Сладкие признания на губах, Я тебя искал в далеких снах, Но однажды встретил на земле. Первое цветение алых роз, И волшебный свет небесных звезд, Все хочу отдать одной тебе…
Потому, что ты невинна, как дитя. Потому, что я давно искал тебя В миллионах отражений и зеркал. Потому, что я не верю в чудеса, Но сегодня поднимаясь в небеса, Я в глазах твоих увидел и узнал, Все, о чем мечтал… (А.Губин «К Алине»)
Разбитое состояние утром совершенно не удивило Люси. Ей все было интересно, чем девушка отличается от женщины? Пожалуй, ничем. Никакой разницы, кроме внутреннего самоедства, но, наверное, это только в ее случае? Наверное, пережить одноразовый секс можно, при условии, что вас с партнером ничего не связывает, кроме совместного желания получить удовольствие, а вот она попала впросак. Для него она лишь одноразовая подстилка, а для нее все было, по-настоящему. Вот почему девочки без раздумий прыгают в постель к ее одноклассникам. Не слабый передок, а спор с сердцем проигрывает… Зачем ей выяснять, кто разбил сердце Нацу? Она, что, дура? Травить себе душу – это же высшая степень мазохизма! Только вот разум твердил, что это поможет. Ревность задушит чувства, и ей полегчает! Как узнать? Не спрашивать же у каждой встречной, не звал ли ее Драгнил в кино в десять лет? Натянув форму, девушка тяжело вздохнула. Соберись, тряпка! Не позволяй себе размазывать сопли! Не дай Бог увидит, что причинил ей боль. Это лишь эпизод! Секс! Расслабились, и забыли… Уложив волосы в идеальный хвост, девушка расправила складки серой школьной юбки, и гордо вскинув голову, накинула на плечо черный рюкзак. Давай, детка! Ты справишься!***
Пытаясь сосредоточиться на уроках, Хартфилия одновременно старалась держать лицо. Рядом щебетала Леви, советуясь о выборе платья для свидания, не говоря о выборе цвета губной помады, ведь, от этого похода в кино зависело слишком многое. Впрочем, МакГарден была слишком проницательна, чтобы не заметить, что с подругой что-то происходит. — Что с тобой сегодня? — спросила, наконец, голубоволосая одноклассница, подгадав удобный момент. — Что-то случилось? — Нет, — отрицательно махнула головой Люси, пережевывая собственные губы. — Спала плохо, вот и все… В голове стоял какой-то ненормальный туман, мешающий соображать здраво. Мыслей о том, как выведать имя загадочной незнакомки не прибавилось, и девушку это выбивало из колеи, а упоминание Леви о кино и вовсе приводило в бешенство. Спросить тех, кто ближе? Возможно, но… — Гажил был груб в прошлом году, но я чувствую, что внутри, он не такой, — прошептала подруга. — С моей стороны идиотизм так считать, да? — Нет, — мягко улыбнулась золотоволосая. — Это чувства заставляют видеть хорошее в человеке. Возможно, они тебя не обманывают. А вот губы не нужно красить, вдруг ему захочется тебя поцеловать? Леви раскраснелась, вызвав смешок Люси. Влюбленные люди и милые, и беспомощные одновременно. Кто знает, есть ли в этом разбойнике что-то человеческое? Отчего, нет? Она же даже в себе самой ошибалась, так? Считала себя сильной. Думала, что детские чувства не стоят и выеденного яйца. Девочек считала излишне любопытными… Когда прозвенел звонок на перемену, девушка настолько погрязла в мыслях, что даже не заметила его. Позже, выйдя в коридор, она, как сквозь воду, слушала щебетание Джувии о том, как прекрасно развиваются ее отношения с Греем. Посмотрев сквозь подругу, Люси вдруг спросила, не выдержав: — Джу, а тебя никогда не звали парни в кино в классе пятом? — Нет, — удивленно ответила Локсар. — Тогда мы были слишком малы, чтобы… хотя, погоди, — на секунду одноклассница глубоко задумалась, а затем ее лицо просветлело. — Кажется, София тогда отказала кому-то… ну, да, скандал был из-за какого-то конверта. С кем же она поругалась тогда? — Не важно, — глухо прошептала Люси. — Спасибо… Софа? Лучшая подруга? Как только ему наглости хватило? Целовать ее на лужайке, а потом идти с билетами к самому близкому ей человеку? Конечно, причина, по которой девушки друг к другу охладели была другой. София слишком рьяно взялась делать из нее президента школы, а Хартфилии претил этот пост, но Нацу… Боже! Как он только мог так поступить с ними обеими? Недаром его отшили! Преодолев обиду, золотоволосая нашла в себе силы поймать бывшую подругу в туалете двумя переменами позже, чтобы расставить все точки над i в этой истории. Конечно, Софа знала, что Нацу ей нравится, но что послужило причиной такого жесткого отказа? Могла бы просто сказать "нет", так? Насмехаться-то зачем? — София, можно тебя занять на пару минут? — неуверенно спросила Люси. Рыжая девушка напротив немало удивилась, покорно замерев у кабинки. Отвыкнув от общения с Хартфилией, а кроме того, ведя тихий образ жизни, ей было непривычно общаться со школьной примой, несмотря на то, сколько их связывало в прошлом. Волосы все так же вились непокорным рыжим клубком, а зеленые глаза удивительно разбавляли эту несуразность, превращая одноклассницу в подобие лесной нимфы. Отчего же не влюбиться в нее? — Да? — нерешительно выдохнула София. — В пятом классе Нацу пригласил тебя в кино, положив билеты в конверт с ромашками, верно? — не стала ходить вокруг да около блондинка, сразу огорошив девушку. — Нет, — покачала головой бывшая подруга. — Как, нет? — удивилась в свою очередь Люси, решив, что Джувия, очевидно, ошиблась. — Ты выкинула его конверт, или нет? — Да, — подтвердила Софа. — Его выкинула я… — Не понимаю, — начиная терять нить разговора, проворчала Хартфилия. — Ты же не пошла с ним? Почему тогда говоришь, что он не приглашал тебя? — Потому, что он меня не звал, — пояснила рыжая. — Просил передать конверт. Сам отдать постеснялся… Люси моргнула. Просил передать конверт? Софию? Что за бред? Впрочем, им всем было по десять, так чего удивляться? Побоялся, что девочка посмеется над ним, вот и попросил первого, кто попался под руку. Черт знает, как она бы поступила на его месте! — Передать конверт? — эхом повторила она. — И кому? — Тебе, Люси, — виновато пролепетала одноклассница, понурив голову. — Мне? — тупо переспросила Хартфилия, чувствуя, как из-под ног уходит земля. — О… Боже… В голове раздался странный звон, а ноги резко превратились в две неустойчивые веревки. Нет! Это какая-то шутка! Этого просто не могло произойти с ней, черт возьми! Столько лет она не имела понятия, почему он так грубо отшил ее, а причина оказалась настолько дикой, что происходящее казалось сном. Кошмаром! — Слушай, — поспешно начала София, зачем-то схватив ее за руку, — ты тогда начала возглавлять комитет класса, девочки брали с тебя пример, а он учил тебя прыгать по деревьям, как обезьяну, не говоря о том, каким пухленьким он был, ребята его этим бесконечно тыркали. Я просто решила… — Ты не сказала мне, — сглотнув, перебила ее Люси. — Почему не сказала? — Зачем? Тебя бы не допустили до выборов президента! Ты и без того держалась на честном слове из-за него! Я просто поставила точку в отношениях, которые едва тебя не сгубили. Благодаря мне все сейчас перед тобой пресмыкаются… — Ты даже не выяснила, что это для меня значило! — прошипела блондинка. — Он был моим лучшим другом! Он нравился мне: пухлым, и прыгающим по деревьям! Я бы с радостью отдала пост за возможность сходить с ним в кино, черт бы тебя побрал! Он все карманные деньги вложил в эти билеты! Возмущению блондинки не было предела. В душе все буквально перевернулось с ног на голову. Это она его отшила в его понимании! Она стала причиной идиотского списка! Ее же гордость похоронила дружбу, которая вполне могла перерасти во что-то более теплое. О пари и говорить нечего. Он… просто… хотел… отомстить… ЕЙ! — Люси, — София не смела даже поднять глаза, — я заботилась о твоей репутации, пойми… — Репутация не самое главное в жизни, — тихо прошептала Хартфилия, осознав всю болезненную правду, постепенно повышая голос от беспомощности. — Никто не давал тебе права играть судьбами людей. Я ни одному парню не желала довериться из-за твоего радения о моей репутации, и подругам не позволяла! Я просто поверить не могу, что ты подложила мне такую свинью! Ты же была моей лучшей подругой, Софа! На ватных ногах покидая туалет, Люси вдруг остро прочувствовала боль, что пришлось тогда пережить отвергнутому мальчику. Теперь ей стало ясно, почему он никого не целует в губы. Никого, кроме нее, не выдерживая тех чувств, что его еще с детства не отпустили. Проклятие! Что же теперь ей делать?***
Войдя в свою комнату, Нацу устало скинул рюкзак с плеча, на ходу снимая любимую кожаную куртку. Запретив себе думать о женщинах вовсе, он так за целый день и не смог выкинуть из головы блондинку, что дважды умудрилась растоптать его чувства, убивая то хорошее, что в нем было до сих пор. Забавно, что жизнь его так ничему и не научила… Услышав за спиной показательный кашель, он резко обернулся, обнаружив Люси сидящей на его кровати в лиловом нижнем белье, откровенно демонстрировавшем налитую пышную грудь. — И что мы тут делаем? — буркнул Драгнил, смерив девушку тяжелым взглядом, расстегивая манжеты белой рубашки. — Я думал, мы уже все выяснили, разве, нет? Поиграть не с кем больше? Или ты в этот раз решила испытать магию собственной сексуальности? Зря, я не люблю лиловый… — А какой цвет ты любишь? — спросила Хартфилия, пряча смущенную улыбку. — Я в следующий раз надену белье согласно твоих предпочтений… — Что ты несешь? — разозлился Нацу, резко повышая голос. — Разве ты не в курсе, что я не сплю с одной девкой дважды? — рявкнул он, надеясь задеть ее побольнее. — В курсе, — спокойно ответила Люси, взяв себя в руки, чтобы не дрожать, как осиновый лист, — но я не девка! — жестко процедила она. — Меня ты любишь. С пятого класса. Нацу на секунду задохнулся от ее наглости. И страшнее всего было то, что сейчас она говорила правду, будь она неладна. Зная это, ей хватило ума притащиться сюда, чтобы поиздеваться в очередной раз. Женщины – определенно создания дьявола! — Убирайся вон! — крикнул он, отворачиваясь, чтобы не встречаться с ней взглядом. Раздался характерный скрип кровати, когда девушка встала, направившись, впрочем, не в дверь, а к нему, что-то пряча за спиной. — Возьми, пожалуйста, — прошептала она, вкладывая в его ладонь зеленый конверт. — Может, эти ромашки на те непохожи, но я впервые что-то сделала сама, так, что не суди строго, ладно? — Что это? — спросил он, обнаружив, что его голос предательски просел, пока он рассматривал почти детскую аппликацию из белых цветов. — Билеты в кино, — отозвалась блондинка. — Правда, они куплены не на все карманные деньги, но я могу угостить тебя самым дорогим мороженым в качестве компенсации… Сердце парня резко ухнуло вниз. Зачем это? Спустя столько лет? Зачем бередить старую рану, которая так и не сумела затянуться? Это, что, жест какого-то идиотского женского милосердия? Способ вновь посмеяться? Что? — Совесть замучила? — хмыкнул он, физически чувствуя, как упрямое сердце мечется в груди, как бы он ни старался заставить его замолчать. — София не сказала мне ни слова о том, как отшила тебя, — вздохнула Люси, набрав побольше воздуха в грудь, чтобы не сбиться ненароком с мысли. — Ты тоже ушел без объяснений, грубо послав меня в ответ. Все эти годы я считала, что просто надоела тебе, и не имела понятия об истинной причине скандала, пока случайно не узнала о ней сегодня. Прости, что я такая гордая дура… — Твоя свита тебе солгала? — в неверии переспросил Драгнил, повернувшись, чтобы заглянуть в золотисто-карие глаза, полные боли и раскаяния. — Софа посчитала, что мне репутация важнее, чем свидание с тем, кто мне, действительно, дорог. Если бы я была в курсе, то определенно сдала бы пост главы комитета, и выборы президента школы послала бы ко всем чертям! Вопрос теперь лишь в том, почему ты не спросил меня прямо о свидании? Неужели, ты думал, что я кому попало бы разрешила поцеловать меня на лужайке? Поцелуй – обещание, что ты хочешь быть человеку ближе, забыл? Впрочем, я получала от тебя это обещание не раз, ведь, так? Нацу молча слушал откровение подруги, удивленно наблюдая за сменой настроений на ее лице. Боль. Легкая улыбка. Сожаление. Смущение… Он, что, спит? У него галлюцинации? Страшно захотелось ущипнуть себя за руку, но он не посмел нарушать сладкие речи, лившиеся в собственные уши, затягивающие рваные раны в детской душе... — Я не жалею, что позволила себе стать куда ближе тебе, нарушив грань, которую столько лет охраняла, — продолжила Люси, несмело вложив ладошки в его руки. — Я пришла за этим снова, — доверительно сообщила она, — и приду опять, до тех пор, пока ты вновь не присвоишь меня, дав тем самым новое обещание, ведь, ты и, правда, не спишь с девками из списка дважды… Она повернулась, чтобы найти свою юбку, блузку и галстук, сброшенные в смятении, когда она с дрожью оголялась в его комнате, надеясь, что он не сумеет себя обуздать, или хотя бы не сразу выставит ее за дверь. Почувствовав, как он поймал ее руку, Люси заметно вздрогнула, когда он крепко притянул ее к себе, резко разворачивая. — Ты не из списка, — прошептал он ей в губы, перед тем, как накрыть их пламенным поцелуем. — Ты – Люси, моя малышка…