Неутолимый жар

Стив никогда не был свидетелем страданий Баки. Все знали об альфах, влияющих на своих партнёров, заставляя делать то, чего иначе они бы никогда не сделали. В настоящие дни это было куда менее распространено и, к счастью, незаконно, но это никак не помогало омеге, которая не хотела ничего, кроме как угодить своему альфе. Существовали мифы об омегах, готовых согласиться на каждый каприз альф, но Стив ни разу не встречал альфы, который бы этого хотел. А это? Выглядело намного хуже всего, о чем он слышал. В глазах Баки не было больше ничего: никаких признаков того, что он боролся, или хотя бы мог бороться. И Кларксон это знал. Вкус Баки всё ещё сидел на языке, но у него был привкус гнильцы. Баки бы не поцеловал его снова по своей воле; Стив был уверен, но, господи, если бы он только поцеловал его. Если бы хотел, жаждал его, но нет. Кларксон это подтвердил. Баки не хотел его. От этого простого факта принять решение стало легко. На самом деле вопроса даже не стояло. У Кларксона не будет причин продолжать иметь с ними дело только, если он откажется. Он мог натравить на них полчища монстров — так бы и сделал. Их разорвут на куски, Баки останется под контролем Кларксона, и тогда упадут ядерные бомбы. Конечно, мир будет в безопасности, но этого будет недостаточно. Любая попытка атаковать приведёт к тому же сценарию. Связь между хеллхаундами и их хозяином была явно невербальной — Баки направился к Стиву, чтобы поцеловать его, ещё до того, как Кларксон закончил команду. Одно дело — иметь дело только с хеллхаундами или армией гуманоидов, целые орды которых ждали снаружи. У Кларксона было нечто большее. У него был Баки, и этот человек представлял большую угрозу, чем что-либо ещё. Каким бы ни был план, Стиву приходилось обдумывать, как столкнуться с Кларксоном, при этом не задев Баки и не спровоцировав хеллхаундов. Стив наблюдал, как Баки встал между Кларксоном, своим новым хозяином, и Тони. Не прозвучало ни единой команды, но Стив не сомневался: это приказ. Баки, настоящий Баки, хотел убить Кларксона, а не защищать. Репульсаторы Тони зажглись, и Стив резко обернулся к нему. В голове быстро формировался план. Если он не мог атаковать Кларксона напрямую, не привлекая внимания Баки и хеллхаундов, то должен был убедиться, что Кларксон посчитает, что любой бой происходит только внутри команды. А после — ударить так быстро, так сильно и так опустошительно, что не будет никаких сомнений: Кларксон не выживет. Стив не мог этого сделать. Тони мог. Единственной проблемой был Баки. Он слишком хорошо читал Стива, чтобы рискнуть оставить его под контролем Кларксона. Стив должен был быть уверен, что Баки не помешает плану. Даже не узнает о нём. Как бы ни сжимался желудок Стива, был только один способ вывести Баки из уравнения. — Баки, — позвал Стив, но омега только слабо дёрнулся. Кларксон засмеялся, а Стив, смутившись, облизнул губы. Он не часто использовал альфа-голос, способный влиять на омег и бет и бросать вызовы другим альфам. Честно говоря, ему это не нравилось, но сейчас он служил благой цели: перетянуть Баки от Кларксона к себе, и, если им повезёт, дать ему достаточно свободы воли, чтобы не испортить план. Если им не повезёт, Стиву будет достаточно бросить вызов Кларксону, чтобы полностью отвлечь внимание Баки от происходящего. Закрыв глаза, Стив отбросил контроль. Позволил примитивной части своего разума взять верх, части, взбешённой тем, что кто-то посмел забрать его омегу, что Кларксон посмел угрожать его стае. Стив не мог этого почувствовать, но знал, что помещение заполняют его феромоны, кричащие о вызове и агрессии. Требуя, чтобы кто-то слабее подчинился. Он был вожаком, и ему будут подчиняться; его приказ не оспорят. — Баки, — зарычал Стив, — иди сюда. Слова были просты, но врезались в Баки, будто грузовой поезд. Стив встревоженно наблюдал за тошнотворным доказательством, что голос сработал — его омега резко вздрогнул, почти что отшанувшись назад. Баки затряс головой, его взгляд был расфокусирован, лежащие на винтовке пальцы живой руки разжались. Он выглядел ошеломлённым, будто кто-то огрел его дубиной по голове. Кларксон нахмурился и повернул голову, смотря на омегу, и Стиву пришлось снова подавить свои инстинкты, чтобы не поторопить сукина сына. Кларксон ничего не сказал, но его внимание было полностью сосредоточено на Баки. Стив чувствовал себя виноватым, будто это он был ужасным человеком, но он радовался этому моменту. В тот короткий миг, когда Баки и Кларксон отвлеклись, он смог, слегка опустив щит, взглянуть на Нат, поймав её взгляд, а затем двинул большим пальцем, указывая на центр своей груди и надеясь, что она поймёт план. — Баки, — повторил Стив, делая приказ ещё сильнее, жёстче. Омега издал тихий, задушенный звук и сделал шаг к Стиву, вся его грация исчезла, ноги дрожали. — Останься, — огрызнулся Кларксон. Омега, задыхаясь, заскулил. Из носа Баки хлынула кровь, колени дрожали, когда он отшатнулся, возвращаясь на прежнюю позицию. Он медленно опустился, упираясь коленом в пол и прижимая к голове живую руку. Он тихо скулил, ему явно было больно. И причиной его боли был Стив. Стив ненавидел себя за то, что сделал это, за то, что отвлёк Баки и сделал инструментом в своей борьбе, но другого варианта не было. Если они выживут, то он долгие годы будет слышать в кошмарах этот низкий измученный скулёж. — Вам не выиграть, Капитан, — сказал Кларксон, почти забавляясь неудачей Стива. — Вы не сможете бросить мне вызов, не когда его генетический код сделал его уязвимым для меня. Посмотрите на себя. Вам едва удалось перехватить контроль над одним омегой, пока я контролирую сотни. Вы не в своей лиге, Капитан. Пришло время признать это и присоединиться ко мне. Оторвав взгляд от Баки, Стив проглотил сидящий на кончике языка саркастический комментарий. — Какие у нас гарантии, что вы не просто подавите наши личности? — спросил он. Чтобы план сработал, и Тони, и Кларксон должны поверить, что Стив и Наташа поменяли сторону. Тони убедить будет легко, Кларксона… Ну, Стив не слишком хорошо его знал. — Стив! — запротестовал Тони, но Наташа всё поняла. — Вы можете просто солгать, — согласилась она, — почему мы должны вам доверять? Кларксон повернулся к Наташе. — Какие гарантии вы бы хотели, мисс?.. — Романофф, — ответила Наташа. — Если мы расколем костюм Тони, то уйдём отсюда. Достаточно далеко, чтобы вы не смогли повлиять на нас, но мы завершим трансформацию. Заберите Тони и Барнса, давайте приказы издалека. Хороший ход, но Стив не позволил себе отвлечься на поиск лазеек в сделке. Они её не принимали. Не то чтобы Тони это понял. — Эй, ребята, это очень плохое решение, — запротестовал Тони, отступая от Стива и Наташи и поднимая ладони со всё ещё активированными репульсаторами вверх. — Я знаю, вы больны, но есть лекарство! Всё, что нам нужно сделать — победить Кларксона, и тогда мы сможем убраться отсюда. — Мы оба в выигрыше, — сказал Стив Кларксону, игнорируя Тони, — вы добровольно получаете нас троих, мне останется моя стая, и мы сохраним свой разум. — Я принимаю вашу сделку, — сказал Кларксон, махнув рукой, будто решение было великодушным. — А теперь докажите, что готовы последовать за мной. — Стив, — теперь, казалось, Тони был в отчаянии, — это уже не смешно. Наташа справа отошла от Стива, кружась вокруг Кларксона. Два гуманоидных хеллхаунда последовали за ней, держась между ней и своим лидером. Тони направил на неё одну руку, а вторую на Стива, когда тот поднял свой щит и приготовился к атаке. Это противоречило всем инстинктам Стива — нападение на омегу, которого он считал своим. Не в том смысле, каком он считал своим Баки — на члена своей стаи. Омега, которого он должен был защитить ценой своей жизни. Когда был столь близок гон, было ещё труднее бороться с инстинктами, сознательно подвергать Тони опасности — не только от болезни, но и от собственных рук. Но он должен был, так же, как должен был причинить боль Баки, потому что они были его, и он не собирался позволить Кларксону забрать кого-либо из них. — Почему ты не приказываешь ему отступить? — с любопытством спросил Кларксон. — Костюм блокирует феромоны, тупица, — больше для Стива ответил Тони, отступая к двери. Мгновение спустя двойные двери распахнулись, но гуманоидные хеллхаунды преградили Тони выход. За их ногами Стив видел более низкие, более анималистические тела хеллхаундов, пригибающих головы и обнажающих зубы, впервые сосредоточившихся на Тони с тех пор, как они вошли в это богом забытое место. — Блядь, — ругнулся Тони, отшатнувшись в сторону. — Стив, пожалуйста. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если ты меня заставишь. — Прости, Тони, — искренне сказал Стив. — Но это лучший выбор. Это единственный способ остаться вместе. Тони всё ещё отступал, всё ещё думал, что может поговорить со Стивом вместо того, чтобы драться. — Ты сошёл с ума? — потребовал он. — Стив, в этом нет никакого смысла. Это не похоже на тебя. Мы должны бороться. Мы можем бороться. — Я пытался, — сказал Стив, придвигаясь к Баки, — но я не могу победить его, и я не потеряю Баки. Успокойся, Тони. Я не хочу потерять и тебя тоже. Наташа бросилась вперёд, и Тони резко уклонился, направляя на неё наполняющие комнату гулом репульсаторы. Тем не менее, он не атаковал, не стрелял. Стив чувствовал боль в груди, видя, сколько веры вкладывал в него Тони, веры, что им не придётся сражаться. За исключением того, что они уже это делали, и Стив не знал, как долго его команда сможет сдерживать Баки. Бросившись влево, Стив испугался, что Тони сделает шаг в противоположном направлении. Спиной он упёрся в стекло изоляционной камеры, и Стив поднял щит выше. Но Тони до сих пор не нападал, до сих пор не отбивался. Стив надеялся, что он подумает о Пеппер. Он знал, что Тони заботится о нем, но это Пеппер была его партнёром, его альфой. Стив расчитывал на это: учитывая имеющийся выбор, Тони принял бы решение возвратиться к ней. — Стив, — умолял Тони, — не делай этого. Мы семья, и не так ты относишься к семье. Ты — единственная настоящая семья, которая у меня была, но я… Я не могу позволить тебе это сделать. Я должен вернуться домой. И вот Тони осознал стоящий выбор. — Ты обещал Пеппер, что я вернусь домой. — Стив не смог скрыть, что вздрогнул, и Тони уцепился за это. — Ты думал, что я не слышал, но нет. Она — тоже твоя семья, Стив. Пожалуйста, не забирай её у меня. Пожалуйста, — в отличие от его собственного голос Тони был таким мягким, что разрывал Стиву сердце. Он должен защищать свою семью, не разрушать её! — Не забирай мою семью. — Стив, — сказала Наташа, как ободряюще, так и предупреждающе. Стив кивнул, вздохнул и сделал ещё один шаг вперёд. Его действия были очевидны. Тони никогда бы не напал первым — будь врагами они. Только не они. Под маской грубости и недалёкости скрывался удивительно нежный, щедрый человек, желающий обвинить себя в том, что никогда не было его виной. Тони позволил бы Стиву это сделать, только чтобы спасти нескольких дорогих себе людей. Стив должен был подтолкнуть его к краю, заставить устроить взрыв, достаточно мощный, чтобы моментально уничтожить Кларксона. Угрожать ещё одному самому близкому ему человеку. — Всё в порядке, Тони, — мягко уговаривая, сказал Стив. — Мы найдём её первой. Ты не потеряешь Пеппер, она тоже будет с нами. Не было никакого предупреждения, что Стив нажал на красную кнопку Тони. Оба репульсора выстрелили. Наташа отпрыгнула вправо, а Стив увернулся влево. Затем быстро и решительно отправил щит в полёт. Его край врезался в руку Тони, сокрушив репульсатор в ладони и отправив в воздух дугу искр. Стив молился о том, чтобы не разрушить герметичности костюма. Щит отрикошетил от стены и вернулся к нему. Заставив себя сердито нахмуриться, Стив вскочил, ловя щит, и не стал ждать, пока Тони снова нападёт. Он замахнулся, готовясь к ещё одному броску, и Тони сделал то, что должен был. Реактор в его груди засветился золотым светом и выпустил мощную ударную волну. Вместо того, чтобы метнуть щит, Стив крепче ухватился за него. Сгруппировавшись, он прикрылся им, отклоняя мощный луч энергии. Борясь с инерцией собственного тела, он чувствовал напряжение в позвоночнике и бедрах. Мощь ярких золотых лучей реактора ослепляла. Палящий жар взрыва заставил его сопротивляться желанию спрятаться под щитом, защититься от обязательно появляющихся позже ожогов. Он поднял щит выше, но он ждал этого. Ждал, и потому резко развернулся, крепко держа щит и отражая мощный энергетический луч прямо в голову Кларксона. Всё произошло в одно мгновение. Взрывная волна от Тони, отклоняющий её Стив, и Наташа, жмущая на спусковой крючок пистолета столь быстро, как может. Кожа на левой руке Стива обгорела, его костюм усеивали тлеющие по краям дыры в местах, где его достал взрыв. Он не отпустил щит даже когда упал на землю, даже когда начал гореть. Он удерживал своё тело в точном положении, под идеальным углом, отбивая энергетический выстрел Тони в Кларксона. Тони прервал атаку так же внезапно, как и начал. После наивысшей точки напряжения Стив, перестав себя контролировать, рухнул на землю, тело слишком болело, чтобы нормально сгруппироваться. Судорожно сжимающие край щита пальцы левой руки обгорели и распухли. Он тяжело упал на спину, выбивая из лёгких воздух. С земли он увидел тело Кларксона или, по крайней мере, то, что от него осталось. Взрыв снёс ему голову, шею и плечи. Стив наблюдал за тем, как остаток мутировавшего тела покосился и кучей рухнул на пол. Рядом упали гуманоидные хеллхаунды — пули Наташи безошибочно нашли их выпученные глаза. Все, кроме одного. Он, Баки и остальные собакоподобные хеллхаунды стояли неподвижно, с остекленевшими, но широко распахнутыми глазами. На мгновение Стив ужаснулся, что просчитался, что Кларксон слишком глубоко забрался в разум Баки, чтобы вытащить его обратно. Ничего не происходило. Стив затаил дыхание. Тони и Наташа остались там, где стояли; репульсаторы Тони всё ещё гудели, Наташа вскинула оружие, выронив опустевшую обойму. Затем Баки взорвался. В один момент он стоял на месте, а в следующий издал хриплый рык и набросился на оставшегося гуманоидного хеллхаунда, избивая его кулаками — металлическим и живым, — и, уклонившись от ответной атаки, повалив его на землю. Стив подскочил, чтобы помочь, но резкий выкрик Наташи его остановил. — Стив, нет! Он посмотрел на неё, удивившись резкости её тона, но уже понял, о чём она предупреждала. Пробившиеся сквозь двойные двери хеллхаунды смотрели на него. Только на него. Красные глаза светились, зубы обнажились, клыки истекали ядом; звери, пригнувшись и приготовившись к прыжку, рычали, низко и угрожающе. Они были в секунде от нападения. Единственная разница между ним и ними была в том, что он осмелился вмешаться в битву Баки. Как бы ни было трудно игнорировать свои инстинкты, Стив замер, позволив Баки самостоятельно разобраться с гуманоидным хеллхаундом. Существо глухо рычало, разрывая Баки когтями. Когда они скользнули по металлической руке, сталь сердито взвизгнула, на бетон брызнула кровь — чёрная и красная, потому что Баки дал ему отпор. Это продолжалось не дольше, возможно, минуты. Гуманоидное существо упало, шевелиться продолжал только Баки. Оседлав тварь и сжав её бёдрами, он низко опустил голову, тёмные, влажные от пота волосы упали на лицо. Обе его руки были до локтей покрыты чужой кровью. Окружавшие их хеллхаунды резко, разом взвыли, их голоса слились в пронзительный хриплый хор. По спине Стива прошла дрожь. Звери действовали как единое целое, снова объединялись, несмотря на смерть Кларксона. Принимая и защищая Баки, стоявшего на коленях возле останков Кларксона, как часть стаи. Стив хотел подойти к Баки, спросить, освободился ли он, узнать, почему он напал на хеллхаунда, но остался на месте. Только колени у него ослабели. Не было никакого способа узнать, на чьей он стороне. Тони осторожно приблизился к Стиву справа, Наташа — слева. Они тоже смотрели на Баки: его глаза светились красным, как у хеллхаундов. Взгляд определённо нервировал, и тревога Стива не утихла даже несмотря на то, что драка прекратилась. — Мы на одной стороне, верно? — уточнил Тони, но так и не отвёл глаз от места, где стоял Баки. Положив руку на плечо Тони, Стив кивнул, также не отводя взгляда от задыхающегося над трупом Баки. — Конечно. Герметизация цела? — Цела. Так подвох всё-таки был? — Да, Тони. Мы же семья, верно? — Ты — ёбаный мудак, — мрачно сказал Тони, но позволил себя коснуться, опираясь на Стива. — Баки? — позвал Стив — теперь, когда Кларксон был мёртв, не дергая и не заставляя. Хеллхаунды у двери зарычали, будто выйдя из себя только от того, что Стив осмелился заговорить с Баки. В ответ Баки издал странный шипящий звук, идентичный тому, что издавали псы. Твари тут же отступили, опустив головы и пригнувшись к полу. После Баки поднял взгляд, его мокрые от пота волосы рассыпались по плечам — в какой-то момент драки связывавшая их резинка лопнула. Его глаза были очень тёмными, почти чёрными. — Ты их контролируешь, — сказал Стив. Ему показалось, будто из лёгких снова выбили весь воздух. — Как?.. — Когда Кларксон умер, — начал Баки, казалось, его голосовые связки повреждены: слова больше напоминали рычание, чем человеческую речь, — он оставил вакуум. Один из нас должен был его занять. Но когда Романофф убила остальных, нас осталось только двое. — Баки поднял руки. Они всё ещё были измазаны в красной и чёрной крови. — Я победил. — Ну, это, эм, хорошо, — сказал Тони. — Хорошо, правда? — Хеллхаунды бы тебя уже сожрали, — ответил Баки. — Звучит неплохо, — нейтральным тоном сказала Наташа, перезаряжая оружие. — Теперь мы можем свалить отсюда? — Да, — потрясённо сказал Стив. — Баки… Стив замер и, вытянув руки и схватив Наташу и Тони, оттолкнул их назад, когда почувствовал, что хеллхаунды идут прямо возле его ног. Они охотно отошли, сместившись обратно к стене, когда вздымающаяся масса неестественных существ окружила поднявшегося на ноги Баки. Твари не нападали: они пригибались, почти касаясь животом пола и приподнимая морды, чтобы вылизать его окровавленные кулаки, ноги, лицо. Они ласкали его, оставляя полосы чёрной слюны на челюсти, щеках — на всём, до чего могли дотянуться. Стив мог только с ужасом смотреть на Баки, который всё ещё казался спокойным и действительно расслабленным. Он выглядел потерянным — даже сильнее, чем когда был под контролем Кларксона. Для Стива. Для человечества. И Стив позволил этому произойти, позволил Баки привести их сюда, где он ещё глубже попал под власть Кларксона. А теперь… это. — Стив, — обеспокоенно сказала Наташа. Тяжело сглотнув, Стив кивнул. — Баки, пора уходить. Баки покачал головой, махнул рукой, и хеллхаунды отступили. Недалеко, но они перестали лизать его. — Я — единственное, что мешает им вас разорвать. — Так мешай дальше и пошли — потребовал Тони. — Да ладно, мне правда нужно пописать. — Мы не уйдём без тебя, — решительно сказал Стив. Один из хеллхаундов тихо заскулил и поднялся на задние лапы, передними упираясь в бок Баки, чтобы понюхать его лицо. — Это не совсем так работает, — сказал Баки, позволяя зверю обнюхать себя. Существо ворчало — звук, который, вероятно, был бы милым, если бы его издавала собака, а не монстр размером с небольшую лошадь. Тот с глухим звуком опустился на все четыре лапы. Баки не смотрел на Стива или остальных, но каким-то образом был уверен: всё внимание приковано к нему. — И как же тогда? — спросил он, ища какой-то способ вернуть Баки. Вытащить его отсюда и дать свободу, как и обещал. Он не мог снова потерпеть неудачу. Не снова. Баки почесал бок живой рукой — столь непринужденно, будто не предполагал, что ему придётся остаться. Снова подняв руку, он осмотрел сгиб локтя. Даже на таком расстоянии кончики пальцев выглядели подозрительно тёмными и обесцвеченными. — Иди, — сказал Баки, жестом указывая на дверь. — Есть туннель. Старк может пробить дыру в стене, чтобы получить к нему доступ. Это приведёт вас к выходу. Я попрошу одного из псов показать вам путь.— Он опустил руку, положив её на морду хеллхаунда. — Я сейчас принадлежу больше им, чем когда-либо тебе. Сглотнув, Стив не мог не подумать о том, что это означало: какой-то частью Баки принадлежал ему. — Туннель? — повторила Наташа. Кивнув, Баки мельком оглядел комнату, почёсывая хеллхаунда за ухом. Будто это был его любимый питомец, а не монстр, который всего час назад делал всё возможное, чтобы его убить. — Эвакуационный туннель, построенный в восьмидесятых годах. Он до сих пор должен быть там. Стив снова сглотнул, одновременно рассерженный и подавленный. Туннель означал для Баки возможность сбежать, когда он думал, что они оставили его. Возможность, которой он не воспользовался, предполагая, что успеет добраться до них, прежде чем хеллхаунды загнали его в угол. Зная сержанта, он бы добрался до туннеля, будь он его целью. — Пойдём с нами, — потребовал Стив. Сейчас он как никогда был уверен, что не сможет оставить Баки. — Нет! — зарычал Баки, его тело напряглось. Хеллхаунды тоже откликнулись, поднимая головы и обнажая зубы. Также созвучно с Баки, как до этого с Кларксоном. Баки снова издал этот странный рычащий звук, обнажая клыки, и Стив отшатнулся, поняв, что зубы Баки были чёрными. Весь его рот был чёрным. Однако хеллхаунды вновь повиновались, отступив, когда Баки сплюнул комок чёрной слюны. — Мы не уйдём? — тихо спросил Тони. — Нет, — столь же тихо сказал Стив. Грудь затопило отчаяние. — Мы уходим. — Стив, — начала было протестовать Наташа, махнув на Баки рукой. Это согрело Стива: его стая, его семья, приняла Баки, готова была за него умереть — как друг за друга. Не только потому, что Стив был им очарован (хотя он знал, что частично дело в этом). Потому, что они были действительно хорошими людьми, пусть и не хотели признаваться. — Это его выбор, — оборвал Стив, — но… Он вздохнул, позволяя отчаянию захлестнуть себя. Он терял своего омегу. Хуже того: если Баки останется, он умрёт. Они не могли сохранить комплекс «Трёх сестер». Они справились с Кларксоном, но удобно забыли отчитаться, пока не упала ядерная бомба. Баки не мог остаться тут, когда это случится. Просто не мог. — Баки, — сказал он. Его феромоны во второй раз заполнили комнату, требуя подчиниться его воле. Настоящей борьбой было сохранять в голове то же отчаяние, что он чувствовал внутри. Вероятно, он потерпел неудачу, поэтому добавил к приказу то, что сказал бы отчаявшийся человек. — Пойдём с нами к туннелю. Покажи нам его сам. Дай мне ещё немного времени. Баки пошевелился, напряжение в его оборонительной позе ослабло. Теперь в ней была невиданная ранее покладистость. Сейчас Стив не станет думать о морали, пользуясь этой брешью в броне Баки — не тогда, когда это может спасти ему жизнь. — Пожалуйста, — мягко добавил он, сохранив в голосе барьер, чтобы первобытная его часть заполонила помещение запахом. Оказывая влияние на Баки, когда он уже был скомпрометирован, уже хотел угодить Стиву. Ему захотелось принять долгий горячий душ. Баки облизнул губы, его пальцы неспокойно задвигались по спине хеллхаунда. Он посмотрел на Стива, на дверь, затем на хеллхаундов у своих ног. Наконец, он вновь перевёл взгляд на Стива, его тёмные глаза были нечитаемы. От осознания, что эта попытка спасти Баки жизнь может не сработать, Стив испытал еще большее отчаяние. Осознание, что он не сможет защитить того, кого должен был беречь и заботиться. Он не мог этого допустить. Не мог. — Позволь мне попрощаться, — взмолился Стив. Затем ударил ниже — целясь во что-то, что, как он знал, вызовет у Баки то же чувство вины, что и у него. — Мне никогда не удавалось проститься с людьми, которые были мне дороги. Это было правдой — всё было правдой, но Стив должен был быть осторожен. Он не мог надавить слишком сильно, не мог быть слишком жёстким, иначе омега просто посчитал бы его таким же, как все те альфы, что пользовались своим влиянием. Тогда он начнет сражаться, возможно, даже ценой своей жизни. Так что Стиву приходилось быть мягким, приходилось спрашивать — хотя вопроса тут не стояло. Наконец, Баки нерешительно кивнул. — Секундочку, — прервал Тони, бросаясь в одну из изолированных камер. Он начал выдёргивать ящики, ища что-то. — Тони? — с некоторым замешательством спросил Стив. — Нам нужен образец от Кларксона, — быстро объяснил он, зная, что делал Стив, и что Баки может в любую секунду понять. — Просто позвольте мне… вот. Снова выйдя, он замер и нерешительно махнул на псов. — Слушай, Крысолов, не мог бы ты подвинуть своих приятелей? Они всерьёз меня пугают, а мне нужно добраться до того места, где ты сейчас стоишь. Баки издал звук, который не могло произвести ни одно человеческое горло. Хеллхаунды расступились, зло оглядываясь на Тони, будто знали, что он виноват в том, что отделил их от Баки. К счастью, Тони не терял времени зря. Поспешив вперёд, к оставшейся от Кларксона массе, он воткнул большую иглу в грудь мёртвого доктора. Когда он поднял поршень, шприц наполнился чёрной вязкой жидкостью. — Теперь мы можем идти, — объявил Тони, передав образец Наташе. Стив выдохнул; Баки, похоже, ещё не заметил его влияния. Он был спокоен и расслаблен, а Стив ожидал нервозности. Часть Стива задавалась вопросом, насколько его успех был связан с тем, что Баки уже был под угрозой, и насколько — с влиянием, которое он на самом деле оказывал на омегу. Стив бы предпочёл считать, что Баки слабее, чем обычно. Перспектива иметь такую власть над кем-либо всегда вызывала у него тошноту. Вот почему он никогда не использовал голос — только если ещё один альфа заставлял его бросить вызов, и то только затем, чтобы заставить злобного идиота отступить. — Показывай дорогу, Бак, — сказал Стив, двигаясь к двойным дверям. Вышагнув из круга хеллхаундов, Баки подошёл к двери. Когда Стив, Наташа и Тони последовали за ними, он толкнул двери и зашагал по коридору. К счастью, хеллхаунды не последовали за ним (хотя Стив был не вполне уверен). Честно говоря, он понятия не имел, как бы справился с этими тварями. Зверям не нравилось, что Стив планировал сделать с их лидером. Хотя Стив попросил только попрощаться, Баки вышел вперёд, без проблем перемещаясь по залам. Когда Стив удостоверился, что в коридоре нет хеллхаундов, то догнал Наташу, но не замедлил шага и не повернулся к ней. Поймав её за запястье, он провёл пальцами вдоль полосок, прикрывающих провода её шокеров. Едва коснувшись её, он опустил руку. Несколько минут спустя Баки остановился и постучал по стене перед собой. Коридор закончился на самом юге здания. Это было довольно-таки странно, потому что немногие коридоры утыкались в стены. Большинство из них вели в комнаты. — Вот, — указал Баки, — Старк, пролети сквозь туннель, и он выведет на поверхность. Это самый быстрый путь. Быстро шагнув вперёд, Стив поймал Баки за запястье, когда он прошёл мимо, и указал на стену. — Ты уверен? Твоя свобода ждёт, стоит только пройти через эту стену. Если честно, Баки выглядел ужасно. Его кожа стремительно приобретала безудержный серый блеск, так похожий на шкуру хеллхаундов. Под глазами образовались тёмные круги, волосы были покрыты водой, кровью или потом. Возможно, всем сразу. Он ужасно пах и ужасно выглядел, но всё ещё был самым привлекательным человеком, которого когда-либо видел Стив. — Не моя, — твердо заявил Баки. Спокойствие Баки, его абсолютная решимость остаться, умереть в этом месте, тревожила. Он прекрасно знал, что через несколько часов его разнесут на куски. Стив не так долго его знал, но это был не тот пылкий, ожесточенный омега, которого он повстречал и с которым работал. Тот парень отчаянно стремился сражаться и выживать. Что такого было в этой болезни, что сделал с Баки Кларксон, что так сломило его силу воли? — Оставьте меня, — сказал Баки, махнул рукой и будто бы начал отступать. Нехарактерное поведение смягчило чувство вины Стива за то, что забрал у Баки выбор. Сглотнув, Стив поднял руку и заколебался, прежде чем положил ладонь на челюсть Баки, прямо под ухом. Баки был так близко, что Стив увидел: серый цвет его глаз исчез — радужную оболочку полностью заслонил зрачок. Дыхание дурно пахло, кисло и сладковато, как и полосы чёрной слюны, оставленные хеллхаундами на его коже. Невозможно было не задаться вопросом, как много осталось от Баки, но он не напрягся, даже когда Стив положил вторую руку ему на бедро. Слегка наклонившись, он позволил их носам соприкоснуться и услышал резкий вдох Баки. — Мне так жаль, — пробормотал Стив, задевая его губами. — Это не твоя вина, — ответил Баки, широко раскрыв глаза. Но не те глаза, которые хотел видеть Стив. — Это мой выбор. Стив грустно улыбнулся. — Я сожалею не поэтому. — Почему?.. Баки не успел закончить вопрос. Раздался треск электричества, и Наташа обоими кулаками ударила Баки в спину. У Стива была секунда, чтобы отдёрнуть руки, прежде чем Баки конвультивно задёргался от шокеров Вдовы. Затем он, закатив глаза, упал вперёд, и Стив пригнулся, чтобы Баки рухнул ему на плечи. Позади раздался вой, и Стив подхватил Баки, повернувшись и кивнув на стену. — Взорви её. — С радостью. Оглянувшись на коридор позади, Наташа опустила руки, когда из дальней части здания послышался грохот когтистых лап. — Всё прошло лучше, чем я ожидала, — призналась она. Стив пожал плечами, покомфортнее перехватив Баки. — Я вроде как импровизировал. — Да что ты говоришь, — саркастично сказала она, слегка приподняв уголки губ, когда Тони пронесся сквозь стену. Мимо них полетели обломки, но Наташа только слегка вздрогнула. — Никогда бы не догадалась, Кэп. — Ну же, — потребовал Тони. — Залезай, и я обрушу потолок с этой стороны. Держи новых друзей Бакару в страхе. Пробежав мимо Тони, Стив обнаружил гладкий бетонный туннель, освещённый флуоресцентными лампами. Он неуклонно поднимался вверх, затем под острым углом сворачивал на восток. Он ринулся вперёд, когда за спиной раздался ещё один взрыв, а затем разочарованные крики и рык оставшихся позади хеллхаундов. На то, чтобы покинуть бетонный эвакуационный туннель, ушло почти четверть часа. Могло бы и больше, но Стив задал быстрый темп. Принимая во внимание, что хеллхаунды потенциально могли догнать их снаружи, медлить не было смысла. Они всё ещё были не в безопасности. Стив не позволил себе расслабиться или замедлиться, пока не поднял Баки по рампе квинджета, ведя за собой Тони и Наташу. Если хеллхаунды и выбрались на поверхность, то никаких признаков они не заметили. Тони и Наташа сели на места первого и второго пилота, завели самолёт и подняли его с крыши комплекса «Трёх сестёр». Осталось девять часов до падения бомб. Что было проблемой, учитывая все обстоятельства. — Не связывайтесь ни с кем, — приказал Стив. — Держитесь вне радара. Тони, поговори со мной о лекарстве. Стив укладывал Баки на медицинскую кровать, когда Тони ответил. — Ну, когда Джарвис рассказал Брюсу о том, что люди в комплексе становятся хеллхаундами, он несколько продвинулся в поиске информации о чуме. Сейчас я его залатаю и посмотрим, сможем ли мы что-нибудь выяснить из записей Кларксона и его крови. Может, в ней сохранилась какая-то часть лекарства. Стив кивнул, поколебался, а затем пошёл к шкафчикам, чтобы забрать магнитные наручники, которые они использовали на особо опасных заключённых. Он не хотел этого делать, совсем не хотел, но они не могли рисковать; очнувшись, Баки мог с борьбой попытаться вернуться в «Три сестры». Стив надеялся, что теперь, когда они покинули комплекс, он не захочет вернуться, но не мог упустить этот шанс. Он не примет это как выбор Баки, пока его не вылечат, пока не удостоверится, что разум Баки принадлежит только ему одному. Не то чтобы Баки будут заботить его рассуждения. — Ты уверен, что не хочешь ни с кем связаться? — спросила Наташа. — Это довольно большая бомба, Стив. Выдохнув, Стив на мгновение прислонился головой к шкафчику. — Я не знаю, действительно ли это ядерная бомба, — ответил он, — но даже если так, то да. «Три сестры» достаточно далеки от крупных городов, область поражения должна быть ограничена и… — снова вздохнув, он беспомощно посмотрел на Наташу. — Все они должны быть уничтожены. Мы не можем рисковать. Нельзя позволить ЩИТу или Всемирному Совету Безопасности снова заполучить это… и после взрыва они не смогут скрыть, что что-то случилось. Наташа встретила его взгляд, долго смотря в глаза, прощупывая, прежде чем кивнула. — Пока ты уверен… — Я уверен, — сказал Стив, хотя всё ещё ненавидел это решение. Но какие варианты у него остались? Только бог знал, какие ещё ужасы таили «Три сестры». Повернувшись к кровати, Стив приковал запястья Баки к раме койки — она была достаточно крепкой, чтобы противостоять кому-то столь же сильному, как он сам. Удивительно было обнаружить, что, что бы ни было у него на уме — Тони, бомба, Совет Безопасности, использующий ЩИТ, чтобы без суда упрятать неугодных, смерть стольких людей — во главе всего этого стоял Баки. Стив мог только надеяться, что омега поймёт, почему он снова сделал его узником. Только на время, но будет ли это иметь значение? Из-за всей этой ситуации Стив чувствовал к себе отвращение, не в последнюю очередь потому, что был теперь не лучше альф Гидры, которые злоупотребляли Баки. Он был просто ещё одним альфой, забирающим у Баки выбор и заставляющим повиноваться своей воле. Стив не ожидал, что Баки оценит его поведение, контроль и удержание в плену, даже если будет благодарен за спасение. В Баки было слишком много гнева, чтобы просто принять, что Стив сделал то, что считал правильным. Чёрт, он не принял этого раньше, когда Стив оставил его, чтобы спасти Наташу. Почему должен принять сейчас? Упав на стул рядом с кроватью Баки, Стив закрыл лицо руками, когда из кабины донеслись голоса Тони и Брюса. Если бы хоть частицу Баки влекло к Стиву так, как его к нему, они бы справились. Лучшим, на что мог надеяться Стив — гнев, худшее — попытка его убить. В другое время он бы даже позволил, но теперь он нужен Тони. И Наташе тоже, если её демонстрация в кафетерии что-то значила. Сделав дрожащий вдох, Стив провёл по волосам обеими руками и выпрямился. Его чувство вины не поможет никому: ни Баки, ни самому себе, ни сотням, может быть, тысячам бывших людей, превращённых в хеллхаундов, которых он оставил умирать во взрыве. Возможно, Баки будет зол на него, возможно, даже по праву, но Стив будет придерживаться собственного мнения. Это было правильно, даже если в глазах Баки сделало его не лучше Гидры. Всё это было правильным решением. Захватив со стены аптечку, Стив позволил себе надеяться, что Баки и Тони всё ещё не ненавидят его. Когда Стив обернулся, то от удивления едва не выронил аптечку. Глаза Баки были открыты, он медленно оглядывал трюм, будто с трудом понимая, где он. То, что он проснулся так скоро после нападения Наташи, невероятно удивляло, но Стив никогда не испытывал её шокеры на себе. — Баки? — нерешительно позвал Стив. Чёрные глаза обратились к нему, но в них не было эмоций. Ни гнева, ни ненависти, ни сожаления, ничего. Затем они закрылись, будто Баки никогда и не просыпался.