Багиры

Джедайта Кашима сейчас раздражало абсолютно все: бледно-розовое чужое помещение, неожиданно ставшее его новым кабинетом, сваленные в кучу вещи, которые еще не нашли своих единственно правильных мест, цвет офисного стола и даже вид из окна, хотя, если честно, он мало отличался от того, что был у Джеда до этого. Но больше всего мужчину раздражала новая соседка, любезно подсунутая Кунсайтом без права на обжалование, и именно она была причиной того, что Джедайту пришлось уйти из кабинета, который он делил с Нефритом. Кун посчитал, что только оставшись в спокойной, достаточно просторной обстановке, Кашима и помощница Айно Рей Хино составят самый грамотный и удобный для обеих сторон договор. Если бы дело не касалось его, Джед, пожалуй, одобрил бы такой шаг, однако ситуация больше всего коснулась именно Кашима. Не Кунсайта, переложившего на помощника почти весь груз сделки с «багирами», не Нефрита, оставшегося без напарника и вынужденного теперь бегать к нему едва ли не через весь офис. А его. И более того, в ближайшее время на него повесили еще и заботы о правой руке Айно, о которой он, если честно, уже успел составить не самое благоприятное мнение. Благодатные условия для расцвета ненависти, не так ли? Рей Хино как назло решила не только подтверждать все опасения и дурные предчувствия Джедайта на свой счет, но и усугублять их. Она явилась в кабинет Джеда, который он занял только вчера вечером, с самого утра и, критически оглядев раскардаш недавнего переезда, недовольно скривила ярко накрашенные губы. Внутри у Джеда, обычно почти всегда хладнокровного и спокойного, а теперь и без того взвинченного, моментально вспыхнуло от возмущения. Он нашел свою отдушину, свою жертву, свой объект презрения, и все в нем моментально отозвалось на это событие. — Вы Джедайт Кашима? — нагловато поинтересовалась девица, без приглашения войдя в кабинет и окидывая Кашима скептическим взглядом прокурорши. — Как вы сюда попали? Грубо. Бестактно, глупо и отвратительно, но, по мнению Джеда, она другого и не заслужила. Пришла тут вся такая важная, задрала точеный нос. Вырядилась, как на подиум: летящие кремового цвета брюки, такого же оттенка приталенный жакет, шпильки и совершенно возмутительной длины распущенные волосы. А еще губы — кроваво-красные на белом фарфоровом лице. Была бы его подчиненной, мигом бы отправилась домой приводить себя в пристойное состояние. «Кукла». Джедайт даже не подумал скрывать свое неудовольствие. Однако, кажется, Рей не смутилась, а тут же засунула изящную ручку в черную наплечную сумочку и продемонстрировала карточку: — Пропуск. Мистер Миура прислал его вчера. — Вы могли доложить через секретаршу. — Знаете, по-моему, у нее выходной, потому что я ее не нашла, так что возьму на себя труд представиться — Рей Хино, — и пожала плечиками, что Джед легко расшифровал как «Ты ведешь себя, будто придурок-детсадовец, остановись, ты выглядишь идиотом». Черт, а ведь так и есть. Кашима и думать забыл, что теперь находится далеко от Касуми и ее сменщицы, даже на другом этаже. Он в принципе отрезан от всех удобств, что были на его прошлом рабочем месте, и его слова как никогда звучат по-дурацки, о чем мисс Хино не забывает ему указать. Кашима потерял свою территорию, привычную среду. Перестал быть хозяином. Он вырван из окружения, где все отлажено, как часы. И теперь у него нет никаких преимуществ над этой девицей, потому что что бы он ни сказал, все звучит чванливо и неуклюже. — Как видите, я сейчас занят, — с деланной вежливостью, ненавидя себя за глупое положение, процедил Джед, — вам стоило связаться со мной, прежде чем приходить. Боюсь, вы зря потратили время. «Иди, иди уже отсюда, тебя только здесь не хватало!..» Но Рей, хотя Джедайт ее страстно ненавидел, даже не зная, кажется, была действительно не из тех людей, которых легко вывести из равновесия. — Вовсе нет. Где тут у вас тряпки? К полнейшему неудовольствию Джедайта, Хино, скинув с плеча сумочку и закатав рукава, невольно демонстрируя светло-розовые шрамы, уходящие куда-то выше края ткани, еще раз оглядела кабинет Джеда и, не дожидаясь ответа, взяла первую попавшуюся со стола. И, напрочь забыв о Кашима, принялась протирать подоконник. Мужчина не сразу поймал себя на том, что смотрит ей в спину и на оголенные руки, по которым разбежались разрезы-черточки. Больше десятка. Почти как бледные, лишенные симметрии узоры на тонком фарфоре. Джед смотрел на эти руки — и ненавидел их. И за то, что они изуродованы, и за то, что, тем не менее, хороши. И за то, что они принадлежат женщине, сломавшей его устоявшийся мир одним своим появлением. Но все это были всего лишь мысли: жаркие, острые, но бесплотные. В конце концов, Джедайту не осталось ничего, кроме как тоже взяться за работу, стараясь всем существом отрешиться от инородного тела рядом. В тот день они не сказали друг другу ни слова. Наведя порядок в полнейшем молчании, они разошлись по разным сторонам: Хино, по-видимому, отправилась назад в «Багиры», а Джед пошел к Нефриту узнать, как идут дела. Все внутри него клокотало от негодования и осознания собственной беспомощности перед ситуацией. Ему навязали человека, которого он презирал, едва ли не мог терпеть, и он был не в силах поделать абсолютно ничего. К тому же, Рей Хино была не только неприятной, как показала себя при первой их встрече, но еще и настырной и непрошибаемой. И вот они снова в одном кабинете. У Джеда, если честно, не было ни грамма надежды, что она не придет, но все-таки… И ведь никакого шанса отослать ее подальше, чтобы наконец написать этот дурацкий контракт! — Я, конечно, могу и дальше тут стоять, но у меня имеются и свои дела, мистер Кашима. «Можно подумать, я тебя звал!» — У меня, вообще-то, тоже, — Джед чувствовал, как спина каменеет на удобнейшем кожаном кресле, которое он притащил аж с другого этажа. — Тогда, быть может, вы будете достаточно любезны, чтобы заняться-таки тем, ради чего я пришла. Продефелировав от двери, девушка села на один из двух стульев, любезно предоставленных Кунсайтом для новых компаньонов, и, закинув ногу на ногу, покачала изящной узконосой туфлей, изо всех сил делая вид, что Джедайта нет рядом. Да, держалась она, пожалуй, великолепно: холодна, собрана, безукоризненно ровна. И все-таки Кашима, привыкший смотреть не сколько на людей, а даже слегка сквозь, угадывал в ней натуру если не нервную, то строптивую. Тогда, в кафе, она была именно строптива. До вульгарности. Но этим и сильна. — Вам что, босс не разъяснил свое поручение, мистер Кашима? — она наконец оторвала взор от полоски света, лежащей на столе, и посмотрела на Джедайта, впрочем, как и прежде не выражая лишних эмоций; неужели это очередной намек на его непрофессионализм? — Мистер Миура доверил нам составить контракт, который подошел бы «Багирам»… — Нет, — Джедайт, внутренне возликовав, почувствовав себя наконец в своей тарелке, медово улыбнулся, — мистер Миура поручил составить контракт, который подошел бы «Сириусу». — И тем, и другим. Речь идет о сотрудничестве. Наконец в ее темных глазах что-то вспыхнуло. Ага. — Скорее, об оказании услуг, мисс Хино. — Что не отменяет выгоды обеих сторон, — упрямо прищурилась Рей. Вот еще, пусть и не думает, что сможет его обвести вокруг пальца, не на того напала. — На вашем месте, я бы не надеялся на поблажки, — с обманчивой предупредительностью заметил Джед. — Как хорошо, что вы не на моем месте, мистер Кашима, — парировала девушка и улыбнулась. О, за эту улыбку Джедайт, пожалуй, мог бы лично выписать ей премию! Недаром она заставила остолбенеть беднягу Нефрита. Но вот Кашима не из этого теста сделан, не спасует. — Предлагаю начать с договора, регулирующего ремонт медблока, — почти как ни в чем не бывало перевела тему Рей, — а именно косметический — приемной комнаты и переделку непосредственно процедурной. Вам пришли фото? Фото? Сперва Джед подумал, что это какой-то неудачный шутник решил выслать ему на почту кадры из фильма ужасов, из тех, что про психбольницу или что-то в этом духе: разбитый кафель с плохо затертыми разводами крови, заляпанные стены, поломанная техника. Видно, что фотографировали впопыхах, едва раскидав и замаскировав шабаш. Если бы не адресат «Хино Рей», Джедайт бы отправил письмо в спам. — Если вы о той пыточной… — Какое тонкое чувство юмора, мистер Кашима, — и что это за манера — губы кривить? — Какое есть, — невозмутимо пожал плечами Джед без зазрения совести, ощущая странное удовольствие от возможности доводить помощницу Айно, цеплять ее, парировать. Мазохизм, да и только. Или идиотизм? — Я тут набросала прайс-лист, в который мы бы хотели уложиться, — снова перешла к делу Рей, видимо, давая ему очередной шанс взяться за голову и придти в себя, и достала розовую папку. Джедайт оглядел содержимое только мельком, ему и без того было понятно, что «багиры» решили сэкономить на всем. Их дело, впрочем. Только вот за свою работу «Сириус» и гроша не скинет. — Не выйдет, наши специалисты задаром работать не станут, — без обиняков заявил он, готовый уже буквально биться за каждый пункт, однако, к его удивлению, Хино только задумчиво погладила точеный подбородок. — Хорошо. Сколько не хватает? — Половины. Ее взгляд лишь на секунду взметнулся на него, но Кашима и этого хватило: нет, Рей Хино не разозлилась, не задушила в себе желание высказаться, она была насмерть напугана. Если честно, Джедайт и сам почувствовал себя не в своей тарелке. Уж слишком ярок был всплеск эмоций. — Давайте уточним, — очень ровно проговорила Рей, старательно пялясь в исписанный ее почерком лист, — половины от стоимости чего? — От стоимости услуг, мисс Хино, материалы мы найдем под ваши цены, а вот рабочие получат столько же, сколько и положено, — Джед невольно заметил, что говорит чуть осторожнее, чем обычно. — Я вас поняла, мистер Кашима. Он ожидал, что они еще долго станут препираться, выяснять и подсчитывать, но Хино, к его изумлению, моментально собрала свои вещи, и, забыв попрощаться, выскочила из офиса. Джедайт в который раз чувствовал себя полнейший дураком за последнее время. Быть может, он действительно им и являлся. Потому что, забыв обо всем, а прежде всего о здравом уме, пошел за Хино следом. Он увидел ее уже на перекрестке; даже издалека ее высокая и стройная фигура в идеально сидящем на ней брючном костюме выбивалась среди обычных прохожих. Джедайт, не отрывая от Рей взгляда, поспешил за ней. В голове странным образом билась только одна мысль: не потерять девушку из виду, выяснить, куда она так скоро умчалась, и если бы у Кашима было время, его бы почти испугала собственная навязчивость. Но времени не было. С огромным усилием обращая внимание на светофоры, машины и пешеходов, он следил за черноволосой девушкой, то пропадающей, то возникающей в потоке суетливых людей. И вот, наконец, Рей свернула с оживленного тротуара куда-то вглубь высоток, и Джедайту пришлось прибавить шага. На несколько бесконечно долгих минут ему даже почудилось, что он все-таки упустил Рей, но нет: мисс Хино, буквально выскочив из-за поворота и явно не замечая слежки, вошла в здание ломбарда. Кашима не знал, почему, но это отчего-то потрясло его. Понимая, что зайти следом не получится, он лишь подкрался к краю обклеенной витрины; и хоть окошко получалось узким, Джед мог видеть, что происходило внутри. Рей Хино, повозившись на дне своей черной сумочки, что-то достала из нее и положила перед перекупщиком. Какое-то время они о чем-то говорили, и Джед догадался, что сделка состоялась, ведь взамен Рей дали деньги (додумать было несложно). Но Хино не уходила. На мгновение замявшись и явно с трудом решаясь на поступок, она сняла с ушей серьги и положила на прилавок. Даже по спине Кашима мог видеть, что девушка сильно нервничает. И ему невольно захотелось, чтобы перекупщик вернул ей украшения, отказался по любой причине, лишь бы Хино не терзала так ручку своей сумки, но продавца все устроило, и он снова открыл кассу. Джед понял, что больше ему оставаться нельзя, и зашел за край дома. Рей Хино медленно вышла из ломбарда и пошла в сторону офиса «Сириуса». Странно, но в ее фигуре больше не читалось ни гордости, ни вызова. Она словно плыла в своих мыслях между людей, не касаясь их, не чувствуя, и Джеда невольно кольнула мысль, как бы ей не попасть под машину. Не понимая, что делает, и отказываясь объяснять свои поступки хотя бы себе, Кашима зашел в здание ломбарда. Перекупщик, пухленький лысенький мужичок под пятьдесят, угодливо улыбнулся новому посетителю. — Покажите мне, пожалуйста, серьги, которые вам продала девушка. Она только что вышла из магазина. Мужичок, кивнув, вынес пару сережек — две золотых звездочки с ярко-красным камнем по центру. — Золото, гранат. Отличный товар, редкое качество. — Я покупаю их, — Джед достал из брюк бумажник и, дав цену, которую запросил перекупщик, покинул лавку. В кулаке его углями горели две острые звездочки, которые еще пару минут назад были на ушах далеко не самой приятной для него особы. Он не знал, зачем он потратил на них свои деньги, зачем так яростно сжимает в ладонях, но не мог заставить себя убрать их хотя бы в карман. Ему казалось, что он потеряет их, и случится нечто непоправимое, нечто из ряда вон. Когда Джедайт вернулся в свой кабинет, Хино уже была там. Бледная, но вполне собранная, правда, без привычной спеси. Она даже не поинтересовалась, где он был, а просто протянула ему бумагу: — Я тут подправила. Теперь вас устроит? Кашима машинально посмотрел перечеркнутые нервной рукой строки. Теперь они даже были в плюсе. Чуть больше, чем можно было. Интересно, Айно и Хино собирали украшения со всех?.. — Я пересмотрю и вышлю вам по почте. — Если вам будет нетрудно, посмотрите сегодня. — Хорошо. Кивнув, Рей Хино покинула кабинет Джедайта и оставила его в одиночестве и полном смятении. Вот что это сейчас было? Неужели он такой же мягкотелый, как его друзья? Ну ладно Зой, Неф… они всегда были себе на уме. Но Кунсайт? И сам Джед? Ведь он доподлинно знает, что «багиры» аферистки. Он презирает их, он ненавидит Рей. И что теперь? Неужели и он, Джедайт Кашима, угодил в силки, в которых напрочь застряли все его товарищи? Включил какие-то эмоции, которые просто недопустимы в ведении бизнеса? И какая ему, собственно, разница, откуда Хино взяла деньги, чтобы ремонтировать этот чертов медблок? «Вот никакой!» И все-таки это была чистейшая ложь. Быть может, если бы он не видел, как важны были для Рей эти сережки, как она была подавлена необходимостью отдать их, Кашима бы не задумался о той, с кем стал делить кабинет. Он бы тщательно лелеял свою ненависть к ней, окутывал заботой, словно самый капризный цветок, и был бы счастлив держать верх над нею. Но то, что произошло, случилось, и вычеркнуть из мыслей этот эпизод не получится. Слишком не похоже на манипуляцию. Слишком натурально. И слишком непонятно, что с этим делать.