Неутолимый жар

Когда они достигли первого подземного этажа, Стив снова изменил план. Наташа понимала, он хотел получше узнать, как работал Барнс. Но тем не менее не была счастлива застрять со Старком. Конечно, он был силён, но очень далёк от профессионализма; работать со Стивом или Барнсом было в десятки раз легче. Они чувствовали её, действовали с ней заодно. Работа со Старком напоминала танцы с двенадцатилетним — одни коленки и две левые ноги. Неудивительно, что Стив выбрал его в качестве партнёра для первых этажей: ему бы не хотелось, чтобы Барнс это заметил и посчитал излишне обременительным. Хуже того, даже сейчас он не переставал болтать. — Хорошо, новая игра, — весело проговорил Тони. Наташа подавила стон; его бы это только подстегнуло. — «Я никогда не»… нет, погодите, не получится, если мы не будем друг друга видеть и не освободим руки. Знаете, было бы намного проще, если бы я был маленькой девочкой и ходил на ночёвки. — Чисто, — сказали Барнс и Стив. — Что за одержимость играми с ночёвок, Старк? — потребовал Барнс. — Слышал, именно так мы, девочки, становимся лучшими подружками, — небрежно ответил Тони. — Разве ты не хочешь стать моей лучшей подружкой, Барнс? Сможем делиться сочными сплетнями и заплетать друг другу волосы. Стив и Барнс одновременно фыркнули. — Никто не будет трогать мои волосы, — прорычал Барнс. — Если хочет жить. Скрипя зубами, Наташа пыталась не волноваться о том, насколько близки эти двое, пока следовала за Тони в следующую комнату. Подпол состоял из сот лабораторий, связанных друг с другом через сети прихожих. Лабиринт, как и обещал Барнс, и было в этом нечто клаустрофобное. Потолки тут были ниже, стены и пол сделаны из металла. Вместо обычных дверей они проходили через поднятые воздушные шлюзы, поэтому даже ей приходилось пригибаться, чтобы пройти. У каждого был замок безопасности, который застопорил Барнса и Тони, пока Наташа не обнаружила, что вообще-то Стив не единственный может обойти систему безопасности комплекса. Тони был этим недоволен. — Чисто, — сообщила Наташа. — Чисто, — подтвердил Тони, прежде чем продолжил отвлекаться, — да ладно, повеселимся. Узнаём всё друг о друге. Скажите, что не хотите играть в другую игру. — Я не хочу играть в другую игру, — сразу же сказала Наташа. Стив засмеялся. — Что за игра, Тони? — Предатель, — пробормотала она. — Называется «ты бы предпочёл». Итак, правила: нужно выбрать один ответ, каким бы он не был тупым. Начнём. — Он драматично прочистил горло. — Вы бы предпочли владеть драконом или самим быть им? — О, боже, это глупо, — тут же пожаловался Стив. — Но-но, — укорил Тони, — ты должен ответить. Я бы предпочел иметь дракона. Если бы я был драконом, у меня бы не было больших пальцев. — У драконов могут быть большие пальцы, — уверенно заявил Стив. — Ты когда-нибудь встречал дракона? — Справедливое замечание, — легко сказал Тони. — Тем не менее, я бы предпочёл иметь дракона. Наташа остановилась возле поворота, чтобы прислушаться, прежде чем быстро заглянуть за него. — Лучше бы у меня был дракон, — сказала Наташа, чтобы покончить с этим. — Я не хотела бы быть слишком большой — слишком легко обнаружить. Закоулок был чист, и она перешла к следующему. — Драконы не обязательно должны быть большими, — сразу же заспорил Стив, потому что, по-видимому, действительно наслаждался этим, ублюдок. — Могут быть маленькие драконы или, может быть, даже невидимые драконы. Наташа закатила глаза и последовала за Тони в следующую лабораторию. Она была забита оборудованием, компьютерами, пробирками и химикатами. Большая часть состояла из стекла и стали — всё наивысшего качества. Что бы здесь не исследовали, кто-то явно не жалел денег. С другой стороны, было меньше мест, где можно было спрятаться, и они расчищали комнаты быстрее, чем когда-либо. — Чисто, — сказали они одновременно. — Я бы предпочла владеть драконом, — сказала Наташа. — У нас с ним была бы грозная команда, независимо от размера. Как с домашним тигром. — Теперь я знаю, что подарить тебе на Рождество, — пошутил Тони. Она надеялась, что он шутит. — Итак, Стив? — подтолкнула Наташа, потому что весь этот разговор был его виной. — Ты бы предпочёл быть драконом или иметь дракона? — Определённо быть, — немедленно ответил Стив. — Согласен, — поддакнул Барнс. — Хорошо, — протянул Тони. — Следующий вопрос. Вы бы предпочли вообще не иметь волос на теле, или же быть очень волосатыми и не иметь возможности бриться? Наташа закатила глаза, открыв дверь в кабинет носком ботинка. — Почему я не могу бриться? — запротестовал Барнс. — Волосы на голове считаются? — уточнил Стив. Кабинет был пуст, поэтому Наташа переместилась в затемнённое пространство за большим агрегатом проточной цитометрии. — Вы двое придаёте этому слишком большое значение, — рассмеялся Тони. — Ты не можешь бриться, потому что об твои волосы ломаются все бритвы, и да, они включают в себя волосы на голове. — Без волос, — вздохнула Наташа. Пространство между стеной и большой машиной было чистым. Она пошла дальше, проверяя другой огромный агрегат и глубокие тени за ним, стараясь не споткнуться о стелящиеся по полу провода. — Я с Нат, — неохотно сказал Стив. Тони хмыкнул. — Ну, я собираюсь сделать волосатость новым эталоном сексуальности. Ты со мной, Барнс? — Понятия не имею, как кто-то может быть горячее меня, так что да. Ухмылка. Боже, ухмылка просто физически ощущалась в словах Барнса. У Тони вырвался звук, похожий на тот, что издаёт перегретый чайник, будто он был оскорблён тем, что кто-то может быть горячее или же высокомернее его. Наташа просто покачала головой. Конечно, Стив останется к этому непричастым? — Да, — сказал Стив, сразу же доказав её неправоту, и запнулся, пытаясь взять слова назад. — Я не хотел говорить это вслух, клянусь, я не хотел. Ты привлекателен и всё такое, но я уверен, что существует кто-то сексуальнее, — на другом конце связи что-то произнесли. — Я имею в виду, нет никого сексуальнее тебя. Просто ты очень привлекателен, и я это заметил, но это всё. Наташа остановилась с приподнятой ногой, которой собиралась подтолкнуть дверь кабинета, когда услышала маленькую речь Стива. Обычно он был прекрасным оратором, поэтому слушать, как он болтает невпопад, было весело. Ей пришлось сдержать смех, чтобы не смущать его ещё больше. Образовалась длительная пауза, и Стив пробормотал: — Господи, кто-нибудь, заткните меня. Тони засмеялся, а Наташа не стала сдерживать ухмылку. Затем всё веселье уничтожил вой. Звук прорвался через лабораторию, бесцельную и пустую. Странно хриплый, в отличие от любого когда-либо услышанного Наташей воя собаки или волка. По позвоночнику прошлась дрожь, а затем снова настала тишина. Никто не пошевелился. Никто не заговорил. Конечно, Тони первым нарушил тишину. — Вы ведь все это слышали, да? — Да, Тони, — мрачно сказал Стив. — Мы все слышали. Продолжайте двигаться. Наташа ткнула Тони в плечо, затем заняла позицию. На этот раз он не стал спорить, просто пошёл позади, когда она прижалась к стене и вгляделась вглубь следующего коридора. На секунду ей показалась вспышка тени в его конце, но когда она моргнула, ничего не было. У неё был соблазн проигнорировать это, но… — Возможно, у меня что-то есть, — сказала Наташа. — Отчёт, — мгновенно ответил Стив. — Может быть просто тень, или я просто слишком дёрганая, но, кажется, я что-то видела. — Зачисть, — приказал Стив, — проверяй каждую минуту. Тони, пришли мне своё местоположение. — Джарвис выслал, — заверил Тони. Кивнув, Наташа вытянула второй пистолет и шмыгнула в коридор. Ничего не двигалось, ничего не менялось. Зелёные стены, зелёный пол, зелёный потолок — она знала, что они сделаны из металла, но тем не менее через очки ночного видения выглядели зелёными. Она молча скользнула по коридору, считая секунды и осматриваясь по сторонам, охотясь за тем, что двигалось. За спиной она слышала более тяжелые шаги Тони — успокаивающе знакомые. Коридор сворачивал в сторону, и Наташа метнулась в сторону. Ничего. Ни единого звука. Если бы здесь что-то было, она бы это услышала. Не было ни единого шанса дойти до конца простирающегося перед ней коридора, не наделав шума. Все двери с обеих сторон коридора были закрыты; если бы тут было какое-то животное, оно не смогло бы зайти ни в одну из них. — Ничего, Кэп, — сообщила Наташа, хотя время ещё не вышло. — Должно быть, показалось. — Понял, — сказал Стив, но она услышала облегчение в его голосе. — Хорошо, — весело сказал Тони. — Вернёмся к моей игре? — Конечно, Тони, — снисходительно сказал Стив. Закатив глаза, Наташа осталась на позиции и направилась к первой двери справа. — Отлично! Что бы вы предпочли: изменить прошлое или увидеть будущее? — Изменить прошлое, — сразу же сказали Стив, Наташа и Барнс. — Эй, ладно, — медленно сказал Тони. — Серьёзно, я единственный хочу увидеть будущее? — Что ты хочешь изменить, Стив? — спросила Наташа, игнорируя Тони. Она ожидала таких ответов от него и Барнса, но думала, что Стив тоже захочет увидеть будущее. Спасти как можно больше людей, или что-то подобное. — У меня есть право хранить молчание, — уклонился Стив. Наташа остановилась всего в нескольких дюймах от двери, не желая входить в комнату, пока была так сосредоточена на ответе Стива. — Нет, — быстро сказал Тони. — Это честное, безопасное место, Дэниел Фарадей. Что бы ты изменил? Стив вздохнул. Микрофон издал странный шипящий звук, прежде чем Барнс сказал: «чисто!», а Стив повторил. — Я бы нашёл другой способ посадить самолёт, чтобы не оказаться в нём замороженным, — наконец признался Стив. Тони рядом с Наташей драматично ахнул. — Ты хочешь нас бросить?! — возмутился он. — Нет, очевидно, я не постарею. Я бы всё равно был здесь, просто… путешествие было бы другим. Наташа толкнула дверь, зная, что большего от Стива не добьётся. Однако большее было. Большее, которое он не собирался раскрывать перед Барнсом или Тони. Может быть, о Пегги, или Гидре, или ЩИТе, может быть, об Америке. Стив был смешон из-за того, как зацикливался на некоторых вещах. Она спросит, но позже, когда они будут наедине. Они пересекли лабораторию, как ни странно замолчав после ответа Стива. Её это немного беспокоило, потому что Тони никогда, никогда не молчал. Ему всегда нужно было что-то сказать, заполнить пробелы в разговоре. Молчание последовало за ними в другую лабораторию, а в следующей нарушилось только подтверждением, что в ней не было ни единого противника. Удивительно, но именно Стив нарушил тишину. — Я бы не бросил тебя, Тони. Наташе пришлось улыбнуться и быстро отступить, потому что Тони едва не отдавил ей ноги, протискиваясь дальше в узкой комнате. Она подавила желание зарычать, но бросила на него взгляд, ясно объясняющий, что случится, если он попробует сделать так снова. Из-за костюма она не могла точно сказать, видел он его или нет. — Конечно, нет, — сказал Тони с напускной бравадой, когда зачистил от пола до потолка кабинет, достаточно крупный, чтобы в нём можно было хранить несколько тел. — Ты жить без меня не можешь. — Не знал бы, что делать без тебя, — сдержанно сказал Стив, но Наташа могла услышать в его тоне веселье. — Что такого ужасного ты сделал с тем самолётом? — спросил Барнс, его голос казался смущённым. Наташа боролась с желанием удариться головой о ближайший стальной стол. Барнс был угрозой. Безразличной, слишком агрессивной, настолько совершенной, что порой жутко тупоголовой. — Я швырнул нациста на панель управления, сломав её, так что не смог посадить самолёт. Но и не мог позволить ему продолжать лететь, таким образом, я врезался в то, что принял за океан. Оказавшийся айсбергом. Наташа объявила, что комната чиста, и когда Тони подтвердил, повернулась к двери. Тони тоже, и они почти столкнулись. Снова. На этот раз Наташа зарычала. — Это… вау, — сказал Барнс странно напряжённо. — Ты сражался с парнем в диспетчерской самолёта. Посреди океана, — по отсутствию в коммуникаторе тихих шорохов Наташа поняла, что Барнс перестал двигаться. — В другой его части подраться не мог? Не говори, что ты ещё и использовал огнестрельное оружие внутри. — Ну, да. Не то чтобы я хотел, чтобы самолёт продолжал лететь… он был загружен бомбами. — О, боже, — застонал Тони, как носорог выходя в коридор, прихватив с собой часть дверной рамы, когда просчитался и впечатался в нее плечом. В этот раз костюм выиграл. Наташа просто последовала за ним по коридору, держась на расстоянии. Если разговор настолько его отвлекал, она не хотела находиться в пределах досягаемости. — Скажи, Роджерс, ты в детстве много комиксов читал? — спросил Барнс чётко поставленным голосом. Молчание в коммуникаторе было более, чем исчерпывающим ответом. — И вдруг всё обретает столько смысла, — пробормотал Барнс. Наташа посмотрела на ряд дверей впереди, решая, какую зачистить первой. Четыре справа и только две слева, что указывало на то, что помещения слева были больше. Логично, что в больших комнатах будет больше потенциальных угроз, так как у любого противника будет больше пространства, чтобы спрятаться. Она направилась к первой двери слева. — Слушай, — возразил в свою защиту Стив. — Я ведь не стал сразу стрелять без запасного плана. Если бы я позволил выпустить бомбы, они бы уничтожили целые города, поэтому я выстрелил в некоторые и, возможно, немного выпал из самолета, но это сработало. За исключением всей этой части с заморозкой. — Почему никто не знает эту историю?! — возмутился Тони. — Немного выпал из самолёта?! — потребовала Наташа, пытаясь бороться с раздражением, когда Тони вместе с ней устремился к первой двери. — Как ты мог выпасть из самолёта? — Ладно, я выпрыгнул. Слушай, дело в том, что я остановил программу, которая должна была взорвать бомбы, а затем разрушил оставшуюся часть самолета. В одиночку, могу добавить. — Так ты немного выпрыгнул или немного упал? — Барнс хотел знать, и Наташа была благодарна, что в этот раз подталкивать приходится не ей. Замок безопасности принял код Наташи, зажёгшись зелёным и разблокировавшись. Отойдя в сторону, когда распахнулась дверь, она первой заглянула в огромное тёмное пространство внутри. Оно было наполнено каким-то научным агрегатом поистине ошеломляющего размера. Он достигал почти шесть футов в высоту и восемь в длину и был обшит прозрачным пластиком. Как ни странно, внутри машины, казалось, была другая техника. — Это новейшая станция «Винтаж»! — воскликнул Тони, ринувшись в комнату и вынудив Наташу или отскочить, или быть отброшенной на тонну металла и гидравлики. — Этот механизм регулирования… Наташа не стала ожидать от него ни слова больше. Выхватив нож, она крутанула его в руке и с силой стукнула металлической рукоятью по шлему Тони. — Ой! За что? — вскрикнул Тони, чуть взлетая вверх, чтобы уйти из зоны досягаемости. — Прыгнул, — нерешительно проговорил Стив, игнорируя выходки Тони. — Мы могли потерять Чикаго и Нью-Йорк. Другого выхода не было. — Сначала зачисти, а потом несись, Тони, — усмехнулась Наташа. — Прекрати таращиться и ботанить. Сфокусируйся. — Хорошо, хорошо, но… это серьёзное оборудование для секвенирования генов. Оборудование для… Наташа подняла руку, будто снова собираясь его ударить, и он вздрогнул. — Расскажешь об этом после того, как мы зачистим помещение. — У тебя был парашют, когда ты выпрыгнул? — Барнс тоже игнорировал их и был странно заинтересован этим фактом. Честно говоря, как и Наташа, потому что серьёзно? Желание Стива умереть было видно за милю. Он был единственным, кто, казалось, этого не замечал. Всерьёз восприняв второе предупреждение, Тони осмотрел помещение по левую сторону станции, а Наташа — правую. За ней была установлена ещё одна станция. Они провели разведку и там, прежде чем Наташа любезно позволила Тони продолжить ботанить. Пока он занимался этим, она наблюдала за дверью на случай, если «её тень» решит появиться снова. — Конечно, нет, — раздражённо произнёс Стив. — Надеть парашют не было времени, не говоря уже о том, чтобы искать его. Я даже не знал, что попаду на самолёт, когда мы напали на базу. Получив свободу делать так, как ему угодно, Тони подошёл к маленькому компьютеру, стоящему на металлическом столе возле стены. Из одного из потайных отсеков костюма он вытащил USB-кабель и воткнул его в ближайший подходящий слот. Экран компьютера загорелся, и Наташа нахмурилась. — Этой штуке не нужно питание? — спросила Наташа, снова поднимая пистолет. — Самостоятельный источник питания, самостоятельная память и мощность обработки для каждого блока. Эти детки смогут хранить данные в течение нескольких месяцев без внешнего источника питания. — Эти данные нам хоть как-то пригодятся? — Ну, я не смогу сказать, что именно они делали, так как я не генетик, но я могу сказать одну вещь. — Что? — потребовала Наташа, когда он сделал паузу. Она бы не пристрелила его; это было бы чрезмерно эмоциональной реакцией. Может, ей стоит пристрелить его позднее. — Ни одно ДНК в этой машине не принадлежит человеку, животному или растению. Последовательности генов… такой комбинации не существует. — Подожди, — сказал Стив, видимо, он слушал их, по крайней мере, вполуха. — Как такое вообще возможно? — Разве я не сказал, что не генетик? — потребовал Тони. — Хорошо, я объясню терминами, которые вы сможете понять. Это не человек, растение или животное. Хер знает, что это на самом деле. — Ты закончил? — выдавила Наташа. — Полагаю, да, Мисс Нетерпеливость, — раздражённо сказал Тони. — Можем вернуться к обсуждению странного фетиша нашего уважаемого лидера на прыжки из самолёта. Наташа закатила глаза, но была довольна, что Тони вернул их к теме. Она направилась к двери и коридору. Здесь нужно было зачистить ещё пять комнат, и они задержались. Ей пришлось воевать с гордостью от мысли, что Барнс или Стив посчитают её некомпетентной или неспособной отлично справиться только потому, что она была привязана к Тони. — Знаешь, — задумчиво произнёс Барнс, подхватив тему, как и предложил Тони. — Многие люди называют меня сумасшедшим. Безумным. Чокнутым. Ненормальным. Очевидно, они просто никогда не встречали тебя. Потому что ты что, долбанутый? Серьёзно? Я бы ожидал таких трюков от молодого бойца, готового показать себя несмотря ни на что, а не от грёбаного капитана. Наташа чувствовала, как ощерился Стив по другую сторону комплекса. — Что бы ты заставил меня сделать? — потребовал Стив. — Потерять Чикаго? Нью-Йорк? Ни за что, блядь. Нет, если я мог это остановить, и я это сделал. Было ли это безрассудно? Конечно, но сработало, и действительно смешно слышать это от тебя после тех трюков, что ты вытворял в тренировочной комнате. Двигаясь по правую сторону коридора, Наташа открыла дверь и ворвалась в кладовку. Аргумент Стива был не нов, но он был слишком упрям, чтобы отступить. В том и состояла проблема заставить его разглядеть в своих действиях что-то не то; он был абсолютно уверен, что делал правильное дело. Возможно, так оно и было, но дело не в этом, а в том, к кому он цеплялся. — Чисто, — объявила она, сделав шаг назад и хлопнувшись о нагрудник Тони. Осмотревшись, он пожал плечами и отступил. Покачав головой и молясь о терпении, она двинулась к соседней двери. — Вот как? — легко парировал Барнс. — Мне кучу раз приходилось устраивать подобные шоу. Система ЩИТа — почти зеркальное отображение тренировочных комнат Гидры. Ты не сможешь оправдаться тем, что проделывал подобное десятки раз, не так ли? — Нет, потому что я правда не сумасшедший. Я сделал то, что сделал, просто потому что должен был. — Так значит ты больше никогда не выпрыгивал из самолёта без парашюта, да? Наташа громко засмеялась, оставив руку на дверной ручке. Закончив смеяться, она совершенно неэлегантно фыркнула и икнула. — Он тебя сделал, Стив. — И кто теперь предатель? — потребовал Стив. — Сейчас я делаю это только после множества тренировок и проверки моих возможностей, большое спасибо. На этот раз Тони фыркнул. Даже он видел, что действия Стива отошли от простого безрассудства. — И это весело, заткнись. Мне нравится проверять свои возможности, можешь подать на меня в суд. — Ах, — мрачно сказал Барнс, когда Наташа открыла соседнюю дверь и быстро зачистила ещё одну подсобку. — Ты адреналиновый наркоман. И ты относишься к этому как к оправданию, чтобы совершать безрассудные, тупые поступки, которые могут убить тебя и твою команду. — Нет, — резко сказал Стив. Наташа поморщилась. Это — не та кнопка Стива, на которую следовало нажимать. — Я бы никогда не поставил свою команду под угрозу. — Только себя самого, — ничуть не смутившись сказал Барнс. — Потому что ты — расходный материал. Мне казалось, что никто из нас не расходный материал, Капитан. — Заткнись, — проворчал Стив, — я безрассуден, а не глуп. Я не собираюсь себя убивать. Теперь настала очередь Барнса фыркнуть. — Ты выпрыгиваешь из самолётов без парашюта. Говори это себе почаще. — Поверить не могу, что я согласен с Сердитым Котом, — сказал Тони. Его голос звучал так же удивлённо, как и само утверждение. Наташа улыбнулась. Стив был упрям, но если бы достаточное количество людей сказало ему об этом, он бы не проигнорировал их всех. Барнс был последним из ожидаемых союзников, но она была с ним согласна. И она собиралась выяснить, почему, чёрт возьми, он вёл себя так, будто переживал за благополучие Стива. Соседняя дверь привела к комнате, заполненной большими, плотно закрытыми блестящими стальными приборами, которые выглядели как мутировавшие стиральные машины. На двери была табличка с надписью: «Стерилизационная комната S1006». — Я тоже, — сказала Наташа, — извини, Стив. Я уже говорила раньше, ты хочешь умереть. — Заткнись, — воинственно сказал Стив. — Мы больше не будем спорить. Я не хочу умереть, я поступаю так, как должен. У меня есть друзья. — У тебя нет друзей вне команды, — надавила Наташа. — Когда в последний раз ты с кем-то познакомился? Год назад? — Сэм, да, — снова вздохнул Стив. Наташа чувствовала бы себя плохо, если бы искренне не переживала за него. — Уж кто бы говорил, Нат. — Я — не образец идеального психического здоровья, Роджерс, — парировала Наташа. Барнс кашлянул. — Здравомыслящая Чёрная Вдова. Никогда бы не поверил. — Да ладно? — в этот раз Наташа подхватила чёрный юмор Солдата. На мгновение они оба усмехнулись. — В любом случае, не тебе говорить, — сорвался Стив. — Никому из нас. Я сам разберусь со своим дерьмом. Возможно, я слишком на себя давлю, но я не хочу умирать. — Я — последний, кто станет советовать кому-либо, как решать свои проблемы рациональным способом, — беззаботно сказал Тони, — но мы просто беспокоимся за тебя, Капитан-сосулька, — через мгновение добавил он. — И этот момент взаимопонимания между нашей Королевой Шпионов и Сердитым Котом? Абсолютная жуть. Стив сделал глубокий, громкий вдох. — Хорошо, что именно мне нужно сделать, чтобы вы все меня услышали, когда я говорю, что в порядке? — Ты не в порядке, Стив, — на удивление мягко сказал Тони. — Никто из нас не в порядке. Стив застонал. — Ладно, я закончил с этим разговором. Барнс усмехнулся. Наташа мимолётно задалась вопросом, как они могли одновременно это обсуждать и всё ещё продолжать с такой скоростью зачищать комнаты, если судить по «чисто», произносимому между оскорблениями и аргументами. Было удивительно, как хорошо они работали вместе, учитывая, что знали друг друга всего несколько часов. Большую часть которых совершенно не переваривая друг друга. Может быть, это был опыт Стива и несгибаемый профессионализм Барнса, или что-то уникальное для них обоих. — Слабак. — Я мог бы оскорбиться, если бы узнал, к чему это, — ответил Стив. — Может быть, мы можем скоротать время и детально обсудить все твои психические проблемы? Барнс снова усмехнулся. — Мы с моими комплексами из-за имени имеем очень здоровую социальную жизнь и по крайней мере раз в неделю встречаемся, чтобы полностью принять друг друга. Так что да, можем. — Похоже, теперь мне стоит советоваться именно с тобой, — сухо сказал Стив. Каждая пройденная ими комната была пустой и свободной от врагов, до сих пор никаких признаков неуловимой второй команды. Лаборатории были темны и пусты, в них не было даже потерянной одежды или обуви. Никаких признаков борьбы, ничего неуместного. Всё оборудование было выключено, кроме того, что работало на собственном электроснабжении. — Ты должен кого-то слушать, Стив, — подтолкнула Наташа. Ей не нравилось толкать его на Барнса, не нравилось, насколько они были близки, но союзник есть союзник. — И до сих пор тебе, кажется, нравилось отношение Барнса. Может, тебе стоит его послушать. — У меня была вполне веская причина выпрыгнуть из того самолета! — Осторожнее, — поддразнила Наташа, — это оправдание уже было. Стив застонал. — Хорошо, сержант, как бы ты поступил? Два истребителя выпущены из чрева самолёта, в котором ты находишься. Ты больше не вооружён, у тебя нет парашюта. Одна цель помечена как Чикаго, поэтому ты разумно предполагаешь, что он собирается взорвать этот город. Другой — Нью-Йорк. Чикагский истребитель уже вылетел. Нью-Йоркский расстыковывается. Как же их остановить? Наташа хмыкнула. Желудок сжался, когда она зашла в другую стерилизационную комнату, резкий запах химических веществ вызвал протестующий спазм во внутренностях. — С тобой бесполезно разговаривать, — рявкнул Барнс. — Если ты упустил какой-то факт в пылу битвы просто потому, что не искал, то не сможешь рассказать о нём сейчас; ты его не знаешь. Всё, что нам известно — оружие возможно лежало за пределами прямой видимости или в месте, где ты не смотрел. Тебе не заставить меня сказать, что твой выбор был лучшим, потому что я уже вижу, что тебе нравится быть единственным, кто прав. И твоя самоотверженность совершенно нездорова. Наташа могла представить, что услышала щелчок захлопнутого Стивом рта. — Ух ты, Барнс, — пробормотал Тони, — ты крепкий орешек. Даже в устной перепалке. — Мы можем перестать говорить о том, что я выпрыгнул из самолёта? — прямо спросил Стив. — Конечно, — слишком легко согласился Барнс. — Просто убедись, что запомнил чувство, которое сейчас испытываешь. Наташа достигла конца коридора. Он оканчивался T-образным пересечением. Сдерживая вырывающиеся изо рта проклятия, она остановилась. Они только что вышли из такого же. Чтобы удостовериться, что они ничего не пропустили, придётся возвратиться, проверить коридор, из которого они только что пришли, молясь, чтобы там не оказалось ещё одного T-образного пересечения, а затем вернуться и проверить эти два. Если один из этих коридоров разделится, ей придётся возвращаться снова и снова. Стало очевидно, почему Барнс говорил о комплексе с таким презрением. Это был адски параноидальный и пиздецки запутанный способ защиты. Если бы не тот факт, что у каждого члена команды была улучшенная память, они бы рисковали потеряться или забыть зачистить области. — Хм? — красноречиво сказал Стив. Наташе нравилось, что Барнс мог лишить его слов. — Не очень, правда? — Ну, не самый приятный диалог. — Только представь себе. Отныне каждый раз, как будешь выпрыгивать из самолёта, сможешь с нетерпением ждать часа подобного разговора. Наташе пришлось молча поаплодировать Барнсу за то, что он настолько холодно простыми поддразниваниями давил на болевые точки Стива. Что бы ни вызвало яркую реакцию, оно подверглось безжалостному обдумыванию. Он специально заставлял Стива чувствовать себя виноватым, чтобы он мог вспомнить это чувство каждый раз, когда поднималась похожая тема. Основы синдрома Павлова — создание ассоциации между двумя событиями. Наташа давным-давно пообещала себе, что не будет использовать эти методы на своих друзьях и семье, но Барнс, очевидно, таких затруднений не испытывал. — И как теперь смотрится адреналиновый удар? — Кажется, вполне бы того стоил, — сказал Стив. — Если бы ты был рядом. «Дерьмо», — подумала Наташа. — Ты забыл, что в твоей команде есть Вдова. Она знает толк в психологических манипуляциях. Скоро она связует это чувство дискомфорта с твоей потребностью к прыжкам. Я ей для этого не нужен. Наташа мысленно вздрогнула, не обрадовавшись, что Барнс так хорошо её прочитал и прознал про её фокусы. Стив, с другой стороны, был удивлен. Он усмехнулся, и она могла представить выражение его лица, открытое, искреннее и честное, несмотря на то, что он был под тем, что остальные посчитали бы атакой. — Она пробовала. Почему, думаешь, она сначала попросила надавить тебя? — Очевидно, недостаточно сильно, или слишком колебалась, прежде чем попасть в по-настоящему болезненные места. Я сделал это за неё. Всё, что ей сейчас нужно — это заставить тебя вспомнить этот маленький разговор. Остальное сделает твоё подсознание. — Я честно не понимаю, в чём проблема, — вздохнул Стив. — Ты знаешь, что я физически на это способен? Ты, наверное, тоже. — Это принцип сексуальной ванны. — Что? — Да, что? — насел Тони. Наташа тоже не слишком поняла, но не собиралась признаваться. — Представь себе ситуацию, когда ты впервые оказываешься в ванной комнате с ванной, — сказал Барнс. — И тогда занимаешься сексом. Это происходит несколько раз. В конце концов, ты возбуждаешься от одного взгляда на ванну, даже если сама ванна совсем не сексуальна. Это потому что твой разум ожидает секса. Дело в том, что секс не обязательно должен происходить в ванной. Просто твоё подсознание отожествляет эти вещи. Через некоторое время можешь удалить секс из уравнения, и от вида ванной у тебя всё равно будет стояк, потому что ассоциация стала постоянной. — Ты пытаешься сказать, что мои прыжки из самолётов… это приведёт к тому, что я спрыгну с чего-то, что меня сломает? — Нет, это означает, что если она правильно сыграет, через некоторое время тебе будет плохо от одного взгляда на самолёт. Непонятно даже почему. Ты просто перестанешь получать удовольствие от прыжка. Стив замешкался. — Хорошо, во-первых, такие манипуляции ненормальны, Нат. Во-вторых… я просто спрыгнул с нескольких самолётов, не думал, что придётся повторять, но моя точка зрения всё ещё в том, что я в порядке. Ты никогда ни с чего не прыгал? Наташа молча спустилась в другой пустой коридор, на этот раз без дверей. Их отсутствие указывало на то, что за стеной было большое помещение. Стив был достаточно важен, чтобы его не игнорировать, но Барнс лучше держал ситуацию под контролем. Она не была уверена, что чувствует по поводу этого факта. Наташа знала, что ему плевать, но до сих пор не могла понять, почему он так сильно давит. — О, много раз, но всегда по плану. Мои миссии всегда были заранее расписаны, и я никогда не любил прыгать. Тебе это нравится, и это говорит мне, что так ты ухватываешь запретные острые ощущения. — Это не было спланировано заранее всего один раз, — запротестовал Стив, но больше было похоже на нытьё. — Один раз? — настояла Наташа, чувствуя, как Стив поддаётся. — Я почти уверен, — искренне сказал Стив. — Кроме того, большинство наших миссий невозможно спланировать заранее. — Ещё одно оправдание, — обвинил Барнс. — Как это может быть оправданием, если это правда? — с горячностью оспорил Стив. — Ты редко пользуешься пистолетом, не так ли? Ты больше склонен использовать щит, а не пистолет. Это означает, что тебе нравится подходить поближе и флиртовать с возможными травмами. — Откуда ты это знаешь? Наташа проглотила волну ругательств, увидев, что коридор, по которому она шла, закончился новым перекрёстком. В этот момент она начала думать, что лучшим решением было бы просто взорвать это место. Миссия оказалась кошмарно скучной — сотни продолжающих разветвляться идентичных коридоров. — Ты ловче обращаешься с Фрисби, чем с пистолетом. Следовательно, ты тренируешься с Фрисби, но не с пистолетом. Наташа постаралась не рассмеяться. Хотелось бы ей видеть лицо Стива в момент, когда его любимый щит назвали Фрисби. — Ночь покера с тобой, должно быть, кошмарна, — усмехнулся Тони, приподняв бровь. — Не для меня, — возмутился Барнс. — Я искренне наслаждаюсь. — Держу пари, — сухо сказал Тони. — Я работаю над меткостью, — уверенно заявил Стив, — но ты прав, щит занимает большую часть моего времени. Я не хочу умирать и понятия не имею, как это доказать. — Ты игнорируешь опасность и тупость своих поступков только потому, что раньше получалось. В какой-то момент что-то пойдёт не по плану, и ты умрёшь. Стив промолчал, и Наташа знала, что он нахмурился. Меж его бровей залегли две складки, что означало, что он, слава богу, подумал о сказанном. Наташа знала, что он не понимает, насколько безрассуден большую часть времени, и отчасти его не винила. Сказывалось одиночество, но он больше не был один. В какой-то момент это нужно было прекратить. — Знаешь, сколько раз моя мама звала в наш дом священника для последнего причастия? Восемь раз до того, как мне исполнилось двенадцать. — Понятия не имею, как это связано с твоим желанием умереть, — честно сказал Барнс. — Это я уже понял, — сказал Стив, но в его тоне не было сарказма. — Я пожимал руку смерти с самого детства. По всем правилам я должен был умереть в общей сложности раз десять, и это ещё до сыворотки. Я не боюсь смерти с тех пор, как мне было шесть лет. Я знал, что могу погибнуть на том гидровском самолёте, когда запрыгнул на истребитель. И, возможно, то был не идеальный план, но лучшего не было, и я не собирался колебаться только потому, что я могу умереть. Когда придёт время умереть, я умру. Если бы я пытался избежать смерти, то никогда бы не покинул свою грёбаную спальню. Я, чёрт возьми, никогда бы не подписался на войну, и сейчас бы я тут не стоял. Я понимаю, ты видишь ситуацию иначе; ты видишь это как желание смерти, но у меня его нет. Честно. Я просто… живу. Всем, что у меня есть. Наташа нахмурилась. Ответ был более всеобъемлющим, чем любой, вытянутый ею из Стива раньше. Барнсу лучше, чем кому-либо другому удавалось заставить его говорить. И он был наполнен таким отрицанием, что она задавалась вопросом, как они умудряются через него пробиться. — Во-первых, не бояться смерти — не то же самое, что активно её искать. Тебе это известно, и ты так упорно споришь потому, что тебе нужно, чтобы мы согласились и оправдали твою глупость. Во-вторых, ты — живой, дышащий, прямолинейный, прекрасный пример трудоголика, который не познал бы веселья, даже если бы оно его в зад укусило. Живёшь всем, что у тебя есть? Ха. Когда в последний раз у тебя был любовник? Если бы я сейчас дал тебе свой номер телефона, то сколько бы нашёл там не связанных с работой звонков? Как выглядит твой календарь? Когда ты в последний раз отдыхал? — Барнс рассмеялся. — Не пытайся лгать, Роджерс. — Я многое мог бы ответить, — сказал Стив. Голос его звучал очень удивлённо. — Но куда больше меня интересует, откуда тебе всё это известно. Коммуникатор долго молчал, даже Тони ничего не говорил. Наташа кусала губу, зачищая комнату и не надеясь, что Барнс каким-то образом сможет продолжить. Час назад она и представить не могла, что будет болеть за Барнса, но вот оно произошло. — До войны я жил всем, что у меня было. Каждый день был новым, свежим и чертовски прекрасным. Счастливые люди излучают особый вид спокойствия, его легко определить. Когда я смотрю на тебя, то совсем его не вижу. — Не думаю, что когда-либо знал спокойствие, — честно сказал Стив. Наташа выдохнула; она впервые была согласна с его словами. — Стив не расслабляется, — добавил Тони. — Прости, Стив, — сказала Наташа, — но я согласна с Барнсом. Ты боишься веселья и свободного времени. — Я развлекаюсь, — возмутился Стив, — хотя и понятия не имею, что делать со временем. Знаешь, мне действительно нравится работать. — Потому что это — что-то тебе знакомое, — ровно сказал Тони. — То же самое ты делал до заморозки. Островок стабильности в мире, которого ты больше не узнаешь. Сколько свободных дней тебе выдалось до битвы на Манхэттене, Кэп? Два? Стив выдохнул. — Четырнадцать, — быстро ответил он так, будто число было мучительно. — Ладно, хорошо, если я соглашусь взять отпуск, вы отстанете от меня до конца миссии? — По крайней мере одно новое хобби, которое ты должен найти и согласиться заниматься им по доброй воле, и договорились, — сказала Наташа, желая, чтобы Стив дал слово. — Хорошо, господи, отдых и хобби. Теперь все счастливы? — Я так горжусь тобой, Стиви, — сказал Тони, драматично шмыгнув носом. — Ты вырос и занимаешься своими проблемами. — Заткнись, Тони, — вздохнул Стив. — Дай слово, Стив, — надавила Наташа, не позволяя ему так быстро соскочить с крючка. — Это низко, Нат, — сказал Стив, его голос стал ниже. Наташе было всё равно, что он злился на неё за настойчивость. Все знали, когда в последний раз он заботился о себе. — Я жду, Роджерс, или ты был неискренен? Стив глубоко, недовольно вздохнул. Тони последовал за Наташей в следующую лабораторию, и она поднырнула под его вытянутой рукой. Все молча ждали. Даже нетерпеливый, требующий внимания Барнс. — Чисто, — сообщил Стив, — даю слово, Нат. Отдых и новое хобби. — Слава, блядь, богу, — проворчал Тони, — теперь мы можем поговорить о чём-то другом. От такого сердечного Барнса у меня мурашки по коже. Так оно и было, но Наташа не собиралась говорить это вслух. Привлечение внимания к тому факту, что Барнс, похоже, заботился о Стиве, только подстрекнёт альфу. Поддержка, как правило, была последней вещью, в которой нуждался Стив. В этом случае это было как никогда верно. Барнс просто собирался причинить ему боль, потенциально надолго — тем же самым способом, которым продолжала причинять Стиву боль она, но беспричинно. Так и случалось с такими людьми, как они. К счастью, обескуражить Барнса было гораздо проще, чем обескуражить Стива. — Так что, Роджерс, — с весельем в тоне сказала Наташа. — Ты пытаешься удержать Барнса? Потому что звучит именно так. Никакого ответа. Никакого звука с другого конца связи. Замедлив шаг, она взглянула на Тони, который покачал головой. Не только её коммуникатор молчал. — Стив? — Наташа повысила голос. — Доложи обстановку. — Ты же тоже это видел, верно? — потребовал Стив. — Видел, — мрачно сказал Барнс. — Контакт. Одиночное танго. Двигается слишком быстро, не прицелиться. Потерял за углом. — Это… — начала Наташа, но замерла, заметив отсвет в конце коридора. Глаза, из-за очков ночного видения блестящие зелёным, смотрели прямо на неё. Не раздумывая, она выхватила пистолет и выстрелила. Существо взвыло и пустилось наутёк быстрее, чем смогла разглядеть Наташа. За спиной загудели репульсоры, и, оглянувшись, она увидела, как приподнялся над землёй костюм Железного Человека. — Тони, нет! — рявкнула Наташа. К её облегчению, он успокоился и последовал за ней, когда она понеслась по коридору. Последнее, что ей было нужно — это чтобы он поспешил, оставил её одну или потерялся. На стене в конце зала виднелись брызги крови, но трупа было не видно. — Тони, — тихо сказала Наташа, — займи позицию. Следуем за ним, давай посмотрим, что найдём. — Доклад, — приказал Стив, когда Тони затопал позади. — Мы встретили хеллхаунда, — сказала Наташа, направив пистолет на дорожку из капель крови. — Я его ранила. Мы его преследуем. Они с Тони быстро перемещались по линии из небольших капель, расстояние между которыми увеличивалось с каждым шагом. Они прошли два перекрестка, повернули налево, потом направо, прежде чем она поняла, что новых капель крови не будет. Тони остановился посреди ещё одного Т-образного коридора, смотря налево, потом направо, затем снова налево. — Вот дерьмо, — громко прокомментировала Наташа. — Доклад, — подсказал Стив. — Тони? — спросила она. — Сенсоры не могут уловить след, — подтвердил он. Судя по голосу он был так же расстроен, как она. — Похоже, мы просто пасли его. — Извини, Кэп, — вздохнула Наташа. — Мы определённо не одни. — Ну, мы это знали, — сказал Стив. — Все будьте начеку. Тони, больше никаких игр. — Хорошо, хорошо, — заворчал Тони, опустив руки, чтобы Наташа снова заняла позицию. — Капитан Обломщик. — Сколько комнат вам осталось зачистить? — спросил Стив. — Пятнадцать, — ответил Тони. — У нас с сержантом десять. Мы поспешим и встретимся с вами, — сказал Стив, его дыхание стало чаще, когда он увеличил темп. Она не услышала ответа Барнса, но, поскольку не услышала и зов Стива, он, должно быть, выполнял инструкции со своей обычной эффективностью. — Будьте осторожны, мне не нравится, насколько быстрые эти штуки, — предупредила Наташа, открыв ещё одну дверь. — Мне тоже, — признался Стив. После этого они свели болтовню к минимуму. Помещение было чистым, просто печатная станция, если количество разнообразных копировальных машин, которыми было заполнено маленькое пространство, на что-то указывало. Это была последняя комната в коридоре, который они проверяли. — Чисто! — отозвалась она, и Тони повторил. Они немного не поспевали за Стивом, который почти без передышки рапортовал «чисто!». Им с Тони не сравниться с этой скоростью просто потому, что у Тони не было надлежащей военной подготовки. Небольшая разница в сознании, отсутсвие природного знания позиции партнёра, приводило к тому, что он иногда сталкивался с Наташей или, что происходило чаще, просто вставал у неё на пути. Не было никаких шансов, что он мог верно предугадать её действия. Спустя пять комнат, свободных от чего-либо живого или интересного, Стив нарушил тишину. — Мы на пути к вам. — Поняла, — ответила Наташа, пробормотав Тони, чтобы он продолжал работать. Четырьмя комнатами позже она услышала приближающиеся громкие шаги Стива и Барнса в коридоре — они не пытались сохранять тишину, когда бежали. Их ноги одновременно касались пола, шаги были синхронны, и это было достаточно странно, чтобы Наташа обратила внимание. Тем более что Барнс делал всё, что мог, чтобы выполнять приказы с точностью до наоборот. — Прибыл наш бесстрашный лидер, — сказал Тони с напускной жизнерадостностью. Стив первым выбежал из-за угла, тяжёлая сумка за спиной совершенно его не замедляла. Его щит был поднят, готовый защитить от любых неожиданных атак. Поначалу Наташа не заметила Барнса, только дуло его винтовки, выглядывающее за плечом Стива над щитом. Совершенная командная работа её беспокоила — то, как легко и инстинктивно Барнс адаптировался к особому способу борьбы Стива. Как агрессивный и доминантный Барнс не пытался пробиться вперёд. Он использовал размеры тела Стива и его щит, чтобы скрыться. Было очень странно, что Барнс не пытался бороться со Стивом, а скорее подстраивался под его особенности. Стив был в своей стихии — сражался на передовой, принимая на себя все возможные угрозы. Заметив Наташу и Тони, они остановились. Дыхание у них даже не сбилось после бега через всю базу. — По дороге мы ничего не видели, — сообщил Стив, отойдя в сторону. — Сержант, займи позицию. Я снова заберу тыл. Давайте закончим с этим этажом. Он занимает слишком много времени. Наташа шагнула в сторону, позволив Барнсу пройти вперёд. Когда он проходил мимо, она уловила отголоски запаха его течки, даже несмотря на то, что он принял экстренные подавители. Уровень его гормонов всё ещё был неестественно высок, словно он вот-вот потечёт. Она всегда была чувствительна к течкам других омег, инстинкт заставлял ощутить потенциальную конкуренцию. Однако для неё, в отличие от альф, запах возможной течки другого омеги был неприятным и раздражающим. Не заманчивым или интригующим. — Выдвигаемся, — приказал Стив, когда все заняли позицию. Вчетвером они начали быстрее зачищать оставшиеся комнаты, так как костюм несколько ограничивал движения Тони. Барнс зачищал помещения по-механически эффективно, его движения были размеренными, быстрыми и неутомимыми. В них сочетались лучшие черты её и Стива, возвращение к солдатским истокам. Они зачистили последнюю комнату и в относительной тишине направились к лестнице. По подсчётам Наташи, они были на полпути к лестнице, когда сержант внезапно остановился, подняв сжатую в кулак руку — универсальный знак остановиться и сохранять тишину. Его тело внезапно напряглось, плечи поднялись выше, чем обычно, он медленно поворачивал голову слева направо. Прислушиваясь к чему-то, поняла Наташа. Как бы она не напрягала уши, пытаясь услышать хоть что-нибудь, ничего не было. Стив позади сместился, она почувствовала его взгляд, но сказать было нечего, и она покачала головой. Стив снова пошевелился, повернувшись к Тони. Костюм Железного Человека пожал плечами и развёл руками в знак замешательства. Если бы Стив услышал что-то сам, он бы на них не смотрел. Барнс перед ними всё ещё внимательно слушал, всё его тело излучало сфокусированность и внимание. Не в первый раз, но раньше она об этом не задумывалась. Каждую минуту он склонял голову и прислушивался, но она так и не услышала ничего подозрительного. Как сейчас. Тони пошевелился, посмотрев на Наташу, Стива и опять на Барнса, но держал язык за зубами. Шли секунды, они молчали и ждали, но Барнс всё так же держал кулак в воздухе. Двигалась только его голова, он прислушивался… к пустоте. — Сержант? — наконец-то тихо подсказал Стив. Странно покосившийся вбок Барнс выпрямился. — Я пытался разобрать слова, — сказал он. — Какие слова? — спросил Стив, слишком спокойно, слишком мягко. Наташа оглянулась: всё его внимание было сосредоточено на сержанте, а не на их тыле. Будто опасность была перед ними. Наташа замерла, крепче сжав оружие. Солдат пошевелился, через плечо взглянув на Стива. На его лице было смущённое выражение, собранные в короткий хвост волосы качнулись в воздухе. — Голоса, — говорил он столь же запутанно, как выглядел. — Я знаю, что они далеко, надеялся, что смогу разобрать слова, но это просто шум, — он отбросил с лица выбившиеся пряди волос, прежде чем проворчал: — Кстати, это пиздец как раздражает. Стив снова взглянул на Наташу и решительно покачал головой. Не было ни голосов, ни звуков — только те, что издавала сама команда. Наблюдая за Барнсом в попытке узнать, что толкало Стива к краю, она видела слабый румянец и блеск пота на его коже. Как и пять минут назад. Шагнув вбок и встав вне поля зрения Барнса, она беззвучно шепнула Стиву: «лихорадка?». Вспышка в его глазах была единственным знаком, что он понял. Хорошо, что он так хорошо её понимал. — Думаю, он разносится через вентиляцию, — не подозревая об их реакции, беспечно продолжил Солдат. Он снова начал прислушиваться к окружающему пространству. — Я ничего не слышу, — осторожно сказал Стив. Барнс обернулся, глядя сначала на Стива, потом на Наташу. Его выражение скрывали очки. — Странно, я считал, твой слух так же хорош, как и мой, если не лучше. Наташа была удивлена, что Барнс так легко признал, что у Стива есть над ним какое-то преимущество. Обычно он упорно пытался казаться самой большой угрозой в комнате. Опять же, он не думал, что Стив тоже ничего не слышит. — Я ничего не слышала, — громко добавила Наташа, но, похоже, Барнса это не огорчило. Он явно не считал её конкуренткой для себя. Прекрасно, она предпочла бы быть недооцененной. — Мои сенсоры тоже ничего не улавливают, — вставил Тони. В ухе раздался двойной звуковой сигнал, который дал Наташе знать, что Тони переключил канал, чтобы исключить Барнса. Он делал так, когда они готовились к миссии, так как не смог бы поговорить только с ними вне костюма. Стив этого не одобрял, но понимал, что это может быть необходимо. — Джарвис говорит, что его температура повышается, — сказал Тони. — Может, у него слуховые галлюцинации. Барнс снова пожал плечами, невероятно тягучее движение металлической руки выглядело странно органично. Боковым зрением Наташа заметила, как Стив загипнотизированно смотрит на плечи Барнса. Она развернулась к Стиву и, приподняв брови, пристально взглянула на него. Через несколько секунд он заметил и вздрогнул. Язык тела указывал на смущение от того, что его поймали на том, что он пялился на омегу. То, как медленно менялся, становился резче его запах, указывало на то, что Стива скоро накроет гон. Аромат был манящим, пьянящим. Она поняла, что раньше никогда не принюхивалась к Стиву. — Технологии легко обмануть, и они редко настолько чувствительны или надежны, как любят думать их создатели, — почти рассеянно проговорил Барнс, снова переключаясь на коридор впереди. — Сержант, — сказал Стив, в его голосе всё ещё были те странные мягкие нотки, и Барнс снова остановился. — Насколько ты уверен в том, что слышал? Может просто лихорадка заставляет тебя слышать то, чего нет? Барнс повернулся к ним, его тело напряглось, а затем снова расслабилось, ничего не выражая. — Я уверен в том, что слышу, — медленно сказал он, в его тоне просачивалась горечь. Он не ожидал, что они поверят ему. И как иначе? Они спрашивали человека с подозрением на слуховые галлюцинации, были ли у него галлюцинации. Стив шагнул вперёд, и от вида его сжатых челюстей Наташе захотелось что-нибудь ударить. Он необоснованно защищал омегу. До сих пор Наташа была уверена, что Стив не выбирал в любимчики людей, к которым его влекло. Она никогда не замечала никаких признаков того, что он обращался с омегами, женщинами или Тони иначе, чем с другими. Может, они просто никогда не встречали омегу, к которому Стива действительно влекло. До Барнса так и было. — Эти голоса? — уточнил Стив. — Шёпот? Откуда они? — Роджерс, — запротестовала Наташа, — думаешь, у него больше шансов услышать то, чего не можем мы? Стив пожал плечами, не отказываясь и не соглашаясь. — Сыворотка усовершенствовала его почти так же, как меня, лихорадка должна быть критической, чтобы вызвать галлюцинации. Я сомневаюсь, что слуховые галлюцинации появились бы без других симптомов. — Не могу сказать, откуда они доносятся, — ответил Барнс. — Это как… слушать шум ветра через вентиляцию. — Шёпот? — спросил Стив. Барнс медленно покачал головой. — Больше похоже на… шум в вентиляции, как я и сказал. В нескольких этажах отсюда? Будто что-то приглушает их. Наташа расслабилась, когда руки Стива дёрнулись. — Не шёпот и не молчание, но мы их не слышим. Мой слух усовершенствован, сержант. Кажется… странным, что я этого не слышу. Барнс сжал губы. — Твой выбор, верить мне или нет. Я ничего не могу с этим поделать. Выдохнув, Стив кивнул. — И что бы ты сделал на моём месте? Голоса могут означать угрозу, или заложников, или жертв, или… — Барнс затих, не став продолжать, что ещё могло случиться — может просто потому что проигрывал. Потянувшись вверх, Барнс распустил волосы, а затем снова собрал их в хвост. Все молча смотрели, ожидая его ответа. Наташа в который раз порадовалась, что иметь с ним дело приходится Стиву. — Тебе нужны гарантии? Чёткие ответы? — рявкнул Барнс. — Оглянись вокруг. Взгляни на это место. Здесь ничего не будет ясно. — Нет, — строго сказал Стив. — Я хочу знать, что бы ты сделал. — То же, что и до сих пор? — прорычал Барнс, вездесущий гнев вернулся к жизни. Наташа не понимала, что этот гнев ушёл, пока он вновь не разгорелся. Стив подошёл поближе, встав между Тони и Наташей. Барнс повернулся, его тело пронизывало напряжение — он воспринял движение как угрозу. К счастью, Стив остановился, держа в руке щит и направив в пол пистолет. Остановившись между ними и Барнсом, но не готовясь к атаке. Что бы ни было на лице Стива, она не могла этого увидеть Наташа наблюдала за закрытым языком тела Барнса и знала, что в ближайшее время он не станет делиться тем, что услышал или заметил. — Ты следовал приказам, сержант, — сказал Стив, в его тоне проскользнуло веселье. — Хотя я спрашивал не об этом. Ладно, — его голос стал жёстче. Голос Капитана. — Тогда мне нужно, чтобы ты сообщил, если что-то изменится. Если голоса станут громче, или если заметишь что-то ещё. Я всегда готов выслушать. — Да, сэр, — сказал Барнс. Наташа не смогла достаточно хорошо прочитать его по голосу, чтобы угадать намерения. Невозможно было не заметить, что он сфокусировался на том, чтобы ничего не выдать языком тела. Сказанные им слова чем-то напомнили тот раз, когда они впервые встретились с Солдатом. Стив кивнул, оглянувшись на Наташу и Тони. Кивнул ещё раз. — Тогда пошли. У нас ещё девять этажей. Развернувшись на каблуках, Барнс вернулся на позицию, не дав никому возможности снова кивнуть. Наташа и Тони прошли мимо Стива, который занял своё место в тылу. В голове Наташи проскользнула редкая мысль. Она надеялась, что Стив знает, что делает.