Вперед в прошлое

— Ещё раз повторяю: в основе магии лежат эмоции, — Зосо нарезал круги по поляне вокруг Белль, вещая менторским тоном: — Прочувствуй их и выплесни наружу силовым потоком. Белль и рада бы последовать совету своего «учителя», только для неё обучение магии было подобно попытке ухватиться за воздух: ты понимаешь, что хвататься надо рукой; понимаешь, как именно нужно сжать пальцы, вот только опоры нет, и твоя рука проскальзывает мимо от раза к разу. — Что именно я должна почувствовать? — красавица была уже близка к отчаянью. — Ну вспомни какой-нибудь случай из жизни, когда ты почувствовала лютую ненависть к кому-нибудь, ярость, бешенство… — предложил Тёмный. Белль попыталась вспомнить подобную ситуацию и не смогла. Человеком она была по натуре добросердечным, необидчивым и терпеливым. Она росла как всеми любимая принцесса, умница и надежда всех вокруг; да и Румпельштильцхен даже в самом начале их знакомства не делал ей ничего такого, за что она могла бы его возненавидеть. Даже огры, убившие её мать и многих знакомых, не смогли вызвать в ней это чувство. Война ведь безлика, а ненависть — чувство очень личное. Белль задумчиво закусила губу и спросила Зосо: — А обязательно что-то ужасное вспоминать? Нельзя зацепиться за какие-то светлые эмоции? — Я — Тёмный маг, милочка, — Зосо посмотрел на Белль как на непроходимую дуру, — я могу научить только темной магии. А она зиждется не на радугах и розовых пони, уж извини. — А о чём думаешь ты, чтобы вызвать магию? Он промолчал, недовольно скривив губы, но Белль не сдалась: — Если ты мне расскажешь про себя, мне будет легче понять, что ты имеешь в виду. Зосо сделал ещё несколько шагов по поляне, а потом тихо-тихо и нехотя произнёс: — Я думаю о том, как я убью герцога. — У которого твой кинжал? — уточнила Белль, и, дождавшись кивка, спросила: — Ты настолько ненавидишь его за это? — Не за это… Не только за это… — он помолчал, видимо, раздумывая довериться ли ей, но всё же сказал: — Он приказал мне убить женщину, которую я любил. Я не мог сопротивляться приказу. Можешь себе представить, что должен чувствовать тот, кто вынужден убивать самого дорогого и любимого человека своими собственными руками? Конечно же, не можешь… Белль в ужасе замерла, не зная, что сказать на это тихое, спокойное, но полное затаённой боли и непреходящего ужаса признание. Это было настолько чудовищно, что девушка почувствовала себя наивным маленьким ребенком, не знающим ни хлопот, ни печали — всегда под защитой сначала отца, затем Румпельштильцхена. Она вдруг ясно осознала, что это жестокий мир, в котором подчас смерть — не самое страшное. И она собирается спасти этот мир? одна? А он того стоит? Конечно же, стоит. Ради тех немногих, в ком ещё теплится свет и любовь. Она опустила голову, пряча глаза и всё пытаясь представить, осмыслить то, что Тёмный ей поведал, как он вдруг будто стряхнул с себя что-то тяжёлое и с наигранным весельем обратился к Белль: — А знаешь, я думаю мы найдем другой путь пробудить твою магию. Жди тут, — и растворился в сизом дыме. Спустя пару минут он вернулся уже не один. На его руке без сознания висел Бэйлфаер. Белль вздрогнула и ошарашенно подошла к Зосо: — Что ты с ним сделал? Верни его назад! — Э, нет, дорогуша, — ухмыльнулся Тёмный, — я думаю, что для пробуждения магии тебе нужна настоящая мотивация. Как насчёт такой?.. — он перенёсся с бессознательным мальчиком на самую вершину скалы, располагающейся чуть дальше от поляны за озером. Пару мгновений Белль в ужасе оглядывалась, пока не подняла взгляд наверх. Тёмный стоял на самом краю выступа, держа мальчика над обрывом одной рукой, а другой махал в ужасе застывшей девушке. Несмотря на то, что между ними было огромное расстояние, она услышала голос Тёмного прямо в своем ухе: «Хочешь спасти его — примени магию», а затем он отпустил руку, и мальчик, так и не приходя в сознание, полетел камнем вниз. За мгновение Белль пережила целую бурю чувств: ужас от жестокости Тёмного, страх за падающего Бэя, панику от собственного бессилия, и наконец решимость сделать даже невозможное, чтобы его спасти. Раз Зосо уверен, что она сможет, значит, она это сделает. В следующее мгновение Белль от ужаса, рефлекторно, невзирая на расстояние, вытянула руки вперёд, пытаясь не то самой поймать его, не то умоляя его перестать падать. И наконец, ещё через мгновение, когда до земли мальчику оставался от силы десяток метров, Белль вдруг ощутила покалывание в руках и давление чего-то, не имеющего ни формы, ни очертания, но она чувствовала, что это нечто очень плотное и концентрированное. Чистая сила, повинующаяся, ждущая, чтобы разум направил её. И Белль направила её всю на падающее тело, желая только одного — спасти мальчика. Она почувствовала, как сила устремилась из её рук, словно волна из моря, и зажмурила глаза, понимая, что не успеет спасти его. Но тут у неё над ухом раздались негромкие хлопки и скучающий голос: — Браво, дорогуша! я знал, что это сработает. Белль решилась приоткрыть глаза и увидела, как в нескольких метрах над землей завис Бэйлфаер; вокруг него клубилась магия, удерживающая его на месте. Её цвет озадачил Белль: у Тёмного магия была фиолетово-сизой; у Реджины — багровой, словно кровь; а магия Белль была словно сияющий жемчуг, запутанный в чёрных нитях. Не белая и не тёмная магия, а нечто совсем иное. Зосо тоже рассматривал её с тщательно скрываемым любопытством. Белль уже хотела обратиться к Зосо, чтобы он перенес Бэйлфаера хотя бы поближе к ним, но вдруг почувствовала, что теперь, после первого всплеска магии, она лучше ощущала её. Так что девушка повела рукой, направляя магический кокон ближе к себе, и он послушно подплыл к её ногам, плавно опустился на землю и отпустил ребёнка. Белль чувствовала себя как будто заново рождённой; она ощущала власть, и ей это нравилось. Но тут же она ощутила прилив ужаса от своих чувств и одёрнула саму себя: магия — не игрушка, она опасна, какой бы привлекательной ни казалась. Зосо же смотрел на Белль с гордостью. И девушка подумала: не так ли Румпельштильцхен смотрел на успехи Реджины, когда она сжигала очередную деревню или вырывала сердца ни в чём не повинных людей? Эта аналогия вызвала в ней новый прилив отвращения к своему упоению магией. Она обещала себе держать себя в руках, и она должна его сдержать. Но сначала… — Какого чёрта ты вытворяешь? — она чуть ли не с кулаками набросилась на Зосо, осознавая, что не боится его магии, а готова атаковать. — Вот оно! Ненавидишь меня, да? — казалось, её бурная реакция не только не испугала его — скорей обрадовала. Он отступил от неё на пару шагов и добавил: — Теперь можешь цепляться за это воспоминание всякий раз, когда тебе понадобится магия. Не благодари. — Благодарить? Ещё чего! — Белль ощутила, как её злость утихает. Всё хорошо, что хорошо кончается. Эксперимент, конечно, был чудовищным, но Белль спасла мальчика и овладела магией. Зосо прав: она бы не смогла добиться такого всплеска эмоций, нюхая цветочки на поляне. Он действовал в её интересах, ну а его методы… А что ещё ждать от Тёмного? И Белль его простила. Всплеск магии отнял у неё много сил, и она обратилась к Зосо: — Ты можешь вернуть мальчика назад? И чтоб он очнулся? У меня больше нет сил на эксперименты… — Зосо одобрительно кивнул, и Бэй тут же исчез с поляны. Белль пообещала себе как можно скорее его проведать, чтобы убедиться, что он и правда в порядке. — Отдохни пока. Увидимся послезавтра: тебе нужно выспаться. Колдовать только с непривычки тяжело, это как зарядка — чем чаще практикуешься, тем легче даётся. А с твоими задатками мы из тебя сильную ведьму сделаем, — он продолжал довольно усмехаться, а Белль нахмурилась: — Ты же говорил, что эта остаточная магия исчезает… — Она исчезала, пока ты не начала использовать её по назначению. Я немного знаю о магии времени и пространства, но подозревал, что она может так себя повести, — просто ответил он. — Откуда ты вообще знаешь о ней? Голубая говорила, что эта магия — большая тайна, даже среди фей, — удивилась Белль. — О, так ты ещё и с Голубой дружишь? — в голос захохотал Зосо. — Возлюбленная Тёмного и подруга Голубой… Может, забросить тебя к ограм? Глядишь, и они через пару дней в тебе родную душу почуют. — Мы с ней не друзья, — смутилась Белль своей промашке. — Она просто проводила ритуал и кое-что рассказала. — А знаешь, — задумчиво сказал Зосо, — неплохо бы её поспрашивать. Вряд ли она через триста лет узнала больше об этом, чем сейчас. Могут вскрыться новые детали твоего перемещения, новые возможные последствия… Он явно что-то темнил; Белль чувствовала, что он не всё рассказал о её новой силе, но другого девушка от Тёмного и не ожидала. — Не факт, что Голубая станет вообще со мной говорить, не то что откровенничать, — уклончиво ответила она. — Посмотрим, — всё так же задумчиво сказал Зосо, — отдыхай. И в следующую секунду Белль оказалась лежащей на своей кровати в доме Потсов. Она устало потянулась. Вечером её ожидала смена в таверне, а значит, раньше трёх часов дня её никто будить не станет. Уже засыпая, Белль подумала о том, как удобно всё-таки с магией: не пришлось долго и утомительно возвращаться домой из леса, а просто вжик — и она уже у себя в постели.