Неутолимый жар

Баки поудобнее перехватил винтовку и посторонился, дав пространство Капитану, который на полной скорости ворвался в комнату. Если услышанный им звук шагов на что-то указывал, то он определённо собирался кого-то обвинить. Позади Баки расслышал более мягкую поступь — сразу за ним шла Наташа, и Баки удивило, что она позволила ему так опрометчиво нестись. Хорошо, что Баки ушёл с пути, когда Капитан, с щитом наперевес и Наташей за спиной, вломился в комнату. Капитан резко развернулся, быстрым, хорошо отработанным движением разведывая обстановку. Баки оценил осторожность, но также заметил, что он слегка дёрнулся, когда понял, что в поле зрения только Старк. Его широкие плечи напряглись и распрямились, затем он резко повернулся, чтобы продолжить разведку. Наташа уже сталкивалась с этим, поскольку без малейших колебаний выбрала противоположное направление — знак того, что они уже некоторое время работали вместе. Чем больше времени Баки проводил с ней, тем больше признавал, насколько совершенна её выучка. Она была бывшей воспитанницей Красной Комнаты, это было очевидно по тому, как она двигалась. Удивительно, потому что он думал, что все они были уничтожены, и раздражающе, потому что ничего не знал об этих людях. Кроме того, что все они были сумасшедшими. Ну, может быть, не Романова: она была хладнокровна, столь хладнокровна, как понравилось бы Красной Комнате. Она так старалась быть идеальной шпионкой, что не замечала, как теряла на пути отколовшиеся крупицы себя. Она была идеальным партнёром по миссии, но надоедала. Они быстро зачищали комнаты, хорошо работали вместе как люди, привыкшие отталкивать собственные эмоции. Это было эффективно, гладко… но предсказуемо и скучно. С другой стороны, выходки Старка и Капитана были исключительно интересными. Даже их аргументы были смешны, потому что они так раздражались из-за некоторых деталей, будто дело было в чём-то личном. Особенно Старк. Он был как ретивый щенок, тянущий за поводок в надежде угодить Капитану. Такая явная слабость. До его угла долетел запах Капитана, и Баки пришлось сопротивляться желанию вдохнуть поглубже. Он не переставал удивляться, насколько хорошо тот пах. Со всей своей инстинктивной неприязнью ко всему, хотя бы отдалённо связанному с альфами, Баки не мог не находить запах привлекательным. Он был чистым, свежим и, что странно, совершенно безобидным. Ещё страннее, что Баки чувствовал: скоро его накроет гон. Не сейчас, но скоро. В то же время Баки задавался вопросом, существует ли протокол на случай, если гон случится во время миссии. Очевидно, Капитан выбрал бы своим партнёром Старка, но тот был в безопасности в своём костюме. Наташа, может быть? Баки бросил взгляд на её фигуру. Чёрный тактический костюм обольщающе обтягивал ее формы. Сильные фигуристые женщины были в его вкусе, и для него не имело значения, что она тоже была омегой. Однако увиденные отголоски Красной Комнаты убивали весь реальный интерес. Капитан пометил её своим запахом, как и Старка, но больше никак не заинтересовался. У Баки руки чесались перехватить винтовку и выстрелить Капитану в спину. Другой выбор — он. Не похоже, что изобрели подавители для гона, так что его не остановить. Зачем кому-то это останавливать? Баки презрительно скривил губы. Не подозревая о мыслях Баки, Капитан, наконец, остановился, как только увидел его у стены, наполовину скрытого широко открытой дверью, через которую он только что прошёл. В тот момент, когда он заметил Баки, его плечи опустились, будто бы облегчённо. Баки наблюдал за тем, как напряглась его грудь под материалом тактического костюма, когда он опустил плечи и громко выдохнул. Его трудно было читать из-за очков ночного видения, так что Баки мог полагаться только на язык тела, но был почти уверен, что это было облегчение. Волосы снова упали Баки на лицо, и он раздражённо мотнул головой, пытаясь отбросить их. Даже очки ночного видения не мешали им лезть в глаза, так как воздух на базе был слишком сухим. Они электризовались и липли ко всему подряд. Кому понадобилось забирать из его сумки резинку. — Боялся, что я уйду? — спросил Баки, удивлённый, что Капитан так и не отвернулся. — Нет, я не смогу смотреть на это снова, — пробормотала Романофф, поворачиваясь и быстро идя к Старку, где он исследовал их мутировавшего грызуна. — Смотреть на что? — задал Старк вопрос, который сидел на кончике языка у Баки. Баки считал, что хорош в бессмысленных, необдуманных вопросах. Большую часть времени он едва ли успевал открыть рот, потому что Старк делал это за него. — Роджерс, — сухо сказала Наташа, — мы ходили по кабинам, я оглядываюсь, а он краснеет и извиняется, роясь в сумке какой-то леди. Это было больно, Тони. Это, — она махнула на них рукой, — может быть даже хуже. — Ты не можешь утверждать, что я покраснел, — проворчал Капитан, что означало, что он почти наверняка покраснел тогда и, вероятно, сейчас. Баки поднял бровь, чтобы показать свое любопытство. — Я… эм… — Капитан расправил плечи, как будто столкнулся с угрозой, которую решил преодолеть. — У меня есть кое-что для тебя. — Правда? — произнёс Баки, изучающе рассматривая Капитана. — Ты ведь понимаешь, что «женщина» и «омега» — не взаимозаменяемые понятия? — Заткнись, — заворчал Капитан, и Баки бы очень хотел увидеть, не покраснел ли он ещё сильнее. Рука Капитана, держащая пистолет, приподнялась, словно наводя его на него, и Баки напрягся. Почти тут же владелец оружия заметил свою ошибку и опустил его. К удивлению Баки, на этом он не остановился. Щит был перекинут через плечо и закреплён на ремнях, которые перекрещивались на спине Капитана. Одновременно пистолет скользнул в набедренную кобуру. — О, боже, — бестолково сказал Старк, когда Капитан что-то стянул с запястья. Очки давали слишком плохую видимость, чтобы разглядеть что-то, так что, по-видимому, Старк мог видеть лучше, чем остальные. Или его очки были лучше. Баки должен помнить об этом. — Эм, вот, — сказал Капитан, шагая вперёд и вытягивая руку ладонью вверх. Когда он подошёл поближе, Баки увидел небольшую тёмную эластичную резинку на широкой ладони. — Резинка для волос? — удивлённо спросил Баки. — Да, — неуверенно сказал капитан, — я, кхм, заметил, что тебя беспокоят волосы, а я знаю, что ты не смог найти свою, и я не думал, что она тебе понадобится, но… Вот, это должно помочь. Моргнув, Баки посмотрел на резинку, удивлённый и… и теперь Роджерс стоял достаточно близко, чтобы Баки смог ощутить его запах. Запах альфы, и гормоны Баки что-то перевернули в его груди. Он принял подавители, но на пике течки, и эффект был слабее, чем если бы он сделал это до неё. Еще одно дуновение аромата Роджерса — и Баки почувствовал разгорающийся внизу живота предательский жар. Потребовалось усилие, чтобы задушить рвущееся рычание. Это не была вина Роджерса, он знал это. Альфа пытался быть милым. Не нужно рычать на него за это, особенно когда Баки злился в основном на себя. — Спасибо, — сказал он, голос был ближе к рыку, но Роджерс, похоже, не заметил. Забрав с ладони Роджерса резинку, Баки продел через неё два пальца. Протестировав её, он, оставив винтовку свободно висеть на ремне, потянулся за голову, собирая волосы в хвост. Эластичная петля легко обхватила и удержала их. Опустив руки, Баки вздохнул с облегчением, когда волосы наконец перестали лезть в глаза и дали ему почувствовать прохладный сквозняк на перегретой коже. Он размял плечи, потянулся к винтовке и понял, что Капитан не просто смотрит на него — он не сдвинулся с места ни на дюйм. Глаза за козырьком очков ночного видения были сосредоточены на его груди, которую он бессознательно выпятил, завязывая волосы. От обнаруженного интереса альфы в нём вспыхнули гнев и ненависть. — Сделай фото, — протянул Баки, откидывая голову назад. — Подольше насладишься. Роджерс отвёл взгляд и как-то разом съёжился. Реакция, конечно, была не от страха, больше похоже на то, что он был пойман на чём-то неуместном. Будто он не хотел, чтобы Баки его привлекал. — Прости, — произнёс Роджерс, затем резко развернулся на каблуках и направился к Тони и Наташе. У Баки упала челюсть. Он правильно расслышал? Звучало как самое честное и искреннее извинение. — Тони, — продолжил Роджерс, — никогда не думал, что скажу это, но думаю, что хочу, чтобы ты нанял мне стриптизёров, когда всё закончится. Баки сжал челюсти и уставился в удаляющуюся мощную спину с узкой талией и крепкими мышцами. — Да! — обрадовался Тони. — Это случилось. Джарвис, очисти моё расписание. Но давай сначала сосредоточимся на этой маленькой красотке, а? Зацени, Кэп. Ты никогда не увидишь ничего подобного. Хотя это означало, что некому будет охранять дверь, Баки последовал за Роджерсом. Они остановились у стола, который Старк очистил от инструментов, шнуров и деталей и положил на него грызуна. Нож Баки всё ещё торчал из его безволосого тела, но кровотечение остановилось. Однако запах не стал лучше. — Конечно, никогда не видел ничего чудеснее, — сухо сказал Роджерс. — Потрясающие оттенки зелёного, смешивающиеся с зелёным, и в довершение захватывающее разнообразие зелёного. Роджерс стащил очки ночного видения, взъерошив короткие волосы. На его щеках остались параллельные вмятины в местах, где прилегали очки, исчезнувшие, когда он потёр лицо рукой в перчатке. После он запустил пальцы в волосы, взлохматив их ещё больше. Баки уставился на него. Он выглядел… довольно соблазнительно. — Дашь мне немного света? — попросил Роджерс. Это было предупреждение для остальных. Романова отвернулась, защищая зрение, но Баки предпочёл снять с себя очки. Он хотел увидеть крысу своими глазами, хотел увидеть все детали, которые они размыли. Его зрение было чрезвычайно чувствительным, и лёгкое свечение, излучаемое очками ночного видения, грёбано убивало природную приспособляемость. Когда он потянул очки вверх, боковая пряжка странно закрутилась, проехав по щеке и оставив за собой длинную тонкую царапину на виске. Он беззвучно зашипел, раздражённый собственной неуклюжестью, и потёр царапину. Ничего страшного, всего лишь лёгкое жжение и немного крови. Заживёт в мгновение ока, но, тем не менее, это раздражало. Даже в темноте он почувствовал, как Роджерс повернулся, чтобы посмотреть на него. Его внимание напрягало. — Конечно, — воскликнул Старк. — Да будет свет! Свечение реактора в груди Старка становилось всё ярче и ярче, освещая область вокруг них тёплым светом. На свету эта штука выглядела еще хуже, чем в оттенках зелёного. Глаза были ярко-красными, того же цвета, что и кровь, липкой коркой покрывшая лезвие его ножа. Предположение Баки о том, что она была безволосой, подтвердилось: бледная, розоватая кожа с пигментными пятнами и странным голубоватым оттенком. — Это определённо крыса, ну или была ей. Костная структура идентична, за исключением черепа и конечностей. Теперь, вот что мне интересно. — Баки заглянул Роджерсу за плечо и увидел, что Старк закованной в бронированную перчатку рукой постукивает по когтям мёртвой крысы. — По очевидным причинам я не могу проанализировать образец… — Очевидным причинам? — прервал Роджерс, и он ни разу не взглянул на Баки с тех пор, как появился свет. Ни разу. — Мне пришлось бы принести с собой в костюм загрязненный воздух, ткань, жидкости и так далее. — Ох, да, это бы… Верно. Продолжай. Наташа нежно улыбнулась. Может быть, она не прочь стать партнёром Роджерса во время его гона. Может, раньше уже была. Красная Комната особенно гордилась тем, что вооружала Чёрных Вдов и сексуальной привлекательностью. Баки слышал о них, когда ещё был под контролем Гидры. Все девушки были омегами, их забирали из семей и обучали становиться слабостью любого мужчины, альфы или беты. Баки сомневался, что после подобных тренировок Романова видела в сексе и интимной близости что-то, кроме инструмента. Помощь Роджерсу с его гоном была бы просто помощью команде. — Так как я не могу подтвердить свои подозрения, вам просто нужно поверить, когда гений вроде меня говорит, что лучшее предположение — это какой-то яд. Зубы и когти. Ничего страшного, это просто странная крыса, да? Видите ли, я думаю, что что бы ни случилось с Рататуем, это то же самое, что и наши хеллхаунды. Нам следует заподозрить яд и действительно большие зубы. Лучшее, что у нас есть. Баки нахмурился. — Яды могут нанести ущерб, но по крайней мере мой метаболизм выведет любой яд прежде, чем он успеет серьёзно навредить. А если и навредит, то всё быстро заживет. Стив поднял руки в «не смотри на меня» жесте. — Меня никогда не отравляли. — Меня да, — сказала Наташа, и для Баки это не стало сюрпризом. Он ожидал, что Вдовы проходили аналогичную подготовку. — Моя сыворотка также позволяет мне чувствовать незначительные эффекты от большинства ядов, но есть среди них вызывающие сильную слабость. Роджерс, ты единственный из нас получил оригинальную сыворотку, но я предполагаю, что не придётся сталкиваться с этим один на один, чтобы узнать результат. — Отличный способ сказать мне, чтобы я не глупил, — губы Стива изогнулись в полуулыбке. У Баки не сжался желудок. Его желудок вообще был на такое не способен, и уж точно не от средненькой улыбки. — Не только ты, — Наташа склонила голову к Баки и встретила его взгляд. — Мистер Камикадзе тоже. — Возьму твоё предостережение на заметку, — сладким голосом сказал Баки. Никто не купился. — Какая-то другая информация? — надавил на Старка Роджерс. — Когда узнаю я — узнаешь ты, Капитан Нетерпеливость. Стив фыркнул. — Получше Кэпслока. Хорошо, давайте выдвигаться. Полагаю, Джарвису не нужно, чтобы ты постоянно находился тут? — Нет. — У меня вопрос, — произнёс Баки, снова понизив голос до уровня, выводящего всех из себя. Роджерс, в частности, отреагировал так, будто кто-то поскрёб ногтями по стеклу, и Баки почувствовал, как приподнялись уголки губ. — Стреляй, — сказал Тони, прежде чем прояснить: — Или лучше не надо. Задай вопрос. Губы Баки окончательно растянулись в ухмылке. — Если ты подал в компьютеры энергию, — начал он, — мы можем включить свет? Старк покачал головой и отрицательно махнул рукой. — Нет, иначе бы включил. Энергия идёт из огромного источника бесперебойного питания, — лицевая панель повернулась к Роджерсу. — Компьютеры работают от отдельной батареи, таким образом не произойдёт потери данных. По оценке Джарвиса электроснабжения хватит на сорок восемь часов. Мы не можем перенаправить его к центральной энергосистеме. Питание бы немедленно закончилось. Для этого она слишком обширна. Баки вздохнул, в последний раз оглядывая помещение незамутнённым зрением и изучая цвета, которые очки ночного видения превратят в оттенки зеленого. Даже различные оттенки серого и коричневого серверной комнаты чувствовались более естественными и спокойными, чем бесконечный зелёный цвет. Он сосредоточился на дальней полке и ощутил, как сузились зрачки, поскольку детали стали более различимы. Теперь, когда почти исчезло периферийное зрение, были заметны каждое углубление и тень. Снова расфокусировав взгляд, он переключился с реальных цветов комнаты на цвета членов его предполагаемой команды. Волосы Романовой были ярко-рыжими, яркими и живыми в антураже серверной. Костюм Старка — красно-золотым, и Баки несколько секунд смотрел на него только затем, чтобы напомнить себе, что да, в мире существуют и другие цвета кроме зелёного. У Роджерса была белая кожа, светлые волосы, теперь потные и спутанные, и тёмно-синий костюм. Даже после нескольких часов наблюдения за Капитаном Баки не мог решить, был ли он скорее неприличным, нежели функциональным. Цвет — хороший выбор. Чистый чёрный привлекал бы слишком много внимания — слишком темный, поскольку тёмные комнаты никогда не были действительно чёрными. Цвет был хорошим тактическим выбором, но всё остальное… Ну, определённо в этом что-то было. Баки беспомощно скользил взглядом по мощному торсу. Более толстые, бронированные вставки покрывали предплечья, бедра и верхнюю часть груди. Взгляд уцепился за широкие плечи. Если Баки что и привлекло, то это плечи парня, и, чёрт возьми, Роджерсу было чем похвастаться. От серебрянной звезды на груди отходили полосы к бицепсам, и это заострило внимание Баки на невероятных грудных мышцах, пытавшихся вырваться из костюма. Торс Роджерса был в форме до нелепого идеальной V, кожаный тактический ремень подчёркивал узкие бёдра и (Баки нравилось быть честным с самим собой) небольшую, но впечатляющую задницу. Живот отвлёк Баки. Кто смоделировал костюм так, чтобы подчеркнуть брюшной пресс? Кто? Как туда можно не смотреть? Кожаное устройство для щита не помогало Баки отвлечься, вызывая мысли о бондаже, а не тактическом оборудовании. А перчатки без пальцев? У Баки была чёрная перчатка без пальцев — для лучшего сцепления металлической руки с другими металлическими или пластиковыми поверхностями. Роджерсовы были просто бесполезным аксессуаром. Дразнящим. — Выключи свет, — сказал Роджерс, достав с пояса очки ночного видения. Сияние костюма Старка утихло, и Баки снова надел очки, вернув миру зелёные, чёрные и ещё более зелёные цвета. Баки знал, что пытаться включить электричество крайне рискованно, но это по-прежнему не утешало. Роджерс в последний раз оглядел комнату и повернулся к двери. — Ладно. Давайте выдвигаться, установим защиту в комнате и перейдём на второй этаж. Сержант, возвращайся к Наташе. Тони со мной. Ищите других мутировавших существ, возможно, они приведут нас к чему-то. — В общем, ты говоришь нам следовать за крысами? — Сказала Романова, легко вернувшись в строй. — Да, — странно весело ответил Капитан. — В яму вместе с нами! — Как и каждый второй вторник, — пошутил Старк, следуя за Роджерсом. Роджерс и Баки наблюдали за тёмным коридором, пока Наташа и Старк зачищали серверную комнату. Они установили вокруг двери взрывчатку, которая сработает в случае, если зайдёт кто-то, не являющийся Старком. Похоже, его костюм излучал какой-то сигнал — как предполагал Баки, поскольку никто ему ничего не сказал. Он начал понимать, почему Роджерс был так напряжён в отношении информации после их последней «дискуссии». Капитан ожидал, что в конце концов Баки станет врагом, и держал карты при себе, чтобы он не смог до них добраться. Баки не ожидал подобного уважения, пусть это его и злило. И ещё его беспокоило, что они так рано ввели в игру взрывчатые вещества. Над землёй было ещё два этажа, которые требовали расчистки, и десять ниже. Баки по личному опыту знал, на какое дерьмо натыкались в этом месте оперативники. План был неточен, и кто знал, куда заведёт следующий поворот. Суеверный человек сказал бы, что комплекс проклят. Как бы то ни было, у Баки действительно было плохое предчувствие. На лестнице они снова взорвали дверь, хотя на этот раз Роджерс дал знак держаться ближе к Романовой. Расстояние, которое Роджерс держал между ними, раздражало. Он не мог остаться профессионалом всего лишь на мгновение, что они поднимались по лестнице? В любом случае, он был последним в очереди тех, кто прикрыл бы ему спину. У него было всё в порядке с субординацией, поскольку это давало некоторую передышку, но Роджерс не должен был раздувать из-за его близости такую проблему. Пока остальные спускались, Баки немного отстал, чтобы дать себе пространство для маневра и уйти от создаваемого ими тепла. Размяв шею, он рукавом вытер со лба пот. Сказывалось отсутствие кондиционирования. Может, потому он был столь кроток. Баки зло усмехнулся, смеясь над самим собой. Кроток, ха! В нём постоянно горела ярость. Это был тот гнев, та ненависть, которая была его единственным источником существования и давала ему бесконечное терпение. Три года лишения свободы? Легко. Неплохо было получить передышку от постоянной борьбы, и он всегда знал, что в конце концов будет свободен. Хитроумная пытка Фьюри? В своё время он отплатит. В Рафте не было ничего, кроме времени. Он проводил его, планируя и замышляя, очаровывая охранников и выведывая у них крупицы известной информации. Когда он ступил на перекрытие, раздался шепчущий звук. Дыхание, или ветер, шум, скрип — Баки не был уверен что, но он был уверен, что что-то услышал. Резко развернувшись, он поднял винтовку и осмотрел лестницу, оставленный позади пустой дверной проём и лестничные пролёты над ними. Никакого движения. — Сержант? — спросил Капитан, его рука зависла над охранным интерфейсом. — Мне показалось, что я что-то слышал, — неохотно признался Баки. Уши редко его подводили. Очевидно, что за ними никого не было. Тем не менее… Баки поднялся на несколько шагов, чтобы получше осмотреть коридор, который они только что зачистили. Он был пуст. — Чисто, — неохотно и смущённо произнёс он. Он был так раздосадован. К счастью, Роджерс только кивнул, а остальные зрители промолчали. Перехватив винтовку, Баки снова покрутил шеей. Твёрдый воротник натирал перегретую кожу. Он не мог припомнить, когда его в последний раз так беспокоила температура. Оценивающе взглянув на вводящего код безопасности Капитана и Вдову, он не заметил в них признаков какого-либо дискомфорта из-за отсутствия кондиционера. Возможно, из-за течки и экстренных подавителей у него всё ещё сбоил гормональный фон. Его тело должно было пройти через это, как и через всё остальное. Однако, казалось, он потел как свинья. Очки ночного видения только ухудшали дискомфорт, вызывая головную боль. Ничего особенного, но достаточно, чтобы он был чуть сильнее раздражён. В какой-то момент он начал одержимо сосредотачиваться на шумах, которые издавала команда. Сердцебиение Роджерса, медленное, ровное и громкое. Красные сапоги Капитана чуть сильнее скрипели по полу слева, указывая на то, что он либо нёс нечто неравномерно сбалансированное, либо его снаряжение было надето с этой стороны. Романова двигалась как кошка: быстрые, бесшумные, ровные шаги с внезапными паузами. Её сердцебиение было жутко медленным и тихим. В приступе своей одержимости он даже пытался подсчитать удары — менее пятидесяти ударов в минуту. Костюм Старка был потрясающе тих для машины такого размера, но испускал странный гул и скрип каждый раз, когда он включал двигатели, не говоря уже о звуке быстро перемещаемого воздуха. Больше ничего не издавало звуков. Ни одна дверь не скрипела, ни одна другая машина не гудела. Никаких фоновых шумов, которые он привык слышать в Рафте. Тем не менее, инстинкты говорили Баки не доверять своим глазам или ушам, что это место не так пусто, как казалось. Должно быть, из-за неестественной тишины Баки был столь взвинчен, раз был уверен, что что-то слышал. Роджерс и Старк зачистили коридор и приступили к своей половине этажа. Баки обошел Романову на лестничной площадке, заняв позицию, как делал каждый раз. Этот этаж был почти идентичен четвёртому, переполненному офисами и тысячами тонн бумаги. В напряженной тишине они одну за другой зачищали пустые комнаты, двигаясь в два раза быстрее, чем другая пара. Вероятно, костюм Старка замедлял их. Старк был защищён от всего, что могло находиться внутри, и он доказал, что способен к передаче данных каким-либо коммуникационным системам вне комплекса, или, возможно, через комплекс? Они опять ничего ему не объяснили. Из того, что он видел и слышал, не стоило насмехаться над огневой мощью костюма, но более быстрой зачистки помещений это не давало. — Чисто, — сказал Баки, подтвердив, что ещё один из миллионов офисов был свободен от врагов. — Чисто, — подтвердила Романова, следуя за ним обратно в коридор. До носа долетел слабый кисловатый запах, и Баки замер. До сих пор кажущиеся пустыми коридоры пахли непрекращающимся запахом ушедших людей. Только их гниющая еда, странный пряный аромат Романовой и приторный запах металла и пороха от их оружия. Эта (Баки сделал ещё шаг вперёд, и запах стал сильнее) кислотная вонь оседала на задней стенке горла, заставляя судорожно сглотнуть. Он запоздало поднял сжатую в кулак руку, дав сигнал остановиться, и Романова внутри офиса замерла. Он не хотел отвлекаться, когда пытался определить источник запаха, в том числе на её движение и особенно аромат. Когда она не запротестовала и не отчиталась перед Роджерсом, он был благодарен за то, что они прошли одинаковую подготовку. Она понимала, что ему нужно сосредоточиться. Переложив руку на винтовку, Баки сделал ещё несколько шагов по коридору, медленно передвигаясь с одной стороны на другую. Со стороны он выглядел как подвыпивший, в то время как на самом деле пытался точно определить источник запаха. Желудок неприятно сжался, этот особый запах вызывал воспоминания, которые лучше было бы оставить в покое. На пересечении коридоров Роджерс заметил, что они были слишком тихими. — Сержант, Наташа, доложите обстановку. — Барнс что-то проверяет в коридоре, — последовал спокойный ответ Романовой. — Один? — Резко спросил Роджерс. — Он знает, что делает, — заявила Романова. Баки остановился, удивлённый доверием Вдовы. Он ожидал, что вынужден будет отстаивать решение пойти в одиночку. Более того, это был второй раз, когда Роджерс или Романова оказали ему больше уважения, чем он привык получать от людей, непривычных к работе с ним в боевых условиях. Ему нужно было подождать и понаблюдать, чтобы определить, хорошо это или плохо, но тем не менее это нечто новое. Повернув налево, он сделал несколько шагов и обнаружил, что запах слабеет. Развернувшись, он побрёл направо и всего через несколько футов обнаружил, что запах снова начал исчезать. Он повторил маневр, двигаясь туда и обратно, каждый раз проходя меньшее расстояние, пока не был уверен, что стоял над местом, откуда исходил запах. — Наташа, вы следите за спинами друг друга. Ты вообще за ним присматриваешь? Баки закатил глаза. — Расслабься, — сказал он, вынудив себя на примирение вместо противодействия. — Я отслеживал запах, и она довольно сильно отвлекала. Образовалась пауза, в которой было слышно только сердцебиение, и Роджерс потребовал: — Что ты нашёл? Баки освободил левую руку и пробежался по задней части шеи, тихо вздохнув от ощущения прохладного металла. — Думаю, я нашёл место, где умерла первая команда, — сказал он, опустив голос до того уровня, который использовал, когда хотел скрыть истинные чувства. — Романова, вниз по коридору, первый перекресток слева. Всё чисто. Баки заслышал, как двинулась Романова, ещё до того, как договорил. Через секунду она была рядом, принюхиваясь и пытаясь найти то же, что и он. Удивительно честно она сказала: — У меня ничего. — Доклад? — спросил Роджерс таким тоном, будто прилагал усилия, чтобы сохранить вежливость. Баки проигнорировал его и обратился к напарнице: — Не удивлён, что они всё прибрали. — Он встал на колени, двигаясь за Романовой, чтобы сделать то же самое, и ощутил удовлетворение, когда она не отстранилась. — Сейчас? Под очистителем. Он понял, что она нашла это, когда выражение её лица стало нечитаемым. — Блевотина, Кэп, — сказала она. — Он прав, наверное, здесь они и умерли. До сих пор мы не находили ничего подобного. — Устранили и прибрали, это обнадёживает, — пробормотал Тони. — Я хочу знать, почему они не хотели, чтобы мы это нашли, — пробормотал Роджерс. — Оставили самоубийцу, но убрали это? Что они не хотели позволить нам увидеть? — уже громче он скомандовал: — Зажгите осветительную ракету и осмотрите весь коридор без очков. Ищите то, что мы не должны были увидеть. Роджерс задавал правильные вопросы, и Баки был рад, что не приходилось отстаивать каждый свой шаг. У этой миссии была надежда. Тем не менее, тот факт, что Роджерс не спешил сделать это сам, был для Баки неожиданным. При всём предполагаемом доверии он определённо должен был сделать это сам. К его неудовольствию, он заставил их искать информацию, не имеющую к ним никакого отношения. Из простого любопытства. Наташа зажгла ракету и стащила очки ночного видения. Баки сделал то же самое, и вскоре зал купался в блестящем красном свете. Без слов они разошлись в противоположных направлениях и начали обыскивать стены, пол и потолок зала, ища доказательства того, что команда спецназа была в этом месте, не говоря уже о том, что тут умерла. — Я хочу сыграть в другую игру, — заявил Тони, подтвердив, что в стенах нет пулевых отверстий или сверкающих на свету снарядов. — Нет, — застонала Романова, но прозвучало неискренне. Баки, честно говоря, хотел отдохнуть от ебаной тишины. — Что за игра? — спросил он. — Ха, так держать, Сержант Коварные Ботинки. Ладно… — Чего? — потребовал Баки. Какого хрена это было? Старк так много говорил, что Баки был даже не уверен, понимает ли он, что несёт, или просто позволяет словам вылетать изо рта и даже их не обдумывает. — Твоя очередь двух истин и лжи, и придумай что получше. Наташины были отстойными… погоди, Капитан Погибель, ответь мне прямо сейчас, как ты узнал, что Наташа рыжая не от природы. — Или что? — спросил Стив, в его голосе был смех. Баки звук понравился гораздо больше, чем он мог бы признать. — Или Старк начнёт спрашивать «мы уже пришли?» каждые десять секунд? Лучше ответь, — предположил он. Такое было вполне вероятно. У Старка был темперамент энергичного четырёхлетки, и тот не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Баки на мгновение закрыл глаза, позволив зрачкам расслабиться, и снова их открыл. Медленно оглядел коридор, освещённый искусственным светом, его стерильно-чистые плоскости, углы и тени. Ничего необычного. Просто ещё один коридор, только на этот раз не зелёный. — Лучше не надо, — отрезала Романова, оставив угрозу висеть в воздухе. Все промолчали. Баки немедленно захотелось знать, что у неё было на них обоих. — Невежливо обламывать людей, Романова. Ты начала, ты должна и закончить, — поддразнил Баки, не желая разрушать созданную Старком странную, но лёгкую атмосферу. Наташа фыркнула откуда-то у него из-за спины. — А как ты узнал, что я на самом деле не рыжеволосая, Барнс? Это ты сказал, что я вру. — Рыжие пахнут по-другому. После того, как научный департамент Гидры с ним закончил, весь мир пах иначе, виделся иначе, чувствовался иначе. — Да, — слишком быстро сказал Стив. — Именно так я и понял. И вообще, почему ты называешь её Романовой? Баки усмехнулся. Капитан Погибель менял тему. — Женские фамилии в русском языке имеют окончание «а». Когда ты зовешь её Романофф — это всё равно что я обращаюсь к тебе «она». Совершенно неверный гендер. Баки остановился возле затемнённого участка и опустился на колено, чувствуя, как одежда, которую он так давно не носил, натянулась на бёдрах. — Я не возражаю и никогда не возражала, Стив, — раздражённо сказала Наташа. — Ох, эм, хорошо, — пробормотал Роджерс. — Так или иначе мне жаль. Если я… Стена, возле которой сидел Баки, была прямо напротив места, где он впервые обнаружил признаки другой команды. Ничего не было, никаких иных доказательств. Отсутствие отметок означало, что они не стреляли и не дрались. Они просто… умерли. — Нет, все нормально. Ты бы просто запутал остальных американцев. — Как пожелаешь, Нат, — сказал Стив, коротко хохотнув. — Так или иначе, жуть номер один и жуть номер два… её запах? Вульгарно… мы ждём твои истины и ложь. Барнс? Твой выход, приятель. Баки что-то невнятно забормотал, дав себе время подумать над ответом, а также подтвердил, что тут не было никаких царапин, вмятин или чего-либо ещё, что указывало бы на борьбу. Все они так привыкли, что он мудак, что было интересно узнать, как они отреагируют, поведи он себя как хороший парень. — Романова, работать с тобой одно удовольствие, потому что ты самый профессиональный человек, которого я когда-либо встречал. Старк, я нахожу тебя невероятно храбрым. Роджерс, я восхищаюсь твоей честностью. — Ну, дерьмо, — нахмурился Старк. — По крайней мере, это лучше, чем было у Наташи. Хорошо, как ты думаешь, что ложь, Нат? Думаю, то, что он сказал обо мне. — Думаю, про Стива, — быстро ответила она. Роджерс вздохнул. — И я. Обычно людям эта моя черта не нравится. Как ни странно, он звучал весело и подавлено одновременно. Баки не знал, что такое возможно. Роджерс… вечно его путал. Поднявшись на ноги, он начал искать другой вид и угол обзора. Баки прищурился на пятно на стене. — Тогда ты, должно быть, был действительно честен, Капитан. — Таково предположение, — сухо сказал Роджерс. — Твоя очередь, Кэп! — радостно прервал Старк, очевидно, заревновав из-за того, что Капитан заговорил с ним. Баки ухмыльнулся. Так забавно было бесить Старка. Роджерс застонал. — Серьёзно? Я пас. Давай ты, Тони. Все знают, что я не умею врать. Баки положил живую ладонь на стену на высоте бедра и провёл ей по штукатурке, пытаясь почувствовать какие-либо признаки недавнего повреждения, вполуха слушая убогие оправдания Роджерса, потому что они спасали от тишины. — Нет, я хочу это услышать, — сказала Наташа. — Две истины и ложь, Стив. Стена под кончиками пальцев загрубела, зернистая в месте, где штукатурка слегка истёрлась. Невозможно было узнать, когда или из-за чего появилось повреждение, поскольку оно было слишком незначительным. — Ладно, — проворчал Роджерс. — Хорошо, эм, Тони, мне нравится твоя борода, не моей идеей было ходить в костюме с американским флагом и… кхм, сержант Барнс довольно забавный. — Борода, — немедленно заявил Тони, стремясь быть в центре внимания Роджерса. — Нет, что он считает меня забавным, — возразил Баки, не желая признавать, что Роджерс достаточно к нему пригляделся, чтобы увидеть не только несговорчивого новобранца. — Нат? — надавил Стив, когда Наташа задержалась с ответом. Когда она заговорила, показалось, что у неё проблемы с дыханием. — Ты хотел оставить тот костюм? О, мой бог, Роджерс. Серьёзно? Это слишком прекрасно. — Символика была важна, — сказал Роджерс почти застенчиво. — Я имею в виду, да, это началось как уловка, но флаг не… — Святое дерьмо, — выпалил Старк, — тебе нравится моя борода? — Она делает мужественнее твою челюсть, — легко ответил Роджерс, не беспокоясь, что его прервали. Баки ничего не сказал, странно потрясенный маленьким комплиментом. К счастью, у него было кое-что, чтобы отвлечь других от своего внезапного молчания. — Думаю, у меня здесь что-то есть, — отозвался он. — Романова, можешь… Она была рядом прежде, чем он успел закончить мысль. Указав на найденное на стене пятно, он отступил, дав ей пространство. Фыркнув, рукой в чёрной перчатке она отследила контуры того, в чьём присутствии он был неуверен. Отпечаток руки, едва видимый даже в мерцающем красном свете, был почти прозрачен, чем бы ни был сделан. — Вижу, — подтвердила Романова, — но это только подтверждает, что они были здесь. Баки вздохнул. — Капитан, думаю, информации мы тебе не достанем. Они слишком хорошо прибрались. — Что вы нашли? — спросил Роджерс. — Отпечаток руки. На самом деле — мазок рвоты. Нам… — Нет, — отрезала Романова, и Баки улыбнулся. Вместо того, чтобы разозлиться из-за того, что его прервали, он оценил эффективность. — Хочешь, чтобы мы продолжили осматриваться, Роджерс? — Нет, мы потратили впустую достаточно времени. Но это не критично, потому что вы двое очень быстро справляетесь, — Баки увидел, что Романова улыбнулась похвале, и почувствовал тёплое чувство в груди от того, что Роджерс не просто заметил, он не боялся признать, что они были отличной командой. — Выдвигайтесь. Хорошая работа, сержант. Баки всё ещё не собирался говорить «спасибо». Когда они начали спускаться по коридору, Баки сказал: — Твоя очередь, Старк. — Знаешь, Барнс, думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями. Фыркнув, Баки покачал головой. — Даже не надейся. — О, не буду. Сначала тебе придётся вытащить голову из задницы. Так или иначе. Я никогда не употреблял тяжёлые наркотики. На свой тридцатый день рождения я купил круизный лайнер и пригласил нескольких голливудских звёзд в круиз на Гавайи; они все приняли приглашение. Стив и я совместимы. Раздалось тихое «бом», и Старк болезненно вскрикнул. — Это за что было?! — Это личное! — резко сказал Стив. Острая реакция Капитана предполагала, что это было куда больше, чем просто личным. Баки задался вопросом, понял ли Капитан, насколько интимно вёл себя с омегой. Было ли это не столь непреднамеренно, как казалось. — Ну, теперь они знают, что это правда, — раздражённо пробормотал в свою защиту Старк. — Все знают, что это были наркотики, ты, засранец! Романова закашлялась, и Баки понял, что остановился. Он тут же заставил себя сосредоточиться на работе, а не на странном ощущении в животе. Тем не менее он не смог очистить голову, даже когда осматривал другой офис на предмет врагов. Он знал, что Старк был повязан с какой-то женщиной по имени Пеппер, но теперь это не имело значения: он знал, что они совместимы. Баки не верил в романтику родственных душ и судеб, но любой школьник знал, что для альф было важно чувствовать совместимость, ещё до вязки знать, что партнер подходил им. Он полагал, что это имеет смысл; до войны он слышал, как альфы вязались с омегами, зная их всего несколько часов. Совместимость гарантировала, что они не будут бояться повязаться с кем-то, кто не сможет выдержать. Баки знал, что Роджерс и Старк флиртовали, что были близки, но это… — Чисто, — отозвалась Романова. — Чисто, — мрачно сказал Баки. Его это не волновало. Не было никаких причин для беспокойства, так что это не так. — Откуда ты узнал слово «засранец»? — нарушил тишину Старк. — О, заткнись, — заворчал Стив. — Мне девяносто шесть. Мозг у меня не умер. — Я хочу знать, — надавил Старк. — Кто тебя научил? Роджерс вздохнул, поддавшись, потому что, конечно, он всегда поддавался Старку. — Клинт. Следующая за ним с момента возвращения в коридор Романова рассмеялась. По-настоящему приятный и мелодичный звук. Баки он понравился так же сильно, как и Роджерсов. Не то чтобы ему нравился смех Роджерса… сильно. — Само собой это был он. Думаю, ему нравится пытаться тебя шокировать, Роджерс. Баки задался вопросом, кто такой Клинт. Он, похоже, интересный парень. — Думаю, рекорд за ним, — согласился Роджерс. — Что самое шокирующее в этом веке? — спросил Старк, а затем добавил: — Барнс, ты ведёшь себя ужасно тихо. — Оставь его в покое, — огрызнулась Романова. — Воу, да, мэм, — Старк немедленно отступил. Всё столь же удивлённо Баки взглянул на напарницу. Она пожала плечами, намекая, что это не столь важно. Он нахмурился, потому что да, и она просто улыбнулась ему в ответ. Шевелясь так, чтобы ему было видно каждое движение, она протянула руку и сжала его плечо прежде, чем двинуться в зал. Молчаливое «пошевеливайся». — Социальные сети, — Роджерс наконец ответил на вопрос Старка. — Как они в один момент могут объединить, помочь поддерживать связь, транслировать важную информацию в кризисной ситуации, это невероятно. И опасно, особенно то, как быстро может быть отправлена ложная информация, но потенциал… не могу дождаться, когда увижу, куда они приведут мир. — Что такое социальные сети? — спросил Баки, изображая девяностосемилетнего старика. — Господи, — ругнулся Старк, — они действительно держали тебя в чёрной дыре, да? — Лишение заключённых информации — ещё один способ контролировать их, — заявил Роджерс. — Посмотри, что ты наделал, Барнс, — усмехнулась Романова, — нехорошо играть в такие игры с доверчивыми. В груди Баки зажглась искра тепла от мысли, что Роджерс понял, что они сделали с ним. В то же время он иррационально разозлился. Кто, чёрт возьми, такой этот Роджерс, чтобы вызывать в нём чувства? — Подумал, ты бы согласился с тем, что им стоило запереть меня после всех этих массовых убийств, Капитан, — протянул Баки, сдавшись на волю ярости. Так будет лучше. — Это сделало бы меня лицемером, — ровно сказал Роджерс, — поскольку я думаю, что на твоём месте сделал бы то же самое. — Стив! — охнул Старк как королева драмы, которой и являлся. Баки… не позволял себе ничего чувствовать. В любом случае, это была ложь. Роджерс на каждый дюйм человек компании. — Единственный способ справиться с Гидрой — сжечь все головы дотла, — сказал Роджерс Старку, его голос внезапно стал жёстким, как железо. — Они как тараканы, снующие в темноте. Барнс сжёг их всех и разрушил их укрытия. — Но… — Я читал его файлы, Тони. Нет никаких доказательств, что в тех инцидентах умер кто-то, кто этого не заслужил. Вот почему над ним никогда не было суда, никогда не было судьи или присяжных. Они просто спрятали его, как грязный секрет, потому что им он и был. — Есть, — исправила Романова, прямо из-под локтя Баки. Он снова перестал двигаться и не заметил. Боже, здесь так охуенно жарко. — Есть, — согласился Роджерс, — пока.