В погоне за призом

      Нацу многое пытался понять за последнюю неделю. Например, поведение Люси в парке. Какого лешего она ему не врезала? Зачем позволила все еще больше запутать?       Свое поведение.       Зачем он целовал ее снова? Почему его тянет к ней? Черт! Почему он не может выкинуть из головы воспоминания о том, как горячо она что-то мурлыкала в его губы в туалете?       Но не это было главным. Главным было то, что она вспомнила с чего все началось! Чертов двор с яблочным первым поцелуем. Ложь! Их ложь…       Ожидая ее в гостиной, парень ни на что особо не рассчитывал. Зачем? Они заигрались, это давно понятно. Стоило давно закончить этот фарс с пари, так почему не он? Он, что, слабак? Не может признать поражение? А ей? Ей хватило суток, чтобы подумать?       — Не стоило тебе приходить, — сквозь пелену услышал он голос блондинки, представшей перед ним в белом махровом халате.       Обнимает собственные плечи? Это жест закрытой человеческой души. Как показательно, черт побери! Вся их жизнь с самого начала была показательно закрытым враньем! А для чего собственно? Ради мифического царствования в школьных коридорах? Хотел ли он брать на себя ответственность за стадо подростков с яйцами? Нет! Все это было из-за того проклятого конверта!       — Мне нужно поговорить с тобой, — не слыша собственного голоса, изрек розоволосый. — Нам надо решить кое-что…       — Если ты о пари… — со вздохом начала Хартфилия, немного помолчав от его предупреждающего жеста. — Значит, о нем?       — Не хочешь прокатиться до реки? — предложил Нацу, сворачивая в странный рулончик свою же кожаную куртку, до этого покоящуюся на ее белом кожаном диване.       — Давай, — пожала плечами девушка. — Я только переоденусь…       Спустя четверть часа она спустилась, кутаясь в мятный зеленый плащ, поверх простого льняного платьица. Подходящий выбор его простым синим джинсам и невыразительной шелковой черной рубашке.       Распахнув перед одноклассницей двери темно-зеленого мерседеса, парень пожал плечами на ее немой вопрос. Сегодня он не нуждался в водителе, впрочем, отец был бы в ярости, узнай он, что его сын взял машину без спроса. Хотя, плевать!       — Садись уже, обещаю тебя не угробить, — клятвенно поднял ладонь Нацу, вызвав ее грустную ухмылку.       Собираясь с мыслями, он всю дорогу до берега реки на окраине Магнолии, молчал. Она сможет понять? Услышать? Разделить его чертовы сомнения, в конце концов? Может, они даже смогут остаться подобием друзей после всего этого? Нет?       — Давай, покороче, — попросила она, всматриваясь вдаль, где за горизонтом садилось солнце, оставляя алые пятна на вечернем небе.       — Я могу узнать, что на тебя нашло вчера? — решился спросить Драгнил, вызвав ее болезненный смешок. — Что?       Люси прикусила губу, задумчиво накручивая на палец собственный золотистый локон. Кричать, что она все поняла? Обвинять его во лжи? Требовать, чтобы он извинился за детское вранье? Боже, какой бред! Бессмыслица!       — И откуда у тебя машина? — вдруг спросила она, по-идиотски, сменив тему разговора.       — Подарок отца на шестнадцатилетние. Конечно, он против, что я катаюсь без документов, потому он не в курсе, что иногда его подарок курсирует за город…       — На свидание с очередным пунктом из твоего списка? — уточнила Люси скорее для галочки, нежели из желания вызвать в собственной груди странную злость на его похождения.       — Нет, в этом плане я чист, — покачал головой Нацу. — Так, какая муха тебя укусила, все-таки?       — Глупая ситуация, — покачала головой девушка. — Это дурацкое пари… все насквозь лживое. Скажи, например, зачем тебе нужно было устраивать этот спектакль с таблетками?       Драгнил вздохнул. Нет, ну, правильно. С чего бы ей ему верить, если он врал с самого начала? Причина пари – первый случай. Лиссана – второй. Поцелуи – третий. Проклятый Гажил! А, впрочем, будет, что вспомнить, когда они снова будут делать вид, что друг друга не знают.       — Я повторяю, что не знал о них, — процедил парень сквозь зубы. — Это была подача Гажила. Мне жаль, что так вышло, Люси.       Она вдруг натянуто улыбнулась, вспомнив шальные подробности того вечера. Набросился бы он на нее в парке, не ощутив вкус ее поцелуев в туалете? Вот уж вряд ли. Он же никого не целует в губы. Табу!       — Проехали, — сдалась она. — Зато я изучила собственную физиологию, — она прикрыла рот, в ужасе расширив глаза, увидев шок на лице одноклассника. — О, прости, говорить, что думаю, моя вечная проблема…       Нацу все еще ошарашенно смотрел на девушку, окончательно смутив ее. Ему всегда казалось, что девочки не занимаются ничем таким, и реплика блондинки стала для него настоящим открытием.       — Черт, я восхищен, — выдохнул он, предательски осипшим голосом из-за невольно представленных фантазий. — И кого же ты представляла?       — Что за вопрос? — возмущенно буркнула она. — Тебя это никоим образом не касается!       — Все-таки, представляла… — расплылся в довольной улыбке Драгнил. — Ты – прелесть! Кстати, у меня есть шампанское. Будешь?       — Нет, спасибо, — хмыкнула девушка. — Мало ли, где еще шаловливые ручки Гажила побывали…       Внезапно замолчав, оба пытались подыскать слова, чтобы закончить то, что перевернуло их привычный уклад жизни. Нацу не выдержал первым:       — Люси…       — Да?       — Я устал…       — От пари?       Парень кивнул.       — Я, действительно, устал от него, — почти прошептал он. — Если тебе так нужны извинения перед Лиссаной, я их принесу, но я больше не в состоянии играть, потому что твое общество причиняет мне боль. Полагаю, это взаимно…       Люси внимательно посмотрела в серо-зеленые глаза парня. Пожалуй, в его словах есть доля истины. Сплошные недоговоренности. Боль? У нее? Ей жаль той маленькой наивной девочки, что верила в дружбу до гроба. Ей жаль, что подруги в ее окружении настолько потеряны и недоверчивы, что не в состоянии отделить зерна от плевел. Ей жаль, что ее лучшая протеже солгала ей, заставив начать то, что рвало душу обоим, сидящим сейчас в этой машине, чтобы положить конец глупой бессмысленной игре…       — Лисе твои извинения не нужны, — кисло улыбнулась девушка. — Ее сердце не было разбито тобой, правда, я узнала об этом слишком поздно…       — Как это? — не понял Драгнил, удивленно вскинув брови.       — Мне показалось странным, что она не слишком-то переживала, если ее обидели твои… гхм… домогательства, скажем так. Когда я пришла к ней за советом, она порхала, как бабочка. Какие, к чертям, разбитые чувства? Я догадывалась, что она сама не прочь была, и… — она на минуту притихла, собираясь с мыслями, — вчера я узнала от Леви, что в школе она не появлялась в первые дни из-за Лексуса, своего нового парня, это и было причиной ее "болезни" …       — Вот так – так, — хмыкнул Нацу, задумчиво пожевав губы. — Ну, я и не портил ее, если тебе интересно, — добавил он с ухмылкой, — это сделал кто-то до меня.       — Мне уже все равно, — прошептала Люси, отворачиваясь к окошку, чтобы спрятать отразившуюся в глазах печаль.       — У тебя что-то случилось? — вдруг спросил парень, где-то на краю подсознания почувствовав, что ей, действительно, плохо. — Если тебя что-то гложет, то я мог бы… — он сбился с мысли, встретившись с ее глазами, в которых плескалась неподдельная тревога и боль, — выслушать…       — Я такое животное, да? — вдруг накинулась она на него со странными вопросами. — Я загнала девочек, окружающих меня, в такие жесткие рамки, что они не в состоянии доверять ни мне, ни самим себе? Скажи, Драгнил, ты считаешь меня чудовищем?       Нацу растерялся, уставившись в ее золотисто-карий взгляд непонимающим взором. Что за чушь она несет? Какое, нафиг, чудовище? Животное? Он, что, повод давал? Ну, так, кольнул неудачно пару раз, чего из мухи слона раздувать?       — Что ты мелешь? — выдавил он из себя, спустя пару ударов сердца.       — Вчера Леви звонила, чтобы спросить меня можно ли ей пойти в кино с Гажилом, потому что это было ее условием после праздника! Ты считаешь нормальным, что нужно спрашивать моего согласия? Если бы я не знала об этом то, что, отдубасила бы ее потом? Разве Грей спрашивал твоего разрешения, чтобы отметелить Леона из-за Джувии?       Парень отрицательно покачал головой, наблюдая, как девушка совсем сникла. Он натянуто улыбнулся, по-дружески сжав девичье плечо, пока глаза одноклассницы наполнялись предательской влагой.       — Ну, я чуть не получил по морде сам, когда сказал, что он становится похож на влюбленного придурка…       Люси выдавила грустную улыбку, неожиданно для себя оказавшись в теплых мужских руках. Было странно, что где-то внутри словно лопается ограда из колючей проволоки. Когда она успела превратиться в размазню? Хорошо это, или плохо? Они же не друзья, но уже, наверное, и не враги, правда? Что теперь между ними за отношения, если считать, что связывает их куда большее?       — И, что, теперь? — тихо спросила она. — Будем дальше делать вид, что незнакомы?       — Нет, если ты не хочешь, — пожал плечами парень. — Я бы солгал, если бы сказал, что это глупое пари меня не вставляло. Я бы не прочь был получить приз, если ты об этом. Девочкам сложнее, наверное? Приходиться беречь честь, и все такое…       — Честно говоря, Нацу, я с самого начала заключила себя в добровольную тюрьму, хотя сразу знала, что с тобой не получится, как с другими парнями…       — Люси?       — Я больше не стану заставлять девочек обманывать свои чувства, — продолжила Хартфилия, не обратив внимания на его не законченный вопрос. — Пусть набивают собственные шишки. В конце концов, это их жизнь, а я не Господь Бог, чтобы решать за других, верно?       В его руках было как-то уютно, что ли? В далеком детстве он всегда, по-отечески, оберегал ее, часто обнимая, чтобы подарить ту частичку тепла, что она потеряла, когда умерла мама. Это было так, по-домашнему, что она наивно верила, это не изменится, но годы взяли свое. Они выросли. Они – другие. Чужие. А теперь время словно повернулось вспять, но это не он! Не тот мальчик, что был ей родным и теплым, этот Нацу – главный школьный самец! Нельзя об этом забывать!       — Спасибо, что выслушал, — прошептала девушка, выбираясь из его объятий. — Ты прав, нам нужно заканчивать с играми, тем более, что в этом споре победителей не будет, так?       — Выбиваешь из меня признание, что я тебя хотел? — лукаво улыбнулся Драгнил, вновь встречаясь с глубоким печальным девичьим взглядом. — Да, это правда, мне не стыдно признать очевидное. Ты выиграла это чертово пари…       Люси усмехнулась, отодвинувшись на приличное расстояние от парня, насколько позволяло переднее сиденье автомобиля. Дурак! Так ничего и не понял? Ему проще, он парень, а вот она – девочка, да еще и девственница. Наверное, она оказалась куда более порочной, чем он, впрочем… разве, только мальчикам допустимо кого-то желать? Разве, девушки не люди?       — Это ты выиграл пари, — мягко улыбнулась она, слегка раскрасневшись, — еще тогда, когда я… под действием таблеток… представляла тебя…       В машине повисла гнетущая тишина. Пожалуй, слово "пари" за этот вечер было произнесено слишком много. Сто? Тысячу раз? Нацу ошарашенно пялился в ее смущенный золотисто-карий взгляд, а Люси пыталась совладать с внутренней гордостью, которая сейчас пыталась задушить собственную глотку до тех пор, пока он не сгреб ее в объятия, резко перетаскивая на себя, усадив на колени, и порывисто не впился в ее губы, особо не надеясь, что она не врежет, или ответит на его сумасшедший порыв. Только вот… она ответила…       Сжала пальцами его плечи, прижавшись к его груди всем телом. Похоже, что в этой игре проиграли оба. У них ничья…