Вперед в прошлое

Несмотря на затянувшуюся гульбу и невоздержанность в алкоголе, солдаты были людьми дисциплинированными. И не успело солнце ещё толком подняться, как они уже двинулись в путь, не забыв прихватить новобранцев, которые были скорее испуганными мальчишками, чем воинами. Ещё вчера они бегали с деревянными мечами, нанося друг другу шуточные удары, а теперь должны были попытаться сталью остановить разъярённых великанов. Остались только раненые, которых разместили в местном госпитале. К сожалению, добротный домик семьи Потс на ночь был занят двумя офицерами, один из которых удобно разместился в комнате Белль. И когда она, еле переставляя ноги после слишком долгой ночи, это обнаружила, то ей ничего не оставалось, кроме как вернуться на кухню. Там она села на мягкую софу рядом с открытым окном и сама не заметила, как уснула, положив голову на сложенные руки. Проснулась девушка через несколько часов невыспавшаяся, с затёкшими мышцами и головной болью. Судя по пронзительной тишине деревни в отнюдь не ранний час, солдаты наконец-то уехали, а местные жители получили возможность отдохнуть от их присутствия. Белль очень удивилась, как же крепко она спала, что даже покидающие дом офицеры её не потревожили. Открыв окно пошире, девушка заметила прижатый камушком клочок дешёвой бумаги на подоконнике. Нахмурившись, она развернула его, и весь сон тут же слетел, потому что она узнала почерк отправителя. Записка гласила: «Дорогая Белль, мне очень нужно тебя увидеть. Я буду ждать тебя в полдень, на развилке, рядом с упавшим деревом. Р.». Содержимое записки заставило Белль задуматься. Румпельштильцхен хочет увидеть её по какой-то серьезной причине? Может, он увидел её вчера? От этой мысли Белль похолодела. А может, просто соскучился? Ведь с той волшебной ночи прошло уже пару дней, а они с тех пор даже не виделись. Красавица могла только гадать, чем был для Румпельштильцхена их поцелуй. Может статься, что, будучи женатым человеком, он воспринял это как минутную слабость и пожалел случившемся между ними. Как бы то ни было, он позвал её, а значит, она придет. Белль посмотрела на небо: до полудня оставалась еще пара часов, которые можно потратить, чтобы придать себе более пристойный вид, чем девушка и занялась. К счастью, мистер Потс, узнав, как много времени и сил было потрачено девушкой в таверне этой ночью, дал ей выходной и настоял, чтобы она как следует отдохнула. Белль заверила его, что прогулка на свежем воздухе будет лучшей альтернативой ещё не до конца выветрившемуся запаху мужского пота и алкоголя в её спальне. Погода стояла замечательная, солнце вовсю грело землю, и девушка, захватив лёгкий плащ, выпорхнула на улицу. До места встречи Белль добралась быстро, но всё равно оказалось, что она опоздала. Красавица увидела Румпельштильцхена первой и слегка замедлила шаг, наблюдая за ним. Он заметно волновался: постоянно перехватывал посох из руки в руку и что-то шептал себе под нос. Эта его привычка разговаривать с самим собой была знакома Белль по Тёмному замку и всегда вызывала у девушки улыбку. Румпельштильцхен всегда язвил, что нет ничего смешного в том, чтобы разговаривать с единственным по-настоящему умным собеседником, даже если это ты сам. Наконец мужчина увидел её. На его лице отразилось такое удивление, будто он не ожидал, что девушка и впрямь появится. — Ты… пришла, — почти прошептал он. — Ну, ты же сам меня позвал, — смутилась его реакции Белль и осторожно спросила: — Всё хорошо? У тебя что-то случилось? — она решила сразу уточнить, чего ждать от этой встречи. — Нет… Нет, ничего не случилось… — попытался собраться с мыслями Румпель, и красавица решила больше не давить на него вопросами и молча улыбнулась. Наконец, он заговорил неожиданно решительно и пылко: — Белль… та ночь… Я не могу перестать думать о тебе с той ночи. Я прекрасно понимаю, что женат и что мне нечего тебе предложить. Это кажется безумием, но я… Белль не дала ему закончить, обхватив его лицо ладонями и крепко поцеловав. Отстранившись на сантиметр от его губ спустя минуту, когда он немного расслабился и поцеловал её в ответ, она прошептала: — Шшш… я знаю. Это всё неважно. Я чувствую то же, что и ты. — Это безумие, — повторил мужчина, гладя пальцами её лицо, как слепой. — У меня какое-то странное чувство, как будто это всё уже было, будто я тебя знаю… Это глупость, да? Белль постаралась скрыть своё волнение. Это просто слова или за этим кроется что-то, связанное с её перемещением сюда? Какой-то сбой? Но на время девушка выбросила эти мысли из головы, решив провести этот день с Румпельштильцхеном так, как им захочется, и чтобы ничто им не помешало. Так что она снова улыбнулась, покачала головой и кокетливо сменила тему: — Кстати, я надеюсь, мы отправимся в какое-то из твоих сверхсекретных местечек этого леса? Помнится, ты обещал мне прогулку. — И я намерен сдержать это обещание во что бы то ни стало, — от его шутливой галантности у Белль мурашки побежали по коже, когда он предложил ей руку. Девушка сделала книксен и, хихикнув, взяла его под локоть. Они не спеша гуляли по лесу, болтали, смеялись, целовались. Для Белль это все чувствовалось еще острее, потому что только сейчас, находясь с Румпельштильцхеном так близко, она осознала, как же сильно соскучилась по нему. Когда речь зашла о вчерашнем дне, о солдатах и войне, мужчине было явно неприятно вспоминать этот этап своей жизни, но живое сочувствие и интерес Белль вскоре развязали ему язык. По сути, он пересказал девушке то, что она уже знала о нём, но, дав себе обещание судить о его поступках только собственным сердцем, а не по чужим наветам, Белль задала вопрос, который пока остался для неё загадкой: — И всё-таки ты сказал, что пробыл в армии чуть меньше года. Почему ты ушел именно тогда? — Это всё провидица… — неловко ответил Румпель, как будто боясь, что собеседница не поверит ему или посчитает это глупым суеверием. — Она всё обо мне знала, о моем прошлом, настоящем; сказала, что дома у меня недавно родился сын, но из-за грядущего боя он потеряет отца. Я не мог так подвести Бэя. — Понимаю… — задумчиво сказала Белль. — А где эта провидица сейчас? — Точно не знаю, — подумав, ответил Румпель. — Ходят слухи, она живёт где-то в глухой чаще, подальше от людей, чтобы её не донимали. — Донимали? Она могла бы помогать людям, а вместо этого прячется, —возмутилась Белль. — Знать своё будущее опасно, — серьёзным голосом оборвал он девушку. — Вдруг что-то ужасное неминуемо ждёт впереди. Если человек не знает об этом, он просто живёт: радуется, строит планы, мечтает, любит. Но, если он знает о грядущей беде, лучшие моменты его жизни будут отравлены ожиданием худшего. Белль задумалась над словами Румпельштильцхена и тем, что сказала ему провидица. — Получается… ты обманул смерть? — слегка поёжившись, спросила она. — Не знаю, Белль, главное, чтобы она сама так не посчитала, — он легонько пихнул её в бок и усмехнулся. — Кстати, мы почти пришли… За разговорами Белль практически не замечала, куда Румпельштильцхен её ведёт — она доверяла его неровным, но уверенным шагам и следовала за ним, куда бы он ни направлялся. А для хромого он был достаточно ловок: за пару часов пути они преодолевали овраги, мелкие речушки; а уж о бесконечных корнях деревьев, об которые Белль спотыкалась через каждый шаг, и говорить не стоит. Румпельштильцхен воспринимал её неуклюжесть с улыбкой, но когда раз в десятый он помог ей подняться на ноги, всё-таки не выдержал и спросил: — Ты явно не привыкла гулять по лесу, как все деревенские девушки, что снова возвращает меня к вопросу — откуда же ты такая взялась? До сих пор Белль довольно успешно уходила от прямого ответа на этот вопрос, но теперь, когда она была небезразлична Румпельштильцхену, то хотела, чтобы он знал хотя бы часть правды. — Я была принцессой одного небольшого королевства… — сказала она, испытующе глядя на мужчину. Он задумчиво кивнул, побуждая её продолжить, но и теперь она уклонилась от всей правды: — Огры уничтожили его. Осталась только я. — Белль… — он прижал ее к себе, полный раскаяния, что затронул эту тему, — мне очень жаль… — Да всё хорошо, я уже привыкла, — успокоила его Белль, даже почти не соврав. Анволия для неё всё равно, что мертва: сэр Морис ясно дал ей понять это при их последней встрече. Он много чего тогда сказал, еще больше кричал, но Белль не держала зла на него. Она решила держаться за свои детские воспоминания о добром и заботливом отце, а не о том краснолицем человеке, бросающим оскорбления, словно кинжалы. Каждый в своих мыслях, они молча пошли дальше. И наконец между деревьями возник просвет, открывающий вид на удивительное место. На просторной поляне расстилалось озеро с совершенно прозрачной водой. Сначала Белль показалось, что там мелко, и она запустила руку под воду, желая дотронуться до переливающихся на дне камушков, но не тут-то было. Румпельштильцхен только посмеивался, когда она опускала руку всё ниже и ниже, а до заветных камушков так и не дотягивалась. Наконец Белль недоуменно оглянулась на веселящегося Румпеля. Тот объяснил: — У тебя есть всего один шанс достать этот камушек — нырнуть туда. Близость дна здесь очень обманчивая. — Первый раз вижу такое чистое озеро, так резко уходящее в глубину. Что это за место? — удивилась девушка. — Драконье озеро называется. Говорят, когда-то сюда драконы на водопой прилетали, — загадочно пояснил мужчина. — Ух ты… Драконы… Хотела бы я увидеть хоть одного, — мечтательно протянула Белль. — Неожиданное желание для девушки. А о чем ты ещё мечтаешь? — поддразнил Румпель красавицу. — Раньше мечтала увидеть мир, а потом поняла, что разделить его с кем-то особенным гораздо заманчивее. Они присели на берег бок о бок и замолчали, прислушиваясь к пению птиц, плеску воды и дыханию друг друга. Солнце припекало, и Белль скинула свой лёгкий плащ, а затем, бросив хитрый взгляд на, казалось, задремавшего Румпельштильцхена, начала снимать с себя и остальную одежду. Мужчина приоткрыл глаза и сонно спросил: — Что ты делаешь? — Хочу искупаться! — жизнерадостно ответила девушка. — Вода не очень холодная, а место просто волшебное, чтобы упустить такой шанс. Румпельштильцхен зачарованно смотрел, как она без всякого смущения сбрасывает последнюю деталь одежды и опускается в воду. Проплыв немного, Белль почувствовала, что озеро и впрямь не простое: магия тут же заколола ей пальцы. Она посмотрела вниз, и ей показалось, что на дне лежит некий предмет, возможно, магического свойства. «Надо это запомнить на всякий случай», — решила про себя девушка. Сделав кружок по озеру, Белль почувствовала, что замёрзла. Всё-таки прохладные весенние ночи пока не давали воде как следует прогреться, даже несмотря на жаркое солнце днем. Она вылезла на берег, дрожа, но Румпельштильцхен, старательно не глядя на её обнаженное тело, тут же обернул её плащом и принялся растирать. Спустя несколько мгновений Белль поймала его взгляд, и оба вдруг осознали всю пикантность ситуации. Поведя плечами, она скинула обёрнутый вокруг себя плащ и предстала перед Румпелем во всей своей обнажённой красоте. В его глазах красавица прочла восхищение и потрясение, и когда он застыл, будто боясь спугнуть это видение, она сама подошла вплотную и прошептала: — Дотронься до меня… И только тогда его пальцы заскользили по её лицу, шее, груди, животу, поднялись по позвоночнику вверх, обхватывая затылок и притягивая девушку для поцелуя. Белль дрожала от удовольствия, покорно выгибаясь навстречу его рукам. Поцелуй становился всё жарче, и она потянулась к одежде Румпеля. Он неуверенно взглянул ей в глаза, но в них не было страха или сомнений — только чистое желание. И мужчина позволил Белль стянуть с себя рубашку, а затем, на мгновение отстранившись, расстелил на поляне оба их плаща и потянул девушку вниз, накрывая своим телом. Её жаждущие пальцы заскользили по его непривычно гладкой коже, изучая её. А Румпельштильцхен покрывал поцелуями каждый сантиметр её тела, разжигая пламя. Его пальцы спустились вниз к средоточию ее наслаждения и нежно провели по влажным складкам. Мужчине немного не хватало уверенности в своих действиях, и Белль напомнила себе, что для него это их первый раз, и все открытия в любви им теперь еще только предстоят. Под его ласками, она тихо застонала и попросила: - Пожалуйста, иди ко мне...Румпельштильцхен... - Белль знала, что его безумно возбуждало слышать свое имя из ее уст в такие моменты. Он судорожно сглотнул, пытаясь вернуть самообладание, и попытался остановить ее пальцы, потянувшиеся к поясу его брюк. - Белль, ты уверена? Вместо ответа, она поцеловала его в шею, чуть прикусила мочку уха, и, обвив его бедра ногами, потерлась об него. Никакие слова не убедили бы его так, как эти бездумные сигналы ее тела. И тогда Белль почувствовала в нем перемену. Румпель больше не был осторожен, он хотел ее также сильно, как она его. Мужчина быстро избавился от одежды и, придержав ее нетерпеливые руки над головой, вошел в нее. Белль резко выдохнула, ощутив его глубоко внутри, и открыла глаза — ей хотелось видеть его лицо, когда на нем не было маски чудовища, и все эмоции легко читались. Он ответил ей таким же пристальным взглядом. Каждый видел свое отражение в глазах другого. Страсть, нежность, долгожданная близость и, о да, любовь тоже читалась в них. Но как только Румпельштильцхен начал двигаться в ней, Белль уже не могла поддерживать зрительный контакт — тело предавало ее, настойчиво требуя раствориться в ощущениях : его вкусе, запахе, тепле, прикосновениях. Приближаясь к кульминации, он слегка прихватил её зубами за шею, и этот тоже такой знакомый Белль жест подвел к оргазму и её. Очень медленно Румпельштильцхен вышел из неё и, выровняв дыхание, позвал: — Белль… Она открыла глаза и улыбнулась ему такой счастливой улыбкой, которая, пожалуй, могла бы разогнать на небе самые чёрные тучи. — Знаешь, я думаю… Я люблю тебя. У Белль перехватило дыхание. Эти слова она часто видела в его глазах и сейчас, и тогда, но вслух он ещё никогда их не произносил. — Я тоже люблю тебя, Румпель. Она обняла его за шею, спрятав лицо у него на плече, пытаясь справиться с эмоциями. Прижавшись друг к другу, они помолчали, и вдруг Румпель спросил: — Ты когда-нибудь расскажешь мне о нём? — О ком? — не поняла Белль. — Ну, о мужчине, который был до меня, — он замялся, видимо, боясь её ответа. Белль же стало почти смешно — рассказывать ему о нём же. Но вопрос требовал если не до конца честного, то хотя бы искреннего ответа. — Он… Этот человек… в прошлом. Он оставил меня, — Белль с трудом давались слова. — Ты его любила? — Любила, просто одной любви ему было недостаточно, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Значит он был дураком. Я бы никогда не оставил тебя, — уверенно сказал Румпель, вызвав у Белль лёгкий смешок. — А как насчёт тебя? — решила она сменить тему. — А что обо мне? — удивился Румпель. — Это ты — девушка-загадка, а о себе я уже и так всё рассказал. — Не всё. Что у вас с Милой? — хотя Белль и видела ту много раз выпивающей в таверне, но и образ смеющейся семьи на ярмарке никак не шёл у неё из головы. — Я не думаю, что мы когда-либо любили друг друга по-настоящему. Так, как я люблю тебя. Мы пытались, но после моего возвращения с войны эти попытки перестали иметь значение. Мы держимся только ради Бэя, — он говорил об этом так, будто отсутствие нормальных отношений с собственной женой в течение десятилетия — обычное дело. Белль этого не понимала, но не стала больше задавать вопросы, сосредоточившись на том, что было здесь и сейчас. Они оставались у озера еще какое-то время: то ли пару часов, то ли вечность. Это был их маленький, скрытый от чужих глаз рай. И меньше всего им хотелось покидать его после того, что было сказано и сделано. Но время шло, и оба понимали необходимость вернуться в реальный мир. Они разошлись в противоположные стороны на той же развилке, где и встретились. Белль это показалось символичным. День с Румпельштильцхеном заставил её отложить все плохие мысли на потом, но сейчас, по пути домой, без целительного присутствия любимого рядом, Белль почувствовала, как её застилают воспоминания вчерашней ночи. Как может она наслаждаться любовью и счастливо гулять по лесу, менее суток назад одним движением лишив жизни двух человек? Будь Румпельштильцхен тем собой, Тёмным, он бы понял ее, ведь для него убийство не было чем-то значимым. Он был стар и могущественен — человеческая жизнь для него была не важнее жизни улитки под сапогами, но с каких пор Белль стала такой же? Да, те мужчины были убийцами, но они были людьми, а она не нашла ни минуты в своём сердце, чтобы хотя бы пожалеть о том, что не нашла другой выход. Не нашла вообще НИКАКИХ чувств по этому поводу. Просто улитки, такая мелочь… А что бы сказал этот Румпельштильцхен о ней, если бы узнал об этом? Был бы он в таком же ужасе, в каком когда-то бывала Белль, слушая доносившиеся из пыточной крики? Она всегда хотела вывести Румпельштильцхена из его тьмы на свет, а в итоге заблудилась во мраке сама. В мрачном настроении она вернулась в свою комнату, где застала развалившегося на кровати Тёмного с книгой в руках. — Как развлеклась? Нет ничего более дополняющего друг друга, чем секс и убийства. — Я не в настроении, Зосо, — поморщилась девушка. — И мне через час надо быть в таверне, так что давай пропустим твои издёвки. — Фу, какая недовольная, — притворно обиделся Тёмный. — А я тебе кое-что принёс, между прочим. Не в подарок, а на время, учти. — Книга? — глаза Белль невольно загорелись интересом. — Не просто книга — это что-то вроде учебника по магии. Здесь собраны заклинания, схемы и многое другое. Изучи. Но! — он поднял указательный палец, выделяя свои слова. — Будь с этим очень осторожна. Очень. Некоторые заклинания неразбавленные, требуют чистой силы, они опасны для того, кто их использует. У любой магии есть цена, но и она бывает разной. — Я поняла. Я буду осторожна. — Белль бережно взяла в руки книгу, сразу ощутив, насколько древним был этот фолиант. — Спасибо. — И ещё кое-что… — Тёмный недовольно скривился, и в его голосе прорезалась угроза. — Постарайся побольше времени уделять тренировкам, а не своему хахалю. На это у вас ещё вся жизнь будет, а мне кинжал нужен как можно скорее, но не раньше, чем ты будешь готова. — Хорошо, — Белль разозлили слова Темного, хоть они и были отчасти справедливы, чего она тоже не могла не признать. — Когда ты сможешь поработать со мной? — Посмотрим… Изучай пока книгу, — и он растворился в клубах дыма. Белль пролистала пару страниц и решительно захлопнула переплёт: такие вещи нельзя читать на скорую руку. Она как можно надёжнее спрятала книгу под матрас и стала собираться в таверну.