Багиры

В своем небольшом кабинете Зойсайт все обставил по своему вкусу, а точнее, безвкусию, потому что в отличие от многочисленных проектов и заказов, к которым Като подходил со страстью и придирчивостью человека, разбирающегося практически во всем, что казалось стиля и дизайна, свое собственное рабочее обиталище парень превратил в полнейший бедлам. Тут тебе и постеры с Бейонсе, песни которой Зой беззастенчиво напевал повсюду еще пару лет назад, бесконечно раздражая однообразным бубнением всех вокруг, и статуэтки африканских языческих божков, привезенных неутомимому путешественнику Като бывшим однокурсником, и стопка разномастных пледов, и целая картотека разновозрастных журналов о дикой природе. Среди всего этого немыслимого сюрреалистического бардака, дополненного ярко-фиолетовыми стенами и будничной бледно-розовой шторкой в сельский мелкий цветочек, каким-то непостижимым образом затесалось вполне современное рабочее место: офисный ореховый стол, внушительный шкаф с торчащими оттуда скатанными в рулон чертежами и тубусами, кожаный стул и серый классический ноутбук. Надо ли уточнять, что Зойсайт свой кабинет ни с кем не делил, а пользовался им единолично? Впрочем, Като по этому поводу никаких сожалений не имел: в работе он старался быть индивидуалистом, а если ему требовалось чье-то мнение или содействие, мужчина почти всегда мог найти единомышленника в Нефрите или, на худой конец, в Кунсайте, если тот был достаточно благодушен и свободен для дотошных и эмоциональных обсуждений идей главного дизайнера «Сириуса». Вообще-то, Зойсайт никогда не стеснялся своего кабинета, если не считать того случая, когда в нем побывала его мать, но сейчас, в то время, как внутрь вошла смущенная Ами Тамура, нервно бросающая на мрачно молчащего Джеда взгляд, Като искренне хотел, чтобы его «нора» оказалась чуть чище, просторнее и уютнее, чем это было в действительности. По крайней мере, на полу не валялись бы огрызки карандашей и комья бумаги, а с края стола не свисал скотч, прилепленный недотепой-творцом еще неделю или две назад (кажется, тогда Зой планировал что-то приклеить на стену). — Вот кресло, мисс Тамура, — с искренним трепетом по отношению к гостье обратился Зойсайт, чуть ли не спотыкаясь, пока выкатывал единственный в кабинете стул. — Не стоит, мистер Като, — вконец растерялась девушка, розовея щеками и смотря в спину Джедайта, изваянием вставшим у окна лицом к улице. — Не думаю, что задержусь. — И все-таки. Девушка, видимо, не желая спорить, села на самый краешек и по-ученически сложила на закрытых коричневой юбкой коленях нежные белые ладони, прямо как у «Нимфы» Забелло. Ами Тамура восхитила Зойсайта с первого взгляда, — можно ли использовать приземленное слово «понравилась»? И даже ее зажатость и испуг не могли помешать ему невольно, сквозь собственную нервозность и даже потерянность, рассмотреть и легкий, изящный стан, и мраморную белизну кожи, и необыкновенные оленьи глаза — пусть и синие-синие — под изгибом черных ресниц. И даже двигалась девушка как-то по-звериному тихо, словно боясь быть замеченной. Зойсайт и сам не понял, как протянул к ней руки в первый раз, лишь шестым чувством остановив себя: Ами Тамура, в точности как и лесная жительница, не доверяла ему, и Като приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не преступить незримую черту ее отчужденности. Впрочем, безуспешно. То, что она сегодня ответила на его жест, почти не поколебавшись, привело его в состояние едва ли не ликования, которое вот-вот бы забило фонтаном, если бы не Джедайт, стоящий не хуже тюремного надсмоторщика, пытающегося засечь своих подопечных за опасными разговорами. Зойсайт, не славящийся уравновешенным нравом, если бы только не боялся испугать мисс Тамура еще сильнее, с колоссальным удовольствием выпихнул бы Кашима из своего кабинета хоть к секретарше на коленки, но это было невозможно, как ни крути. — Чай? Кофе? Минералка? — принялся обхаживать гостью Зой, стараясь хоть как-то замаскировать давящую атмосферу от присутствия явно холодно настроенного Джеда. — Или, быть может, моти ? Моя мама делает такие моти, что, честное слово, не сможете от них оторваться! — он уже был готов кинуться к своей сумке, но Ами, улыбнувшись своей мягкой улыбкой, качнула головой: — Не беспокойтесь, мистер Като. — Зой, — подсказал Като, не смея не повиноваться. — Спасибо за заботу, Зой, я не голодна. Или ему показалось, или Джедайт тихонечко фыркнул? Лишь бы Ами не услышала, а уж ему он трепку задаст, будет дятлу на орехи. Если уж Като что-то искренне любил и дорожил этим (пусть и сильно сказано), он мог быть яростным. — Тогда, быть может, побеседуем, пока ваша подруга решает свои вопросы с Нефритом? Джед, — ненавязчиво обратился он к Кашима с почти искренней улыбкой, вынуждая друга обернуться, — если у тебя дела, можешь воспользоваться компьютером Куна, его кабинет пуст. — Не думаю, что это этично, — не ответив на улыбку, спокойно, но уверенно возразил Джед, — прошу извинить меня за бестактность, мисс. Будь добр, Зойсайт, представь нас. — Мисс Тамура Ами, мистер Кашима Джедайт, — кисло заявил Зой без лишнего церемониала. — А вы, значит, одна из «багир», — к полному неудовольствию Като, решил вдруг разболтаться Джедайт, — давно вы там? «Фу, что за манеры?! И это — Джедайт Кашима! Их всеобщий образчик самообладания и поведения! Уму непостижимо!» Ами смутилась окончательно, и щеки ее затопил ярко-алый румянец, куда более насыщенный, чем цвет ее скромной розовой блузы. — Несколько месяцев, — уклонилась она, испуганно глядя на Кашима, и Зойсайт еле подавил в себе желание все-таки ухватить друга за шкирку и выкинуть прочь. — На выходца из неблагополучного района вы не похожи, у меня чутье. Где вы выросли? — почти менторским тоном осведомился Джед, заставляя Зойя растерянно похлопать ресницами, а Ами замяться. — Все верно, моя семья — уважаемые люди. — И как, позвольте узнать, если это, конечно, не тайна, вы очутились в приюте? — голубые глаза Джеда были холодны и беспристрастны; нет, крайне пристрастны! Если бы Зойсайт знал Кашима чуть хуже, он бы решил, что Джед ненавидит сидящую перед ним девушку, но он, по мнению Зойя, на такие чувства был не способен. Всегда очень уравновешенный, очень расчетливый в своих чувствах, он и сейчас оставался таким. Но что это был за Джедайт? Такого Зойсайт не знал и знать не хочет! — Мне кажется, твои вопросы неуместны, — ледяным тоном оборвал друга Зой, отворачивая свое лицо от Ами и обращая его к товарищу, чтобы она не видела его гнева. — А мне кажется, очень, — не теряя контроля над интонациями, заметил Джед. — Иначе мне придется вытаскивать своего друга из лап аферистки, а мне, поверь, этого не хочется. Посуди сам: эти дамочки способны на все, чтобы подчинить нас себе. Они работают по всем фронтам. Заметив, что ты неровно дышишь к одной из них, они тут же заслали ее сюда. — Джед! — возмутился Зой до глубины души. Ами медленно поднялась с краешка кресла и выпрямилась; Зойсайт с ужасом обернулся к ней, готовый увидеть на девичьих щеках слезы, но их не было, хотя лицо побелело. Мисс Тамура смотрела на друга Зойя прямо и остро, с полным чувством собственного достоинства. — Не стоит беспокоиться, Зой. Я отвечу на вопросы вашего компаньона, хотя мне это не доставляет ровно никакого удовольствия. Я действительно выросла в приличной семье, мои родители — прекрасные, уважаемые люди, но живут они далеко и не знают, что я сбежала от своего мужа, который избивал меня в нашем общем доме, — лицо Джедайта, кажется, слегка побледнело, но держался он так же высокомерно. — Он был очень грамотным тираном, мой муж. Очень. Он сделал так, чтобы мне некуда было идти, кроме как пожаловаться родителям, но он знал, что я этого не сделаю, не смогу разбить им сердце. Я терпела все: побои, издевательства, и я ненавижу себя за это, уж поверьте. И презираю себя больше, чем вы меня, ведь я позволила лишить себя даже голоса. Тамура убил мое чувство собственного достоинства, растоптал до ничтожного существования. Конечно, я сама виновата, я позволила… все, на что мне хватило сил, это сбежать, пока он был на работе. Я не помню, как выбралась, не помню, куда шла. Мако, которая сейчас оправдывается перед вашим мистером Ли, подобрала меня на улице, когда я была уже почти без сознания. Она, Рей и Минако выкормили меня с ложки в прямом смысле, они вдохнули в меня жизнь. Вы можете говорить обо мне, что угодно, я слышала кое-что гораздо хуже, но не смейте порочить имя нашего приюта. Не смотрите на то, что перед вами просто слабая женщина! Я не позволю вам, не позволю! — Мисс Тамура… — выдохнул Зой, переполненный ужасом от того, что услышал от тихой, кроткой Ами, но она перебила его: — Меня зовут Ами Мицуно, никто не называет меня по фамилии мужа, это табу. Даже для меня. Но проклятая память все еще время от времени дает о себе знать, и я оговариваюсь. Впрочем, это со мной не так давно. Я и разговаривать-то стала, можно сказать, как будто вчера, — с горечью добавила Ами, глядя на Зойсайта влажными глазами. Като захлестнуло чувство глубинной, первозданной ненависти, от которой даже непроизвольно сжались кулаки. Разве можно было поднимать руку на такое нежное, деликатное существо, как Ами? Зойсайт смотрел на тонкие кисти, на трогательную белую шею и худые плечи и не мог понять, какое грязное ничтожество было способно мучить их, разукрашивать синяками, заламывать, давить? Нет, он не верил ни одному порочащему слову, что прозвучали в адрес «багир», пусть Зойсайт привык доверять своим друзьям, как самому себе, и, кажется, еще ни разу не ставил под сомнение мнение Джеда или Нефа в таких серьезных вопросах. Зой знал, что те всегда действуют из лучших побуждений, а если и заблуждаются, то, тем не менее, искренне. И что же? Разве он может сейчас взять слова Джеда на веру? Разве может допустить, что Ами врет? — Я приношу свои извинения, мисс Мицуно, за неоправданную грубость и за все оскорбления на ваш счет, но позвольте мне делать собственные выводы, — чуть менее обличительно обратился к Ами Джед, и Зойсайт наконец как будто очнулся и вспомнил, что он все еще присутствует в кабинете. — Не начинай, Джед. Не заставляй меня ссориться с тобой, — предупредил Зойсайт, решительно глядя на друга. — И все-таки я знаю, что за контингент обитает в этих «Багирах». И получше тебя. Кто там эта ваша правая рука Айно? Хино, кажется, — сделал вид Джедайт, словно не может вспомнить имен, но Зой прекрасно знал, что на память его друг никогда не жаловался. — Низкосортная модель. А сама Айно? Бывшая приживалка у богатенького извращенца, известного тем, что он создал более трехсот скульптур обнаженной Венеры, которую он лепил с… Да вы и сами в курсе, с кого, мисс Мицуно. — Давайте договоримся, — совершенно спокойным, даже деловым тоном ответила Ами, но Зой безошибочно уловил сквозившее между строк презрение и… жалость? — Этот разговор останется между мной, вами и мистером Като. Если вас так волнуют те, кто обитают в «Багирах», вы можете обратиться непосредственно к ним, чтобы, так сказать, из первых уст узнать все грязные сплетни и подробности. От себя я лишь добавлю, что надеюсь на вашу порядочность. И еще — Рей никогда не была второсортной моделью, если вы так осведомлены и видели ее фото до того, как на нее напал маньяк. — Мисс Ами, я думаю, нам лучше выйти, — наконец встрял Зой, и Ами неожиданно улыбнулась ему практически искренней, пусть и вымученной улыбкой, и первая вышла из кабинета. Зойсайт, не сумев сдержать гнева, на секунду обернулся к Джеду: — Я не прощу этого тебе просто так, — и тоже вышел, изо всех сил желая, чтобы все, что произошло, было всего лишь сном. *** Ами Мицуно буквально кинулась к Союри, перечитывающей что-то за своим секретарским столом: — Пожалуйста, будьте любезны, отведите меня в кабинет мистера Ли, там сейчас должна быть мисс Кино, — почти умоляющим тоном попросила девушка, и Зойсайт с огорчением уловил в ее голосе едва сдерживаемые слезы, в которых он винил себя и никого другого. — Мистера Ли и мисс Кино на месте нет, — виновато ответила секретарша, глянув на Като, — они оба ушли. — Как? — глухо бросила Ами, словно не веря своим ушам. — Ушли? — Да, почти сразу, — у несчастной девушки было такое лицо, словно она готова пуститься за ними следом, — сначала вышла мисс, затем мистер Ли, он не сказал, куда они пойдут, но обещал, что скоро вернутся. У Ами в прямом смысле опустились руки от такой новости, и она беспомощно обернулась к Зойсайту. — Быть может, ваша подруга решила уйти без вас? — без особой надежды спросил Зой, чувствуя себя еще более виноватым. — Это исключено, — покачала головой Ами. — Тогда нам следует подождать их. Пройдемте в кабинет Нефа, думаю, они сразу же зайдут туда. Союри, предупреди мистера Кашима, мисс Кино и мистера Ли, когда они будут здесь, — обратился к секретарше Зойсайт, предлагая Ами локоть. — Конечно, мистер Като. *** Зойсайт не знал, как исправить положение: Джедайту можно было смело выписывать главную премию в номинации «Как наплевать всем в душу», и пес с ним, с Зойсайтом, но Ами было ужасно жаль. Нет, жалость тут не слишком подходящее слово. Наверное, это было сопереживание. Зой как будто сам на себе ощущал ту боль, физическую и моральную, что пережила эта хрупкая девушка. Надо же, замужняя… Хотя, какой там муж? Сволочь, по которой плачет решетка! — Мне очень жаль, мистер Като, что так все получилось, — искренне извинилась Ами, присаживаясь на стул для посетителей, который стоял у стола Ли. — Вы? Извиняетесь? Это мне должно быть совестно… — он уже взял девичьи пальцы в свои, но тут же, смутившись, отступил. — Я не знаю, что нашло на Джеда. Верите или нет, он не такой. Он отличный парень. Просто у него сейчас не самый простой период в жизни… — начал было мягко Като, но сам себя оборвал: — Мне сложно его оправдывать, он вел себя, как свинья. Ну, а какое тут подобрать слово? Пусть он еще хоть сотню раз расстанется и сойдется со своей Тетис, ничто не дает ему права быть таким чурбаном и хамом, в этом Зой был уверен. — Давайте больше не будем, — миролюбиво предложила Ами, видимо, замечая, что Зой никак не может избавиться от самобичевания, и ему требуется помощь, чтобы перестать посыпать голову пеплом. — Кстати, у вас такой интересный кабинет… Нет, этот тоже неплох, — почти как ни в чем не бывало огляделась Мицуно. — Это вы у меня дома не были, — тут же вдохновенно зачастил Зойсайт, ухватываясь за замечание девушки, — мама говорит, мол, бедлам, а мне нравится. У меня и животные есть, представляете? — Да? — кажется, искренне заинтересовалась Ами, что привело Като в еще большее воодушевление: — Три волнистых попугая: Первый, Второй и Третий, старая кошка Витара и паук-птицеед. Безымянный. Или как говорит Кун, «Господитыбожемой», потому что я всегда так бормочу, когда кормлю его. Я страсть как пауков боюсь, но его хотели выкинуть соседи, им его прошлые владельцы оставили. Я и забрал. А на шерсть у меня аллергия, поэтому Витару я выбрал в приюте сразу: она была единственной лысой кошкой; сфинкс — порода популярная, но кому нужно взрослое животное, да еще и больное? Зойсайт чувствовал, что начинает растягивать свой рассказ до бесконечности, но Ами оказалась такой внимательной, увлеченной слушательницей, что он никак не мог остановиться. Сейчас он искренне желал, чтобы Нефрит и его спутница оказались на другом конце Токио, и хотя это было маловероятно, Като от души хотел украсть у времени еще хотя бы полчаса.