Неутолимый жар

Стив понял, что совершил ошибку, когда вместе с Баки ступил в танцевальную студию. Ему было абсолютно комфортно приходить сюда одному или вместе с Пеппер, но рядом с Баки он чувствовал только что находился на территории другого альфы. Он забыл, совершенно забыл, что инструктор по танцам был альфой. Другим альфой, который мог бы бросить ему вызов, заявить права на Баки — одетого с иголочки Баки, которого Стив так и не повязал. Не сделал его своим. Ноздри Баки дёрнулись, но внешне он больше никак не отреагировал. Ухватившись за инстинкты, Стив потянул Баки в сторону. — Мне надо, — пробормотал он и, схватив Баки за бедро, притянул поближе. Он уткнулся носом ему под челюсть, вдыхая запах. Свободной рукой он теребил высокий накрахмаленный воротник Баки, затем расправлял, будто он не был уже и так совершенно прямым. Будто его внешний вид не был идеальным. Баки откинул голову, и по его взгляду стало ясно: он точно знает, что замышляет Стив. Пометить его, гарантировать, что его запах на нём будет свежим, что никто не сможет игнорировать его. — Мне жаль, — пробормотал Стив. — Не жаль, — упрекнул Баки, но без искренности. Стив не думал, что его волновала метка. Он не пытался остановить Стива. Даже если вспомнить «Трёх сестёр», Баки спустил Стиву с рук воздействие на него альфа-инстинктами. Медленно улыбнувшись, Стив пожал плечами. — Нет, не жаль. Подняв руку, Стив сделал вид, что убирает Баки за ухо прядь волос, но они были так же безупречны, как и всё остальное. Коснувшись запястьем его виска, Стив успокоился и прикусил губу, медленно опуская руку. Инстинкты удовлетворились, и мозг Стива наконец вспомнил, что, быть может, не только ему некомфортно находиться на территории другого альфы. — С тобой всё в порядке? Мы можем уйти, если хочешь. Я забыл, что преподаватель альфа. Это не имело значения, пока… Ну, до тебя. — Беспокоишься, что меня уведут? — подразнил Баки, но всё ещё притворно. Пытаясь сделать вид, что всё хорошо. Притворяясь. Стив делал это достаточно раз, чтобы знать, как это выглядит. То есть, не так. — С твоей-то внешностью? Конечно, — легко ответил Стив, потому что флиртовать с Баки было удивительно просто. — Все тебя хотят, Бак. Я самый счастливый парень в этом зале. Чёрт, в городе. Это было абсолютной правдой. Баки подготовился к свиданию. Узкие чёрные брюки сидели идеально, подчеркивая длину его ног, крепкие бёдра и мускулистые икры, но не обтягивая слишком плотно. Белая рубашка была непрозрачной, но Стив мог разглядеть мышцы его торса, плавные линии плеч и выпирающую грудь. Стив был потерян в тот момент, когда открыл дверь и увидел Баки в блестящих на свету танцевальных туфлях и с закатанными до локтей рукавами. Стив не видел ничего красивее. Элегантный, но сексуальный, и настолько не в его лиге, что Стив чувствовал необходимость вернуться в свою комнату и переодеться во что-то почти такое же прекрасное, а не в простые штаны цвета хаки и дерьмовую рубашку на пуговицах. Баки ухмыльнулся и придвинулся к Стиву, прижимаясь к нему бёдрами и грудью. — Тебе нравится? — спросил Баки, скользнув рукой Стиву за спину и положив её чуть выше ягодиц. Он раздвинул пальцы, ясно дав Стиву знать о его прикосновении, его жаре. — Достаточно, чтобы позволить мне вести? Баки сделал шаг вперёд, вжимаясь в Стива грудью и заставляя отшагнуть назад. Баки последовал за ним, вклинившись ногой между ног Стива и всё так же прижимаясь к его груди. Вторая его рука приземлилась на плечо Стива, соскользнула к шее и легла на заднюю её часть. — Ты отлично бы смотрелся, — пробормотал он, резко склонившись вперёд и каким-то образом заставляя Стива прогнуться назад. Он практически повис в воздухе — только лежащая на шее ладонь не давала ему упасть, но в руках Баки он чувствовал себя в безопасности. Нога Стива, та, что не оказалась в ловушке между ног Баки, дёрнулась вверх в инстинктивной попытке сохранить равновесие. В конце концов Стив забросил её на бедро Баки, с силой упираясь руками ему в грудь. — Видишь? — сказал Баки. — Как естественно вышло. — Господи, — вздохнул Стив. — Уверен, что хочешь, чтобы тебя видели в такой же позе? Баки фыркнул, снова ставя Стива прямо. Несколько находящихся в зале людей похлопали. — Может, ты и идиот, — признал он, — но я бы не пошёл сюда ни с кем другим. — Можешь вести, — произнёс Стив. Потерев затылок, он добавил: — Так я тебе не так сильно ноги отдавлю. — Не буду лгать, я подумывал надеть сапоги со стальным носком, — признался Баки, повернувшись так, чтобы видеть инструктора. — Возможно, это был бы умный выбор. Хотя мне нравятся твои ботинки. Баки стрельнул в него взглядом и ухмыльнулся. — Сыворотка об этом позаботится. У Стива не было возможности прокомментировать, что волновался он об обуви, потому что инструктор привлёк класс к вниманию. Не удержавшись, Стив подошёл ближе к Баки, кладя руку на нижнюю часть его спины. Теперь его запах был на каждом сантиметре омеги: от носа до пальцев ног, но по-настоящему успокоило его то, что Баки слегка подался навстречу его руке. — Ты слишком ко мне добр, — пробормотал себе под нос Стив, зная, что Баки слушает, как преподаватель рассказывает план урока. — Я? — Да, — также тихо ответил Стив, медленными круговыми движениями пальцев массируя основание позвоночника Баки. — Напомни мне позже должным образом тебя отблагодарить. Баки напрягся и сдвинулся на шаг вправо. Стив шагнул вместе с ним — с Баки он двигался так гармонично, как никогда не мог с Пеппер. Они ещё даже не танцевали, но это было так же легко, как дышать. Эта лёгкость так застала его врасплох, что ему потребовалось время, чтобы понять, что они двигались в сторону, уходя с пути посмеивающейся пары. Он оглянулся, встречая взгляд другого альфы. Они поглядели друг на друга, другая пара ушла в противоположную часть комнаты, и Стиву удалось расслабиться. Затем он понял, что Баки встал так, чтобы избежать физического контакта с ними, и Стив сомневался, что ради него. Инстинкт защитить, удержать его подальше от других альф зашкаливал, а Баки был и без того на грани. Он учуял другого альфу и задвигался ещё до того, как Стив успел об этом подумать. Двинув рукой от спины Баки к его бедру, он притянул его поближе и пробормотал: — Мы можем уйти. Не обязательно оставаться. Баки быстро улыбнулся и взглянул через плечо Стива на преподавателя. — Урок начинается. — Это не значит, что мы должны остаться, если ты не хочешь. — Не хочешь со мной потанцевать? Стив хмыкнул, видя в глазах Баки вызов и поддаваясь ему. — Просто беспокоюсь о твоих ботинках. Рука Баки сдвинулась от поясницы Стива к заднице и бесстрашно легла на неё, растопырив пальцы. У Стива перед глазами мелькнули звёзды, и он вскрикнул. — Мистер Роджерс! — закричал инструктор. — Пожалуйста, займите позицию. — Придурок, — проворчал Стив, притягивая Баки на позицию. Стив знал, что остальные альфы посчитают это слабостью, но тем не менее положил обе руки на плечи Баки, а не на бёдра. Потому что вёл не он. Учитель почти моментально направился к ним. И Стив, и Баки напряглись, наблюдая за приближающимся альфой. Он не трогал ни одного из них — занимался преподаванием достаточно долго, чтобы знать, с кем лучше этого не делать. — Вы стоите лицом к вашему партнёру, это хорошо, но не держите его так, будто вы в средней школе. Возьми его руку и положите… — Альфа моргнул, когда Баки отцепил от себя руку Стива и положил на нужное место. — Ах, он ведёт. Хорошо. Так вот, он кладёт руку на спину… — рука Баки снова прижалась к позвоночнику, — хорошо. У вашего партнёра большой опыт в танцах? — Большой, — ответил Стив, больше чувствуя, чем видя, что Баки ухмыльнулся. — Хорошо, — сказал альфа, двигаясь к женщине, включающей музыкальный центр. Отвернувшись, он громко сказал классу: — Давайте начнём с бокового шага. Коротко повторим пройденный материал. Включилась музыка, звуки духовых инструментов наполнили комнату. Альфа отошёл, и Стив почувствовал, как немного ослабевает напряжение в руках Баки. Он и сам немного расслабился. Он и забыл, как это, блядь, сводило с ума — ухаживать за омегой. С Пегги этим заниматься не приходилось — она вообще не хотела связи. Если подумать, все омеги, в которых был заинтересован Стив, никогда не хотели с ним вязаться. У них могли быть свои причины, но всё же… — Боковой шаг, — пробормотал Стив, — верно. Баки приподнял бровь. — Ты точно сюда ходил? — Это мой пятый урок, — застенчиво признался Стив. — Я говорил тебе, что был ужасен. — Тебе просто нужен учитель получше, — низким голосом ответил Баки и притянул Стива ближе. — Боковой шаг — это легко. Просто шагни направо, — велел Баки, шагая влево, тогда как Стив двинулся вправо, — и затем назад. Легче лёгкого. — Хрелёгкого, — пробормотал Стив. Теперь, когда Баки притянул его, он не видел, куда идёт. — Стив, — резко сказал Баки, — смотри на меня, а не на свои ноги. Ты знаешь, куда ступаешь, тебе не нужно это видеть. Ты знаешь, как я буду двигаться, так что просто следуй за мной. Вздохнув, Стив посмотрел Баки в глаза — и что у него с этим за трудности — и попытался сделать так, как ему сказали. Баки вернул их на прежнюю позицию, а затем снова медленно и легко шагнул вправо. Затем, блядь, попытался без предупреждения изменить позицию, повернувшись вместо того, чтобы просто шагнуть в сторону, и нога Стива тут же приземлилась на ботинок Баки. Баки выругался, но вытащил из-под Стива ногу и снова рывком притянул его к себе. Даже крепче, чем раньше, но отвлекало его не это. Он мог чувствовать твёрдость мышц груди и бёдер Баки, прижавшихся к его собственным. У них были тонкие рубашки, жар омеги волнами обтекал его, и запах, господи, Стив никогда не мог насытиться запахом Баки. — Ты слишком много думаешь, — обвинил Баки. — Танцы — это как секс. Читаешь язык тела партнёра и подстраиваешься под него. У тебя не было проблем с чтением, когда ты меня трахал. — Это был секс. Сейчас мы не занимаемся сексом, — упрямо сказал Стив. Закатив глаза, Баки снова начал двигаться. Бок о бок, легкие, простые шаги. И затем он опять попытался сделать поворот. На этот раз Стиву удалось немного попасть в такт, прежде чем он снова наступил Баки на ногу. Баки выдернул ногу и, крепко впиваясь Стиву в спину, крутанул его чуть быстрее. На мгновение Стиву показалось, что нужно драться, а не танцевать, и его сердце ударилось о рёбра. — Превосходно, мистер Роджерс! — крикнул с другого конца зала учитель. — Вы уже становитесь танцором. — Что? — переспросил Стив, и Баки ослабил хватку, медленно поворачивая их, бок о бок, будто Стив не облажался уже дважды. — Не знаю, насколько тебя расслабит, если я скажу, что в целях мотивации подумываю тебе врезать, — протянул Баки, в его голос просочился бруклинский акцент, и по позвоночнику Стива прошла дрожь. — Боже, ты так сексуален, когда так делаешь, — вздохнул Стив, — прекрати. — Перестать быть сексуальным? — повторил Баки. — Не думаю, что могу, куколка. Стив снова задрожал. — Нет, прекрати быть похожим на себя из Бруклина сороковых годов, потому что я хочу только сорвать с тебя одежду. — Полезно знать, что тебя заводит, — подразнил Баки. — Хорошо, и боковой шаг на открытую позицию, — объявил учитель. Убрав руку со спины Стива, Баки поднял её к плечу. Шагнув назад, чтобы кисть Стива соскользнула с его плеча, он провёл ладонью вниз по его руке. Каждый дюйм кожи, где Баки касался его, покалывало, отвлекая Стива. Они продолжали танцевать, теперь на расстоянии вытянутой руки, и серьёзно, идея-то хорошая. По крайней мере сейчас Стив не мог наступить Баки на ноги. — А теперь крутанули тазом, — скомандовал преподаватель. Стив застонал, а Баки засмеялся. Смех был коротким, быстро оборвавшимся, и Стив пожелал, чтобы Баки смеялся больше. Раньше он наверняка это делал. Тогда, когда не было таких занятий, потому что люди просто ходили в танцевальный зал и разбирались сами. Баки, должно быть, был потрясающим, когда был с партнёром, который по-настоящему знал, что делать. — И бедром, — объявил Баки. — Чего? — выпалил Стив, замирая на середине шага, прежде чем Баки нетерпеливо сжал руку. — Бедром, — повторил Баки. — Шаг вперёд, будто собираешься стукнуться со мной бедром. Я тебя встречу. Моргнув — потому что да ладно, не может быть всё так легко, — Стив сделал шаг вперёд и слегка толкнул Баки бедром. Ухмыляясь, Баки отступил назад, и Стив шагнул за ним, только чтобы сделать это снова, на этот раз другим бедром. Так же, как преподаватель и весь класс. И Стив ни разу не отдавил Баки ноги. — Видишь? — с такой же ухмылкой сказал Баки. — Естественно. — Хорошо, — сказал учитель. — Теперь движение бедром и переворот, и мы закончим с разминкой и узнаем что-то новое. Вновь забеспокоившись, Стив нервно посмотрел на Баки, но тот просто сказал: — Всё то же самое, хорошо? Но я тебя крутану. Давай за мной, Стиви. Стив боролся с желанием заскулить. Баки ухмыльнулся, будто понял это, и вмешался. Стив последовал за ним, стукаясь бедрами и борясь с желанием задержать дыхание, когда Баки крутанул его. Потом они отшагивали назад и возвращались, снова кружились, и когда ему не приходилось вести, это действительно было совсем не сложно. — Ты невероятен, — пробормотал Стив. — Нет, — возмутился Баки, — это ты слишком много думаешь. — Думаю, мне просто нужен был правильный партнёр, — возразил Стив. — Я должен согласиться, — сообщил проносящийся мимо инструктор, — Значительно лучше, мистер Роджерс. Стив не замечал в Баки напряжения, пока преподаватель не ушёл, направляясь обратно в переднюю часть зала. Даже тогда ощущение его присутствия лишь слегка приглушилось, и Стив нахмурился. Не было никакого способа уйти от него, и Баки было очень некомфортно. Тем не менее он отказывался каждый раз, когда Стив пытался заставить его уйти. — Ты ненавидишь это место, — нахмурившись, сказал Стив. — Чепуха, — твёрдо сказал Баки. — Нет, — утверждал Стив, — у меня есть глаза. Никогда не видел тебя таким напряжённым, так что не морочь мне голову. — У тебя акцент становится сильнее, когда ты нервничаешь, — сказал Баки. Что не было ответом — было отвлечением. Баки активно пытался отвлечь Стива от собственного дискомфорта. Поддразниванием или телом, он так усиленно пытался заставить Стива думать, что в порядке. Ой. Ой. Он слишком старался. Не было никаких сомнений, что он не хотел тут находиться, но он пытался. Старался не обращать внимания на других альф и свой дискомфорт, пытаясь скрыть его от Стива, потому что… Стив не знал, почему именно, но знал, что это правда. Баки слишком старался, старался ради него. Когда Баки двинулся, чтобы снова крутануть их, Стив схватил его за запястье и дёрнул к двери. — Мы уезжаем. — Да ну? — сказал Баки, слегка сопротивляясь. Стив просто дёрнул сильнее, протаскивая его мимо нескольких пар, которые с удивлением взглянули на них. — Я сказал, мы уезжаем. Мы едем домой. — Но ты хотел танцевать? — Баки казался смущенным, но не сопротивлялся Стиву. За дверью он остановился, глубоко вдохнув свободный от запахов альф воздух. Потом развернулся, прижав Баки к двери. Он втиснулся в пространство омеги, чтобы понять, что может, что Баки позволит ему. — Помнишь, — сказал Стив, положив руку на горло Баки, — я сказал, что ты ко мне слишком добр? — Да? — всё ещё смущённо спросил Баки. — Это? Заставлять себя находиться там, где тебе некомфортно? Не ради меня, Бак. Ты этого не заслуживаешь. Что-то мелькнуло в глазах Баки, но тот не двинулся, удручающе держа язык за зубами. Теперь Стив это видел, чувствовал, как Баки скрывал свои эмоции, свою истинную личность, чтобы… быть тем, кем хотел его видеть Стив. — Баки, — умолял Стив, — ты должен быть честен со мной. Говорить, хочешь ли ты покинуть какое-нибудь место, если тебе неудобно. Не позволяй мне… не позволяй мне причинить тебе боль. Пожалуйста. Баки склонил голову набок. — Ты меня запутал, — признался он наконец. — Ещё одна причина поговорить со мной, — довольно сказал Стив. — Когда мы угадываем и предполагаем, то ничего хорошего не выходит. — Сначала тебе не нравится, когда я говорю, что мне на что-то плевать, потом тебе не нравится, когда я это что-то делаю, — Баки вскинул руки, дёрнул ладонями — универсальный жест замешательства. — Я стараюсь! — Я знаю, — быстро сказал Стив: — Вот почему я говорю, что ты слишком хорош для меня. Скажи мне, что я не прав, скажи мне, что тебе было комфортно и ты наслаждался уроком. Ты знаешь, что я поверю тебе, не так ли? — Я люблю танцевать, — медленно сказал Баки. — Но? — подсказал Стив, опустив пальцы на горло Баки. — Я три года пробыл в одиночной камере, и находиться в комнате с таким количеством движущихся целей… действительно трудно отслеживать их все одновременно. Кроме того, ты знаешь, что я ненавижу, когда ко мне приближаются альфы. Мои инстинкты это поимело. Стив начинал ненавидеть то, что жёсткость, с которой сражался Баки, захватывала и другие сферы его жизни. Он был так же жесток, так же безжалостен к себе, как и к своим врагам. Не проявлял милосердия ни к ним, ни к своим собственным страданиям. Глядя на смущенное и настороженное лицо Баки, Стив понял, что обязан следить за тем, чтобы он не пересёк эту черту — поскольку Баки, похоже, даже не подозревал об её существовании. — Тогда пойдём домой, — сказал Стив, — там есть музыка, и ты единственный учитель и партнёр, которого я хочу. И там я буду единственным человеком — или альфой. — Если хочешь, — невзначай сказал Баки, но теперь он выглядел немного спокойнее, немного расслабленнее. — Я хочу, — твердо сказал Стив, — мне не очень нравятся все эти взгляды на тебе. Хочу тебя. Ты чертовски хорошо выглядишь, Бак. Охренительно сногсшибателен. — Да? — Баки оттолкнулся от стены, используя массу своего тела, чтобы вытеснить Стива. — Хочешь потрогать? Стив заскулил, потому что, чёрт возьми, да, он хотел. Но теперь он знал, что был прав, когда попросил притормозить. Им обоим это было нужно — понять границы, научиться быть вместе, а не просто трахаться. В сексе у них все было отлично, а вот во всем остальном ничего хорошего не выходило. — Ты знаешь, что хочу, — низким голосом сказал Стив. Потом он замешкался, потому что, возможно, Баки этого не знал. — Не так ли? Баки вновь настороженно уставился на него. — Ты прикасался ко мне только во время гона… — Я трогаю тебя сейчас, — пробормотал Стив, понижая голос, чтобы он доносился только до ушей Баки. — Не переставал трогать тебя с тех пор, как мы пришли сюда. Ты знаешь, как мне трудно не прикасаться к тебе, Баки? — Его рука проследила линию горла Баки, проскользнула под воротник. — Проблема в том, что как только я начну… Если я коснусь тебя своим ртом, — пробормотал он, склонившись к нему, нуждаясь в этой неопределенности, — я не уверен, что смогу остановиться. То, как ты пахнешь, как ты выглядишь… Стив видел, что его слова возымели действие: настороженность исчезла из глаз Баки, он слегка подался к Стиву. Тогда ему пришло в голову, что Баки переживал не из-за секса, а из-за чего-то большего. Секс — то, что он понимал, что он знал. Баки использовал секс, чтобы построить общение с людьми. С кем-то он хотел, а с кем-то нет. Баки много раз ему это говорил, только Стив не понял его слов. Обычно Стив относился ко второй категории — тем, кому Баки не позволял себя коснуться, и всё же он разрешил. Баки хотел его. Чувства, эмоции… Омега совершенно не понимал Стива, когда он говорил о таких вещах. Это не значит, что у Баки нет чувств, просто он выражал их другими способами. — Ты — воплощение сексуальности, Баки Барнс. Не было ни единого момента, когда я не хотел прикоснуться к тебе, закинуть эти ноги себе на талию. — Стив опустил пальцы ниже, скользя под ткань. Баки оставил две верхние пуговицы своей рубашки расстёгнутыми. Взгляд Стива следовал за пальцами, во рту пересохло, и он чувствовал, как теряет контроль, говоря: — Попробовать тебя, каждый твой дюйм. Не могу. Тобой насытиться. Не думаю, что тебя мне будет достаточно. — Мне нравится… слышать, как ты это говоришь, — сказал Баки, его голос был достаточно тих, чтобы взгляд Стива метнулся к его лицу, — когда ты не в гоне. Я бы хотел, чтобы ты прикоснулся ко мне, но… это тоже хорошо. Убрав горящие пальцы от кожи Баки, он тихо признался: — Я, возможно, никогда не остановлюсь. Конечно, если ты хочешь… — Стив замолчал и покачал головой; последнее, что он должен делать — это сомневаться в желаниях Баки после того, как тот их выразил. — Если ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне. Я остановлюсь, хорошо? Теперь Баки улыбался ему, широкой, кривой усмешкой, которая обещала Стиву неприятности. Так много неприятностей. Стив свободно обхватил запястье Баки; он не мог дождаться, когда узнает, сколько. *** Стив увернулся от Сэма влево, поднырнул под правую руку и нанёс удар по рёбрам. Стив убедился, что сдерживал силу, но Сэм всё же захрипел и сделал шаг назад, опираясь на веревки. Схватив бутылку воды, он вылил её на лицо, затем в рот, и Стив повёл шеей, ожидая, когда он вернётся. С крыльями Сэм был великолепен, выполнял невероятные трюки в воздухе, которые были гораздо более акробатическими, чем у Тони, но в бою один на один он не был так хорош. Потому тренировка. — Так на скольких свиданиях вы уже были? — спросил Сэм, тяжело дыша. Таким образом Сэм просил передышку, и Стив согласился. Они занимались уже час, короткий перерыв ничем не повредит. — Три, — ответил Стив, подойдя к своему собственному углу за полотенцем, чтобы стереть пот. — Три? — повторил Сэм. — Разве эти свидания не… — Каждую ночь, — согласился Стив. — В первую ночь я просто… я не мог от него уйти, понимаешь? — Стив с горечью улыбнулся. — Ничего особенного, просто ужин, и я показал ему Netflix, — Стив знал, что его улыбка превратилась в нечто глупое, но ему было всё равно. — Знаешь, он не знал, что такое Netflix? Я познакомлю его с Netflix, Hulu и HBO. Сэм засмеялся, прислонившись к веревкам. — Так в этот раз не ты один отстаёшь от времени. Приятно должно быть. — Да, — согласился Стив, похлопывая полотенцем по шее, — но это было… просто восхитительно? По-видимому, он без ума от sci-fi, поэтому я искал лучшую научную фантастику за последние десять лет. Мы смотрели «Пятый элемент». — Чувак, — решительно сказал Сэм, — отличный выбор. Что он подумал? На лице Стива расползлась такая широкая улыбка, что стало больно. — И потом он начал говорить «многоходовка», как Лилу. Это было… — Восхитительно, — закатил глаза Сэм, — я понимаю. Чувак, ты так на него запал. — Немного, — признался Стив, улыбаясь и глядя на свои ботинки. Сэм вздохнул. Он выглядел смущённым и настороженным, и Стив приготовился. С одной стороны, он действительно оценил внешнее спокойствие Сэма. Он был очень практичным человеком, не склонным к лихачеству, как Тони или Стив. Это также означало, что он часто говорил про то, о чём Стив не хотел даже думать, и тем более не хотел слышать. — Парень делает тебя счастливыми, я это вижу, но ты уверен, что связался с правильным человеком для такого рода обязательств? Ты уверен, что он готов? Хмурясь, Стив раскрутил бинты на руках, просто чтобы чем-то себя занять. — Мы не спешим, Сэм. Чтобы убедиться, что оба готовы. — Я знаю, — искренне сказал Сэм, — и очень тобой горжусь, но, чувак, ты не думаешь, что для него такие перемены слишком стремительны? Стив издал долгий выдох. — Немного, — признался он, не глядя на Сэма, — особенно что касается связи, и то, как он вёл себя на нашем втором свидании… — Да? — удивлённо сказал Сэм. Стив закатил глаза, схватил рулон бинтов и снова обмотал руку. — Да. Я облажался, я не слепой. Что-то случилось с ним, когда он ушёл, что-то, что заставило его ещё раз подумать обо мне, о нас, но я не знаю что, и он… я даже не думаю, что мы с ним мыслим одними и теми же терминами. Я имею в виду… я просто предполагаю, хорошо? — Хорошо, — мягко сказал Сэм, и Стив выдохнул ещё раз. Он правда не хотел, чтобы Сэм судил Баки по его предположениям. — Я не уверен, что он понимает эмоции, и я не имею в виду мои или его собственные, я имею в виду… вообще любые. Он думает с точки зрения физической привязанности, потому что это, — Стиву пришлось прочистить горло, — то, чему его учили. — Секс, — прямо сказал Сэм. — Да, но и просто… касания. Он думал, что я не хочу его, потому что к нему не прикасаюсь, — Стив вздохнул и потёр лицо. — Это так странно, понимаешь? Он может раскусить человека с первого взгляда и сразу узнает, кто заинтересован, кто расстроен, кто возбуждён… но, похоже, у него огромная дыра в восприятии, когда дело доходит до близких отношений. Он читает незнакомца за пять секунд, но я говорю ему, что хочу его, и он не понимает. Как такое вообще возможно? Сэм ещё раз отпил воды, задумчиво глядя на Стива. — Ты же знаешь, что я не психиатр, да? — предупредил Сэм. Улыбнувшись, Стив кивнул. У Сэма, возможно, не было формальной подготовки, но он имел большой опыт работы с травмированными людьми. Более того, Стив доверял ему. Он доверял ему достаточно, чтобы рассказывать о Баки то, что никогда не расскажет ни одной живой душе. — Принимая это во внимание, думаю, своей теорией ты попал в самую точку. — Да? Сэм кивнул. — Как с ним обращались? Его ощущение себя было практически стёрто. Наверное, поэтому он так зол большую часть времени. Как только он начал восстанавливать некое подобие свободы воли, он зацепился за способность бунтовать, отказываться и говорить «нет». — Он замолчал, вскинув одну руку вверх, будто готовясь обороняться, другую сжал в кулак. — Это не объясняет, почему он так хорошо читает людей. Стив замешкался. — Это больше догадки; он не любит говорить о себе, но я думаю, что он немного похож на Наташу. Их обучали читать людей, но, в то же время, не являться частью уравнения. Они используют чувства других людей против них, а то, что чувствуют они сами, не имеет значения. Как и Нат, он интернализирует… это правильное слово? — Сэм кивнул, и Стив перестал притворяться, что делает что-то, кроме стояния и ожидания. — Он усвоил, что его собственные эмоции не имеют значения. Только его альфы… мои чувства. Лицо, которое состроил Сэм, морща нос и прищуривая глаза, говорило об испытанном отвращении сильнее, чем его следующие слова. — Знаешь детей из неблагополучных семей? Они удивительно инстинктивно распознают язык тела людей. Стив поморщился. — Похоже на Баки, — пробормотал он. — Я стараюсь изо всех сил, чтобы ни один из нас не навредил другому. — Именно об этом я и беспокоюсь, Стив. Ты не можешь делать это постоянно. Это слишком большая ответственность. Ты не можешь взять её на себя. Никто не может. — И что же мне теперь делать, Сэм? — спросил Стив, зная, что его голос звучит слишком резко, и в этот раз ему было плевать. — Игнорировать его? Ещё раз сказать ему «нет»? Это будет тяжело и, наверное, больно, но оно того стоит. Он стоит того, чтобы рискнуть. Сэм посмотрел на него, затем обеспокоенно спросил: — Связь тебе мозг ещё поёбывает, ты же знаешь, да? Стив резко кивнул. — Я знаю. Это только часть причины… Боже, их так много. что я хотел сделать это медленно. Я хочу, чтобы он… я хочу, чтобы он знал, что я всё ещё хочу его, без гона или связи. Я хочу знать наверняка. Что это больше, чем то дерьмо, которое мы не можем контролировать. — Хорошо, — медленно сказал Сэм, оттолкнувшись от верёвок и поводя плечами, снова разогреваясь и делая пробные удары в воздух, — расскажи мне о втором свидании. Протянув руки за голову, Стив тоже потянулся, но ждал, когда Сэм будет готов начать всё сначала. — Мы пытались сходить на мой урок танцев, но учитель был альфой, и там был ещё один альфа, поэтому мы вернулись в Башню. И, кхм, — Стив чувствовал, как краснеет, и всё же знал, что никак не сможет это остановить. Воспоминание о втором свидании, когда они вернулись домой, навсегда выжглось в его памяти. — Он… научил меня танцевать. — Воу, воу, — прервал Сэм, подняв обе руки. — Ты? И танцы? Пеппер две недели жаловалась на больные ноги, — Сэм чуть повернулся, а потом встал к Стиву лицом к лицу. — Подожди, всего за один урок? Стив ухмыльнулся и кивнул. — Когда он меня учил, было легко, — слова быстро лились из его рта. — В смысле наконец-то. Я наступил ему на ноги всего два раза, и это было в самом начале. Он вёл, но всё же, — Стив перекатился с носка на пятку. — Я могу танцевать. — Из-за Баки? Когда Стив резко кивнул, всё ещё ухмыляясь, Сэм смерил его долгим взглядом, который почти стёр улыбку с его лица. Он знал этот взгляд. Он ненавидел этот взгляд. Он означал: «я знаю о тебе такое дерьмо, которое ты и сам не знаешь». — Так что, если я приглашу тебя пойти потанцевать?.. — …Баки набьёт тебе морду, — ответил Стив. — Скорее всего. Если только ты не пригласишь нас обоих, конечно. Сэм фыркнул, криво ухмыляясь. — Хорошо, может, он не так для тебя плох, как я думал. Улыбка исчезла, когда Стив подумал о том вечере. Он не заметил, что Баки чувствует себя неуютно. Не заметил, как ему там плохо, пока это в буквальном смысле не отразилось на его лице. И он знал, что Баки не попросит уйти. Тот скрипел зубами и терпел, ни разу не подумав, что ему не нужно страдать. — Думаю, я для него слишком плох, — тихо сказал Стив. — Стив, — быстро сказал Сэм, — прекрати. Баки многое пережил. Это не то, что можно вылечить за одну ночь, но он, кажется, хорошо справляется. Он был один в течение нескольких недель, и ничего плохого не случилось. Никаких вспышек суперсолдатского бешенства. Что заставляет тебя думать, что ты, человек, который искренне заботится о его благополучии, можешь ему навредить? — Я разбудил его прошлой ночью, — ровным тоном сказал Стив, — я не могу чувствовать его эмоции, но он может чувствовать меня через свою половину связи и… кошмары были ужасны. База АИМ… Он не должен иметь с этим дело, Сэм. Снова перебросив полотенце через верёвки, Сэм покачал головой. — Да, и готов поспорить, он сказал тебе то же самое. Стив открыл рот, затем снова закрыл его. — Он выразился короче, — медленно сказал Стив. — А ты что сказал? — Заткнись, — заворчал Стив. Ухмылку Сэма можно было описать только как говнистую. — Ты сказал ему заткнуться? — Нет, — сказал Стив, — тебе. Ты заткнись. Пойдём, перерыв окончен. Сэм сказал, ни к кому не обращаясь: — И вот мы и заценили момент, когда Кэпу хочется что-нибудь ударить. *** Два дня спустя Стив игрался с купленными красками, наслаждаясь звуком голоса Боба Росса (хотя он был почти уверен, что Тони предложил это в шутку), когда зазвонил телефон. Ткнув на «принять» мизинцем — другие пальцы были окрашены в синий, зелёный и белый — он переключил на «громкую связь» и сказал: — Я немного занят, Клинт. Тебе что-нибудь нужно? — Нет, — ответил Клинт. Он казался таким мелким и незначительным через крошечный динамик. — Думаю, ты не будешь занят после того, как это услышишь. Какой-то чувак только что протащил гигантский грёбаный холст через вестибюль. Я имею в виду, чертовски огромный, и… Голос Нат перебил Клинта. — Он отнёс его в частный лифт, на этаж Барнса. Стив медленно опустил кисть. — Да, — продолжал Клинт, не обращая внимания на реакцию Стива, — так что мы собирались пойти посмотреть, и я подумал, знаете, кто любит картины? Стив любит картины. Давайте позвоним Стиву. — Я буду там через пять минут, — сказал Стив. — Видишь? — сказал Клинт, а Стив потянулся за полотенцем, чтобы вытереть руки. — Стив любит картины. Я был прав. — Ты идиот, — с любовью парировала Наташа. — Стив, подожди нас у лифта. Если бы он не знал, что она поджидает для его же блага, то отказался бы. У Баки никогда не было гостей. Он, чёрт возьми, ничего не сделал, чтобы сделать свою маленькую квартиру более домашней. Теперь посетитель и картина? И тот факт, что Баки отказался позировать для него, означал, что он уже это делал. — Хорошо, — уступил Стив. Отложив в сторону свою работу, Стив, даже не переодев забрызганные краской толстовку с логотипом ЩИТа и джинсы, просто направился к лифту. Однако вместо того, чтобы направиться на этаж Баки, он скрестил руки и ждал. По ощущениям прошла вечность, но лифт, наконец, поднялся на этаж Нат. — Успокойся, — отругала Наташа, даже не посмотрев на него. — Ты не знаешь, что происходит. Стив раздражённо выдохнул через нос и ничего не сказал. Логикой он понимал, что это связь делает его таким. Честно говоря, ему было насрать. У Баки был посетитель, и он об этом не знал. Лифт опустился на этаж Клинта, и лучник улыбнулся им обоим, либо не обращая внимания на напряжение, либо игнорируя его. — Как думаешь, что за картина? — спросил он, когда лифт спустился ниже. — Мы узнаем, — твёрдо сказала Нат. Стоило дверям снова открыться, из груди Стива вырвался низкий рык. Он почувствовал запах — в коридоре был другой альфа. Не Пеппер, она была достаточно учтива, чтобы избегать этажа Баки. Нет, это был кто-то другой. Кто-то, кто, как подсказал запах, ушёл в комнату Баки. Альфа в комнате Баки, когда Стива там не было. Ревность горела лучше льда. — Эй, — твёрдо сказала Наташа. — Стив. Успокойся. Рычание становилось громче, пока Клинт не стал выделываться своим преимуществом у него над ухом. Мгновение спустя он вздрогнул от удивления; зал наполнился бета-феромонами. Успокаивая его, забирая гнев и ревность. Спасибо, блядь, за Клинта Бартона, господи. — Выруби режим пещерного человека, — резко сказал Клинт, громко постучав в дверь. Дверь распахнулась, и Баки наблюдал за ними из комнаты. В его глазах читалось удивление, когда он переводил их от Клинта к Наташе, а затем к Стиву, прежде чем остановился на нём и смерил настороженным взглядом. Стив никогда в жизни так не хотел пометить омегу своим запахом. — Похоже, это правда, что скорость света — ничто по сравнению со скоростью сплетен, — сказал Баки, открывая дверь пошире, чтобы впустить их. — В этом месте они расползаются моментально, — усмехнулся Клинт, проскальзывая мимо. Наташа оценивающе посмотрела на Стива, а затем двинулась вперёд. Глаза Баки были тёмными, когда он смотрел на Стива. Он несомненно чувствовал ревность Стива, его приглушённую злость, но не позволял себе реагировать. Ну, он реагировал, но Стив понемногу учился читать Баки, и только потому это замечал. Он не бросал Стиву вызов, он позволял. Когда он сдвинулся с места, планируя пройти мимо, Баки добрался до Стива первым. Его рука обхватила его запястье, и Стив резко выдохнул через нос. Напряжение в нём на мгновение спало. Затем он увидел другого альфу. По комплекции он был, наверное, вдвое меньше его — тощий, но высокий, у него были светлые, вьющиеся волосы, куда более длинные, чем когда-либо носил Стив. Если бы Стив чувствовал в себе порыв к поэтичности, то сказал бы, что они ореолом лёгких волн обрамляют лицо — но он не чувствовал. Что действительно подтолкнуло Стива к краю, так это его наряд. В нём не было ничего повседневного — он был очень стильным и современным, явно предназначенным для того, чтобы подчеркнуть лёгкое телосложение альфы. Такой наряд надел бы Баки, такие вещи выбрала бы Наташа. И никогда не стал бы Стив. Все, о чём мог думать Стив — этот парень вырядился для его омеги. — Привет, — сказал он, зная, что голос холоден. Наташа, почувствовав это, словно бы случайно шагнула между ними, а рука Баки крепче сжала его запястье. Альфа перевёл взгляд от Стива к Баки и обратно, его левая бровь мягко выгнулась. — Привет, — сказал альфа, и, слава богу, он держал свои чертовы руки в карманах, — ты, должно быть, и есть герой. Клинт фыркнул. — Герой? Альфа указал на Баки большим пальцем. — Он сказал, что я сварливая, — сказал Баки, издав безмолвный оскорблённый звук, — принцесса, нуждающаяся в спасении, и герой, который пришёл, чтобы вытащить её из башни. Стив медленно моргнул, не зная, что чувствовать из-за того, что Баки говорил о нём. С одной стороны, это приятно — ну, потому что Баки говорил о нём. А с другой, он был с этим парнем. Нахуй этого парня. Да кем, чёрт возьми, он себя возомнил? Со своими чёртовыми идеальными локонами и дурацкими кожаными туфлями. — Я Клинт, — сказал Клинт альфе, протягивая руку. — Майкл Ланкастер, — сказал альфа, пожимая предложенную ладонь. — Приятно познакомиться. Ещё и англичанин. Ёбаные британцы — хотя технически его акцент был американским. Нью-Джерси. Нахуй этого парня. Нахуй британцев и нахуй Нью-Джерси. Кому вообще нравился Нью-Джерси? Там не было ничего хорошего, и оттуда не выходило ничего хорошего. Стив молча закипал. — Наташа, — сказала Нат, шагая вперёд, но не предлагая руку. Омеги никогда этого не делали, не с альфами, не когда те могли оставить на них свой запах. Стив вздохнул; его запах был на руке Баки, потому что тот всё ещё держался за запястье Стива. Стив видел, как глаза Майкла метнулись к месту, где держался за него Баки, и почувствовал трепет победы. Да, пусть посмотрит, кому принадлежит Баки. Кого он выбрал. Он успокоился, потому что это был не Майкл Ланкастер. Это был Стив. — Так мы слышали о картине? Она должно быть здоровенная, — взволнованно сказал Клинт. — Мы можем её увидеть? В конце концов, это не похоже на Барнса, для него это слишком изысканно, поэтому нам всем любопытно. — Очень любопытно, — резко сказал Стив. Майкл улыбнулся, широко и очаровательно, и Стив понял, что он ещё очень молод. Даже моложе Стива, и, боже, у него была приятная улыбка, ублюдок. Он и его проклятые идеальные белые зубы. У британцев должны быть гнилые зубы. — Это мой подарок на новоселье, так как Ворчун не пригласил меня раньше, — заявил Майкл. — Ты её купил? — спросил Клинт. — Картину для Барнса? Думаю, этому парню больше бы зашли конфеты. — Эй! — запротестовал Баки. — Я не варвар! — раздражённо заявил он. — Большую часть времени, — признался он несколько секунд спустя, заставляя альфу снова засмеяться. Почему парню так нужно было смеяться? И почему ему при этом нужно показывать так много зубов? Стив запнулся, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своего омегу. — Так я не должен был приносить тебе конфеты? — У Барнса есть друзья? — сухо поинтересовалась Наташа, стреляя хитрым взглядом в Баки. — Я понятия не имею, как я его приобрёл, — серьёзно сказал Баки. — Однажды я просто занимался своими делами в баре… — …пытаясь начать драку, — поправил Майкл. Баки без особых усилий его проигнорировал. — …и тут ко мне подходит эта тощая фигня и называет меня сварливым. — Потому что таким ты и был. Самый сварливый из всех посетителей бара. Баки закатил глаза, но он улыбнулся. Да блядь, пошло всё нахуй, и этот парень особенно. Вот только спустя мгновение улыбка исчезла, Баки встретился со Стивом взглядом, и дерьмо, он это почувствовал. Баки почувствовал это и перестал улыбаться. Он не должен быть здесь, он должен позволить Баки провести время с другом и уйти, но не мог. Оставить Баки с альфой… нет, не мог. С усилием отведя от него взгляд, Стив попытался, по крайней мере, не быть причиной того, что Баки переставал улыбаться. — Итак, подарок? — подсказал Стив. — Я её нарисовал, — признался Майкл. — Я обычно не работаю с красками, но… счёл уместным. — Ты художник? — спросил Клинт, приподняв брови. — Чёрт, Баки любит креатив. Наташа не слишком изящно ударила Клинта по плечу. — Ой! — Мы друзья, — твёрдо сказал Баки. Немного поспешно — не то, что заставило сердечный ритм Стива успокоиться. Майкл наблюдал за Наташей, между его бровей залегла лёгкая бороздка, прежде чем он снова перевёл внимание на Стива. — Ты тоже рисуешь? — спросил Майкл, оглядывая их всех. Стив прочистил горло. — Да, я рисую. Хм, ходил в художественную школу, но… случилась война, так что. — Ты учился в художественной школе? — спросил Баки, прозвучало взволнованно и нерешительно. — Тогда у вас много общего. Майкл — скульптор. — Скульптор? — повторил Стив, чувствуя, как пол движется под ним. — Типа, — он взглянул на альфу, — так ты зарабатываешь на жизнь? Кивнув, Майкл пожал плечами. — Я не знаменит или что-то в этом роде, но справляюсь. Стив посмотрел на его хорошую, качественную одежду и почувствовал, как спадает с лица. Он ненавидел его. Ненавидел себя и ненавидел Майкла Ланкастера и его совершенные зубы. — Это, эм, тогда, когда я рос, это было невозможно. Приходилось искать спонсора, или… рисовать комиксы… война вроде как… несколько это осложнила. В любом случае. Майкл нахмурился. — Ты имеешь в виду не войны в Афганистане или Ираке?.. — Лицо Майкла приобрело выражение, совершенно описывающееся словом «ох». — О, ты… дерьмо, — он обратился к Баки, — ты действительно нашёл героя, — прежде, чем кто-то успел ответить, или лицо Стива смогло успокоиться, он добавил: — Но сейчас всё совсем по-другому. Вполне приемлемо зарабатывать на жизнь таким образом, и многие люди это делают. Я думаю, ты мог бы вернуться в художественную школу, если бы у тебя было время. Стив уставился на него, потому что так оно и было? Такая была реакция? Не надо воспринимать это как нечто грандиозное, просто принять и двигаясь дальше. Он был милым и вежливым, будто это был тактичный поступок. И был. Сын сукин был мягким, внимательным, имел прекрасную улыбку и хорошую одежду, и Стив ненавидел его. — Да, наверное, — успел Стив. — Так что, картина? — потребовал Клинт, делая всё возможное, чтобы подражать четырехлетнему ребёнку в поездке, спрашивающему: «мы уже приехали?» — Мы можем её увидеть? Майкл рассмеялся, подмигнул Клинту и направился к большому, прикрытому тканью холсту, прислонённому к стене кухни. Баки сжал запястье Стива, но потом отпустил и приблизился, чтобы посмотреть на подарок. Стив беспомощно последовал за ним и не мог не испытать облегчения, когда Наташа так и продолжила держаться между ним и Майклом. Боже, он не хотел навредить другу Баки. С другой стороны, Майкл Ланкастер… Альфа снял ткань с холста и позволил ему упасть на пол. Стив почувствовал, как сердце подпрыгнуло до горла. — Срань господня, — с трепетом в голосе проговорил Клинт. Картина была огромной, пять футов в ширину и почти семь в высоту. Она была написана масляными красками, Стив все еще мог чувствовать запах на холсте и видеть текстуру мазков. Не то чтобы Стив успел потратить много времени на восхищение качеством работы, потому что Клинт придвинулся ближе, и Стив понял, что именно изображает картина. Это был Баки. Баки, дикий и тёмный, сексуальный и опасный, каким был в «Трёх сёстрах». Он раскинулся в старом кресле — картина была настолько детализирована, что Стив мог видеть, где истончается обивка. Его омега был одет в джинсы; одна нога была перекинута через подлокотник кресла, а вторая, босая и странно беззащитная на тёмном фоне картины, небрежно свешена. Одна рука лежала на бедре, другая свисала с другой стороны и держала бутылку вина. Рубашка Баки была темно-красной, с длинными рукавами; чистый хлопок, если детали были точны. Тем не менее она обтягивала его грудь, из-за чего во рту у Стива пересохло. Джинсовая ткань его штанов растянулась на бёдрах и совершенно непристойно, чётко очерчивала мышцы. Игра теней и света привлекла взгляд к промежности Баки, заставляя предположить, что тень была не просто тенью, но и контуром его твёрдого члена. Это было даже не самым худшим. Художник сосредоточился на его горле — Баки откинул голову назад, так упираясь затылком в спинку кресла, что выделились сухожилия. Волосы у него были распущены, цеплялись за плечи и само кресло, непослушные и взъерошенные. Серые глаза его омеги были полузакрыты, но насторожены, вызывающи — они провоцировали зрителя приблизиться, чтобы испытать свою удачу, даже если это будет означать возможную гибель. Стив ненавидел это. Никогда прежде он не хотел разорвать на куски что-то столь изысканное. Не потому, что картина показывала всему миру то, что принадлежало только ему. Потому, что Баки позировал для неё. Он был в студии Майкла, непристойный и даже уязвимый, босой и… и, господи. У них был секс? Они… Нет. Стив должен остановиться. Он должен остановиться. Баки принадлежал ему, он пах только им. За исключением тех случаев, когда его не было — днём ранее. От него пахло дымом и алкоголем, баром и незнакомцами. Хоть и не запахом целенаправленного прикосновения, но судя по нему на небольшом пространстве было слишком много людей. Если Баки и встречался с Майклом, то только для того, чтобы выпить. Ничего больше, и у Баки может быть друг. Даже этот парень, даже британец с тупыми волосами, идеальными зубами, отличным чувством стиля, и который был намного лучше в живописи, чем когда-либо мог надеяться стать Стив. Когда он посмотрел на Баки, то обнаружил, что взгляд омеги направлен на него, и заставил себя улыбнуться. Жёстко, натянуто, но он, чёрт побери, пытался. Это должно было чего-то стоить. — Куда собираешься повесить? Плечи Баки опустились на дюйм, и он улыбнулся Стиву, прежде чем посмотрел на Майкла. — Мне нравится, — тихо сказал он. Стив хотел что-то ударить. Желательно Майкла Ланкастера. — Хорошо, — громко сказала Наташа, — мы пришли, мы посмотрели, мы, — она демонстративно посмотрела на Стива, — уходим. Баки бросил обеспокоенный взгляд на Стива, прежде чем с очевидным облегчением посмотрел на Нат. Это больно, боже, больно, но Стив понял. Он понял. Он был ужасен и уничтожал в этом моменте всякое удовольствие — и Стив ненавидел это почти так же сильно, как ненавидел грёбаного альфу, который с крошечной улыбкой наблюдал за его омегой. — Да, — сказал Стив, едва ворочая языком, — хорошо. Теперь оставалось только восстановить контроль над ногами, чтобы удалиться. — Приятно познакомиться, Майкл, — сказала Наташа, отбрасывая назад волосы. Когда она прошла между ним и Баки, её взгляд пообещал: если придётся силой выталкивать отсюда Стива, то так она и сделает. Майкл нахмурился. — Погоди, — рявкнул он. Удивительная властность от человека, который ранее так мягко говорил. Все замерли, включая Стива, который уже едва сдерживался. — Да? — Наташа обманчиво медленно повернулась к художнику. Альфа пялился на неё, раздувая ноздри. — Почему ты пахнешь им? — спросил он, указывая на Стива. Потом выпрямился и повернулся к нему. — Он тоже пахнет тобой. Почему твой запах на другой омеге? — потребовал Майкл, и теперь в его голосе появился рык. Его поза изменилась. Было ли это вызовом Стиву? Стива заставлял видеть вызов гнев? Да он как креветка. Стив мог прибить его одной рукой и, вероятно, едва заметить на ней лишний вес. Парень всерьёз пытался бросить ему вызов? Ланкастер кружил вокруг Наташи, давил на Стива, и на этот раз рык невозможно было воспринять иначе. Стив тоже почувствовал этот вызов, копаясь в своем подсознании и требуя ответа. Требуя подчинения, насилия, и нет, нет, нет, не от друга Баки. — Ты имеешь наглость оставлять свои метки на других людях, не только на Баки? — зарычал Майкл. — После того, как сказал ему, что хочешь связи с ним?! — Это не так, — сумел выдавить Стив, сделав шаг назад — потому что у него было только два выбора: или отступить, или поддаваться инстинкту уничтожить мелкое дерьмо, — это не так. — Так, чёрт возьми! Я чувствую запах! Бля, половина Башни, вероятно, чувствует! Ты их трахаешь? — Он никого из нас не трахает, — вставил Баки, умудряясь выглядеть разочарованным, даже когда пытался успокоить Майкла. Хреново, так как альфа снова зарычал. — Нас, Баки? Так что подразумевается под ёбаным «нас»? Сколько омег в твоём гареме, Капитан? — Стив не думал, что когда-либо слышал, чтобы его титул произносили с такими ядом. — Я бы не стал, — сказал Стив, снова отступая. — Майкл, — сказала Наташа, пытаясь проскользнуть между ним и Стивом, — мы всё можем объяснить. Это действительно довольно разумно… — Разумно?! — крикнул Майкл. — Нет ничего разумного в том, чтобы требовать связи и трахать какую-то рыжую. Принуждать кого-то, кто прошёл через то, что и Баки, подчиниться ещё одному абьюзеру… Стив не мог вынести обвинений, не от другого альфы. Не от этого мелкого дерьма, который был настолько… лучше его. Он не мог. Он бы не стал. Он никогда не хотел этого. Вырвавшийся из горла рык был таким громким, что эхом отразился от окон. В глазах горел огонь, его собственные феромоны заполнили квартиру. Вместо того, чтобы отступить перед силой Стива, Майкл снова зарычал. Тогда между ними встала Наташа. Оттолкнула Майкла назад. На плечо Стива надавила рука — на самом деле, надавила сильнее, чем мог бы любой человек. Стив знал, кто это, даже когда рука начала тянуть его назад, подальше от другого альфы. Баки. Омега был напряжён, он сжал челюсти, когда дёрнул Стива назад. Его взгляд метался от Стива к другой части комнаты и обратно. Стив инстинктивно схватил запястье металлической руки, намереваясь отодрать её, а стальные пальцы впились в плоть сильнее, заставив Стива вздрогнуть. Он не освободится без драки. Драки с Баки. Нет, нет, он не хотел драться с Баки. Стив не хотел драться с Майклом, он был просто чертовски зол, и это неправильно. Нет. Он не издевался над Баки, он не спал с ним, Майкл просто не понимал. Недоразумение, всё это было просто недоразумением. Тем, которое должно было привести к ударам. — Убери его отсюда, — рявкнул на Наташу Баки. — Нет, — быстро сказал Стив, сжав руку на запястье Баки. Пластины перекалибровались, но пальцы не разжались, несгибаемые под его хваткой. — Я… Было почти больно это делать, но Стив заставил себя поднять подбородок, обнажая перед мелким альфой горло. Подчиняясь, уступая, потому что он был другом Баки. Потому что это было недоразумение. Потому что Баки выбрал его — с того момента, как Стив вошёл в дверь. Бледно-голубые глаза Майкла метнулись к горлу Стива, заставляя задрожать от неловко ползущего вверх по позвоночнику чувства, а его рык резко оборвался. После этого комнату наполнила запутанная тишина. Никто не двигался, боясь разрушить момент, чтобы эти два альфы снова не попытались разорвать друг другу горло. — Стив? — позвала Наташа, всё ещё упираясь ладонями в грудь Майкла и глядя на него через плечо. — Он не понимает, — слабо сказал Стив, зная: она боится, что он не примет капитуляцию. — Думаю, мы все должны сделать шаг назад, — спокойно сказал Клинт, испуская успокаивающие феромоны беты так быстро, как мог. Под натиском вызовов Майкла и Стива они немногое могли сделать. Стив посмотрел на Баки, отчаянно пытаясь увидеть его реакцию, и обнаружил, что омега осторожно расслабляется, его взгляд всё ещё метался между Стивом и остальными. Он ослабил хватку металлической руки, почти разжал, но не совсем отпустил Стива. Его лицо всё ещё было напряженным, всё ещё… несчастным, но уже не таким жёстким и решительным, как раньше. Движение привлекло внимание Стива, и он повернул голову, смотря, как Майкл отходит дальше, ближе к окнам, и поворачивается боком к Стиву, демонстративно уставившись в окно. Стив был уверен, что его внимание до сих пор было сконцентрировано на нём — как и его собственное. Он проецировал незаинтересованность, сдерживая язык своего тела, чтобы остановить возрождение агрессии. — Я уйду, — тихо сказал Стив, и слова причиняли такую же боль, как подчинение, но он знал, что должен это сделать. — Клинт? Клинт был таким же умным, быстрым и понимающим, как Наташа, потому быстро оказался рядом со Стивом. Опустив голову, он глубоко вдохнул — он излучал феромоны, Стив ощущал их почти с того самого момента, как раздался этот грёбаный звонок. Он осторожно покачал головой, высвободившись из хватки Баки. — Мне нужно выпить, — заявил Майкл, ни к кому не обращаясь. — Твоя печень этого не оценит, — бросил Баки через плечо, повернувшись, чтобы следить за Стивом, которого Клинт повёл к двери. — Куда ты собрался? — Брюс, — просто сказал Стив, — собираюсь провести немного времени с Брюсом. *** Брюс не спорил, когда Стив пришёл к нему и попросил руководства по медитации. Не то чтобы Стив думал, что станет, потому что раньше он никогда к нему не обращался. Стив подозревал, что это потому, что он приходил к Брюсу только тогда, когда разваливался на глазах от обилия эмоций. В такие времена он нуждался в мире, прежде чем срывался или разрывал что-то на части (потому что атаковать боксерскую грушу и разбивать вдребезги руки уже достаточно). Сейчас было немного иначе: целью было держать свои эмоции под контролем. Затеряться в себе, чтобы перестать беспокоить Баки. Прекратить расстраивать его чувствами, которые он не мог контролировать. Если бы Стив ничего не чувствовал, то и Баки бы ничего от него не ощущал. Стив так углубился в медитацию, что заметил Баки только когда дверь открылась, и омега вошёл. Жёсткая грация движений Баки привлекла его внимание, вытащив их с Брюсом из медитативного транса. Чем-то было похоже на то, как просыпаться от глубокого сна, медленно возвращаясь в себя. Он наблюдал, как Баки молча, с осторожностью обводит их взглядом. Потемневшие глаза сосредоточились на Стиве. Стив посмотрел на часы и увидел, что с тех пор, как они начали, не прошло и получаса. — Баки? — спросил Стив, выпрямляясь; в этой позе тело начинало затекать. — Всё в порядке? — Баки был насторожен. Опасался Стива? Мысль о том, что он может потерять доверие своего омеги из-за того, что произошло в той комнате… — Да, — ответил Стив, двигаясь к Брюсу, который поднялся на ноги и медленно вытягивался. — Брюс помогал мне медитировать. Так я не беспокоил тебя… твой друг ушёл? Было легче, понял Стив, думать о Майкле как о друге Баки и ни о чём большем. — Да, — сказал Баки. — Мы его споили, кое-что объяснили и отправили домой с Наташей. — С Наташей? — повторил Брюс. — Не обращайте внимания. Это не моё дело. Стив, обращайся в любое время, хорошо? — Она предложила, — дёрнув плечом, сказал Баки. Стив улыбнулся бете. — Спасибо, Брюс. — Баки, — кивнул Брюс, выходя из медитационной комнаты. Стив медленно встал, наблюдая за Баки с той же осторожностью, что и он, но позволяя омеге зайти себе за спину. — Извини, — тихо сказал он. Баки склонил голову. — Майкл — не угроза, ты знаешь это так же хорошо, как и я, — тихо сказал Баки, согнув металлическую руку, маленькие пластины отражали свет. Стив ничего не мог с собой поделать; он насмешливо скривился. — Существует много видов угроз. Майкл — определённо одна из них. Он… — Стив махнул рукой на пространство между ними. — Тебе подходит. Лучше, чем я, — слова дались тяжело, но Стив знал, что должен их сказать. Между ними стояло так много препятствий, потому что им тяжело было понять друг друга. — Он тебя понимает. Я… моя стая — Тони, Наташа… они тебя беспокоят? Ты знаешь, что они не угроза, не так ли? Баки нахмурился, но в чертах его лица была задумчивость. — Мне не нравится, когда ты обращаешь на них так много внимания, прикасаешься к ним, — признался Баки, — но они твоя стая, так что я пытаюсь с этим справиться. Глубоко вздохнув, Стив кивнул. — Вот почему я пришёл сюда. Мне нужно… научиться это делать. Может быть, если бы мы были повязаны, или если бы я был более уверен в наших отношениях, было бы по-другому, но… это не так, но я пытаюсь, Баки. Честно. Майкл… он хорошо тебе подходит. Баки покачал головой. — Я не хочу его, — голос Баки был ясным и уверенным, слова были произнесены без колебаний. Он говорил правду, но Стив это знал. Просто поверить в это — немного другое. — Я хочу тебя. — Я знаю, — искренне сказал Стив, впервые шагая навстречу Баки. — Да ну? — спросил Баки, его голос быстро становился ниже. По позвоночнику Стива прошла дрожь. — Серьёзно? — Баки крадущейся походкой направился к нему. — Или мне нужно тебе напомнить? Стив почти сказал «нет», но… — Напоминание может быть приятным. Баки был достаточно близко, чтобы Стив не чувствовал ничего, кроме него. — Напоминание номер один, — рыкнул Баки тем низким, серьёзным голосом, который заставлял разум Стива упасть в канаву. Он толкнул его, резко и быстро, и Стив, потеряв равновесие, упал. Баки оказался на нём ещё до того, как его спина коснулась коврика; он оседлал его бёдра, прижимаясь задницей к паху Стива, а коленями почти болезненно сжимая бёдра. — Никто не станет указывать мне, кого хотеть. Стив ахнул, его руки легли на бёдра Баки. — Я тебе указываю? — спросил Стив. Голос был высоким, задушенным и совсем не похожим на него. Баки расстроенно выдохнул через нос. — Да, когда смотришь на него и говоришь, что он лучше. Я выбрал тебя. Не его, не кого-либо ещё. Стив был уверен, что в последний раз его сердце билось так сильно и быстро, когда он был ещё маленьким и больным. — Мне трудно пройти путь от знания до веры. Я… пытаюсь, Баки. Это своего рода мое первое родео. Баки выпрямился, бесстрашно навалившись на бёдра Стива всем своим весом. Он наклонил голову, длинные, распущенные волосы упали на щёки. Поза не помогла сердцу Стива. — Иногда я забываю об этом, — признался Баки. Облизнув губы, Стив нежно сжал бёдра Баки. — Даже если ты не хочешь его, — тихо сказал он, — тебе с ним хорошо, а я всё испортил. Мне жаль. Баки пожал плечами. — Он разберётся. Я имею в виду, что его печень может долго и не выдержать, но он справится. — Ты не должен. Я… — голос Стива сорвался на скулёж, — из-за меня ты перестал улыбаться. — Моя улыбка для тебя важна? Стив резко кивнул. Веселье на губах Баки предполагало, что он давил в себе ещё один ответ. — Я улыбнусь, если ты меня поцелуешь. Усмехнувшись, Стив принял подсказку. Оттолкнувшись от пола бёдрами, он обхватил Баки руками за спину и перекатился, склонился над ним. Тело Баки было податливым, как дым, поддавалось под руками Стива, как самый сладкий из грехов. Бёдра Стива оказались между ног омеги, одна рука поддерживала его за плечи, другая — за затылок. Баки был так податлив под ним, разводил колени, позволяя Стиву поудобнее устроиться между ними. Это было более, чем интимно, потому что Стив знал, насколько уязвим сейчас Баки. Баки тоже знал и позволял, позволял Стиву приблизиться, вести и показывать свою силу. Это было самое лёгкое, самое ошеломляющее подчинение, которое когда-либо показывал ему Баки. Преодолеть разделяющее их расстояние было так же легко, как дышать. Губы Стива нашли рот Баки, его глаза закрылись, когда он попробовал своего омегу — впервые по-настоящему попробовал его с тех пор, как они повязались. В любом случае, это было ещё лучше, чем раньше. Баки был мягким, идеальным, его рот — горячим, а его руки прижимали Стива ближе. Всё, о чём мог думать в этот момент Стив — его жмущееся к нему тело, его рот, его жар, его запах. Задыхаясь, он рванул прочь и поднялся на ноги. Верный своему слову, Баки улыбнулся ему с пола, медленно, легко и грешно. — Трудно меня не трогать? — спросил он, но на этот раз Стив видел уязвимость, лежащую в основе этого вопроса. Протянув руку, чтобы помочь Баки, он искренне признался: — Труднее, чем ты думаешь. Баки остался на полу и тихо застонал, плавно, привлекательно вытягиваясь и выгибаясь. Затем он принял руку Стива и позволил помочь подняться на ноги. — Что б ты знал, — сказал Баки со злой, восхитительной ухмылкой. — Я оставлю картину. Стив просто застонал и закатил глаза. — Пожалуйста, не вешай её в своей спальне? — он скривился. — Или в гостиной. — Я могу позволить тебе выбрать одну из этих комнат, — ответил Баки, — поэтому придётся выбрать, какую из них ты ненавидишь больше. Снова застонав, Стив потёр лицо, почти закрыв его рукой. — Я больше ненавижу гостиную, — заворчал он. — Думаю о людях, которые будут смотреть на… — он снова хмуро скривил лицо, чтобы передать, насколько «наслаждался» этой затеей. — По крайней мере, теперь ты знаешь, — с тёмной ухмылкой сказал Баки. Поднявшись, Стив опустил руку и с любопытством посмотрел на Баки. — Знаю что? — Каково чувствовать запах всех этих омег, будто они только что вылезли из твоей кровати. Стив сделал два шага вперёд, обхватив пальцами металлическое запястье омеги. Это был его любимый способ удерживать Баки — только так он был уверен, что никогда не навредит ему. Баки только взглянул на него, доверившись его отсутствию реакции. — Ты единственный, кто когда-либо был в моей постели, — пообещал Стив. — Единственный, кто когда-либо в ней будет, я надеюсь. Баки кивнул. — Давай так это и оставим. — Скоро ты поймёшь, — тихо добавил Стив, — скоро исчезнет связь, и ты поймёшь, что я всё ещё… что моё желание не имеет к ней никакого отношения. — Вот почему ты хочешь замедлиться? — спросил Баки. — Чтобы связь исчезла? Стив улыбнулся и кивнул. — Я же сказал, что должен быть уверен. Я хочу, чтобы ты тоже был уверен. — Я сказал, что не передумаю. — Улыбка на его лице обернулась негодованием. — Я знаю, — сказал Стив, — я просто должен в это поверить.