Вперед в прошлое

Предупреждение: присутствуют сцены насилия. Планировка трёхэтажного замка была крайне неудобной для того, кому нужно быстро попасть в конкретное крыло и незаметно его покинуть. Широкая главная лестница вела на второй этаж, где располагались основные помещения замка: библиотека, гостиная, зал для переговоров, столовая и прочие комнаты, служащие для приема гостей будь то для деловых встреч или дружеского чаепития. К третьему же этажу вели сразу три лестницы, ведущие в изолированные друг от друга части замка. Центральная лестница, ничем не уступающая по роскоши главной, вела в бальный зал и подсобные помещения для прислуги, обслуживающей прием. Другие две вели в личные покои хозяев и располагались таким образом, что выйти из замка, минуя второй этаж и главную лестницу, было невозможно. Для обеспечения безопасности достаточно было патрулировать только первые два этажа, мимо которых не могла пролететь и муха. Однако, как и в любом уважающем себя замке, были и потайные лестницы, и потайные переходы, позволяющие прислуге в случае необходимости незамедлительно являться пред светлые очи своих хозяев. Переходами этими, тем не менее, последнее время не пользовались из соображений безопасности, и держали их запертыми. Нужный Белль располагался за служебными комнатами рядом с бальным залом. К счастью для начинающей колдуньи магически вскрыть замок было парой пустяков. Как только дверь за ней закрылась, первым делом девушка сменила свой наряд на более удобные брюки, чёрную блузку и сапоги на мягкой подошве вместо непрактичных и шумных шпилек. Ее путь лежал в левое крыло замка, в котором, согласно карте Зосо, располагались апартаменты герцога, в том числе и личный кабинет, где хранился кинжал Темного. Когда Белль и Зосо разрабатывали план ограбления, девушка не могла понять, к чему ей изучать и запоминать эти тайные маршруты, когда она вполне освоила перемещение с помощью магии, однако Темный остудил её пыл, объяснив, что перемещаться таким образом стоит лишь в знакомое и проверенное место, а поскольку в замке она никогда не бывала, то вполне может оказаться не рядом с кинжалом, а под носом у стражи, например. А главная причина в том, что перенестись непосредственно в кабинет у неё бы все равно не вышло, потому что на помещении стоит антимагический блок, чтобы никакая магия не могла просочиться ни в кабинет, ни из него. Так что с этим приходилось считаться и подниматься на своих двоих по пыльной лестнице полной паутин всё выше и выше, размышляя, когда магия успела сделать её такой лентяйкой. Белль уже почти закончила подъём по лестнице, как услышала чьи-то шаги и приглушенные голоса. Она остановилась, прислушиваясь. На третьем этаже не должно было быть никакой охраны, но судя по голосам и вышагиванию туда-сюда, это именно она и была. Белль растерялась. Вступать в открытый бой с солдатами она не хотела: во-первых, ну не убивать же их, ведь они просто исполняют свой долг, а вор тут она; а во-вторых, оставь девушка их в живых, они поднимут шум, да и как иначе обезвредить минимум двух солдат, Белль не знала. Возвращаться было тоже не резон, поэтому, еще раз поколдовав над своим нарядом, принцесса подумала, что солдаты едва ли знают всю прислугу в лицо, и еще одну скромную горничную могут спокойно пропустить. Девушка дождалась, когда шаги удалятся и затихнут на какое-то время, а затем тихонько выбралась из тайного перехода, и к моменту, когда солдаты зашли на очередной круг по этажу, сделала вид, что выходит из одной из комнат с метёлкой для пыли в руках. Опустив глаза, она, не привлекая внимания, прошла мимо них. Отсчитав по правой стороне четвёртую дверь, Белль вошла в личный кабинет герцога и нервно огляделась. Полная луна ярко освещала комнату через не занавешенное окно. На случай если охрана решит заглянуть и проверить её, Белль зажгла канделябр, стоящий на столе, и огляделась. Кинжал располагался в потайном отсеке над камином. Белль нажала на нужные камни кладки, как объяснял ей Темный, и один из них выдвинулся вперед. Белль торопливо достала прямоугольную коробку и дрожащими пальцами подняла крышку, желая как можно скорее взять кинжал в руки. Крышка откинулась с глухим стуком, но внутри было пусто, хотя мягкая обивка ларца сохранила изгибы лежавшего в ней кинжала. Ошибки быть не могло. У Белль заколотилось сердце от обиды — она была так близко к цели, а теперь придётся вернуться ни с чем. Она раздраженно захлопнула крышку бесполезного ларца, а за её спиной раздался вдруг неприятный голос: — Не это ли ты ищешь, красотка? — Белль в ужасе обернулась. Это был герцог собственной персоной. Небрежно покачивая двумя пальцами кинжал Темного, он открыл дверь и впустил в комнату дюжину стражников, мрачно шагнувших к девушке. Видимо сам герцог воспользовался одним из тайных ходов, о которых Белль ничего не знала, как, видимо, и Тёмный. Девушка машинально потянулась к своей магии, но не смогла её нащупать. Предупреждение Зосо насчет магической блокады кабинета напрочь вылетело у неё из головы от страха, зато движение рукой и растерянный взгляд не укрылись от герцога, который насмешливо протянул: — Так ты не просто воровка, а ещё и колдунья. Очень интересно… — он сделал знак одному из стражей, и тот быстро нацепил на руку Белль какой-то кожаный браслет. Девушка машинально попыталась снять его, но ей это не удалось. В следующую секунду ей заломили руки за спину, а герцог обратился к страже: — В темницу её. Допросите как следует, но не калечить слишком сильно. После бала, хочу сам поговорить с этой воровкой. Стражники поволокли упирающуюся девушку к выходу. Белль понимала, что без магии у неё нет ни единого шанса даже против одного стражника, а уж всего конвоя и подавно, но инстинкт заставлял её упираться и всеми силами тормозить продвижение в темницу, к пыткам. А что допрос будет болезненным красавица была уверена на все сто. Но что она могла им рассказать? Необходимо это обдумать пока не поздно, хотя голова от страха соображала из рук вон плохо. Единственным шансом на спасение был Зосо, поэтому в её рассказе его вообще не должно быть. Она действовала одна, хотела получить кинжал, чтобы остановить войну. Звучит почти как правда. Некстати вспомнилось, как Тёмный говорил об отношении герцога к магии, что он, мол, казнит всех, кто обладает волшебством. Не хотелось бы разделить их судьбу, но пока что выбора нет. Темница располагалась ниже уровня земли, куда даже в самый солнечный день не доберётся ни единого лучика солнца. Холод пробирал до костей, и Белль пожалела, что не наколдовала себе более тёплый костюм. Хотя, тут же девушка одёрнула себя — если её убьют быстро, то и мёрзнуть долго не придётся. С жутким скрипом открылась одна из дверей. Белль втащили в камеру, и зацепили её связанные за спиной руки за какой-то крюк, от чего тело пронзила адская боль вывернутых суставов. Ногами она едва доставала до пола кончиками туфель, и каждое движение причиняло ещё больше мучений, но девушка знала, что это только начало. — Итак, — обратился к ней один из стражников скучающим тоном, — Рассказывай, голубушка, кто тебя прислал, как ты тут оказалась, зачем пыталась ограбить герцога? — Меня никто не присылал…сама… хотела остановить войну кинжалом Темного… — с трудом проговорила Белль, пытаясь хоть немного ослабить давление в немеющих руках. — Скучно как-то звучит… — протянул все тот же стражник и добавил, — Думаю, тебе надо помочь песенку повеселее спеть. — Герцог же сказал её не бить… — раздался более молодой голос другого стражника. — А кто ж предлагает её бить? Ты глянь, какая красотка к нам попала, — стражник бесцеремонно схватил девушку за подбородок, повернув ее лицо к свету факела, и насмешливо произнёс — Уверен, ей даже понравятся наши методы. В ответ на его реплику раздались тихие одобрительные смешки, а Белль нашла в себе силы поднять глаза на пятерых мужчин, подходящий к ней с явно недвусмысленными намерениями. Она дернулась изо всех сил, но путы были крепки, магия не возвращалась (видимо, тот браслет был не простым), и всё, что она могла — это закричать что было сил, почувствовав руки, задирающие ей юбку. Её крик был мгновенно пресечен ударом в лицо, и Белль почувствовала, как в рот ей стекает кровь из разбитой губы. Абсолютно беспомощная, девушка как будто со стороны наблюдала за тем, как пятеро мужчин сначала тянут жребий, кто будет первым, а кто вторым, как её платье разрывают. Когда первый пристроился поудобнее и вошёл в неё, все ещё висящую на веревках, Белль закрыла глаза, давая слезам унижения стекать по лицу, смешиваясь с кровью. Как только первый кончил, его место занял второй, затем третий, но это не значит, что остальные в это время стояли в стороне — нет, они лапали и щипали её грудь, бёдра, ягодицы. Четвертый начал жаловаться, что его предшественники совсем порвали её, и решил пристроиться сзади, и новая волна боли прокатилась по измученному телу. Единственное, о чём мечтала Белль в эти минуты или часы, она не была уверена, сколько длился этот кошмар — это потерять сознание. Хоть ненадолго отключиться, но этого не происходило. Она трезво и ясно ощущала всё, что с ней делали. Отвращение, страх, беспомощность и боль смешались в тугой комок. Белль чувствовала, что преодолела какой-то страшный рубеж, после которого нельзя снова стать прежней, нельзя снова верить в лучшее и смотреть на мир широко распахнутыми глазами полными надежды, потому что все, что остается в сердце — это обломки. Под натиском чужих похотливых рук и тел, Белль уже не чувствовала себя человеком. И когда к ней подошел пятый последний стражник, самый младший из всех, она даже не вздрогнула, почувствовав его руки на своём теле, но он вдруг твёрдо сказал: — Я не буду. — сотоварищи начали высмеивать его, мол, что ты за мужик такой, но парень был непреклонен, казалось, насмешки его ни капли не задевали. Все еще посмеиваясь, стражники пошли к выходу, а паренёк на мгновение задержался рядом с Белль и, убедившись, что они одни, достал из кармана флягу и приложил к её губам. Девушка сделала жадный глоток, только сейчас осознавая, насколько у нее пересохло во рту от беспрестанных криков и слёз. В меру своих возможностей, она нашла в себе силы скорее прохрипеть, чем сказать: — Спасибо… — и услышать такое же тихое, но полное искренности: — Прости. Видимо, Белль все-таки отключилась, потому что когда она вновь открыла глаза, в камере уже никого не было, ни один звук не разгонял звенящую тишину подземелья. Трясясь словно в лихорадке, она голая и мокрая от капающей крови и спермы, боялась, что вот так она и умрет. Бессмысленно. Напрасно. Если бы она могла, то засмеялась бы над той наивной девочкой, полной героических помыслов и уверенности в своих силах, какой она была ещё месяц назад, когда ей казалось, что осуществить свои мечты — это плёвое дело. А теперь словно какая-то другая Белль, родившаяся в ней только что в этом темном пропахшем кровью подземелье, насмешливо спрашивала ту старую Белль, которая свернулась в клубочек где-то на краю сознания — «А стоило ли это все того? Что тебе мешало просто отправиться путешествовать, прожить хорошую интересную жизнь вдали от всего этого? Ну стал бы Румпель Темным, и что с того? Это уже происходило. Надо было послать Регину вместе с Голубой к чёртовой матери с их идеями, потянуть время, а там, может быть, Румпельштильцхен и так соскучился бы по своей принцессе, нашел бы её и вытащил из башни Злой Королевы. И всё было бы как раньше… Но нет. Тебе захотелось погеройствовать, спасти его душу от тёмного проклятья, изменить мир к лучшему… Ну что, изменила? Разве что крысы будут счастливы, доедая твой труп, если не побрезгуют». В груди поднимались доселе неведомые Белль чувства. В её душе родился гнев такой силы, что будь он материальным, то смёл бы весь замок с лица земли. А потом, как по цепочке, зажигались и другие эмоции, прорывая её заторможенность: желание выжить, несмотря ни на что, и отомстить. Прошло ещё какое-то время, и наконец раздались приближающиеся шаги. Скрипучая дверь открылась, в темницу вошёл стражник с ярко горящим факелом, и Белль, отвыкшая от яркого света, невольно закрыла глаза, не успев разглядеть прибывших. — Вижу, вы тут вовсю повеселились с нашей пленницей, — Белль услышала презрительный голос герцога, — Оставьте факел и убирайтесь, дальше я сам разберусь с ней. Вновь послышались шаги, и девушка наконец смогла приоткрыть глаза. Напротив неё, прислонившись спиной к двери, стоял Зосо и напряжённо смотрел на Белль, тщательно контролируя выражение своего лица, но по глазам она видела, что Тёмный, несмотря на все кровавые казни, что сам творил, не может смотреть на девушку без ужаса. «Интересно, насколько же плохо я выгляжу?» — отстранённо подумала она. А герцог в это время задумчиво подошел к пленнице, брезгливо приподнимая её лицо платочком. — Мои ребята хорошо поработали. Смотри, Тёмный, — посмеиваясь, обратился герцог к Зосо, указывая на Белль — хотела твоей хозяйкой быть. Войну остановить, героиня какая… Даже интересно, начни она приказывать тебе делать добрые дела, ты стал бы называться Светлым? — Зосо промолчал, а Белль сверлила взглядом кинжал, заткнутый за пояс герцога, и изо всех сил напрягала руки, пытаясь ослабить верёвки, немного размякшие от крови на стёртых запястьях. В её мозгу билась единственная мысль — «Забрать кинжал», но верёвки были все еще слишком туги, а времени мало. — Какая-то девка проникает в мой замок, шарится в моих вещах… Как бы её казнить, Тёмный? , — задумчиво продолжал герцог. — Не советую делать из этого представление, господин. — Зосо говорил ровным холодным голосом, — Люди начнут сомневаться в вашей силе и власти. Если маленькая девчонка способна вас обдурить, чем они хуже? — Да, тоже верно, — разочарованно протянул герцог, — Тогда нет смысла с ней и возиться дальше. Убей ее, Тёмный, я приказываю тебе. Всё это время Белль молчала и лихорадочно прикладывала все силы на то, чтобы выбраться из верёвок, но последняя фраза герцога заставила её оцепенеть. Если Тёмному приказано убить её — всё бесполезно. Это конец. Герцог отошёл на пару шагов, а Зосо взмахнул рукой, разом развязывая все верёвки, от чего Белль мешком повалилась на пол. — Поднимайся, — приказал он ей, и девушка с трудом, пошатываясь, встала на ноги, не желая встречать смерть, лёжа в ногах палача. И тут произошло нечто странное. Тёмный поймал её взгляд, слегка улыбнулся и кивнул, и Белль поняла, что Зосо каким-то образом смог преодолеть приказ. Герцог, стоявший за спиной Зосо, этого жеста не видел и не смог вовремя среагировать, когда Белль рывком подалась вперёд, сама не ожидая от себя подобной прыти, и выдернула кинжал из-за его пояса. Затем уверенно передала его Зосо рукоятью вперед и перевела взгляд на растерянного, испуганного герцога. — Я же приказал тебе… Как… — он не успел договорить, как Тёмный взмахнул рукой, и герцога окутал фиолетовый дым, а когда рассеялся, перед ними лежал крупный, яркий… апельсин. — Надеюсь тобой никто не подавится, когда будет отрывать от тебя кусочки и пережёвывать. Отправляйся на кухню, — обратился Тёмный к апельсину, что едва не вызвало у Белль истерический смешок, а Зосо ещё раз взмахнул рукой, перемещая фрукт, и усмехнулся, обращаясь к девушке, — Он все слышит и чувствует, и будет слышать и чувствовать до самого конца… Думаю, это будет очень больно. Наконец, он перевёл взгляд на Белль. Адреналин начал выветриваться из головы девушки, и израненное, окровавленное тело предало её. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание и стала падать, дрожа ещё сильнее, чем раньше, но Тёмный поймал её и закутал в свой плащ. Осторожно опустив свою ношу на пол, он начал водить рукой со светящимся фиолетовым сиянием над телом искалеченным телом девушки, залечивая каждую рану, каждый синяк и кровоподтек. Особенно долго пришлось лечить внутренние рваные, глубокие раны, оставленные насильниками. Зосо хмурился, стараясь переворачивать её как можно осторожнее, чтобы не причинять лишней боли, шептал что-то успокаивающее, и Белль расслаблялась в его руках. Наконец все раны были излечены. Зосо снял с её руки тот кожаный браслет, и Белль, почувствовав, как магия возвращается, ощутила прилив сил, как будто вернулась часть её души. Она сконцентрировалась, вновь одеваясь в брюки, блузку и сапоги, встала на ноги и спросила: — Как же ты смог противостоять приказу? Ведь у него был кинжал… — Мы же с тобой уже выяснили, что технически мы две части одного целого, а вредить самому себе даже кинжал меня не заставит. — Тёмный усмехнулся своим мыслям и добавил: — Кстати, спасибо тебе. Ты без колебаний отдала мне кинжал, я удивлен. Белль кивнула, погружённая в свои мысли, а Зосо предложил: — Ну что ж, герцог наказан, кинжал у меня, убираемся отсюда? — Нет, — твёрдо ответила она, и Зосо удивленно уставился на жестокую улыбку, расцветающую на её лице, — Я тут ещё не закончила. Вновь обретенная магия радостно забурлила, подпитываемая самыми тёмными эмоциями Белль, она рвалась на свободу, как слишком прыткая лошадка. И красавица в этот раз не стала сдерживаться, она больше не боялась быть сильной и разрушительной, теперь в этом была её цель. Белль поднималась по ступенькам вверх из темницы, отбрасывая устремляющихся к ней стражников одним взмахом руки. Тёмный восхищенно следовал за ней, отставая на пару шагов. Белль легко нашла своих насильников в общей комнате. Они пили и веселились, но как только входная дверь пролетела над их головами, а в проёме показалась миниатюрная фигурка бывшей пленницы с огненным шаром в руке, повисла мёртвая тишина. — Пожалуйста… Не убивай меня, — в ужасе попросил ближайший к девушке стражник, на которого она бросила взгляд. Это был тот самый молодой парнишка, напоивший её водой. — Тебя я убивать не буду. Ты ничего мне не сделал. А вот твои товарищи вели себя очень плохо, и я их накажу. — весело сказала она с безумной и жестокой гримасой, — Уверена, им понравятся МОИ методы. Когда они наконец вышли из замка под аккомпанемент криков ужаса, солнце клонилось к закату. Зосо, посмотрев на покрытую кровью, с полубезумными глазами Белль, без лишних вопросов перенёс их в избушку. Наколдовав огромную ванну с горячей водой, он повернулся к девушке: — Мойся, я не буду подсматривать. — Белль машинально кивнула, хотя мысли её витали где-то очень далеко. Долгое и интенсивное использование магии как всегда оставили её опустошенной. Страдало не тело — Зосо полностью вылечил Белль — страдали разум и сердце, слишком уставшие, чтобы воспринимать действительность адекватно. Белль показалось абсурдом, что один день разделил её, как личность, на до и после. И то, что творила эта другая Белль было страшно. Она себя практически не контролировала. Принцесса отпустила магию с поводка, как бойцовскую собаку, дав команду «фас» на всех своих обидчиков и тех, кто вставал на их защиту. Белль пугало то, с каким наслаждением она разрывала их в клочья. Не просто не сожалела о своём поступке, а получала удовольствие от убийств. Это было не похоже на неё прежнюю. Белль чувствовала, будто из неё разом вышел весь свет, оставив только непроглядную тьму в душе. Она безумно хотела сейчас оказаться рядом с Румпелем, но не могла же она явиться к нему на порог вот такой — заляпанной чужой кровью. Он бы в ужасе отшатнулся, а она не вынесла бы его отвращения. Как это похоже на… На что же?.. Это казалось ей чем-то ужасно знакомым, но чем именно, она никак не могла ухватить… — Белль, — тихо позвал её Зосо, выводя из задумчивости, — вода давно остыла, ложись спать. Хватит себя изводить. Белль молча кивнула, поднялась из красноватой воды и, игнорируя свою наготу, подошла к печке за полотенцем и ночной рубашкой. Пока она вытиралась и одевалась, то успела сильно замёрзнуть, поэтому поспешила забраться в кровать на нагретое Тёмным местечко. Сам он отошел к окну, как будто не зная, куда себя деть. Белль была такой уставшей, что была уверена, что тут же уснёт, едва коснувшись головой подушки, но нет. Стоило закрыть глаза, как в сознании вспыхивали воспоминания о разрывающих тело насильниках, а потом о том, как сама уничтожает их одного за другим. Выспаться после такого дня и не насмотреться кошмаров — задача невыполнимая. Неужели она теперь вообще не сможет нормально спать? Прямо как… Румпельштильцхен. Белль хорошо помнила, как часто просыпалась посреди ночи совсем одна и отправлялась искать его по замку. Порой он оказывался в башне, но чаще сидел в зале за прялкой. Румпельштильцхену снились кошмары, и он говорил, что раз уж сны не дают ему ни отдыха, ни покоя, то лучше он забудется на часок-другой за прядением. И он также стремился к её свету после самых плохих дней, хотя и никогда не рассказывал своей милой служанке, что же так омрачает его сердце. Темный понимал, что Белль не смогла бы его понять, будучи столь светлым человеком. Зато теперь она прекрасно его понимает… Но как же тяжело ей далось это знание. Поворочавшись с боку на бок, Белль раздражённо вздохнула, смирившись с тем, что поспать ей не удастся, обратилась к застывшему у окна Тёмному: — Что с тобой? Ты не выглядишь даже капельку довольным тем, что твоя мечта исполнилась. Ты обрёл свободу, разве ты не рад? — Рад… — задумчиво ответил Зосо, — Но я, честно говоря, до конца не верил, что и впрямь всё получится. — Что, цель в жизни потерял? — резковато спросила она и тут же одёрнула себя под его мрачным взглядом, — Прости… Я и сама чувству себя так, будто потеряла больше, чем приобрела. — С магией всегда так, — грустно улыбнулся Зосо, присев на край кровати рядом с Белль, — Сначала думаешь, что она решит все твои проблемы, а в итоге с неё-то главные проблемы и начинаются. — Но теперь-то всё должно наладиться, — с надеждой сказала Белль, глядя на него снизу вверх, — Я не хочу больше пользоваться магией, ты прав, она открывает во мне что-то… тёмное, от чего я перестаю быть собой. — Ты никогда не переставала быть собой, Белль. — резко перебил её Тёмный — ты просто молода, и ещё сама о себе всего не знаешь. Но сегодня я любовался тобой, когда ты мстила этим ублюдкам. Ты была беспощадна, но справедлива. И добро должно быть с кулаками, не находишь? — И как у тебя получается всегда поворачивать то, чего я стыжусь в то, чем я начинаю почти гордиться? — тихонько засмеялась Белль, касаясь его руки своими холодными пальцами. — Я просто смотрю на все под другим углом, и тебя заставляю делать тоже самое. А теперь, тебе всё же нужно поспать. — Я боюсь закрывать глаза, — тихо ответила девушка и попросила, — ты побудешь со мной до завтра? С тобой мне не страшно. — Тебе нечего бояться, — помедлив, Зосо прямо в одежде залез под одеяло, притянув ее голову к себе на плечо и, услышав довольный вздох девушки, шёпотом добавил куда-то ей в волосы, — И огров тоже можешь не опасаться, когда вернёшься домой. — Ты остановил войну? — Белль приподнялась, чтобы взглянуть ему в глаза, и счастливо спросила, — Ты правда это сделал? Почему? — Это мой тебе прощальный подарок, ты заслужила счастливую жизнь — Зосо пропустил между пальцев прядь её волос, а девушка прижалась губами к его щеке. — Спасибо тебе. — Пожалуйста. — В его голосе послышалась грусть. — Мы больше не увидимся? — печально спросила она, отстранившись. — Ну, в случае чего, ты всегда знаешь, как меня позвать, — уклончиво ответил Тёмный, изучая её лицо. — Я буду по тебе скучать, хоть ты и невыносим по большей части, — Белль шутливо пихнула его в плечо кулачком, заставив Зосо рассмеяться. — Кто бы говорил! Сумасшедшая девчонка… Они болтали ещё какое-то время: смеялись и препирались, делились планами. И это был тот островок покоя в сумасшедшем дне, который все-таки заставил её незаметно заснуть прямо Зосо на плече. Девушка спала, а Тёмный всю ночь держал её в руках, стараясь не думать о том, что уже завтра потеряет навсегда, отпустит к другому мужчине. В его сознании проносилась тысяча идей о том, как заставить Белль остаться с ним, но он отмел их все, потому что хотел, чтобы она была счастлива, даже если несчастен останется он сам. От этой мысли его темное сердце почти разорвалось от боли, ведь впервые за многие годы оно вновь ощутило любовь.