There is no home like the one you've got, cuz that home belongs to you. Нет дома лучше своего, ведь свой дом всего родней. / Jenny Lewis — Barking At The Moon (Bolt OST) / —
Прошло две недели. К этому времени Лаэрт с Анной уже были дома. О свадьбе речь долго не заходила, а потом в один момент Лаэрт сказал, что на «работе» проблемы, и со всем прочим придется повременить. Анна не знала наверняка, о каких «проблемах» идет речь, но догадывалась, что во всем этом как-то замешан Эмори. С прибытием в Петербург, она стала больше думать о том, что ей необходима встреча с этим вампиром. Он хотел сообщить что-то важное. Особенно актуальной эта информация стала с тех пор, как Лаэрт стал возвращаться домой по вечерам утомленным, и стал кашлять. Анна надеялась, что с исповедью к нему придет спокойствие и умиротворение, что он сможет жить спокойно, но похоже, этому было не суждено свершиться. Он столько лет был проклят собой, своими земляками… Разве он не заслуживал покоя после того, как объяснился с их неупокоившимися душами, с собой? Заслуживал конечно, но многое в мире пошло наперекосяк. В среду Лаэрт не пошел на работу, с утра заперся в кабинете и долго не выходил, только из-за двери часто раздавался кашель. Анна не сомневалась, что это связано с «работой», но когда она спросила в прошлый раз, он попросил не лезть в эти дела. После обеда мужчина вышел в своем самом обыкновенном расположении духа, как будто ничего и не случалось. — Ты давно не говорила со мной, птичка. В чем дело? — спросил он, перехватив девушку по пути в гостиную. — Так ты все время работаешь, — с улыбкой отозвалась Анна, останавливаясь напротив него. Она поправила на нем полураспахнутую рубашку и застегнула все пуговицы до конца. Лаэрт разместил руки на её талии. — Что? Тебе не нравится моё тело? — шутливо спросил он. — Замолчи. Какие глупости ты говоришь… — Значит, нравится? Она засмеялась и положила ладонь ему на грудь. В целом, казалось, что ему стало лучше после поездки на родину, но это было обманичивым впечатлением. Она знала. — Ты поможешь мне? — Лаэрт погладил её по волосам. — В чем? — уточнила девушка. — К нам сегодня зайдет Юлий. Нужно быть готовыми к его приходу. — Юлий? После поездки, Анна вернулась не совершенно другой, но изменившейся. Важные вопросы она стала воспринимать не как незрелая личность, а как взрослый человек. Стала обдумывать, задавать нужные вопросы. Она и чувствовать себя стала по-другому. Счастливой каждым прикосновением, каждым словом и жестом. И сейчас, говоря с Лаэртом, она ощущала радостное спокойствие и нежность. Пока речь не зашла о Юлии. Он должен был наведаться в их дом, а это не пустяки. Нужно было сделать уборку, все красиво оформить, переодеться и прихорошиться — обоим, и Анне и Лаэрту. А это требовало сил. И Анна бы с удовольствием занялась подготовкой, но Лаэрт все ещё удерживал её. С того самого дня, с того поцелуя, между ними многое изменилось. Анна смущалась, когда он смотрел на неё полными испытующего любопытства глазами, когда во время прогулок он галантно подавал ей руку, когда перед сном желал ей «приятных снов» и обдавая нежную кожу горячим дыханием, целовал её в щеку, но тот поцелуй больше не повторялся. И это не столько нервировало, сколько настораживало и вызывало вопросы. Ей хотелось верить, что тот день что-то изменилось в их отношениях, что ей не нужно больше беспокоиться об этом, но, видимо, это было не совсем так. Анне хотелось, чтобы её человеческие чувства оказались взаимны. Чтобы ей не пришлось страдать вечность, а в итоге… Она снова мучалась вопросами, сомнениями, страхами. — У тебя такой напряжённый вид… Но сегодняшний день не такой уж и сложный, по сравнению с завтрашним. С утра мы идём на приём, а в обед я отвезу тебя к родителям, — сказал Лаэрт, поглаживая девушку по голове. Родители. Она увидит родителей! Впервые с того дня, как её похитили. И сколько бы радости не дарило это известие, полному счастью наружу не давало пробиться кое-что другое. И мужчина это почувствовал. — Ты все равно какая-то безрадостная. Что с тобой? Вздохнув, Анна посмотрела ему в лицо. Этот взгляд Лаэрту совершенно не понравился. Она отняла от себя его руки и теперь удерживала их на расстоянии. — Просто, я чувствую себя ненужной. Знаю, ты устаешь из-за того, что происходит сейчас в вампирском обществе. Но ты не находишь время для разговора, а если все же и обращаешься ко мне, то непременно с шутками, — и видя, как она озадачила Лаэрта своей речью, девушка поспешила добавить. — Ладно, забудь. Просто, я думала, что ты тогда… Что все это что-то значило. Потому что тогда ты сказал, что ждал меня вечность. Но видимо, мне так и суждено исполнять роль домашнего питомца. Она хотела уйти, пока не расплакалась, пока не устыдилась. Но к своему ужасу поняла, что сделать этого никак не может — Лаэрт крепко схватил её и отпускать, похоже, не собирался. Сверху замигала лампочка, но никто из них не обратил на это внимания. — Ты и представить себе не можешь, насколько сильно я хочу, чтобы наша вечность началась, — прошептал-прошипел он ей на ухо, — но я боюсь за тебя, не хочу, чтобы кто-то обидел тебя или отнял у меня… Рядом с тобой, я теряю всякую бдительность, а это опасно, во всяком случае, сейчас. Он провел большим пальцем правой руки по её губам, а потом неожиданно крепко обнял. Это объятие объясняло куда больше, чем мог бы объяснить поцелуй. Оно рассказало девушке, в каком отчаянном положении находятся все вампиры, оно рассказало о чувствах, которые так долго крепли в мужчине. Но все же Лаэрт не пожертвовал и поцелуем. И вновь у Анны появилась странная дрожь в коленях, перехватило дыхание. Лаэрт целовал так, словно хотел съесть её, словно она была источником воды для умирающего от жажды, словно только таким образом он мог уберечь её от всех. Анна отвечала. Все ещё не очень умело, но уже не так робко, как первый раз. Её левая рука самовольно переместилась на его шею, а потом скользнула в волосы и зарылась в них. Все же, иногда, Лаэрт забывал, что он в сотни раз, и даже больше, сильнее обычного человека, не говоря уже и об относительно слабом человеке, таком, как Анна. И когда он вдруг, совершенно случайно, слишком сильно сжал девушку в своих объятиях, она сдавленно пискнула и разорвала поцелуй. — Прости пожалуйста, — отрывисто сказал Лаэрт, ощупывая её талию, проверяя на наличие повреждений. Она тяжело дышала и, кажется, с трудом приходила в себя. Но, похоже, была счастлива. Анна подняла глаза на мужчину, секунду внимательно смотрела ему в лицо, а потом начала смеяться. Лаэрт давно… Никогда не видел её в таком радостном расположении духа. — В таком виде, боюсь, тебе нельзя встречать Юлия. Видел свою прическу? Собственно, это она растрепала его идеально уложенные волосы, но сейчас… Это было где-то на втором плане. — Ты сделаешь мне новую, — очень уверенно заявил Лаэрт. — Я так не думаю, — хитро улыбнулась девушка и сделала шаг в сторону. — А я в этом уверен, — мужчина поймал её руку и крепко сжал, показывая, что не намерен отпускать Анну. Они направились к ней в комнату, чтобы девушка смогла переплести волосы Лаэрта заново, а он бы помог подобрать ей платье к вечеру. — Ты ведь пойдешь к моим родителям? — Нет. — Но как же… Ты должен пойти. Это ведь… — Просто я… Ты хочешь этого? — Конечно. — Тогда я пойду.***
Эмори уже знал, что опасности подвержен каждый. Враг начал ответную атаку… Хотя, рано или поздно он бы нанес этот удар, даже если бы не приходилось отвечать. Эмори чувствовал, что уже на издыхании. В одиночку бороться было чертовски трудно, а найти союзника времени не хватало. Вернее… Найти-то он нашел, но объяснить суть дела так и не успел. Как ни крути, под удар больше всего попадал Лаэрт. Эмори даже не сомневался, что этого мачо уже отравили. Это был вопрос времени — сколько ему ещё осталось жить… Хотя, быть может, ему уготовили что-то страшнее простой смерти от отравления химикатами… Но Рыцарь не мог взять и его на себя. Хотел бы, несмотря на непрекращающуюся вражду, но не было сил. А ещё… Если вдруг Лаэрт умрет, Анна возможно… В общем, эта мысль имела место быть, но пока ещё она была микроскопической и находилась где-то на самой окраине разума. Эмори одергивал себя. Нужно было действовать, и немедленно. Ведь если дело пойдет по плану, враг ещё проколится. Возможно, Юлий окажется даже не тем, за кого себя выдает. — Дерьмо! Эмори довольно долго качался на стуле пока размышлял над всем этим, и довольно успешно сохранял баланс, но ровно до того момента как за окном прокричала какая-то птица и он потерял равновесие. Падение было ему не страшно, даже если бы он действительно упал. Но со всей своей вампирской грациозностью Рыцарь удержался на стуле. — Катрина, поди сюда! Белоснежность рубашки сохранить не удалось. Может, все-таки не стоило пить красное, раскачиваясь на стуле? В комнату впорхнула молодая горничная. Её маленькие тоненькие ножки, обутые в черные туфли так быстро мелькали в беге, что казалось, будто у неё их не две, а все восемь. Наученная горьким опытом, девушка торопилась скорее прийти на зов господина: еще одного существенного вычета из зарплаты она просто не переживет. — Катрина, выстирай это, — бросил Эмори, стягивая с себя испачканную рубашку. Он швырнул её прямо в лицо девушке, ничуть не поколебавшись. Сейчас было не до любезностей. Да и, в общем-то, ему не было дела до Катрины и её чувств. — Да, господин. И я — Екатерина. С этими словами она развернулась и ушла. У Эмори не было времени на разборки с горничной. В обычный день он бы попытался вразумить её за дерзость. Но к её счастью, в жизни Эмори обычных дней не было.***
Сидя напротив Юлия, Анна чувствовала только бесконечную тревогу и ужас. Ей было не по себе: этот обманчиво-молодой парень то и дело переводил на неё пристальный изучающий взгляд и переодически усмехался. Лаэрт тоже чувствовал себя неважно. То ли ему передавался настрой девушки, то ли и впрямь в воздухе витало какое-то напряжение… Оба, и Юлий, и Лаэрт задыхались от кашля. И в сравнении, Анну это растраивало чуть ли не до слез. Лаэрт хоть и начал кашлять недавно, но выглядел уже намного хуже Главы, которые мучался со своим недугом уже несколько месяцев. А если яд в крови убьет Лаэрта? Если он недостаточно силен, чтобы бороться с ним? — У вас что-то случилось? — насмешливо спросил Юлий, переводя взгляд с одного бледного лица на другое. Тональность его голоса была совсем подростковой, словно это не он был дряхлым стариком по сравнению с остальными вампирами. И в этот вечер он вел себя так непренужденно, немного развязно… Словно он и правда был обычным подростком. Его взгляд остановился на Анне и ей, затаив дыхание и сжав руку Лаэрта, пришлось отвечать. — Нет. Нет, все в порядке… Юлий, не отводя взгляда, вальяжно откинулся на спинку дивана. Длинные, висячие золотые серьги качнулись вслед за хозяином. — Расслабьтесь, — рассмеялся молодой человек. Одним быстрым движением он заправил рыжую, лезущую в лицо прядь за ухо и сложил руки на груди. Прошло полчаса, а они так и не узнали, зачем пришел Глава. Он словно играл с ними в кошки-мышки и получал от этого удовольствие. — Я просто заметил, что вы очень напряжены… Послушайте, может, нам послушать музыку? Лаэрт, организуй… К ужасу Анны, мужчина поднялся на ноги и вышел в кухню, следуя приказу Юлия. И, заодно, оставил её наедине с ним. Вцепившись в свои коленки, она сидела, нервно ожидая возвращения Лаэрта. Она надела красивое платье по случаю прихода Главы. Но в этом наряде, сидя прямо перед ним, она чувствовала себя ужасно нелепо и некомфортно. Из кухни заиграла прелестная мелодия, но не слишком походящая к случаю… Не бодрая, не ритмичная, а скорее плавная и нежная… И у Анны даже возникло опасение, что… Она тут же отбросила его. Присутствовать при всем этом и так было слишком страшно. Но с Лаэртом она все же решила переговорить после — создавалось впечатление, что он решил посмеяться, включив такую музыку. — Миледи… — Юлий поднялся со своего места. Расстояние между ними было совершенно ничтожно. Он подал девушке руку и на губах его заиграла галантная улыбка, хотя глаза говорили: «Только попробуй отказать, и я сверну шею тебе и твоему драгоценному Лаэрту». Анна ответила ему легким поклоном головы, но внутри вся сгорала от отчаяния. Она коснулась его руки и обожглась холодом. — Ну же, всего один танец… — прошелестел его голос над ухом. Вернулся Лаэрт, но он уже не мог помочь бедной Анне, не мог ничего решить. Ему оставалось только сесть и молча наблюдать за танцем. Это был последний спокойный, тихий вечер. Похоже, что все это осознавали. Юлий буквально выволок девушку на середину комнаты. Он словно не замечал её немого, но очень явного сопротивления. Ехидная ядовитая улыбка… Анна никак не могла понять, видит она это наяву, или это только галлюцинация. А еще… Глава смотрел на неё так, словно происходящее было донельзя забавно. Он обвил руками её талию и притянул к себе, вынуждая её тем самым упереться ему в грудь руками. — Расслабься, лапочка. Я всего лишь хочу кое-что узнать, — как-то подозрительно весело объявил вампир. В довершение всего еще и подмигнул ей. Анна обернулась к Лаэрту. Она думала, что он пребывает в таком же ужасе, как и она, но мужчина смотрел куда-то в пространство и, казалось, даже не замечал происходящего. Это было так жутко, так… странно. — Что с ним? Это… Вы с ним сделали? — сиплым голосом спросила девушка. Она попыталась вывернуться из рук Главы. Эти её жалкие слабые попытки бороться с ним заставили его неистово рассмеяться. Анна испытывала к нему почти что суеверный страх и отвращение. — Ты представляешь, сколько мне лет? — одернув её, поинтересовался он. — Не отвечай. Это был риторический вопрос. Я и не такое умею… Это, — Юлий вновь бросил безучастный взгляд на Лаэрта, — простой фокус. Можешь не переживать за своего… жениха. Когда мы закончим, он очнется. — Что вам нужно? — Не бойся. Я всего лишь хочу посмотреть на тебя. Может быть, я смогу понять, чем ты так приглянулась моему лучшему помощнику. Он ведь даже собирается бросить работать на меня из-за тебя. Ты знаешь? — Глава скорчил печальную мордочку — Работа — не самое важное в жизни… — Ты так думаешь? — чуть насмешливо спросил Юлий. — Впрочем, не важно. Главное, я не могу допустить, чтобы мой лучший вампир вот так вот ушёл. Семейной жизни ему, значит, захотелось. Я допускаю это только, если… Его обыкновенно равнодушный и холодный взгляд вдруг зажегся неподдельным интересом. Он захотел проверить свою догадку. Это даже… Было забавно. Анна его забавляла. — Я просто кое-что проверю… — прошептал он, наклоняясь к её уху. У неё не хватило сил оттолкнуть его, именно поэтому произошло то, что произошло. Юлий схватил её за шею одной рукой, и этого было более чем достаточно, чтобы удержать её на месте. Несморя на то, что Анна зажмурилась, чтобы не видеть, что будет дальше, её воображение услужливо нарисовало нужную картину. Она тряслась от предчувствия боли. Боли, которую она не сможет остановить. Глава с жадным чавкающим звуком вонзил в тонкую нежную кожу свои клыки. Режущая страшная боль прошлась по всему телу. Он делал мелкие быстрые глотки, словно торопился распробовать, словно боялся не успеть. Но пил жадно и много. У девушки начало темнеть в глазах. Музыка закончилась. И танец, соответственно, тоже. Всё происходящее оказалось в туманной дали, Анна ничего не понимала больше, а просто молилась, чтобы всё поскорее кончилось. — Отойди от неё! Отойди немедленно, — прозвучало откуда-то. Юлий оттолкнул от себя девушку так же резко, как и укусил. Анна полетела на пол и, что удивительно, врезалась в чьи-то ноги. — Поднимайся, — сказал Лаэрт, не терпящим возражений тоном. Он чуть наклонился, чтобы схватить девушку за руку, а затем потянул её вверх и так поставил на ноги. Приобнимая Анну за талию, чтобы она снова не грохнулась, мужчина сделал шаг вперед, угрожающе сверкая глазами. — Прости, не смог удержаться. Я все-таки, не так часто общаюсь с людьми… — Глава развел руками, делая шаг назад. — Ты жрешь их каждый день. — Но я ведь не разговариваю с ними. А мы так мило поболтали с твоей невестой. Она мне понравилась. Может поделишься? Анна чувствовала, как жизнь постепенно, медленно и мучительно вытекает из неё. Но почему? Почему, когда Лаэрт пил её кровь, место укуса быстро затянулось и не кровоточило так сильно? Укус Юлия пронзал шею и позвоночник острой болью. Кровь стекала за шиворот, пачкала платье и руку по локоть, которой девушка тщетно пыталась зажать рану. — Лаэрт… Я… — О, я вижу вам сейчас будет не до меня, — притворное сожаление отразилось на лице Главы. — Я пойду тогда. Анна, прими от меня комплимент. Ты очень вкусная. Сама Анна уже не видела куда потом подевался Юлий. Кто выпроводил его вон. Ей было страшно и жарко. Кровь пульсировала в месте укуса и жар оттуда расплывался по всему телу и ударял в голову. — Потерпи секунду. Анна, еще немного, сейчас… Вот она уже сидит на стиральной машинке в ванной, а рядом с ней стоит железный чемоданчик со всякими лекарствами, которые покупала Эйлин на всякий случай, когда еще была здесь. Лаэрт стоял прямо перед Анной, придерживал её левой рукой, чтобы она не упала, а правой копался в лекарствах. — Черт, он задел что-то, когда укусил тебя. И не зализал место укуса. Кровь ведь не остановится теперь. Мужчина взял какую-то белую баночку, отвинтил крышку и плеснул содержимым прямо на пострадавшее место. — Убери руки, — прикрикнул он. — Сию секунду убери их от своей шеи. Анна, ради Бога… Юлий мог занести какую-нибудь заразу тебе в кровь. Перекись. Лаэрт обеззаразил укус. — Птичка, мне очень жаль, — быстро пробормотал он, подходя ближе и наклоняясь к её ране. Анна верила ему. Поэтому сразу поняла, что так было нужно. Лаэрт прижался губами к месту укуса, и она зажмурилась, чтобы не чувствовать новой порции боли. Но боли, как ни странно, не последовало. Мужчина просто… Точно. Вот о чем он говорил. Это и называлось «зализать ранку». Когда Лаэрт оторвался от девушки, она сама прижалась к нему, испуганная и уставшая. — Всё прошло, — он обнял её и погладил по голове. — Но, как? Как она остановилась? — срывающимся на истерические нотки голосом спросила Анна, еще крепче цепляясь за рубашку мужчины и пачкая его тоже. — Дело в слюне. Слюне кровопийцы. Она должна заживлять места укусов. Потому что… В самом начале вампиры не убивали своих жертв. Они приходили ночью, когда все спали глубоким сном, питались, а затем уходили… Человек на утро чувствовал слабость и легкую ломоту в том месте, куда он был укушен, но никаких прокусов, никакой крови… Никаких следов вампиры не оставляли и это позволяло им оставаться никем незамеченными. Потом… Такие как Юлий, решили, что люди — низшая расса и годны только в пищу… Анна, не забивай себе этим голову сейчас. Я отнесу тебя в комнату, тебе нужно отдохнуть, восстановить потерю крови. Подлец успел насытиться… Я просто поверить не могу. Тем вечером и той ночью, Лаэрт остался с девушкой. Это была её просьба. Из-за перенесенного нервного потрясения ей хотелось чувствовать себя защищенной, укрытой от всех бед. Он и сам был не против. Но той ночью не спал, а обдумывал произошедшее. Всё, что он когда-то сам для себя выстраивал, рушилось.***
Новое осеннее утро выдалось пасмурным и прохладным. А ещё… Очень нервным. Несмотря на произошедшее накануне вечером, на приём было все ещё обязательно идти. Опять нужно было надеть какое-то платье из красивой, но очень неприятной на ощупь ткани и неудобные туфли… Но даже это не могло омрачить настроения Анны, ведь она, наконец, увидит родителей. Это будет достойным вознаграждением за все страдания, перенесенные ей. — А когда я увижу Лиссу снова? — спросила девушка, пока стояла перед зеркалом и оправляла на себе колючее изумрудное платье. Их наряды были скорее деловыми, нежели вечерними. Да и приём был рассчитан на решение каких-то очередных вопросов. — Сегодня, — мужчина подошёл сзади и положил руки Анне на плечи. — Завтра поедем в мэнор, ты не против? — Мэ… Нет, не против, — Анна улыбнулась, но как-то нервно. Она почувствовала резкий приток крови к щекам — Лаэрт прижал её к себе, а она всё ещё не могла спокойно реагировать на его прикосновения. Он обвил руками её талию и поцеловал в макушку. Таких нежностей он еще не делал… Анна совсем растерялась. Она ощущала тепло, волнами исходящее от него, но это было невозможно. Он, как и любой вампир, был едва теплым. Но это было чисто эмоциональное ощущение, нежели физическое. — Я соскучилась по Эйлин, — чуть улыбнувшись, призналась девушка.***
Эмори обшёл все три зала, но Анну так и не нашёл. Он еще тогда не закончил разговор и теперь… Теперь у него был последний шанс сделать это. Сегодня он выглядел идеальней обычного. Он то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды вампирш, но почему-то все это перестало его интересовать. Раньше он бы с удовольствием нашёл себе компаньёнку на вечер, но почему-то теперь при одной мысли об этом внутри зарождалось отвращение. Это от того, что теперь они все на волоске от гибели? Но почему-то Эмори не думал, что дело только в этом или вообще в этом. Он смотрел на этих вампирш и сам того не осознавая, искал среди них хоть кого-то с таким же взглядом как у Анны, но все эти девушки и женщины смотрели по-другому… Хищно и с вызовом, нагло. И, увы, не потому, что они не люди, а просто потому, что они такие. Почему-то добрые, честные девушки среди вампиров встречаются редко. Может потому, что при жизни они не нарывались на опасность? У Эмори еще с утра болела голова. Ему хотелось есть, но это становилось все опаснее. Враг давно не дремал и теперь травил всю кровь, которая поступала в их «казну». Только если охотиться по-старинке. Зато теперь, при чувстве голода у него обострились инстинкты и он без проблем мог почуять нужного ему человечка. Анна была единственным человеком на приеме. Она пахла чем-то пряным и насыщенным. Как ветер и дождь осенью. И он возвращался на запах до самого первого зала, где был фуршет. У одного из столов он нашёл саму девушку… Добычу. Губы Эмори невольно растянулись в улыбке. Она стояла одна и вид у неё был откровенно скучающий. Зачем только Лаэрт притащил её с собой? То же, нашёл развлечение. Еще и оставил одну. Как мило. Анна ничего не ела и только робко озиралась по сторонам. Очень скоро она заметила и Эмори, который стоял вначале стола и в упор наблюдал за ней. Не без удовольствия Рыцарь разглядел нарастающую панику в её взгляде. Но очень скоро эта паника сменилась облегчением. Облегчение? Этого вампир уже не понял. Эмори направился прямо к девушке, надеясь в этот раз не упустить свой шанс. Если вдруг Лаэрт вернётся… — Вот, оказывается, куда ты подевалась красавица. Она смотрела на него как-будто… С ожиданием? — З-Здравствуй, — сказала Анна, чуть заметно улыбаясь. Её добродушие вызвало недоумение у Эмори. Неужели она не боится его после всего, что он успел натворить (по собственной глупости, естественно)? Он уже и не подавал надежд на хорошее к себе отношение. — Твой дружочек не вернется в ближайшие десять минут? — Лаэрт пошёл заключать какой-то договор, как я поняла… — Отлично, — ухмыльнулся Рыцарь и схватил девушку за руку. Вопреки её удивленным возгласам и сопротивлению, ему удалось дотащить её до ближайшего окна, где можно было спокойно, не привлекая постороннего внимания поговорить. Если в прошлый раз он волновался, в этот раз все переживания исчезли. Больше не было времени ни на что. И на нервы тоже. — Я буду быстр и короток. Ты… Наверное, наслышана обо мне всякого? Отвечай, когда я спрашиваю. Анна быстро кивнула. Эмори все еще не отпускал её руку, и не торопился это сделать. — Так вот… Что бы ты не думала обо мне… — Я знаю, что это ты травишь Юлия. — Спокойно отозвалась девушка, но все также смотря на вампира любопытными глазами. — Но знаешь ли ты, для чего это всё? Анна мотнула головой, и так как Эмори говорил едва слышно, она придвинулась к нему на два шага. Она давно стала подозревать, что дело обстоит не так, как выдаёт все Лаэрт, который, по всей видимости, сам ничего не знает. — Это Юлий убивает всех своих приблеженных. Это Юлий травит Лаэрта. Ты заметила, что твой женишок тоже кашляет? Ему грозит такая же опасность, как и тебе… Этот Глава, — вампир презрительно фыркнул, — самый страшный лгун и преступник, Анна. А я лишь пытаюсь бороться с ним всё это время… — Эмори, — осторожно произнесла девушка и Рыцарь взрогнул — ему чертовски нравилось слышать своё имя из её уст, — я… Как я могу верить тебе? Зачем Юлию… Но она уже и сама знала ответ. Она окончательно поняла всё еще накануне, когда хвалёный Глава напал на неё. — Власть. Власть, которую он получил незаконно. Видишь ли, Юлия накрыл старческий маразм и ему стало казаться, что все хотят занять его место. Он параноик, опаснейший в своём роде. Все это не было полнейшим шоком для Анны. Единственное открытие, которое она вынесла из разговора — роль во всём этом Эмори, о котором так нелестно отзывались окружающие и думала она сама. — Зачем ты… Ты ведь не просто так рассказал мне об этом? Тебе нужно что-то. — Верно. Мне нужна твоя поддержка, поддержка, если можно так выразиться, Лаэрта и его друзей, его людей. Мне не справиться одному с такой древней мумией, как Юлий. — Я должна поговорить с Лаэртом. Убедить его… — В чем должна убедить? — раздалось сбоку и Анна с Эмори, вздрогнув, синхронно обернулись. Лаэрт, судя по его крайне недовольному виду, подошёл только что и ничего не слышал, кроме последней фразы Анны. «Наверняка опять думает, что я пытаюсь совратить его невесту. Ну, если ему так нравится…» — решил Эмори и неожиданно приобнял свою недавнюю собеседницу. Да еще как приобнял… Медленно стал сдвигать свою руку по талии вниз. Возмущенно воскликнув, Анна отскочила в сторону. И теперь метала гневные взгляды на бывшего рыцаря. — Я оторву тебе башку. Думаю, Юлий будет даже рад этому, — обратился Лаэрт к Эмори вполне хладнокровно. — Вот потому что ты такая образина, вам всем конец, — лениво отозвался парень. — Дьявол, ты нарываешься, действительно хочешь, чтобы я… Анна не могла поверить своим ушам: чтобы Лаэрт так разговаривал? Да еще и этот ненормальный так себя ведет, когда опасность уже близко. Прерикаются совсем, как малые дети, хотя им уже не по первой сотне лет. — Эмори! — одернула она вампира так громко, что он, в этот момент угрожающе надвигающийся на Лаэрта, испуганно отскочил. — Ты ведешь себя просто ужасно. Ты сказал мне, что тебе нужна помощь, но сам твердо и упорно делаешь все, чтобы добиться обратного… Ты ведь обратился ко мне не потому, что тебе могут быть полезны какие-то мои качества. Ты сделал это потому, что Лаэрт тебе не поверит, а мне… Возможно. И сейчас… — Я не поверю ни одному твоему слову, — резко сказал Лаэрт и Анна закатила глаза. — Помолчите… Оба. Я буду говорить, но не здесь… Нам нужно уйти… И, заберите кто-нибудь Лиссу, — девушка устало выдохнула. Лаэрт, смерив Эмори очередным подозрительным взглядом, развернулся и уже было направился на поиски подруги, которая болталась где-то с новой знакомой, но тут что-то заставило его обернуться и сказать: — Анна, запомни мою доброту, делаю это только ради тебя. По нему было видно, что ситуация его раздражает и что вечером девушку ждёт внушительная беседа. — Ну ты, сладенькая, и загнула… Нравится командовать? Этот выпад со стороны Эмори Анна проигнорировала. Она пыталась собраться с мыслями и силами. Сейчас ей предстояло говорить. Ему предстояло все обдумать. Все осмыслить. Ведь если верить словам Рыцаря, дела обстояли крайне плохо. Лаэрт отыскал Лиссу, которая до последнего не хотела уходить. Но стоило ей услышать, что это была просьба Анны, она оживилась и охотно согласилась. В четвером они вышли на улицу и направились просто… Куда глаза глядят. Нужно было найти тихое место, где никто их не подслушает. Лисса едва удерживалась от смеха, ловя удивлённые взгляды на их нелепой компании. Это их появление вчетвером, судя по всему, было поворотной точкой. Теперь уже было наплевать на славу, которую они приобрели, показавшись рядом с Эмори… — Э… Лаэрт, ты ведь попрощался за нас? — первой подала голос она, надеясь что этот вопрос хоть как-то разговорит всех остальных. Ей не нравилось молчание, не нравилась гнетущая тишина. Лисса боялась тишины. — Естественно. Но, видимо, говорить никто не хотел. Даже Анна шла, словно в воду опущенная. Что-то… Лисса насторожилась. В груди зародилось непонятное чувство тревоги. Все-таки неспроста с ними Эмори? — Вы меня все очень пугаете… — едва слышно произнесла она. — Лисса, прошу, все по порядку. Нужно найти место, где наш разговор будет недоступен посторонним ушам, — сказала Анна, так и не поднимая взгляда. — Хорошо. Лисса не узнавала подругу. В ней так много всего изменилось… Неужели это связано с темой предстоящей беседы? Внутри все обрывалось, стоило об этом подумать. Приём был устроен в очень неудобном месте. Район города не очень людный, удобный для вампиров, но ужасный для всяких заговоров. Квартету было некуда податься. — Я предлагаю кладбище, — вдруг заявил Эмори и затормозил на середине дороги. — Но мы одеты… — начала Анна. — Если кто-то и обратит на нас внимание, подумают, что мы навещаем могилу… А еще сейчас там пусто из-за собирающегося дождя. Вдобавок… Мало ли дело закончится кровопролитиием, сразу будет готовенькое место. Он стоял лицом ко входу на это самое кладбище и был так занят собой, даже не замечал, что есть возражения. — Накинь своё пальто, я не думаю, что кто-то обратит внимание на твой внешний вид, всем слишком всё равно друг на друга, — резонно заметил Лаэрт. Анна кивнула и забрала из его рук свою одежду. И правда, день был довольно прохладным для прогулки без осеннего пальто. Как она не заметила, что все это время шла в платье? Лисса выглядела… Напуганной и… Её кожа приобрела бледный фиолетовый оттенок. Можно ли бояться настолько сильно? Анна хотела избавить и её от страха тоже. Поэтому подошла и взяла её под руку.***
Все понимали, что прежнему устрою пришел окончательный и бесповоротный конец. Понимал и Юлий. Он знал, что как прежде, уже никогда не будет, он перестанет быть эдаким тихим, загадочным и мудрым Главой. Все его подчинённые увидят его в другом свете. Но как бы там ни было, он обязан удержать власть. И вовсе не важно, сколько чужой крови прольётся при этом. Он удержит власть при себе, а затем… Затем посмотрит по ситуации, как и было до сих пор. Для Юлия не остался незамеченным уход четырех гостей с приёма. Но… Это было неважно. Пусть объединяются сколько хотят… Глупые животные. Скоты. Особенно его разочаровал Лаэрт. Лаэрт, который служил верой и правдой, а потом взял и пустил всё по ветру ради какого-то человеческого отродья. «Девчонка…» — вдруг вспомнил он и на губах его заиграла глумливая улыбка. Если удастся сломать девчонку, значит, удастся вывести из строя одно из опаснейших оружий — Лаэрта. Заодно, так он сможет отомстить. Только вот… Оставалось выжидать. Подходящий случай, момент, должен был появиться в ближайшее время.***
В машине царила воистину гробовая тишина. И Анна, и Лаэрт были погружены в свои мысли. Кто-то больше, кто-то меньше. Анна несколько нервничала из-за прошедшего разговора и думала о том, как воспринял всё Лаэрт на самом деле. А ещё эта предстоящая встреча с родителями… Девушка едва держала себя в руках. Ещё в самом начале, когда она только оказалась в лапах вампира, Лаэрт сказал ей, что подменит её родителям память… Сейчас ей оставалось только не испортить всё, не проболтаться и не перепугать родителей. Лаэрт сам сидел с невозмутимым видом, хотя внутри… Он не сомневался в правдивости слов Эмори. Вообще-то целостная картинка уже давно сложилась в представлении мужчины. Эмори он ненавидел не за то, что тот травил Главу, а за то, что тот положил глаз и наточил зуб на Анну. Больше поводов для злости на него не было. Лисса… Тоже быстро поняла всё. Она ещё слишком хорошо помнила, что сделали с её сестрой, чтобы отказываться от такого очевидного шанса отомстить, к тому же… В опасности были её друзья, те, кто постоянно поддерживал её. Лаэрт не волновался и за Лиссу. Но предстоящая встреча с родителями Анны… Лаэрт опять испытывал чувство вины, но на этот раз перед людьми, которые вырастили такую замечательную дочь. Он забрал её у них силой. Да, он подменил воспоминания и они стали думать, будто бы их дочь выходит замуж и вся с головой ушла в подготовку к свадьбе, вот и не видится со своими стариками, но… Это было все равно паршиво. Он играл с их памятью на расстоянии, стоя за входной дверью. Зайти внутрь не осмелился и попросить. Это было выше сил. Но теперь… Ещё и девушка волновалась, из-за него. — Что с тобой? — из раздумий мужчину вывел голос Анны, она смотрела на него тревожно и несколько настороженно. «Не уверен, что хочу опять вываливать на неё всё это дерьмо» — Лаэрт нахмурился, удивляясь, как такая хрупкая девушка, может постоянно взваливать на свои плечи чужие заботы и горести. — Я просто думаю, ничего такого, — он провел ладонью по лицу, силясь вернуться в реальность. — Теперь… Все будет по другому, да? — Анна приобняла себя за плечи. — Я имею ввиду, теперь мы не будем посещать никаких приемов и вечеров… И будет что-то вроде дворцового переворота? — она чувствовала себя неуютно и, похоже, боялась думать о трудностях, которые ждут их впереди. — Что-то вроде того, — улыбнулся Лаэрт, одним движением руки придвигая девушку к себе. — Но тебе не стоит волноваться, я беру это на себя. — Но я буду тебе помогать. Я должна… — Анна едва не задыхалась от возмущения, которое вдруг охватило её, а потом она поняла, что мужчина не собирается её уговаривать и добавила. — А тебе не стоит волноваться из-за моих родителей, я беру это на себя. Лаэрту оставалось только удивляться поразительной проницательности девушки. Он сам, умеющий читать мысли, не умел находить нужные слова поддержки и не умел так чувствовать окружающих, как она. — Но я буду помогать тебе, — отрезал он и Анна прижалась к его груди, в поисках успокоения. — И помни, что ты только моя. Мне ничего не стоит убить Эмори.***
Знакомый двор, знакомые дома и деревья… Анна знала здесь каждую яблоню, каждый поребрик. Здесь прошло её детство. Родители… Как она скучала, как тосковала. Раньше, она всегда полагалась лишь на них. Всё, что произошло, в какой-то степени научило её действовать самостоятельно, ведь рядом уже не было родителей, которые могли бы подсказать… Только она сама. Она выросла. И теперь увидит их совершенно другим человеком. Хотя, Анна подозревала, что радоваться будет, как ребенок. Главное — не переборщить. Не расплакаться, не разволноваться. Лаэрт покрепче сжал её руку для поднятия духа и этого пока было достаточно. Они вошли в парадную и их обдало запахом сырости. «Наконец я дома» — Анна почувствовала, как внутри всё затрепетало и сердцу вдруг стало тесно в грудной клетке. Она так часто вспоминала дом, представляла себе, как снова увидится с родителями… Но тогда, в заточении, эти образы были не вполне реальными. Она не знала наверняка, позволит ли Лаэрт эту встречу и не смела надеяться… Но потом, события сменялись одно другим и девушка обрела большие надежды. А сейчас… Это всё смешалось в голове. Было трудно поверить в реальность происходящего. Словно почувствовав внутренние смятения Анны, Лаэрт чуть подтолкнул её вперёд. Решительности ей это не прибавило, но все же… Она немного пришла в себя. — Идём? — он потянул её за собой. — Говори, какой этаж? — Четвертый. Наблюдая за поведением девушки, Лаэрт отчётливее осознавал свою вину перед ней. Если бы он не забрал её так… Она бы не страдала от предстоящей встречи. — Квартира 08. — Такого номера не бывает, — с уверенностью заявил мужчина, хотя этой уверенности, сквозившей почти во всех его словах, внутри он не ощущал. — Квартира восемьдесят, но дедушка как-то ухитрился перепутать цифры, — девушка улыбнулась, вспомнив одну из тех любопытных и весёлых историй, которые бывают у семей. — Анна, прости меня за всё… — Лаэрт? — Нет, молчи. Я скажу. Они стояли перед дверью номер 08 и Лаэрт намеревался расправиться с прошлым, но на этот раз с их общим негативным прошлым. — Я прошу прощения за всю боль, которую причинил тебе и причиню. Я изначально не должен был забирать тебя. И все твои страдания — исключительно моя вина. Прости меня. — Я прощаю, хотя… Я и не таю обиду никогда. Пока я думала, что в плену, мне было не до этого, а потом… Я стала понимать больше и обида была неуместна. — Ты не представляешь, как я рад слышать эти слова. Он вдруг наклонился и мягко, невесомо коснулся её губ своими. Этот поцелуй был мимолётным, но в нём было столько нежности… — Лаэрт, если что-то… Пойдет не так. Обрати меня. Обрати перед тем, как настанет время борьбы. — Это не обязательно, ты будешь цела. Я не допущу твоей гибели. — Тогда избавь меня от тысячи смертей. Лаэрт нажал на кнопку звонка и в квартире сразу же заговорили голоса и раздались шаги. Анна не успела подготовиться к этому. Секунду назад все её мысли занимал Лаэрт, а теперь разум снова переключался на родителей? — Ты умная. Ты поймёшь меня. Должна понять. Прости меня. Я ведь… И правда изначально не должен был… Забирать тебя. Анна широко распахнула глаза, удивляясь, но ещё не успев ничего осознать. Он всегда был слишком быстр для неё, она не поспевала. Входная дверь открылась и мужчина, оторвав от себя девушку, буквально толкнул её в квартиру, в руки кого-то из родителей. Стоило ей пересечь заветный порог и он облегченно выдохнул. Прежде, чем он успел захлопнуть перед собой дверь, он увидел её перепуганные и печальные глаза, в которых застыл немой вопрос. Он бросил её там. Действительно сделал это, в такой важный для неё момент. Анна ведь чувствовала, что что-то неладно. Ещё когда он поцеловал её. Так не целуют того, кого любишь. Так целуют тех, с кем прощаются навечно.