Багиры

Пока Макото устраивалась на заднем сидении мерседеса Нефрита, демонстративно отказавшись ехать с ним впереди, мужчина отменил наклюнувшееся свидание быстрой смс-кой, — для такого случая у него уже много лет как существовало сообщение-шаблон, — и тут же позабыл девушку, для которой собирался купить цветы, если бы не встреча с Мако. И хотя их столкновение было полу-случайным (каким-то особым чутьем Нефрит выбрал район Маруноути, настоял на нем, быть может, подспудно желая увеличить крошечные шансы на удачу), Ли не чувствовал ни грамма сожаления по поводу расстроившейся романтики; как и всегда, он принял происходящее со спокойствием и долей азарта: судьба сама знает, по какой дорожке его вести, а он уж ей подсобит. И ведь недаром же они так столкнулись… Неф посмотрел в зеркало заднего вида, и, уловив недовольный взгляд-иголочку, тут же смущенно отведенный в сторону, не удержался от ухмылки. Даже насупленная, сжатая в пружину и красная от недовольства, Макото Кино была симпатичной. Нет, не так — впечатляющей. Пылающие щеки — два восковых розовых яблока на солнце. Глаза — листья на просвет. — И не надо на меня пялиться, — пробурчала Мако, но Неф старательно сделал вид, что полностью увлечен дорогой, не переставая криво улыбаться. Да, эту девушку явно не назовешь «мечтой поэта», но что-то музыкально-стихотворное, а может, живописно-скульптурное в ней было. Нефрит неожиданно легко представлял ее в балетном зале, в сияющих на приподнятой корсетом груди бриллиантах, взволнованную и возбужденную; белизна узких перчаток, убранные в высокую прическу кудрявые волосы, головокружительная искра кокетливого дамского парфюма, впервые надетые праздничные туфли, в которых удобно только сидеть… Это была история о совсем другой, своенравной и упрямой Золушке, к жизни которой он странным образом хотел бы быть причастен. Но эта Золушка не ждет своего принца на белом коне и уж точно не прислуживает своей мачехе и сестрам; эта Золушка сама, если ей будет нужно, лихо вскочит на взмыленного рысака и, нетерпеливо его пришпорив, ринется вперед, сметая все на своем пути. Без волшебства, крестной и туфельки. Без него. Подъехав к дому Зойсайта, Нефрит обнаружил, что едва ли не забыл, зачем он привез туда Макото. Если бы не доскональное знание пути к обиталищу друга, ему бы наверняка пришлось туго, а может, не только ему одному. Пока все складывалось куда удачнее, чем могло бы: Ли точно знал, что Зойсайт не пришел на работу, а значит, заперся в своей комнате и наверняка не вылезает из-под одеяла. — Приехали, — Нефрит припарковался у совершенно типичного загородного домика, обнесенного бледно-зеленым каменным забором. Никто и никогда не догадался бы, что в столь лаконичном, спокойном и абсолютно непримечательном месте мог жить Зойсайт Като. Скорее люди бы поверили, что молодой дизайнер обитает на борту летающей тарелки, чем среди аккуратненьких, чинно-благородных особнячков с черепичными крышами и тщательно выщепленным садом. Нефрит с любопытством уставился на Макото, ожидая ее реакции, и не прогадал: девушка явно была в недоумении от увиденного. — Здесь живет этот ваш Зойсайт? — собрав все свои книги и тетради, спросила она, смешно сложив розовые губы в трубочку. — Увидишь, — фыркнул Неф, галантно закрывая за девушкой двери и ставя машину на сигнализацию. Похрустывая гравием, они пошли в сторону светлеющих окон (Зойсайт хоть и был яростным защитником природы, жег электричество практически круглосуточно, исключая то время, пока находился не дома). Не прошло и минуты, как им открыли двери. Като — собственной персоной. Мрачный, недовольный, лохматый; укутанный в цыплячий желтый плед и почему-то совершенно не удивленный визитерам. — Дружище, — начал Нефрит, но Като, зыркнув в сторону Кино, перебил его: — Не лучшее время для гостей. — Я бы так не сказал, — с невозмутимой жизнерадостностью пожал плечами Ли, чувствуя дополнительный прилив сил из-за такого явного неудовольствия. Была у Зойсайта и такая сторона, Неф знал ее слишком хорошо, чтобы поддаваться на попытку улизнуть от встречи. В большинстве своем Зой являлся самым добродушным и мягким человеком, какого только можно представить; друзья не раз подшучивали над его доверчивостью и сентиментальностью. Но стоило вывести Като из равновесия, задеть какие-то важные, можно сказать, фундаментальные вещи и понятия, и уже никто не узнавал всегда добросердечного, трогательного Зойсайта. Из милого рыжего «пушистика» Зой превращался в раздражительного, неуравновешенного типа, абсолютно глухого к чужим словам и советам; он грубил на ровном месте, плевал на все правила и порядки и вел себя настолько вызывающе, что знающие старались держаться подальше, дабы не схлопотать за одно только свое существование. При всем при этом, в такие периоды Зойсайт уходил в творческий «загул» и отказывался решать любые рабочие вопросы, хоть все синим пламенем гори. Кунсайт даже как-то увольнением пригрозил, но бестолку: припугнуть Като оказалось делом не из простых. В итоге, в дни редких «приступов анархии», Кун просто оформлял Като отпуск за свой счет и раскидывал работу на остальной штат сотрудников. Отделывался малой кровью, так сказать. У Нефрита на этот счет были свои соображения. Во-первых, он не боялся попасть под гнев своего товарища; во-вторых, не видел смысла в том, чтобы выжидать, когда же все рассосется само собой; а в-третьих, знал, точнее, был уверен, что может помочь Като вернуть себе прежнее благодушное состояние, и у него для этого есть практически все, а чего нет, то поможет добыть и доставить Макото Кино. Осталось только выложить все перед Зойсайтом на блюдечке с голубой каемочкой. Этот любитель сирых и убогих явно не сможет пройти мимо еще одной бедной заплутавшей овечки, а Неф тем временем… — Ты что, даже не предложишь нам чай? — обезоруживающе улыбаясь, спросил Ли, явно давая понять, что уходить не собирается, и на какое-то мгновение ему показалось, что Зой ответит что-то вроде «Свой пей!» и захлопнет двери. Но к его чести, а больше из-за присутствия дамы, Зойсайт, смачно проехавшись ладонью по своему и без того красному, как клюква, носу, отступил в сторону, и Макото с Нефритом зашли внутрь. Ли спрятал улыбку. Мако, не сдержавшись, присвистнула. Ну да, быть может, снаружи дом дизайнера Като казался совершенно обычным, но вот что скрывали комнаты… Вместо стандартной прихожей в доме Зойсайта висел настоящий круглый шатер белого цвета, занимающий почти весь первый этаж. Под куполом — множество разномастных лампочек и несколько не сочетающихся между собой люстр. Кино, Неф заметил, искоса глянула на стену, где было больше пяти выключателей. Все остальное в комнате тоже было необычным хотя бы потому, что легко передвигалось: кресла-мешки, стол на колесиках и — внимание! — узкая железная кровать с разобранной постелью, поставленная чуть ли не поперек прохода. Нефриту все это безобразие было хорошо знакомо, а вот Кино, похоже, окончательно зависла в своем недоумении. — Так и знай, Нефрит, я тебе не рад, — заявил Като, отталкивая кровать подальше и сворачивая на кухню, и Нефу пришлось вести Макото за собой едва ли не за руку. — Очень вежливо с твоей стороны, — жизнерадостно отметил Ли, испытывая массу удовольствия от выражения лица Мако при виде лаконичной белой кухни в классическом японском стиле, идеально убранной и сверкающей. Скинув свой цыплячий плед и оставшись в зеленой пижаме в розовых ромбах, которая, похоже, Като вот вообще не смущала, он принялся шариться по белоснежным ящичкам и полочкам в поисках заварки и чего там еще. — Мы поговорить с тобой пришли. — Самонадеянно с твоей стороны, — буркнул Като, не оборачиваясь. — Ты еще спасибо мне скажешь. — Вот уж вряд ли. Нефрит обменялся взглядом с Макото, которой, судя по всему, было просто до ужаса неловко, и она, свекольно-пунцовая, прижав к себе книги, топталась на месте, явно разрываясь от желания сбежать прочь. Похоже, она уже сто раз пожалела, что ввязалась в эту авантюру… — Мне кажется, ты поменяешь свое мнение, — не дожидаясь приглашения, Нефрит со странным торжеством отодвинул для Мако стул и, когда она присела на краешек, нагло занял другой. — Потому что речь пойдет о твоей обожаемой миссис Тамура. Зой резко обернулся, но ничего не сказал. Лицо его, обсыпанное веснушками, слилось в какую-то невообразимую бордово-рыжую массу, и Ли понял, что его друг близок к тому, чтобы запустить в него пузатым стеклянным чайником (спасибо Кино, что она действует своеобразным тормозом). Однако испытывать его терпение не стоит. — Мисс Кино хотела что-то тебе рассказать, — невинно улыбнулся Нефрит, стараясь не расхохотаться в голос при виде колюче-зеленых глаз, выпученных на него во весь опор. От возмущения Макото не могла вымолвить ни слова и грозно пыхтела, словно ей здорово не доставало воздуха. Еще мгновение, и она бы бросилась наутек, поэтому Нефриту пришлось вмешаться: — Твоя Дульсинея тебя обманула. Ни к какому мужу она возвращаться не собирается. Напротив, она наконец-то решилась от него избавиться, — пользуясь всеобщим напряженным вниманием, Неф продолжил: — А солгала только потому, что ты ее до белого каления довел своими ухаживаниями, которые не слишком-то совместимы с бракоразводным процессом, знаешь ли. Нефрит ожидал, что воинственная маска тут же слетит с лица его друга, но он ошибся. Зойсайт нещадно клацнул стеклянным чайником о столешницу и упер руки в бока: — И что, хотел бы я узнать? — Ты что, не понял? Свободна твоя дражайшая Тамура! Куй железо, пока горячо! Выражения лиц у Зойсайта и Макото одинаково обрисовывало понимание, что перед ними — полнейший балбес. — Я пришла сюда не за этим! — взвилась Кино, подпрыгивая со своего места и роняя книги на стол. — Я пришла за помощью! И если ты подумал, что я… я! Сводничать! — А вот теперь к главному, — все тем же спокойно-игривым, очень рассудительным школьным тоном заметил Неф, складывая на груди руки, — муженек твоей Ами вовсе не жаждет разводиться. Более того, он угрожает ей расправой, если она не вернется под его палку, плетку или чем он там ее лупил. Ей нужна помощь. Я, конечно, поверил, что мисс Айно наняла адвоката… — Наняла, — рыкнула Кино сквозь сцепленные зубы. — Однако, я думаю, дело плохо. Оплатить себе нормального юриста «багиры» не могут, а следовательно, твою Тамура быстренько прижмут к ногтю. Конечно, ее разведут, но, скорее всего, обдирут как липку, да еще и выставят все так, что она сама себя в кровь месила. Лицо Зойсайта беспомощно вытянулось, и Неф посчитал это ну очень хорошим знаком. Было видно, что его товарищ уже думать забыл о своем личном разочаровании; он тут же проникся очередной бедой своей дамы и готов хоть сейчас бежать и спасать ее, прямо так, в зеленой с розовыми ромбами пижаме и цыплячьим пледом вразлет. — На самом деле, Ами очень тепло к вам относится, она сама не своя из-за того, что обидела вас, — невольно усилила эффект от слов Нефрита Мако, и глаза Зойя даже, кажется, увлажнились, — она так бережет ваши письма… Ей сейчас очень нужен такой друг, как вы… «Состоятельный», — машинально вставил Неф, но вслух не произнес. — Но только друг, — закончила Макото, решительно глядя на Зойя, — пока что она не готова ответить на ваши чувства. И, быть может, никогда не будет готова, но… — Конечно, — Зой похлопал ресницами, словно сбрасывая остатки своей агрессивной ипостаси и становясь снова переживательным и чутким, — я… я что-нибудь придумаю. Вы только не говорите, что я замешан. Я не хочу, чтобы она думала, что я опять… — и так болезненно поморщился, что даже Ли кольнула неподдельная острая жалость. — Это так, информация для размышления, — Нефрит тоже встал со своего места и задвинул стулья под стол. — Я позвоню Куну и сообщу, что ты завтра выходишь на работу. — Да, я завтра приду пораньше, — рассеянно ответил Зой, и Нефрит понял, что им с Кино пора уходить; все, что они могли сделать, они сделали, остальное дело за Като. Невпопад распрощавшись с Зойсайтом, Нефрит и Макото вышли к машине. Почти пустынная частная улочка казалась нарисованной, и Ли машинально отметил, что пора наведаться на мойку, чтобы идеально вписаться в такую открыточную реальность. — Как ты думаешь, он поможет? — взволнованно кусая пухлые губы, спросила притихшая Кино, бездумно водя пальцем по ручке задней двери. — Без сомнений. — Зачем тебе это? — она оторвала взгляд от асфальта и посмотрела Нефриту в глаза. Нет, она ему отчаянно не верит, вот ни капли. Мучается, сомневается, но все равно ставит на то, что он — обманщик. Что ж, можно сказать, ее правда. — Хочу помочь моему другу, — легко ответил Неф, не поморщившись; он и правда любил Зойсайта братской любовью. И все-таки… — И тебе. Лицо Макото исказилось, но она, тут же приняв невозмутимое выражение, опустив иголочки-глаза, села на заднее сидение и захлопнула за собой двери. Что ж, Нефрит умел быть терпеливым, когда хотел. Да здравствует терпение.