Багиры

Минако уже готова была к чертям собачьим оборвать телефонные провода, когда в ее кабинет постучали; утро и так выдалось напряженным, и ей мало хотелось загружаться даже пустяковыми заботами, но ответить все-таки пришлось: прятаться — не в ее правилах. Тем более, кто сказал, что на нее обязательно вывалят очередную порцию забот? Так, предчувствие. Может, все не так уж и плохо… — Войдите, — девушка, сняв на стол трубку, выпрямилась в кресле и сложила на столе руки, мечтая выглядеть убедительно. В проем, всегда такая громогласная и напористая, чуть ли не бочком протиснулась Макото, которую Айно не видела аж со вчерашнего дня, а ведь это было явно не к добру, но Минако была такой уставшей и измученной, что предпочла усыпить голос тревоги хотя бы на ночь. И вот опять — виноватый взгляд исподлобья, нервное притопывание, перебирание пальцев. Если бы Минако могла, она бы просто встала и вышла. — Что-то случилось? — Да я… насчет Ами, — запинаясь, выдавила Макото, старательно отводя взгляд на голую светлую стену. — Ами? — удивилась Мина. — Она там уже полчаса в прострации. В общем, тут такое дело… — Мако несколько раз цокнула языком и, не выдержав, метнулась к заваленному бумагами столу Айно и села на стул. — На нашу Мицуно, похоже, запал один из этих, из «Сириуса». Минако хоть и была обескуражена новостью, искренне не понимала, что может поделать в этой ситуации. — Ты бы видела, как он на нее смотрел, когда мы вчера пришли. Как на сикстинскую мадонну, вот! — Чего?! — совсем опешила Минако, напрочь забывая об усталости. — Короче, — махнула рукой Кино, понимая, что владелица «Багир» явно потеряла нить разговора, — вчера мы ходили к Нефриту Ли, да? Там нас встретил какой-то чудак… Как там его? Като. Вроде бы Като. Рыжий такой, лохматый. И одет как попугай, — Минако невольно вспомнился уже знакомый ей дизайнер «Сириуса», спутать которого было бы весьма проблематично. — Он уже вчера так на нашу Ами таращился, что мне неловко стало, а меня трудно смутить, сама знаешь. А сегодня этот чудик прислал ей огромную корзину цветов и письмо со всякими признаниями. Что-то там про сикстинскую мадонну, я плохо помню. — И что же? — недоуменно спросила Мина, выслушав весь сумбурный рассказ и так и не поняв, что же так взбудоражило Кино. — А то, что Ами в комнате заперлась и выходить не хочет. Этот придурок, похоже, ее здорово напугал. — Он что, угрожал ей? — всерьез ужаснулась Минако, невольно подскакивая с кресла, чтобы тут же помчаться к своей подопечной. — Да нет же, — нетерпеливо пояснила Мако, будто Айно не понимала самого элементарного. — Письмо довольно милое, восхищенное такое. Я не шибко грамотная, всех этих сравнений и иносказаний оценить не могу, но ничего плохого не было. Просто для Ами это слишком, понимаешь? Она от одного урода еле ноги унесла, а тут уже другой воздыхатель на подходе, да еще и такой напористый. У Минако, если честно, уже голова шла кругом, но от души слегка отлегло. По крайней мере, жизни и здоровью Ами ничего не угрожает, да и Като Айно показался вполне приятным, безобидным парнем. Конечно, все это могло быть лишь обманом зрения, но все-таки… — Так. Я поговорю с ней. Сейчас, — Минако бросила взгляд на внушительный список дел, написанных хищными острым почерком Рей, но тут же решительно оправила светло-зеленое платье. — Вернем душевное спокойствие нашей Ами, скажем, что ей необязательно принимать чьи-либо ухаживания и чувствовать по этому поводу вину, страх или какие-либо другие неприятные чувства. — Уж будь добра, Мина, — с признательностью кивнула Макото, — я знаю, что ты и без того занята, но… — Нет ничего важнее людей, Мако. *** — Проходимец. Вот и все, чего добилась от Рей Минако, дав прочитать послание страстного поклонника Мицуно. Самой Айно, если честно, письмо понравилось: пусть и пространное, довольно сумбурное и наивное, оно излучало какое-то особое чистое восхищение, что ли, и не таило в себе никаких опасностей, кроме этого самого восхищения. Ни одного грязного намека, пошлости, просто бесхитростное, бестактное по своей откровенности признание в преклонении, перемешанное с обрывками историй из жизни и личными впечатлениями, даже приглашения на свидание не было, хотя Минако невольно прочла робкую надежду между строк увидеться еще раз. Айно и хотела бы разозлиться, да не могла. Минако тоже знала, что такое восхищение, но оно было другим — на границе с вожделением, страстью, а тут… Эх, она и рада была бы воспринять все так холодно, как Рей, но в груди невольно кольнула зависть, пусть и добрая. Никто и никогда не обращал к ней таких слов. Ее хотели, ей завидовали, находили красивой, сексуальной, но… Взять бы того же Старикана. Он видел в ней просто куклу, заготовку для его совершенной статуи. Не человека. Бездушный холодный камень был для него дороже живой Минако. — Мне кажется, ты строга, — Айно, бережно взяв письмо, села на свою кровать. Ей нравились такие минуты, когда можно было посидеть в своей комнате, поболтать, поразмышлять, и сразу дела превращались в дружеские разговоры, хоть подчас и не были слишком приятны. — Удивляюсь твоей наивности, Минако, — хмыкнула Рей и, брезгливо скинув груду кофт и юбок на стул, уселась в промятое цветастое кресло. — Этот малый - маньяк, не иначе. Фанатик. Из тех, что сначала преданно заглядывают в глаза, а потом втыкают в спину нож, потому что предмет восхищения посмотрел в сторону кого-то другого. — По-моему, ты перебарщиваешь, Като вполне адекватный человек, да и сама Ами сказала, что он произвел на нее хорошее впечатление… — Мало вас жизнь таскала, что ли? Уж поверь, в помешанных я разбираюсь, — скривила алые губы Хино, как бы невзначай склоняя голову и демонстрируя шрам. — Я тоже, — в тон ответила Мина, и они обе рассмеялись, хотя в пору было бы заплакать, да слез уже не было. — И Ами, к сожалению. А она, как видишь, не в восторге от этих сентиментальных излияний, — повела плечом Рей, демонстративно сложив на закрытой синей блузой груди руки и закидывая ногу на ногу. — Надо дать этому Ромео от ворот поворот. — Это может сделать только Ами, а она, на мой взгляд, пока не готова к такому шагу. Рей уже, видимо, хотела сказать что-то насчет решительности, но передумала: все прекрасно знали, что Мицуно робкая и только-только стала справляться с чувством подавленности. — А вдруг он сам ретируется, не получив ответа? Как думаешь? — Возможно. Мы ведь знать не знаем этого Като, — Минако еще хотела добавить, что могла бы поговорить об этом с владельцем «Сириуса» на вечерней встрече и намекнуть на невозможность таких отношений, но ей не хотелось так грубо вмешиваться в личную жизнь подопечной. — Пока что, наверное, достаточно будет приглядеть за Ами, пусть Мако тоже будет повнимательнее, как-никак они соседки и близкие подруги. Кстати, Макото что-нибудь говорила про поход к Нефриту Ли? — резко сменила тему Рей. — Нет, но я не хочу спрашивать. Посмотрим, как будет вести себя Миура. Минако невольно затопило ощущение уже пережитого ей волнения, слишком уж внезапным показалось ей приглашение хозяина «Сириуса», и хотя встречались они на весьма приличной нейтральной территории, Айно не была в состоянии отделаться от мысли, что не может ударить в грязь лицом. Первая и последняя их встреча показала, что Минако держится неуверенно рядом со зрелым, прямолинейным и явно подкованным по многим вопросам Кунсайтом, а это недопустимо. Во-первых, Миура должен увидеть в ней знающего руководителя. Во-вторых, надежного клиента. В третьих, просто неглупого человека, с которым можно иметь дело и не опасаться, что совместные работы превратятся в бесконечные неудобства (последний пункт, между прочим, уже трещит по швам). Поэтому перед Минако стояла непростая задача внушить владельцу «Сириуса», что игра стоит свеч, однако при этом не дать ни одного повода подумать о возможности задвинуть интересы клуба. — Ты уверена, что мне не нужно с тобой идти? — нахмурилась Рей, невольно выдавая озабоченность происходящим. — Это будет тет-а-тет. Я думаю, это даже полезно. И не надо на меня так смотреть, я не маленькая, — не смогла удержаться от колкости Мина, желая показать, что подловила подругу на проявлении заботы, которых Хино почему-то зачастую стеснялась. Рей закатила глаза: — Больно надо, но мы с Ами подготовили все документы, я перепроверила по три раза каждый лист. — Можешь еще подгузники приготовить. — Фу на тебя, какая противная! — с искренним возмущением махнула изящной ладошкой Рей, и Мина снова рассмеялась; надо же — второй раз за день! — Но такой ты мне больше нравишься. Сейчас сделаем из тебя конфетку, Миура глаза до мозолей сотрет. — Это еще зачем? — возмутилась Минако, мигом теряя благодушное состояние. — Я его не охмурять иду. — Чуть-чуть не помешает, — сварливо заявила Рей, вставая с кресла и откидывая свои блестящие черные волосы за спину. — Ты должна выглядеть достойно, понимаешь? — с большой патетикой в голосе добавила Хино. — А что достойного в черных кругах под глазами? У тебя вид такой, словно ты на плантации пашешь. И этот бантик дурацкий опять. Когда ж ты вырастешь из него, а? — Не трогай бантик, я редко его заплетаю, — руки Мины невольно метнулись к затылку, где алел капроновый бант. Чем он ей нравился, Минако не знала, но это была единственная вещь, оставшаяся с ней из несчастливого детства, и выкидывать бант Мина отказывалась категорически, да и процесс вплетения ленты в волосы ее странным образом успокаивал и собирал. — Но на встречу с Миура ты с ним не пойдешь, так и знай, — Рей решительно пересекла маленькую розовую комнату и рывком открыла шкаф, в котором в несколько слоев висели платья, блузы и юбки. — Так, что тут у нас? — и бесцеремонно зарылась в бездонные гардеробные недра. Минако со странным равнодушием смотрела на то, как Хино ворошит ее одежду, критично осматривая каждую вещицу, а ведь когда-то она обожала покупать обновки. В детстве ей не доставалось ничего сверх необходимого минимума; когда девчонки вовсю обвешивались цепочками, кулончиками и серьгами, Минако просто мечтала о новых туфлях без стоптавшейся пятки. В шестнадцать в ее жизни появился Старикан, и Айно впервые побывала в бутике, узнала, что то красное платье из магазина за углом, на которое она с восторгом поглядывала месяц назад, ширпотреб, пошлость и тряпка. Теперь она могла позволить себе любую модную безделушку, какую бы не пожелала. Chanel — не вопрос. Christian Dior — почему бы и нет? Louis Vuitton — сколько хочешь! Больше не надо было выпрашивать у подружки побрызгаться слащавыми духами, поносить затертую заколку с дешевыми стразами. Живи и радуйся. SPA, яхты, слуги, изысканная еда, жизнь в доме, больше похожем на дворец, только вот дворцы и в половину не так охраняются, как резиденция Старикана. И всего лишь два условия за все эти подарки судьбы: быть красивой и послушной. Красивой Минако была, а послушной — стала. И покорно позировала нереализовавшемуся Александросу Антиохийскому, пока он создавал по ее образцу свою Венеру Милосскую. Получалось у него, если честно, куда хуже, чем у своего античного кумира, но Айно было все равно. Она просто вступила с ним в сделку, продав свое тело и лицо, и всё. Другого пути Минако не знала и была уверена только в одном: когда-нибудь это обязательно закончится, и ей больше не придется так поступать. — Ты спишь? Ау, Минако! — Рей, видимо, не выдержав отсутствия реакции, щелкнула подругу по носу, но девушка неожиданно отступила и так строго взглянула на Хино, что та невольно растерялась: — Я не буду рисоваться перед Миура, я не за этим иду. — Святые небеса, Айно, угомонись! Я ляпнула глупость, а ты и зацепилась, — с досадой притопнула Рей тонким каблучком, — я просто хочу, чтобы все получилось, и всё, хочу, чтобы они видели «багир» сильными, независимыми и счастливыми. — Я и так сильная, независимая и счастливая! — смягчилась Мина, видя, что молочно-белые щеки Хино начинают опасно алеть. — Прости, но твои круги под глазами говорят об обратном. А в общем, как знаешь, — обидчиво фыркнула Рей и круто развернулась к выходу, махнув своими волосами, видимо, в знак сильнейшего разочарования. — Да брось ты, Рей, не горячись, я перегнула, знаю, — за руку остановила подругу Айно, заставив пыхтящую Хино обернуться. — Я на нервах, извини. Эти кредиты, колл-центры, дежурная музыка ожидания ответа, проблемы Ами… Навалилось просто. — Тебе бы в отпуск. Хоть на недельку, — несколько секунд Рей для порядка погримасничала, но вздохнула, и Мина поняла, что на нее уже не сердятся. — Вот решу наши проблемы, тогда и подумаю, — приобняла за плечи Рей Минако, и, взглянув в зеркало, висящее на стене, неожиданно увидела между ними почти сестринское сходство, которого, конечно, вообще-то не было. — Пока что рано. — Но ты же знаешь, что проблемы будут всегда? — Знаю. И все-таки, Рей… Как сказала Макото, иногда нужно быть оптимистом. Сегодня я настроена только на победу. Мне кажется, что Кунсайт Миура — человек непростой, но справедливый и разумный, мы предлагаем им минимум риска в обмен на их услуги. Если в его голове есть хотя бы грамм серого вещества, он подпишет этот контракт. — Тогда собирайся, Айно, — улыбнулась Рей и уже в дверях добавила: — Но будь я на твоем месте, я бы надела то черно-белое платье, — и, подмигнув, выбежала.