Ещё один родственник...

Бенедикт был одновременно и очень рад, и страшно недоволен. С одной стороны, это нелепое происшествие с не то побегом, не то просто детской неосмотрительностью закончилось вполне сносно, даже никто не пострадал. С другой стороны, Карла оказалась менее разумной, чем он о ней думал. Видимо, в ней всё же больше черт Оберона, чем матери, а королевская кровь — наследство, которое просто нельзя игнорировать. В любом случае, просто так забрать сестру и уйти он не мог. Можно было даже не смотреть на Джерарда, чтобы понять, насколько сильно брат желает получить объяснение всего происходящего. Карла уже ему рассказала что-то, но последующему разговору только помешала бы, поэтому девчонку и заодно её кошку отправили в соседнюю каюту подумать над своим отвратительным поведением. Команда корабля была слишком занята своими прямыми обязанностями и не могла подслушать беседу. А если и найдётся на судне соглядатай кого-то из членов из развесёлой семейки, то прятаться поздно: он в любом случае уже видел Карлу. Признаться честно (а Бенедикт старался себе никогда не врать), зов Джерарда накануне застал его врасплох. Шёл уже который час поисков следов Карлы, и все члены небольшого отряда, как и их кони, успели устать. Чёткий след затерялся, тени постепенно успокаивались, затрудняя проход. А тут ещё и брат совершенно не вовремя, причём с провокационными вопросами. Спасибо вселенной, что хотя бы Джерард, а не, например, Эрик. От первого хотя бы можно было не ожидать попыток обмана или предательства. — Спросить можешь всегда, но не знаю, сумею ли ответить, — отозвался Бенедикт, сжав карту. Голос брата звучал в его голове, да и ему самому совсем не обязательно было говорить вслух. Достаточно только думать громче и отчётливее. — Я всё же спрошу. Тебе случайно не знакома юная особа по имени Карла? Попала на мой корабль, из открытого моря выловили. Великолепно. Она постоянно грезила о воссоединении с семьёй и, вот, получила, причём и того, и другого. Можно сказать, повезло и не повезло одновременно, потому что конца у этого приключения не будет никогда. Но Бенедикт научился владеть эмоциями ещё в далёком детстве, поэтому ответил вполне спокойно. В любом случае, раз Джерард связался, значит почти уверен. Отпираться просто не было смысла. — Опиши её. — Мелковата для своих лет, соломенные волосы, оранжевое платье. Я особенно не приглядывался, но чем-то она мне Дейрдре напомнила, — Джерард на секунду задумался. — Ещё с ней была белая такая кошка. Ничего не припоминаешь? — Да, я её знаю, — он почти не сомневался, но после упоминания злополучного мелкого хищника уверился в своём подозрении. — Где вы сейчас? Со мной свита, так что через карту мы не пройдём. — Я в море, попробуй отследить. Бенедикт, ты можешь мне хоть что-то объяснить прямо сейчас? Я тебя уважаю, но всему есть свой предел. Откуда ты знаешь эту пигалицу? В тоне Джерарда послышались металлические нотки. Что же, его можно понять: никому не нравится чувствовать себя использованным, даже одному из наименее самолюбивых братьев. Сам Владыка Оружия не представлял, как бы себя повёл на месте собеседника, уж точно не чувствовал бы себя польщённым или довольным. А злость довольно вспыльчивого Джерарда могла сказаться на Карле. Нет, он не будет убивать или калечить ребёнка, просто пойдёт за советом к кому-то ещё. К далеко не такому великодушному Эрику, что фактически правил Амбером последние несколько лет, например. Выбора нет, придётся рассказать самое главное уже сейчас. — Это ещё одна наша сестра, Джерард, — и, опережая какой-нибудь удивлённый возглас, Бенедикт добавил: — позже. Я приеду и расскажу. — Жду тебя. Можешь не опасаться за девчонку. Что же, теперь он хотя бы знал, в какую сторону скакать. Воинам свиты, простым людям, требовалась передышка, и Бенедикт оставил их на острове в сутках пути от того места, где в тот момент находился корабль Джерарда, а сам снова пошёл через тень. Перемещаться внутри одного мира всегда сложнее, чем идти через всю Вселенную, но не настолько, как искать среди этой самой Вселенной одного непоседливого ребёнка и его невоспитанного кота. Со всем вниманием выслушав лаконичный пересказ истории обнаружения Карлы, а также нескольких последующих лет, Джерард какое-то время сидел, молча глядя в невысокий потолок каюты. Затем он серьёзно проговорил: — Я не буду спрашивать, почему вы с этим прохвостом Рэндомом просто не стёрли ей память, а решили вырастить — вам определённо было виднее. Но ты же понимаешь, что уже очень скоро всё откроется? Лично я не собираюсь портить ей беззаботное детство, однако и без меня найдутся желающие. Несколько месяцев, и остальные догадаются, кто же так неосторожно ходит между мирами. Что будешь делать тогда, а, брат? — Всё от меня зависящее, чтобы ей дали пройти Огненный путь и после этого спокойно жить, как захочет. Она не была признана, насколько мне известно, но даже если бы отец об этом позаботился, всё равно не имеет права претендовать на трон. — Это-то понятно, но… — Джерард махнул рукой. — Ладно. Я и сам не знаю, что буду делать завтра, так что за нашу новою сестру точно не могу ручаться. Как бы там ни было, мне не кажется, что остальные воспримут её всерьёз, всё-таки отец не счёл нужным приводить её мать в Амбер. Но если моё мнение понадобится — можешь на него рассчитывать. — Благодарю. — Кстати, Бенедикт, а что ты собираешься делать лично с ней? — Джерард ухмыльнулся. — Карла же не спросила твоего разрешения, когда решила прогуляться? Уж пойми меня правильно, но раз она и моя сестра тоже, я не могу отпустить её отсюда, не зная, что с ней будет дальше. — Тебе не о чем волноваться, — Бенедикт спокойно пожал плечами. — Иногда долгое и монотонное дело полезнее для юного ума, чем спонтанное и опасное приключение с неясными последствиями.

***

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!», — пролегла поперёк пергаментного листа немного волнистая рукописная строчка. Ещё никогда в жизни Карла не испытывала таких сожалений за свои деяния, как сейчас. Даже после того, как случайно разбила какую-то очень старую и красивую вазу из тонкого фарфора, Бенедикт заставил её пропалывать цветочные грядки, отправив перед этим садовника в отпуск. Нет, возиться с противными и весьма колючими кустами было определённо лучше, чем та изощрённая пытка, что он придумал сейчас. «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» В её старшем брате погиб великолепный садист, прямо-таки выдающийся мастер. Прощаясь с Джерардом, Карла не поняла, отчего это он изо всех сил сдерживает смех, хотя ни Бенедикт, ни она не шутили, да и вообще ничего смешного не происходит. Всю долгую скачку до дома всякие тревожные мысли не давали покоя. Хоть Бенедикт и ничего ей не сказал по поводу её ужасного проступка, даже не наругал, но интуиция подсказывала, что просто так она не отделается. «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» Она и не отделалась. Как только Карла спешилась, а кошка благоразумно удрала куда-то в сторону беседки, брат недвусмысленно кивнул в сторону дома, после чего первым направился туда, в кабинет. Если честно, девчонка сейчас хотела бы не претензии выслушивать, а перекусить чем-нибудь вкусным, но вредным, однако спорить не рискнула. Одного взгляда в сторону Бенедикта было достаточно, чтобы понять: брат не в духе. А когда он не в духе, лучше не перечить. После короткого, но жесткого разноса в кабинете, Бенедикт не стал отправлять её в оранжерею, а просто вручил стопку бумаги, чернильницу и несколько перьев. «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» Остался всего один чистый лист. Монотонно водя концом пера по белоснежной шершавой бумаге, Карла всё сильнее клевала носом. Поставив очередной восклицательный знак, девчонка зевнула, затем отложила перо и откинулась на стуле с жёсткой деревянной спинкой. За окном давно стемнело, и только слабый светильник на столе разгонял мрак. Перепачканные в чернилах пальцы уже почти не слушались, и только благодаря силе воли Карла ещё не забросила скучнейшее в мире наказание. «Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!» Осталась последняя строка. Последняя строка, и она может идти спать. Лучше бы быстрее, потому что завтрашний урок никто не отменял. Облегчённо вздохнув, Карла вывела: «Я буду делать только обдуманные глупости!» Чувствуя неописуемое удовлетворение от проделки, Карла с чистой совестью потушила светильник.