Yes

Кружится голова. У Сэм стоическое до стеклянной прозрачности чувство, что всё следует постулату Мёрфи: если что-то плохое может случиться, то оно случится. А на «плохое» тут такая вариативность, что судьба даже не сможет сходу выбрать. Можно было бы сказать, что всё катится к чёрту, но чёрт-то вот он — на другой стороне дороги. Он и так всегда финальная точка. Пусть хоть сегодня что-то не закончится им. — Ты даже не представляешь, какую ошибку совершаешь. Сэм вдруг приходит мысль, что она здесь в самом выгодном свете. Её руки чисты, это Джесс выглядит шантажисткой, похитительницей и сбежавшей пленницей. Почему-то от этой мысли не становится спокойнее, хотя вроде как должно. — Заткнись и слушай внимательно. Я предлагаю обмен. Одного на двоих — более, чем справедливая сделка, — она нагловато улыбается, хотя этой улыбки, возможно, не видно. Тон всё равно выдаёт. Отсюда кажется, что Джон белеет от злости. Или это просто свет так падает. Сэм не была бы собой, если бы не прикинула оба варианта. Хочется обернуться к Джесс и попросить закончить этот спектакль раньше срока. До антракта она, похоже, не доживёт. Слишком холодный ствол пистолета. Слишком горячая рука Джесс. Слишком много нарастающей волны в голосе Джона. Он делает знак своим людям. — Ты можешь звать это благими намерениями. Но ими, как ты знаешь, вымощена дорога в ад. И он уже заждался тебя. Сэм всю трясёт. Джесс замечает, но не одёргивает. Так даже лучше, правдоподобнее. Джаспера выводят из церкви, ставят на колени, будто указывая ему его место: всегда ниже, никогда вровень. Следом эдемщик достаёт пистолет и приставляет его к затылку Джаспера. Сэм не удивляется, только закрывает глаза, будто солнце, к которому она Икаром стремилась, слишком жжёт глаза. Даже если она не Икар, а мотылёк — исход закономерен. Он всегда один. Она не видит, что происходит. Чувствует, как дёргается Джесс, не успевая ничего предпринять. Потому что в следующую секунду чёткий выстрел валит эдемщика, державшего Джаспера на прицеле, на прогретый за день асфальт. Кейси — не Грейс Армстронг, но всё же хороший стрелок, а для своих лет вдвойне. Сэм не разжимает век, погружаясь в эти звуки с головой. Кто-то из эдемщиков отдаёт приказ увезти Джона. Сэм слышит это сквозь дробь выстрелов и хлопок ядовитой гранаты. Она открывает глаза только когда Джесс разжимает руку и резко заваливается вперёд. Сэм оказывается отброшена в сторону, запинается, падает на твёрдое покрытие крыши. Удар нанесён тяжёлой битой в руках эдемщика, который тенью пробрался на крышу во время этой пародии. Джесс не успевает дотянуться до пистолета — рука оказывает прижата подошвой. Эдемщик бьёт ещё раз, теперь по рёбрам. Сэм не шевелится, мир вокруг крутится, а она не может подняться. Лопасти приближающегося вертолёта поднимают воздух. Вот закон Мёрфи. Возведённый в абсурдный абсолют. Сквозь шум, выстрелы и крики Сэм слышит один чёткий и громкий выстрел. Джаспер стоит у лестницы, слабо смахивая на рыцаря без страха и упрёка. Но Джесс на грани между жизнью и смертью, которая цветом, как кровь на её лице, хватает и этого. Хватает, чтобы сжать протянутую руку и подняться, не растрачивая себя на лишние нежности. Им будет время, если они выберутся. Облако зелёного тумана оседает на асфальте, оставляя там же эдемщиков, скорченных, как черви после дождя. Сэм даже не отдаёт себе отчёта в том, что ищет его глазами среди людей возле церкви. Там тройка трупов и ещё несколько близких к этому состоянию. Джона нет, но отчего-то кажется, что он поблизости. Может от истеричного «Убирайся отсюда!» в голове. — Кейси? Где Кейси? — голос Джесс едва слышен сквозь шум вертолёта. Сверху скидывают лестницу. Джаспер тянет Джесс за рукав. — Мы ей поможем, но не сейчас! Нужно убираться, пока яд не сдетонировал! Слова стучат в голове. Вот только неизвестно по ком звонит этот колокол. Джаспер хватается за перекладины верёвочной лестницы, помогает Джесс забраться следом. Та тянет руку Сэм, попутно что-то кричит Джасперу. Кто-то пускает снаряд из РПГ, вертолёт уходит, но взрывная волна разносит витрину и вывеску. Сэм слышит короткий вскрик Джесс. Одна половина лица у неё заплывает красным месивом. Джаспер дерёт горло: — Ну же, давай руку, чёрт тебя дери! Нужно оттолкнуться, чтобы допрыгнуть, схватиться за лестницу и убраться. Сэм боится оступиться, сорваться. Твердит себе, что боится этого в буквальном смысле. Она знает цену протянутой руки. Она не знает только стоит ли оно того. Нервно оборачивается, будто позади может быть ответ. Мечется от плеча к плечу, выискивая хоть дьявола, хоть ангела, но они оба уже заливают горло в каком-нибудь переулке, наконец сойдясь хоть в чём-то: Сэм ненормальная. Это, конечно, не открытие, но всё же болезненно отдаётся в брюшине и под рёбрами. Росчерком подписи под её приговором становится ещё один взрыв. Где-то совсем рядом, но не от выстрела. Взрывается газовый баллон, судя по всему. Сэм только чувствует, как её отбрасывает назад, она переваливается за край крыши. Сломанные позвонки становятся ближайшей перспективой, но её размывает навес у входа, на который она падает. Скатывается по нему, чтобы шлепнуться на асфальт. Сэм не может открыть глаз, они запаяны глубокой болью в воспалённых неудачными решениями клетках тела. Она только чувствует, как кто-то рывком поднимает её с асфальта. Тот же голос, что приказывал увезти Сида, теперь так же приказывает забрать её бренное тело. Сэм лишь на секунду удаётся поднять будто зашитые веки, чтобы увидеть, как в тёмном небе исчезает вертолёт сопротивления.