***
Лиззи заходит в свою спальню после уроков и находит Алису, сидящую на своей кровати, грустную, и привычного огня в глазах как не бывало. Два последних предмета в их расписаниях были разными, так что встретились они только сейчас. Блондинка поднимает на подругу обиженный взгляд, а потом снова опускает глаза, поджимает губы, ручки в кулачки сжимает, ноготками в ладошки врезаясь. И Джордан лишних слов не нужно, она прекрасно понимает, в чем дело. Поэтому лишь тяжело вздохнув, брюнетка садится возле подруги и её голову на своё плечо опускает, поглаживая по спине. — Не волнуйся, Лиса, нормально всё будет. Это всё, что Лиззи сказала в тот вечер. Больше ничего. Они просто сидели и молчали, но эта тишина была в разы громче любых других слов. Они просидели так около часа. В тишине и темноте, говоря друг с другом без слов. Алиса слегка улыбается подруге, словно благодаря её за то, что она сейчас рядом с ней. — Видимо, стоит начать болеть кем-то другим — грустно шепчет Долгопупс, перебирая цепочку одной из любимых подвесочек. — Дело твое, но смотри не ошибись в своих убеждениях, — Лиззи слегка пожимает плечами, от чего ее тёмные кудряшки немного подпрыгивают. Алиса закусывает губу и стыдливо утыкается взглядом в покрывало, и, кажется, совсем немного краснеет, но вида не подает: уже через миг поднимает светлые глаза на подругу. Во взгляде — огонь и вызов, но Джордан клянется, она отчетливо слышала, как ещё секунду назад сердце подруги с гулким стуком колотилось о ребра. — Не ошибусь, — слегка улыбается она, и подскакивает с места, уносясь в гостиную вниз по лестнице. А Элизабет лишь вздыхает и откидывается на кровать подруги, раскинув руки. Прикрывает глаза, и вслушивается в едва слышную здесь, в башне, вечернюю суету замка. Хочется спать. И сил нет доползти до собственной кровати, что стоит рядом, в нескольких метрах, что уж говорить об эссе по Зельеварению, которое она должна сдать Слизнорту к завтрашнему уроку.***
А Роза тем временем бродит по окрестностям Хогвартса и смеется, громко и заливисто, когда Скорпиус морщит нос от снежинок, которые тут же тают, соприкоснувшись с его кожей. Малфой кидает ей в спину снежок и улыбается, пока девушка отряхивается и наигранно ворчит. Худые девичьи ноги в высоких замшевых сапожках проваливаются в сугроб, утопая в сыпучем снегу по щиколотку. Роза снова хохочет, а Скорпиус подхватывает её на руки и проносит несколько метров прямо до ворот школы. Они замирают и смотрят друг другу в глаза, Скорпиус нервно облизывает губы, а Роза снова улыбается и изучает его взглядом. Такой красивый, такой прекрасный, такой желанный. И Роза Уизли никогда никому не признается, что иногда безумно хочется поцеловать его прямо в школьном коридоре. Просто подойти и поцеловать. Запустить пальцы в светлые волосы, почувствовать его теплые ладони на своей талии, снова утонуть в его глазах. Роза очень этого хотела. Но понимала, нельзя. Иначе поползут разговоры, которые потом перерастут в липкие грязные слухи и сплетни, и распространятся по всему замку. А там и до родителей недалеко, и тогда влетит и ей, и ему. И сильно так влетит. Единственной радостью в жизни девушки стали вот такие ночные прогулки. Буквально за двадцать минут до отбоя, как правило после совместных тренировок по Квиддичу, когда Вероника ещё выше задирает нос, а Джеймс испепеляет её ненавистным взглядом. Скорпиус оставляет легкий поцелуй на её губах, почти невесомый, на прощание, и скрывается на лестнице, которая ведет прямиком в подземелья Слизерина. А девушка смотрит ему вслед, и не может поверить своему счастью. Как так вышло? Слизеринец и Гриффиндорка, золотой и серебряный, Уизли и Малфой. Думая об этом, Розе постоянно хочется рассмеяться, ведь на самом деле всё это выглядит настолько сюрреалистично, что порой кажется, словно это всё сон. Она улыбается каким-то своим мыслям и направляется в сторону башни Гриффиндора, абсолютно не замечая ничего и никого вокруг. Абсолютно не заметив Алису Долгопупс, которая скрылась за ближайшим тёмным поворотом, и начала бродить по пустым коридорам в поисках приключений, освещая себе дорогу «Люмосом» на конце волшебной палочки. Но кто бы мог подумать, что такая незначительная шалость может обернуться ужасными последствиями? Алиса ступает аккуратно и тихо, оглядываясь по сторонам каждую секунду, стараясь не наделать лишнего шума. Она блуждает по коридорам, путаясь в поворотах и лестницах. С каждым шагом ей начинает казаться, что эта прогулка — плохая идея. Девушка понимает, что заблудилась, когда замечает, что в третий раз проходит мимо одного и того же портрета, на котором величественная женщина недовольно ворчит, а потом отворачивается от неё. Алиса оглядывается по сторонам — кругом сплошь похожие друг на друга стены. Долгопупс неуверенно проходит в коридор, в котором, кажется, ещё не была, спускается по лестнице. В тишине её шаги отдаются глухим стуком, который кажется уж чересчур громким в гробовой тишине. Девушка начинает оборачиваться на каждый свой шаг, крутится на месте и практически падает, но удерживает равновесие и настойчиво продолжает идти дальше. Она слышит какой-то шум в глубине коридора и чувствует, как коленки начинают трястись. Сглатывает и делает ещё один неуверенный шажок вперёд. Кажется, словно в глубине коридора мелькают искорки от волшебных палочек. — Какого чёрта ты тут делаешь? — слышит за спиной голос, который громовым раскатом раздаётся в коридоре. Девушка резко оборачивается и вскрикивает, но кто-то закрывает ей рот ладонью. Алиса вглядывается в темноту и готова упасть в обморок, увидев перед собой Малфоя. Его серые глаза смотрят на неё не с ненавистью, а, скорее, с беспокойством. Но Алиса слишком напугана, чтобы читать эмоции на его лице. По её телу проходит неприятная дрожь. — Я… я… — лепечет она, как только к ней возвращается возможность говорить. — Это не важно. Слушай меня, Долгопупс — Алиса слегка дёргается, когда её фамилия слетает с его уст — ты должна немедленно убраться отсюда. — Но… я н-не знаю дороги, — Алиса старается говорить уверенно, но у неё ничего не выходит, потому что только от одной мысли, что она забрела туда, где за каждым углом Слизеринцы, у неё начинает кружиться голова. — Как можно забрести в подземелья и не запомнить дороги? — он хватает её за запястье, а она жмурится, словно у неё может отвалиться рука — идёшь сначала прямо, затем заворачиваешь направо и выходишь прямиком к лестнице. А потом уходишь, и как можно скорее. Она открывает глаза и смотрит на него с непониманием, слегка хмурит брови и спрашивает: — Почему я должна тебе верить? — Потому что у меня нет причин для того, чтобы навредить тебе. Алиса всё ещё смотрит с недоверием, но кивает головой и начинает медленно отступать назад. — Давай же, Долгопупс! Бегом отсюда, бегом! Пока тебя не увидел кто-нибудь ещё — Скорпиус шипит и разворачивает её спиной к себе, толкая вперёд, а его шипение на время отдаётся у неё в ушах. Неужели Малфой пытается предостеречь её от чего-то? — Ладно-ладно, — лепечет Алиса и начинает удаляться в сторону выхода, — больше я здесь не появлюсь. Скорпиус Малфой скрывается за поворотом, а Алиса, наконец, выходит к лестнице. Поднимается наверх и осматривается, пытаясь сообразить, в какой стороне находится башня Гриффиндора. А по телу всё ещё пробегают мурашки, заставляя дергаться ежечасно. И в голове до сих пор не укладывается, как от Малфоя она вообще ушла живой. Или всё-таки не все Слизеринцы такие плохие? На часах одиннадцать вечера и это значит, что сейчас старосты начинают обход школы. В замке тишина и темнота, и Алисе кажется, словно это и не Хогвартс вовсе. Ей с трудом верится в то, что такой родной замок может так измениться в ночь, но она продолжает идти, где-то в глубине души надеясь, что натолкнётся на какого-нибудь старосту, который проведёт её к Башне Гриффиндора без последствий. Она заворачивает налево, вдруг её кто-то снова хватает за руку, чуть выше запястья, но хватает не так как Малфой, более нежно, боясь навредить. Алиса вскрикивает от испуга, и поворачивается. Чьи-то большие теплые ладони хватают её за плечи и держат, не позволяя дергаться. Значок старосты сверкает в свете волшебной палочки, которая слепит своим светом глаза. — Почему ты здесь в такой час? — Алиса всё ещё жмурится, но взгляд старается сфокусировать, поднимая голову выше, вглядываясь в тёмно-карие глаза, в которых отражаются блики от «Люмоса». — А ты? — девушка говорит уже более уверенно, но сердце всё еще от страха колотится после встречи с Малфоем. — А я — староста. Мне положено — Алиса узнаёт этот голос, и выдыхает с облегчением. Это кто-то из семьи Уизли. Она в безопасности. — Тогда я пойду — Алиса хочет сделать шаг назад, но тёплые ладони всё ещё сжимают её плечи, не отпуская. — Одна никуда ты не пойдёшь. Моя обязанность провести тебя до гостиной. С какого ты факультета? — С Гриффиндора — Алиса слегка усмехается от такой заботы незнакомого парня. Ведь не со всей семьёй Уизли она знакома. — Бесстрашная Гриффиндорка, и так испуганно пищит? — парень усмехается, у Алиса хмурится. Какая ему разница? — Вовсе и не бесстрашная. Я та ещё трусиха — она понятия не имеет, почему вдруг ему всё про себя докладывает и поддерживает беседу. Может, ночной замок на всех так действует? Тем не менее, она доверяет этому парню сильнее, чем Малфою, поэтому послушно идёт за ним. — Я Луи. Луи Уизли — парень улыбается, Алиса замечает это в свете их палочек. Улыбка у него милая, заразительная, девушка не может не улыбнуться в ответ. Он подхватывает её за локоть, когда они начинают подниматься по одной из лестниц, которая пока стоит на месте. — А я Алиса Долгопупс. — Дочь профессора Травологии? — Луи останавливается на секунду, Алиса следом за ним, но на ступеньку выше. — Да, а ты — кузен Розы, моей подруги — Алиса снова улыбается, заметив его наигранно-пораженное лицо. Есть в Луи что-то такое, из-за чего, посмотрев на него один раз, от него практически невозможно оторваться. — Так вот где я тебя видел! Точно, ты ведь постоянно с Розой ходишь — Луи снова растягивает губы в улыбке, а Алиса буквально тает от этого зрелища. «Да что с тобой такое? А как же Джеймс?» — настойчиво визжит подсознание, но девушка лишь отмахивается, полностью растворяясь в обществе Луи Уизли. Алисе хочется, чтобы эта ночь не кончалась. С каждым шагом они всё ближе и ближе подходят к портрету Полной дамы. С каждой секундой в Алисе всё сильнее и сильнее нарастает желание схватить Луи за руку и попросить его не уходить. С ним ей хорошо, тепло, уютно, весело. Девушка не хочет обратно в гостиную. Не хочет, не хочет, не хочет! — Спасибо, — у самого портрета она поворачивается к Луи лицом и улыбается ему — за то, что проводил. — Для меня, как для старосты школы, важно, чтобы каждый ученик посещал занятия и находился в своих гостиных после отбоя — он произносит это с настолько серьёзным лицом, что Алиса даже верит ему поначалу, но потом парень снова улыбается и начинает смеяться так заразительно, что Алиса подхватывает его смех. А потом происходит то, чего она никак не ожидала. Луи притягивает её к себе и заключает в свои крепкие и тёплые объятия. Девушка обвивает его своими руками и приподнимается на носочки, чтобы обоим было удобнее. — Мы же ещё встретимся, Алиса Долгопупс, дочь профессора Травологии? — парень спрашивает неуверенно, будто боится отказа. И это довольно странно, потому что Алиса слышала, кажется, от Лили или Роксаны, что девушек Луи меняет даже чаще, чем Джеймс. Разве такой, как он, может быть неуверен в себе? Но тем не менее, Алиса снова улыбается и отвечает: — Всё может быть, Луи Уизли, кузен моей подруги. — Тогда может завтра? — Я подумаю. Алиса произносит пароль и проскальзывает в гостиную, Полная Дама бурчит что-то про невыносимых подростков, которые мотаются ночами по школе. А Луи стоит и смотрит Алисе вслед, про себя отмечая, что надо расспросить Розу об этой Алисе Долгопупс, и, возможно, порвать с Амандой Уотер с Пуффендуя, которая уже успела ему поднадоесть.***
Скорпиус проводит зажжённой палочкой влево, вправо, снова влево, опять вправо. На лицах друзей задерживает свет и усмехается, замечая, как Альбус и Аделаида синхронно закатывают глаза. В узком тёмном коридоре топчутся еще несколько Слизеринцев и несколько младшекурсников, которых вот-вот посвятят в «Новых Пожирателей». От одной этой мысли Скорпиусу становится тошно. Неужели все они, в самом деле, до сих пор поддерживают идеи Волан-де-морта и готовы вот-вот напасть на школу, чтобы очистить её от маглорождённых? Это же так глупо! Хочется зажмуриться и завыть от одной мысли о том, что ещё несколько месяцев назад он, Скорпиус, был точно таким же. Или не был? В любом случае, отношения с Розой изменили его взгляды и, но вряд ли когда-нибудь признается в этом, но он ужасно благодарен ей. Ещё несколько секунд, и в коридор входит Вероника. Тёмные глаза кажутся ещё темнее из-за её макияжа, каблуки ещё выше обычного, а платье чёрное, расшитое кружевом, отлично на ней сидит, подчёркивая тонкую талию и пышную грудь. Скорпиус так и не понял, собиралась она на какой-то праздник, или похороны, но ему некогда было думать об этом. В глубине коридора слышится шум. Все, абсолютно каждый, даже тот, кто не горел желанием принимать во всём этом участия, обернулись и нервно вздохнули. Если кто-нибудь поймает их за посвящением в Пожирателей смерти, обязательно пойдут к директору МакГонагалл и тогда всех с позором выкинут из школы. — Я пойду, посмотрю, что там — кидает Скорпиус и удаляется вглубь тёмного коридора, светя палочкой. Он возвращается через несколько минут и, схватив Альбуса за рукав мантии, утаскивает друга за один из поворотов. За ними отправляется и Аделаида. — Да что случилось-то? — шипит Поттер, пытаясь заглянуть в глаза другу — на тебе лица нет. — Я не могу так больше, мы должны рассказать МакГонагалл, рассказать ей обо всём! — немного помолчав, он добавляет — я сейчас наткнулся на подружку Розы. Если она поймёт, в чём здесь дело — нам всем конец. Наступает тишина. В голове всех троих крутится одна и та же мысль. Ведь, пока Новые Пожиратели Вероники не сделали ничего плохого, всё ограничивалось только разговорами в гостиной. Но, если это не прекратить, кто знает, чем это может закончиться. К тому же, сейчас представлялся неплохой шанс рассказать обо всём директрисе. — Он прав, — вдруг подает голос Сноу и поджимает губы, — немедленно идите к директору и расскажите ей всё. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше, ведь тем больше вероятность, что Веронику и всех остальных могут поймать прямо здесь. — А ты? — Альбус подходит к ней вплотную и берет за руку — я никуда не пойду без тебя. — Это очень мило, но сейчас не время для сантиментов, — девушка произносит это тоном, не терпящим возражений — я попытаюсь отвлечь Веронику, немного потянуть время, а потом догоню вас. — Я буду ждать тебя из выхода из подземелий. — Идите уже, времени мало! Аделаида выскальзывает в основной коридор и, спрятавшись за спиной одного из Слизеринцев, взмахивает палочкой, шепнув «Конфундус». Заклятие попадает в Сьюзен Рид с четвертого курса и в начавшейся суматохе никто даже не пытается разобрать, еслить ли в коридоре кто-то с другого факультета, или вообще кто-то из профессоров. Во все стороны летят различные заклинания, и коридор начинает переливаться разными цветами не хуже Рождественской ёлки. Скорпиус и Альбус выскакивают из подземелий и направляются прямиком к кабинету директора. — Ты чего остановился? — Малфой смотрит на друга с непониманием, когда тот останавливается и начинает вглядываться в темноту — Пойдём скорее, Ал. — Ты иди, я буду ждать Дели. Скорпиус фыркает и убегает по лестницам, отмечая, что этих двоих надо расспросить об их недо-отношениях, но позже. У самого кабинета Альбус и Аделаида, как и обещали, догоняют его. — У нас катастрофически мало времени — говорит Сноу — Вероника не дура, она догадается, куда и зачем мы пошли. — Тогда скорее, — Малфой стучит и открывает дверь. Профессор МакГонагалл сидит за столом в самом центре и перебирает какие-то бумаги. Взгляд у неё сосредоточенный и можно даже сказать суровый. Услышав стук, она поднимает голову и слегка удивляется, увидев у дверей Альбуса, Скорпиуса и Аделаиду. — Чем я могу помочь вам, молодые люди? Ребята садятся на предложенные им, появившиеся из ниоткуда стулья, но молчат, говорить никто не решается. Хотя прекрасно понимают — на счету каждое мгновение. Тогда голос подает Скорпиус: — Профессор, мы должны сознаться вам в кое-чём. Сейчас в школе находится множество последователей Лорда Волан-де-морта. И прямо сейчас, в одном из подземелий, пройдет обряд посвящения. — Они хотят получить Чёрную Метку, — подаёт голос Аделаида. С каждым сказанным словом лицо МакГонагалл становилось всё бледнее и бледнее — вы должны остановить их, профессор! — Мы готовы понести заслуженное наказание, профессор, но сначала остановите это всё — Альбус всеми силами старается сделать так, чтобы голос его не дрожал, и мысленно думает о том, как разочаруется в нём отец, если узнает, что Альбус молчал об этом так долго. Только сейчас каждый из них осознал всю серьёзность происходящего. МакГонагалл была белее полотна, когда вскочила с места и направилась к выходу, на ходу давая указания: — Мистер Малфой, немедленно соберите всех деканов и мистера Филча у подземелий. Скажите им, пусть возьмут палочки. Мисс Сноу, мистер Поттер, идите со мной. Альбус видел, как руки Аделаиды дрожат, хотя она всё время сжимала их в кулаки. У него самого немного кружится голова, но он понимает это только когда оступается на одной из лестниц, чуть не упав. Они минуют коридор за коридором, поворот за поворотом, каждый шаг дается Альбусу всё сложнее и сложнее. Скорпиус несется сначала к Профессору Долгопупсу, потом к Флитвику, Слизнорту и Мадам Трюк. Сердце его колотится с бешеной скоростью, не то от быстрого бега, не то от страха. В голове пульсирует только одна мысль: «Лишь бы Роза не пострадала». Коридоры сменяются друг за другом, смешиваются в одну сплошную массу, Малфой уже не различает портреты и гобелены на стенах, только цветные пятна в тусклом свете волшебной палочки. У входа в подземелья директор остановилась. МакГонагалл крепче сжала свою палочку, Аделаида — ладонь Альбуса, непонятно как оказавшуюся в её руке. Сноу слышала, как стучит её собственное сердце. От этого ей стало не по себе, а по спине пробежал холодок. Буквально через несколько секунд появился Малфой с взъерошенными и сонными деканами. Аделаида заметила встревоженный взгляд профессора травологии и через силу выдавила: — Они в безопасности. Не беспокойтесь. Мистер Долгопупс незаметно кивнул девушке, а взгляд его стал суровее. В этот момент Аделаида ужасно позавидовала Алисе и Фрэнку Долгопупсам: о ней самой родители никогда так не волновались. — Возле самого входа в гостиную — сказал Скорпиус, но когда понял, что до профессоров смысл его слов не дошёл, поспешно добавил — все это происходит у самого входа в гостиную. Услышав это, МакГонагалл и деканы бросились вниз. Ребята поспешили за ними. Альбу смотрит себе под ноги и мысленно считает ступени. Один, два, три… возле него начинает маячить свет от палочки Аделаиды, но он этого не замечает. Девятнадцать, двадцать… Альбус по-прежнему остаётся в стороне, когда преподаватели из появляются темноты и с шумом разгоняют учащихся Слизерина, требуя закатать рукава. Среди общей суеты мелькают его знакомые, или просто те, с кем он неплохо общался на факультете. И вроде Альбус должен быть начеку, чтобы защитить друзей, сказать, что всё это произошло под давлением Вероники Сноу и она во всём виновата, но на его лице нет абсолютно никаких эмоций. Если бы он был в состоянии мыслить рационально, он бы испугался того, что ему на самом деле всё равно. Мимо него проводят одну из главных красавиц Хогвартса — Сьюзен Рид. Щёки у неё раскраснелись, чёрные, словно воронье крыло, волосы слегка растрепались, а левая рука, на которой красовалась свежая черная метка, слегка тряслась. Но, тем не менее, девушка вышагивала гордо, спину держала прямо, подбородок высоко. Рид гордилась своим поступком, определённо гордилась. Со спины к Альбусу подошла Аделаида и, проследив за его взглядом, так же заметив Сьюзен Рид, девушка скривила губы и прошипела: — Выскочка. Сноу-младшая скользит взглядом по помещению, в лица вглядывается, но лишь одну волшебницу найти в толпе не может. Веронику. Неужели кузина снова успела ускользнуть, скрыться, даже в тот момент, когда Аделаида напала незаметно, со спины. Девушка кулаки сжимает так сильно, что палочка в правой руке чуть слышно хрустит. Она устала играть с сестрой в кошки-мышки. Это не очень занимательно, особенно когда тебя всё время ловят. — Кажется, всё закончилось — Скорпиус подходит к друзьям с широкой улыбкой. Выглядел он не лучшим образом: зелёный галстук развязан и болтается на шее, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, сам парень взъерошенный и уставший. В голове Аделаиды мелькает мысль, что они все выглядят точно так же. Альбус улыбается другу в ответ, но Аделаида не спешит растягивать губы в улыбке. — Всё только начинается, Скорпиус Малфой. После того, что мы натворили, Вероника не оставит нас в покое, никого из нас. И твоей рыжей девчонке достанется больше остальных. Троица заходит в гостиную в то время, пока деканы и директриса выводят попавшихся слизеринцев из помещения, провожая их к кабинету директора, а Аргус Филч пытается связаться с Авроратом. На следующий день многим ученикам совы принесли письма от взволнованных родителей, а в «Ежедневном Пророке» написали, что из Хогвартса исключены девятнадцать учеников. Там говорилось, что их самих и их семьи ждёт разбирательство в Визенгамоте, но причину этого поднявшегося шума так и не указали.