tender

Ссориться всегда ужасно. Любое недопонимание, любая мелочь, не принятая человеком, может раздуть огромную проблему из которой и можно найти выход, и можно не найти. Ссора может оставить на душе мощный осадок, из-за чего после примирения будет не все как прежде. А может сплотить людей сильнее, может сделать их связь крепче и научить быть внимательными друг к другу. Четыре дня без разговоров, четыре дня без пересеканий, объятий, теплого дыхания за ухом. Три дня в полном одиночестве по комнате, ведь Ренчжун все же уехал к семье на неделю. Джено не помнит, как так получилось, ведь он всегда отличался огромным терпением, а Ренчжун никогда не сделает что-то вызывающее, или еще чего, чтобы пошатнуть эту чашу терпения внутри своего парня. Но ссора случилась, причем немного превышающая по размерам отметку "маленькая" - слезы на глазах Ренчжуна были неподдельными, а хлопок двери мощным, отдающим до сих пор неприятным звуком в ушах и болью где-то в груди. Джено не понимает, почему так получилось, где они сделали оплошность. На душе пусто, также как на чужой кровати напротив, а сердце рвется на части, когда дверь открывается, но заходит явно не его омега. - Ты в порядке? - Джемин присаживается на пол, чтобы лучше разглядеть своего друга. Он бы и не пришел, ведь все хорошо знают в общежитии - если их большому медвежонку плохо, то лучше не трогать его до завтрашнего дня. Это бывает редко, но слишком уж метко. Как и сегодня. Джемин бы не пришел, если бы не тихое послание Ренчжуна по связи: "с ним все в порядке?" Джено тяжело вздыхает, а Джемину кажется, что он зря пришел, но парень лишь кивает и еле заметно улыбается. Ссора вывела из равновесия их всех полностью, что даже Донхек замолчал на добрые несколько дней, а только грустно посматривал на Джено, который не хотел отпускать дальше порога квартиры своего омегу. Но даже не смел подойти, потому что чувствовал - не имел права. - Знаю, идея глупая..., - Джемин нервно перебирал рукава нежно-розовой худи, а Джено замечает, что Нане ее подарил Ренчжун, когда тот перестирал все свои вещи наперекосяк и в итоге у него осталось из нормального совсем немного, - может... в Гирин, хен? Джено смотрит долго и пронзительно, Джемину неловко становится, а в голове паника. Нужно было молчать и вообще ни слова, а теперь ему кажется даже воздух накалился. Но альфа еще раз все меняет в обратную сторону. - Может, и в Гирин...

***

Ренчжун немного развеивается в своем родном доме и чувствует себя снова маленьким ребенком: много лежит на кровати с заботливой мамой, уткнувшись ей в шею; много болтает с отцом и постоянно прячется от его шуточек, и также неизменно проводит все время с сестрой, хеном и красавицами-малютками. Но ночью, когда все видят радужные сны, а мама опять ворочается, потому что отец отобрал все одеяло - Ренчжун ощущает огромную дыру внутри, дыру страха и боязни потерять. Омега боится даже телефон в руки взять, потому что увидит множество сообщений вплоть от общего чата их группы до личных приколов Марка-хена или китайских воплей Ченле, но вот единственно важных для него писем не будет. Метка неприятно горит, намекая на то, что пара сейчас разорвана, и возможно на шее красуется яркое пятно, от чего становится еще печальнее. Ренчжун вторую ночь дома утирает слезы рукавом своей/чужой любимой - еще той, в которой его запалила старшая сестра - толстовки и кутается в нее сильнее, глубже вдыхая такой родной аромат. Глаза почему-то вновь безжалостно слезятся. Ренчжун кое-как отбился ото всех и спрятался в комнате, явно намекая, что пока все не остынут, он и не выйдет, и вообще "я не плакал! у меня всю жизнь мешки под глазами!" И если сестра может поверить, потому что младший на самом деле спит очень чутко и может проснуться от своего же разворота, то маму далеко не получится обмануть. В доме становится тихо: на альф спихнули маленьких деток и они дружной гурьбой ушли гулять. Ренчжун на это говорит, что они отпустили четверых детей, на что сестра хватается за сердце, а после машет рукой мол ничего с ними не случится, подумаешь потом всех четверых отмывать в ванной от песка и других природных ценностей. Сам младший омега все еще забракодирован, и не собирался вылазить из своего убежища еще минимум часа два, но звонок в дверь, а после ор сестры с первого этажа уж очень помешали. - Чжун-и! Открой! - Ты на первом! Тебе ближе! - не хочется сдаваться. - Ренчжун! У меня руки в муке! Как ты себе это... - Да понял я, понял, - а иногда лучше соглашаться, потому что сестра становится той еще трынделкой, и это накаляет. Пока Ренчжун спускался, в голове пронеслось много мыслей от "кто это может быть" до "никогда не поддаваться нуне". Но когда дверь аккуратно приоткрылась, то не только мыслей в голове не осталось, но и дыхание затаилось. - Привет. Омега стойко пытается сдержать всю ненужную влагу на глазах, потому что он не размазня, чтобы там не подумали. Но организм считает по-другому, совершенно по-другому, а руки уже тянутся к чужой шее и обхватывают ее сильно-сильно, пока чьи-то шершавые горячие ладони чуть приподнимают и прижимают к себе крепко-крепко. Слова тихо, так чтобы слышал их только Ренчжун, сменялись с прости на люблю, а метка горит также сильно, но уже из-за того, что альфа рядом. Джено снова рядом с ним. - Чжун-и, кто там? А Ренчжун ничего не слышит, только лишь жмется сильнее, да тает словно лед в жаркую погоду, когда до его шеи касаются губы и убирают ласковыми поцелуями всю боль, всю печаль, что принес тогда своими необдуманными словами. - Люблю, люблю, люблю, - Джено улыбается слишком ярко, и щурится словно от солнца, пока Ренчжун расцеловывает каждую родинку, каждое местечко на родном лице. Все-таки жить уже друг без друга очень тяжело. Невыносимо, - безумно люблю. Прости, что я такой... Но извиниться даже не дали, мягко втягивая в поцелуй. И словно ничего не было. Не было тех долгих шести дней, проведенных врозь. Не было долгих мук и вины за себя, за то, что каждый вложил в эту ссору свою лепту. Сейчас только звонкий смех Ренчжуна, когда альфа все еще держа его на весу, начал крутить вокруг своей оси любимую и дорогую ношу. - Наконец-то я познакомлюсь со вторым женихом. Господи, дождалась, - и приятно-удивленный голос матери, и подбадривающая улыбка за ее спиной от старшей сестренки. "Теперь Гирин и твой дом, Джено-я..."