Вперед в прошлое

После того, как жители Сторибрука вспомнили, кто они и откуда, привычной жизни города пришел конец. Одни желали вернуться домой, другие устремились за пределы города, успев оценить преимущества этого мира по отношению к Зачарованному лесу. И тех, и других можно было понять. Не всем здесь достались те возможности, которыми они обладали дома. Желающих вернуться домой под своё крыло взяли принц Роберт и принцесса Малейн, которые на правах правителей государства в Зачарованном лесу решили заняться управлением и Сторибрука, пока не найдётся способ вернуться домой. Мэр Голд был совсем не против такого положения вещей. Он удобно расположился в своей палате с ноутбуком на коленях и покорял просторы интернета и баз данных, пытаясь понять, откуда же начинать поиски Бэйлфаера. Но этот мир был слишком велик, а данных у Румпельштильцхена было слишком мало. Примерный возраст и имя не давали ему, по сути, ничего. Имя Бэйлфаер мог сменить, а возраст сужал круг поиска «всего-то» до нескольких десятков миллионов человек. Эдак и жизни не хватит. Нехотя ему пришлось признать, что, если магия способна указать ему путь, он готов ей воспользоваться. Поэтому в день своей выписки, провалявшись в больнице не более трёх дней, он первым делом отправился к дому Блэков. Он не успел постучать, как дверь уже распахнулась и перед ним оказалась Белль. — Румпель, рада, что ты поправился. Проходи. Её улыбка была вежливой, но холодной, и мужчина досадливо поморщился. Она снова закрывается от него. Боится своих чувств. Румпельштильцхен так же сдержанно кивнул и ответил: — Спасибо, Белль. Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — Эм… Нет, я собираю вещи, мы с Зосо уезжаем из города. Румпель внимательно вгляделся в ее глаза, в которых застыло тщательно контролируемое выражение безразличия. — Уезжаешь? Куда? — потрясённо спросил он. — Я пока не знаю… — её маска дрогнула лишь на мгновение. — Ты… уезжаешь из-за меня? — Нет, — слишком поспешно ответила Белль и тут же сменила тему: — Ты зашёл просто так или… — Я хотел узнать, есть ли магический способ найти Бэя в этом мире? — Магический… — задумчиво проговорила она. — Есть, но не у меня. Тебе придется обратиться к Тёмному. А он возьмет свою плату за услуги… — Я готов к этому, — твёрдо ответил Румпель. — Что ж, тогда я его позову, — Белль немного помедлила, неуверенно глядя на Румпельштильцхена, а затем углубилась в недра особняка, громко цокая каблуками по паркету. Тёмный появился спустя пару минут уже без Белль. Он молча потянул Румпелю руку для рукопожатия, чем крайне удивил мужчину. — Здравствуй, прядильщик. Белль говорит, тебе нужна моя помощь в поисках сына, — спокойно произнёс он. — Верно, — как всегда в присутствии Темного, Румпелю стало не по себе. — И я хотел бы узнать цену. — Мудрое желание, - похвалил Зосо. — Но, учитывая, что ты спас жизнь моей жене, я не потребую слишком многого. Ты будешь должен мне услугу. — Какую именно услугу? - насторожился Румпельштильцхен. — Любую. Я пока не знаю, но, как я уже сказал, ради Белль, волноваться тебе не о чем, — усмехнулся Тёмный, вновь напоминая того монстра, что подбивал мужчину убить любимую ради сына. — Едва ли у меня есть выбор, — вздохнул Румпель. — Я согласен. — Значит, сделка, — довольно хохотнул Тёмный, извлекая из воздуха глобус, на котором, однако, не было изображено ни единой страны, — просто белый шар с иголкой на кончике. Зосо проворно схватил Румпельштильцхена за руку и, уколов его палец об иголку, выдавил каплю крови прямо на глобус. И тут же карта начала проявляться во всех подробностях. Сначала возникли очертания материков; затем появились острова; материки разбились на страны; можно было разглядеть очертания рек, гор. И над всем этим красная ниточка крови Румпельштильцхена медленно прокладывала курс к нужной точке. Нью-Йорк. Затем Зосо провёл двумя пальцами над нужной точкой, увеличивая масштаб картинки, и вот уже можно было разглядеть район, улицу и, наконец, дом, где находился Бэй. — Запомнил? Там ты его и найдёшь, прядильщик. Глобус исчез в фиолетовом дыму, а Румпельштильцхен повторял про себя заветный адрес. — Спасибо, — несмотря на сделку, Румпель чувствовал, что должен поблагодарить Тёмного за помощь. Один бы он искал сына целую вечность. Зосо только махнул рукой и развернулся, чтобы уйти, и одновременно в комнату вошла Белль. Она улыбнулась, провожая Зосо взглядом. — Я могу с тобой поговорить? Белль кивнула и поманила Румпельштильцхена за собой. Они вошли в кухню, и Голд уселся на высокий барный стул, а Белль, поставив чайник на огонь, встала напротив и скрестила руки на груди. — Зачем ты уезжаешь? — напрямик спросил её Румпель. — Это вообще твоё желание? — Да, конечно, — Белль слегка растерялась от его напора. — Я думаю, так будет лучше, если мы не будем видеться. А это сложно сделать, когда живёшь так близко друг от друга. — Ты не уезжаешь, а сбегаешь от меня, — убеждённо ответил Голд. — Я поступил так же один раз, и не проходит дня, чтобы я не жалел об этом. Белль отвернулась к плите, где уже начал закипать чайник, делая вид, что полностью поглощена приготовлением чая. За последние годы она привыкла думать о себе, как о сильной и смелой женщине. Но этот тесный городишко сделал её по-настоящему слабой и нервной. Она не могла спокойно существовать между двух противоположных начал её сердца, когда они так близко от неё. Зосо — к нему вечно тянется тёмная часть её души; и Румпель, к которому тянется всё самое светлое и доброе в ней. С Зосо ей было спокойно, потому что он умел быть жестоким и защищать то, что ему дорого; а с Румпелем потому, что он был чутким и стремился жить в гармонии. И каждый понимал и любил её по-своему, как и она любила их обоих по-разному. — Чего ты хочешь от меня? — сквозь зубы спросила она, чувствуя, как её раздражение на саму себя вот-вот выплеснется на Румпельштильцхена. — Чтобы ты поехала со мной в Нью-Йорк и мы нашли Бэя вместе, — твёрдо ответил тот. — Ты ведь не только ради Тёмного создавала это проклятие, верно? — Верно, — неохотно признала Белль. Ей казалось немыслимым, что Румпель мог хоть секунду сомневаться в её желании спасти Бэйлфаера. Она задумалась, почему он так упрямо хочет, чтобы она поехала с ним. Что он хочет доказать ей этой поездкой? что они могут быть семьёй?.. Или дело вообще не в ней? — Зачем я тебе в Нью-Йорке на самом деле? — в лоб спросила она. — Может, ты просто боишься встретиться с сыном один на один? Сколько прошло лет с тех пор, как Бэй пропал? Сколько ему уже? лет двадцать? Он уже не ребёнок. Он выжил тут один, возможно, ненавидя тебя все эти годы. И ты решил подсунуть ему того, кого он ненавидит ещё сильнее — меня? Белль с горькой усмешкой наблюдала, как резко побледнел Румпельштильцхен. — Это не так, Белль, — он поднял на неё горящие глаза, ненавидя то, насколько правдоподобно звучала эта ложь из её уст. — У меня и в мыслях не было тебя использовать так грязно. Не путай меня со своим Тёмным. — Я, между прочим, всё слышу, чтоб вы знали! — раздался откуда-то сверху громовой голос Зосо, заставивший Белль хохотнуть, а Румпеля вздрогнуть. Однако окрик Тёмного как-то разрядил мрачноватую атмосферу, повисшую между ними. Глубоко вздохнув, Румпель успокоился и продолжил: — Хотя в чём-то ты и права. Я боюсь встречи с Бэем, но всё равно поеду и поговорю с ним. Я больше не убегаю, Белль. Ты научила меня быть смелым, и я не хочу смотреть, как ты сама нарушаешь свои принципы. Белль опустила глаза, разливая чай по чашкам. Протянув одну Румпелю, она задумчиво отпила из своей. Белль чувствовала на себе внимательный взгляд Румпельштильцхена и не решалась поднять на него глаза. Он надавил на некогда больную мозоль — её храбрость, его предложение было и вызовом и просьбой о поддержке. И Белль знала, что хотя ей невыносимо хочется собрать чемодан и уже завтра оказаться за тысячи километров отсюда, она будет жалеть, что так и не узнала, чем же закончилась одиссея Румпеля. Было ли всё сделанное зря или в этом мире осталась капелька смысла и справедливости? Белль с глухим стуком поставила чашку на стол и решительно произнесла: — Хорошо. Я еду в Нью-Йорк с тобой. — Тогда и я с вами! — снова воодушевленно донеслось сверху, а затем послышались шаги по лестнице, и в проёме двери показалась лохматая голова Зосо. — Всё равно чемоданы собраны. Так какая разница, откуда начинать путешествие? * * * * * * — Как, чёрт подери, эта громадина летает без магии? — Зосо листал добытый в аэропорту буклет, но так и не нашел в нём ответ на этот важный вопрос. — Я тебе потом куплю учебник по самолётостроению, — пообещала Белль. Он заинтригованно кивнул и подозрительно покосился на Румпельштильцхена, приобретшего зеленоватый оттенок. Первый полёт на самолёте, вкупе с бешеным мандражом от скорой встречи с сыном, убийственно подействовал на его желудок, заставляя мужчину убегать в туалет через каждые несколько минут. В итоге Белль уговорила Румпеля всё-таки принять таблетки, а Зосо поменяться с ним местами, чтобы Румпелю не приходилось каждый раз пробираться мимо них. Сама же девушка чувствовала себя как между двух огней. Когда Голду не было плохо, Зосо начинал жестоко подкалывать его, на что Румпель отвечал не менее ядовито. Все её попытки урезонить их действовали ровно пару минут, и пикирования возобновлялись с не меньшим энтузиазмом. Белль с удовольствием отсела бы от этих скандалистов подальше, но, понимая, что сама и является причиной их стычек, а также опасаясь, что без её присутствия они вообще поубивают друг друга, продолжала терпеливо сидеть между ними. Хорошей идеей Белль показалось заткнуть уши наушниками и послушать музыку вместо их желчного шёпота. Но и тут мысли о её мужчинах не давали девушке покоя. «Говорят, сердце женщины такое, Словно компас: ни разу не соврёт. А моё любит, глупое, обоих, Разных непохожих, И никак не может выбрать одного. Один дружочек — как пологий бережочек, Другой дружочек — как упрямая скала; И между двух берегов Мне осталось только разорваться пополам.»* Певица так весело описывала столь сложную и близкую Белль ситуацию, что девушка невольно засмеялась и принялась с интересом слушать, как же героиня песни решила свою проблему. «Я совсем между ними закружилась! Где бы мне взять такое волшебство, Чтобы двух неразлучных моих милых Мне соединить бы?.. Тут и до женитьбы дело бы дошло.» Белль вздрогнула и рывком сняла наушники, наткнувшись на недоумённые взгляды мужчин, которые, казалось, даже помирились ненадолго. 0 Вы чего? — подозрительно спросила она, чувствуя себя неуютно под их пристальными взглядами. — Это ты — чего? — требовательно ответил Зосо. — Сначала хохочешь, потом пугаешься. Что ты там слушаешь такое? — Просто песня попалась… забавная, — беспомощно сказала Белль, не желая вдаваться в детали своих переживаний и методов их разрешения в отдельно взятых композициях. — Ну-ну… — протянул Зосо. — Что-то она недоговаривает, — поддакнул Голд, как будто даже перестав быть таким уж зелёным. — Зато вы говорите слишком много!.. Как бойцовские петухи, ей-богу, — в свою очередь возмутилась Белль. Мужчины демонстративно отвернулись в разные стороны, всем своим видом показывая, что не намерены вообще когда-либо разговаривать друг с другом. Белль закатила глаза и устало откинулась в кресле, ожидая конца полёта. * * * * * * — Отлично, вот мы и в Нью-Йорке, — устало выдохнула Белль, оглядывая оживлённую улицу. Яркость и шум большого города оглушали, не давая сконцентрироваться. Казалось, только Тёмный ничему не удивлялся и стоял рядом с Румпелем и Белль, равнодушно рассматривая мельтешащую толпу. — Ну и чего вы тогда стоите? — обратился он к ним. — Давайте поймаем такси. У тебя же есть адрес? — Да, вот он, — Румпельштильцхен протянул Тёмному бумажку, и тот скривился: — Да-а, ваши поиски затянутся… — Почему? — тут же вскинулась Белль. — Это Гринвич-Виллидж, — развёл руками Зосо, но, увидев непонимание на лицах товарищей, пояснил раздражённым тоном: — В смысле, нью-йоркский университет, там несколько тысяч студентов. — Мой мальчик учится в университете!.. — гордо вымолвил Румпель, мечтательно глядя куда-то в пространство. — А ещё — вряд ли хочет тебя видеть, — безжалостно добавил Зосо, спуская Румпельштильцхена с небес на землю. — Поехали туда, на месте разберёмся, — Белль примирительно подхватила мужчин под руки, увлекая к проезжей части. — Такси! * * * * * * — Интересно, что он изучает? — размышлял вслух Румпельштильцхен, когда спустя несколько часов, проведенных в пробках, они наконец оказались на территории университета. В каждом прохожем молодом человеке Голд искал своего сына, боясь, что так и не узнает его, даже столкнувшись нос к носу. Бэй, должно быть, так изменился… да и он сам уже не тот бедный прядильщик, каким его помнит сын — он стал смелее, увереннее, жёстче по отношению к кому и чему угодно, но только не к Бэйлфаеру. — Молись, чтоб не уголовное право, а то затаскает тебя по судам, — хохотнул Тёмный. — Думаю, бросить мальца в межмировой портал можно квалифицировать, как оставление несовершеннолетнего в опасности. — Я его туда не бросал, — вспыхнул Румпельштильцхен, неприязненно глядя на Зосо. — И вообще, не массовому убийце монашек об этом рассуждать. Радуйся, что наш шериф Джонс куда-то пропал — у него на тебя гигантский зуб и без сгоревших фей. — У Джонса? — удивлённо взглянул на Румпеля Тёмный. — А что у него за зуб? — Ты убил Милу, его любимую женщину, вообще-то… — Это которая твоя жена? — припомнил Зосо, огибая очередную толпу учащихся. — Бывшая жена, — поправил Румпель сквозь зубы. — И да, это она. — Ещё одна бывшая жена, — дополнил Тёмный, мерзко ухмыляясь. — Мальчики, я кажется нашла его. — подбежала к ним запыхавшаяся, но радостная Белль, прерывая обмен колкостями. Её, как самую обаятельную и вызывающую доверие у окружающих, отправили в административный корпус на разведку. Белль представилась социальным работником, наплела что-то про государственную программу поддержки малообеспеченных студентов и студентов-сирот и попросила список учащихся с подходящими параметрами. Спустя полчаса ожидания она добыла список, из которого сразу удалось вычеркнуть всех девушек; часть не подходящих по возрасту парней; ещё часть — из полных, хоть и малообеспеченных семей, и наконец всё свелось к одному имени — Нил Кэссиди. — Странное имя, почему он его выбрал? — удивился Румпель. — Какая разница? Пойдёмте уже отсюда, мне не по себе, — Зосо подозрительно покосился на стайку хихикающих студенток, которые посылали ему недвусмысленные улыбки, явно напрашиваясь на знакомство. Это было непривычно и странно — обычно люди старались держаться от Тёмного как можно дальше. Но в этом мире он производил впечатление хоть и опасного, но привлекательного мужчины. Его дорогой костюм подчёркивал статус, а короткие белые волосы открывали острые скулы и выразительные глаза, делающие его загадочным. Зосо на пробу улыбнулся девушкам в ответ, за что схлопотал ощутимый толчок кулачком от Белль. — Идём, он живет вон в том корпусе, комната 405, — Белль указала рукой на здание и двинулась вперёд. — Если нам повезёт, застанем Бэя там, хотя, скорее всего, он ещё на занятиях. — А что он изучает, в твоих бумагах не указано? — никак не мог успокоиться Румпель. — Ммм, сейчас… — Белль порылась в листках и наконец торжественно произнесла: — Вот! Он изучает литературу, на писателя учится. На лице Румпельштильцхена проступила тихая гордость, а Зосо усмехнулся: — Парню даже напрягаться сильно не придётся, чтобы написать достойное фэнтези — с такой-то биографией. На его ремарку никто не отреагировал, а Румпель вдруг замер, как вкопанный, на месте, не доходя несколько десятков метров до общежития. Рядом с входом в здание стоял молодой человек, в котором Румпель безошибочно признал своего сына. Он стал высоким; его некогда буйные вьющиеся волосы были подстрижены, а черты утратили детскость. Бэй ничем не выделялся среди своих сверстников, стоящих рядом с ним: ни одеждой, ни поведением — только его живое лицо и большие карие глаза сияли тем же мальчишеским задором. Он стоял и смеялся над чем-то с товарищами, не замечая своего отца. — Ну же, подойди к нему, — Белль тихонько пихнула Румпельштильцхена в спину, выводя его из оцепенения. — Я… — у мужчины резко пересохло во рту, и все слова вылетели из головы. Он столько раз представлял эту встречу, но все равно оказался к ней совершенно не готов. — Я не знаю, что ему сказать… Но тут Бэйлфаер случайно повернул голову и встретился глазами с застывшим Румпельштильцхеном. Он резко побледнел; вся беззаботная весёлость слетела с его лица. Бей перевел взгляд с отца на стоящую рядом Белль, затем — на Тёмного и снова на отца. И вдруг побежал от них со всех ног, петляя между домами. — И почему я так и знал… — тоскливо протянул Зосо. — Ну что, спринтер с тростью, догоняй отпрыска. — Очень смешно, — прорычал Румпель, костеря себя за нерешительность и собственное увечье. — Спокойно, — Белль успокаивающе положила руку на плечо к Румпелю, посылая осуждающий взгляд Тёмному. — Надо поговорить с тем парнем. Наверное, это друг Бэя, он поможет нам его найти. Белль вдруг почувствовала невероятный прилив энергии, которой у неё не было с тех самых пор, как было наложено проклятие. Погрязнув в самокопании и бессмысленных терзаниях, она совсем забыла, как это здорово — действовать и быть полезной. Тем более, когда оба её любимых мужчины были рядом с ней и не надо испытывать постоянные угрызения совести. — Если друг, может и не помочь, — мрачно ответил Румпель, удерживая Белль на месте. — Мало ли что Бэй ему наговорил о своей семье. — Эх!.. что бы вы без меня делали, — раздражённо бросил Тёмный и подошёл вплотную к этому «другу». Румпель и Белль растерянно наблюдали за его действиями. Он угрожающе наклонился к замершему парню; пара вопросов и ответов — и Зосо получил мобильник мальчика; затем, прошептав ему что-то, от чего у парня на лице застыл ужас, засунул купюру ему в карман и спокойно удалился. — Парень знает немного, 0 вернувшись доложил Тёмный, - У твоего сына есть подружка, зовут Венди. Говорит, у них всё серьезно. Живет она в соседнем корпусе, комната 86. Возьмем её в заложники — парень сам объявится. И бегать не придётся. — Ты что, свихнулся?! — возопил Румпельштильцхен. — Мы же не в Зачарованном лесу — просто так людей похищать… — А там ты так часто делал? — заинтересовался Тёмный, игнорируя возмущение мужчины, и слегка обиженно добавил: — Вот потому у моих сделок всегда есть цена — люди совершенно не ценят бескорыстную помощь. — Да бросьте вы уже ссориться. Зосо, ты молодец, — Белль одобрительно улыбнулась Тёмному и перевела укоризненный взгляд на Румпеля. — Он добыл важную информацию, у него просто манера подачи… специфическая. — Ты что одобряешь его план? — поразился мужчина. — Нет, конечно, — закатила глаза Белль, — но задумка навестить эту девушку хороша. Если ты понравишься Венди, может, она поможет тебе помириться с Бэем. Не бегать же за ним по всему городу. Разумный компромисс было одобрен. Только Тёмный ворчал, что его способ сэкономил бы им уйму времени, но всё-таки шёл рядом, что раздражало Румпельштильцхена, который никак не мог взять в толк, почему Зосо до сих пор не нашёл себе занятие поинтереснее, хотя и подозревал, что Тёмный просто не хочет оставлять Белль наедине с ним, а заодно желает набить себе очков за помощь в поисках Бэйлфаера, который был ей тоже дорог. Когда они постучались к Венди, открыла дверь её соседка и сказала, что девушка вернётся не раньше пяти вечера. А поскольку ещё было лишь около двух часов дня, было решено отправиться поесть в какой-нибудь тихий ресторанчик, где не было бы ни одного шумного студента. Когда они наконец нашли подходящий вариант и уселись за самый дальний столик, все уже чувствовали себя измотанными морально и физически. — Мне ромашковый чай, — сделал заказ Румпельштильцхен, потерявший всякий аппетит. — «Кровавую Мэри», — в тон ему дополнил Тёмный. Белль мысленно посмеялась над их выбором. Всё-таки её мужчины были до абсурда разными. Про себя она называла их своими, ведь оба были одинаково любимы ею, и девушка никак не могла понять, чем можно объяснить такое противоречие в её пристрастиях, что её одинаково тянуло к обоим. — А мне стейк и салат, пожалуйста, — попросила она официанта. Насыщенный день разжёг ее аппетит, и, дождавшись своего заказа, девушка с жадностью набросилась на еду, игнорируя насмешливые взгляды мужчин. Пока они отдыхали в ресторане, Румпельштильцхен выудил номер телефона Нила из добытого Зосо мобильника и достал из кейса, с которым не расставался ни на минуту, свой ноутбук. Бесцеремонно отодвинув уже третий стакан «Кровавой Мэри» и заслужив раздражённый взгляд Зосо, поставил гаджет на стол и принялся сосредоточенно стучать по кнопкам. — Что ты делаешь? — спросила его Белль. — Хочу найти местоположение Бэя по номеру его телефона, — сухо ответил Румпель, не прерывая своего занятия. — Я думала только у ФБР или полиции есть эти шпионские штучки, — с любопытством заглядывая в ноутбук, сказала Белль, а Тёмный фыкнул, сосредоточившись на своей «Мэри». — Я — юрист, — усмехнулся Румпель фирменной голдовской улыбкой — У меня тоже есть свои «штучки». В этом мире магия — за технологиями. — Но без настоящей магии ты сына бы искал ещё лет двести, — невозмутимо заметил Зосо. — Собственно, ты его и сейчас не совсем нашёл. — Это вопрос времени, — отмахнулся Румпель, глядя в ноутбук. — Ага! Вот он где: вернулся в студенческий городок. — Тогда не будем терять время, — подскочила Белль, но, увидев, как Зосо скривился, будто съел лимон, притормозила. — А ты что, с нами не пойдёшь? — Я вам разве нужен? —немного обиженно проговорил тот, и в девушке впервые заговорила совесть с начала их путешествия. Конечно, Зосо всё это время был рядом только ради неё, и Белль подумала, что ей стоило раньше показать, как сильно она ценит его усилия. То, как он перешагнул через свои принципы и привычки, чтобы помочь ей. — Ты нужен мне, — она ласково взяла его за руку и улыбнулась заискивающей улыбкой. — Прости, я знаю, что тебе скучно и это всё затянулось, но мне спокойнее и приятнее, когда ты рядом. — Желание моей леди — закон, — игриво подмигнул девушке Тёмный, явно польщённый её вниманием к своим чувствам. Румпельштильцхен в это время убирал ноутбук в сумку, но, хоть он и бросил на Белль с Зосо быстрый взгляд, она не увидела в нём ни ненависти, ни печали. И впервые ей пришла в голову мысль, что, возможно, они найдут способ общаться друг с другом без постоянной неловкости и боли. Студенческий городок встретил их той же суетой, что и днём. Поскольку хитроумная программа Голда показывала, что телефон Нила находится в корпусе, где жила Венди, то все единодушно решили идти сразу к ней. Возможно, посторонний человек тут будет даже кстати, чтобы немного сгладить углы. Они поднялись вместе на её этаж, и Белль, убедившись, что Румпель морально готов к разговору (хотя он и не был), постучала в дверь. — Вы к кому? — девушка на пороге была очаровательна. Светлые волосы ниже плеч, большие голубые глаза и хрупкая фигурка делали её похожей на ангелочка с поздравительных открыток. — Привет, — улыбнулась Белль. — Мы ищем Нила, он случайно не у тебя? — Да, он здесь… — ответила девушка, оглядываясь куда-то за пределы видимости Белль, стоящей ближе остальных ко входу. — А вы кто? — Скажите ему, что пришёл его отец, — наконец подал голос Румпельштильцхен и выдвинулся вперёд. Венди тут же посторонилась, пропуская их в комнату. Нил сидел на кровати у стены, глядя на вошедших со смесью ужаса и отчаяния. — Бэй, сынок… — Румпель сделал шаг к нему, а тот вскочил на ноги и отошёл к окну. — Если что, мы на последнем этаже, пацан, так что не делай глупостей, — предупредил Зосо, удобно располагаясь на стуле. Белль встала рядом с ним, взволнованно наблюдая за происходящим. — Я не вернусь в Зачарованный лес, — тихо, но очень отчётливо произнес Нил, обращаясь к Румпельштильцхену. —Ты меня не заставишь. — Я и не думал об этом… — растерялся мужчина, с удивлением отмечая, как странно смотрится хорошо знакомое выражение упрямства и страха его маленького сына на этом взрослом лице. Наконец Румпель взял себя в руки, и слова, которые он мечтал сказать уже много лет, сами полились из его уст: — Я так долго искал тебя, сынок… С того самого момента, как ты пропал, не было ни минуты, чтобы я не думал о тебе, не искал путь к тебе. Я понимаю, что опоздал. Ужасно опоздал. Ты вырос без меня, и мне уже не стать твоим спасителем или защитником. Но я всё ещё надеюсь, что ты сможешь простить мне мою слабость, которая так страшно обернулась для нас обоих, и разрешишь быть просто твоим отцом. Бэйлфаер моргнул раз, другой, но всё-таки сдался, и из его глаз потекли слёзы. — Папа… Румпельштильцхен бросился к нему и наконец обнял своего взрослого сына, всё ещё не простившего, всё ещё обиженного, но тоскующего по дому и отцу. Бэй со злостью вытер слёзы, но не посмел оттолкнуть руки Румпельштильцхена. На какое-то время они застыли в таком положении, а потом Бэйлфаер тихо произнёс: — Лучше поздно, чем никогда. И других слов прощения Румпельштильцхену было и не надо. Он улыбнулся сыну, и в комнате как будто стало капельку светлее. — Белль, и ты тут? — почему-то смущенно обратился к девушке Бэй. — Если бы не она и Тёмный, я бы не смог добраться сюда, — поспешил заступиться за неё Румпель, памятуя о прежних проблемах между ними. Но Бэй не выглядел разозлённым — в его глазах было лишь удивление. — Да, Бэйлфаер, — неловко улыбнулась Белль. — Я рада, что мы наконец тебя нашли. Быстрее, правда, никак не выходило. — А сам-то извиниться не хочешь? — вдруг ожил Зосо, и его голос прозвучал словно выстрел. — Сиганул в какой-то портал, ни с кем не посоветовался; отец ради него собственное сердце пожертвовал, а ему ещё и извинения нужны… Что ты меня дёргаешь, Белль?.. Я что, неправильно что-то сказал? Белль ещё раз пихнула его в плечо и сделала страшные глаза, призывая Зосо замолчать и не портить момент воссоединения отца и сына. — Он прав, — вдруг выдавил Бэй. — Я действительно повёл себя ужасно глупо и безрассудно. Прости меня, папа. И ты прости, Белль. Перед тобой я больше всего виноват. - Я не сержусь на тебя, Бэй, — несколько удивленно ответила девушка, подходя к нему ближе. — И никогда не винила тебя ни в чем. Ты же был ребёнком. — Да, был, — Бэй посмотрел на Белль с высоты своего роста сверху вниз, усмехнувшись, и озадаченно выдал: — А вот ты ничуть не изменилась... — Может, кто-нибудь мне всё-таки объяснит, что здесь происходит? — раздался голос Венди, которая всё это время стояла там же у двери, пытаясь разобраться, кто тут есть кто. Зосо поднялся с окупированного стула, уступая его девушке с галантным поклоном: — Ну, Венди, надеюсь, ты любишь сказки на ночь?