видеть Бэкхёна, разговаривать, а не одноразовый секс, пусть и с истинным. Может ли это означать, что Чанёлю не всё равно? Может ли означать, что для Пака гораздо важнее быть рядом? Бэкхён не хотел вселять в себя пустые надежды. Но если продолжатся их с Чаном непонятные отношения, то как тогда прикажете выживать в этом доме, с истинным альфой, у которого, к тому же, есть жених?! Вот сколько себя помнил, а Бэк не мог найти ответа на эти вопросы, как поселился тут. Приходилось мириться. Через два дня Новый год, не стоило портить настроение себе вконец. Хотя кого Бэкхён обманывал? Оно было испорчено окончательно. Совершенно не выспавшийся Бэкхён приступил к работе, по своему обычаю принося завтрак Сонхи. Настроение у дедушки было гораздо лучше, чем у самого мальчишки. — Ну, расскажи мне, как прошёл твой матч? — с ходу стал интересоваться старик, отпивая из чашки вприкуску с печеньем. Бэкхён медленно и лениво стащил одну из печенюх с блюдца, зажевал её. — Наша команда победила, — вот так просто рассказал мальчишка. Обычно он визжит, как ненормальный, носится по комнате, рассказывая про свою победу. Сегодня он был явно не в духе. Что-то тяготило мальчишку, поэтому Сонхи решил спросить напрямую: — Бэкхён, у тебя что-то случилось? Ты сам на себя не похож. — Всё нормально, просто я не выспался, — решил отвертеться от вопроса омежка, хотя это не было ложью. Бэк, и правда, не выспался, но не стал уточнять, по какому поводу. Видимо, любопытство старика не удовлетворил такой ответ, и он продолжил свои расспросы. — Бессонница мучает тех, кому есть о чём думать и переживать. Поверь, я знаю, о чём говорю. Рассказывай, что у тебя произошло? На самом деле, Бэкхёну не с кем было поделиться своими мыслями. Кёнсу в очередной раз остался на ночь у Чонина и только к самому началу рабочего дня тайком пробрался в особняк, сразу приступил к обязанностям. Да и Лэй отсутствовал ночью. Бэк догадывался, что тот пропадает в комнате Сухо. Эти двое в последнее время почти не расстаются. Бэкхён частенько ночевал в комнате один. Может, и правда открыться дедушке. Может быть, омежке полегчает? — Дедушка, только не поймите меня неправильно, я веду себя более, чем прилично. Но… — мальчишка замялся, решая, как лучше преподнести ему свои мысли, не переходя на личности, — есть один альфа, которому я нравлюсь. — Вот как? — кивнул дед. Бэкхён никогда не говорил о таком личном, и то, что Бэк стал рассказывать, говорило о том, что мальчишка доверял Сонхи, что весьма порадовало старика, но он продолжил слушать омежку с серьёзным лицом. — Да. Ну… не совсем так. — Боже, Бэк, ты только начал говорить, а уже запутал меня, — улыбнулся старик. — Просто мне неловко говорить о таких вещах, — слегка смутился омежка, а на щеках выступил румянец, едва заметный, но он всё же был. — Говори как есть. Я ведь тоже омега, пусть и старый. Многое могу понять. — Хорошо, — кивнул парень и продолжил, — этот альфа… он мне нравится, уже давно. — Тогда в чём проблема? — вставил свой вопрос дед, как бы подначивая Бэка на дальнейшие откровения. — Вы друг другу нравитесь, поэтому могли бы, скажем, начать встречаться. Сходить на свидание, узнать друг друга получше. Вдруг вы составите в дальнейшем пару? — Я не хочу, — упрямо мотнул головой Бэк и от волнения запихал в рот ещё одну печенюху, быстро запивая её остатками чая из дедовской чашки. — Понимаете, он мне нравится сильно. Думаю, я влюблён, но вот я ему… знаете же об этих альфьих повадках? Я привлекаю его как омега… ну… чтобы поразвлечься со мной, и всего-то. — Ох, — неловко выдохнул старик, он понимал, к чему клонит Бэк, всегда был всеми руками и ногами за честь и достоинство омеги, поэтому тут же дал дельный совет. — Бэкхён. Ты красивый, весёлый, просто замечательный омега. И кто бы что ни говорил, достоин, чтобы тебя любили по-настоящему. Дорожили тобой, оберегали и защищали. Чувство влюблённости порой бывает сильным, но думай прежде всего головой и не поддавайся на провокации, потому что именно тебе потом будет больно, если у вас ничего не сложится, и вы зайдёте слишком далеко. Нужно быть уверенным в альфе, прежде чем вступать с ним в интимные отношения. — Вы так откровенно говорите, что мне неловко, — Бэкхён зажал ладошками свои красные щёки, опустив смущённый взгляд в тарелку с одиноко лежащей на ней последней печенюхой. — Мне тоже немного, — признался дед, — но у тебя же не было близкого родного человека, который бы мог разъяснить такие вещи. Я попытался дать совет, который, несомненно, дал бы твой папа или дедушка, будь они рядом с тобой. — Спасибо, — искренне поблагодарил омежка, складывая пустые чашки на поднос, — я приму во внимание всё, что Вы мне говорите. — Вот и замечательно, — улыбнулся дед, немного кряхтя, приподнимаясь с кресла и направляясь следом за Бэхёном на выход. — А Вы куда? — удивился мальчишка. — Спущусь вниз. Мне нужно переговорить с Чанёлем, — уточнил дед, пропуская Бэка вперёд. Две омеги, достигнув первого этажа, разбрелись по разным сторонам. Бэкхён понёс грязную посуду на кухню, а Сонхи, наткнувшись на Сухо, попросил того сходить и найти Чанёля. Сегодня было воскресенье, и старик знал, что в офисе не рабочий день. К тому же, машина Чана стояла во дворе, значит, внук точно был дома. Бэкхёна одолевало любопытство. Неужели старик догадался, о ком шла речь, о каком именно альфе рассказал ему омежка, или же Сонхи просто решил переговорить о бизнесе? Оставив поднос с грязной посудой на кухне, где их повар уже вовсю хозяйничал для приготовления обеда, Бэкхён вышел и уже в коридоре заметил, как дедушка и Чанёль скрылись за дверью рабочего кабинета, который был совсем недалеко от служебных помещений. Бэкхён мысленно ругал себя, но ничего не мог поделать с любопытством, которое буквально завладело мальчишкой. Казалось, Бэкхён был от рождения таким любопытным и частенько получал за это. Вот и сейчас, идя на поводу у своих пороков, он подошёл к двери, за которой скрылись родственники, и был несказанно рад, обнаружив, что дверь не прикрыли плотно, и была небольшая щёлочка, через которую был слышен разговор Чана и дедушки. — И о чём ты хотел поговорить? — голос Чана был таким привлекательным, низким, чуть хрипловатым, даже когда он просто говорил. Бэкхён невольно вспомнил, как он становился ещё глубже, когда альфа был возбуждён. — О Бэкхёне, — прямо сказал дед. — Ну и что с ним? — Это я у тебя хотел спросить, что с ним? — Не понимаю, откуда я должен знать, что с Бэкки, — хотя альфа и говорил спокойно, но в душе шелохнулось волнение за мальчишку. Что, если Бэкхён заболел или чувствовал себя плохо после их вчерашнего «разговора». — Хорошо, мой вопрос таков: что у тебя с ним? — Ничего не понимаю, — растерялся Чан. У него было столько интрижек, но никогда дед не вмешивался в его личную жизнь. Их отношения с Бэкхёном и интрижкой-то было сложно назвать, но впервые Сонхи требовал откровенности от Чана в отношении своей прислуги и омеги в общем. — Почему не понимаешь, я ведь задал вполне конкретный вопрос. — Может быть, я сегодня не совсем хорошо соображаю, поясни, пожалуйста. — Чанёль, я знаю, что ты в монастыре играл в футбол. — Да, а что в этом плохого? Я люблю футбол. — Ох, — старик закатил глаза, сетуя на то, что его внук или действительно не понимает, к чему он клонит, или же увиливает, не желая говорить правду. — Прекрасно. Значит, вместо того, чтобы ходить в клуб, ты ходил в монастырь и общался там с незнакомыми для тебя людьми. — Да, — Чанёль призадумался и добавил, — я могу всё объяснить. — И не пытайся ничего выдумывать. Потому что я тебе не поверю, — старик строго ткнул пальцем в сторону внука. — А потом ты покинул семью и своего жениха, чтобы провести Сочельник с Бэкхёном?! Как ты это объяснишь? Чанёль уже давно не чувствовал себя так неловко. Словно он снова пятнадцатилетний пацан, которого застукали целующимся с омежкой и требовали объяснений его непристойному поведению, не подобающему возрасту. — Ну как… хм… — Чанёль пытался подобрать нужные слова и выглядеть при этом правдоподобно, — дети нуждались в подарках. Вот! Разве я не прав?! — И в тебе вдруг проснулся такой энтузиазм? — старик не мог скрыть своего негодования, смешанного с возмущением. Внук явно пытался водить его за нос, отмахиваясь такими общими фразами, а не тем, что двигало альфой на самом деле. Старик всё видел. В силу своего возраста умел различать, говорит ли человек правду или нет. — Ну да, — кивнул Пак, отводя взгляд в сторону — явный признак его вранья. — Именно так. Это же особенный день, ну, я не знаю… в такой день все люди становятся добрее… — Чанёль, перестань говорить глупости! — старик слегка сменил тон на более строгий. — Ответь мне на один вопрос. — Какой вопрос? — Чанёль чуть было не застонал от досады, понимая, что все его слова не возымели на деда эффекта. Он не смог ввести того в заблуждение. — Это правда, что ты влюблён в Бэкхёна? Чанёль даже открыл рот от неожиданности, а Бэкхён, который стоял всё это время за дверью и слышал каждое слово, навострил ушки. Сейчас, как никогда, омежке было жутко интересно, что же ответит альфа. — Я хочу знать, какие чувства ты испытываешь к этому омеге? Чанёль растерялся. Признаться деду? А как это выльется всё для него, для Бэка и семьи в общем? Дед всегда был пособником истинных чувств и, несмотря на социальный статус, всеми силами будет способствовать им. Тогда точно всё пойдёт наперекосяк. Чанёль просто не был готов к такому развитию событий. Куда проще оставить всё как есть. Голос подводил альфу, и, заикаясь, ища подходящие слова, Пак решил выкрутиться из щекотливой ситуации. — Какие чувства? Ну это же смешно, дедушка. Как ты мог подумать, что у меня может быть что-то общее с Бэкхёном. Мы же совсем разные. Бэкхёну словно надавали пощёчин. Обидных и незаслуженных. Новое предательство альфы? Но чего ожидал омега? Что сейчас альфа признается, что любит Бэкхёна, что они истинные? Чанёль и Бэку-то никогда не говорил о таком, куда уж излить душу собственному родственнику! Это не новое предательство. Просто Бэкхён тешил себя несбыточными мечтами. Наверно, пришло время избавиться от них окончательно. Истинные? Понятно же, что этот факт никак не менял отношения альфы к омежке. — Понимаешь, в некотором смысле ты прав: Бэкхён необыкновенный. Он смешной, порой заставляет меня кататься по полу. Но чувство влюбленности? Не-ет… он, скорее всего, вызывает у меня чувства, которые я испытываю к Лухану, своему младшему братику. Хочется помочь, пожалеть, провести весело время. Семью же создают с другими омегами, к выбору супруга нужно подходить с другой стороны. Бэкхён больше не хотел слышать и слушать альфу. Эти слова были не для его ушей. Он ведь подслушал разговор, но где-то в глубине души был рад этому. Может, хотя бы такой откровенный разговор с дедом напрочь сотрёт из головы омежки «воздушные замки». Снова хотелось плакать, но у Бэкхёна была ещё куча работы. Приказав себе не киснуть, Бэк с ещё большим усердием принялся вытирать пыль с полок. Он даже не заметил, как ему на помощь пришел Лэй, беря на себя половину работы. Разговор с дедом был окончен, и альфа в сопровождении Сонхи вышел из кабинета. — Бэкхён, как закончишь с уборкой, зайди ко мне, пожалуйста, — попросил дед, мягко улыбаясь мальчишке. Тот кивнул в ответ, стараясь не смотреть на альфу. Старик медленно поднялся на второй этаж, а Чанёль остался в гостиной, наблюдая, как Бэкхён усердно трудится. — Слушай, Бэкки, — решил заговорить с омежкой Пак. — Простите, господин, но меня зовут Бэкхён. Прошу и впредь обращаться ко мне по полному имени. — Бэкки, ты чего? — удивился Чан, а Лэй тихонько улыбнулся, мысленно одобряя поведение своего коллеги. — Ничего, — омега распрямился, и, по-прежнему не смотря на альфу, обратился к Исину. — Лэй, я закончил, осталась лишь твоя часть комнаты. Я тогда пойду? Мне нужно ещё отнести обед в комнату к Хичолю. Друг кивнул, и, больше не добавляя и слова, Бэкхён вышел, оставляя озадаченного Пака сидеть в гостиной.***
Бэкхён постучался, прежде чем открыть дверь в комнату Хичоля своим ключом. На этот раз молодой альфа не сидел в кресле. Он снова рисовал, сидя за рабочим столом. Несмотря на отвратительное настроение, Бэкхёна порадовало, что Хичоль был занят делом. — Привет, Бэкхён, — улыбнулся брат Чанёля, отрываясь от листа бумаги и откладывая карандаш в сторону. — Привет, — постарался улыбнуться в ответ Бэкхён, но получилось это всё равно грустно. — Ты не скрываешься и уже встаешь с кресла? — Просто я знал, что это ты, — откровенно признался Чоль, — ключ ведь есть только у тебя и Сухо. — Понятно, — омежка поставил на журнальный столик поднос с едой, — ты рисуешь? — поинтересовался мальчишка, вытягивая шею, пытаясь увидеть рисунок. — Да, можешь подойти и посмотреть, — Хичоль махнул рукой, как бы приглашая Бэкки к своему рабочему столу, и мальчишка мягкой поступью подошёл ближе. На рисунке снова был изображён Бэкхён: улыбающийся, весёлый — такой, каким Бэк не чувствовал себя уже давно. — Красиво, — высказался мальчишка. — Потому что это ты, — кивнул Хичоль и встал из-за стола. — Может, присоединишься и пообедаешь со мной? — Это как-то неловко — обедать с хозяином, — замялся омежка. — Вовсе не неловко, ты же обедаешь или завтракаешь с Сонхи? Так почему бы тебе это не сделать со мной, не как с одним из хозяев дома, а как с другом? Идея, в общем-то, была неплохой, а Бэкхёну было сейчас не до расспросов Кёнсу, который уже утром заметил не самый весёлый настрой Бэка и потребовал, чтобы тот ему всё рассказал. Конечно же, Бэк расскажет, но не сейчас. — Ладно, тогда я спущусь вниз и принесу еду для себя. — Не стоит. Я знаю, что прислуга ест не то, что подают на господский стол. Но мне всё время приносят так много еды, что я попросту не в силах запихнуть в себя столько. Принеси лишь ещё один комплект посуды, а еду мы разделим на двоих, хорошо? — Хичоль положил руку на плечо Бэка, слегка сжал ладошку, подбадривая омежку и заглядывая ему в глаза. — Может быть, ты повеселеешь и захочешь поделиться со мной своими тревогами. Бэкхён не стал спорить, он просто вышел за дверь, не забыв запереть её на ключ. Спустившись на кухню, омега спокойно выдохнул, подмечая, что Кёнсу ещё не освободился. И, стащив из буфета лишнюю тарелку и чашку со столовыми приборами, так же быстро вышел из кухни. — И что это такое? — спросил Чанёль, перехватывая омегу на верхних ступеньках. — Это посуда, — просто ответил тот, делая шаг вперёд, но Пак, сделав выпад в сторону, преградил ему путь. — А можно поинтересоваться, куда ты её несешь? — Конечно, господин. Вы вправе требовать от меня отчёта по любым действиям в этом доме, — преднамеренно сухо ответил Бэк. — Хичоль пригласил меня разделить с ним обед. Я не мог отказать другу. — Другу? Вот как это теперь называется? — Чанёль не мог с собой ничего поделать. Когда дело касалось Бэкхёна и любого другого альфы, Чанёль срывался, ревность застилала глаза, заставляя хамить и язвить Бёну. — Простите, но меня уже ждут, — мальчишка коротко кивнул и быстрым шагом пошёл прочь от альфы, что смотрел в упор на миниатюрного омежку в форменных шортах. Почти на инстинктах Чанёль пошёл следом, но наткнулся лишь на закрытую дверь. Быстро же Бэкхён юркнул в нужную комнату. Альфа дёрнул ручку, но дверь не поддалась на манипуляции Чана. И Бэкхён, и Хичоль покосились на закрытую дверь, замечая, как дёрнулась ручка. Бэкхён отвёл взгляд первым, продолжив раскладывать основную еду по тарелкам. Спагетти с морепродуктами своим ароматом приятно будоражили рецепторы, у Бэка выступили слюнки. — Выглядит вкусно, — комментировал Хичоль. — Поверьте, наш повар готовит изумительно, даже брат-толстячок оценил его стряпню. А до недавнего времени я не знал никого, кто готовил бы вкуснее Кёнпё. — Говоришь с такой нежностью, — Хичоль специально самую большую порцию оставил для омежки, подкладывая в его тарелку побольше сочного крабового мяса и мидий. — Ты скучаешь по монастырю? По людям, что остались там? — Конечно, — буркнул Бэк с набитым ртом, уплетая за обе щеки спагетти, дотягиваясь другой рукой до чаши с салатом. — Они моя семья, люди, которые не бросят в трудную минуту и всегда поддержат. Это я знаю наверняка. — Тогда я хотел бы стать для тебя таким же человеком, Бэк, — Хичоль отложил палочки, серьёзно посмотрел на мальчишку, щека которого с одной стороны была испачкана соусом, и, без зазрения совести, альфа протянул руку, большим пальцем стёр соус и облизнул его, улыбаясь тому, как покраснел мальчишка. — Просто знай, что я тот, на кого ты можешь положиться, и я не брошу в трудную минуту. Несмотря на смущение, в которое вогнал Бэкхёна Хичоль, омежка слегка нахмурился и решил спросить то, что его волновало на данный момент. — Можно я у тебя кое-что спрошу? — немного погрустнев снова, задал свой вопрос омежка. — Конечно, Бэкки. Я в полном твоём распоряжении. — Когда ты сказал, что любишь меня, ты сказал правду? — кончики ушек покраснели, и Бэк робко поднял глаза на альфу, который до этого сидел, вальяжно облокотившись на спинку кресла, но с вопросом Бэка приподнялся, положив локти на стол, стал как бы ближе к омежке. Во взгляде загорелся интерес, и Бэку даже показалось, что он увидел искорки хищной страсти, если в альфе бушевала страстная натура, то он ловко её скрывал, оставаясь всегда учтивым и добрым. — Чистую правду. Я люблю тебя, Бэкхён. Готов повторять по сто раз на дню, — альфа снова протянул руку через небольшой столик, на котором стояла посуда с едой, и заключил ладошку Бэка в свою. — И тебе всё равно, что я прислуга? — неверяще покачал головой Бэк, смотря на альфу. Ладонь он убирать не стал. Бэкхёну показалось, что это будет как-то грубо с его стороны, и, к тому, же, ладонь Хичоля на удивление была теплой и мягкой, что не отталкивало. Отнюдь, хотелось довериться. — Я люблю тебя таким, какой ты есть. Мне всё равно, прислуга ты или нет. Я люблю не статус, а человека. Я люблю Бэкхёна, который Бэкхён, и не важно, кем он работает. — А какой я? — решился на второй вопрос омежка, робко улыбаясь. Возможно, он и рад был бы услышать эти слова от другого человека, да вряд ли такое когда-либо произойдёт, и, к тому же, Бэк запретил себе глупые мечты, куда приятнее слышать признания из уст человека, который говорит то, что действительно чувствует. — Ты весёлый, красивый, иногда бываешь игривым и слишком шумным. Милый и добрый к окружающим. Заставляешь меня чувствовать себя снова живым. — Спасибо, Хичоль. Это приятно. Бэкхён посмотрел в глаза альфе и понял, что он смотрит, не отрываясь, словно удерживает взгляд мальчишки на себе. Через несколько секунд стало действительно неловко, и Бэк, кашлянув, вытянул свою руки, из рук Чоля, потянулся за десертом. Альфа хмыкнул, понимая, насколько омежка ещё скромен и неопытен в отношениях с альфами, флирте и ухаживаниях, решил не усугублять ситуацию. — Ты подумал об уроках рисования? — начал разговор Хичоль с отдалённой темы. — Ну-у… я не знаю, — нахмурился Бэк, — у меня на это совсем нет времени. — А что, если ты будешь выделять на мои уроки, скажем, один час три раза в неделю. А я обещаю продать несколько своих картин и пожертвовать деньги в монастырь для приюта. — Но это нечестно, — взвыл Бэкхён, взбрыкнув ногами, — это подкуп! Хичоль искренне рассмеялся, но отступать от своего замысла не стал. — Всё честно. Ты мне, я тебе. — А тебе-то какая выгода от всего этого? — возмутился Бэк. — Поверь, она есть, — уже тише сказал Хичоль, на короткие доли секунды погружаясь в свои размышления, но, вынырнув из них, тут же добавил: — Ты просто спасёшь меня от одиночества. Мне будет не так скучно проводить взаперти дни. — Ладно, — махнул рукой Бэк, — я согласен. Когда приступаем? — Сейчас, — ответил альфа, вставая с кресла, протягивая руку омежке. Бэкхён не стал спорить, просто последовал за Хичолем. Альфа начал с самых азов, снимая с холста недорисованный портрет, устанавливая на нём новый, совершенно чистый лист бумаги. Сначала альфа стоял просто рядом, присаживался на корточки, но потом он подтянул табурет и установил его за спиной Бэкхёна. Омежка отшатнулся, когда понял, что альфа сидит прямо у него за спиной, почти прижимаясь телом, а особенно пахом к его бедрам, при этом руки вытянулись вдоль с зажатым между пальцев карандашом. — Я не подписывался на такие уроки…эм… соблазнения, — пробурчал Бэк, оборачивая голову на альфу и почти утыкаясь в его взгляд. Близко, непозволительно близко для обычных уроков и дружбы — мелькнула мысль в голове Бэкхёна. — Хичоль… — Не отвлекайся, — строго и сосредоточенно сказал альфа. Бэкхён немного смутился, на лице альфы не было и намёка на возбуждение или сексуальную заинтересованность. Омежке даже стало стыдно за подобные мысли, и он просто развернулся обратно, стараясь сосредоточиться на том, что показывал альфа, и повторять за ним. Так прошёл почти целый час. Сидеть на одном месте было утомительно, и под конец омежка то и дело ёрзал и переминался, разминал шею, и, когда альфа, наконец, объявил об окончании урока, он тут же вскочил со своего места, подлетел к столику, складывая на него грязную посуду и остатки пищи, поблагодарил Хичоля и постарался как можно скорее удалиться из комнаты. После того, как щёлкнул ключ в замочной скважине, Хичоль позволил себе скинуть маску спокойствия и непринуждённости. Как же он вовремя решил воспользоваться средством, подавляющим запахи, на подобии которого пользовалась их прислуга. А то бы Бэкхён давно почуял, как аромат альфы буквально кричит о том, что он безумно хочет омежку. С уходом Бэкхёна Хичоль позволил себе расслабиться, и, если бы альфа взглянул на себя в зеркало, непременно увидел расширенные зрачки. Подойдя к своему столу, Хичоль приспустил кромку своих домашних штанов и, смотря на многочисленные рисунки Бэкхёна, которые сам сделал, решительно провёл по своему члену. Стоило разрядиться, спустить своё возбуждение. Если сам Бэкхён не готов к близости и к более серьёзным отношениям, то хотя бы его воображение и рисунки помогут альфе погрузиться в свои фантазии.***
Омежка, оставив грязную посуду на кухне, столкнулся с Кёнсу. Его друг решительно поймал Бёна за локоть и почти силой поволок в комнату, а когда дверь за омегами закрылась, усадил Бэкхёна на кровати, сам подвинул стул ближе к омежке. — Ну! Рассказывай, что у тебя стряслось! Меня не проведёшь, Бэк, за это короткое время, что мы дружим, я успел изучить твои повадки вдоль и поперёк. Ты плакал, а потом ходил сам не свой весь день. — Кёнсу, возможно, ты подумаешь, что я спятил, но… Чанёль — мой истинный…истинный альфа, понимаешь? Дио несколько секунд смотрел на друга, совершенно не мигая, потом, немного нервно сглотнув, спросил: — Это он тебе сказал? Чанёль? — И да, и нет, — замялся Бэк, подбирая нужные слова, — я почувствовал его сам и потребовал объяснений или подтверждения. Оказалось, он знал ещё до того, как меня озарило. — Значит, он не проболтался? — задумчиво протянул Су. — Нет… то есть… ты о чём? Он не проболтался? А ты, что же? Ты знал? — догадка так сильно шокировала мальчишку, что он раскрыл рот от удивления, но тут же шок сменился на негодование. — Прости, Бэкки. Однажды Чанёль мне признался… — начал было оправдываться Кёнсу, но был прерван возмущённым возгласом друга. — Признался тебе?! Что такое творится вокруг! И ты молчал? — Успокойся, Бэк. Конечно, я молчал и запретил Чанёлю говорить. На самом деле, я пригрозил ему, что, если он не перестанет тебя изводить и волочиться, то я оторву ему яйца. — Видимо, не сильно на него подействовали твои угрозы. Волочиться-то он не перестал. — Сам вижу, — буркнул недовольно Су, — и что ты намерен делать дальше? — Чанёль ясно дал понять, что для него не это важно в жизни, раз так, то я не стану унижаться. Свет клином не сошёлся на истинном, ведь так? Кёнсу неловко пожал плечами. У него-то ситуация была совершенно другой. Его истинный и был центром вселенной Су. Сейчас Кай был самым важным человеком, и Кёнсу мог только догадываться, каково Бэкхёну сейчас. Каково это знать, что твоя истинная пара воспринимает тебя лишь как объект вожделения, но ни о каком уважении, нежности и заботе речи не шло. — Наверно, ты прав, Бэк. Постарайся забыть о Чанёле, переключиться на кого-нибудь другого. Вокруг много классных парней, которые с удовольствием захотят составить тебе пару. Друзья улыбнулись друг другу, вроде бы придя к общему мнению, только Су знал, что, когда рядом истинный, вряд ли ты будешь замечать других. Негромко постучав, в комнату заглянул Сухо. — Вообще-то, не время для сопливых нежностей. Бэкхён, нужно хорошенько убраться в кабинете. Господин Пальён готовится встретить там важного гостя, и всё должно сверкать и благоухать чистотой. — Хорошо, бука, — угрюмо ответил Бэк, на что Чунмён удивлённо поднял брови, но потом мальчишка, поняв свою оплошность, чмокнул бету в щёку и с озорной улыбкой добавил: — Пускай Лэй у тебя бывает почаще. Хотя куда уж чаще, он и так каждую ночь отсутствует, зато ты становишься добрее. Теперь Сухо был не просто удивлён, а поражён такому наглому напору омежки, языку без костей, но при этом как Бэкхёну удавалось выглядеть милым щеночком?! Смекнув, что ляпнул лишнего, Бэкхён пустился наутёк, забегая в подсобку за нужным уборочным инвентарём. В кабинете было пусто. Пробежавшись тряпкой по всем полкам, натерев дубовый стол с кожаными вставками нужным аэрозолем, Бэк решил поменять урну. Вытащил мусорный мешок, заполненный наполовину ненужными бумагами и испорченными бланками, разорванными заметками, взгляд Бэка невольно зацепился за клочок фотографии, что лежал сверху. Он вытащил его и присмотрелся. Фото было явно разорвано на пополам, и на той половине, что омежка держал в руках, был изображён Пальён? Бэкхён помотал головой, сомневаясь в своих догадках. Но это, несомненно, был он, только совсем молодой, лет на пятнадцать-двадцать, такой красивый, высокий и совсем юный, он улыбался со снимка так искренне и ярко, что Бэкхён хмыкнул. Сейчас, работая в их особняке, ОМЕЖКА НИ РАЗУ НЕ ВИДЕЛ, чтобы альфа так улыбался. Второй части фото не наблюдалось, но кое-что было видно. Часть руки, за которую держался альфа. Значит, был кто-то второй, возможно, именно тот омега, что родил от него ребёнка. А может быть, и нет, оставалось лишь догадываться. Выкидывать фото не хотелось. Бэкхён аккуратно свернул его пополам и положил в карман. И очень даже вовремя. Дверь распахнулась, вошёл Пальён в сопровождении другого мужчины среднего возраста, такого же альфы, как и хозяин, о чём говорил так же и его запах, мальчишка быстро поклонился и вышел за дверь, оставляя Пальёна одного со своим гостем. — Итак, Лихве, что такого важного, что это требовало личной встречи? — Пальён жестом предложил своему собеседнику присесть, и сам уселся в своё кресло. — У меня для тебя отличные новости, Пак, — альфа потёр ладони и, хищно улыбнувшись, добавил, — наша работа не прошла даром. Ты выдвинут кандидатом в мэры Сеула. Партия даёт тебе всю поддержку. Конечно, ты понимаешь, что у неё есть свои требования, но это мелочи. — Ты не шутишь? — серьёзно переспросил Пак-старший. — Какие уж тут шутки. Только ты должен понимать: никаких интрижек, любовных связей на стороне. Наша страна слишком консервативная в таких вопросах. Сейчас ты будешь под особенным пристальным взором — как народа, так и прессы. Для всех ты идеальный семьянин, успешный бизнесмен, так должно быть и впредь. Иначе плакало твоё место в правительстве. — Я тебя понял, Лихве. За меня можешь не беспокоиться. Я стану таким белым и пушистым, что комар носа не подточит. Переговорив ещё о нескольких нюансах, Пальён сам проводил своего гостя до выхода, радостно потирая руки. Должна же у него в жизни быть хоть одна отдушина. Получить помимо денег ещё и власть — не лучшая ли альтернатива потерянному счастью. Утешая себя такой мыслью, Пальён подошёл к бару в гостиной и налил себе приличную порцию виски, чтобы отпраздновать это событие.***
Целый день вся прислуга была занята генеральной уборкой. Завтра должна была наступить Новогодняя ночь, и, как это любил делать, Сухо раздавал дополнительную работу и запрягал так, что под вечер не чувствуешь даже ног. В этот день даже Лэй бурчал на своего возлюбленного и под тихий смех Бэкхёна и Кёнсу высказал Чунмёну, что тот останется сегодня без сладкого, только потому, что у Исина хватит сил лишь на то, чтобы доползти до кровати. Но перед тем, как улечься спать, Бэкхён всё же заглянул к Сонхи и отпросился у старика на утро, чтобы съездить в монастырь, поздравить всех своих близких людей с праздником. Получив разрешение, мальчишка вырубился мертвецким сном, стоило голове лишь коснуться подушки. — А куда это Бэкхён с утра уехал с Сехуном? — поинтересовался Чанёль у повара, который что-то усердно готовил к завтраку. Чан не очень любил плотно завтракать и поэтому обошёлся лишь стаканом сока, который стащил из холодильника под недовольный взгляд повара. — Снова в монастырь поехал. — Зачем? — Решил пойти в монахи, зачем же ещё. С таким отношением к нему в этом доме любой решиться на такой поступок. Чанёль даже поперхнулся соком, слушая повара. Бэкхён в монахи? Что, если их вчерашний разговор подвёл мальчишку к такому решению? Благо, альфа оделся, как положено, с утра, пусть и неофициально, ведь был праздничный день, но хотя бы не заняло времени на то, чтобы облачаться. А Чану сейчас было очень важно как можно скорее попасть в монастырь и уговорить Бэкхёна не принимать таких поспешных решений, как стать монахом и уйти в заточение.***
Доехав в кратчайшие сроки до монастыря, Чанёль принялся искать Бэкхёна. Он спросил бы у Сехуна, да того тоже не наблюдалось в их семейной машине, что была припаркована у ворот. Обойдя приют, столовую, молебенный зал, Чанёль снова вышел на улицу и, к своему облегчению, заметил знакомую макушку в парке при монастыре. Бэкхён сидел на лавочке, а Чан невольно вспомнил, как они целовались тут возле дерева, и тогда, наверно, он понял, что его действительно тянет к мальчишке. А ещё где-то тут, в глубине парка, есть замечательная заброшенная беседка, в которой однажды, не так давно, альфа прикасался к омежке так интимно, как не было прежде в их отношениях. — Бэк! Бэкки! — закричал Чанёль, спускаясь на бег, чтобы быстрее приблизиться к омеге. От неожиданности мальчишка вскочил на ноги, хлопая глазами, не веря, что перед ним Чанёль. — Ты зачем тут? — растерянно спросил омежка, осматриваясь по сторонам, словно готов был сбежать в любую минуту. — Бэкки, не смей, слышишь! — Да ты о чём? — мальчишка переминался с ноги на ногу, делая предположения, чтоб конкретно имеет в виду Пак. — Я понимаю, что вёл себя, как эгоист, но честное слово, постараюсь исправиться. Не обещаю, что всё будет гладко, и что я вдруг поменяю в корне всю свою жизнь. Но дай нам хотя бы шанс! Шанс, что, может, не сейчас, но в будущем мы сможем быть вместе, — Чанёль взялся за плечи Бэкхёна и, слегка наклонившись, заглянул ему в глаза. — Господин Пак Чанёль, если Вы сейчас же не разъясните, что к чему, я разобью Вам нос! — в голосе Бэка появились истеричные нотки, что это вообще за всплеск эмоций от Чана с утра пораньше?! — Ты же не уйдёшь в монахи? — со страхом прошептал Пак, словно сам боялся своего вопроса. Омежка нахмурился. — Ты с дубу рухнул? С чего бы мне становится монахом? — Я не знаю. Вдруг на тебя подействовал так наш недавний разговор. — Послушай, Пак. Ты не пуп земли и не центр моей вселенной, чтобы из-за тебя решаться на такие кардинальные меры. — Разве нет? — удивился Чан и смахивал на наивного мальчика, которому только стало известно, что Санта Клауса не существует. — Послушай, был разговор между нами. Просто забудь о нём. — Бэкки, но я не хочу забывать. — Не хочешь? — Нет, мне понравилось тебя целовать. Бэкхён хотел было возмутиться, но смущение взяло верх. Этим воспользовался Чанёль, чтобы снова прижать к себе растерянного мальчонку и, вопреки здравому смыслу, поцеловать его. Ноги Бэка вмиг стали ватными. Протест испарился, когда он ощутил мягкие, такие уже родные губы альфы с привкусом кофе и горького шоколада. Наверняка, уже через минуту Бэкхён будет корить и ругать себя, но он вновь поддался искушению, запустив ладонь в мягкие курчавые волосы на затылке Пака, вовсю отвечая на поцелуй. Альфа и омега так увлеклись, что забыли, где находились, пусть это и был парк, но открытая местность не скрывала двух целующихся парней. Отец-настоятель как раз проходил мимо, ища того же Бэкхёна, когда наткнулся на Бэка и Чана. Конечно же, он сразу узнал Чанёля, сына хозяина особняка, в котором работал омежка. Мало того, священник до сих пор помнит, кем именно Бэкхён приходится Чанёлю. Ни много ни мало, братом! Священник пришёл к выводу, что рано он пустил эту историю на самотёк. Стоило вмешаться, и сделать это прямо сейчас!