Кофе с дождем

— Паша… Паш! Паша-а-а… Шепот был тихий, болезненный, напуганный и очень настойчивый. Еще не рассвело. Небо замерло в пасмурной темноте, и все затихло в ночной тиши. — Паша! Паша, пожалуйста! Мне страшно! Паша подскочил как ошпаренный. Вся одежда, трусы и майка были влажные от пота. К мерзко влажной подушке невозможно прикоснуться. Смарт-часы на запястье отвратительно вибрировали и мигали. — Паша! — ледяными влажными руками Денис взял его за плечи. — Ш… Што? — заморгал Паша. — Ч… Чт… Т… Что ты?! — Пашу уничтожали сразу несколько невыносимых вещей, окружавших его со всех сторон. Мокрая одежда, влажная постель, ночь и шепот Дениса. В ушах звенело, его подташнивало. Денис стоял на полу на коленях и аккуратно тряс Пашу за плечи. — Паша! Глаза Дениса были пугающе черные, большие и дикие. Они сверкали такими искрами, что замерло даже самое сокровенное, что было в Пашиной душе. — Что ты?! Что случилось? Кто тебя напугал? — холодной дрожащей рукой, Паша сжал ненавистные вибрирующие часы. «Ошибка загрузки! Сброс и исправление!» — мигало и еще что-то, но Паша спросонья разглядел только это. — Паша… — прошептал Денис. — Ты меня еще помнишь? От этого шепота вся Пашина спина заледенела ледяными иглами. Рука все шарила по тумбочке в поисках выключателя, но попадалась только жвачка или носок. — Я не знаю… чувствуешь ли ты… — продолжал Денис, думая о чем-то своем. — Но ведь… на самом деле ничего этого не существует! — Денис поглядел Паше в глаза и кивнул. — На самом деле это всего лишь больная иллюзия! — Денис вдруг застонал и, вскочив, зажал лицо ладонями. Паша вздрогнул и вжался в стену. — Я себя не чувствую! Я гляжу на себя как со стороны. Я — это не я! Я Пустой! «Отчет об ошибках! Ошибка… Ошибка… Ошибка… Исправлено! Исправлено! Отчет отправлен. Полное восстановление системы через… подождите… примерно десять… пять минут…» — Это сон! — болезненно усмехнувшись и поглаживая часы, выдохнул Паша. — Просто кошмар тебе приснился. Спишь на новом месте потому что, такое бывает со всеми людьми! Это нормально! — Со всеми? — замер Денис, стоя посреди комнаты. — Все люди испытывают то же, что и я?! — Кошмары всем снятся. Попей водички, и все пройдет. — Водички?! — хмыкнул Денис. — А ведь вокруг одна черная пустота! Одна пустота! И все вокруг только декорации! А на самом деле… на самом деле ничего не существует! Ничего! — Денис застонал, вцепился руками в лицо и забился в угол. Ожил смартфон. Звонили из «Элизиума». — Я принесу тебе воды, — Паша присел перед Денисом на корточки. — Или коньячку. Хочешь коньячку? Он успокаивает. — Коньячку? — всхлипнул Денис. — Нет! Не надо. Лучше просто воды с газом. — Сейчас будет, — улыбнулся Паша. — Ты ложись… ложись в кровать. Паша долго шарился по темной кухне, от нервов позабыв, зачем он пришел и для чего пялится в открытый холодильник. А когда он все же принес стеклянную бутылку минералки, то Денис уже спал. Телефон опять зазвонил, но тут же почему-то оборвался и замолк. Паша взял мобилу и заперся в ванной комнате. — Ну суки! Вот же суки! — шипел Паша, ходя взад-перед между ванной и унитазом. — Ну что за суки! Что за новости еще такие! Что же… какие же все же суки! Сучье! Это же надо! Вот из-за таких с-сук… Телефон опять ожил. На экране Паша успел увидеть нечто мерзкое, что-то вроде — один час восемнадцать минут начавшейся ночи. — Здравствуйте! Мы вас беспокоим по поводу инцидента. Нам поступила информация… алло… вы слышите? — как ни в чем не бывало начал женский голос. — Я вас слышу! Я вас, блядь, очень хорошо слышу! И лучше б, блядь, я вас не слышал! — ядовито зашипел Паша, кое-как сдерживая себя. — Он, блядь, проснулся посреди ночи! С дикими, блядь, глазами сумасшедшими, и начал… начал… у него какое-то завихрение в мозгах! Какой-то приступ ебучей… блядь, психопатии, я не знаю как это называется! — Я понимаю, — начала девушка. — Только можно, пожалуйста, без мата? — Без мата, блядь? Да можно, блядь, и без мата! — и Паша переложил телефон из-под правого уха под левое. — У него случился резкий скачок внутречерепного давления, — поясняла девушка. — Это привело к сбою программы переформатирования… Вот почему он проснулся. Но сейчас все хорошо, давление в норме. Программа перезапущена. Он должен спать сейчас. Он спит? По нашим показателям — спит. Паша осторожно вышел в комнату и, прищурившись, впился взглядом в тело на измятой кровати. — Спит… — слабым голосом подтвердил Паша. — Мы отправили вам на почту перечень необходимых препаратов, которые он должен принимать эти дни, чтобы организм… — Спасибо… — не дослушав, буркнул Паша и отключил телефон. В комнате было темно и тихо до звона в ушах. Его до сих пор потряхивало, и он понимал, что больше не уснет. Как был в майке и трусах, Паша вышел на улицу. Прошелся по молодой холодной траве. Хотел посмотреть собак в вольере, но и собаки спали. Вообще спало все вокруг, и только черный кот с желтыми глазами бесшумно и грациозно топал по дорожке. Паша кинул в него шишкой, просто так, чтоб испугать, и кот скрылся. Ноги заледенели, и Паша вернулся в дом. Взял бутылку хереса, большое яблоко и кусок сыра с плесенью. Поднялся в спальню и уселся напротив кровати со спящим Денисом. — Держись, падла! Держись, не раскисай! — сделав пару больших глотков вина, и вытирая себе рот ладонью, прошептал Паша, ругая самого себя. — Пару суток еще всего! Пару суток! Держись во что бы то ни стало! Велика Россия — а отступать некуда! Только победа нам нужна! Только положительный результат! Подыхать не имеешь права! И проиграть не можешь! Только победа! Сдохни, но сделай! И я сделаю! Сделаю! — и он опять припал к горлышку. — Скачок давления! Какого, нахер, давления?! Он что — бабка старая?! Он молодой парень! Какое у него давление?! Нет у него никакого давления! Хотя… мозги все прохимичены — может, и есть давление… Мозги-то не выдерживают — вот и появилось! Суки! Паша не заметил, как провалился в сон, а в последний момент перед пробуждением ему приснилось, что Денис ушел, и сердце его нехорошо дрогнуло. Паше эта новость очень не понравилась. Он не понимал и не помнил, куда ушел Денис, зачем и с какой это вдруг стати он куда-то ушел. Проснулся Паша с мучением и колотящимся сердцем, увидел перед собой тихого Дениса и замер. Солнце уже встало, но с другой стороны дома, и в комнате было темно, и из-за этой темноты волосы Дениса казались черными, и глаза тоже казались черными. Паша смотрел на него хмуро, а потом все же погладил его по голове. — Как ты? — спросил Паша. — Хорошо, — улыбнулся Денис. — Ничего не болит? Самочувствие нормальное? Сколько времени? — Все хорошо у меня. Не знаю… утро сейчас… Паша задумался о чем-то своем, кивнул и похлопал Дениса по плечу. — Сходим, прогуляемся? — тут же подлез Денис. — Или у тебя дела? Паша нахмурился и отрицательно мотнул головой: — Куда ты хочешь? — Просто в лес. Или… Ой! Давай шашлыки пожарим! Погода-то хорошая! Мы всегда в это время жарили шашлыки! Давай? Паша усмехнулся и покраснел почему-то. — Давай… — согласился он тихо. — Схожу я в душ! — обрадовался Денис. — И мне надо! — вспомнил Паша. — Нет! Я первый, я! — Денис поймал его, отодвинул с дороги и кинулся в ванную. Тут же послышался шум воды. Паша улыбнулся и посмотрел на бутылку вина. «Не надо пить в эти дни! — решил он. — Сейчас нужна светлая голова!» — А ты не знаешь, откуда у меня синяк на горле? — закричал Денис из душа. Сердце Паши дало перебой. — Я думал, это выпачкано чем-то, а это не смывается… Синяк… «Вот сейчас он от меня и уйдет!» — заныла мысль. — Ты помнишь, что было вчера? — спросил Паша вслух. — Вчера днем? Не знаю. Не помню. Ничего особенного… — А что было ночью? Ночью тебе кошмар приснился. — Ночью я хорошо спал! — запротестовал Денис. — А что было вчера, не помню. Да и ничего не было, все как обычно… Я бы запомнил… — А позавчера днем что было? Денис покраснел и глаза его заблестели: — Позавчера была порнуха! — и он стянул с себя трусы, скомкал их и швырнул в Пашу. «Когда он под препаратом — он помнит только то, что было, когда он был под химией, — догадался Паша. — А когда он трезвый, он помнит все!» — Так откуда это? — разглядывая шею в зеркало, спросил Денис. — Это… Это БДСМ… Знаешь такое? — немного взопрев, прокашлялся Паша. — БДСМ?! Серьезно? — воскликнул Денис. — И что — я был рабом?! — Эм… Э… Ну какой ты раб? Раб это плохое слово… Почему-то Паше подумалось, что Денис от него быстро отстанет, но тот, наоборот, только внимательнее вслушивался в его скомканный лепет. — Там… Ты… Хм… Был… Есть… Доминирующие… И э… принимающие… Э… — Паша с тоской понимал, что уже давно рассказал все, что знал о БДСМ. — Короче — ты был в ошейнике, мы экспериментировали, и вот… остались следы… перетянули… Кхм… — Да?! Вот это круто! А ты был в черной фуражке и с хлыстом?! А я был типо раб?! В таких ремнях?! Я не помню! Но я хочу еще! Давай еще! Давай! Ну пожалуйста! — О-о-о… Я отдал сбрую… — Как?! Когда? Кому? — Товарищу. Это его была. Он любитель. Но я… Если хочешь, я позвоню и он привезет… Но это, конечно, только вечером, если что, или завтра… — Ужасно хочется бэдээсэму! — сверкнул глазами Денис. — Мойся давай! Бэдээсэмщик хренов, — отмахнулся Паша. — А я все уже! — отрапортовал Денис. — Я приготовлю завтрак! Можно? Я приготовлю! — Как вашей душе угодно, — улыбнулся Паша. На залитой солнцем кухне Паша уселся с планшетом за стол, а Денис развел бурную деятельность по приготовлению завтрака. В интернете Пашу ждали приятные новости — кто-то уже серьезно откликнулся на его предложение о продаже яхты. Он и так ею почти не пользовался, и сейчас настало самое время продать ее, чтобы рассчитаться за «Элизиум». Вообще, покупка яхты оказалась дрянной идеей. Он называл ее про себя «пылесос» — за то, что она выкачивала деньги из бюджета. Чего стоило только выкопать яму в реке у дома, что бы углубить дно! Переписываясь с покупателем, Паша почувствовал на себе пристальный восхищенный взгляд. — Чего? — спросил он, подняв глаза. Денис покраснел и замялся: — Ты носишь очки! — задыхаясь от восторга, выдавил из себя Денис. — А… Да… Иногда глаза устают… что-то… — почему-то начал оправдываться Паша, снимая тонкие очки без оправы. — В очках ты выглядишь таким… Таким… Таким утонченно-умным. — Не идут? — спросил Паша. — Нет-нет! Очень идут! Тебе бы не пошла только… Эм… Испортила бы тебя… — Денис задумался, разливая кипяток по чашкам. — Только усы бы тебе не пошли. Да. Усы это глупо. — А борода не глупо? — Паша почесал заросший подбородок. — А борода не глупо. И усы даже не глупо. Тебе все пойдет. Тебя ничто не испортит! Сердце Паши загорелось возбуждением, и пальцы его забегали по экрану планшета. — А хочешь посмотреть, какой я был в твоем возрасте? — спросил он. — Конечно! — блеснул глазами Денис. Он так разгорячился, что не заметил, как залез и улегся на столе. — Вот моя фотка для военного билета, — улыбнулся Паша и развернул планшет к Денису. — Это ты?! Ты был такой?! — Угу, — кивнул Паша и сделал несколько больших жадных глотков воды. — Ты был такой… Такой… — Денис перевернулся на спину, и вцепился в планшет. — Такой тонкий! Такой нежный! И губки такие! А этот пробор! Что это вообще за прича такая?! — Ужасная, да? — Да почему ужасная? Просто… пробор по середине на две половины… И лицо такое узкое, нежное… И эти глаза! Уй! Я бы тебя затискал до смерти! Паша задумчиво осмотрел тело, разлегшееся на столе. — Так и где завтрак-то, хотел бы я знать? Или вы предлагаете мне себя вместо завтрака? — Возможно… — во весь рот заискивающе улыбнулся Денис. — А вы хотите? — и он протянул к Паше руку. — Я жрать хочу, — признался Паша. — Я думаю, что приготовить, и ничего не придумывается! — Денис, как змея, перевернулся на живот и сел на столе, поджав под себя ноги. — Погода хорошая. Пойдем во двор пожарим шашлыков? Я очень хочу шашлыков! Паша молча заглянул в холодильник и выудил пластиковый контейнер с позавчерашними суши, это должно было спасти его до появления шашлыков. — Повезло тебе! — объявил Паша, вгрызаясь в холодный и немного подсохший рис с красной рыбой внутри. Поначалу все пошло хорошо. День обещал быть жарким. Мангал разгорелся весело. Сидя на лавочке, Паша грыз суши с чаем, а Денис с детским энтузиазмом резал мясо на кусочки и перемешивал его с соусом. — Я обожаю весну. Вот такую вот, когда уже тепло и сухо. Мы в это время всегда делали шашлыки. Сезон открывали, — щурясь от белого дыма, Денис раздувал угли. Шашлыки в решетке легли на угольный жар и зашипели, но тут холодный ветер ударил в лицо. Солнце спряталось, и сделалось прохладно и грустно. Порывы ветра усилились, и вот прилетели первые невидимые капли дождя. — Забирай мясо и огонь залей водой, — распорядился Паша, вставая и отряхивая руки. — Шашлыки в духовке пожарим. Потом они сидели в спальне на кровати, а на журнальном столике дымилось мясо в миске. Чернело и благоухало вино в бутылке. За окном творилось что-то страшное. День померк. Дождь перешел в снег, и огромные мокрые снежинки засыпа́ли двор, крыши и лес. — И все равно это не то… — вгрызаясь в кусок, капризничал Денис. — Духовка все портит. Весь кайф в углях! А погода-то испортилась! Жесть! — Нормально! Вкусное мясо. — Хотелось бы настоящего шашлыка… — грустно вздохнул Денис. Паша внимательно посмотрел на него: — А чего бы тебе вообще хотелось по жизни? Расскажи. Поведай о сокровенном. — Я не знаю. Мне хотелось бы, чтобы ты был рядом. — А за границу съездить, на море? Не? — Дорого! — Ну куда бы ты хотел? — Да куда угодно. Я все равно нигде не был. — А машину хочешь? — Пашина левая рука легла Денису на спину и взяла за плечо. — Ой нет, у меня и прав нету. — А какую бы машину хотел? — Не знаю. Новую. Дорогую. Джип. Или… Да все равно. Прикольную какую-нибудь. Но это дорого. — Вот заладил: «Дорого, дорого!» А одежда нужна тебе? — Одежда нужна! — кивнул Денис. — Одежда лишней не будет. — Кроссовки из новой коллекции. — О — это да! Конечно! — Мобила… — Да! Хорошая мобила это вещь! — Может, часы еще? Браслет? — Не! — мотнул головой Денис. — Я никаких цацек никогда не носил. Ни браслетов, ни перстней. Ниче не люблю. А часы тоже не нужны. Зачем? Если телефон есть. — Ну да… — согласился Паша, чувствуя, как все пересохло во рту. Сердце уже дрожало от возбуждения, и левая рука гладила и ласкала спину Дениса. Повалив Дениса на кровать, Паша стал целовать его плоское, по-зимнему белое тело. Гладкую грудь и плоский живот. Мокрый снег таял на зеленой траве, и Паша вдруг ясно ощутил, что никогда у них ничего не получится, никогда они не будут жить вместе, и вот то, что он имеет сейчас, — это невероятный единичный случай, который больше никогда не повторится. От этой страшной мысли стало грустно. Тяжелое чувство вины придавило сердце. Денис лежал на спине, и, закрыв глаза, дышал открытым ртом, и вся кровь ударила ему в лицо и горела румянцем на щеках. Обессилев от ноющего сердца, Паша положил голову ему на живот. Стал целовать и опускаться ниже, а когда добрался до члена, то тут же принял весь его в рот. Денис жалобно подвывал и стонал, сжимая его волосы, выгибался и кусал губы. А Паша сосредоточенно работал головой и ждал густых горячих выстрелов. — Паша! Я не могу! — застонал Денис. — Я не могу! Паша! Он выгнулся и начал дергаться, кончая. Паша замер, вжавшись в него до упора, и ждал, когда приступ оргазма отпустит Дениса. «Какой же он еще…» — глядя на полуобморочное тело на кровати, подумал Паша. Но какой именно — он так и не мог решить. Пока Денис приходил в себя, он спустил ноги с кровати, сел и взял в руки бутылку. Терпкий аромат вина вымывал вкус горячей спермы изо рта. Природа успокоилась. Небо начало светлеть. Паша положил голову Денису на грудь. Все тело налилось блаженной усталостью, и он быстро уснул. Ему приснился знойный день середины лета и солнце в зените. И все затихло и попряталось от жары. И снился старый дом с резными ставнями, и черемуха. А позади дома должен был быть стройный светлый березовый лес, но вместо него сияло Средиземное море — белые яхты и пальмы. Паша прошел через огород сквозь клубничные грядки, вышел на обрыв скалистого утеса и с завораживающей высоты смотрел на золотые пляжи и волны… От этой сказочной несуразности он проснулся. Подскочил весь в поту. Голова его была на коленях у Дениса, и тот покорно сидел и ждал, пока Паша проснется. — Сколько?! Сколько времени?! — вытерев ладонью потный лоб, спросил Паша. — Не знаю… Уже вечер, — улыбнулся Денис. Паша кинулся к окну и застонал. Проклятый снег уже растаял, тучи разошлись, и вышло холодное прощально-вечернее солнце. — Твою мать! Мне нельзя спать! Нельзя спать днем! — вскрикнул Паша. — Почему? Ты так сладко спал. — Нельзя, нельзя — вот и все! Это… Это сложно объяснить! Блядь! Ну сколько же я спал?! «Внимание! Резкое падение уровня вещества в крови. Стадия сна!» — с ледяным спокойствием отрапортовали часы. — Нет-нет-нет-нет! — застонал Паша. — Так нечестно! Ведь я же всего ничего… Ведь я же… Ведь еще же не ночь! Денис сладко зевнул во весь рот, завалился на кровать, обнял подушку и свернулся калачиком. — Пожалуйста! Не засыпай! — кинулся к нему Паша. — Пожалуйста! — Вздремну немножко… — с закрытыми глазами пробурчал Денис. — Ты так сладко спал… Так сладко… что мне тоже захотелось… Я не… на… долго… — и Денис умолк. Солнце светило отчаянно, проваливаясь за холодные синие облака над лесом. И от этих золотых лучей закатного солнца сердце Паши защемило так страшно, что он встал на колени перед кроватью и взял Дениса за руку. — Не оставляй меня одного, — зашептал он. — Просыпайся! Давай хотя бы вместе проводим закат! Побудь со мной еще немного! Я тебя прошу! У меня никогда никого не было! Я устал быть один! Пожалуйста! Но Денис уже спал глубоким сном.