Неутолимый жар

Стив сжал ладонями бёдра Баки, чувствуя под пальцами крепкие мышцы. Он тонул в нём — теперь, когда мог коснуться, когда Баки сказал, что он может коснуться. Он разрешил. Нет, даже лучше, он хотел. И, боже, Стив желал трогать, лизать, целовать каждый дюйм кожи Баки. Баки не был похож ни на одного человека, которого Стив предположительно мог бы привести в свою постель. Не только своей личностью; он был физически модифицирован. Он был достаточно силён, чтобы выдержать всё, что мог предложить Стив; можно не бояться травмировать его, сломать кости, схватив слишком крепко. Можно было не бояться оставить синяки, потому что они заживут так же быстро, как появятся. От развернувшихся возможностей по телу Стива вновь прошла дрожь. Скользнув ладонями выше, он провёл пальцами по коже чуть выше пояса штанов Баки, удивляясь тому, насколько нежной ощущалась кожа. Он сжал сильнее, перевернулся, и Баки позволил ему. Мощное тело напряглось, но только на мгновение. Затем он снова расслабился — действуя заодно со Стивом, а не против. Подмяв Баки под себя, Стив прижался своими бёдрами к его. — Да, — сказал Баки, его тон стал ниже, пряди влажных волос прилипли к щекам и лбу. — Ты этого хочешь. Стив фыркнул, потому как что он мог сказать? Член был таким твёрдым, что способность Стива к речи была сильно ограничена. Он был слишком занят мыслями о коже Баки, его запахе и тепле. Одна возможность находиться рядом с этим мощным телом пугала. Поверить в то, что он может прикоснуться, сделать большее, было почти невозможно. Снова потянувшись к Баки за поцелуем, Стив был счастливо удивлен, когда тот подался навстречу. Губы Баки мягко, послушно приоткрылись, впуская внутрь его язык. Вся мягкость исчезла, когда он начал посасывать его, заставив Стива застонать. Руки Баки соскользнули с плеч, забрались под футболку, и Стив задрожал от касания ласкающего кожу холодного металла. Оно было твёрдым и неожиданно непоколебимым. Чего бы ни ожидал Стив, но точно не того, что физическое влечение столь легко воплотится в действие. Поёрзав, Стив медленно прижался к Баки, соединяя их тела — от лодыжек к бедрам, от талии к плечам. Он опёрся на локти, обхватил ладонями лицо Баки и поцеловал глубже, кусая мягкие, потрескавшиеся губы. Бёдра Стива были зажаты между ног Баки, он ощущал, как поддаются под руками сильные мышцы. От нетерпения почти что кружилась голова. Он медленно решился; Баки позволил ему раздвинуть ноги только тогда, когда был готов. Член Стива прижался к твёрдому животу Баки, попав в ловушку между их телами. Их разделяли только тонкие штаны. Стив застонал, звук быстро превратился в дрожащее в груди рычание. Снова открыв глаза, он встретил взгляд Баки; его глаза были расширенными, тёмными и удивлёнными. Однако не недовольными. Повинуясь инстинктам, Стив снова зарычал. Баки издал тихий звук — смесь выдоха, стона и еле слышного скулежа. По телу Стива прокатилась волна тепла, и он сильнее прижался ко рту Баки, задыхаясь, кусая губы омеги. Баки отвечал, сталкиваясь с ним зубами, царапая ногтями спину и дёргая за волосы. — Сделай так снова, — пробормотал Баки в рот Стиву, даже не потрудившись разорвать поцелуй. Стив был только рад. Зарычав ещё ниже, громче и яростней, он с силой вжался в Баки, потираясь членом об него. Баки снова издал тот полузадушенный звук, забросил ногу Стиву на бедро и притянул ниже. Сквозь футболку Стив мог чувствовать каждую мышцу тела Баки. Мускулы омеги были твёрдыми и горячими, и Стив так хотел почувствовать их голой кожей. Согласившись с невысказанным желанием, Баки сжал в кулаках футболку Стива и рванул. Изодранный хлопок повис у него на плечах. — Баки… — застонал Стив, когда Баки рванул остатки футболки. Стиву не удалось достаточно собрать мозги в кучу, чтобы избавиться от неё самостоятельно. Баки положил руки ему на грудь ещё до того, как печальные останки футболки оказались на полу. Контрастно горячая и холодная, его ладони послали волну мурашек по коже Стива. Он дрожал, но не двигался, позволяя Баки смотреть, прикасаться — всё, что он хотел. — Боже, — прошептал Баки, медленно проведя ладонью по груди Стива, — твоё тело… чертовски идеально… Руки Баки соскользнули ниже, под грудные мышцы, обхватили их. Стив покраснел с головы до ног, тело захлестнула волна тепла. Взгляд Баки был непристойней любого пошлого комментария, который Стив когда-либо слышал на улице, в доках или от Тони. Баки провёл руками по подрагивающим мышцам живота Стива, спускаясь ниже, пока не прижал обе ладони к заметной выпуклости в его штанах. Стив дёрнулся и застонал; не сдержавшись, он толкнулся бёдрами навстречу его рукам. Член был тяжёлым, налитым кровью, невероятно чувствительным и сочился смазкой. Обе руки Баки были невероятны, но тёплое касание живой ощущалось поистине феноменально. — Бак, пожалуйста, — ахнул Стив, он был не уверен, что сможет долго выдержать дразнящую прелюдию. Баки ухмыльнулся, полные губы скривились — без злобы или насмешки. Серые глаза, обычно похожие на сталь, были мягкими и тёмными. Больше облака, чем металл. Взгляд Стива метнулся к его мощной шее, её напряжённым мышцам. Стив позволил себе посмотреть ниже — потому что мог, потому что это разрешалось — и сглотнул. Торс Баки был великолепен. Мышцы быстро вздымающейся и опадающей груди чётко выделялись, были широкими и сильными. Только грубые шрамы вокруг металлического плеча вносили дисгармонию, но он, не отрываясь, смотрел на доказательство того, что сотворили с омегой. Боль сделала Баки тем, кем он был. Стив медленно поднял руку, чтобы коснуться шрамов, ощутить, утешить… он не знал. Баки застыл, когда пальцы Стива оказались возле его кожи, тело стало будто каменное. Словно Стив щёлкнул выключателем, отключив Баки. Стив открыл рот, чтобы спросить, всё ли в порядке, но взгляд серых глаз всё ещё был мягок. Баки не возражал. Он допускал эту близость, хотя и был не совсем доволен. Выказанное доверие тронуло Стива даже больше, чем недавний поцелуй. Медленно, держа руку на виду, Стив коснулся места соединения металла с плотью. Заезжающие на грудь пластины под его рукой были потрясающе тёплыми, почти такими же, как кожа Баки. Сосредоточившись, он почувствовал слабую вибрацию пластин, будто у руки была своя собственная жизнь. Сдвинув ладонь с металла на плоть, Стив обнаружил, что рубцы мягче, чем он ожидал; кожа была чуть более жёсткой и сухой, но всё ещё мягкой и тёплой. Стив не вполне понял зачем, но повиновался инстинкту и наклонился, чтобы поцеловать металл. У пластин не было никакого вкуса, даже привкуса меди, какой бывает, если лизнуть ключи. Он провёл губами по широкой пластине, затрагивающей грудную мышцу Баки; она была гладкой, с острыми стыками пластин. Когда Баки не возразил, он размашисто лизнул твёрдую поверхность. Баки неровно выдохнул, издав едва слышное «ох». Тихо рыкнув, Стив продолжил лизать, проходясь языком от металла к рубцам, а от них — к маленькому коричневому соску. Баки удивленно выдохнул, сжимая руки, когда язык Стива закружился над остроконечным бутоном. Он чувствовал, каким неровным было дыхание Баки. Заброшенная на бедро нога не давала двигаться, её мышцы были жёсткими и неуступчивыми. Мускулы Баки под ним напрягались и ритмично сокращались. Стив терял себя в ощущении, вкусе, тепле и запахе кожи Баки. От его пряного, острого аромата рот наполнялся слюной. Этот аромат неустанно преследовал его в «Трех сестрах», тянулся к нему, требовал его внимания. Стив так давно хотел прикоснуться к Баки, и теперь он мог. Он мог навалиться на него сверху, придавить к матрасу и упиваться всеми этими кожей и мышцами. Так он и делал: лизал, дегустировал, трогал каждый дюйм тела омеги, до которого мог достать. Он потерялся в нём и вернулся в сознание только тогда, когда понял, что руки Баки больше не сжимают, а целенаправленно давят на пояс спортивных штанов, чтобы добраться до задницы Стива. Хоть так он и потерял ощущение контакта и трения на член, но поднял бедра так, чтобы Баки мог стянуть ткань вниз. Когда Стив снова припал к его коже, руки Баки остались на его заднице. Первое ласковое движение изучающих пальцев между ягодиц шокировало, пусть он этого и ожидал. Мускулы напряглись, на мгновение сжав пальцы Баки, и у него перехватило дыхание. Стив не должен был этого хотеть: пальцы Баки внутри себя, жёсткие и грубые, тщательно готовящие к члену. Стиву было всё равно. Он хотел этого, всегда, с того момента, как услышал, что его может взять омега. Руки Баки на заднице заставили Стива подумать о том, что теперь он хочет, чтобы омега вжал его в простыни, закрыл своим телом и вставил внутрь член. В голове стремительно появился образ того, как мышцы Баки напрягаются и сокращаются, пока он удерживает Стива. Как его тело будет покрыто потом, как он будет трахать Стива — так, как тайно хотел с момента их знакомства. Мысль о запахе Баки, остром желании и сладких омежьих феромонах… Даже в этом, предполагаемо просвещенном веке, все говорили, что это неправильно. Но, к счастью, Стив хотел этого. Настолько, что чувствовал себя жадным и бесстыдным. Баки прижал кончики пальцев к дырке Стива, но не так сильно, чтобы проникнуть внутрь. — Хочу в тебя, — хрипло сказал Баки, его голос был настолько низким, что по телу Стива прошла волна мурашек. Прекратив посасывать сосок Баки и подняв голову, Стив встретил серые глаза — уже не мягкие и нежные. Они были похожи на полированную сталь, яркую и нечитаемую, губы распухли от поцелуев, на его щеках горел слабый румянец. Он был так красив. И он собирался проебать Стивом постель. Неглубоко и часто дыша, Стив кивнул, надеясь, что не выглядит слишком нетерпеливым. Вероятно, не вышло — такие люди, как Баки, всегда слишком легко читали его эмоции. Люди, которые нашли время заметить, узнать его. И не то чтобы Стив хорошо скрывался. Если Баки и не понравилось увиденное, он этого не показал. Мышцы напряглись под кожей и он перевернулся, подминая Стива под себя с силой, которой до этого обладал только Тор. Стив затаил дыхание; частично от приземления на спину, но в основном от того, как выглядел Баки. Глаза — тёмные и настороженные, но мягкий изгиб губ предавал его. Он приоткрыл их, увлажняя потрескавшиеся губы розовым языком. Металлические пальцы Баки сжались на поясе штанов Стива, срывая их. Не желая оставлять Баки всю работу, Стив приподнял бедра, облегчая ему задачу, но не мог не дёрнуться, ощутив, как омыл воздух обнажённый член. Скулёж превратился в рычание, когда взгляд Баки устремился на него. В груди Стива расцвело удовлетворение. Он практически ощущал взгляд Баки, ласкавший яйца, налившийся кровью член, легкую выпуклость в основании — формирующий узел, орган, которым обладали только альфы. Одного взгляда оказалось недостаточно, так как Баки полностью сорвал со Стива штаны, а затем наклонился, обхватывая его член рукой. Несколько раз резко проведя по стволу кулаком, он заставил Стива стонать и задыхаться, будто раненого, наслаждающегося ощущением сильных, мозолистых пальцев на твёрдом члене. Хоть прикосновение Баки было столь же решительным и уверенным, оно так отличалось от его собственных. От одного его движения на несколько секунд таял мозг. Столь же внезапно Баки остановился, заставив его заскулить. Подняв глаза, Стив обнаружил, что Баки полностью сполз с кровати и встал, потянувшись к поясу штанов. Планируя раздеться. Стив приподнялся на локтях, чтобы посмотреть. Он не сомневался, что зрелище будет кричаще горячим. Стив едва не растёкся лужицей по полу, увидев Баки в едва прикрывающем его полотенце, так что будет, когда он окажется по-настоящему голым? — Я мог бы с этим помочь, — предложил Стив, небрежно указывая на единственный предмет одежды Баки. Баки просто ухмыльнулся, вздёрнув уголок губ и приподняв брови. Стив не знал, насколько выразительным может быть лицо омеги. Один только взгляд очаровывал. — Нет, — отказался Баки, снова ухмыляясь. — Останься там и думай, что скоро в тебе окажется мой член. — Вроде как уже, — признался Стив, поскольку Баки толкнул пояс штанов на несколько дюймов вниз, показывая тёмную полосу волос и рельефные мышцы пресса. От этого вида перехватило дыхание, сердце забилось быстрее, пальцы зазудели. Настоящим испытанием было не подняться и снова не коснуться Баки. — Я правда хочу тебя потрогать, — сказал Стив, его голос был суровым и сухим. — Мне нужно. Баки не ответил. Его пальцы скользнули под резинку тренировочных штанов ЩИТа и потащили их вниз так медленно, как только было возможно. Стив облизнул губы, разглядывая каждый миллиметр оголившейся кожи. Из горла вырвался резкий вздох; всё, что он хотел — коснуться Баки, чтобы узнать, что он — его. — Скоро, — пообещал Баки, наконец стаскивая штаны с бёдер и обнажая член. Стив со свистом вдохнул, во рту пересохло; он наблюдал, как член Баки дёрнулся, прижимаясь к животу. Это был первый увиденный им эрегированный член, который не принадлежал ему самому, и он был одновременно и похож, и нет. Окружённый короткими тёмными волосками и чуть изогнутый, он практически прижимался к животу Баки. Взгляд Стива метнулся ниже, к крепким бедрам, мускулистым и покрытым шрамами. Зрелище было лучше, чем он мог себе представить — демонстрация силы, власти, и, боже, Стив хотел его. Стива учили, что он не должен этого хотеть. Ему никогда не нравились нежные изящные омеги. В его вкусе были сильные и напористые. Пегги определённо была такой, Тони — другим. Тем не менее, Стив не знал, что ему может понравиться взрывной характер, злоба и грёбаная опасность. Тело Баки источало угрозу, которую Стиву не приходилось видеть ни в одном другом встреченном омеге. Это задевало Стива за самое его естество. Голый, как в день своего рождения, бескорыстный и бесстрашный, Баки оглядел комнату, прежде чем сосредоточился на тумбочке. Стив покраснел сильнее; он знал, что было в ящиках. Пока Баки был в ванной, он, пытаясь занять себя и отвлечься от искушения, обыскал их. Содержимое не должно было быть сюрпризом. Это была комната для вязки, а у некоторых омег были проблемы с естественной смазкой. Не говоря уже о бетах, чьё тело и вовсе её не вырабатывало; во время гона мужчины-альфы лубрикант был необходим в медицинских целях. Стив рос с мыслью, что окажется альфой и когда-нибудь найдет омегу или бету, которая захочет быть с ним. Так что он знал, что медики предоставляли медицинскую смазку в довольно больших бутылках. Баки удовлетворённо хмыкнул, когда нашёл одну такую бутылку, и от этого звука член Стива дёрнулся. Стив вновь встретил взгляд Баки, когда тот направился к кровати, его член покачивался с каждым шагом. Баки залез на край кровати, вклинил колено между ног Стива, затем второе, пополз вперёд. Когда Баки навис над Стивом, заставив его непристойно широко развести ноги, тот сглотнул и упал обратно на матрас. — Я собираюсь засунуть в тебя палец, — сказал Баки низким рычащим голосом, вытягиваясь над Стивом, прижимаясь к нему до сих пор влажным, разгорячённым телом. — Растянуть тебя, — выдохнул Баки, согревая его губы своим дыханием, — чтобы я смог проникнуть в тебя членом. Стив застонал, приподнимаясь, чтобы поцеловать Баки, одновременно хватая его за плечи и притягивая вниз. — Перестань болтать и сделай это, — прошипел Стив. Он пришёл в себя только для того, чтобы выдохнуть эти слова, затем вновь отключил разум, кусая и облизывая губы Баки, трахая его языком, вздёргивая бёдра, стараясь потереться о раскинувшееся над ним тело. Баки не ответил, не смог бы, даже если захотел, однако он издал ещё один короткий рык, возясь с бутылкой смазки. Для инстинктов Стива это было слишком. Он так долго сдерживал их, что этот короткий звук пошатнул внутренний барьер. Он, не прекращая нападать на рот Баки, зарычал в ответ, низко, долго и глубоко. Баки вновь отреагировал на его рык прокатившейся по телу дрожью. Боже, Стив любил это, любил реакцию Баки на него. Возможно, это не всегда было хорошо, но он никогда не игнорировал Стива. Бросал ему вызов, вызывал те чувства и мысли, которых он никогда не ожидал. Ощутив между ягодиц холодные, скользкие пальцы, Стив прекратил рычать и резко вдохнул. — Господи, ты действительно этого хочешь, — пробормотал Баки ему в губы. — Ты слишком много говоришь, — пожаловался Стив. — Да? — пробормотал Баки, кусая Стива за шею. Его зубы впились в сухожилие, но постарались не прокусить кожу. Стив чувствовал его осторожность и ненавидел её, почти так же сильно, как его зубы у себя на горле. От этого его инстинкты выли. Стив сжал руки на плечах Баки, сопротивляясь импульсивному желанию сбросить омегу. — Так лучше? — спросил Баки, и Стив почувствовал, как проталкивается в дырку первый палец. Шок от проникновения успокоил импульс Стива, хотя поначалу ему было трудно разобраться в самом себе. Никакой боли, практически никакого ощущения растяжения, и Стив был потрясен тем, насколько хотел большего, хотел почувствовать, как Баки по-настоящему раскрывает его. И тем не менее от пальца Баки внутри по телу пробежала дрожь волнения. — Хватит страдать хернёй, — зарычал Стив, подаваясь бёдрами и насаживаясь на палец. Баки ахнул, резким движением прижался к его коже. В ответ Стив закинул ногу ему на бедро, надавил, ощутив под икрой крепость его мускулистой задницы, притянул ближе, заставив сильнее прижаться к текущему члену. Он упёрся в живот Баки, размазывая предэякулят между их телами. Каждое движение было лучше предыдущего. — Господи, Стив, ты такой… Каким бы ни был Стив, Баки этого так и не сказал. Вместо этого он добавил ещё один палец, скользкий, длинный и… ох. Теперь Стив чувствовал, как растягиваются мышцы. Дыхание перехватило, он содрогнулся: в голове из ниоткуда возникло воспоминание о прошлом. Джозеф Грей, красивый альфа, который жил в том же доме, что и Стив. Альфа, которого избили до смерти, когда люди узнали, что он любил, когда его брали как омегу. Стив вспомнил мрачное лицо матери, в тот день запретившей ему выходить из дома. И шёпот о полиции, которая пришла забрать тело и так не удосужилась расследовать, кто убил мистера Грея. — Стив? Ты в порядке? Голос Баки выдернул Стива из воспоминаний, и, подняв голову, он увидел, что омега очень тих, его потемневшие глаза были полностью сосредоточены на Стиве. Его согрело то, что Баки был так осторожен с ним, будто Стив мог сломаться от пары пальцев в заднице. Прошло много времени с тех пор, как люди смотрели на него и видели маленького хрупкого человека. В другой момент это вывело бы его из себя, но сейчас? Нет. — Ты знаешь. Это не так, — Стив прочистил горло. — Ты не против, что я хочу этого? Приподнявшись на локте, Баки отстранился, чтобы посмотреть на Стива. Он медленно вытащил палец. — Что? — Баки был явно смущен, между его бровями образовалась небольшая морщинка. — Хочу… снизу, — осторожно сказал Стив, безо всякой логической причины чувствуя себя уязвимым. Баки попросил об этом. Он не настаивал и не ставил условий. Не было причин считать, что Баки станет хуже о нём думать. — Почему я должен возражать? — медленно спросил Баки. — Потому что кто-то решил, что ты не должен этого хотеть? Потому что кто-то решил, что я не хочу? — зарычал он, его голос быстро становился ниже. — Ты видел, как хорошо я отношусь к людям, думающим, что я должен просто взять и вписаться в их милую модель поведения. — Просто тебе не нравятся люди, которые говорят тебе, что делать, — проворчал Стив, откидывая с глаз влажные от пота волосы. Баки легко улыбнулся ему. — Стив, если ты хочешь, то это здорово, потому что я хочу. Наши желания никого, блядь, не касаются. Стив улыбнулся, протягивая руку и притягивая Баки. — Тогда со мной всё прекрасно. С тобой, с нами. Не в состоянии сдержать энтузиазм, Стив поцеловал Баки, жёстко, глубоко и мокро. Он прямо во время поцелуя чувствовал, что губы Баки растягиваются в безмолвном смешке. Пальцы втиснулись внутрь и согнулись, безошибочно обнаружив простату Стива. Стив сбился с дыхания и дёрнулся назад, выгибаясь, и смех Баки перестал быть беззвучным. Комнату наполнил низкий, дразнящий смешок. Ещё более дразнящими были медленные и жёсткие, настойчивые потирающие движения по его простате. Ощущения были куда ярче, чем когда он делал это сам, потому что никогда не мог предсказать, когда будет следующая вспышка. Каждый выдох с шумом вырывался из его горла, разум занимали только всплески чистого удовольствия, которые продолжали волнами затапливать его тело благодаря совершенной целеустремлённости Баки. Снайперы, подумал Стив, могут только так. Только заслышав хриплый смех Стив понял, что сказал это вслух. Баки, посмеиваясь, прижался лбом к его груди, однако пальцы внутри так и не прекратили наворачивать безумные круги по простате Стива. Удар кулаком по спине только заставил его засмеяться ещё сильнее, в то время как сам Стив корчился и стонал, подаваясь бёдрами и пытаясь заставить добавить ещё один палец. Баки остановился и вновь задрожал только тогда, когда Стив зарычал. — Ещё? — вытянувшись всем телом, невероятно низким голосом прошептал Баки ему прямо в ухо. — Клянусь, — успел решительно выдохнуть Стив, — если не сделаешь этого, то я тебя убью. — Ну не знаю, — подразнил Баки, — я просто хочу показать тебе, как это делается. Потому что, — его губы коснулись ушной раковины. Едва ощутимое прикосновение сводило Стива с ума, — если ты сделаешь всё правильно, твой узел при каждом толчке будет задевать мою простату. Затем, когда он набухнет, — Баки царапнул зубами его кожу. От резкого контраста с пальцами, всё ещё ритмично потирающими комок нервов внутри этими идеальными, ужасными круговыми движениями, перед глазами Стива заплясали пятна, — и станет прекрасно твёрдым и большим внутри меня… — Господи, Бак, — ахнул Стив. — Он будет давить на мою простату, — продолжил шептать Баки, и Стив заскулил, честное слово, заскулил, просто представляя это, — вот так. Иллюстрируя утверждение, Баки жёстко прижал пальцы к измученной простате Стива, заставляя его кричать. — Подсказка принята, — сумел простонать Стив, смутно осознавая, что собирается кончить. Он собирался кончить в любую секунду, в любой момент и… Баки без предупреждения вытащил пальцы. — Лучше бы так оно и было, — пригрозил Баки, прикусывая челюсть Стива и будто бы сотней зубов сжимая кожу. Вытянувшись, Баки потянулся к бутылке со смазкой, брошенной рядом с бедром Стива. Он посмотрел ему в глаза, когда поднял её, раскрыл крышку и щедро вылил на живую руку. Затем опустил взгляд, и его пальцы, холодные и скользкие, прижались к дырке Стива. Хоть он и ожидал этого, холод заставил мышцы сжаться. — Придурок, — выдохнул Стив, когда увидел ухмылку Баки. Какие-либо другие слова вылетели из Стива, когда он почувствовал, как проталкиваются внутрь три толстых, мозолистых пальца. Не особо больно, но тянущее чувство в обхватывающих их мышцах невозможно было игнорировать. Баки был слишком медленным, слишком осторожным, но решительным и настойчивым. Неотвратимым. Это продолжалось только мгновения. Затем пальцы Баки заскользили легче, сопротивление уменьшилось. Сыворотка позволила его мышцам легче растягиваться, быстрее приспосабливаться. Однако, хоть жжение и уменьшилось, пальцы внутри чувствовались такими же огромными. Стив думал, что может пристраститься к ощущению жмущейся к нему, раскрывающей его плоти. — Пожалуйста, — умудрился выдохнуть Стив, — сделай это. Войди в меня. Баки застонал, или заскулил, задушено и глухо, и огонь в животе Стива разгорелся ярче. Он раздвинул колени шире, бесстыдно раскрываясь. Твёрдый член лежал на животе в небольшой лужице предэякулята, и Стив надеялся, что это подстегнёт Баки. Сработало. Его взгляд оказался слишком большим испытанием для Баки, и тот ругнулся, потянувшись за смазкой. Сев, Стив забрал у него бутылку и вылил, пожалуй, слишком много геля в руку, прежде чем обеими руками потянулся к члену Баки. У него ещё не было шанса прикоснуться к нему, и он не собирался упускать эту возможность. Пальцы Стива обхватили горячую, твёрдую плоть, смазывая лубрикантом шелковистую кожу. Баки снова ругнулся, металлическая рука сжала плечо Стива, пока тот медленно двигал руками от основания до головки. Этого было недостаточно. Заинтригованный и возбужденный, другой рукой Стив коснулся яиц Баки. Мягко сжал, просто взвешивая их в руке. Мгновение спустя Баки оттолкнул его, задыхаясь и краснея. Он обхватил член живой рукой, металлической впившись Стиву в бедро и опрокинув на кровать с такой лёгкостью, что дыхание застряло в горле. Миг спустя Стив почувствовал первое прикосновение члена Баки к своей дырке, напряжённой и расслабленной одновременно. К счастью, Баки не стал медлить, и Стив был поглощен ошеломляющим ощущением толкающегося внутрь члена. В горле перехватило, заставив безудержно скулить, когда Баки плавным движением скользнул в него. Стив заметался под ним, потянувшись за чем-то, чем угодно, за что можно ухватиться. Сжав металлический локоть Баки, он рывком притянул его вниз. С такой силой, что Баки выпустил его бедро и, потеряв равновесие, рухнул ему на грудь. Член въехал глубже, и Стив тяжело задышал, сжимая его внутри и забывая обо всём, кроме ощущения Баки внутри. Он был так глубоко, так растягивал и наполнял. Сильнее, чем он когда-либо чувствовал. Сейчас Баки контролировал себя уже не столь хорошо. Он задыхался, будто пробежал марафон, его бёдра беспомощно дёргались, даже когда он пытался оставаться неподвижным. — Да, — застонал Стив, — да, ну же. Стон Баки был одновременно облегчённым, нетерпеливым и благодарным. В основном нетерпеливым, и Стив выгнулся, когда Баки медленно, задыхаясь, подался назад, а затем толкнулся обратно. От второго толчка внутри тянуло так же, как и от первого, и Стив громко застонал, прикрыв трепещущие веки, когда Баки вошёл в него до конца. — Боже, так хорошо, — задыхался Стив. Когда Баки снова толкнулся внутрь, Стив не позволил ему сохранить темп улитки. Поведя тазом, Стив двинулся ему навстречу, и Баки издал задушенный крик, когда их бедра ударились друг о друга. Член Баки проехался по его простате, и Стив ахнул, откинув голову. — Да, вот так, ещё. Ещё. — И это я ещё слишком много говорю, — выдохнул Баки, но послушался, вновь толкнувшись в Стива. И ещё раз, и Стив вряд ли мог сделать больше, чем тяжело дышать и хвататься за Баки. Удовольствие затмевало зрение. Член Стива ныл и пульсировал. Ему было почти что больно в месте, где сформируется в пик гона узел. Баки был олицетворением желания: он низко склонил голову, распущенные волосы прилипали к потному лбу и шее, пока он давал Стиву то, что он хотел. Мышцы напрягались и расслаблялись с каждым мощным толчком. — Так… Боже, ты такой… — отрывисто забормотал Стив, хватаясь за каждый участок плоти, до которого мог дотянуться. — Охуенный? — предположил Баки. — Большой? Стив покачал головой, а Баки сильнее вжался ему в зад, подхватил ноги под коленями и вздёрнул так, будто Стив был каким-то шестидесятифунтовым твинком из порно. Он сумел ещё глубже вонзиться в него, и Стив закричал, выгибаясь, но беспощадный темп толчков Баки не позволил ему сделать ничего большего. — Не охуенный? — зарычал Баки, и это была больше угроза, чем вопрос. По его виску стекала капля пота. — Такой охуенный, такой… боже, — забормотал Стив, подыскивая слово, которое не мог найти. Он был художником, ради всего святого, он не был хорош в словах. Когда Баки рассмеялся, с придыханием и восхитительно сексуально, Стив понял, что снова сделал это — сказал вслух. Что было глупо, потому что когда он действительно пытался говорить, то не мог выдавить из себя ни слова. Забывал их все и мог только стонать. Удовольствие отливало и приливало, ещё не достигшее пика, однако Стив чувствовал себя сжатой пружиной. Он мог думать только о члене внутри, его длине и весе тела сверху. Мог чувствовать только секс, пот и омежьи гормоны. Это сводило его с ума. — Т-трахни меня, — умолял Стив. Приказывал? Может, и так. Может, и то, и другое. Не имело значения. Важен был только Баки. Он и легкий, как фейерверк, взрыв внутри. — Баки, Баки, Баки! — закричал Стив, кончая. Всё ещё твёрдый член гневно пульсировал, узел угрожал набухнуть прямо сейчас, пока его окружала пустота — столько же удовольствия, сколько и боли. Стиву было всё равно. — Стив, господи, — ругнулся Баки, врываясь языком сквозь его приоткрытые губы. Он задыхался, пот капал с его лба на кожу Стива. Потому что он тоже собирался. Заполнить Стива и… — О, боже, — застонал Стив. Его наполнило тепло, и Баки рухнул в липкий беспорядок на животе Стива. Если его это и беспокоило, то он не показал виду. Мышцы Баки расслабились, он практически раскинулся на Стиве. Обмякший член выскользнул у него из задницы. Внутренние стенки сжались, и Стив осознал, насколько же там мокро. Собственный член подал ещё один злой сигнал, и Стив резко вдохнул, прижимая Баки ближе. Омега был явно вымотан, или, по крайней мере, временно вымотан. Однако для Стива произошедшее было только первым шагом. Первый оргазм всегда был самым лёгким и оставлял в Стиве бессмысленную потребность. И, может быть, шепнула Стиву совесть, после одного оргазма Баки больше не хотел большего. В конце концов, это не Баки был в плену либидо. Он может остановиться, когда захочет. Шёпот не помешал рукам Стива удержаться от скользящих, блуждающих движении по скользкой от пота спине Баки, вдоль позвоночника и до задницы. Тяжело сглотнув, Стив попытался помешать себе опуститься ниже, сжать ладонями ягодицы и раздвинуть их. Лежащий на нём Баки пошевелился, а Стив застонал, ощутив, как потёрся о него застрявший между их телами член. — Бак? — хрипло позвал Стив, подушечки его пальцев кружили по маленькой, плотно сжатой дырке. — Я должен знать. Я имею в виду, если ты закончил, я пойму, но ты должен сказать мне прямо сейчас. Стив боролся с самим собой, чтобы не протолкнуть в него пальцы. В этот раз, по крайней мере, он выигрывал. — Хм? — заинтересованно промямлил Баки, но, похоже, не хотел мешать исследованию Стива. Он застонал. Звук превратился в рык, и Стив, повернув голову, резко прикусил челюсть Баки. Омега рванулся из-под его зубов и зло посмотрел на него. — Эй! — Ты должен послушать, — взмолился Стив, потребовал, скомандовал; всё сразу. — Я на грани. — Да, да, — пробормотал Баки, снова утыкаясь в грудь Стиву, медленно и расслабленно, как довольная кошка. — Вместо того, чтобы столько болтать, мог бы просто вставить в меня пальцы. Я не вечно буду так расслаблен, знаешь. — О, господи, — ругнулся Стив, или помолился, или и то, и другое. Обхватив его руками, Стив перевернул их. Баки просто безвольно раскинулся под ним на простынях, мягко и расслабленно. Его покорность и податливость творила со Стивом то, что он так пытался подавить. Он зарычал, и Баки задрожал, глядя на него из-под приоткрытых век. Будто рык был командой, Баки раздвинул ноги и медленно поднял подбородок. Стив ощутил тянущее чувство в груди, его глаза устремились к пульсу омеги. Он заслужил это, добился этого. Баки принадлежал ему — будет принадлежать. Наслаждаться, умолять, удовлетворять. Медленно, не желая потерять этот образ, желая угодить своему омеге, Стив навис над Баки. Его рука мягко легла на пульсирующую на горле вену, неуклонный стук крови отдавался в его ладони. Чуть повернув Баки голову, Стив коснулся челюсти и почувствовал, что он дёрнулся. — Тише, — успокоился он, проведя по линии челюсти губами, — я позабочусь о тебе. С дико бьющимся сердцем он спустился ниже. Он не приоткрывал губ, будто бы собираясь укусить, пока не коснулся ароматических желез Баки. В груди загрохотало, и он раздвинул губы, припадая к месту, откуда исходил запах Баки. Стив мог чувствовать только его. — Без зубов, — снова предупредил Баки, но не оттолкнул, веря, что он сдержит слово. Непрерывный рык стал громче. Стив был удовлетворен этим проявлением доверия. Но окружавший его запах заставлял его думать о жаре, узости и трении, которые прекратят боль. Стив не мог думать ни о чём другом — только о том, каково будет вставить в омегу член, вжаться до самого конца. Он мог наконец отпустить себя: позволить себе трахаться, пока узел не набухнет внутри другого тела. Руки дрожали при мысли, что он сделает это: будет трахать Баки. Минуты или часы; до тех пор, пока не будет удовлетворен. Будет кончать в него снова и снова, связывая их узлом. Заставлять Баки принимать, принимать и принимать, пока Стив, наконец, не выдохнется. — Тебе нужно растянуть меня, здоровяк, — убеждал Баки, его голос был тихим и ободряющим. — У меня уже долгое время никого не было. Изданный Стивом рык не был звуком желания и одобрения, как раньше. Он злился и ревновал, потому что другие альфы взяли то, что принадлежало ему. Сделали больно. Они не заслужили этого, не заслужили; силой взяли то, что принадлежало Стиву, потому что его не было рядом, чтобы защитить Баки. Баки под ним затих, и в этом была вина Стива. Обнюхав его челюсть, Стив сел, чтобы посмотреть на своего омегу. Настороженные серые глаза смотрели на него, и Стив не знал, как это исправить. Однако он знал, как может без укусов сделать Баки своим, отвадив от него других альф. Наклонившись и прижавшись ко лбу Баки своим, Стив провёл по его горлу ароматической железой на запястье. Серые глаза распахнулись, когда он повторил движение, на этот раз с другой стороны. Метка, дающая любому в пределах нескольких футов от Баки знать, что он принадлежит альфе. Принадлежит Стиву. Дыхание Баки всё ещё было неровным, когда Стив зарычал: — Мой. — Стив, — нерешительно сказал Баки, неуверенно, настороженно, но все ещё уязвимо. Предлагая Стиву то, что не предлагал никому. Отдавая. — Мой, — повторил Стив, мягче, нежнее, потирая запястьем по ключице Баки. Не имело значения, что Баки не подтвердил это, не заговорил снова. Запах Стива был на его коже. И от него не укрылось, что Баки его не остановил. Он стремительно подчинился ему, его метке. Сейчас, оказавшись под Стивом, он так сильно отличался от своего обычно агрессивного и непримиримого «я». Тем не менее, он остался непокорённым. Маловероятно, что раньше он позволял альфе столь явно претендовать на своё тело. Ещё раз уткнувшись в Баки носом и глубоко вдохнув его аромат, Стив заставил себя отстраниться. — Что?.. — начал Баки, но вскрикнул, когда Стив без особых усилий перевернул его на живот. Застонав в матрас, Баки оглянулся на Стива, когда тот, порой прикусывая, дорожкой поцелуев спустился по линии позвоночника вниз. Не желая переставать пробовать своего омегу, он наслаждался жаром, близостью, предложенной ему свободой касаться всей этой кожи и ощущением крошечных волосков под ладонями, когда скользнул руками по идеальным мускулистым бёдрам. Опустившись на колени между ног Баки, он сжал ладонями крепкие ягодицы и широко раздвинул их. Облизнув губы, Стив уставился на его сморщенную дырку. У Баки не было течки, так что она не блестела от естественной смазки. Стив позволил себе представить это; его дырка была бы раскрытой и пульсирующей, тело Баки было бы готово к его узлу. Так легко было бы растянуть его, скользнуть в обхватывающий узел тугой жар. Стив прижал большие пальцы к сжатому кольцу мышц, осторожно потянул в стороны. Баки сбился с дыхания, заёрзал, поэтому Стив протолкнул палец внутрь. Баки заскулил. Звук отправился прямиком к члену Стива, и тот застонал, без раздумий склонившись и лизнув дырку Баки. Его удивленный вздох был почти так же хорош, как и скулёж, и Стив лизнул снова, пробуя на вкус жар Баки, заставляя его стонать. Стив проследил языком край приоткрытой дырки, а затем засунул язык так глубоко, как только мог. Ощущение шелковистой плоти поразило его; насколько мягкая, насколько уступчивая. — Ебать, — ругнулся Баки, сжимая руками простыню и оттопыривая задницу навстречу Стиву. — Вот так? — дразняще спросил Стив, прежде чем снова погрузиться в его вкус. Омега оживился, когда язык Стива начал проникать в жар его тела и вылизывать, раскрывая. Он ругался и стонал, но не пытался уйти. Пытался подобраться поближе и потереться о простынь вновь затвердевшим членом. Баки был снова возбуждён от внимания Стива, и именно по этой причине он уделил этому так много времени. Стив, ухватив Баки за бёдра, подтащил к себе, подразнил край его дырки, начал трахать языком снова и снова. До тех пор, пока не разболелась челюсть, и ему не пришлось оторваться от его кожи. Задыхаясь, будто бежал часами, а не лежал на месте, Стив перевернул Баки обратно. Омега не ожидал этого и, приземлившись на спину, издал тихое удивлённое «ох». Как и раньше, Баки раздвинул ноги, а Стив быстро проскользнул вперёд, расталкивая их ещё шире. — Так и будешь пялиться, — подсказал Бак, — или продолжишь? Стив огладил ладонями бёдра Баки. Руки тряслись, потому что ему необходимо было быть внутри своего омеги, заполнить его, заявить права и успокоить боль — как его, так и собственную. Каким-то образом он сумел отыскать смазку в складках простыни и вылить на дрожащие пальцы куда больше, чем требовалось — столько, что она закапала на постель. Однако Баки не смеялся над ним, глядя тёмными, бездонно серыми глазами. Стив же не мог отвести взгляда от его промежности, от узкой порозовевшей дырки. Центра внимания всепоглощающей, прожигающей его потребности. Руки дрожали, дыхание стало рваным, когда он протолкнул в Баки первый скользкий палец. Это было легко, слишком легко, и Стив мимолётно подумал, что Баки помогает ему, насаживаясь на палец. Он хотел быть нежным, не торопиться, потому что омега заслужил это. Но гон не позволял ему быть медленным или осторожным. Он не мог. Ему было нужно, и единственное, что он помнил — Баки необходимо растянуть. Стив вытащил палец и заменил двумя. С них капала смазка. Баки не тёк, своей у него не было, и ему требовались растяжка и лубрикант, но Стив так нуждался в нём. Так чертовски нуждался. Стив протолкнул пальцы внутрь, наблюдая, как они исчезают в теле Баки, наслаждаясь сжавшей их невероятной шелковистостью. Несколько мелких толчков спустя Стив снова вытащил их, схватил смазку и щедро вылил на приглашающую, уязвимую дырку. Баки задрожал, и Стив зарычал, заталкивая внутрь столько смазки, сколько мог. Сосредоточившись на этой единственной задаче, Стив сумел отвлечься от своего болезненно ноющего жёсткого члена, неуклонно истекающего предэякулятом. Подготавливая Баки, добавляя по мере необходимости смазки, он потерял счёт времени. Мир сузился до ощущения обнимающих его пальцы мышц. Когда их сопротивление ослабло, Стив добавил третий палец, и тело Баки с небольшой заминкой приняло его. Он без особых усилий растягивался вокруг пальцев, словно специально созданный для Стива. Стоны Баки привели Стива в себя, нарушив его почти медитативный транс. Подняв взгляд, он обнаружил, что Баки закрыл глаза и откинул голову, выставив полностью раскрытое горло. Однако его внимание привлекло не это. А неспешно двигающаяся на члене живая рука Баки. Стив дёрнулся. Всё терпение вмиг исчезло, ему нужно было наконец-то попасть внутрь Баки. Сжав бедро омеги и намереваясь насадить его на себя, он впервые почувствовал, что Баки сопротивляется. Стив зарычал или, может быть, заскулил. Не был уверен, не контролировал себя достаточно, потому что Баки извивался под ним, пытаясь отползти. Он не знал, что сделал неправильно, чем вызвал недовольство своего омеги, но он это сделал. — Погоди, — сказал Баки. Его глаза потемнели, губы распухли от поцелуев и укусов. Он не выглядел несчастным, но Стив был не столь медленным и нежным, как мог бы. Может, его нужно лучше подготовить. Баки не стал бы просто так его останавливать. Стив не был уверен, что сможет остановиться. Потянувшись к смазке, он снова замер, когда Баки сказал: — Сзади легче. Потребовалось мгновение, прежде чем его мозг расшифровал слова, и да, поза; Баки был прав. Ему будет легче принять узел, если Стив возьмёт его сзади, так будет проще ждать, пока он не опадёт внутри. Стив без промедления перевернул Баки, как тряпичную куклу. Он раздражённо заворчал, плюхнувшись на живот, и раздвинул ноги. Стив смотрел на мощную мускулистую спину, блестящее металлическое плечо и идеальные округлости ягодиц. Протянув руки, он раздвинул их, обнажая для прохладного воздуха и своего голодного взгляда блестящую от смазки розовую дырку. Будто почувствовав это, Баки застонал и выгнул спину, вскидывая задницу. Подставляясь Стиву. Рот наполнился слюной, из груди вырвалось рычание. И если уж на то пошло, от этого рыка Баки выгнулся ещё сильнее, предлагая большее глазам Стива, его рукам, его члену. Отдавая своё тело на милость Стиву, и тому потребовалось монументальное усилие, чтобы просто не втолкнуть член в эту манящую дырку. Руки всё так же дрожали, когда он вновь затеребил бутылку смазки. После подготовки пальцы левой руки были скользкими от лубриканта, и от тряски легче не становилось. Но Стив был в отчаянии, и он, наконец, сжал член в кулаке. Ругнулся, потому что это было слишком хорошо, и несколько раз резко двинул кулаком. В основном, чтобы смазать член, но он беспомощно, отчаянно хотел, чтобы что-то сжало полусформированный узел. Как бы хорошо не ощущалась собственная рука, он знал: тело Баки будет намного лучше. Прижав головку к дырке Баки, он надавил. Стив смотрел, как растягиваются, поддаются под давлением мышцы. Затем головка проскользнула внутрь, и он закатил глаза от ощущения охватившей его влажной узости. Баки окутал Стива, как шелковистая перчатка, сбивая дыхание, но у него не было возможности просто насладиться ощущением. Баки громко застонал, подался назад, и член вдруг разом легко проскользнул до конца. — Господи, Бак, — выругался Стив, целиком погрузившись в его тело. Он всё ещё был неспособен на полные предложения. — Господи, просто пошёл ты. Я… Ох. Мир Стива сузился до места, где соединялись их тела, до жара, узости и подавляющего удовольствия. Он даже не понимал, что до синяков сжимает бёдра Баки, пока не моргнул (и когда он закрыл глаза?) и не увидел вокруг своих побледневших пальцев красные следы. — Баки, — умудрился выдохнуть он, разжимая руки. — Ты?.. Баки оборвал его хриплым, напряжённым голосом, так и не дав закончить вопрос. — Не первое моё родео, Стив.— Он начал раскачиваться на локтях, мышцы спины перекатывались под кожей. — Прекрати со мной нянчиться. Слова закончились рыком, и Баки подался бёдрами ему навстречу с такой силой, что полусформировавшийся узел Стива проскользнул в узкую дырку. Задыхаясь и снова напрягая руки, Стив так и не остановил Баки, когда тот прижался к его бёдрам ягодицами. Беспомощный, ошеломленный, и настолько слепой от похоти, что чувствовал себя идиотом, Стив просто уставился на растянутую дырку, непристойно узкую талию и совершенную округлую задницу. Баки опустил голову, тёмные волосы разлетелись, выставив перед голодным взглядом Стива маленький, уязвимый кусочек кожи. — Я хочу… — выдохнул Стив, заполненные до отказа ароматом Баки и секса лёгкие сжались. Боже, у него щемило челюсть. — Трахни меня, — зарычал Баки, яростный и непокорный даже стоящий на коленях с членом в заднице. — Давай, сделай это уже. Резко вдохнув, Стив расслабил сжимающие бёдра Баки руки. Оставленные им следы побледнели, оставив только слабые обескураживающие пятна. Они исчезли, стоило ему убрать руки. С этой мыслью Стив отпустил себя. Ощущение было столь ярким, что мутнело зрение, и ему пришлось впиться в бёдра Баки, чтобы не упасть. Он застонал, отдаленно осознавая двигающийся вокруг плотный жар, будто больше не было ничего вокруг. Обхватившая член горячая шелковистость были жёсткой и яростной, неизбежной и совершенной. Не похожая ни на что, что он знал. Не только тугая, узкая хватка тела Баки — его жар, его присутствие. И звуки, которые он издавал… Стив выдернул член слишком сильно, обнажив небольшую выпуклость, где должен был образоваться растягивающий порозовевшую дырку узел. Член легко выскочил по обильной смазке, которой покрыл их обоих Стив. Испугавшись, Стив уставился на пульсирующую, сомкнувшуюся дырку. Розовую, слегка припухшую и блестящую от смазки. Низкий беспомощный скулёж привёл Стива в себя. Он звучал столь же голодно, каким был Стив. — Ублюдок, — ахнул Баки, раздвигая колени и выпячивая задницу, будто Стив сделал это намеренно, или будто ему нужен был ещё стимул вернуться. Он хотел рассмеяться или даже ответить, но смог только обхватить член рукой и подвести ближе, прижимая головкой к скользкому распухшему отверстию. — Стив… Теперь Баки умолял, раздвигая ноги ещё сильнее, чтобы Стив мог увидеть висящие между ними яйца и тяжёлый член, почти касающийся раскрасневшейся головкой простыней. Не в состоянии отказать да и желая этого, Стив толкнулся снова. На этот раз он был смелее, помня, что Баки только что полностью принял член. Сейчас было даже лучше, чем раньше — ощущения больше не омрачались тревогой. Задыхаясь, Стив со стоном задвигал бёдрами, пока узел не протолкнулся в Баки. Баки под ним заскулил, из его горла вырвался низкий стон. Стив снова попытался установить лёгкий ритм, осторожный, медленный и нежный… но это было бесполезно. Инстинкты захватили его, тело отказывалось повиноваться, двигаясь быстро, резко. Тот издал задушенный звук, выбросив вперёд металлическую руку, чтобы ухватиться за низкое деревянное изголовье. Кровать ударилась о стену, и Стив открыл было рот, чтобы извиниться — возможно, — однако смог только смотреть, как Баки цепляется за изголовье и живой рукой. Готовясь к большему. — Ох, боже, — с беспомощным трепетом простонал Стив. Стив перестал пытаться быть нежным и сделал то, что хотел сделать с первого раза, как уловил пленительный аромат течки Баки, резкий, сладкий, дымный и такой чертовски привлекательный. Совместимый. Он кричал: сделай своим, возьми, трахни, повяжи. И он взял. Размашисто трахал Баки, ударяясь бёдрами о его ягодицы, вонзал член в своего омегу так глубоко и сильно, что выбивал из лёгких Баки воздух. Вскоре все ощущения в теле Стива концентрировались в члене. Узкое шелковистое тепло тела Баки вытеснило из его разума все связные мысли. Остался только зверь, только альфа. Каждый изданный Баки звук только подогревал жар внутри Стива. Спину прошибала вспышка удовольствия каждый раз, как яйца ударялись о задницу Баки. Стив уже знал, что близок. Напряжение и тянущее чувство внутри были почти болезнены, усиливаясь и усиливаясь, пока он быстро и упорно вбивался в Баки. Стив почти что зарыдал от облегчения, почувствовав, как формируется, быстро набухая, узел. Толкнувшись в Баки так глубоко, как было возможно, Стив расслабился. Напряжение взорвалось, боль прекратилась. От ощущения расширяющегося, сдавленного телом Баки узла он был будто опьянён, из головы выветрились все мысли. Его омега резко, задушенно вскрикнул и выпустил из рук изголовье, опустившись грудью на кровать. Его бёдра всё ещё были вскинуты вверх, ноги раздвинуты, задница прижималась к бёдрам Стива, пока продолжал расти узел. Они оба чувствовали, как требовательно разбухал он, сцепляя их тела. Пока не оказался полностью удовлетворён телом Баки. Стив оставался неподвижен, а Баки продолжил скулить, извиваясь на месте. Рвущиеся из его омеги бессвязные звуки дразнили остатки самоконтроля Стива, но он знал, что ему нужно быть осторожным, пока Баки не привыкнет. Кожа Стива блестела от пота, бёдра тряслись, и он повиновался инстинкту. Расставил колени, вынуждая Баки ещё шире раздвинуть ноги. Затем осторожно, насколько позволял узел, двинулся, натягивая дырку Баки, усиливая давление, размывая грань между удовольствием и болью. Расположение узла альфы позволяло слегка двигаться — достаточно, чтобы стимулировать оргазм. И Стив собирался кончить. Сейчас, от жара, давления, прекратившейся боли и совершенного вида раскинувшегося под ним Баки. Почти в трансе Стив подался назад, медленно толкнулся, распирая Баки изнутри узлом, вытягивая за пределы разума. Баки ахнул и выругался, когда Стив начал вытаскивать член и сразу же жёстко втолкнул обратно. Он вскрикнул, а Стив склонился к его спине, вдыхая аромат пота и мускуса, проводя губами по влажной коже. В Стиве снова поднялось желание укусить. Запах совместимого омеги почти подавил ощущение себя. В последней попытке сдержать слово Стив отвернул голову, кусая металлический стык искусственного плеча Баки. Узел разбух ещё сильнее, и он кончил. Рванулся, изливаясь внутрь Баки; так глубоко, что сперма не вытечет, даже если Стив трахнет его ещё раз и ещё. И, о боже, да, он хотел этого. Хотел трахать Баки, выбивая мысли, пока тот не охрипнет и не покроется семенем с ног до головы. Оргазм захлёстывал Стива бесконечными волнами, выжимая досуха, мысли сталкивались друг с другом: Баки и секс, его омега и бесцельный трах. Снова получив способность мыслить, Стив понял, что всё ещё нависает над Баки, всё ещё двигает бёдрами. Баки издавал тихие задушенные звуки от каждого толчка. Стив ухмыльнулся, вспомнив, что сказал Баки: если сделает всё правильно, то узел будет давить на его простату. — Баки, — невнятно пробормотал Стив. Он насытился, но до сих пор был возбуждён, до сих пор хотел. Этот оргазм — только начало. — Всё хорошо? Баки не ответил. Слова — для него слишком. Вместо этого он тихо, едва слышно застонал, так или иначе приглашая и принимая. Он прижался к Стиву, выгнул спину, вздёргивая задницу, и, боже, это было так горячо, так чертовски горячо. Прижав губы к потной шее Баки, Стив зарылся в его волосы, двинул бёдрами и скользнул рукой между телом Баки и кроватью. Провёл ладонью по рельефному животу, такому напряжённому, что Стив легко мог проследить каждую мышцу. Он опустил руку вниз, ниже влажной поросли волос, к истекающему предэякулятом члену. Стив обхватил ладонью ствол, просто держа его в руке, наслаждаясь шелковистой мягкой кожей на налитой кровью плоти. Теперь он медленно, целеустремленно трахал Баки снова. Почти что вытаскивал узел из его дырки, едва ли не до боли, а затем проталкивал так глубоко, как мог. Баки задыхался, тихо скулил, был так чертовски близок, что Стив мог чувствовать запах его спермы. — Ну же, сдавайся, Бак, — поощрял Стив. — Я только начал; я должен трахнуть тебя ещё раз. Повязать тебя, — Стив едва мог поверить, что эти слова вырываются из его губ. — Это был только первый раз, — пообещал он. — Я могу кончить ещё много раз, я это чувствую, знаю. И заставлю кончить и тебя, клянусь. Давай же. Быстро оправившись от оргазма, Стив смог достаточно скоординировать свои действия, чтобы сильнее вжаться в Баки, проталкивая в него узел, заставляя принять его. Они были сцеплены: узел будет растягивать Баки столько, сколько решит гон, однако тело Стива могло перетерпеть множество оргазмов. Они не смогли бы остановиться — Баки не в состоянии уйти, не тогда, когда узел стал таким большим. Он распирал его, запирая член Стива внутри. Стив так сильно хотел повязать его, что ощущал это почти физически, даже если крошечная рациональная часть разума говорила ему, что это невозможно до тех пор, пока у Баки не начнётся течка. За него просто говорил гон, требование тела. На втором толчке Баки напрягся под ним, повёл плечами, почти что сбрасывая Стива со своей спины, и запачкал его руку спермой. Стив не перестал двигаться. Он не мог остановить первобытную потребность сцепиться, вытаскивая и с силой загоняя член в сверхчувствительное нутро Баки. Ощущение мышц, сжимающих его член, его узел, только подстегнуло Стива двигаться сильнее, прямо сквозь оргазм. Изголовье кровати с каждым мощным толчком билось о стену, а Баки задыхался и дрожал, кончая. — О, чёрт, — пробормотал Баки, когда Стив отпустил его член и ухватился за бёдра, почти снимая с себя, а затем натягивая снова. — Ох, блядь, Стив, это… это слишком. Вот дерьмо. — Нет, — задыхался Стив, — не могу. Не могу остановиться. Так хорошо, Бак, в тебе так охуенно хорошо. Туго и, — он застонал, сильнее хватаясь за бёдра Баки, оставляя на его коже синяки. Доказывающие, что он был в нём. — Ты так сильно мне нужен. Баки застонал, красиво выгнув спину. — Да, — хрипло согласился Баки. — Я выдержу, — ахнул он. — Я дам тебе то, что нужно. — Его голос был низким и хриплым, шелестящим, будто сухая листва. Серьёзным, потому что он обещал позаботиться о Стиве. — Возьми то, что хочешь. Блядь… Баки напрягся, мышцы ходуном ходили под кожей. Он поднял руки, снова ухватившись за изголовье, а после подался назад, насаживаясь на член Стива. Снова и снова встречая его жажду, его потребность. Это было слишком — слишком идеально. Баки давал Стиву именно то, что обещал, то, что нужно было его телу — помогал толкаться быстрее, сильнее и глубже. — Ох, блядь, Баки, — ругнулся Стив, пот каплями стекал по коже, смешиваясь с потом его омеги. Стив без предупреждения кончил снова, вновь изливаясь в своего омегу. Баки вскрикнул, когда Стив так и не остановился, задыхаясь от оргазма. Он ругался и скулил под ним, толкался навстречу, двигался вместе с ним. Затем он содрогнулся, живая рука соскользнула с изголовья, и второй оргазм захлестнул его тело. Дрожа и напрягаясь, он сжимался на пульсирующем члене Стива. — Погоди, — застонал Баки. — Пожалуйста… Стив не остановился. Не был уверен, что сможет, даже если захочет. В Баки было слишком хорошо; он удовлетворённо лежал перед ним, сжимал в себе его узел. Если бы Стив мог, то вжался бы в него сильнее, быстрее, но уже вошёл в своего омегу так глубоко, как мог. Даже модифицированное тело Баки не могло угнаться за его желаниями. Его металлическая рука соскользнула с изголовья кровати, а Стив всё ещё трахал его сквозь оргазм. — О, боже, — задыхаясь, выдавил Баки. — Мудак. Как же охрененно. Последнее слово утонуло в новом стоне, когда Стив вздёрнул бёдра Баки выше, удерживая его задницу под идеальным углом, используя дополнительный дюйм, чтобы входить глубже. Стив, должно быть, попал в нужное место, потому что на каждый толчок Баки реагировал как на удар: теряя координацию, дёргался и извивался. Его кожа была скользкой от пота, он безудержно стонал. Стив потерял счет времени; тело двигалось только для того, чтобы горячечная потребность заполнила каждый нерв, каждую мысль. Запах их смешавшегося пота заполнял нос, звуки соединяющихся тел заглушали все другие. Он знал, что говорил, но не знал, что именно — за исключением того, что это была хвала. Хвала телу Баки, его красоте, его ощущению и запаху; по крайней мере, Стив догадывался, потому что не мог думать ни о чём другом. Когда он снова кончил, тело горело, пот капал в глаза, и Стив стиснул зубы и зарычал, глубоко вжимаясь в Баки. Его сперма наполнила омегу и вытекла бы наружу, не запирай его тело узел. Разжав руки, Стив упал вперёд, едва успев упереться ладонями в матрас, прежде чем упасть на спину Баки. Тот всё ещё лежал на кровати, отвернув лицо в сторону, чтобы можно было дышать. Волосы прилипли к покрасневшей коже, припухшие губы раздвинулись, он с шумом втягивал воздух. Осторожно сев, Стив увидел множество сходящих на глазах следов от своих пальцев. Увидев, как они исчезают, Стив недовольно зарычал. — Господи, — скомканным тоном выдохнул Баки, его тело слегка подёргивалось, расслабляясь. — Это было интенсивно. Стив рассмеялся, коротко и глухо, потому что и близко не подошёл к завершению. — Было? — полудразнящим, самодовольным тоном спросил он. Член внутри Баки подрагивал, такой же твёрдый, как и когда они начали. Тяжёлый раздутый узел растягивал узкий проход омеги. — Думаешь, я закончил? Слегка выйдя из его тела и дразня узлом чувствительные внутренние стенки, Стив наблюдал, как всё тело Баки напряглось, будто тетива. — Вот же бля, — выругался Баки, его металлическая рука снова взлетела к изголовью. Стив позволил, вытянулся, а Баки развел колени, позволяя, разрешая продолжать. — О, боже, Баки, — застонал Стив, раскинувшись на его спине. Прижимаясь к нему каждым дюймом кожи, скользкой и горячей. Член Стива был глубоко внутри задницы Баки, и пришлось приложить все усилия, чтобы не повернуть голову омеги и не впиться зубами в ароматическую железу под ухом. На этот раз Стив попытался двигаться медленнее. Осторожно толкаясь, просунул руку под животом Баки, погладил его мягкий член. Живая рука Баки легла поверх, напряглась, будто собираясь отстранить. Однако он этого не сделал, разжав ладонь только затем, чтобы снова сжать — Стив её не видел, так что не был уверен. Член Баки так и не встал, и Стив придерживал его, толкаясь внутрь, добиваясь следующего оргазма. Подавляющая потребность под кожей наконец растворилась, позволяя Стиву насладиться всё ещё тугим, сжимающим его растраханным проходом. Всё закончилось слишком рано. Удовольствие охватило тело Стива, отключая разум. Он навалился на вспотевшую спину Баки, дрожащие мышцы простреливали нервные импульсы. Тихо застонал, придавив своим весом, и зарылся в волосы, отстранившись только тогда, когда омега протестующе заскулил. Баки под ним извивался, скулил и стонал от каждого легчайшего движения внутри. Член в руке снова затвердел, приятно окреп, сочаясь предэякулятом. Стив обхватил Баки и перекатился в сторону. В итоге они устроились в позе ложек, узел Стива был всё ещё глубоко внутри омеги — и Баки никак не сможет забыть, где был и что делал. Узел растягивал его так, что он будет помнить даже завтра. — Мой, — пробормотал Стив ему на ухо, прослеживая ушную раковину губами. Задрожав, Баки сжал живой рукой запястье Стива, когда тот начал его поглаживать. — Ты великолепен, — растягивая слова, низко промурлыкал Стив. Комнату наполнял непрекращающийся одобрительный рык, пока он медленно гладил Баки, наслаждаясь ощущением его члена в своей руке. — Идеален; как никто другой, — он потёр ладонью раскрасневшуюся головку и сжал, поглаживая ствол. — Мне мало, — Баки выругался себе под нос между вздохами и стонами, ёрзая и извиваясь, сильнее сжимаясь на узле Стива, — каждой частицы тебя. Мало трахать тебя, касаться, просто вдыхать твой запах. Господи, так хорошо, Бак. Я не собираюсь останавливаться. Не смогу, пока не повяжу тебя. На последнем предложении Баки резко вдохнул, будто Стив шокировал его. — Тебе хорошо, Бак? Пока я внутри? Я ещё не закончил, красавчик. Даже близко. Ты в порядке? Готов меня принять? Тебе будет хорошо? — О, боже, Стив, — вздохнул Баки, безумно извиваясь в хватке Стива, цепляясь живой рукой за его предплечье, но не пытаясь остановить. Баки только скулил: — Ты меня убьёшь. — Нет, нет, красавчик, я о тебе позабочусь. Тебе будет так хорошо. Здорово, не так ли? — Стив больше не мог терпеть. Он повращал бедрами и вонзился так сильно, как позволяла ограниченная поза, выбивая из Баки стоны и заставляя в полной мере ощутить узел. — Не правда ли? Баки зарычал, слабо, но явно раздражённо. Звук заставил Стива улыбнуться; он был не столь громок, чтобы означать настоящий вызов, Баки просто выражал свою противоречивую природу. Он уцепился за металлическое плечо Баки, прикусил и почувствовал, как омега выгибается в его руках. — Ты сказал, что справишься, — бросил вызов Стив. — Совсем не можешь? Да ладно, красавчик, — Стив сжал член Баки. — Ты всё ещё мне нужен. Вырвавшийся из груди Баки звук был почти что всхлипом, его торс подался вперёд, а задница снова прижалась к бёдрам Стива. Тот застонал, вновь сжал член омеги и был вознагражден сорвавшимся криком. Баки дёрнулся назад, выгнулся, прижимаясь к его груди. — Вот и всё, красавчик, — похвалил Стив, — просто отпусти себя. — Стив, — взмолился Баки, и Стив сдался, снова двигаясь внутри своего омеги. Он всё ещё хотел укусить, но вместо этого стиснул зубы и уткнулся в челюсть Баки, пытаясь поймать его губы и поцеловать. Ощутив прикосновение, Баки повернул голову, и Стив одобрительно зарычал, встречая его губы. Задушенный вздох Баки превратился в непрерывный стон. Стив облизнул покрасневшие губы, проник языком внутрь, пробуя на вкус, а после бессознательно толкнулся сильнее. Тело горело от вожделения. Баки в его руках казался почти беззащитным: извивающийся и задыхающийся, будто Стив убивал его. От звуков секса у Стива кружилась голова: от стонов, которые Баки издавал каждый раз, как толкался в него Стив, от шлепков бёдер о его ягодицы, от жужжания металлической руки, когда Баки сжимал и разжимал его запястье, от собственного, заполняющего комнату удовлетворённого рыка. И как он мог быть неудовлетворён? Его партнёр, его омега, явно до сих пор наслаждался. Он забросил голову Стиву на плечо, обнажая уязвимое горло. Стив быстро, не слишком-то нежно дрочил ему, разум наполняли образы: он задавался вопросом, каково будет ощущать, как Баки опять кончает, снова сжимаясь на узле. В этот раз Баки кончил первым, с криком выгибаясь и напрягаясь, болезненно туго сжимаясь на узле. Каждый спазм вызывал заминку в дыхании, капли его спермы слабо брызнули Стиву на руку. Этот запах — сперма, пот и гормоны — подтолкнул его к краю, член и узел набухли. В последний момент отдёрнув голову, Стив снова сумел не укусить Баки и прижал его к себе, заскулив от внутреннего ощущения потери. Стив как можно крепче сжал руками сильное мускулистое тело, не боясь сломать его или причинить боль простой небрежностью. Он мог просто ощущать влажную от пота кожу, ощущать, как скользит по груди спина Баки. Удовольствие и чувство свободы затопило его, превратив мозг в кашу и ненадолго оставив в сознании выжженную пустошь. Когда Стив отошёл от оргазма, то всё ещё крепко прижимал Баки к себе, даже не замечая, как вонзались в грудь пластины металлического плеча. Вся комната пахла гормонами и потом, запах секса наполнял воздух густым туманом. Стив хотел бы оставить омегу здесь на несколько дней, чтобы убедиться, что Баки не может смыть его запах, не сможет перебить. — Баки, — пробормотал он, потираясь щекой о заднюю часть его шеи. Стив медленно ослабил хватку, и Баки отодвинулся, тягуче, словно жидкость. Стив ничего не мог с собой поделать: он снова придвинулся к нему. Член всё ещё был твёрдым, узел немного спал, уже не столь крепкий, но всё ещё соединяющий их тела. Стив не смог бы уйти, не порвав Баки, потому прижался к его спине, гарантируя, что член останется глубоко внутри его дырки. — Ещё раз, — хрипло прошептал Стив, прежде чем размашисто слизнул с кожи соль. — О, боже, — вздрогнув, пробормотал Баки. Его голос был хриплым, дыхание — рваным, так что слова получились отрывисты. — Я не знаю, смогу ли. — Всего разок, — пообещал Стив, чувствуя, что гон, наконец, подходит к концу. Он почти надеялся. Он и сам не думал, что сможет выдержать ещё. Стив снова лизнул Баки между лопатками, наслаждаясь его дрожью и сбившимся дыханием. Он прижался носом к влажным волосам — они пахли исключительно Баки. — Ещё раз, — повторил он. После всех оргазмов кружилась голова, мозг почти что тлел от удовольствия. Баки просто заскулил. — Я с тобой, — пообещал Стив, — скоро, красавчик. Ты сможешь. Я знаю, ты сможешь. Ты был так добр ко мне, так прекрасен… Стив приподнялся на локте чуть выше головы Баки, второй рукой скользнув ему под живот. Растопырив пальцы, он почувствовал, как вздымается с каждым неровным вздохом плоть. Стиву нравилось это — нравилось касаться всего тела Баки, с головы до ног, пока его член был так глубоко внутри. Наконец он медленно задвигался. Поза оставляла очень мало свободы действия, но ему было всё равно. Ему нравилось то, что не нужно было беспокоиться; он мог просто всем весом навалиться на омегу. Мог вбиваться в него, заставлять скулить, и Баки просто принимал бы его. Омега сбивался с дыхания, ёрзал, выгибался, напрягаясь на узле, но принимал Стива. Резкое «ох», казалось, покидало Баки каждый раз, как он втрахивался в него. Стив вытащил из-под него руку, скользнул между их телами, пока пальцы не нашли место, где они были соединены, проследив обхватившее член припухшее кольцо мышц. Баки застонал, низко и отчаянно, потом пошевелился, его крики резко утихли. Беспокойство охватило грудь, и Стив увидел, что он кусает простынь. — О, Баки, — застонал Стив, зрелище немного разозлило его, образ заполыхал в мозгу. Теперь Стив начал трахать его уже всерьёз, так жёстко и быстро, как позволяла поза. Стив и сам бессильно, будто животное, сжимал зубами всё, до чего мог дотянуться, слюнявя широкую, покрытую шрамами спину. Оргазм застал его врасплох. Удовольствие без предупреждения вспыхнуло, выламывая и затопляя, затмевая разум. На этот раз он отключился не полностью, но будто плыл по течению, раскинувшись над своим омегой и всё ещё прослеживая пальцами место, где были связаны их тела. Когда его отпустило, он дёрнулся всем телом. Быстро опавший член ощущался болезненным и воспалённым, мышцы наконец-то дали знать, что перегружены, как после нескольких дней работы. Баки дрожал под ним, безумно задыхаясь, но не издавая никаких других звуков. Стив повернул верхнюю часть тела Баки так, чтобы добраться до его губ. Его совершенно обессиленный омега даже не попытался сопротивляться, когда Стив потянул его за плечо, заставляя высвободить из зубов простыню. С помутневшими глазами, красными и опухшими, приоткрытыми и блестящими губами, Баки делал то, что хотел Стив. Альфа издал задушенный звук, нырнул вниз, чтобы поймать истерзанный рот и лизнуть, снаружи и внутри, отчаянно поцеловать. Узел наконец-то спал. Продолжая целовать, Стив медленно, мягко вытащил член, и Баки зарыдал, честно, зарыдал прямо Стиву в рот, вскинул металлическую руку, сжимая его предплечье. Стив не смог бы сказать, о чём думал (если вообще думал), когда пробежался пальцами по растраханной дырке Баки. Кожа была опухшей, горячей, но невероятно шелковистой и влажной от всех вытекавших из него жидкостей. Смазка, сперма — всё, что раньше запирал узел. Баки яростно дёрнулся, но его рот остался приоткрытым и мягким, приветствуя язык Стива. Баки под ним был совершенно покорным, позволяя нежно трахать себя языком, грязно симулируя то, чем они только что занимались. Его руки легли на плечи Стива, просто держась за него и позволяя делать всё, что хочется. Принимая всё, что он даст, отдавая ему своё тело. Это превратило мозг (то, что от него осталось) Стива в кашу, и он протолкнул один палец в распухшее отверстие. Плоть вокруг него была шелковистой, горячей и такой мягкой. Баки вскрикнул ему прямо в рот, и Стив знал, просто знал, что ему нужно увидеть его оргазм ещё раз. Он отодвинулся, разглядывая раскрасневшееся лицо Баки, его влажные, липшие к щекам, лбу и шее волосы, глаза с расширенными зрачками и губы, широко раскрытые, опухшие и такие красные. Из них шумно вырывалось дыхание. Стив был удивлён, когда, вытащив палец, услышал ещё один громкий крик. Стив заглушил его и перевернул Баки на спину, закинул его ноги себе на бёдра. Баки не протестовал, не сказал ни слова, но когда Стив наклонился, чтобы снова поцеловать его, приоткрыл рот, встречая его язык. Пальцы живой руки запутались в волосах Стива, металлические легли на плечо. «Мой, мой, мой», — повторял как мантру мозг Стива, мантру желания и нужды, и он не терял времени. Предупреждая о том, что собирается сделать, прижал три пальца к растраханной дырке Баки, медленно протолкнул их. Он не собирался трахать его, просто хотел быть внутри. Чтобы Баки чувствовал, что Стив может ещё раз довести его до оргазма. Омега даже не запротестовал, только вскрикнул ему в рот, мучительно сжимая руку на плече, но не оттолкнул. Стив разорвал поцелуй, наконец позволяя Баки дышать, целуя его лицо; слизывая с щёк и век маленькие капли слёз. Слушая быстрое, неглубокое дыхание, которое заменило обычно ровные вдохи. Стив поцеловал его подбородок, щеки, прежде чем скользнул вниз, немного пососал обделённые вниманием твёрдые соски. Так и держа три пальца глубоко в дырке Баки, он опустился ниже, к вздымающимуся животу, потёрся щекой о короткие волоски вокруг полутвердого члена. Облизал его, будто котёнок, и Баки заскулил и дёрнулся. Член его омеги был больше не способен к полноценной эрекции, но это не означало, что он не мог кончить. Стив удостоверился в этом, когда Баки застонал. Широко открыв рот, Стив практически полностью всосал полумягкий член. Баки отреагировал так, будто его ударили током — дёрнулся, запустил руку в его волосы, стиснул пальцы. Металлическая рука сжалась крепче, скорее всего, оставляя синяки, но Стиву было плевать. Носить следы своего омеги было так же опьяняюще, как видеть на нём свои собственные. Посасывая жёстко и быстро, как возможно подключая язык, Стив подводил Баки к черте, заставляя кончить в последний раз. Рыдая и крича, выгибаясь как сумасшедший, Баки кончил. Из его окончательно опавшего члена брызнули в рот Стиву только несколько капель предэякулята, но он кончил. Удовлетворённо, с облегчением застонав, Стив осторожно вытащил пальцы, выпуская член Баки. Навис над своим омегой, усмехнулся, когда руки Баки, так сильно сжимающие его тело, ослабли и упали на простыни. Не желая ничего, кроме как обнять Баки, он вырвал грязную простынь из-под его тела и бросил на пол. Когда Баки снова потянулся к нему, сердце Стива сжалось. — Я сейчас, милый, — пообещал Стив. — Одну секунду. Нам нужны новые одеяла. Я должен… — Баки заскулил, и Стив вздрогнул, когда звук прошёл прямо сквозь грудь, — просто… просто… Оторвавшись от него, Стив ринулся в сторону. Выдернув каждый ящик шкафа, он схватил все простыни и одеяла, которые смог найти. Отнеся свой улов обратно к кровати, он закутал в него Баки, прежде чем заполз внутрь получившегося кокона. Как только он оказался рядом, руки Баки потянулись к нему, убеждая лечь поближе. Стив обнял своего омегу. — Я здесь, — пробормотал Стив в волосы Баки, — я тебя держу. Ты в безопасности, ты в порядке. Баки слабо пошевелился, прижимаясь к нему, его тело было мягким и расслабленным — подарок, который, как думал Стив, получали немногие альфы, если получали вообще. Это согрело первобытную его часть — знание, что он единственный, кто видел его таким, обладал им. Он скользнул рукой по спине Баки, к плавному изгибу его бицепса. Даже расслабленные, его мышцы были потрясающе мощными и впечатляющими. Стив обхватил его рукой; Баки что-то сонно забормотал, и мышца дёрнулась под его ладонью, теплая и живая. Омега был таким расслабленным только потому, что Стив сдержал слово и не укусил. Останавливать себя во время гона было невыносимо, но теперь, успокоившись, он знал, что сделал правильный выбор. Вязаться только из-за гона было рискованно и глупо. По мере того, как его тело согревали простыни и одеяла, Баки перестал дрожать и свернулся в руках Стива. Прижав его к себе, Стив уткнулся носом в волосы омеги и не мог не улыбнуться. Он никогда не чувствовал себя так тепло и расслабленно, не ощущал этого тягучего удовлетворённого чувства в груди. Каждый вздох и удар его сердца казались монументальными. Каждый выдох Баки покалывал кожу, руки — горячая и холодная — прижимались к телу. Стив ничего не хотел сильнее, чем навечно замереть в этом мгновении, где не было никаких волнений и забот, где можно было обнимать Баки, обеспечивать его безопасность и комфорт. Стив мог бы лежать так целыми днями, даже дольше. Обнимая Баки, он был счастливее, чем когда-либо ещё. Но он был так измучен, глаза закрылись… Он не вспомнил случившегося, пока не проснулся. Автоматически сжал обнимающие Баки руки… но в них не было тёплого, твёрдого тела. Что-то холодное и жёсткое сжало сердце, настойчиво и остро. Стив охнул и сел, готовый в тот же момент последовать за ощущением, и понял, что комната пуста. — Нет, нет, нет, — бормотал Стив, тянущее чувство стало сильнее, грудь болела, будто сердце пропустило удар, а потом два. Он вскочил и натянул штаны, уже зная, что не обнаружит Баки в ванной. Его не было нигде — ни на Трискелионе, ни в пределах мили. Баки ушёл. Рывком натянув футболку, отчаянно пытаясь следовать за болезненным тянущим чувством, он застыл перед дверью, когда осознание и понимание врезались в него, утягивая вниз, будто волны прилива. Он знал, где Баки, знал, пусть они не были вместе. Мог следовать инстинкту, тяге. Если бы он нашел Баки, боль бы прекратилась — прекратится, потому что он будет со… Своим омегой, своим партнёром. Они были повязаны, хоть и временно. — О, нет. Стив упал на кровать. Единственное, что помешало ему выбежать за дверь и преследовать Баки — болезненно сдавившее грудь чувство вины. Это было единственное, о чём просил Баки и что обещал Стив. Он не укусил, но сделал это. Тянущее чувство — это… Хмурясь, Стив закрыл глаза. Связь чувствовалась не так, как рассказывала мать. В ней не было никаких эмоций, ничего, кроме приглушенного ощущения присутствия и боли. Когда ему было восемь, и из-за лихорадки он оглох на левое ухо, врачи сказали, что связь может быть дефектной. Стив даже не знал, почувствовал ли это Баки, знал ли о трещине в связи. Стив не понимал, как вообще она могла образоваться, если он не кусал Баки. Но она образовалась, и никто не мог этого отрицать. Она образовалась, и Баки ушёл, потому что не верил, что Стив защитит его. Нет, он думал, что Стив станет его новой тюрьмой, его тюремщиком. И всё это время Стив думал что то, что Баки пришёл к нему, помог с гоном, значило… что-то. Шаг вперёд — вместе. Что Баки останется. Но вместо этого он ушёл, и Стив не мог его винить. Не сейчас, когда болела грудь. Это означало, что он не лучше любого альфы Гидры, который заявлял права на Баки против его воли. Баки ясно сказал, что не хочет связи. Стив нарушил обещание, он сделал то, что делали все остальные альфы. Сморгнув угрожающие политься слёзы, Стив прижал руку к сердцу. Связь не была постоянной: она может продержаться несколько недель, но не переживёт месяца. Стив может последовать за Баки, умолять его остаться рядом, пока всё не закончится. За исключением того, что он не хотел быть его тюремщиком. Для подписания документов потребовался бы день или два, но Баки явно не мог ждать. Не мог не воспользоваться шансом получить свободу. Поднявшись, Стив подошёл к телефону у кровати и набрал номер приватной линии Пеппер. Слушая гудки, он планировал следующий шаг. Допрос, подпись бумаг, потому что, несмотря на побег, Баки выполнил свою часть контракта. Потом Мстители найдут людей, которых пленил Совет Безопасности. Потирая грудь, Стив закрыл глаза, когда в телефоне раздался голос Пеппер. У него не было Баки, но была работа. Он мог сопротивляться, мог дать Баки свободу. У него было много дел.