***
Щелкнул замок, и мы вошли в квартиру. Я, не снимая обуви, словно молния полетела к уже так полюбившейся мне, мать ее, аптечке. Коннор всё ещё тяжело дышал, медленно следуя за мной на кухню и садясь на стул. Я, закусив губу, вывалила содержимое на стол и стала судорожно выискивать взглядом перекись водорода, пластыри и вату. Индеец со слабой усмешкой смотрел на меня, положив руки на стол. Он словно смеялся над моими страхами. Наконец, я намочила вату антисептиком и обратилась к метису: — Щипать совсем не будет. Всё хорошо, всё хорошо... Парень кивнул, и я начала аккуратно вытирать запекшуюся кровь с брови, носа и губы, стараясь не делать ему больно. Он пристально смотрел мне в глаза, пока я аккуратно обрабатывала ранки. Две ссадины на щеке. Какой же он всё-таки... Теперь я точно знала, что с ним не пропаду. Я осторожно закатала ему рукава и сняла клинки. Вытерла его руки от крови и грязи, заодно продезинфицировав поврежденные костяшки. Кажется, парочка были сломаны, но его, видимо, это не беспокоило. Когда я закончила, то залепила все повреждения пластырями и ещё раз внимательно осмотрела лицо моего защитника. Внутри было слишком много чувств, которые я сейчас испытывала к этому чуду. Всё внутри бурлило как на вулкане. Резко выдохнув, я наклонилась к нему и поцеловала в губы с тихим "спасибо". Затем собрала аптечку. Положив ящик с медикаментами на полку, я поставила чайник. Кенуэй всё так же сидел за столом с отсутствующим выражением лица. Пожалуй, ему есть над чем подумать.XII. Дополнение.
1 апреля 2013 г. в 21:14
<Skillet - Monster.
— Эй, голубки, а прикурить не найдется?
Ну всё... Приехали, Нафаня. Только не это. Ну почему? Ну почему всегда я?! Почему мы не могли просто срезать, чтобы побыстрее добраться до дома?! Резко обернувшись, я увидела перед собой чистую классику: пятеро гопарей с района, в этих тошнотворных трениках "Адидас" и в ветровках. Почти все они были в сланцах, а тот, который явно был главным в шайке, красовался в мокасинах. Фу, блять... Аж блевать захотелось. Все они вызывающе ухмылялись, один из них курил. Я попыталась выйти из той ситуации мирно, ибо мне совсем не хотелось попасть за решетку из-за каких-то мудаков.
— Извольте простить, судари, не курим, — Коннор тоже медленно повернулся. Вот это его выражение лица, когда он смотрит свысока, вздернув нос... Ох, мама. В этот момент я поняла, что сейчас что-то будет, если эти придурки не отвалят. Главарь хохотнул и, сплюнув, сложил руки в карманы.
— Че? Да я смотрю, у нас тут интеллигенты нарисовались? Правильно, курение - зло. Не мы такие, жизнь такая, хе-хе, - я внимательно осмотрела этих высерков несчастного мира. Наверняка дерутся эти парни так же, как я играю в го. То есть, ничего в этом не понимают, в отличие от Коннора. Ребятки, вы же не хотите остаться инвалидами?
Кенуэй тоже состроил что-то наподобие ухмылки, правда, это больше было похоже на оскал. Я невольно поежилась. Гопари стали подходить, а я, еле сдерживаясь, чтобы не наложить кирпичей, схватила индейца за локоть.
— Коннор, не надо... Пошли домой, пожалуйста. Я боюсь, — это была абсолютная правда. Знаете, когда на вас надвигается куча безмозглых придурков с района, грызущих семки и хищно усмехавшихся, невольно не по себе становится. И при этом на улице никого. Пусто. Сука, ну почему, когда люди нужны, их никогда не будет?! Однако рядом со мной стоял не просто иностранец. Это был убийца из восемнадцатого века, на счету которого было очень много смертей. Накачанный и крупный убийца. Как они вообще додумались приставать к такому бугаю?! Метис, не отводя взгляда от приближающихся парней, тихо произнес:
— София, отойди подальше. Не дай Бог, они с тобой сделают чего... Ибо я не уверен, что они идут к нам просто время узнать.
— Их нельзя убивать! Как ты не понимаешь?! Мы успеем убежать! Я быстро бегаю, да! Умоляю, дорогуша моя!
— Оп-па! Так мы еще и иностранцы!? Е-моё, понаедут тут, на Русь-Матушку, а нам выпинывать! Нам и так хачей хватает! Ха, пацаны, зырьте-ка, похож! Цыпа, я смотрю, у тебя телефончик такой симпатишный из кармана торчит... — я потянула ассасина в сторону дома, но мои старания не увенчались успехом: он был как скала, которая не шла к Магомеду. Встал, как вкопанный, блин... А гопари были уже в двух метрах от нас. Вдруг Коннор мягко отстранил меня и, смотря исподлобья, очень серьезным тоном шепнул, что все будет хорошо. Ну чего им спокойно не сидится?! Я с отчаянием в голосе обратилась к ним из-за спины ассасина:
— Парни, вы не знаете, с кем связываетесь! Ну ешкин кот... По-хорошему прошу, для вас же лучше, идите куда шли! Он же вас прибьет! — эти самоубийцы расхохотались. Кажется, они просто думали, что пятеро на одного для них по-любому выигрышная ситуация. Им захотелось "поприставать". Кенуэй заслонил меня собой, выпрямившись в полный рост. Я попятилась назад, на безопасное расстояние. Так он казался еще сильнее... Быдло слегка замешкалось, а главарь подошел совсем вплотную к индейцу. Ему пришлось поднять голову, чтобы видеть лицо, которое ровным счетом ничего не выражало.
И вот эта жертва аборта слегка толкнула Кенуэя в плечо. Я от страха прикрыла рот рукой. Индеец молниеносно перехватил руку нападавшего, потянул вниз на себя и врезал коленом ему под дых, из-за чего тот согнулся пополам и хрипло сматерился. Второй удар от ассасина пришелся снизу, с кулака в челюсть, заставив гопаря вскинуть голову. Удар с левой в нос. Раздался смачный хруст и брызнула кровь. И в следующую секунду ещё один удар с ноги, на этот раз правой. И точно снова в челюсть. Нокаут. Парень от того, с какой силой мой защитник вмазал ему с ноги, не удержался на ногах и отлетел где-то на метр, рухнув словно мешок помета, постанывая от боли. Ассасин выпрямился, готовясь к следующей атаке. Опешившие кореша бедняги опомнились и всей кучей повалили на Коннора.
Дальше все было, как в замедленной съемке. Метис успевал и отразить удар, и нанести ответный. Так, один из суицидников рванул на ассасина и был послан головой в стену дома, где его и допинали. И тут случилось то, чего я так боялась: начиная уставать, Коннор пропустил несколько ударов. Ему до крови разбили бровь, нос и губу. Еще пару раз в челюсть. Мне казалось, что в этот момент у меня сердце остановится. Я не могла ни кричать, ни пытаться ему помочь. Я стояла в стороне и с ужасом наблюдала, как Кенуэй, стерпев очередную атаку, бьет кого-то по коленной чашечке, затем снова в нос и с ноги в живот. Мне вспомнились все приемы, все контратаки, которые использовались в игре, в ближнем бою. Руки парня были в крови. Пару раз он-таки использовал свои клинки, чтобы вывести противников из строя. Только и слышны были крики от боли, хруст поврежденных конечностей и звук ударов. Осталось двое. Первый промахнулся с ударом. Коннор не стал мешкать. Два быстрых удара в нос и челюсть. Затем резкий захват за голову и снова мощный удар коленом в и так превратившийся в пюре нос. И завершающий локтем сверху по голове. Остался один, который вдруг схватил бутылку и разбил ее об асфальт, сделав "розочку".
Последний гопарь. С разбитой бутылкой в руке. Коннор вытер кровь с губы, вызывающе усмехнувшись. Придурок бросился на метиса. Душа в пятки. Раз: контратака, стекло выбито из руки. Два: удар локтем в кадык, с левой в ребра, с правой в челюсть. Три: захват за шею и сильный толчок в стену дома. Финита. Пятеро гопарей лежат на асфальте, харкая кровью и крючась от боли и унижения. Я медленно подошла к моему защитнику и вцепилась в его плечо, морщась от вида крови. Кенуэй, тяжело дыша, отстранил меня снова и пошел к главарю. Перевернув его на спину, он двумя пальцами схватил быдлана за горло. У парнишки был сломан нос, заплыл глаз, выбито несколько зубов и он заливался кровищей. Обессиленно схватившись за сильную руку индейца, он сдавленно прохрипел:
— Всё-всё-всё, брат, ты победил, не надо! Че ты такой агрессивный-то?!
— Что он только что сказал? - тихо произнес наш герой, не переводя взгляда от испуганных глаз поверженного.
— Что ты победил! А еще назвал тебя куском дерьма, — да, я не могла этого не сказать. Не будут приставать. Меня от этого зрелища дико тошнило. В ушах до сих пор оставались звуки ударов. И сейчас я хотела только одного: уйти домой. Когда мой подопечный дрался, я уже точно была уверена: этот человек мне дороже всех. Я молилась, чтобы с ним ничего не случилось... Все эти минуты я стояла и, прикрыв рот рукой, с ужасом смотрела на движения убийцы. Убийцы. Коннора.
Кенуэй кивнул в ответ на мои слова и с одного удара вырубил несчастного. Выпрямившись, он выдохнул, быстро взяв меня за руку и повел в сторону дома, запретив мне оглядываться. А я и не могла. Я с замеревшим сердцем пялилась на свою окровавленную руку. Сзади раздавались стоны и маты поверженных. Делаю вывод, что ассасин бил в специальные места - болевые точки - чтобы быстрее обезвредить противника. Некоторые были смертельными... Но, видимо, он бил со знанием дела. Благо, что все живы остались...