Неутолимый жар

Неверие Роджерса насчёт голосов не должно было волновать Баки. С чего вдруг он должен верить ему, а не Романовой? Поменяйся они местами, он бы сделал то же самое. По большей части. Баки не был бы «готов выслушать». Он бы сказал вправить себе мозги и отправил в тыл. Вот почему Стив спросил, что бы он сделал и загнал в угол — потому что так бы и поступил тактический настроенный грёбаный шулер. Баки провёл рукой по лбу, вытирая пот. Он подумал о Роджерсе как о Стиве. Может быть, лихорадка всё же до него добралась. Заставляла его понапрасну переживать. Никаких глюков; Баки был уверен, что слышал голоса. Не было у него галлюцинаций. Не в этот раз — в галлюцинациях он прекрасно разбирался, и то были не они. Кто-то где-то разговаривал. Он не мог понять, какого хрена они несли, но так оно и было. К чёрту всех, кто ему не верил. Они спустились вниз по лестнице и оказались на следующем уровне. Баки зачистил коридор вместе со Старком и Романовой, Стив присоединился к ним, оглядываясь вокруг. Этот этаж выглядел точно так же, как и предыдущий, так что проверка длилась недолго. — Нат, ты с сержантом Барнсом, — заявил Роджерс. Если он и видел, как Романова дернулась в знак протеста, то не обратил внимания. — Возьмите восточную сторону. Тони, я на позиции. И больше никаких игр. Старк подчёркнуто драматично вздохнул. — Я и в первый раз слышал, Капитан Кайфолом. Когда Роджерс снова повернулся, Баки пристально посмотрел, пытаясь поймать его взгляд. Либо парень совершенно не обращал внимания (а Баки знал, что это не так), либо сознательно игнорировал Баки, а также Романову. После произошедшей пятнадцать минут назад сцены он ожидал, что Роджерс будет следить за ним, как ястреб. Ждал, что Капитан по крайней мере уловит не слишком тонкий намек на то, что Чёрная Вдова не хочет оставаться с ним наедине. Ничего подобного. Роджерс будто отрицал произошедшее. Будто он доверял ему и хотел убедиться, что команда не пострадала. Смысла в этом было столько же, как и в том, что Баки расстроился из-за того, что Роджерс не поверил ему. Будто больше нечего было обсуждать, Роджерс махнул рукой, чтобы Старк направился вниз и зачистил свою партию комнат. И Баки, и Романова посмотрели на него, а затем друг на друга. Раздался мягкий смех, который мог принадлежать либо Старку, либо Роджерсу. — А я думал, что в нашей группе вы двое профессионалы, — усмехнулся Роджерс. Романова резко расправила плечи, и было бы забавно, не почувствуй он, что собственное тело отреагировало так же. Из-за этого пришлось проглотить сидящий на кончике языка резкий комментарий об её разочарованном альфе. Это злило, хотя и не так, как знание о том, как чертовски легко шутил с ним Роджерс. Как со Старком. Будто Баки был частью их команды. Взбешенный Баки проскользнул мимо Романовой и занял позицию. В тишине они разобрались со своей лёгкой рутиной, зачищая комнату за комнатой быстрее, чем Роджерс со Старком. Идеальная совместная работа только раздражала Баки, потому что Роджерс был прав, поставив их в пару. Романова гораздо медленнее справлялась со Старком, чем Роджерс, поэтому в группе они двигались быстрее. Он чувствовал её напряжение. Повышенное внимание к нему — будто он тоже был угрозой. Но что выводило его сильнее всего, так это блядские голоса. Они не прекращались. Во всяком случае, стали громче. По-прежнему тихие и малопонятные, но он слышал их и никому не мог доказать. Профессионал в нём говорил, что нужно сказать Роджерсу, следовать приказам, но он не станет. Ни в коем случае. Было настолько хреново, что он почти скучал по болтовне Старка. Почти. Это отлично отвлекало, а они больше не могли позволить себе отвлекаться. Роджерс с самого начала не должен был позволять Старку их отвлекать. Они пришли сюда, зная, что тут есть враг. Существам и приглядываться бы не понадобилось, чтобы разглядеть вопиющий непрофессионализм того, кто, как начал подозревать Баки, был гражданским. Они отправили его в комплекс «Трёх сестер» с гражданским. Господи. В такие дни он скучал по старым-добрым кураторам Гидры. Ладно, это перебор, но они, по крайней мере, выделяли ему надлежащее снаряжение и ударные группы. Когда тень шевельнулась, Баки был настолько на взводе, что выстрелил, не задумываясь. Это было не похоже на него. Он не мог нормально разглядеть цель, но пуля попала прямо в точку, если последующий визг о чём-то говорил. Он почувствовал, как Романова сбоку повернулась, чтобы прикрыть его, и позволил себе усмехнуться. Чёрная вдова в качестве подмоги — это вам не чихнуть. Тень отделилась от угла коридора и убежала. Баки без раздумий устремился за ней, а Романова без подсказок последовала за ним. Они быстро двигались, стремительно пересекали каждый перекресток и бежали дальше, ориентируясь больше по кровавому следу, чем по звуку ударяющихся о сталь лап. На самом деле бег был практически бесшумным, хотя им удалось ещё раз взглянуть на свою добычу, когда она свернула. Затем ещё раз и ещё; они следовали по кровавому следу, пока он не потускнел, не пропал из виду и не исчез. — Статус, — потребовал Роджерс, и Баки гордился им за то, что он так долго выжидал перед запросом. — В погоне за одиночным танго, — ответила за него Романова. Баки не хотел знать, как она поняла, что он не любит докладывать, и был только молчаливо благодарен, что она сделала это за него. — Похоже, что и в этот раз след потеряется. — Понял, — сказал Роджерс, — держите меня в курсе. — Так точно, — ответила Наташа. Через два поворота кровавый след исчез. — И, думаю, я заблудился, — объявил Баки. Романова засмеялась. — Конечно, — поддразнила она, напряжение и недоверие ускользнули, будто их и не было. — Серьёзно? — Баки прижал руку к сердцу. — Я мог бы заблудиться. — А я могла бы быть американкой, но правдой это бы не стало. — Рад видеть, что вы двое снова ладите, — прервал Роджерс, его тёплый голос творил со внутренностями Баки нечто, что он абсолютно ненавидел. — Заблудился? Баки покрутил головой, осматривая обе стороны пустого тёмного коридора. Никаких признаков существа, никаких признаков борьбы, людей, которые, должно быть, тут работали. Абсолютно ничего. — Заблудился, — подтвердила Романова. Хоть они и дразнили друг друга, ни Наташа, ни Баки не опустили оружия. Они оставались на страже, следили за потерянной добычей. Будь это человек, их, возможно, поколебало бы подшучивание из-за небрежно выполненной работы. Это было не так, но никому из них пытаться не мешало. По крайней мере, это успокоило Роджерса. Баки не собирался признавать, что это приносило пользу. Он и без того потратил на мысли об альфе слишком много времени. — Кому-нибудь ещё кажется, что с нами играют? — спросил Старк. — Это животные, Тони, — возмутился Роджерс. — Они не играют с добычей. Мы просто их напугали. — Да, те штуки на видео выглядели очень испуганными, — усмехнулся Старк. — Ладно, — сквозь коммуникатор раздался металлический звон, — двигайтесь дальше. — Барнс, блядь, я тебя ненавижу, — болезненно простонал Старк. Баки остановился, посмотрел на Романову, и та пожала плечами. Заявление было слишком запутанным, чтобы определить, должен он злиться или нет. Что означало, что он был очень зол и растерян. — Какого хрена я сделал? Роджерс засмеялся. — Научил нашего бесстрашного лидера новому трюку, — заворчал Старк. — О, — снова рассмеялась Романова. — Стив, должно быть, ударил его по голове. Полезный трюк. Я тоже им воспользовалась. — Я пиздец как тебя ненавижу, — повторил Старк. Баки почесал шею и начал возвращаться тем же путём, по которому они с Романовой преследовали хеллхаунда. — Чувствую, что мне нужно было защититься авторским правом или что-то в этом роде, — пробормотал он. — Слишком поздно, — больно уж радостно сказал Роджерс. — Ненавижу вас всех, — проворчал Старк. Баки не заблудился, и потому в течение нескольких минут вернул их туда, где подстрелил хеллхаунда. Связь снова молчала, и это было и благословением, и проклятием. Напряжение усилилось, и теперь, когда злость поутихла, Баки снова ничего не отвлекало. Единственный звук помимо его дыхания — дыхание Романовой и её сердцебиение, а также тихое «чисто» из коммуникатора. Вот почему Роджерс позволил Тони болтать и отвлекать их. Напряженность, честно говоря, по-особому отвлекала. Опасно, заставляя отпрыгивать в тень. А не все тени были тенями. Вслед за отдалённым звуком взрыва где-то в комплексе в коммуникаторе раздался странный гул репульсаторов Старка. И Баки, и Романова вздрогнули, поглядывая друг на друга, а затем в направлении звука. — Контакт с одиночным танго, — сообщил в коммуникаторе Роджерс. — Преследуем. Баки снова взглянул на Романову, а затем прикрыл кулаком свой блок связи, чтобы не мешать паре на другом её конце. — Мне кажется, или это очень знакомо? Романова оценивающе взглянула на него, потом прикрыла свой коммуникатор. — Та же схема, — согласилась она, хоть и неохотно. — Третий раз. Переключается между нами и ними. Вероятно, ждёт, пока откроемся, или выискивает слабое звено. Хищники постоянно так делают. Приподняв бровь, Баки категорично сказал: — Ты говоришь так, будто пытаешься убедить саму себя. Её пристальный взгляд его согрел. Уже открыв рот для ответа, Романова напряглась, а Роджерс резко крикнул: «Тони, стой!». Пистолет выстрелил раз, два, три. Столь быстро, что звук почти слились в один непрерывный гул. Даже Баки напрягся. Роджерс стрелял в замкнутом пространстве, подвергая опасности своего драгоценного омегу. Рёв, который последовал за этим, заставил коммуникатор протестующе затрещать. Потом тишина. Звук резко прекратился, и наступило такое безмолвие, что Баки почувствовал себя глухим. Романова выглядела так, будто перестала дышать. Она сделала шаг в направлении шума, и Баки схватил её за руку прежде, чем рассмотрел движение. Он решительно покачал головой. В этот раз кинутый на него взгляд не был столь приятен, однако, стряхнув его руку, она не предприняла никаких попыток снова убежать к своему лидеру. Лихорадка сделала их всех неосторожными. — Господи, ты истекаешь кровью, — проговорил Старк. — Я в порядке, — огрызнулся Роджерс. — А ты? Я тебя задел? Джарвис? Статус? Баки выдохнул. Он и не знал, что задержал дыхание. — Стив? — сказала Наташа, её голос был спокойнее, чем внешний вид. Баки и не думал, что когда-нибудь сможет поведать о том, что видел встревоженную Чёрную Вдову. — Доклад? — Всё обернулось против нас, — сказал Роджерс. — Тони попыталась сбить… я не знаю, штука. — Штука, — сухо повторил Баки. Роджерс вздохнул. — Штука, которая, судя по виду, превратится в хороший консервный нож, если ударит достаточно сильно. — Стив ранен, — покорно сообщил Старк. — Разве ты не должен сообщать о травмах, Кэп? Разве не таковы правила? — Заткнись, Тони, — пробормотал Роджерс, а затем сказал громче: — Я в порядке. Просто царапина. Тут грёбаная смертельная ловушка. Тони, осмотри труп. Посмотри, сможешь ли что-нибудь выяснить. Сержант, мы остаёмся на позиции, пока он не закончит, так что продолжайте двигаться. Не тратьте больше времени. Баки мимолётно задумался о том, что Роджерс знал, что они не двигаются, прежде чем последовал его приказу. Приказу, который был адресован исключительно Баки, а не Романовой. Будто эта половина команды находилась под его ответственностью, а не её. Будто Роджерс считал его способным командовать. Капитан его до смерти доведёт. — Джарвис говорит, всё чисто, — сказал Старк. — И, хм, Кэп, сколько раз ты выстрелил? Раздражение в голосе Стива, когда он ответил, не имело для Баки никакого смысла. — Три. Ты ведь знаешь. — Ах, вот оно как. — Почему ты заставляешь меня это подтверждать? Раздался приглушённый щелчок, и Баки понял, что Роджерс воспользовался моментом, чтобы перезарядиться. Три выстрела — ерунда для обоймы на семнадцать патронов, но Капитан не рисковал. Баки снова с горечью подумал, что ему нужно защитить своего омегу. Он бы им не рисковал. — Тут пять пулевых ранений, — сказал Старк, и это вытянуло Баки из кислых мыслей. — Полагаю, это та же самая собака, на которую только что нарвались Сержант Коварные Ботинки и Королева Пауков, а также та, в которую она выстрелила, когда зачищала со мной предыдущий уровень. Так как мы взрываем двери, имеет смысл, что он пошёл за нами вниз, но… — Но? — подсказал Роджерс. — Но, — медленно протянул Старк, — возвращаться за второй порцией — не совсем в животной природе, не говоря уже о третьей, Кэп. Эти штуки, должно быть, прекрасные берсерки. — Тогда почему он сбежал? — спросил Роджерс одновременно с Баки. — Если это берсерк… — У меня нет всех ответов, — огрызнулся Старк. — Я говорю, что вижу прямо перед собой. Эта штука преследовала нас, и когда не смогла найти лёгкий обед, то напала. Может, «Берсерк» было неправильным словом, но как насчёт того, что я просто говорю, что это не нормально? Достаточно просто для тебя? — Тони, — сказал Стив, коммуникатор затрещал и замолчал. Через мгновение Старк выдохнул. — Да, да, хорошо, — пробормотал он. — Прости. Позволь… позволь мне посмотреть ещё немного. — Стив? — сказала Романова прежде, чем Баки успел хотя бы открыть рот. — Просто царапина? Раздражения Роджерса из-за того, что они могли это услышать, было для Баки достаточно. — Да, уже заживает. Сосредоточьтесь, пожалуйста. «Пожалуйста» едва успело сорваться с губ Роджерса, как хеллхаунд атаковал Баки слева. Он просто прятался под столом с момента, как они зашли в комнату, и выжидал, а теперь набросился на того, кто ближе. У него было достаточно времени, чтобы развернуться и зажать руку между челюстями этой штуки. Она была тяжёлой, состоящей будто из одних костей и мышц, и навалилась всем весом куда-то в область плеч Баки, нарушив его идеальный баланс и заставив упасть. Упав на спину, Баки сунул дуло винтовки под челюсть зверя и выстрелил одновременно с Романовой. Его голова взорвалась дождём крови, мозгов и ещё чего хуже. «Мерзость», — подумал Баки, выкатился из-под хеллхаунда и протёр винтовку. — Чисто, — заявила Романова, делая то же самое, что и Баки. — Барнс? — Нормально, — сказал Баки, не скрывая отвращения. — Это мерзко, но я в порядке. Если кто-нибудь найдёт душ, дайте мне знать. — Доложите, — потребовал Роджерс. — Он прыгнул на нас, — сообщает Романова, — сбил Барнса, но ничего не вышло. — Хорошо, — решительно сказал Роджерс, — идите к нам. Зачистим оставшиеся помещения вместе. Медленнее, но безопаснее. — Ну, хоть ограничения по времени у нас нет, — сострил Старк. Образовалась пауза, а затем Старк потребовал: — Верно, Кэп? Не похоже, что есть крайний срок, о котором ты не упомянул. Верно? Потому что ты бы сказал, будь у нас крайний срок. — Ещё одна пауза, и он резко выпалил: — Наташа, мы ограничены во времени. Баки был не удивлен. Достаточно было послушать, как Роджерс с каждым пройденным уровнем всё сильнее продолжал настаивать на скорости и эффективности. — Стив, — практически зарычала Романова, и это было настолько неожиданно, что Баки даже не разозлился. Омеги, до сих пор так уверенно и твёрдо стоявшие на стороне своего альфы, с готовностью отвернулись от него. Не боясь, даже если Стив был лидером их стаи. Потому что были очевидно правы. — Четырнадцать часов, — неохотно сказал Роджерс, — а потом они взрывают комплекс. — И ты подумал, что нам этого знать не обязательно? — потребовал Старк, его голос стал выше. — Ядерная бомба? — Я бы сообщил, будь угроза актуальна, — сказал Роджерс. — Этого еще не случилось, и я дал нам десять часов, чтобы прояснить ситуацию. — Помнишь, мы говорили о честности? — агрессивно спросил Баки. — О, заткнись, — сказал Роджерс, неожиданно раздражённо. — Это место — грёбаная дыра. Я знал, что по прибытии сюда все будут взволнованы, не в последнюю очередь из-за твоего присутствия, сержант. Угроза над нами не висела. Если мы провозимся слишком долго, они уничтожат это место, но у нас осталось более десяти часов — больше, чем нам нужно, даже если что-то пойдет не так. Я следил за временем и за скоростью нашего перемещения, и будь бы мы близки к сроку, я бы сказал. Баки ощерился, но должен был признать, что Капитан был прав, информация не имеет отношения к их миссии. Им всё ещё нужно было войти, разобраться с Кларксоном и выйти. Из коммуникатора послышался стук, и Баки почувствовал что-то, достаточно близкое к вине. Ему стало неудобно. — Старк, — протянул Баки, — ты бы предпочёл… Старк затаил дыхание. — Я тебя больше не ненавижу, — сентиментально проговорил он. С идущей за спиной Романовой Баки не пришлось прятать усмешку. — …случайно отправить по электронной почте что-то неловкое всей своей компании или съесть целую пачку масла? — О, несомненно электронную почту. Не похоже, что осталось что-то, чего люди обо мне не знают. Даже Стив видел моё секс-видео. — О, боже, не напоминай мне, — сказал Роджерс, в его голосе звучало искреннее отвращение. — За это я всё ещё должен Клинту что-то ужасное. — Суперклея на его стрелах было недостаточно? — засмеялась Наташа. — Или взрывающиеся шарики под унитазным сиденьем, которые чуть не заставили его прострелить собственную ногу? — Нет, — горячо заявил Роджерс. — Недостаточно хорошо. Он должен страдать. — Эй! — запротестовал Старк. — Оно не настолько ужасное! — Ты прав, — сказал Роджерс, — оно ещё хуже. Баки засмеялся. — Так что насчёт тебя, Капитан? — подсказал Баки. — Определённо масло, — ответил Роджерс. Ничего удивительного. — Наташа? — спросил Старк, взяв разговор в свои руки. — Масло, — ответила Романова. — Ты с нами, Барнс? — Электронная почта, — легко ответил Баки, — не то чтобы у меня осталось много секретов, а целая пачка масла? Отвратительно. Конечно же Роджерсу надо было влезть и доказать, что он не прав. — Даже если это тот факт, что твоя сестра называла тебя Бакси, потому что не могла выговорить прозвище? Хоть никто не засмеялся, Баки почувствовал, как розовеют уши. И этот маленький лакомый кусочек был достаточно безобидным. В какой-то момент все братья и сестры давали тупые прозвища. Обычно нарочно, а не потому что шепелявят. — Откуда, чёрт возьми, ты это знаешь? — потребовал Баки, разрываясь между гневом и странной беспомощностью от того, что кто-то вспомнил Бекку. В его груди разгорался огонь стыда и сожаления — он всегда приходил, когда упоминалась его семья, потому что спустя столько лет он едва их помнил. Роджерс усмехнулся. — Я ходил с ней в школу, сержант, — легко ответил он. — Мы не были лучшими друзьями, но наш класс был не слишком большим. Мы говорили по случаю. — Как, чёрт возьми, ты можешь помнить что-то, что произошло почти сто лет назад? — с внезапным подозрением спросил Баки. Воспоминания, вытащенные в точно нужное время, чтобы возыметь лучший эффект, начали выглядеть сомнительными и ненастоящими. — Мне не сто лет, — ответил Стив. — Так ты хочешь сказать, что помнишь каждый незначительный разговор с каждым встреченным человеком? — надавил Баки, ему казалось, будто это была какая-то инсценировка. Ещё одна блядская игра разума. — Нет, конечно нет, — сказал Стив, — но я запомнил девушку, которая говорила мне что-то хорошее. Это не каждый день случалось. — И она говорила обо мне? — спросил Баки. — Однажды. Томми Тёрнер дёргал её за косы, поэтому я пнул его по заднице, и она сказала… — Роджерс прочистил горло. — Она сказала, что я такой же хороший парень, как её старший брат Бакси. Баки сердито хмурился, шагая в комнату, где находились Капитан и Старк. Последний склонился над трупом хеллхаунда, тщательно осматривая. Кажется, он разрезал эту хрень от грудины до брюха, и Баки почувствовал вонь задолго до того, как приблизился. — И ты назвал её потаскухой, — прорычал Баки. — Да, ну, просто ты назвал шлюхой мою маму, — проговорил Роджерс, но он не выглядел так, будто защищается. — Ничего такого не имел в виду, просто злился. — Почему ты вообще помнишь такое дерьмо? — ощетинился Баки, он всё ещё не был уверен, что верил ему. Роджерс странно взглянул на него и скрестил руки. — Сержант, — медленно сказал он, — ты был гордостью Бруклина: чемпион по боксу, золотой мальчик. Худшее, что ты когда-либо делал — крал продукты, но все знали, кто ты. Все говорили о тебе. Ты не помнишь? Все парни хотели быть, как и ты. Баки спиной чувствовал взгляд Романовой, даже Старк поднял голову, чтобы посмотреть на него. — Роджерс, — вся воинственность разом покинула Баки. — Я не возвращался в Бруклин больше семидесяти лет. Это было так давно, что я даже не могу вспомнить лица своей матери. Хмурясь, Роджерс с минуту наблюдал за ним, прежде чем сказал: — Прости, сержант. Я… я правда не могу уложить в голове тот факт, что моё не столь далёкое прошлое — для тебя нечто совершенно иное. Хочешь, чтобы я перестал говорить об этом? — Да, — сказал Баки, стряхивая чувство неудобства, которое вызывала болтовня Роджерса. Ему это было не нужно, и уж точно не сейчас. В выражении лица Роджерса промелькнуло нечто непонятное, но он твёрдо кивнул. — Тогда можешь считать, что уже сделано. Тони, как дела? — Эм. — Старк снова перевёл взгляд на мёртвого хеллхаунда, похоже, только сейчас вспомнив о его существовании. — Ну, многого я не узнал, только то, что он очень похож на бывшую крысу, которую мы нашли. Большие когти, охерительно огромные зубы и, вероятно, яд. — Что-то ещё? — Возможно? — Старк дёрнул плечом — ну, если под этой частью громоздкого костюма располагалось плечо. — Не могу сказать наверняка, пока не посмотрю. — Что-нибудь полезное? — Любое знание полезно, — возмутился Старк. — Тони, — настороженно сказал Роджерс. — Не знаю, но, вероятно, нет. Роджерс кивнул и мотнул головой в сторону двери. — Тогда давайте продолжим. Сержант, ты на позиции. Я снова займу тыл. Размяв плечи, Баки повернулся и пошёл к двери. Когда у него были приказ и миссия, которую следовало закончить, было проще. Куда проще, чем думать о тупом искреннем лице Роджерса, или о его безрассудстве, или о его запахе, или ещё какой фигне о нём. Романова и Старк встали позади, и Баки, не став проверять, готов ли Роджерс, просто отправился в зал. Они со Старком зачистили, может быть, четверть своих комнат, в то время как Баки и Наташа — только немногим больше. Пространства, которое следовало зачистить, было много, а времени, по-видимому, нет. Раз Роджерсу приходится прикладывать усилия, чтобы не отставать, то так тому и быть. Он отдал приказ и должен был сам быть к нему готов. Открывая соседнюю дверь, Баки просигнализировал Романовой идти слева, и они ворвались в комнату вместе. Старк и Роджерс последовали за ним, последний остановился у двери. Помещение было крупнее, чем большинство зачищенных им до сих пор. Вдоль стен были выставлены ряды стальных клеток, на каждую стену приходилось по двери. Защелки на всех клетках были закрыты, в них находились свежие подстилки и миски с едой и водой. Однако все они были пусты. Животных в поле зрения не было. — Странно, — пробормотал Старк. — Ты это слышишь? — потребовал Баки, наклоняясь вперёд, будто от этого голоса стали бы чётче. Они появились снова и становились всё громче. Не кричали, но определенно говорили. — Я ничего не слышу, — сказал Роджерс. — Что ты слышал? И в этом не было никакого смысла, потому что звук раздавался почти что у них над головой. — Нат, на три часа! — рявкнул Роджерс. Они повернулись, наблюдая, как с глухим стуком раскрылась восточная дверь. В дверном проёме стоял хеллхаунд. Его голова была ещё более уродливой, чем на видео, глаза — чёрными, а челюсти не смыкались из-за рядов зубов. Сама голова была настолько огромной, что казалось, будто у хеллхаунда не было шеи, только массивный череп на мощных плечах, которые переходили в сильные передние лапы. Все четыре ноги оканчивались длинными, опасно выглядящими когтями, которые поджимались, когда зверь пригибался к полу и рычал. Звук был странно глухим, почти как если бы горло было повреждено, добавляя в рык странные свистящие ноты. — Какого хрена мы этого не слышали? — потребовал Старк. Двери по обе стороны от Баки открылись. Старк и Романова повернулись к ним, но Баки сфокусировался на первом хеллхаунде. Затем Роджерс ругнулся, и Баки отвёл взгляд. В дверном проёме — на этот раз том, из которого они пришли — стоял ещё один зверь. Окружены. — Снимите очки! — крикнул Роджерс. — Ракеты! Романова потянулась к очкам, едва заслышала крик Роджерса. Как и Баки. Стоило им избавиться от них, как из костюма Старка вылетело несколько осветительных ракет, крепясь к потолку. Комната и коридоры за дверями мгновенно залились красным трепещущем светом, который отбрасывали дёргающиеся, смещённые тени, и поначалу Баки не смог толком разглядеть увиденное. Из дверных проёмов на них смотрели ряды хеллхаундов, звери низко пригибались к земле. Они стояли столь близко, что касались друг друга наклонёнными плечами. Ловушка. Они попали прямо в ёбаную ловушку. — Спиной к спине! — рявкнул Роджерс, так как хеллхаунды в первом ряду пригнулись. Глаза зверей были чёрными и странно тусклыми, они рычали и обнажали свои неестественно тёмные клыки. Без предупреждения существа, все как один, бросились вперёд, быстрые как молния. Баки мог поклясться, что глаза внезапно двинувшихся штук блеснули красным. Баки, Роджерс и Романова выстрелили, эхом отдающийся в маленькой комнате звук болезненно звенел в черепе. Репульсаторы Старка взвыли. Хеллхаунды скулили и падали замертво, но продолжали появляться. Волна за волной, живые заменяли мёртвых почти так же быстро, как те падали. Огромная стая чёрных глаз, тёмных зубов, жуткого воя, приглушённого стука и смерти. Каждый раз тела падали чуть ближе. Упрямые, злобно рычащие существа карабкались по павшим собратьям, чтобы добраться до них. — Их слишком много! — выкрикнул Старк, поднимаясь в воздух для лучшего обзора. Его движениям мешал тот факт, что у него за спиной было три незащищённых бронёй человека. Рискни он попробовать какой-то причудливый полет в ограниченном пространстве, то сбил бы хотя бы одного из них. — Продолжайте стрелять, — приказал Роджерс, но Старк был прав. Все знали, что Старк был прав, и Роджерс тоже. Нет лучшего подтверждения, чем то, на котором они стояли. Сейчас хеллхаунды кружили вокруг, пытаясь зайти с фланга. Красные глаза снова вспыхнули. Баки был уверен, что они действовали по схеме, но не мог прямо на это указать. За грохочущим в замкнутом пространстве ужасным шумом оружия, таким громким, что Баки боялся, что у него закровоточат уши, раздавался на периферии слуха слабый шёпот; он становился всё хуже, слова, громкие и жёсткие, проходились по границе понимания. Резкие, как командирский тон Роджерса. — Перезаряжаюсь, — сообщила Романова. — Прикрываю, — немедленно отозвался Роджерс. Баки слышал, как они двигались у него за спиной, слышал множество выстрелов, каждый из которых шипом врезался ему в голову. Он заметил, что и Роджерс скривился от шума. Он услышал, как что-то тяжело столкнулось с металлическим щитом Роджерса. Затем снова раздался шум выстрелов двух пистолетов, на мгновение лишая его слуха и сигнализируя, что Вдова перезарядилась в течение нескольких секунд. — На исходе, — сообщил Роджерс. Баки задался вопросом, должен ли что-то сделать. Его собственная винтовка извергалась почти непрерывным огнём, добавляя шума к общей какофонии. Металлическое плечо поглощало отдачу от выстрелов, пластины на сгибе локтя перекалибровались так, что ложе винтовки без труда ложилось на руку. Однако становилось всё труднее ориентироваться на слух. Звуковая волна от каждого выпущенного выстрела отскакивала от гладких твёрдых стен и летела обратно на них. Романова сказала: «прикрываю», и он больше почувствовал, чем услышал, как они снова меняются. Ещё долгий низкий гул, затем странный, пронзительный вой. Оглянувшись, Баки увидел, как щит врезался в нескольких хеллхаундов, отскочил, сбив ещё несколько, а затем вернулся к Роджерсу как раз вовремя, чтобы тот прикрылся им от ещё одного пса и отшвырнул его обратно. Затем Романова бросила ему пистолет, перезарядилась и снова заняла своё место. Командная работа впечатляла даже его, как и Фрисби. Вновь вернувшись к своей части зала, Баки изучил масштаб разрушений. Павшие существа и раненые, которые всё время прибывали, не замечая ран. Только мгновенные выстрелы в голову были эффективны; выстрелы в тело были бесполезны, как доказали травмированные хеллхаунды. Или у зверей органы находились в иных местах, не как большинства млекопитающих, либо же они не чувствовали боли, поскольку раны едва ли замедляли их. Репульсаторы Старка сокрушали существ, ударная волна дробила им внутренности, превращая в мешки плоти. И в отличие от остальных его выстрелы не рикошетили. Стоило об этом задуматься, и Баки пришлось вскинуть винтовку, чтобы уберечь шею. Он зарычал и немного отодвинулся от множества рикошетящих пуль Вдовы. — Ладно, ну нахер, — зарычал Роджерс сквозь шум. — Тони, подпали их. — Начнём рок-н-ролл, — любезно отозвался Старк. Баки ощутил слева вихрь механики и звук выстрелов десятков пушек. Он вздрогнул от поистине мощной волны шума. В ушах так звенело, что он был уверен: в этот раз они точно закровоточат. Рискнув бросить ещё один взгляд в сторону, Баки увидел, как десятки орудий Старка зачищали от рядов хеллхаундов зал. Однако большая часть предназначенных им выстрелов разносила дорогое лабораторное оборудование. — Но, Стив, — словно робот категорично сказала Наташа во внезапной тишине. Её голос был тих. — Лабораторное оборудование. Данные на компьютерах. Всё потеряно. — Ха-блядь-ха, — заворчал Роджерс. Баки зло усмехнулся в своём крошечном уголке свободного пространства, что вырезал для них Старк. Зал всё ещё был полон; он кишел неестественными тварями. Они убили достаточно, чтобы тела свалились в кучи, порой блокируя обзор, но, казалось, им не было конца. — Сержант, — сухо сказал Роджерс, — смело проявляй творческий подход. Баки ощутил ещё один порыв воздуха, когда Роджерс вновь метнул щит. Присмотревшись к коридору, Баки спросил: — Нам нужно будет идти на юг? — Думаю, что новая цель миссии — просто остановить доктора Кларксона и не умереть, — прямо ответил Роджерс. — Нахуй зачистку. Это место всё равно придётся взорвать. — Приму это как «нет», — сказал Баки, сунув руку в сумку и выхватив одну из крошечных гранат, прежде чем зашвырнуть её в коридор. Глаза вокруг засветились красным, шёпот превратился в почти что крик, потолок и стены обвалились от взрыва. — О, такое и я могу устроить, — заявил Старк, неспособный позволить кому-либо стать лучше его. — Север, Кэп? — Бросай, — подтвердил Роджерс. — Барнс, прикрой меня. Репульсаторы загудели ещё до того, как Баки успел ответить, но он не колеблясь прикрыл Старка. Простой профессионализм. Он стрелял в ускользнувших от внимания Старка хеллхаундов, принимая отдачу металлической рукой. Хеллхаунды выли, кричали и подыхали, но даже Баки знал, что огневую мощь не выйдет сохранить совершенной навечно. К счастью, Старку понадобилось только несколько минут. Взрыв золотого света наполнил комнату, за ним последовало зловоние жареных хеллхаундов, и весь коридор обрушился. Здание задрожало. — Блядь, Тони! — крикнул Стив. Магазин винтовки Баки опустел. — Упс, слишком большая мощность. Прости. Будто поняв, что происходит, звери бросились со всех углов комнаты, глаза светились красным. Тяжелые тела пронеслись мимо Баки, в считанные секунды кучей наваливаясь на Роджерса. Баки оглянулся через плечо в сторону, куда закинул собственную гранату, и увидел ещё одно существо, широко распахнув пасть и обнажив чёрные зубы, оно бросилось на Романову с фланга. Вдова дёрнулась, очевидно, заметив движение периферическом зрением, но не перестала стрелять в текущую цель. Она просто стояла на ногах и ждала удара. Зверь несся прямо на неё, а она до сих пор не двигалась! Зарычав, Баки разрядил оставшуюся часть обоймы в бросившегося на него зверя, следующего, а затем бросил винтовку; ремешок шлёпнул по спине, когда он развернулся. Сначала он согнул левую руку, скрип металла затерялся за гулом выстрелов. Баки не приложил никаких усилий, чтобы остановить инерцию, а просто сдвинул руку вперёд и, вложив в удар весь свой вес, врезал следующему хеллхаунду в голову. Кости затрещали, прогибаясь под ударом. Снизивший чувствительность датчик в руке не дал ему почувствовать, как сминается череп существа. Растопырив пальцы, Баки отдернул руку и ухватился за первую попавшуюся твёрдую, упругую массу, надеясь, что это кость. Он уцепился пальцами и дёрнул вверх, разламывая череп хеллхаунда. Вырвав кусок плоти и костей, он швырнул его в готовящегося атаковать Романову зверя, попав прямо в квадратную челюсть. Тот сбился с траектории, чёрные когти заскользили по бетону и на дюйм впились в камень. Он пригнулся и замотал головой, стряхивая закрывающий глаза шмат плоти. Один странно раздутый локоть упирался в пол, чёрные глаза бешено вращались. Потом он завыл, хрипло и жутко, глаза внезапно зажглись алым. Репульсатор взвыл над головой, луч света отшвырнул зверя, несущегося у него за спиной. Баки уставился на него, зная, что что-то случилось. Что-то, что им необходимо было знать, чтобы выбраться отсюда живыми. Зверь поднялся на ноги. Баки ожидал, что теперь, установив зрительный контакт, существо набросится на него, но оно повернулось к Романовой. Она заметила, но всё равно не повернулась, и теперь Баки понимал почему. Её выстрелы не давали полдюжине существ навалиться на Роджерса. Либо у него кончились боеприпасы, либо твари были слишком близко, так как он тоже отбросил огнестрельное оружие и отбивался при помощи кулаков и щита. Баки едва успел это осознать. Хеллхаунд атаковал не его. Он проигнорировал его в пользу Романовой — более слабой цели. Снова. Эти твари были не безмозглы. Они были умны. Ругнувшись и не обращая внимания на топот лап у себя за спиной, он ринулся к Вдове. Она снова подставилась прямо под открытую пасть, оскаленные чёрные зубы готовились впиться Романовой в плечо. У него не было достаточно сил или пространства, чтобы сделать что-то иное, чем выкинуть вперёд металлическую руку. Пластины выстроились в единую твёрдую, непроницаемую стену, когда он сунул предплечье между зубов твари. Стоило ей в него вцепиться, он ощутил давление — сила её челюстей была невероятна. Рука заскрипела, но выдержала. Репульсаторы у него за спиной пронзительно загудели и выстрелили, потом снова, но Баки слышал приближающийся топот лап. Его тело было наклонено вперёд, рука вытянута и захвачена хеллхаундом, а спина полностью открыта. Металлическая рука всё ещё была застрявшей в пасти зверя, и когда тот дернулся, пытаясь разорвать её, Баки живой рукой выхватил из наспинных ножен самый большой боевой нож. Крутанув его, он вонзил зубчатое лезвие в открытую пасть, прямо сквозь мягкое нёбо прорезая мозг. Тёмные глаза остекленели. Чуть сдвинувшись, Баки ударил повисшую на ноже тварь. Она соскользнула с него, зубы проехались по руке и оставили длинную рваную рану на тыльной стороне ладони. Романова поднырнула под металлической рукой и прижала дула пистолетов прямо под челюстью твари, всё ещё пытающейся разорвать металл на части. Оба пистолета одновременно выстрелили, пробив дыру в голове пса. Челюсти этой штуки были плотно сжаты, даже когда она дёргалась в предсмертных судорогах, и Баки не мог выдернуть из них руку. Ему пришлось перекалибровать пластины, заставляя руку вибрировать до тех пор, пока сжатые на ней челюсти не ослабли и не соскользнули — как раз вовремя, чтобы ударить локтем в голову хеллхаунду, приближающемуся сзади. Баки резко развернулся к следующей цели. Романова плавно двигалась сбоку, они прижались друг к другу спинами, готовые к новой угрозе. Однако ни одной не было. Роджерс и Старк встали спиной к спине, как и они с Романовой, но единственные хеллхаунды в поле зрения были мертвы. Роджерс, кажется, тут же заметил, но не расслабился, просто отыскал пистолет и перезарядился, наблюдая за двумя ведущими в комнату проходами. — Статус, — позвал он. — Жива, — заявила Романова. — Джарвис? — спросил Старк. Роджерс фыркнул, будто это было ответом. — Жив, — сказал Баки, решив позаимствовать фразу у Романовой. — Барнс ранен, — заявила Романова. Взгляд Роджерса скользнул к нему, затем обратно к коридору. — Я знаю. Ну, это было… интересно. Тут было столько крови, а Роджерс мог определить, которая его. Это было… жутко. Да чего уж там, стрёмно это было. И теперь все пялились на него из-за какой-то царапины. Баки вздохнул и посмотрел на ладонь. Десятидюймовая длинная рана выглядела не так уж и плохо, очень скоро она заживёт. Из неё, как из большинства его ран, обильно текла кровь. Его тело пыталось вытолкнуть все посторонние предметы из раны прежде, чем она затянется. Он скривился и поднял руку к губам, слизывая кровь. — Господи, Барнс, ты что, животное? — сказала Романова, в её голосе было отвращение — то же самое, что Баки бесчётное множество раз слышал от женщин по отношению к мужчинам. У крови был странный, горьковатый привкус. Он выплюнул её, огляделся и нахмурился. Что-то было не так. — Отравлена? — потребовал Старк, мгновенно повернувшись к Баки и протянув руку. — Можно? Баки заколебался, но Старк попросил, а не просто схватил, так что подал руку. — Это была ловушка, — со злостью сказал Роджерс. — Они, блядь, заманили нас в ловушку. И я им позволил. Злостью на самого себя. Баки не смотрел на него, наблюдая за тем, как рука Старка окрасила синим светом рваную рану на его руке. Рану, которая не затянулась, как должна была. Рану, которая до сих пор горела, будто свежая. — Стив, — начала Романова. Баки мимолётом следил, как Роджерс махнул рукой в воздухе. Гейб был не единственным перфекционистом в отряде Роджерса. У Дум-Дума, должно быть, и так было проблем по горло, а тут ещё эти двое. — Никаких оправданий, я всё испортил. Дерьмо. — Стив, — не поднимая взгляда сказал Баки, не обращая внимания на то, как все замерли от намеренного использовании им имени Капитана. Это было более эффективно, потому что до сих пор он им не пользовался. — Уймись. У тебя снова начнётся мигрень. Решай проблему, а не детали. Издав длинный вдох, Роджерс кивнул и расправил плечи. Баки взглянул на Старка, увидел, как он кивнул, и ухмыльнулся. — Итак? Насколько всё плохо? — Ну, — осторожно сказал Старк, — я бы сказал, не так плохо, за исключением… — Исключением? — резко потребовал Роджерс. — За исключением, — с болью в голосе продолжил Старк. — Кэп, взгляни на это. Рана глубокая, но ты бы назвал это царапиной и сказал, что она уже исцеляется. Роджерс приблизился, но остановился чуть в отдалении — просто чтобы можно было лучше разглядеть. — Это не царапина, — заявил Роджерс, — но да, проблем вызвать не должно, верно, сержант? Старк не дал ему возможности ответить. — Нет, проблемы будут, потому что супер-быстрое супер-исцеление не действует.