Live is Like in the Movies

Она медленно и вальяжно вышагивала к подъезду. Безмятежность ее лица заставляла Адриана впасть в недоумение. Ещё пару часов назад Маринетт ласкала его слух горячими словами, а сейчас так спокойно идёт по плитке подъезда и вызывает лифт, будто ничего и не было. Может ему действительно это причудилось? Пока лифт спускался на первый этаж, он повторно оглядывал ее фигуру сзади. Ее бедра, ноги, спина. Все было настолько изящно, что мозг отключался лишь при взгляде на Дюпен-Чен. Его терпение не было таким железным. Адриан готов был сорваться прямо сейчас, разорвать платье и пройтись лёгким движение руки по ее формам. И плевать он хотел на камеры. Она повернула голову на его тяжёлый вздох. На лице скользнула еле заметная ухмылка, что не скрылась от изумрудных глаз. Брюнетка играет с ним, при чем не честно. Весь ее вид можно назвать уже нарушение правил и за это дисквалифицировать. Сознание возвращалось назад к парню из мечтаний, а азарт уже разливался по венам. «Что ж Дюпен-Чен, мы снова играем» — пронеслось в его голове, а уголки губ расплылось в похотливой улыбке. Накалённую атмосферу разрушил писк лифт, сообщающий о его прибытии. Адриан быстро отстранился от стены и направился в лифт, заходя сразу за брюнеткой. Они стояли друг напротив друга, продвигая взглядами. — Что-то душно здесь, — блондин растегнул первые три пуговицы своей рубашки. Взору брюнетки открылись прекрасная ключица и часть накачанной груди, что так и манило ее потрогать, облизать или сделать хоть что-то. — Это точно! — она нахмуренно и так театрально отвернулась, на что Агрест усмехнулся. Он успел заметить ее хищный взгляд, по которому прочитал все мысли. — В этот раз лифт едет слишком быстро, тебе не кажется?! — он понизил тон своего голоса. Такой манящий, с хрипотцой, заставляющий бурлиться всю кровь внутри Маринетт от возбуждение. Она громко сглотнула, а зрачки расширились. Она думала он сдастся первым, что она доведет его, как и делала раньше. Но как же она ошиблась, сейчас ее шансы на победу в этом маленьком соревновании снижались к нулю с огромной скоростью. Раньше он не провоцировал ее вот так. Так соблазнительно... Игриво... А он лишь стоял и ухмылялся, смотря на то, как синевласка начинает паниковать. — Ты как-то покраснела, принцесса. — Адриан медленно приблизился к ней, заставляя обратить на себя внимание. Ее сапфировые глаза широко распахнулись и уставились в ее изумруды, как только он нежно, еле касаясь положил руку ей на лоб и слегка наклонился, чтобы лучше разглядеть ее лицо. — Все в порядке? — Агрест так заботливо это произнес, что внутри Маринетт что-то сломалось. И она уже даже не понимала играет он с ней или действительно беспокоиться. Вот оно преимущество актера. И, правда, как она могла об этом забыть? — Н-нет? — это не столько было утверждение, сколько вопрос. Ее посетила мысль о том, что только что она буквально склонилась перед ним, спрашивая в каком состоянии ей находиться. И что это человек с ней делает! Она так привыкла к доминированию над мыслями мужчин за счёт своей соблазнительности, своего ума или других преобладающих в ней качеств, что напрочь забыла какого это быть под властью чьей-то соблазнительно. Он будто ударом свалил ее с небес на землю. Но удар был мягким и нежным, можно было сказать, даже любящим. Снова писк лифта. Двери распахнулись на пятьдесят пятом этаже. Он аккуратно поцеловал ее в лоб и пожелал спокойной ночи, напомнив, что она может позвонить ему или прийти, если станет плохо. Он захлопнул дверь своей квартиры, а Маринетт так и стояла на лестничной площадке. В голове был хаос, в сердце тоже. Ее закружил вихрь эмоций, от чего она даже не могла пошевелиться. Дюпен-Чен ещё в течении пяти минут смотрела на его дверь, не веря, что он вот так взял и оставил ее со своими желаниями. Она начала игру, это была ее игра, в которой в итоге потерпела поражение. И как так получилось? Ей было даже слегка обидно за то, что так получилось. Как она могла проиграть в своей игре? — Как нелепо! — брюнетка развернулась и вошла в свою квартиру. Только дверь захлопнулась как она упала на колени, а из глаз потекли слезы. И она даже сама не могла понять, слезы радости или горя. Агрест одними своими словами созывал в ней настолько сильные эмоции, что она не могла держать их в рамках своего сознания. Ей понадобилось ещё пять минут, чтобы прийти в норму. После чего она переоделась и прошла на кухню, где заварила себе красный чай со вкусом малины, который постоянно спасал ее от невзгод. — Чертов Агрест! — слегка прикрикнул а она в пустоту. Вряд ли он бы услышал с соседней квартиры, где мягко устроился на диване с куском пиццы перед телевизором. — И как ты мог вообще взять и оставить меня в таком состоянии. Сам завел, возбудил... И СВАЛИЛ! Она то ли смеялась сама над собой, то ли реально злилась на него. Поток мыслей остановил глоток горячего ароматного чая. Он увлек ее в небытие. Она на секунду забыла обо всем и наслаждалась кисловатым вкусом красного чая. Кружка была опустошена, а мысли унеслись на несколько часов назад. Она вспомнила о взглядах Натаниэля. Ах, да! Натаниэль! «Что-то было не так! До сих пор не могу описать словами чувства, что я испытала при встрече. Но не хотелось бы мне с ним снова увидится.» — у Маринетт на душе поселилась еле заметная тревога. Что-то ей показалось странным в его поведении. Телефонный звонок окончательно закопал все ее мысли. Она поспешила встать со стула и дойти до коридора, где и остался телефон. На дисплее ярко подсвечивалось «Алья». Нахмурив брови, удивлённая столько поздним звонком подруги Дюпен-Чен подняла трубку: — Алло! — Ма-ри-нет-т! — она чуть ли не по буквам произнесла имя своей подруги, как только услышала ее голос на другом конце. — Алья, ты напилась что ли? — обеспокоенно спросила синевласка. — Что? Да нет! — отмахнулась Сезер. — Боже! Кого ты обманываешь? Я же слышу по твоему голосу, что ты в хламину! Где ты? Я приеду и заберу тебя! — уже начала кричать брюнетка. — Спокойно, девочка моя. Я у Нино, и забирать меня не надо! — сердито ответила шатенка. — Я вообще звонила сказать, что я забыла отдать тебе помаду, которую ты дала мне на крыше. Маринетт громко выдохнула, ещё больше удивляясь подруге. — Алья, как тебя угораздило позвонить мне чуть ли не в четыре часа утра, чтобы просто сказать о помаде? — голос брюнетки приобрел укоризненый оттенок. — А вдруг бы ты переживала? — голос Альи же был похож на наигранный, что заставило Маринетт нахмуриться ещё сильнее, чем раньше. — Алья Сезер, какова настоящая причина звонка? — будто на допросе произнесла голубоглазая. — Мм, о чем это ты? Я не понимаю? — включила «дурочку» Алья. — Нет, как раз понимаешь! — продолжала давить Маринетт. — Ой, пора идти, Нино зовёт, пока-пока, увидимся целую! — шатенка также неожиданно бросила трубку, как, в принципе, и позвонила. Снова выдохнув, Дюпен-Чен отправилась в кровать, где ее снова отаковали мысли об Адриане. В ушах снова раздался его низкий голос, отдающий хрипотцой. Перед глазами появились контуры его тела, которое лежало на этой самой кровати совсем недавно. Она вспомнила, как он крепко обнимал ее, и ей стало одиноко, ей катастрофически стало его не хватать. И Маринетт вновь начала злиться, что он бросил ее одну. — Я сама виновата! — будто отругала себя девушка и демонстративно повернулась в другую сторону, словно это поможет ней избавится от мыслей. Но нет... В голову прокралась мысль всё-таки пойти к Адриану. Но гордость все ещё держала лидирующее место, отказываясь пускать сердце и чувства. — И что за бред в моей голове? — помотала она головой, пытаясь избавиться от той бредовой идеи. — Мне не плохо! Поэтому идти к нему не нужно! И звонить тоже! Ещё минут тридцать она крутилась в постели то готовая сорваться и побежать к Агресту, то гордая и независимая. Часы на прикроватной тумбе показывали пять утра, а Маринетт ни сном, ни духом. — Он, наверное, спит. — ее грустный голос разнёсся по всей комнате, а взгляд поник. Сердце сжалось и начало колоть, ей уже было все равно на гордость, ей просто хотелось увидеть его, коснуться, поцеловать. — Я не та, кто сдается. — вскочила она с кровати, натягивая шелковый халат. — Спит? Значит разбужу! Она вышла из квартиры, тихонько прикрыв дверь. И нерешительно подошла к двери своего горячего соседа. Весь ее пыл тут же испарился. Маринетт прислонилась ухом к двери и услышала звук телевизора. Ее посетила мысль, что он ещё не спит, отчего на лице засияла улыбка. Она всё-таки неловко постучала в дверь. Минута... Две... Шагов она не слышала. — Наверное, все же спит. — только она хотела развернуться и пойти назад домой, как дверь распахнулась, а из нее показался Агрест с расплывшейся на лице ухмылкой. — Я так и думал! — он снова победно улыбнулся и жестом пригласил Мари в квартиру. — Твоя пицца все ещё горячая. — Спасибо, — она забыла обо всех тревогах и звонко расхохоталась над абсурдностью ситуации. Они ещё около часа сидели на кухне, наслаждаясь друг другом и пиццей, за разговорами. И Маринетт уже не раз поблагодарила себя за то, что засунула свою гордость подальше и пришла к Адриану. — Я, — неловко начал блондин, — видел то напряжение между тобой и Натаниэлем. — брюнетка замялась, показывая, что не желает об этом говорить. — Мари, я хочу знать, я не хочу, чтобы между нами были секреты. — Я понимаю, но эта тема очень ранит меня. — ее нос защипало в преддверии слез, но она быстро подавил накатившие эмоции. — Ладно, ладно, я расскажу. — Агрест уселся поудобнее на стуле, приготовившись слушать. — Это история со школы. Я очень, — она снова замялась, говоря о своих чувствах к рыжеволосому, — любила Натаниэля. Буквально была одержима им настолько, что знала каждую его эмоцию. Доля изгиба, а я уже знала, что он чувствует. — Маринетт посмотрела на парня и заметила его удивлённое выражение лица. Она неловко ему улыбнулась, будто виновато, и продолжила рассказывать. — И я решила признаться ему в своих чувствах. Но, — она отвела взгляд, чтобы Адриан не смог разглядеть толику грусти и разочарования, — он отказал мне, сказав, что его не устраивает моя фигура и неопытность в сексе. — зеленоглазый только хотел возразить по поводу ее форм, как она сама об этом заговорила. — Раньше я была совсем другая! У меня не было такой фигуры, как и сейчас, не было столько уверенности, не было всего, что есть во мне сейчас. Я, может, и была симпатичной, но встречаться со мной никто бы не стал! — А я и не знал, что тебе это все так трудно далось. — он встал со стула и подошёл к Маринетт. Блондин схватил ее на руки и потащил на кровать. Он упал на нее, повалив за собой девушку. — Я только что рассказал тебе душещепательную историю, а ты затаскиваешь меня в кровать? — возмущалась брюнетка. — Дурочка ты, Дюпен-Чен! — рассмеялся парень удобнее устраиваясь на кровати. Он облокотился на спинку и усадил Маринетт спиной к себе, крепко обнимая. Своим носом он зарылся в ее волосы, которые пропахди алкоголем и сигаретным дымом после вечеринки, но не потеряли свой естественный сладкий запах. Она закинула голову ему на плечо. Адриан воспользовался моментом и нежно поцеловал открывшуюся ключицу. Руки скользнули на завязки халата. Развязывая их, он распахнул халат, пробираясь под майку. Он касался бархатной кожи брюнетки, добираясь до груди. Маринетт негромко простонала, когда Агрест сжал между пальцами ее затвердевшие соски. — Какой ты все таки наглый, Адриан Агрест! — осипшим голосом сказала синевласка. — И не говори, что тебе не хочется большего, — она не видела, но прекрасно чувствовала его чеширскую улыбку, которая принадлежала только ему. Но и поспорить с ним она не могла. Ей действительно хотелось большего. Она хотела почувствовать его в себе ещё с самого начала официального вечера. Она жаждила это в лифте, когда он растегнул пуговицы на этой чертовой рубашке, когда он демонстративно пожелал ей спокойной ночи и ушел, когда она лежала в своей кровати и не могла решиться прийти к нему. И вот теперь наконец наступил тот момент, когда то самое большее произойдет. Адриан продолжил ласкать ее шею, пробираясь одновременно правой рукой в ее мокрые трусы. — Курцберг придурок, раз отказался от твоего тела, в каком состоянии оно не было бы. Он придурок потому, что твой пыл в кровати не зависит от того, какие у тебя параметры. Хотя спорить не буду, жара это прибавляет. — шептал он ей на ухо, от чего на ее лице появлялась похотливая улыбка, а в глазах разгорался огонек. — Ну давай, Агрест, позабавь меня, — рассмеялась она, поварачиваясь лицом к блондину.