Ровно месяц...

Юнги с Чимином проводили Тэхена домой, так и не выяснив, что случилось и почему он такой, ведь Чону стало лучше, а значит и Киму должно было стать спокойнее. Но то, каким они увидели его, жалким и рыдающим, не соответствовало пониманию. Он рыдал и рыдал, возможно ли это от счастья? Навряд ли, ибо даже сейчас, будучи у себя в квартире, он был бледнее трупа. Чимин проводил Тэхена в его спальню, и расстелив кровать, уложил туда друга. — Тэхени, что произошло? Что с тобой?.— тихо спросил Пак, присев на кровать. Но ничего не услышав в ответ, он сказал, что бы Тэ засыпал, а сам завтра придет к нему, в надежде узнать, что случилось. Выйдя с комнаты, Чим обратился к Юнги: — Я не понимаю, что с ним, может это из-за переутомления? Ладно, пошли, уже поздно.— подтолкнув Юнги к выходу и закрыв дверь, они направились к лифту.

***

Темнело. Желая отдохнуть, сонце спешно заходило за горизонт, предоставляя мелким людишкам лишь темноту, прорезаную множеством фонарей. Как бы не хотелось, а звёзд не разглядеть, городское освещение оставляло видимым лишь не полную луну, да и та, время от времени, скрывалась за плотными облаками, как за шторами. Юнги казалось, что ей просто не хочется видеть всей этой суматохи, которой пронизан ночной Сеул. Отведя Тэхена домой и пожелав ему хорошо отдохнуть и не забивать голову тупыми мыслями, так званая им же «парочка» была на полпути к дому Пака, но желание Мина проветрить мозги изменило их курс как минимум на не особо людную, небольшую аллейку около его покоев. Шли они размерено, ибо куда им спешить? Тем более, это одна из немногих осенних ночей, когда ветер не пытается украсть красавицу Чимина от принца Юнги своим сильнейшим порывом, и позволяет насладиться спокойствием их необширного райончика. Пол дороги они провели не разговаривая, вслушиваясь в тишину, царящую на узких улочках, но когда Чимин начал ворчать под нос о том, что ему не нравится молчать, в отличии от Мина, и кинув в его сторону уже привычное и намного более мягкое «Молчун» с будоражащим «ты мой» на выдохе, Юн слегка улыбнулся, попытавшись спрятаться в шарфе, что Чимин не мог не заметить. Это и стало первой темой для разговора, которая в дальнейшем переросла в милое общение двух всё ещё друзей про различные темы и попытки понять вопросы, которые могли залезть в голову только к Паку (может ещё к Тэхену, но у того всё более запущеннее). Их голоса довольно гармонично сочетались вместе: юнский полубас и чимовский тоненький голосочек звучали? как не спеша играющие пианино и вечно неугамонная скрипка. Более приятного уху сочитание и не найти. Через некоторое время, проходя вдоль одинокой аллеи, что днём кишела людьми, а вечером стояла под освещением одного фонаря в самом конце, Юнги приостановился запыханный, прося Чимина остановиться отдохнуть. Это казалось бы странным, мол, парню всего 24, а он устал от прогулки. Но всему есть объяснения, эта ситуация не исключение. Просто, видите ли, вечно активный Чимини решил поиграться со своим другом и начал бежать, чтобы растормошить того. Вот он и запыхался, ибо догонять этого, цитирую «мелкого засранца», не то, что бы сложно, но полусонному Юнги как-то не до этого. И всё-таки пожалев своего уставшего хёна, Чимин уселся на одну из свободных лавочек (они там все были такие) и постучал рядом с собой, подзывая доктора упасть рядом. На протяжении пяти минут, Юнги пытался отдышаться, что не позволяло им о чём-либо говорить. Но Чимина не корми, дай побаловаться и прикалываться над хёном. -Юнги! - протянул Пак, дёргая старшего за рукав, пытаясь обратить на себя внимание, — Почему ты у меня такой слабачок? Я уверен, это потому что ты вечно дрыхнешь в свободное и несвободное время! Обещаю, что как-нибудь вытащу тебя на пробежку, вот увидишь! - гордо посмотрев в сторону Мина, он чуть было не заржал, так как уже представил полуумирающего Юна через 100 метров от старта. Юнги же опять попытался скрыть свою улыбку, так как такая чиминовская самоуверенность всегда была одной из наимилейших нелепостей в мире. - Когда ты стал таким заботливым? Или ты просто хочешь поржать надо мной? - ощутив смущенный толчок в бок, Мин приобнял Чимина за плечо, давая понять, что в этом нет ничего смущающего. - Ну, скажи, почему ты вечно такой… - младший попытался вспомнить подходящие слово, но ляпнул, что первое пришло в голову, — Не такой… - Что? Какой не такой? — тыкнув в чиминову надутую щечку, только что обнимающей рукой, Юнги нахмурился. - Просто ты всегда такой серьёзный на роботе, а сейчас ведёшь себя так, будто тебе ещё 17! — Чимин взял своими маленькими детскими ладошками руку Юнги и положил её обратно на плечо. От этого оба слегка покрылись румянцем. Но Мина беспокоило другое - то каким взглядом посмотрел на него Чимин. Не обычным дружеским, не тревожным, не хмурым и уж точно не злым. Этот взгляд был таким нежным и добрым, по-своему даже влюблённым. И как же Юнги хотел, что бы это было именно то, о чём он подумал. Они с Чимином так быстро сблизились во всех  пониманиях, что казалось довольно весомой причиной верить, что чимовское гомофобство всего лишь спектакль и что у доктора всё ещё есть шанс. На нотках этих размышлений, Юнс просто не успел понять, что задал этот вопрос: — Чимин, — Юнги слегка приостановился, пред тем как что-то добавить — Может быть процент того, что я… Я нравлюсь тебе не только как друг? Мин не жа­лел, что спро­сил. Ведь оно стоит того, не так ли? Лучше знать, чем терзать себя догадками. Чимин, вместо то­го, что­бы от­ве­тить, уб­рал прекрасные ла­дони с его плеч, не спеша придвинулся к старшому как можно ближе, положив голову тому на плечо. И Юнги так сильно хо­телось знать, что это может значить. За­чем так близ­ко? Может ли это быть «да»? А может, он просто устал и намекает на то, что его придется тащить домой? А хотя… да ка­кая во­об­ще раз­ни­ца? Юн дви­нул­ся чуть впе­рёд и приобнял одной рукой за талию, оставляя очень маленькое расстояние между ними (Куда уж меньше). Раз ответа так и не последовало, он решил, что стоит попросту попытать удачу и наконец сделать то, что всё это время хотел. Он медленно на­чал спускать­ся вниз по шее: вес­ти гу­бами по сладкой и нежной коже, за­цело­вывать родинки и еле заметно сжимать чимовские шикарные бёдра – изу­чать каж­дую его ре­ак­цию. — Юнги, по­жалуй­ста, — зап­ро­кинув голову, Чимин начал чаще дышать. — Прошу, не стоит… Но Мина уже не остановить. Он улыб­нулся и про­дол­жил изводить из бедного Чимина тихие стоны: аккуратно держа младшего за шею, неж­но про­вел но­сом по под­бо­род­ку, начал подкрадываться вверх. И это но­вое чувс­тво, ощу­щение от каж­до­го ка­сания, бы­ло из ря­да вон выходящим. Чимин прикусывал гу­бу и яв­но силь­но сдерживался, а Юнги тор­жес­тво­вал. Чимин еле слышно про­шеп­тал «ос­тановись», но доктор не ус­лы­шал, лишь при­жал­ся ещё бли­же и вы­дох­нул то­му пря­мо в чувс­тви­тель­ную ко­жу. Следующая сцена казалась такой сказочной и нереальной, но в тоже время довольно болезненной. Не ожидав чего-то от младшего, Юнги не понял, как Пак притянул его лицо к своему и почти было дотронулся своими губами к его, но… В последний момент остановился. — О Боже… Я не знаю. К-как на это отреагируют остальные? Я не могу… Я не из тех… - Чимин убрал руку с затылка Юнги и как-то печально выдохнул. — Да пле­вать все хо­тели, — уве­рен­но ответил Мин, пе­реве­дя взгляд с его глаз на гу­бы и, не выдержав, потянулся к ним, как под гипнозом. Точно не известно, Чимин просто не ожидал или поддался, но почувствовав, как Юнги мягко проник в его рот свои языком, он не сопротивлялся, но и не отвечал.  Опомнившись через пару секунд, он слегка оттолкнул Мина, оторвав тем самым его от такого тёплого и желанного поцелуя: — Пусти! — выписавшись из чарующей хватки Юнги, Чимин отсел на другой край лавочки. Вытерев губы, он взглянул на старшего и отметив пропавшую на его лице полуулыбку, по его телу пробежали миллион мурашек. Мин лишь тихо встал, тяжело вздохнул и какое-то время просто стоял к Паку спиной. Это было очень плохим знаком. — Так, те­бя толь­ко это вол­ну­ет? Что думают другие люди? — ЧимЧим, виновато пос­мотрел на не­го, а потом от стыда опустил взгляд на колени. Сто­ящий нап­ро­тив Юнги, мол­ча прос­ле­див за его действиями, горь­ко ус­мехнул­ся. — Это так противно. Может даже эгоистично по отношению к себе. Ты думаешь, я слепой и не вижу, что тебе со мной хорошо? Боюсь тебя огорчить, но слепых докторов не существует. Будто я не вижу то, как ты смотришь на меня? Чёрт! Да хоть вспомни, что ты пытался сделать пару мгновений назад! — Юнги, ты не по­нима­ешь, — жалобно промычал Чимин. — Это ты не по­нима­ешь! Я с ума по те­бе схо­жу! — закричал Мин, повернувшись к младшему. По его щекам текли небольшие ручейки слёз и, увидев его в таком состоянии, внутри Пака что-то как будто оборвалось, захотелось заплакать самому.- Почему ты противишься своим желаниям? Я… Я не… Не понимаю… - Юнги закрыл руками глаза, но через секунду убрал, посмотрев на них с непониманием. Он не ожидал того, что заплачет. Но ему уже всё ровно. - Юнги… Юнги… - Чимин попытался дотянуться до плаксивого мишки, но тот увернулся и посмотрел на него взглядом наполненным отвращением. Мин отшатнулся и пошел прочь от этой проклятой лавочки. Не стоило спрашивать, не стоило срываться, не стоило знакомиться. Сейчас бы он не плакал, не чувствовал себя таким слабым и немощным, не страдал бы. Он игнорирует и игнорировал бы дальше кого-то, зовущего его звонким слёзным голосом, прося остановится, если бы этот кто-то не подбежал так близко, не обнял со спины, не заговорил бы. - Да. Да! Есть процент того что, ты мне нравишься не только как друг! И знаешь что? Он равен сотне! Только не уходи… Прошу… Вытерев солёные ручейки, Юнги медленно повернулся и обнял того, кого очень сильно любит. И он рад, что этот кто-то бегает быстрее его.