***
Несколько дней как в тумане, Антон не прикасался ко мне, за что я была благодарна ему. День похорон был в моей памяти мутным пятном. Серое небо, дождь, который тоже оплакивал моего отца. Бабуля поддерживала меня за руку. Эта хрупкая Бабушка держалась мужественно, пытаясь успокоить мою истерику и несвязную речь. Я пыталась ей сказать, что это все он, но мой язык меня не слушался. Антон привёз ее для меня, и что самое пугающее, он знал где она живет. Неделей ранее. -Это ты! За что?! Я все сделала, как ты просил!, - слезы текли без остановки, силы разом ушли, и я сползла к его ногам. Я была жалкой, разбитой. Ком в горле давил, и я истошно всхлипнула, пытаясь ударить его, но он поймал меня за руки и потянул на себя, как тряпичную куклу. Вывернув спиной к себе, держа руки, парализовал, и чувство моей никчемности усилилось -это не, и я сочувствую твоему горю,- тихо произнёс мне над ухом, но его слова казались насмешкой. -ты врешь!,- сквозь слезы крикнула ему -тебе надо успокоиться,- сжал меня ещё сильнее, попыталась вырваться, но что я, против него? Силы покидали меня, а он, как будто убаюкивал, сжимая и покачивая в своих руках, не заметив как, я провалилась в темноту.***
Бабуля уехала, когда я заверила ее, что со мной все в порядке, хотя я лгала. Я не была в порядке, ни капли. Я жила с убийцей своего отца, следующей жертвой должна быть я, время шло, но плана побега у меня не было. От горя я не выходила из комнаты, но и Антон не появлялся, где он ночевал, не подозревала. Каждый день заходила Елена Николаевна, приносила еду, гладила по голове, пытаясь успокоить своим жестом, и молча уходила. Сколько прошло времени с моей трагедии, я не знала, но в один момент проснулась и поняла, что плакать больше нечем, и на душе стало пусто. Впервые я решила выбраться из своего заточения, натянув футболку и спортивные штаны, побрела на кухню. По пути услышала голос Антона, от которого вздрогнула, мурашки пробежали по спине, он с кем то ругался по телефону. Антон был в своем кабинете, в один момент крик оборвался, как будто в доме и вовсе никого нет. Мое любопытство заставило открыть дверь кабинета, но там никого не было. Моя фантазия разыгралось и шутит со мной злые шутки? Кажется, я схожу с ума, возможно, это к лучшему. Что-то заставило войти внутрь комнаты. Было ощущение, будто я здесь впервые. Оглядевшись, подошла к столу, на котором лежали какие то документы, на несколько бумажек упал взгляд. Несколько статей, о смерти отца, сердце сжалось, он радовался своему триумфу. Документы на какой то контракт, несколько нулей, говорили что он очень важен. Схватив эти бумаги, со злости порвала их и с размаху хотела кинуть клочки в урну, но застыла на моменте. В урне лежал использованный, завязанный презерватив. Значит ему можно, а мне нельзя?! Со злости кинула остатки его контракта в урну. Стало мерзко, и ощущение полной беззащитности меня начинало разъедать изнутри.***
Кажется, я начала сходить с ума, в этом доме, после того, как отец умер, мой разум играл со мной в игры. Антона не было, и кажется, это был шанс сбежать. Ночью я натянула джинсы, кеды и толстовку, сидела и слушала звуки дома. Шорохи, капли воды, легкий ветерок, но не звука в самом доме. Сердце колотилось от страха, я не думала ни о чем, кроме как, о своей свободе. Выйдя из комнаты, прошла на кухню, делая вид, что все прекрасно, и я ничего не замышляю, и после пошла к выходу. Рука потянулась к замку, и легко открылась. Внутри все перевернулось, что меня не заперли. Сорвавшись с места, я побежала, как можно быстрее, не останавливаясь. Мое дыхание сбилось, но я не могла остановиться. Лёгкие болели от воздуха свободы. Какой-то лес, кусты, и ни капли страха. В кромешной тьме и тишине раздался выстрел, и я от неожиданности упала в кусты, расслабление в мышцах, тяжёлое дыхание, я бы осталась так, но не могла. Я поползла поближе к более густым зарослям, пытаясь утихомирить свои хрипы из горла. Прижавшись к дереву, закрыла рот рукой. Со стороны, где я бежала, послышались шаги, и страх сковал меня. Я не поворачивалась, чтобы не издать звук. Человек прошёлся, и шаги начали удаляться, не осознана я громко выдохнула. В этот момент сзади меня схватили, одной рукой закрыли рот, второй прижали к себе -издашь хоть звук, и мы умрем,- знакомый голос, который я не слышала с похорон отца. Тело онемело, ходил по моим следам не Антон. Он прижимал меня к себе слишком сильно, что я чувствовала его ускоренное сердцебиение. Неизвестный человек вернулся к тропинке недалёко от нас. Я вцепилась рукой в ногу Антона, он напрягся. Мы сидели за деревом, в кустах, прятались от неизвестного. Сейчас началось осознание, что свободы мне не видать, слезы потекли. У неизвестного зазвонил телефон, он не сказал ни слова, после услышала шум отъезжающего мотоцикла. -я уберу руку, не издавай звуков,- после моего кивка, он медленно убрал ее. Достал телефон, нажал пару кнопок, и расслаблено откинулся назад, выдыхая. Я напряжённо молчала, ожидая своей казни. В мою голову стукнуло, и я подскочила и попыталась побежать, но у меня не получилось преодолеть и пяти метров, меня сбил он с ног, наваливаясь всем своим весом. -отпусти,- взвизгнула -ага, уже,- Антон был тяжелым, придавив меня к холодной земле. -ты идиотка?,- обратился ко мне -я лучше умру, чем буду с тобой -ты была крайне близка к этому, - я дергалась, но все это было бесполезным. Когда усталость сморила меня, я обессилено легла, посмотрела на него, который скучающе наблюдал за моими попытками освободиться. К нам подошла охрана Антона, судя по всему, им он и писал, три здоровенных парня. Он встал и потянул меня за собой, сжимая мой локоть -мы не смогли его догнать, он уехал на мотоцикле без номеров...,- парень хотел договорить, но Антон дал понять, жестом, что не здесь, не при мне. Вернувшись в особняк, он не спускал с меня глаз. Когда мы скрылись за дверью комнаты, он отпустил меня, закрыл комнату на ключ, посмотрел на меня своим жестким взглядом, сложив руки на груди -сбежать решила, - я насупилась и тяжело дыша, смотрела на него, не отводя глаз, пытаясь показать, что мне не страшно -я с тобой разговариваю!,- повысил он голос, и я вздрогнула, но внутри, как бальзам на душу был. Пару шагов, и он схватил меня за шею, прижимая к кровати. -когда я спрашиваю, ты отвечаешь!,- он зол -мне плевать,- заулыбалась ему в лицо. Его рука сжала сильнее горло, перекрывая кислород, и я начала кашлять, бить его по руке -я задушу тебя, без доли сожаления,- злобно прошипел на меня, отпуская. Кашель захватил меня, когда я пыталась схватить воздух легкими -как и убил моего отца,- шикнула на него. Он повернулся, и кинул на меня свой презрительный взгляд -я не убивал, говорил уже -кто был в лесу?,- сбила его своим вопросом -я решу,- вышел хлопнув дверью, и закрывая на ключ. Я бросилась на дверь, барабаня по ней, крича ругательства, но это не дало результата. Казалось, терять мне нечего, я открыла окно, оценила ситуацию, как можно спуститься, начала вылезать в окно, спускаясь, внутри все ликовало, когда спрыгнула на землю, но не долго. Антон ждал меня внизу -на окна поставлю решетки,- рыкнул, схватил и закинул на плечо. Три здоровых охранника стояли и наблюдали за этим. Я орала во все горло, пытаясь привлечь, хоть чьё-то внимание. Антон занёс в комнату, закрыл дверь, и кинул меня, как мешок картошки на кровать. Парень начал стягивать одежду, когда остался уже в одних боксёрах, повернулся ко мне -раздевайся, мыться идёшь со мной -ни за что!,- замотала головой -я раздену сам тебя, если это понадобится. Одну не оставлю, и не переживай, ничего не сделаю, пока сама не попросишь,- закатил глаза, ожидая моих действий, но я сидела уперто. Повторять свои слова он был не намерен, подошёл ко мне, схватил за край толстовки, и стянул с меня ее. Он с лёгкостью поднял меня и попытался снять джинсы, но из за моих брыканий, у него ничего не вышло. Парня выбесило, и он дёрнул со всей силы, джинсы треснули, он с остервенением снял и скинул их. Поставив меня на пол, злобно смотрел на меня -снимай,- стоял и ждал -нет,- от моего ответа, у него глаза загорелись сильнее. Парень подошёл и дернул за белье, разрывая его. Антон взял на руки и отнёс меня в душ, закрывая дверь. Как же было неловко, он разделся и зашёл вместе со мной в маленькую душевую. Забившись в угол, я старалась не рассматривать его, но это выходило плохо. Его накаченный пресс, и дорожка волос от пупка, и ниже, манили. Внутри меня зародилось возбуждение, которое давно не посещало. Я зажмурилась, повторяя, как мантру «нельзя смотреть, нельзя хотеть, он враг, надо уничтожить»