tender

На самом деле осень началась еще в августе. Противные холодные дожди, совсем не такие, какие были в июне или июле; тусклое солнце, которое с каждым днем все ниже и ниже; рано приходящие прохладные ночи - осень дышала в затылок в августе, а сейчас уже идет на равне. Грустно. Джено не любит осень. Что бы там не говорили о красоте осенних дней, он не любит ее вообще. Холодно, сыро, противно. И каждодневная апатия именно в это время года. Грусть приходит каждый раз с наступлением осени: возникают совсем не радужные мысли, а в груди все сжимается сильно от осознания того, что возможно, он что-то не сделал этим летом, не позволил чему-то случиться, не важно - хорошему или плохому. Просто кажется, что лето не законченное полностью и все. Джено не любит осень, но любит Ренчжуна, которому все равно на сменяющееся, словно пластинки, времена года. Удивительно, ведь Ренчжун хоть и художник с романтическими замашками, но на красоту сезонов он редко обращал внимание. Его не вдохновляет разноцветная осенняя листва, не поражают редкие сугробы в Корее, вообще не смотрит как весной природа расцветает. Юное маленькое дарование черпает вдохновение из разных песен, начиная с Майкла Джексона, заканчивая песнями собственной группы; черпает от различных людей, которые уникальны по своей индивидуальной красоте; и по максимуму пытается взять с книг, которые он старается читать чаще, но из-за плотного графика получается плохо. Джено в искусстве ну такой себе, но именно эта фишка в Ренчжуне особенная и неповторимая. За окном снова дождь, а внутри как-то глухо и пусто. Где то бабье лето, о котором так любят говорить люди, и которое так сильно ждут осенними днями? Джено вообще-то терпеливый, но когда накатывает невообразимая тоска, хочется выть волком на луну и спрятаться в объятиях своего омеги. Окно немного вспотело и так хочется провести пальцами по холодному стеклу, считая крупные капли. Так уныло. Джено шмыгает носом в тот момент, когда Ренчжун приоткрывает дверь в их комнату, впуская немного света, так как из-за хмурых туч все погрязло во тьме. - Не растирай нос еще больше, - ворчит старший, укрывая теплым и немного колючим пледом своего парня, - осень начаться не успела, а ты простудиться успел. И в подтверждение слов Ренчжуна альфа чихает громко и хнычет так по-детски от раздирающего зуда и слезящихся глаз. Вот еще одна причина ужасного настроения именно в этой дурацкой осени. Не надо было ночи напролет сидеть на крыше рядом со своим маленьким комочком любви, но Джено сам убьется, а отказаться от этого никогда не сможет. - Горячий чай сделать? - ласково спрашивает Ренчжун, ладонями прикасаясь к чужому лицу. Мягкими подушечками пальцев стирает влагу с глаз и щек, а губы расползаются в виноватой улыбке. Надо было Хуану самому одеваться теплее, тогда бы младший не снимал бы с себя теплую толстовку и не накидывал на худые плечи. Теперь его солнышко болеет, хорошо еще температуры нет. Но Ренчжуну слишком льстит то, что такого Джено может видеть только он, и заботиться тоже может только он. Альфа вертит головой, руками хватаясь за маленькие ладошки. - Не уходи.. - Я быстро, Джено-я, - улыбается Ренчжун и в одно мгновение оказывается у дверей, - я сейчас. Джено снова шмыгает и кутается теплее в плед, ощущая родной омежий запах. Внутри все заполняется светлым и ярким, а пустота затягивается любовью к одному очаровательному парнишке. Ренчжун и правда возвращается быстро, по всей видимости мемберы собрались трапезничать и чайник уже был горячим. Омега забирается с ногами на кровать, передает аккуратно кружку, заполненную до краев и мягко касается губами чужого лба. Холодный, что очень хорошо. - Двигайся, - весело проговаривает старший, забираясь под плед, теплыми боками соприкасаясь с чужими. Так гораздо лучше. Джено дает чужому телу опереться о свое плечо и сам получше затыкает плед в открывающихся местах. Но перед этим взял черную медицинскую маску с тумбочки и легкими движениями нацепил на красивенькое лицо Ренчжуна. Омега чуть хмурится, но послушно позволяет длинным пальцам заправлять повязочки с блондинистыми волосами за маленькие ушки. - Вот так намного лучше, - сопит довольно Джено и глухо кашляет в сторону, прикрываясь пледом. Как же он не любил осень и все что с ней связано. Под маской не видно, но альфа чувствует, как старший улыбается, а глаза блестят заботливым блеском и совсем не сочувствующим, и за это Джено благодарен. Ренчжун голову кладет на плечо и укрывает обоих теплой тканью. Каждое действие его пропитано удушающей любовью и безумной нежностью, от чего в груди слишком тепло, даже горячо. Младший живет с этими чувствами очень давно и слишком боится потерять все в одно мгновение. - Скоро вылечишься полностью, и будет снова как раньше: классно и весело, - тихо шепчет Ренчжун, перебирая чужие пальцы. "Было бы все так просто со мной...", - загнанно думает он следом, но сильно жмурит глазки, пытаясь отогнать ненужные сейчас мысли. Джено прочтет его как открытую книгу, почувствует через себя, чего совсем не нужно. Джено угукает, одной рукой прижимая маленькое худенькое тело ближе к себе. - Ты похудел, - тихо-тихо, чтобы Хуан не услышал, ведь он так не любит тему о своем весе. Вроде бы питается нормально и нет никаких страшных закидонов, когда недалекие люди сразу бегут в уборную (даже если бы и был, Джено давно сделал промывку мозгов), но Ренчжун каким-то образом становится только тоньше и чуть слабее, так как спит теперь намного дольше, сохраняя энергию. Альфа считает, что это все из-за навалившейся недавно проблемы, которая оставила глубокую травму в их жизни. На камеру они все также улыбаются, танцуют, поют, рассказывают смешные истории друг о друге, выполняют самые несуразные и безрассудные задания, вливаются в фансервис с головой, лишь бы радовать своих любимых фанатов. Но мало кто знает, что у каждого внутри на данный момент трехмесячная осень, плавно переходящая в зиму с холодными и страшными морозами. - Да уж..., - отвечает омега, тяжело вздыхая, - видимо надо еще больше есть. А представляешь, если бы я кушал еще больше, потому что малыш постоянно был голодным? Джено улыбается. Ренчжун говорит это не надломленным голосом, как было первые два дня после такого печального открытия, а говорит чуть радостно, с надеждой в тонах и прячет свою очаровательную мордашку за плечом возлюбленного. Все потихоньку возвращается на круги своя. - Все это обязательно будет, - у альфы губы чешутся прижаться к покрасневшей щеке или макушке, зарастающей собственным цветом волос, но боится заразить противной простудой, - прекрати думать о плохом, хорошо? - Тогда ты сам перестань унывать каждый день, - бурчит себе под нос достаточно громко Ренчжун, пытаясь показать язык, но вспоминает о наличии ткани на лице, - нюни распустил тут. - Сейчас как заражу тебя, - в шутку отвечает младший, оставляя легкий щелбан на чужом лбу. В душе становится как-то легко и спокойно. - На мне маска, которую ты сам же и напялил на меня, - довольно парирует в ответ светловолосый, приподнимая гордо головку, - ты противоречишь сам себе, Ли Джено. - Ой, кто бы говорил! Комната заполняется искренним и чистым смехом, и такое ощущение, будто стало в разы ярче, хотя все также было пасмурно и темно в четыре часа дня. На календаре стоит сентябрь, на улице гуляет осень, но у каждого внутри расцветает настоящая весна и небольшие цветочки надежд на то, что все будет правда хорошо, как они и хотят.

***

Марк приподнимает уголочки губ, пока прикрывает шторы, а после поправляет получше плед на чужих телах. Джено сопит, положив свою голову на ренчжунову, носом уткнувшись в макушку, пока сам хозяин с закрытыми глазами лежит на чужом широком плече. Чувствуется уют и тепло, смешанные с неприкрытой любовью - Марк ощущает это каждой клеточкой и не может перестать улыбаться. Но все равно становится грустно. Так хочется продолжать и дальше заботиться о них, оберегать каждого, дарить свою заботу и поддержку. Конечно, он это будет делать и дальше, но уже не так часто, ведь все понемногу меняется, что слишком огорчает самого старшего в их младшей компании. - Спят? - Спят, - кивает Марк, когда входит в главную комнату и натыкается на любопытные взгляды, - и вы идите, завтра рано вставать. Все молча соглашаются и скрываются в своих покоях, ведь как ни крути, а действительно поздно, и еще осталось много работы. Донхек не торопится выходить, а твердым шагом подходит к Марку, смотря прямо в глаза упрямо и настырно. Старший на это мягко усмехается. - Я же все равно буду рядом с тобой, - негромко говорит он, ладонями обхватывая чужие мягкие щечки, - чего ты дуешься то? - Потому что ты, - пальцем в грудь, - кидаешь своего омегу на произвол судьбы. - Отя, да ты что, - пытается не смеяться Минхен, а Донхек еще больше задирает голову, - мне кажется я их больше кидаю на произвол судьбы, потому что тебя утихомирить будет некому. - Один один, - Донхек хихикает, даже не пытаясь как-то оправдаться, потому что правда же, куда деться то. Марк прижимает младшего к себе, немного укачивая в стороны, как маленькое дитя. В груди что-то больно колит - все равно они будут встречаться теперь меньше. Но все же... - Не оставишь меня? - Никогда-никогда. - Точно? - Ты мне не веришь? Донхек конечно же верит. Спасибо тебе, любимый хен.