Неутолимый жар

Фьюри потребовались семь возмутительно долгих часов, чтобы убедить Мировой Совет Безопасности согласиться на условия Стива. Очевидно, мир не был в непосредственной опасности, или, что более вероятно, они просто препирались из-за каждой незначительной детали. Порой, в такие дни как сегодняшний, Стив задавался вопросом, почему до сих пор беспокоится о ЩИТ-е. Хотя, если быть честным, потому, что не знал, чем кроме борьбы заняться в своей жизни. Сначала Стив вместе с Наташей посмотрел информацию по их миссии, затем прошерстил файлы в поисках какой-либо информации о Джеймсе Барнсе и Зимнем Солдате. От найденного желудок скрутило в тугой узел. Пытки, психологические манипуляции посредством изнасилований и установления временных связей, убийства и эксперименты. По словам Тони, металлическая рука была произведением искусства. Она намного больше, чем было возможно, опережала своё время, когда была прикреплена к сержанту (Стив был в ярости: этот человек был американским военнопленным!) Барнсу. Больше всего Стива тревожило то, что из-за вмешательства Гидры Зимний Солдат тёк каждый месяц, а не раз или два в год, как большинство омег. По милости Гидры его пытали, а затем насиловали, тем самым связывая с кураторами-альфами и заставляя делать всё, что они хотели. Так называемые «массовые убийства», которые он совершил впоследствии, казались Стиву более чем приемлемым оправданием. Прошёл ещё час, прежде чем адвокаты Тони гарантировали, что контракт ЩИТ-а максимально свободен от лазеек, и сейчас Стив следовал в Рафт, чтобы сообщить новости лично. Кое-какие условия были, но ничего такого, из-за чего Стив мог бы поднять шум. Он предположил, что Зимний Солдат вызверится на любого, кто скажет, что Стив добился решения о завершении его контракта, при условии, что они справятся с миссией и останутся в живых. Только когда остальные убедятся в жизнеспособности Стива, вопрос вынесут на пересмотр. Пройдя сквозь пост охраны, Стив решил, что ненавидит Рафт. Он был стерильным, функциональным и более чем жутким. Однако он должен был признать, что это, похоже, единственное место, где можно было удержать Зимнего Солдата. Опять же, его свобода, вероятно, была лишь вопросом времени. Когда он вошёл в круглую комнату, сержант Барнс подошёл к прозрачной стене своей камеры. Оперевшись плечом о чистую стену, он горько усмехнулся. Кто-то позволил ему переодеться, поэтому Стив не чувствовал запаха феромонов, но сомневался, что омеге дали подавители. Всё нормально; Стив принёс немного. — Ну, ну, — протянул сержант Барнс, — смотрите, кто передумал. Фьюри наконец убедил тебя? Приподняв бровь, Стив подошёл ближе и остановился перед Зимним Солдатом. — Убедил меня сделать что? Сержант Барнс фыркнул. — Повязать меня. Таков его план по приручению, не так ли? Найти большого сильного альфу, чтобы тот раздвинул мне ноги и сделал своей маленькой сучкой? — Стив чувствовал, как сердце сжимается от ненависти в его голосе. — Только раз, верно? Обязательная часть сделки, чтобы вы могли быть уверены, что я буду вести себя хорошо? По виску сержанта Барнса медленно скользила капля пота, а румянец красными пятнами покрыл щеки. Более сильная реакция на собственную течку, чем он показал на их первой встрече. Стив задался вопросом, не сделали ли с ним чего-нибудь за те часы, что они не виделись. Хоть он и подумывал спросить, но решил этого не делать. Если что-то и было, то теперь Стив ничего не мог изменить. — Нет, — сказал Стив сквозь спазм в горле. — Пока ты часть моей команды, никто не тронет тебя без твоего разрешения. Ни улыбка, ни осанка не изменились, поза оставалась напряженной и вызывающей. От смешения сигналов — приглашения и агрессии — у Стива разболелась голова. Не было никаких шансов, что он примет это приглашение, но он не мог его не заметить. — О, но в этом-то и дело, верно, — улыбнулся во весь рот сержант Барнс и отступил, широко раскинув руки, отчего дешёвая серая футболка растянулась на массивной груди. — Я должен сказать «да» или «нет», не так ли? Существует ли вариант «да», или же это просто способ заставить меня «сотрудничать»? Стив почувствовал привкус желчи на корне языка Посмотрев в камеру наблюдения, он рявкнул: — Открыть камеру. Зимний Солдат рассмеялся, низко и горько, его ноздри затрепетали, когда в дверях появилась щель. — Это не «да» и не «нет», Капитан. Держишь карты под рукой? Думаешь, я скажу «да»? Ждёшь с нетерпением? Когда Стив посмотрел на него — на горькую улыбку и в напряжённые, таящие груз прожитых лет серые глаза, то подумал, что сержант Барнс скажет «да». Позже, когда тот обретёт свободу, то, вероятно, убьёт Стива за попытку, но прямо сейчас он сказал бы «да». Осталось так мало того, что он мог бы проиграть, и так много, что мог бы обрести. Стиву казалось, будто он два фута в высоту. Однако, какое бы выражение ни было у его лица, Зимний Солдат замолчал. Они стояли, уставившись друг на друга, пока дверь камеры открывалась. Стив расслабился и делал всё возможное, чтобы казаться безобидным, а сержант Барнс представлял собой напряжение, агрессию и предвкушение во плоти. Пока они ждали, Стив вспоминал первый раз, когда увидел Солдата. Он ничего не ожидал от человека, которого ему приказали взять в команду, но, конечно, не ожидал, что заключённый войдёт в тренировочный полигон. Сначала ему в нос ударил запах. Мощный, куда сильнее, чем запах любого встреченного Стивом омеги. Запах течки. Стив разом выпрямился, поняв, что Фьюри притащил «новичка» на встречу несмотря на течку, которую невозможно было не заметить. По крайней мере общепринятые правила гласили, что течного омегу стоит оставить на эти несколько дней в покое. Конечно, Стив счёл странным, что он не был на легальных и легко приобретаемых подавителях. Это был какой-то новый уровень борьбы за права омег, о котором он не знал? Как бы то ни было, его рот наполнился слюной. Вся сила воли Стива ушла на то, чтобы не приблизиться и не вдохнуть его запах. Наполнить им ноздри, пока всю голову не затмит невероятный, дымно-сладкий аромат. Член помимо воли твердел, даже узел пытался раздуться, хотя он даже не коснулся омеги. К сожалению, Фьюри, кажется, был единственным альфой, кто мог себя контролировать. Стив никогда не одобрял мнение, что приемлемо вести себя как животное только из-за того, что у омеги течка. Остальные альфы в комнате вели себя по меньшей мере недостойно, рыча и приближаясь к омеге, игнорируя очевидную опасность. Один взгляд на заключённого, и Стив понял: он убьёт любого, кто к нему приблизится. В его глазах пылала ярость: столько чистой ненависти, что Стив сбился с дыхания. Сжав челюсти, Стив стоял неподвижно, чтобы не выставить себя идиотом, поскольку омега, окружённый восемью охранниками-бетами, зашёл в комнату. Их винтовки были направлены на заключённого, будто даже на пике течки, скованный и безоружный, он был самым опасным человеком в помещении. Запах — это ещё не всё: он был его типажом. У него было крупное, мускулистое тело и греховно очерченные губы, столь полные, что взгляд Стива метнулся вниз. Шёл он дерзко и уверенно, от него не исходило ни намёка на подчинение, которое подсознательно источало большинство омег. Металлическая рука была необычной, но Стив повидал слишком много странных вещей, чтобы удивляться бионической конечности. Тем не менее то, как она двигалась, плавно и натурально, имитируя естественное движение, было потрясающе красиво. У Стива руки чесались запечатлеть это на бумаге. Никто не стал бы винить Стива за взгляды, но проблема всё ещё состояла в его эрекции, и не обычной. Нет, боль в основании члена была позывом к сцепке, который он так редко испытывал. И уж точно не через несколько секунд в компании омеги. Тело ожило так внезапно, так резко, будто он ждал этого всю свою жизнь. Из-за этого жёсткого, озлобленного мужчины, смотрящего на него со смертельным вызовом во взгляде. Зимний Солдат, как назвал его Фьюри, был полной противоположностью образа истинного омеги: намеренно враждебный, кричаще мужественный и адски доминантный. Маленькая, примитивная часть Стива была взволнована перспективой гона. Узнать, каково это — кончать снова и снова. Так же это хорошо, как во всём том порно, что он читал? Стив упорно отталкивал эти мысли в сторону. Только упрямство спасло его от полного и чрезвычайно дискомфортного превращения в того, кого он так презирал в других. Замедлив сердцебиение, он запер реакцию глубоко внутри, не позволяя себе и намёком показать, что чувствует. Он пообещал себе, что позже, когда останется наедине, запрётся в ванной и будет дрочить, пока узел не спадёт. Стоя перед Зимним Солдатом, Стив радовался, что на той первой встрече рядом с ним была Наташа. У него просто не было возможности исполнить свою маленькую фантазию. Затем, после того, как он прочитал файлы Барнса, желание дрочить пропало. Чёрт, даже постоянная эрекция спала, как только он узнал, как именно Гидра использовала главную физиологическую особенность организма омеги, чтобы отбить у сержанта Барнса волю к сопротивлению. И они делали это в течение многих десятилетий. Удивлён ли он, что тот не верил Стиву? Всё то, что на момент их первой встречи Стив находил в Солдате отталкивающим, имело смысл после прочтения его файла. Усовершенствован, потому не стареет. Век пыток. Такой же, как и Стив — человек вне времени и отрезанный от мира. Барьер между ними исчез, и на Стива снова обрушился запах течки сержанта Барнса. Тёплый и сладкий, как карамель и обжаренный кофе, тёмный, насыщенный и многообещающе азартный. При всём этом искусственный: не вполне реальный. Не обращая внимания на то, что этот запах творил с его гормонами, Стив сбросил принесённую спортивную сумку к ногам сержанта Барнса. — Собирайся. Прочитай свой контракт. Вертушка улетает через тридцать минут. Я удостоверился, что там есть подавители, если захочешь их принять. Интерком немедленно загудел. — Капитан Роджерс, заключённому не разрешено… Стив почувствовал, как его захлёстывает ярость. — Хочешь спуститься сюда и сказать мне это в лицо? — зарычал он в камеру. Молчание было достаточным ответом. Прочистив горло и подавив гнев, Стив извиняющеся глянул на Зимнего Солдата. Наташа бы ругнулась на него за подобный порыв. Тони — сказал бы что-то короткое и очень содержательное. Сержант Барнс просто уставился на него, как на йети. — Прости, — искренне извинился Стив, — я знаю, ты бы справился и сам, но я просто не могу не нападать первым. Наташа и Тони пытаются избавить меня от этой привычки. Сержант Барнс не сдвинулся с места. — Без ультиматумов? — медленно произнёс он. Подмигнув, Стив покачал головой. — Слушай, я буду честен с тобой, сержант… — Я не сержант, — зарычал Зимний Солдат, шагнув вперёд. Возможно, это был один из тех поступков, что Наташа назвала бы глупыми, но Стив не отступил. — В твоём деле ничего не сказано ни об увольнении, ни о трибунале. Ты — сержант Джеймс Барнс из 107-го пехотного, захваченный в плен в Аццано, — Стив поджал губы. — По-видимому, Зола перевёл тебя в новое место прямо перед освобождением заключённых. Так что, насколько я могу судить, ты — сержант Барнс, военнопленный. — Своего собственного правительства, — рявкнул сержант Барнс. — Да, — согласился Стив, наблюдая, как гнев Зимнего Солдата превратился в замешательство. — Я не могу изменить этого факта, но, возможно, найду выход, как только мы захватим доктора Кларксона. Возможно, — медленно добавил Стив. — Ты согласен на сделку? Я хотел спросить твоего согласия. — Я прочту контракт, — также медленно ответил сержант Барнс. Не покорно, но осторожно. Немного, но это было большим согласием на сотрудничество, чем он показывал до сих пор. — Хорошо, эм, тебе есть, где переодеться наедине? Сержант Барнс рассмеялся, запрокинув голову. А потом начал раздеваться, прямо тут, перед камерами и Стивом. Для него, кажется, это не имело значения. Ну, зато имело для Стива, который почувствовал под воротником жар и быстро отвернулся, прежде чем успел увидеть больше, чем проблеск бледной кожи и твёрдых мышц. Он почти пересёк тюремную камеру, когда сержант Барнс окликнул его. Его голос был низким и хриплым, от него по позвоночнику Стива прошлась волна нежеланной дрожи. — Кто она? Стив остановился, но не повернулся. — Она? — переспросил он, снова сбитый с толку. — Сучка, которая так крепко взяла тебя за яйца, что ты совсем на меня не реагируешь. — Я… что? Длинный, затянутый вздох. — Значит, это он? Ты повязан с этим Тони? В голосе Барнса была та самая странная нота, которую Стив не мог распознать. — Я не… почему ты спрашиваешь? Последовал шорох одежды и резкое «вжик» открывающихся и закрывающихся молний. — Ни один альфа не сопротивлялся мне раньше. Пытаюсь решить, теряю хватку или нет. В ответ на дурацкий вопрос Стив лишь фыркнул и покачал головой. Из всех возможных вопросов Солдат предпочёл задать этот. Почему его волнует, повязан ли Стив? Не похоже, что он хотел вязки. — Я не повязан, — легкомысленно ответил Стив. — Так что, должно быть, теряешь. Стив не стал прятать улыбку, когда услышал, как сержант пробормотал: — Говнюк. В аккомпанемент к молниям добавился глухой звук раскрываемых липучек. Стив не рассматривал снаряжение, просто забрал из хранилища ЩИТа то, что было зарегистрировано как вещи сержанта. Сумка была достаточно тяжела, что говорило о большом количестве оружия, но Стив не стал его убирать. Ему было нужно, чтобы сержант был максимально вооружён и опасен — у Стива было предчувствие, что это он примет с удовольствием. — Ты забрал моё снаряжение, — услышал он. Звук был приглушен, и Стив постарался представить что-то иное, чем раздевающийся сержант. Его тело было слишком заинтересовано в действиях омеги. — Даже почистил. Теперь голос звучал яснее. — Не моя заслуга, — отозвался Стив. — Таким я его нашёл. На этот раз ответом было весёлое фырканье. — В ЩИТ-е мои шмотки растаскали как стервятники, да? Сомневаюсь, что они принесли им пользу. Эти вещи слишком персонализированы. Раздалось больше звуков, тяжёлых и почти что металлических (Стив даже не мог себе представить, что их может издавать), а после ещё больше треска липучек. Завершения в ближайшее время не предвиделось. От того, что его целиком обволакивал этот карамельно-сладкий и кофейно-острый запах, пока сержант, возможно, стоял голым за его спиной, в костюме становилось жарче. Судя по звуку, он обувался — не в мягкие кроссовки, которые носил в камере. Раздался тихий скрип кожи. — Чёрт возьми, они не смазывали кожу, — услышал он тихое ворчание, а затем новый скрип, пока кожа не размялась и не перестала жалобно стонать. В конце концов раздался шорох фольги, и Стив вздохнул с облегчением. Сержант распаковывал привезённые им экстренные подавители. Раздалось тихое шипение шприца, странно громкое в пустом пространстве, и Стив знал, что был только вопрос времени, прежде чем аромат течки исчезнет. — Ну, я готов. Насколько могу в такой короткий срок. Стив повернулся и почувствовал, как упала челюсть. Он знал, что сержант привлекателен, когда увидел его в действии в тренировочном зале, но не ожидал этого. Чёрный костюм ассасина, как он и предполагал, но Стив не ожидал ремней. Они были везде. Весь перед куртки состоял из широких ремней, оканчивающихся застёжками на правом боку. Идеально скроенная под его мощные плечи и плотно обтягивающая узкую талию куртка прекрасно сидела даже после нескольких лет заключения. У неё был высокий воротник, тесно обхватывающий горло. Рукав был только один, такой же чёрный, как и всё остальное, с большим количеством пряжек и молний, которые делали бог-знает-что кроме того, что вызывали в Стиве острое желание их расстегнуть. Пластины металлической, выставленной на обозрение левой руки блестели в искусственном свете. Кроваво-красная звезда на плече ярко сверкала на фоне стали. Ниже, на бёдрах сержанта Барнса, было ещё больше ремней. Чёрные и кожаные, они перекрещивались на узких бёдрах и шли ниже, туда, где крепились набедренные кобуры. На каждом бедре было по пистолету и, приглядевшись, Стив смог заметить более тёмные рукоятки небольших ножей. На ногах — тяжёлые тактические ботинки с металлическими носами, выкрашенными в матовый чёрный цвет. Судя по размеру, в них находилось скрытое отделение для ножей. Стив быстро предположил, что на сержанте куда больше оружия, чем виделось. А видимого оружия было много. Кобуры делали с бёдрами Барнса нечто неприличное, как и подогнанные специально под него тактические штаны. Они были укреплены на коленях, но очень… тесны в бёдрах, по-настоящему непристойно обтягивая некоторые мышцы. Стив пытался вести себя прилично, но ни на минуту не мог перестать пялиться на эти мускулистые бёдра, обтянутые плотной чёрной тканью и перекрещенные кожаными ремнями. — Резинка есть? Звук голоса сержанта Барнса заставил Стива вернуться взглядом к его лицу. Это было несколько затруднительно — глазам потребовалось некоторое время, чтобы оторваться от потрясающего тела. Наконец он заметил, что волосы сержанта были распущены, падали на лицо и почти доходили до плеч. — А? Барнс издал короткий звук, который затуманенный мозг Стива определил как весёлый. — Резинка, — повторил сержант, насмехаясь над его медлительностью. — Для волос. — Эм, — красноречиво произнес Стив, пытаясь выволочь свой мозг из канавы. — Эм… нет, п-прости. Он действительно заикался. Он никогда не заикался. Чёртовы, блядь, неконтролируемые гормоны. Тем не менее, вместо того, чтобы разозлиться, Барнс усмехнулся. Пухлые губы растянулись и скривились в медленной, едкой усмешке, которая отправила разум Стива обратно в сточную канаву, из которой он едва успел выползти. — Кажется, хватку я всё-таки не потерял. — Нет, — Стив резко развернулся, не позволяя ублюдку увидеть свой румянец, — определённо потерял. Ни один из них не поверил ни единому слову. *** Когда Стив вернулся в квинджет вместе с Зимним Солдатом, Наташа с облегчением вздохнула. Кто-то дал ему подавители, так что его всепоглощающая вонь больше не раздражала её нос. Она пыталась не думать о том, что этот «кто-то», вероятно, был Стивом. Несмотря на все свои недостатки, Фьюри был для неё как отец, но с момента разморозки Стива она начала замечать, что Ник не был тем человеком, которым она его считала. Подобное обращение с омегой это только доказало. Наташа украдкой наблюдала за Зимним Солдатом, пока тот заходил в квинджет вслед за Стивом. Она не понимала, как Стив может столь спокойно пускать этого человека себе за спину. То, во что он был одет, явно предназначалось для запугивания, так как это был настоящий боевой костюм. Все эти пряжки и чёрный кевлар только выделяли серебристую руку, чтобы все знали: он вооружён всегда. Буквально. Он всё так же угрожающе крался, как в тренировочной комнате, и из-за проклятой уверенности в его физическом превосходстве она чувствовала необходимость обнажить перед ним горло. Оказавшись внутри, Барнс изучил салон джета, пройдясь по нему взглядом. Сначала по тёмным углам, а затем скользнул на неё и Тони. В его глазах мелькнула тут же исчезнувшая вспышка, и она была уверена, что он сможет пилотировать самолет, если понадобится. Она обязательно усложнит начальный код. — О, слава Богу, — проговорил Тони с места второго пилота справа от Наташи. — Я боялся, что нам придется иметь дело с этим запахом всё это грёбаное время, — он принюхался и сморщил нос. — Ничего, теперь я чувствую только Кэпа. Вернувшись взглядом к дисплеям перед собой, Наташа сделала вид, что смотрит за их показателями, наблюдая за Барнсом в отражении стекла. Когда Тони говорил, то сосредотачивался не на предмете обсуждения, а скорее на Стиве, очевидно, определяя границы. Наташе это не понравилось. В этом стальном взгляде было слишком много интеллекта, слишком много грубого инстинкта. Наташа не думала, что Стив достаточно вооружен, чтобы иметь дело с кем-то, кто готов использовать свою сексуальность как оружие. — Если наденешь костюм, то не придётся, — отметил Стив. Вероятно, в устах кого-то ещё это бы звучало разумно, но Наташа знала, что он просто пытается подстрекнуть Тони. Взгляд Барнса метнулся вниз, потом вверх, его выражение было невозможно прочитать. Закончив осмотр, он последовал за Стивом вглубь самолета, очутившись прямо за Тони. Он ничего не говорил и не делал, но его присутствие тяготило. Наташа внимательно наблюдала за напряженными руками Тони. По крайней мере, он осознавал ту угрозу, что была у него за спиной. — Я в костюме, — легкомысленно сказал Тони, останавливаясь только потому, что Стив громко застонал. — Пожалуйста, прекрати так шутить. — Ладно, зануда. — Тони резко встал. — Я надену костюм. Ты пахнешь ещё хуже, чем он. Как и хотел Стив. Наташа покачала головой. На неё всё ещё производило впечатление, что, будучи ужасным лгуном, Стив прекрасно предсказывал реакции других людей и знал, когда нужно надавить, чтобы получить желаемое. Как сейчас, когда он, защищая Тони от нового «участника команды», пораньше отослал его экипироваться. Он был бы великолепным шпионом, если бы мог врать получше, чем семилетка. Во взгляде Барнса промелькнула задумчивость. Не только от Наташи не укрылись действия Стива. Это было впечатляюще. Барнс наблюдал за их взаимодействием меньше получаса и уже мог читать между строк. Зная, что сейчас произойдёт, Наташа развернулась в кресле, чтобы понаблюдать. В салоне было полно места, но когда Тони пронёсся мимо Стива, то задел его рукой. Наташа не сомневалась, что они и не осознавали, как часто касались друг друга. И не знала, как Пеппер терпела запах другого альфы на своём омеге, но, похоже, так оно и было, потому что прикосновения случались постоянно. Если бы Стив захотел, то, вероятно, мог бы бросить вызов Пеппер. Хотя он бы вряд ли так поступил, даже если бы признал, что они с Тони совместимы. Ничего из этого не было для Наташи новостью. Она наблюдала за реакцией Барнса. Неудивительно, что он заметил. Его взгляд съехал на руку Стива, затем проследовал за Тони. Он сузил глаза, потом сосредоточился на, возможно, единственном встреченном альфе, который пытался сопротивляться его привлекательности. По мнению Наташи, он был слишком заинтересован. Стив был просто не подготовлен к тому, что являл собой Зимний Солдат. К жестокости, которую он источал каждой порой. Когда Стив приблизился, Наташа повернулась и ухмыльнулась, ощутив его руку на своем плече. Если бы Стив хотя бы подумал отметить их своим запахом, она бы надрала ему зад. То, что он этого не делал, было… хорошо. Любой альфа, с которым она сочетается браком (не то чтобы она хотела), вынужден будет иметь дело и с его запахом, потому что она не собиралась его останавливать. — Ожидаемое время прибытия? — спросил Стив, наблюдая через лобовое стекло, как подъёмник вывозит джет на поверхность. — Час. Сядешь спереди? — И слушать нытьё Тони, как он хотел это место? Нет, спасибо. Я экипироваться. Сообщи, как пройдёт пятнадцать минут. — Двадцать, — поправил Зимний Солдат, вновь бросая вызов. Стив даже не дёрнулся. — Двадцать, — сказал он. Зимний Солдат нахмурился. Наташа определённо не ухмылялась. Подъёмник остановился, и она завела джет. Стив отправился в заднюю его часть вслед за Тони, чтобы переодеться, и на мгновение показалось, что Зимний Солдат последует за ним, однако он плюхнулся на место Тони. Он раскинулся на сидении легко и расслабленно, будто провёл в нем пол жизни, ни одна мышца не была напряжена. Откинувшись на спинку, он запрокинул голову, открывая горло. Так он выглядел для неё ещё опаснее. Непристойно приглашающий, он мог бы убить любого, кто подойдёт к нему слишком близко. Гидра прекрасно научила его пользоваться своим телом, а злость улучшила этот навык. Вероятно, он выбрал это место, потому что Стив упомянул, что его захочет Тони. На мгновение Наташа подумала, что Зимний Солдат не заговорит. — Как ему может быть двадцать шесть, если он получил сыворотку раньше меня? Наташа оглянулась, скрыв удивление, что он действительно не знал ответа на этот вопрос. — Технически Стиву девяносто шесть, но он не считает время, когда спал. Я так понимаю, Гидра и ЩИТ не держали тебя в курсе истории последних семидесяти лет? Вместо ответа Зимний Солдат фыркнул. В этот раз Наташа не оглянулась. — Тогда я скажу тебе то, что знает любой американский школьник. Капитан Стивен Грант Роджерс принял участие в проекте «Возрождение» в 1941 году. Он получил сыворотку Абрахама Эрскина и стал лучшим бойцом нации. Его назвали Капитаном Америкой, и он единолично демонтировал программу оружия Гидры, убил их лидера, затем пожертвовал собой, чтобы спасти большую часть североамериканского восточного побережья от разрушения. Два года назад разбитый им самолет был обнаружен похороненным во льду, а найденный Капитан Америка был не так уж мёртв, как все считали, вместо этого он заморозился. ЩИТ его разморозил, а спустя два дня после пробуждения он вместе с Мстителями предотвратил инопланетное вторжение в центре Нью-Йорка. — Урок истории? — прервал Тони, остановившись позади Наташи и прислонившись к её креслу. Наташа украдкой наблюдала за тем, как Зимний Солдат медленно изучал костюм Железного Человека. Вид у него был угрюмый — видимо, как думала Наташа, из-за того, что Тони не пожаловался из-за занятого места. — Военнопленным историю не преподают? Удивительно. — Это ещё что? — требовательно спросил Зимний Солдат, взмахом руки указав на то, во что был одет Тони. — Костюм Железного Человека Марк XLII. Моё собственное изобретение, очень удобное, позволь заметить. Не все из нас усовершенствованы, как некоторые. Презрительно усмехнувшись, Зимний Солдат обернулся к Наташе. — Думаешь, я поверю, что вы сражались с инопланетянами. — Да, учитывая, что это мы и сделали, — ответил Тони, опередив её. — Сражались и победили. Целую армию. Ты, конечно, встретил только часть команды, но не стоит нас недооценивать. Мы — самые могущественные герои Земли. Наташа, не скрываясь, закатила глаза. — Разве ты не знаешь про Капитана Америку? Спасение узников в Аццано? Уничтожение всех баз Гидры, самоубийственные миссии? Ни одного потерянного члена отряда? Ничего? От того, как Барнс напрягся при упоминании Аццано, рефлексы Наташи обострились до предела. Пока Барнс и Тони продолжали, она их подавила. — Что ты имеешь в виду под «спасением узников в Аццано»? Никто не пришёл за нами. Слово «нами» должно было ясно дать понять Тони, что он сказал что-то, что не должен был. Но было уже поздно. — О, ну, знаешь, пришли. Кэп, эм… Нат, помоги мне. Медленно дыша, Наташа сказала: — Стив ушел в самоволку, когда услышал, что 107-й был захвачен. Во времена Первой мировой там служил его отец. Барнс не смотрел ни на неё, ни на Тони. Он уставился в одну точку прямо перед собой. Он был совершенно неподвижен. Наташа не была уверена, что ей стоит продолжать, но подумала, что будет хуже, если этого не сделает, несмотря на прежние опасения. — Он в одиночку отправился туда, штурмовал базу, освободил пленных и вернулся с жизненно важной информацией для военных действий. Наташа дёрнулась, когда заговорил Стив. Она действительно не ощутила, как он подошёл. Казалось, он незаметно подслушивал её урок истории. Зато Барнс его услышал и уже поворачивал голову. — Мне жаль, что я не успел помочь тебе, — искренне сказал Стив. Барнс пожал плечами, но ничего не сказал. Наташа предположила, что для него это было слишком давно. Но когда она взглянула на Стива, тот выглядел опустошенным. Как будто он лично отвечал за захват Барнса Гидрой во время Второй мировой войны. Когда Барнс никак не отреагировал, не сделав ему никакой поблажки, Стив опустил взгляд в пол, и Наташа знала, что это будет рычагом давления, который Зимний Солдат сможет использовать против него, если захочет. Тони, на удивление, тоже это заметил. — Это не твоя вина, Стив, — твёрдо сказал он. — Папа рассказывал мне, что полковник Филлипс собирался позволить им гнить там до конца войны. Это решение зависело не от тебя. Даже Картер не могла заставить его передумать. Ты бы пошёл раньше, если бы мог, и, в любом случае… Пусть и слабая, но на лице Стива снова появилась улыбка. — Потому ты всегда злишься, когда я читаю тебе лекции? — Из-за подавляющей скуки и желания врезать по твоим идеальным зубам? — радостно уточнил Тони. — Да, поэтому я ненавижу твои дурацкие лекции. Не говоря уже о том, что они пробуждают во мне чувства. Во мне! У Тони Старка нет чувств. — Если только их не одобрит Пеппер, — подразнила Наташа, тоже желая, чтобы Стив снова улыбнулся. — Да, — легко согласился Тони, — если только их не одобрит Пеппер и не заверит необходимые документы. Моя женщина любит бумажную работу. Наташа и представить себе не могла, насколько может расслабиться Барнс, услышав, как Тони назвал Пеппер своей женщиной. Это было плохим знаком; Стиву нужно было иметь более ясное, более чётко обозначенное предупреждение, чтобы держать руки при себе. Даже если (когда, исправилась она) Зимний Солдат предложит. Встав на ноги так резко, что все вздрогнули, Барнс молча проскользнул мимо них в трюм. Он был слишком большой угрозой, чтобы не следить за ним, поэтому она наблюдала, как он раскидывается сразу на нескольких сидениях, видимо, собираясь спать. Не то, чтобы Наташа собиралась проверять. Она мудро предположила, что он всё равно был начеку. Стив снова был похож на пнутого щенка, но в этот раз быстро взял себя в руки, легонько сжав плечи ей и Тони, прежде чем тоже отправиться в трюм. Когда он сел и вытащил свой альбом из кармана кожаной куртки, она расслабилась. Пока он не хмурится, с ним всё будет хорошо. Она только надеялась, что рисовать он собирался не Зимнего Солдата. Почти полчаса прошло спокойно. Тони, вернув себе место второго пилота, возился со своим изобретением. Единственные звуки исходили от двигателя и карандаша Стива, царапающего что-то на бумаге. Этот звук стал для Наташи утешением, хотя она никогда бы не призналась. Она подумала, что Тони, возможно, чувствовал то же самое. — Ты когда-нибудь ходил на танцы? — голос Барнса, слишком тихий, чтобы долететь до ушей Тони, исходил из трюма. Карандаш перестал двигаться, а затем снова начал. — Пару раз, — ответил Стив. — Правда никогда не танцевал. — Был слишком занят, задирая юбки в переулке? — грубо спросил Барнс. Стив засмеялся. — Слишком занят, переживая один отказ за другим. Ты много танцевал? — Каждую ночь, — сказал Барнс, даже тише, чем раньше. Карандаш застучал по бумаге. — Сейчас танцуют не так, как раньше, — осторожно сказал Стив, — клубы вместо танцевальных залов; больше секса, чем где-либо ещё. — Звучит весело, — вкрадчиво сказал Барнс. Стив фыркнул. — Наташа говорила, что есть несколько мест, где танцуют латиноамериканские танцы, свинг «старой школы» и линди-хоп. Может, ты мог бы проверить, когда закончим. — Приглашаешь? — в голосе Барнса было предупреждение, которое, как надеялась Наташа, Стив учтёт. — Мне нравится иметь свои яйца при себе, благодарю покорно, — съязвил Стив. — Ну, если бы ты пригласил, то это другое дело. Я бы отказался, но сообщил, что Наташа прекрасно танцует. — А ты нет? — Так и не научился, — признался Стив. — Никогда не находил времени. — И тебя бы не покоробил флирт двух омег? Стив снова засмеялся. — Во-первых, нет. Во-вторых, положи на неё не так руку — и она её тебе отрежет, металлическая она или нет. — Она? — Тебе уши заложило? — мило спросил Стив. На этот раз Барнс засмеялся тяжёлым резким смехом, который казался позабытым и от того искренним. — Не сомневайся, сладенький. — Откуда ты вообще взялся? В твоём досье сказано, что из Бруклина, но не точное место, — тихо спросил Стив. Барнс, должно быть, колебался, потому что ответил не сразу. — Монтгомери. Карандаш резко съехал. — Чёрт, погоди, — почти нетерпеливо произнёс Стив. — Ты Баки Барнс? У твоего отца был завод по производству… хм, кукол? Барнс некоторое время молчал, но у этого молчания был резкий, сфокусированный привкус. — Нет, — продолжал Стив, не обращая внимания на реакцию Барнса, — это были… — Игрушки, — хрипло закончил Барнс. — Ты, ох, — резко запнулся Стив, — я могу заткнуться, если хочешь. — Откуда ты вообще это знаешь? — спросил Барнс, всё ещё выбитый из колеи. — Я жил ниже по улице, — ответил Стив. — Мы ходили в одну церковь. Моя мама всегда говорила о платьях твоей. Фасонах, думаю. Цветочные узоры и… — Стив сделал паузу, затем глубокомысленно сказал: — Кажется, однажды ты врезал мне по челюсти. — Что, прости? — потребовал Барнс. — Меня постоянно били, так что всё смешалось, но, кажется, ты сказал что-то о моей маме, а я о Бекке, и ты меня ударил. Барнс не купился. — Я бы вспомнил, если бы ударил тебя по лицу. Стив, должно быть, взял карандаш, потому что начал быстро стучать по своему скетчбуку. — Нет, я почти уверен, что это был ты. Мне было… семь? Это было за Сент-Кристофером, ты говорил с сыном Барти Кроутса и сказал… ты сказал, что моя мама попадёт в ад, потому что так и не вышла замуж, и я сказал… что я сказал? Это было ужасно, той ночью моя мать вымыла мне рот с мылом… На этот раз, когда Барнс прервал его, его голос звучал подозрительно. — Я помню какого-то тощего, похожего на креветку пацана, назвавшего мою сестру потаскухой. Я чертовски уверен, что это был не ты. — Нет, это был я. Астма и коклюш чуть не забрали меня той зимой. — И что потом? — Всё ещё скептично поинтересовался Барнс. — Ты вырос? Стив фыркнул, но Наташа услышала улыбку в его голосе, когда он сказал: — Нет, умник, сыворотка. Лучшая во всех отношениях, помнишь? Нат почти видела, как Барнс нахмурился. — Меня она не сильно изменила, — в его голосе всё ещё сквозило подозрение. — Исцеляющий фактор, да, и больше мышечной массы, но ничего такого, чего не дали бы регулярные тренировки. — Ну, насколько я помню, ты был довольно крупным, когда записался добровольцем, и нам дали разную сыворотку. — Так ты говоришь, что мы жили на одной улице? Наташа услышала, как изменился акцент Барнса, и задалась вопросом, намеренно ли. — Так я и сказал, разве нет? — акцент Стива становился всё хуже, и был шанс, что Барнс не заметит, что он подражал. — Эм, на углу была бакалейная лавка мистера Нельсона, верно? И он всегда выкладывал свежие фрукты в верхний ряд, но под ними были почти что сгнившие. Однако он хотел их приукрасить, да? Так, чтобы ты и не понял, что купил гнилые фрукты. Барнс осторожно сказал: — И если бы он поймал тебя, то избил бы битой. Стив засмеялся. — Хорошая попытка. Это был ломик. Знаешь, моя мама всегда говорила: «Не связывайся с Баки Барнсом, он нечист на руку». Наташа повернулась, уголком глаза взглянув на них. Барнс всё ещё лежал, но Стив сидел чуть ли не на краю его кресла, куда больше вклиниваясь в его пространство, чем, как думала Наташа, позволит любому альфе Барнс. — Ты был самым хилым альфой, которого я когда-либо видел, — пробормотал Барнс. — Я понятия не имел, что ты омега. — Как и я сам до Аццано. Всегда думал, что буду бетой. — После… довольно поздно, не так ли? — Двадцать три, — подтвердил Барнс. — Тайный позор моего отца. Говорил всем, что я бета. По крайней мере, он так и не узнал правду. — Не надо, — резко сказал Стив. — В этом нет ничего плохого. — Тебе откуда знать? Голос Барнса снова приобрёл ту опасную интонацию, когда агрессия подняла свою уродливую голову. Каким бы невозможным это ни казалось, Стиву удалось заставить Барнса немного открыться. Теперь он снова защищался. — Этого не нужно знать. Ты просто таким родился, и в этом нет ничего дурного. Ты не можешь этого изменить, также, как и цвет глаз. С твоими глазами всё хорошо? — Генетически модифицированы для снайперской работы, — последовал ворчливый ответ, но звучал легче, не так агрессивно. — Они изменили тебе цвет глаз, чтобы улучшить твои снайперские качества? — неверяще переспросил Стив. — Ты спрашивал о моих глазах в целом, а не о цвете. Наташа знала, что Стив закатил глаза. — Ну, спасибо, что так чертовски буквален, — раздражённым тоном произнёс Стив. — Тогда ответ на мой вопрос прозвучит как: «нет, Стив, в моих глазах нет ничего плохого, так как их сделали чертовски совершенными, и это не имеет ничего общего с моим полом, поэтому я рад, что ты спросил». — Часто ты так делаешь? — Что делаю? — Ведёшь разговор и за собеседника тоже? — Когда собеседник намеренно тупит, то да. — Ты сам назвал меня умником, грёбаный сопляк. — Зато я не придурок. Наташе пришло в голову, что она не слышала от Стива столько слов за раз с тех пор, как… ну, ладно, никогда. Он никогда не говорил так много, никогда не участвовал в беседе, которая не была строго связана с работой, на все сто процентов. Она понятия не имела, как к этому относиться. С одной стороны, Стив открывался, казался более расслабленным, чем когда-либо, более увлечённым разговором. С другой стороны, разговорил его чёртов Зимний Солдат. Человек, чья репутация сформировалась не только из-за боевого мастерства. Он был шпионом, агентом разведки, и был действительно хорош в том, что делал. Шанс, что он играл со Стивом, был также вероятен, как и то, что Стив пытался наладить контакт. Удивительно (а может и нет), но именно Зимний Солдат нарушил тишину в трюме. — Ничего такого не имел в виду о твоей маме. — Ничего такого не имел в виду о твоей сестре. — Тебе правда вымыли рот? — Целую неделю чувствовал мыльный привкус, — гордо подтвердил Стив, — слышал, твой отец злился. — Сказал, нет никакой чести в том, чтобы бить кого-то вдвое меньше тебя. Хотя ты был всё-таки побольше. Стив фыркнул. — Буду иметь это в виду. — Двадцать минут! — резко прокричал Тони, разрушая момент. Наташа вздрогнула, забыв о его присутствии. Когда она взглянула, он смотрел в трюм. Как поняла Наташа, кое-что до него всё же долетало, если она правильно истолковала направленный на нового участника команды взгляд суженных глаз. Тони Старк ревновал. Она никогда не думала, что застанет этот день. Он вошёл в трюм, когда и Барнс, и Стив поднялись. — Каков план, Кэп? — нарочито случайно спросил Тони. Стив вытащил свой старкфон из кармана, отстучал пароль и вывел приложение для голограмм. Щелчок пальцев, и голограмма комплекса парила в воздухе над ними. На трёхмерном изображении было видно, что исследовательский комплекс был построен в стороне от Скалистых гор Колорадо, представляя собой станцию мониторинга и исследования погоды. Только на поверхности он раскинулся на десяток акров. Двенадцать одиночных зданий Стив перечислил как лаборатории, склад, администрацию и автостоянки. Ещё был жилой комплекс, загоны для скота (кого там держали?) и, конечно, главные исследовательские лаборатории. Шесть. Каждое здание было высотой в четыре этажа и, потому что ничего не могло быть просто, имело от шести до пятнадцати подземных уровней. Изданный Барнсом звук прервал Стива, и всё внимание сосредоточилось на нём. На лице Солдата было странное выражение. — Хочешь что-то добавить? — спросил Стив. — Там находятся «Три сестры», — медленно произнёс Барнс. — Хочешь заявиться в «Три сестры» всего лишь вчетвером? — Ты что-то знаешь? Барнс скривился. — Мне дважды приходилось вламываться туда, — признался он. — Первый раз в 59-м, чтобы украсть кое-какие документы из административного здания. Потребовалось четыре месяца, чтобы сделать это, и мне едва удалось войти в одно из наиболее безопасных зданий. Тогда там было всего три лаборатории, поэтому они и назывались «Три сестры». Затем в 87-м я вёл семь ударных групп, и мы едва успели дойти до первой лаборатории, как у нас закончились люди… — Что ты имеешь в виду под «закончились люди»? — прервал Тони, его голос становился всё выше. — Что они умерли, — тут же объяснил Стив. Когда Тони собрался сказать что-то ещё, Стив спросил: — Что с ними случилось? — Ловушки. Реально жёсткая система безопасности. У того, кто построил это место, были проблемы с лабиринтами. Двери и стены будут двигаться, создавая тупики там, где по карте, — Барнс махнул на голограмму, — их нет. Мы потеряли больше, чем я мог подсчитать, их система безопасности нас в два счёта перекосила. Выжили только я и мой куратор. В глазах Стива было осуждение, но он был достаточно мудр, чтобы держать его при себе. — К счастью для нас, с охраной дела иметь не придётся. Только с монстрами. Я просмотрел записи с камер, пока тебя не было. Если доктор Кларксон не сменил почерк, верхние этажи чисты, за исключением патогенов, конечно. На нижних этажах мы должны беспокоиться о протоколах безопасности, но меня проинформировали о них, — Стив выдохнул и добавил, — предположительно. — Это утешает, — сказал Тони. Стив пожал плечами. — Я не хочу тебя утешать, я хочу, чтобы ты был начеку. Я предположительно могу обойти любую из систем безопасности. Предположительно, первая команда уничтожила часть, вторая — ещё больше. Неизвестно, сможет ли доктор Кларксон повторно включить их или нет. У нас до сих пор нет информации об этих… собакоподобных штуках. — Я могу сказать, — Барнс указал на одно из зданий, описанное как административное, — что либо ваша карта неточна, либо здание, которое я помню из миссии 59-го года, внезапно уменьшилось. — Они могли перестроить его, — сказала Наташа, играя адвоката дьявола. — Или план неточен, — согласился Барнс. — Контрпродуктивно, — произнёс Стив, — но возможно. — Уверен, они хотят, чтобы мы добились успеха, — согласился Барнс, — но сомневаюсь в их желании поведать тебе, что именно они там замышляют. — Ты ведь понимаешь, с кем рядом стоишь, верно? — фыркнул Тони. — Мы это уже поняли, Виртуоз. Наташа была уверена, что Барнс не понял отсылку, но опять же, ни она, ни Стив не собирались объяснять. Они все просто проигнорировали его. — Я просто хочу дать понять: Гидра была одержима этим местом с пятидесятых, но так и не смогла туда пробраться. Тем не менее в ЩИТ она проникла без проблем. Как всегда, упоминание о Гидре заставило Стива нахмуриться. Когда его разморозили, новость о том, что творение его друзей, Старка и Картер, стало очередной головой Гидры, сильно его задела. Наташе пришло в голову, что он никогда не высказывал своего мнения о том, как была разрушена Гидра. Она недостаточно знала о Стиве Роджерсе и не стала бы спорить на деньги. — Мы хоть знаем, какая нам нужна лаборатория? — спросил Барнс. — Эта, — ответил Стив, коснувшись голограммы пальцами и расширив её, чтобы показать только рассматриваемое здание. Четыре этажа над землей и десять под. Не самая большая, но и не маленькая, — вторая команда добралась до четвёртого этажа, прежде чем столкнулась с собакообразными штуками. — Мы зовём их не «собакообразными штуками», — прервал Тони. Стив вздохнул. — Как мы их зовём, Тони? — Грёбаный злобный хеллхаунд из преисподней? — Хеллхаунд, ладно, — быстро согласился Стив. — Мы должны терпеть это всю миссию? — потребовал Барнс. — Ты привыкнешь, — с небольшой улыбкой сказал Стив. Барнс злобно зыркнул. — Предыдущие команды дали подтверждение присутствия цели в лаборатории? Или мы просто отрабатываем их данные? — Они зашли не так далеко, нет. Информация о том, что он всё ещё на территории, взята из опубликованного доктором Кларксоном видео, где он угрожает выпустить чуму, которая убьет все живое на планете. И никто не покинул комплекс с тех пор, как он был заблокирован. — Так что мы заходим и молимся, что за последние два дня он не переместился. Наташа проигнорировала это и потребовала: — Никто? Это огромное здание, Роджерс. Там не может не быть никого. Наклонив голову, Наташа с облегчением увидела, что он уже это понял. — Мало того, — согласился Стив, — первые две команды не встретили никого внутри. Они, похоже, исчезли. — В комплексе такого размера, — возразила Наташа, — работало как минимум человек сто. Больше, если добавить охрану, которая сможет охватить такое пространство. — Так каков план проникновения? — спросил Барнс, пытаясь вернуть их к теме. Пальцы Стива снова затанцевали по голограмме, и схема здания развернулась, отобразив план подземных этажей. — Уровни, зачищенные предыдущими командами, выделены зелёным. — Он указал на первый этаж и первые три подуровня. — Там должно быть довольно безопасно. Проблема в оставшихся семи. Самые опасные вирусы исследовались на седьмом этаже, но сомневаюсь, что доктор Кларксон там. Придётся проверить каждый этаж. Стив оглянулся на Тони. — Мы с Тони займем позицию. Я знаю коды безопасности, а у Тони самые технологичные знания. При необходимости он может силой уничтожить любую систему безопасности. Нат, ты за нами. Барнс, ты замыкаешь. — Серьёзно? — последовал немедленный протест. — Ты хочешь поставить меня на эту позицию? Серьёзно? Это удивило и Наташу. Зимний Солдат был грозным и бесстрашным бойцом и всё ещё незнакомцем. Она предположила, что Стив будет держать его в поле зрения. — Да, — взгляд Стива был жёстким, — или мне не стоит доверять тебе следить за нашими спинами? — Я — боец передовой, — голос Барнса всё ещё был спокойно-настойчив. Голос Стива снова стал слишком приторным. — Думал, ты способен на всё, сержант. — Почему ты можешь драться, а я нет? — потребовал Тони. На мгновение Барнс перевел взгляд на Тони, но тут же сосредоточился на Стиве, не позволяя себе отвлечься от реальной цели. — По костюму очевидно, что ты предпочитаешь атаковать с расстояния, — сказал Барнс, обращаясь к Тони, но не отводя взгляда от Стива. — Не понимаю, как это делает тебя хорошим выбором для передовой. Пока они вновь не заговорили, Наташа нейтральным тоном вставила: — Ты многого о нас не знаешь. — У меня личный интерес в успехе этой миссии, — неожиданно ответил Барнс. — И если Капитан при выборе стратегии начнёт руководствоваться личными предпочтениями, моё дело с этим разобраться. Стив фыркнул. — Если ты собираешься просить обосновать каждое моё решение, то нам конец, потому давай сделаем это только раз. Я впереди по очевидной причине: коды безопасности не предоставляют больше никому, и это зависит не от меня. Тони со мной по трём причинам: он знает, как я дерусь, он знает, что я могу сделать, и он знает то, чего я не знаю. Ты в тылу, потому что зрение у тебя лучше, чем у Нат. Ты заметишь первым, если эти твари нападут на нас сзади, и если они будут слишком быстрыми для атаки с расстояния, то не застанут тебя врасплох. У Тони реакция хуже, чем у тебя. И раз уж мы заговорили на эту тему, то Наташа в середине, потому что она прекрасно стреляет и сможет помочь и тебе, и нам, и сделает это на основе того, как мы ведём себя в драке, потому что изучит тебя быстрее, чем ты нас. Достаточно удовлетворительно, сержант? — Почему столько оправданий, капитан? Не похоже, что кто-то из вас потрудился рассказать мне о ваших талантах, не так ли? — Сказал Барнс, снова откинувшись назад. — Нет, — тут же ответил Стив. — Хотел посмотреть, как ты отреагируешь на мои приказы. Увиденное меня не впечатлило. — А теперь игры разума? Ты утверждаешь, что я член твоей команды. Их ты тоже, — Барнс указал на Нат и Тони, — держишь в неведении и заставляешь следовать за тобой вслепую? Голос Солдата был ровным, мягким. Он не выражал ни одного из тех типов гнева, которые, вероятно, уже привык слышать Стив. Он был разочарованным… усталым. Как будто он уже не в первый и даже не в сотый раз находился в ситуации, которая ему не нравилась. Это было хорошо. Это напомнило бы Стиву, что у Барнса не было выбора, находиться тут или нет. Стив должен был помнить, что даже вооруженный и опасный, Барнс был заключённым. Стив был его тюремщиком, а не руководителем группы. Стив вздохнул. — По некоторым причинам у меня было чувство, что ты не дал бы мне прямой ответ, если бы я спросил. Если я был неправ, то приношу извинения. Я должен был знать, могу ли я доверить тебе свою спину. Это была не лучшая моя идея, и, вероятно, теперь ты думаешь, что не можешь мне доверять, но ты должен был по крайней мере понять, что я знаю их сильные стороны, даже если ты не знаешь наши. Ты должен поверить, что я что-то знаю, сержант, иначе ничего не выйдет. Губы Солдата изогнулись в горькой улыбке. Не принимая ни извинений Стива, ни его объяснений. Только смиряясь с тем, что тот всегда будет к нему так относиться. — Так бы оно и было, если бы все просто делали свою работу и не примешивали к ней личные чувства. Это простой профессионализм, — Барнс скрестил руки на груди. Металлическая рука странно блестела в голубоватом свете голографа. — Это я знаю по опыту. Стив фыркнул. — Профессионализм? Ты считаешь, что оспаривать мои приказы — профессионально? Слушай, — рыкнул Стив, — извини, но что конкретно ты от меня хочешь? Тут не демократия, ты не можешь сомневаться во всем, что я говорю, или кто-то умрёт. Тебе это известно. — Не знаю, Капитан, — протянул Барнс, — может, поговоришь со мной как с настоящим человеком, а не пешкой в одной из твоих игр разума? Знаю, идея нова, но кто знает, может это привело бы к тем самым доверительным отношениям, которые ты так усиленно проповедуешь, но не практикуешь? — Сколько ещё раз мне нужно извиниться? Чего ты от меня хочешь, сержант? Я не могу назначить тебя руководителем, даже если бы захотел. Предложи решение, потому что я, по-твоему, явно не способен. Тони заёрзал, ему явно было некомфортно. Наташа ощущала то же самое, но не собиралась признаваться. В этот раз Барнс не ответил. Только смотрел. Стив не отступил и просто ждал. — Я не стремлюсь к лидерству, — сказал наконец Барнс. — Я бы не захотел, даже если бы предложили. И я буду сомневаться в любом из твоих планов, которые мне не понравятся. Ты должен отметить тот факт, что я сделал это сейчас, когда мы всё ещё в пути, а не прибыли на место. — Что я увидел — так это то, что ты подвергаешь сомнению всё, сержант. Разве ты сам не заметил? Я думаю, что понимаю, но ты солдат. Ты же знаешь, что я не узнаю, как ты будешь действовать, пока мы не прибудем на место. Ты должен понимать, что моя приоритетная задача — сохранить всем, включая тебя, жизнь. Ты хочешь, чтобы мы справились как профессионалы? Веди себя как профессионал, и я приложу все усилия, чтобы сделать то же самое. Барнс снова улыбнулся, и Стив поморщился, глядя в сторону. По крайней мере, он знал, что улыбка — это не то, что чувствовал Барнс. Наташа была просто счастлива, что не руководила этим бардаком. Иметь дело с Барнсом — это как плавать с акулами. — Как пожелаешь, Капитан.