***
Чанёль и Чонин стояли возле входа в клуб, поджидая своих омег. Кай оплатил такси для Бэка и Су, и теперь осталось встретить их. Когда Бэкхён и Кёнсу вышли из припаркованной машины, Чанёль и Чонин — оба пустили слюни, смотря на своих омег. Сегодня оба парня выглядели сногсшибательно. У обоих был макияж и красивая одежда. Чанёль даже удивился, не увидев на Бэкки обычного пуховика и смешной шапочки. На нём сейчас красовалась дублёнка по типу пиджака, что делало его вид ещё более, как бы охарактеризовал Пак, охрененным. Откуда у Бэкхёна была такая одежда, Чан мог лишь догадываться. И в голове мигом пронеслись мысли, что если Бэкхёна приодеть, поменять его гардероб, то не отличишь от тех светских гламурных, богатеньких омег, что привык встречать на своём пути Чан. Альфы, словно сговорившись, помахали своим омегам, и если Дио сразу же кинулся в объятия Кая, совершенно не стыдясь, потянулся за поцелуем, то Бэк просто скромно подошёл и улыбнулся. — Привет, — первым сказал омега. — Привет, — отозвался Чан. Целовать на улице Пак не стал, а вот обнимать омегу для него уже стало привычкой. — Я кое-что для тебя приготовил, — отозвался Чанёль, когда отпустил Бэка из объятий. Альфа полез во внутренний карман своей модной куртки и достал оттуда цепочку с кулоном, которая поблескивала в руке Пака при ярком освещении вывески клуба. — Как и обещал, я починил её. Глаза омежки заблестели аналогично кулону от радости. — Спасибо, Чанни, — Бэк кинулся снова обнимать Пака в благодарность и даже наградил того скромным чмоком в щеку. Чанёль, наверно, впервые чувствовал такое удовлетворение от искренней радости омеги. А что он, по сути, получил? Всего лишь свой старенький, не особо ценный кулон. Пак помнил, как делал дорогие подарки другим, в основном драгоценности, и как алчно блестели их глаза, подсчитывая в уме, сколько нулей в ценнике было у этой покупки и сколько ещё можно выцыганить из альфы. По сути, Чан и получал от них лишь мимолётные интрижки, недолгие романы, большего ему не требовалось. Но ради улыбки Бэка Паку хотелось делать вот такие небольшие приятности. — Пошли в клуб? — попросил Бэк, и двое двинулись ко входу и лишь у двери заметили, что их никто не сопровождает. Обернувшись, они заметили, что Кай и Кёнсу продолжают целоваться, не обращая ни на кого и ни на что внимание. Будто для них никого не существовало вокруг. — Эй, голубки, может, отлипните друг от друга? — крикнул Чан. Ноль внимания. — Кай, Кёнсу! Я к вам обращаюсь! — повторил Пак. И лишь тогда Кёнсу отлип от Чонина и повернулся. — Ладно, — нехотя отозвался Кай, и они присоединились к своим друзьям.***
Несколько часов в клубе, под ритмы зажигательной музыки, которая с периодичностью сменялась на медленную, пролетели незаметно. Обе парочки неотрывно были друг с другом. Они танцевали и выпивали некрепкие спиртные напитки, целовались так, что губы болели. Но четверо были довольны. — Бэкки, — простонал Чанёль, обнюхивая шею и волосы омежки, — спасибо, что не воспользовался средством. От тебя так волшебно пахнет. Бэкхён не стал уточнять, что забыл про просьбу Пака и в душе, перед выходом в клуб, чисто рефлекторно намылился средством, а не обычным гелем для душа. Почему Чанёль чувствовал его аромат, омежка не знал, да и не до этого было ему, когда он находился настолько рядом с альфой, буквально в его объятиях. Чанёль понимал, что даже если бы он не пил, всё равно был бы пьян только от одного запаха Бэкхёна. Альфа не мог отпустить от себя мальчишку, постоянно его трогал, обнимал и прижимал к себе, как свою собственную, персональную драгоценность. Бэкхён не стал говорить, что Чанёль-то в свою очередь никогда не пользовался средством, и запах альфы всегда кружил голову Бёну. Как своеобразный наркотик и пристрасть, с томлением и мучением одновременно. Когда пришло время уезжать, Чанёль и Бэкхён не хотели этого, в отличие от Кая и Кёнсу, которые, видимо, только и считали минуты, чтобы остаться наедине. Альфы и омежки вышли из душного клуба, где была припаркована машина Чана. Решив, что за руль сегодня он не сядет сам, Пак вызвал водителя на замену, дабы тот смог довезти их до дома. — Ой, я забыл свой сотовый в клубе, — вдруг вспомнил Бэкхён, — я быстро. Он должен лежать на барной стойке. Бэкхён был уверен, что старый кнопочный сотовый телефон вряд ли кому-то приглянётся. Мальчишка рванул обратно в клуб, оставляя троих на парковке. Прошло не больше пяти минут, когда омежка вышел из клуба, сталкиваясь с тремя незнакомыми альфами прямо в дверях. Он было попытался их обойти, но один из парней преградил ему путь. — Какой хорошенький, — хищно улыбнулся верзила, и Бэк поёжился от холодного ветра, который обдал его распахнутый ворот, а в нём, при свете уличных фонарей, поблескивала цепочка с кулоном. Чанёль, словно почувствовав тревогу и опасность, развернулся ко входу, хмурясь, выискивая между тремя незнакомцами своего омегу. Бэкхён был намного ниже и его почти не было видно из-за широких спин альф. — Бэкки, — позвал Чан, уже направляясь через парковку в сторону клуба. — Чанни, — выкрикнул тот, протискиваясь между парнями. Почуяв неладное, Чан прибавил шаг. Незнакомцы действовали быстро. Один из них вытащил складной нож и приставил его к горлу Бэка. Чанёля буквально тряхнуло от липкого страха за своего истинного и он не знал, что делать дальше: идти напролом или же не рыпаться? Кай, так же, как Кёнсу, в страхе уставились на происходящее, не зная, что в такой ситуации предпринять. Со стороны послышались голоса. Кто-то из людей заметили происходящее и решили прийти на помощь. Верзила, в чьих руках был нож, понял, что силы не равны, громко выкрикнул: — Сваливаем! — он резко сорвал цепочку с шеи Бэкхёна, и все трое ринулись в сторону от клуба. Как только незнакомцы отбежали, Чанёль сорвался с места, с силой прижимая Бэкхёна к своей груди. — Бэкки, ты в порядке? — паника так и сквозила в голосе Чана, и омега чувствовал, как дрожали обнимающие его руки. — Они украли мой кулон, Чанни, — в слезах пискнул Бэк. Понимая, что омега в безопасности, Чанёль резко отступил от него и ринулся вслед за убегающими воришками, на ходу бросив Кёнсу: — Дио, оставляю Бэкхёна на тебя. Кай не остался в стороне и побежал следом за другом. — Бэк, Боже, я думал, они ранили тебя. Вот ублюдки! — Кёнсу быстро подошёл к омеге и так же обнял его. Через пять минут Бэкхён заволновался не на шутку. — Кёнсу, мой телефон, — он с тоской глянул на старенький аппарат, что валялся на полу под ногами совершенно вдребезги разбитый. — Позвони Каю, спроси, где они. Су тут же выполнил просьбу друга и кликнул по первому входящему завершённому звонку. После долгих гудков аппарат перенаправил его на голосовую почту. — Он не отвечает, — хмурясь, ответил Дио. Омега попытался дозвониться до своего альфы ещё несколько раз, но ему по-прежнему не отвечали. Почти отчаявшись, омежки заметили силуэт, мелькнувший из-за поворота. К ним бежал запыхавшийся Кай. — Я думал, Чан у вас, — сгорбившись пополам, вперемешку с глубокими вздохами сказал Ким. — Нет, — отрицательно мотнул головой Су. — Я потерял его из виду пока догонял. — Как же так? — запричитал мальчишка, в страхе прикрывая ладошками лицо. Внезапно Бэкхён жалобно простонал и схватился за живот. — Больно, — омежка ухватился свободной рукой за локоть Дио, словно ему было сложно стоять. — Где больно? — всполошились Кай и Дио. — Не знаю, — пискнул Бэк, стараясь привести дыхание в норму. Никто из троих не ожидали, что из-за угла, как и чуть раньше Кай, появится Чанёль. Только альфа не бежал. Он шёл тихонько, держась за стену здания, и, когда вышел на свет фонаря, упал прямо на асфальт. Бэкхён рванул первым, подбегая к лежащему альфе. Омежка в ужасе вскрикнул, замечая торчащий нож. Чанёля ранили в бок, и тот, несмотря на плачь и крики Бёна, не отвечал. — Чанни, не умирай, — плакал омега. Рубашка Пака с левой стороны была вся пропитана кровью. Кёнсу, единственный, кто не потерял здравый смысл, быстро набрал номер скорой помощи.***
Уже в больнице, после проведения экстренных мер для Пака, Бэкхёна, Кая и Кёнсу оповестили, что с их другом всё в порядке. Нож вошёл по касательной, задевая лишь мышцы и кожный покров. Все внутренние органы Чана были в порядке. Как предположил врач, видимо, Чанёль успел вовремя уклониться от прямого удара, среагировал быстро и тем самым спас себе жизнь. Когда троим разрешили навестить альфу, Чанёль уже пришёл в себя. — Чанни, — кинулся Бэк, усаживаясь рядом с кроватью пострадавшего альфы, — я так испугался. Тебе очень больно, да? — мальчишка шмыгнул носом, стирая влагу с глаз, тем самым нещадно размазывая макияж. — Конечно, больно, — простонал Чанёль. — Тебе вкололи лошадиную дозу обезболивающего, — фыркнул Кай, — так что не прибедняйся. Чанёль и правда не чувствовал такой уж сильной боли. Скорее дикую слабость, словно его изрядно потрепало, но, пока действовало лекарство, альфа мог адекватно всё воспринимать. Ему так нравился Бэкхён сейчас. Пусть он был заплаканный, с красным носом и чёрными кругами смазанной подводки, но его неподдельный страх и переживания за альфу делали омежку очень милым и каким-то родным, что ли. Мальчишка стал осыпать щёку Пака маленькими поцелуями, стараясь загладить свою вину. — Это я виноват, — продолжал корить себя Бэк. — Если бы не эти мерзавцы, которым вдруг понадобилось меня обокрасть… — он вдруг нервно усмехнулся, — меня обокрасть?! Боже, да я самый нищий житель этой планеты! — Прости, Бэкки, я не смог вернуть твой кулон, — Чанёлю и правда было жаль, потому что знал, как много он значит для Бэкхёна. — Забудь! — выпалил Бэкхён. — Главное, чтобы ты поправился. В палату вошёл врач и известил о том, что с Чанёлем хочет поговорить следователь, который прибыл сразу же, как поступил вызов с пометкой на ножевое ранение. Чанёль и остальные рассказали как на духу всё, что знали. Чанёль попросил не оглашать его имя в прессе. Следователь попался понимающий и заверил, что за пределы расследования личная информация пострадавших не выйдет. Только под утро Чанёль и Бэкхён вернулись на такси в особняк. Кай и Кёнсу всё же поехали домой под настоятельные уговоры Пака, что без них им с Бэкхёном будет легче незаметно пробраться в дом. Бэкхён помог альфе подняться на второй этаж. Чанёль опирался на омежку, слегка покряхтывал, но уверенно двигался вперёд. Достигнув двери в спальню, Бэк одной рукой приоткрыл её, другой продолжая обхватывать альфу поперёк торса. Омежка помог Чану войти и прикрыл за собой дверь. — Бэкки, надо бы рубашку снять, она вся в крови. — Конечно, — спохватился омега, расстёгивая пуговички одну за другой, и, когда с ними было покончено, стащил её с рук альфы, оголяя торс. Левый бок был заклеен толстым слоем марли и пластыря, как живое напоминание того, что случилось несколькими часами ранее. Но даже это не помешало омежке залюбоваться голым торсом Чанёля. Как можно было проткнуть ножом такое произведение искусства? У Чанёля была идеально гладкая кожа, кубики пресса бугрились на животе, а на руках проступали вены, что Бэку нещадно захотелось пройтись по ним пальчиками и очертить каждую. Одёргивая столь неприличные и неуместные для такого момента мысли, Бэк отвёл взгляд. — Так, а где у тебя пижама? — омежка отвернулся, принялся хозяйничать у Чанёля в шкафу. — Не надо пижамы, Бэк, — на Чанёля по-прежнему действовало обезболивающее, поэтому ему не помешало почувствовать слегка усилившийся аромат омеги, когда тот осматривал его. — Ты разве не слушал, что сказал врач? Какие он дал рекомендации? — Полный покой, антибиотики и обезболивающее, — перечислил Бэкхён, вспоминая слова врача. — Да, но ещё хороший уход и ласку, — добавил Чан, еле заметно улыбаясь. Чанёль аккуратно прилёг на кровать, и Бэк сел рядом. — Не представляешь, как я испугался, когда ты вышел из-за угла, а потом потерял сознание. А ещё… — Бэк сделал паузу. Чанёль внимательно его слушал, не перебивая. — За минуту до этого, может, чуть дольше, я вдруг почувствовал такую сильную боль в животе, что потемнело в глазах. Знаешь, я думаю, это наша связь… — Да, Бэкки, — всё же прервал его Пак, — аналогично я почувствовал твой сильный страх, когда эти придурки вытащили нож. Страх и паника были точно мои собственные. Обоим стало немного неловко. Они говорили об истинной связи, но, по сути, были ими лишь физиологически. До сих пор и Бэк и Чан оставались друг другу лишь знакомыми в статусе хозяин и прислуга, возможные влюблённые, которые сами не признавались ни себе, ни своей половине о настоящих чувствах. Их всё ещё разделяло так много: ложь, предательство, статус… Соединяло воедино и тянуло друг к другу не меньше. Всё же истинная связь — одно из самых сильных инстинктов, заложенных природой. Они словно стояли ногами на разных половинах острова, не зная, куда ступить окончательно. Чанёль мог и должен был сделать этот шаг — либо влево, либо вправо. Ему нужно было лишь выбрать. В случае Бэкхёна всё было гораздо сложнее. Он не мог выбрать, потому что не был уверен в выборе, который сделает его партнёр. Он не был уверен в Чанёле. Но уверен был в своих чувствах, однако дал зарок не говорить о них, пока не случится то, к чему мальчишка стремился. Он ведь один раз уже признался Паку, что любит его. И не получил того же признания в ответ. — Поцелуй меня, — вдруг попросил Чан, протягивая к Бёну руку. Мальчишка не стал противиться. Он сам навис над лежащим альфой и нежно поцеловал его в губы, вкладывая в этот поцелуй всю свою заботу и тревогу. Отстранившись, омежка сказал: — Отдыхай, Чанни, а если станет хуже, просто позвони мне, и я приду. Ой, — омега сконфуженно нахмурился. — У меня больше нет моего телефона. Он разбился. — Не переживай, — Чанёль поднял правую руку и погладил Бэкхёна по запястью, — я обязательно куплю тебе новый. — Не стоит, — смутился омежка, но Чан решил всё равно купить ему телефон, даже если тот будет отнекиваться. — Останься сегодня со мной, — попросил Чан, — хотя бы до утра, иначе кто мне поможет, если вдруг поднимется высокая температура? Я сам этого не пойму. Бэкхён колебался. — Просто поспишь рядом. Я и пальцем тебя не трону, — пообещал Пак, — как понимаешь, я сейчас не в самой лучшей своей форме. — А как же Тао? — Мы поставим будильник, и ты выскользнешь из моей комнаты пораньше. Думаю, он вряд ли появится раньше завтрака. Чанёль поморщился и слегка закряхтел, подвигаясь ближе к краю кровати, освобождая больше места. — Останься, — снова попросил альфа. Бэкхён сдался. Он обогнул кровать и лёг с правого бока альфы, сам подвинулся ближе, утыкаясь носом в плечо Чана. Благо, ночник был совсем рядом с кроватью, и альфе не составило труда выключить свет в комнате. — Спи, Бэкки, — нежно пробормотал Чан, стараясь хоть немного перевернуться лицом к Бэкхёну. Ему это удалось, но не без последствий. Бок прострелило болью. Альфа непроизвольно простонал, на что омежка тут же вскочил и впотьмах добрёл до ванны, что была в комнате Пака. Налив в стакан воды, омежка вытащил таблетки из кармана своей куртки, заставил Пака их выпить. И только после этого снова улёгся под бок альфы. Уже через десять минут оба спали крепким сном: омега — уткнувшись носом в плечо Чана, а Чан — зарывшись лицом в волосы на макушке омеги.***
Бэкхён проснулся даже раньше поставленного Чаном будильника. Такая близость со своим истинным альфой в одной кровати сказалась на Бёне. Он чувствовал себя странно: было очень жарко, в прямом смысле этого слова. Бэкхён даже подумал, что заболел, и у него начался жар. А ещё, несмотря на то, что Чан крепко спал, омега отчётливо ощущал, как ему в бедро упирается естество альфы в полной боевой готовности, и это взволновало Бэка не на шутку. Как бы ни хотелось уходить, Бэк очень тихо выскользнул из комнаты альфы, чтобы не потревожить ни Чана, ни кого-то из жителей второго этажа. В комнате прислуги его встретил заспанный Кёнсу. — Су? А ты тут? Я думал, ты остался на ночь у Кая. — Я приехал пару часов назад. Почти не спал и сейчас буквально вырубился. А ты? Ты где был? — Дио осмотрел Бэкхёна, замечая, что тот по-прежнему в одежде, в которой был в клубе. — Ребятки, — вмешался Лэй, приоткрывая один глаз, — не рановато ли для душевных разговоров? Парни так привыкли, что Чжан Исин почти всегда отсутствовал в комнате, предпочитая ночевать у Сухо, что сначала даже не заметили омегу. — Прости, Лэй, — виновато улыбнулся Бэкхён. — Мне нужно срочно в душ. Не договорив со своим лучшим другом, Бэкхён направился в ванную комнату. Он снял с себя помятую одежду и, прежде чем кинуть её в корзину с грязным бельём, поднёс к носу и поглубже вздохнул. Ночь, проведённая под боком альфы, дала свои плоды. Бэкхён всё ещё чувствовал этот внутренний мандраж и жар. Он разливался по всему телу, сосредотачиваясь внизу живота. Бэкхён встал под душ, смывая с себя наваждение, прибегая к самоудовлетворению. Оргазм, что накрыл омежку, снял напряжение, но не до конца. После принятия Бэкхёном водных процедур ванную комнату занял Дио, а когда он вышел оттуда, уже встал Лэй. Исин скрылся за дверью в тот момент, когда Дио уже натягивал на себя униформу. — Прости, Бэк, — вдруг неловко начал Су. — За что? — удивился омежка. — Вчера такое произошло с тобой, с Чанёлем… а я… Я остался у Кая на ночь. — О чём ты, Су? Всё в порядке. В любом случае, чем бы ты помог нам ночью? Мы приехали, и Чан сразу же лёг спать, как и я. — Да, но… Мы с Каем, — Кёнсу так пунцово покраснел, что бывало крайне редко, чем изрядно удивил Бэкхёна. — Мы оба переволновались. Адреналин и тревога сделали своё дело. У Кая на квартире после случившегося мы словно с цепи сорвались. Видимо, сказалось ещё и долгое воздержание. Я… я почти не спал. Мы всю ночь… — Ой, — тут уже пришёл черёд краснеть Бэкхену, — не надо продолжать. Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь. Кёнсу застегнул последние пуговички на форменной рубашке и поднял глаза на друга. — Ты испытываешь неловкость? За то, что предался страсти со своим альфой? — снисходительно улыбаясь, спросил Бэк — Не стоит, Кёнсу. Было бы глупо с моей стороны на тебя обижаться за это. — Правда? — с надеждой спросил Дио. — Ты правда не в обиде? — Конечно нет, — улыбнулся Бэкхён, — а теперь пойдём работать? Друг кивнул, и оба парня вышли из комнаты.***
Бэкхён провёл пол-утра в комнате старика Сонхи. Помогал ему во всём, развлекал, читал любимые стихи, завтракал и много беседовал. Но омежку это нисколько не напрягало. Он любил дедушку искреннее и сильно к нему привязался. Любое времяпровождение с ним (кроме, конечно, изнурительных уроков) было приятным для мальчишки. Чувства были взаимны. Сонхи всячески баловал Бэкхёна, оставлял у себя подольше, чтобы он не был изнурён домашней работой, тепло и нежно относился к мальчику. Только после обеда Бэк смог втихаря заглянуть к Чанёлю. Альфа не пошёл на работу. Да и как бы он смог с такой раной и время от времени поднимающейся температурой?! Он взял на фирме выходные, рассчитывая, что позже наверстает упущенное, а вопросы, не терпящие отлагательства, сможет решить по телефону. Тао, прознав, что его альфа слёг с неизвестной болезнью, примчался в его комнату, утверждая, что тоже не пойдёт в офис и останется за ним ухаживать. Чанёля такая перспектива совсем не радовала, и он заверил своего жениха, что ему не стоит по такому пустяку прогуливать работу. Тао, нехотя, но всё же уехал, а Чанёль надеялся, что Бэкхён найдёт минутку и заглянет к нему в комнату. Так и произошло. — Ну как ты? — спросил Бэкхён, приоткрыв дверь и заглядывая в комнату к Паку-младшему. — Ужасно, — простонал Чанёль, нагоняя на себя вид больного мученика. — Всё тело ломит. Мне срочно нужна доза твоей нежности. Бэкхён закатил глаза на такую глупую фразу Пака, хотя внутри всё равно разлилось тепло. — Ладно, — согласился Бэк и, присев на кровать к Чану, быстро чмокнул его в губы. Альфа захныкал, как маленький ребёнок, недовольно морща лоб. — Мало, — Чан надул свои и без того красивые полные губы, — хочу ещё! Бэкхён хихикнул, словно ждал именно такой реакции альфы, и поцеловал альфу уже более долго, проникая языком в рот к Чанёлю, слегка оттягивая нижнюю губу и снова крепко впиваясь в них. Таким приёмам Бэкхён научился именно у Чанёля, и за то время, что они целовались, набрался опыта и порой бесстыдно этим пользовался. Их поцелуй был прерван настойчивым стуком в дверь. Омега подскочил на ноги и удивлённо заморгал. — Ты кого-то ждёшь? — растерянно спросил Бён. — Нет. Тао должен быть на работе. Может быть, это папа или Лухан? — предположил Пак. — Открой дверь. — Мне неловко, — замялся Бэк, — я у тебя в комнате… — Брось, — фыркнул Чанёль, — скажу, что ты приносил мне лекарства, а так как я плохо себя чувствую, то не смог открыть тебе дверь, и тебе пришлось зайти сюда. — Ладно, — кивнул Бэк и уже более смело отворил дверь. На пороге стоял Хичоль. Он на мгновение удивился, видимо, не ожидая увидеть омежку, а потом в его глазах мелькнуло разочарование с холодом, всего на какие-то доли секунды. Такое выражение сменилось на равнодушие, и альфа, не спрашивая разрешения, прошёл в комнату мимо Бэкхёна. — Бэкки, оставь нас, — довольно жёстко сказал Чоль. — Мне нужно поговорить наедине с этим дерьмом. Чанёль невольно сглотнул и заволновался. Не от страха, нет. Он всегда знал, что двоюродный брат его недолюбливает, да и вообще отношения их нельзя назвать дружескими. Но сейчас волнение было другого характера. Никогда ещё Чан не ощущал на своей коже такую лютую ненависть от Хичоля в свою сторону. — Что случилось? — выдохнул Бэк с тревогой, переводя взгляд то на Чана, то на своего друга. — Просто уйди, — снова холодно обратился к нему Чоль, продолжая прожигать ненавистным взглядом Чана. Замечая накаляющуюся атмосферу, омежка заволновался не на шутку. — Не могу, у господина Пака температура, и… — Оставь нас, Бэкки, — прервал омегу Чан, — нам нужно поговорить с Хичолем. Бэкхёну ничего не оставалось, как тихонько выскользнуть из комнаты и бросить напоследок встревоженный взгляд в сторону Чана. — Что это ты сегодня такой агрессивный, — постарался спокойно спросить Чанёль. — Потому что ты дерьмо. Самая мерзкая скотина, которую я когда-либо знал, — с неугасаемой ненавистью выплюнул Ким. Чанёль встал с кровати, прикрывая раненый бок скомканной футболкой, поравнялся с братом и смотрел уже на него сверху вниз, так как был выше него в росте. — Я не позволю тебе так со мной говорить, — сквозь стиснутые зубы процедил Чан, сдерживая свою злость на брата. — То, что я говорю — правда. Ты скотина! — Ничего не понимаю! Что произошло?! — Чанёль повысил тон. Оба брата перешли на крик. — И ты ещё спрашиваешь?! — злобно усмехнулся Чоль. — Наконец-то у меня с глаз спала пелена. Теперь я знаю всё. — Что «всё»? — в замешательстве переспросил Чан. Он до сих пор не мог понять истинную причину агрессии брата. Да, они соперничали из-за Бэкхёна, но то было совсем другое. — Имя «Ким Тэхён» тебе о чём-нибудь говорит? — Чоль приподнял вопросительно одну бровь, ожидая реакции брата. Но Чанёль лишь ещё больше нахмурился от растерянности, что злило Хичоля сильнее. — Тэхён? Так это твой погибший жених. — Не строй из себя невежу, это тебе не идёт. Что ты с ним сделал, а? — Я? — ещё больше удивился Чан, совсем теряясь в неведении. — Всё-ё! Не могу смотреть на весь этот цирк. Я сваливаю отсюда, иначе за себя не ручаюсь, — Хичоль резко открыл дверь, выходя наружу. Чанёль кинулся за ним, но лишь наткнулся на закрытую дверь прямо перед его носом. Бэкхён был за углом. Он ждал, когда закончится разговор двух братьев, и выскочил сразу же, как только услышал хлопок закрываемой двери. Чанёль стоял возле комнаты брата в одних трусах, продолжая прикрывать свою повязку и рану футболкой. Бэкхён подбежал к Чану и, смущаясь его вида, переместил руку альфы, держащую футболку, ниже, чтобы она уже прикрывала причинное место, а вовсе не рану. — Ну? Что он тебе сказал? — стал выпытывать Бэкхён. — Ничего толкового. Лишь полил меня грязью, морально унизил и ушёл, упомянув имя своего жениха, — стал объяснять Пак и, когда говорил, рефлекторно снова зажал бок футболкой. Заметив этот жест, Бэкхён вернул руку Чана опять в район паха, чтобы этот компрометирующий вид не смущал Бэка ещё больше. Видеть задницу альфы, обтянутую в боксеры, и так испытание для омежки, а вид спереди будоражил отнюдь не невинные мысли Бёна. — Знаешь что? — вдруг придумал мысленный план Бэкхён. — Тебе нельзя сейчас волноваться. Ложись в кровать, а то снова поднимется температура. Я сам загляну в комнату к Хичолю и расспрошу его, ладно? Бэкхён, пока говорил, довёл альфу за руку, как малого ребёнка, до спальни и открыл для него дверь. — Поговоришь? Выпытаешь у него, за что Хичоль на меня в таком гневе? — удивился альфа. — Ты это сделаешь для меня? — Да, — кивнул омежка и решительно направился к двери Хичоля. На первый стук никто не ответил. На второй, более решительный, из-за двери послышался голос: — Кто там? — Хичоль, это я, Бэкхён. Впустишь меня? Через несколько десятков секунд послышался звук открываемого замка, и Чоль впустил омежку в свою обитель. В комнате альфы всё было по-прежнему, всё лежало на своих местах, и Бэкхёну вдруг захотелось устроить в ней погром, кавардак, потому что… ну потому что человек не должен так жить. Конечно, чистоту и опрятность никто не отменял, и всё же… Даже по обстановке Чоля было понятно: парень не хочет изменений в своей жизни. Он погряз в воспоминаниях и самобичевании. Хичолю нужна была встряска. Причём хорошая такая. Вплоть до того, чтобы кто-нибудь ему набил лицо. Не самый лучший выход, но всё же. — Скажи мне, что с тобой не так? — задал прямой вопрос Бэк, разворачиваясь лицом к альфе после беглого осмотра его комнаты. — Исходя из последних новостей, что я узнал от отца, Чанёль — та ещё скотина, и он всадил мне нож в спину. — Ничего не понимаю, — вдруг вспылил Бэк, — объясни нормально! — Ну ничего, — словно не замечая тона омежки, продолжил Чоль, — я сделаю так же. Я отниму у него самое ценное. Ты оказался прав, Бэк. Я не должен был винить во всём своего отца. Он такая же жертва, как и я. Главный виновник — это Чанёль. — Нет, нет, — замотал головой мальчишка, подходя ближе. Хичоль сейчас был сам на себя не похож. Нервное возбуждение было налицо, а без того тёмные глаза стали ещё чернее. — Чанёль на это не способен, — стал защищать Пака Бён, сам даже не замечая этого. — Ещё как способен, — с большой долей сарказма ответил альфа. — Нет, — упрямо воскликнул Бэк. — Вот и тебя он тоже очаровал, — уже более грустно продолжил Хичоль, — своими манерами, улыбочками… Но меня ему не обмануть. Это самый страшный человек, которого я знал за свою жизнь. — Поговори с ним, — Бэкхён указал на дверь, как бы указывая, в каком направлении двигаться, — и выясни всё раз и навсегда. — Мне нечего выяснять, и так всё ясно, как Божий день. — Да что он тебе сделал-то? — Бэкхён всё больше распалялся. — Хотя, знаешь, без толку с тобой разговаривать! Ты упрямый, как баран. Веришь своему отцу? Вот кто последний урод, так это он! — злость уже не на шутку кипела в Бёне. — Твой отец чуть было меня не изнасиловал! Тебе это известно?! — Не мели чепухи, — недоверчиво нахмурился альфа. — Чепухи? — Бэкхён даже открыл рот от изумления. — Знаешь что? Ты не видишь дальше своего носа! И твои проблемы для тебя самые важные. Носишься с ними, как курица с яйцом! Я думал, ты другой! Думал, мы друзья! Видимо, ошибался. Бэкхён кинул на Хичоля последний угрюмый и обиженный взгляд, вышел за дверь. Хичоль потер переносицу, устало присаживаясь в кресло. Альфа долго смотрел на недорисованный портрет Тэхёна, но потом вдруг резко встал, развернул мольберт к стене, а вместо любования им достал из выдвижного ящика рисунки Бэкхёна. Ему особенно нравился один, на котором мальчишка сидел прямо на траве в их летнем саду, скрестив ноги по-турецки, слегка щурился от яркого солнца и мило улыбался. — Ты будешь моим, Бэк. Я заберу тебя у Чанёля, как когда-то он забрал у меня самое ценное. И защищу тебя ото всех. И от моего отца тоже.***
Джунки обдумывал свой дальнейший план, ему срочно требовалось переговорить с Тао. Мужчина набрал номер жениха сына и сделал дозвон. К удивлению Джунки, Хуан не истерил и не отнекивался от встречи и сам предложил увидеться в ближайшем кафе, расположенном недалеко от офиса. Когда Тао приехал, Джунки уже был на месте. Молодой омега, как всегда, был одет с иголочки, в брендовых шмотках. Он приподнял тёмные очки до лба, держа их за дужку, как бы проверяя, действительно ли видит перед собой сосредоточенного папу Чанёля. — Привет, — спокойно и непринуждённо начал Хуан, присаживаясь за столик напротив Джунки. — Привет, — более холодно поприветствовал парня старший омега. — Тебе не нужно было выходить из дома, — с толикой наигранной заботы сказал Хуан. — Почему это? — усмехнулся мужчина, — ты тоже считаешь меня сумасшедшим? Тао решил не отвечать на этот компрометирующий вопрос, задал свой: — Ради Бога, Джунки, ты что, считаешь Пальёна моим любовником? — Я не сумасшедший, Хуан, — с вызовом ответил Джунки. Тао лишь нервозно поджал губы, принялся перемешивать сахар в своём кофе, что принесли минутой раньше. — И тем более, я не дурак. То, что я видел, было на самом деле. — Не буду отрицать, что твой муж… — Тао сделал паузу, подбирая нужные для такой ситуации слова, — домогается меня. Но я… я никогда… Хуан запнулся, понимая, что кривит душой. Он не связывался с Пальёном после того, как стал встречаться с Чаном, но ведь до этого у них была любовная связь. — Что «никогда»? — провоцировал Ки омегу на дальнейший разговор, пытаясь выудить из него больше информации. Хуан был в смятении внутри, но старался держать лицо перед старшим омегой. — Я собирался напрямую рассказать Чанёлю всё, что видел, пока он не поверит. Но решил пойти другим путём. Я сделаю всё по-другому. Тао видел, насколько омега сосредоточен, насколько он рассудительно излагает свои мысли, и не понимал, как Пальён считал его сумасшедшим?! Да кто такому поверит?! Для этого омега должен быть невменяем, а сейчас у Джунки слишком трезвый ум. — Другим путём? — Послушай, Тао, ты очень амбициозен. Поэтому, я хочу предложить тебе нечто, что должно тебя заинтересовать. Парень нервно сглотнул. Чашка с кофе потихоньку остывала. Хуан шёл на эту встречу, желая выйти из неё победителем, человеком, держащим ситуацию под контролем. Но роли поменялись, и он это хорошо осознавал в данным момент. — Джунки, я не хочу об этом говорить, — в смятении прервал разговор Тао. — Не отнекивайся, Хуан, тебе это будет интересно. Младший омега проглотил свою гордость и всё же остался дослушать, что ему предложил Джунки.***
Бэкхён как раз спускался со второго этажа от дедушки, когда внезапно в гостиной наткнулся на Инхо. Отвращение с презрением накрыли омежку с головой, стоило ему заметить мужчину в доме. На ватных ногах он спустился вниз оставшиеся ступеньки так тихо, как только мог, но альфа всё равно учуял его. Он спокойно развернулся и посмотрел на омежку. — Что Вы тут делаете? — сквозь зубы пробормотал Бэк, озираясь по сторонам. — Это всё ещё мой дом, и тут живёт мой сын. Я могу приходить к нему в гости, когда пожелаю. А ты, что же, думал незаметно прошмыгнуть мимо меня? Может быть, ты не ощущаешь, но я альфа, и альфа в возрасте, с жизненным опытом. У тебя скоро течка, и я это чую даже сквозь защитное средство. Бэкхён рефлекторно сделал шаг назад, вдохнул поглубже, но ничего подобного не учуял. У него в последние дни было странное самочувствие, но он не связывал сей факт с приближением течки. Думал, что это на него влияют так гормоны и запах Чанёля. Хотя, вполне возможно, в совокупности влияло всё сразу. Бэк взял себя в руки и с вызовом ответил: — Если хоть прикоснётесь ко мне, я напишу на Вас заявление в полицию. — Брось, Бэкхён, ты на меня всё ещё обижен? — усмехнулся Инхо, словно между ними не произошло ничего осудительного, и поступок альфы был вовсе не аморальным и унижающим. — Вы чуть не изнасиловали меня! — уже громче выпалил Бэк. — Что ты преувеличиваешь?! Я просто хотел тебя развлечь. В любом случае, я тут не к тебе приехал. Бэкхён сопоставил факты: ссору Чанёля и Хичоля, приезд Инхо, и сделал свои выводы. — Господин Инхо, — вдруг переменил тему мальчишка, — могу я с Вами поговорить? — О чём? — альфу не мало удивило то, что омега переключился. — О том, что Вы сказали своему сыну о Чанёле. Инхо стал серьёзнее. Ушла из голоса игривость, лицо слегка ожесточилось. — Ладно. Только не хочу, чтобы нас услышали. Пройдём в кабинет. Мужчина двинулся в нужную сторону, и Бэкхёну ничего не оставалось, как пойти следом. Он не прикрыл окончательно за собой дверь, оставил довольно приличную щель и остался стоять прямо возле проёма. Инхо же прошёл вглубь, уселся в кресло за стол, стал рыться в шкатулке, что стояла сверху. Он выудил оттуда ключ, открыл маленький ящичек, что был встроен в сам стол и, видимо, не найдя там нужного, закрыл его снова. — Предупреждаю, — начал Бэк, — Вы держитесь от меня на приличном расстоянии и, если сделаете хоть малейший шаг в мою сторону, я закричу и подниму такой переполох, что мало вам не покажется. — Ладно, ладно, — раздражённо выдохнул Инхо, — сказал же, что я тут не по твоей персоне. Ты хотел поговорить? Ну так говори! — Хичоль обиделся на Чанёля за то, что вы ему сказали, — начал Бэк, стоя неподвижно прямо возле выхода. — Ну что особенного в том, что двоюродные братья поссорились? Ты что, не ссорился с братьями? Бэкхён угрюмо поджал губы, чувствуя горечь внутри. — У меня нет братьев. — Жаль, — наигранно сожалея, комментировал альфа. — Сейчас речь не обо мне. Хичоль обиделся на Чанни, но Чанёль не понимает за что. — Пусть сами решают. Они не нуждаются в посредниках. — Я разговаривал с Хичолем, и он… он очень озлоблен и страдает. И снова заперся у себя в комнате, — настаивал Бэкхён, пытаясь достучаться до Инхо. — Ему плохо? — альфа поднял глаза на мальчишку. Тревога и сожаление промелькнули в его взгляде. — Очень, — добавил Бэк. — Он не хочет ни с кем разговаривать. — Это я знаю. Чоль отказался со мной увидеться. Он также не отвечает на мои звонки. — Ну что-то ведь надо делать? — с вызовом воскликнул Бэк, злясь ещё больше на мужчину. — Если ты искренне хочешь помочь моему сыну, тогда скажи ему… точнее передай, что я обманул его. — Что-о? — опешил омежка, — обманули? Как Вы могли? Я всегда знал, что Вы беспринципный человек, но поступать так с сыном! Это же низко и подло! — Не тебе меня учить, сопляк, — взвился альфа, — не желаю больше продолжать этот разговор и выслушивать от безродного в свой адрес оскорбления! Можешь передать моему сыну мои слова, если хочешь помочь, но больше я не хочу с тобой разговаривать! Бэкхёну, наверно, впервые в жизни не было больно слышать обзывательства в свой адрес. Только не от такого ничтожества, как Инхо. Он распахнул дверь и вышел из кабинета, оставляя альфу внутри. После разговора с мужчиной Бэкхёну захотелось помыться, словно он испачкался в чем-то гадком и вонючем. Инхо же остался в кабинете ещё какое-то время, погружаясь в свои размышления, и сам для себя произнёс: — Значит, горькое лекарство только усугубило саму болезнь? Зная, что время близится к ужину, и с минуты на минуту явится Пальён, Инхо поспешил удалиться из особняка, чтобы не накалить атмосферу ещё больше.***
Сухо послал Бэкхёна с последним поручением на сегодняшний день. Ему нужно было хорошенько убраться в кабинете Пальёна. Омежка знал, что господин Инхо уехал, и без страха направился в нужную комнату, прихватив с собой тряпку и чистящие средства. Он тщательно протёр все полки от пыли и корешки книг, а когда принялся полировать стол, вдруг вспомнил о ключе. Сколько раз омежка ругал себя за чрезмерное любопытство, но ничего с собой поделать не мог. Он втихаря достал заветный ключик, который спрятал Инхо в шкатулку, и, вставив его в замочную скважину, крутанул пару раз, слышал характерные щелчки. Бэкхён ожидал увидеть там что угодно: драгоценности, деньги, ценные документы… Даже жёсткое порно или другие порочные вещи. Ведь не просто так люди прячут что-либо под замком, не желая, чтобы это видел каждый. Там действительно лежали какие-то бумаги в папках. Но не это привлекло внимание Бэкхёна. Сверху всех бумаг лежала фотография его папы. Та самая, которую ему дал отец-настоятель в монастыре. Омега поднял её, всматриваясь, вдруг он что-то перепутал. Но нет. Это было то самое фото, разорванное пополам. — Папа? — прошептал Бэк, словно тот мог со снимка подтвердить его догадку. Первые секунды Бэкхён испытывал лишь удивление, которое тут же сменилось шоком и недопониманием. Почему фото его папы тут, в кабинете господина Пальёна, под замком? Как оно тут оказалось? Мальчишка испуганно вздрогнул и рефлекторно прижал фото к груди, когда дверь распахнулась, а на пороге появился сам хозяин этой комнаты. Старший Пак, так же, как и Бэкхён, не ожидал увидеть того в своем кабинете и, к тому же, с фотографией Донука в руках. — Что ты делаешь? — с подозрением спросил Пальён, опуская взгляд на руку Бэкхёна, сжимающего клочок какой-то бумаги. Пальён не хотел верить, что Бэкхён нашёл именно то, о чём догадывался альфа. Но омежка подтвердил его догадку. Он развернул фото, показывая его хозяину дома, и требовательно спросил: — Это мой папа! Почему его фото у вас в столе?! — голос его дрожал от волнения, сам заметил омега. Пальёна бросило в пот. Впервые он не знал, что отвечать и как выкрутиться из этой ситуации.