История волка и зайца

— Тебе только это важно? Нет, это сделали не ради тебя и твоих извращений! Это просто мой стиль! Да иди ты нахрен! Наоравшись в трубку, Сяо Гуй, почти рыча, швыряет телефон на диван и хватает со стола стопку, чтобы влить её содержимое в себя за один приём. — Вообще-то это было моё, — сидящий на диване Синцзе, на которого только что совершили покушение, неодобрительно качает головой. — Чего вы опять лаетесь? — Сам не пойму. В последнее время всё как-то не так. Кажется, ему только моя причёска и нравилась, а теперь он заладил «Юэ то, Юэ сё», раздражает! — свалившись в кресло, Сяо запускает пальцы в свою новую роскошную причёску. — Юэ — его друг. Моя принцесса же не ревнует к тебе или Яньчэню. — Это не принцесса, это бандит с большой дороги. Ему голову кому-то оторвать — раз плюнуть, — фыркает младший и опустошает свою стопку. — Я уже не понимаю, что нас связывает, кто мы друг другу. Мы отдаляемся. Он горестно вздыхает и опускает голову на стол, наливая себе ещё. — Попробуй поговорить с ним. Может быть, он тоже запутался, а ты даже не пытаешься его понять, делаешь только хуже. — Думаешь? — Сяо Гуй размышляет ровно пять секунд, потом накатывает для храбрости последнюю и вскакивает с мягкого кресла. — Ты прав. Так и сделаю. Спасибо, Хуба, передавай привет принцессе. — Ох, дети, — Синцзе улыбается, а потом его ловкие пальцы двигаются — и на столе перед ним оказывается алая роза, что идеально подойдёт к светлой коже его парня. Такси быстро довозит до нужного адреса. Перескакивая через две ступени, Сяо Гуй несётся по лестнице и нетерпеливо жмёт на звонок. — Да иду я, иду! — ему открывает чуть запыхавшийся Юэ, источник всех терзающих мыслей. — Ты чего так поздно? Что-то случилось? — Где Бу? — игнорируя вопросы и правила этикета, младший на ходу сбрасывает ботинки. — В ванной, а что… Конечно, лидера ONER не слушают (впрочем, как и всегда), и мысленно он повторяет про себя слова, которые недавно звучали вслух на другом конце города: «Ох, дети». Дверь не заперта, что рождает новую волну подозрений — неужели Фань ждёт Юэ, стоит ли расценивать это как приглашение?.. Сяо Гуй совершенно забывает, что сам не закрывается в общежитии. Зайдя в ванную, он сразу же поворачивает замок, чтобы им никто не помешал. В помещении жарко, пар со всех сторон, и от него начинает кружиться голова: алкоголь плохо сочетается с теплом. А ещё тут Бу. Вытянувшись во весь рост, он лежит в пене, скрывающей самое интересное. Длинные пальцы обхватывают край бортиков, кожа в капельках, влажная чёлка не скрывает блеска тёмных глаз. — Сяо Гуй? — широкая бровь ползёт вверх. — Что ты тут делаешь? Отлично. Зайдя так далеко, Сяо забывает о главном — он даже не подумал, о чём они будут говорить. Не продумал свою речь, поведение, аргументы. Поэтому он просто произносит вслух то, что тревожит сердце больше всего. — Ты меня любишь?! Или, может быть, тебя волновали только они? — заводясь, он дёргает себя за две маленькие дредины. — Тогда забирай! Схватив ножницы, лежащие на полке среди всяких банных принадлежностей, Сяо Гуй в запале подносит их к волосам, но не успевает ничего сделать, как оказывается в ванной: весь мокрый, в пене и… на Бу Фане. — Не смей, — сильные пальцы сжимают тонкие запястья, заставляя бросить ножницы на пол. — Никогда так не делай. — Бу… Мгновенно забыв обо всех терзающих его мыслях, Сяо сосредотачивается на одном — его волчонок рядом. Бу Фань пытается что-то сказать, но его бесцеремонно затыкают. Поцелуй выходит агрессивным, напористым, он словно служит иллюстрацией всех терзающих раненое сердце чувств. Сяо Гуй давит всё сильнее, вынуждая сдаться, и его запястья отпускают, уделяя внимание мокрой одежде, которая липнет к телу. Он с огромным трудом заставляет себя отстраниться, позволяя ловким рукам стянуть свитер и футболку, и весь дрожит — не от холода, а от предвкушения. Наконец-то всё, что копилось внутри долгие месяцы, найдёт выход. Сяо тянется к губам Фаня, однако у того свои планы: мягкие губы скользят по выступающей ключице, спускаются вниз по груди и задевают тёмную горошинку, заставляя выдохнуть и выгнуться в попытке прижаться поближе. Духота, алкоголь и тепло чужого тела сводят с ума, он становится похожим на оголённый провод, что бьёт током при любом контакте. Бу Фань словно этого и добивается, касаясь его везде, но мимолётно. — Я тебя убью, — Сяо Гуй дёргает за волосы, заставляя соблазнителя посмотреть на себя, и тёмные глаза лишают его последних остатков разума. — Фас, Бу… Наполовину маньячная, наполовину обезьянья улыбка скользит по его губам, когда он выпускает своего ручного зверя на свободу, спуская с цепи. Этот зверь может быть и хищником, и щеночком, но только для него одного. Почему-то осознание приходит только сейчас, когда Сяо, весь мокрый и почти раздетый, сидит в ванне со своим парнем, пытающимся стащить с него джинсы. Пальцы Фаня лишь касаются бёдер, а по телу Гуя уже волной проходится возбуждение. Ему катастрофически мало, и он устраивается так, чтобы их члены тёрлись друг о друга. Мыльная вода добавляет лёгкости движениям, их губы снова сталкиваются, и ни один не хочет уступать в попытке доказать, что именно его желание сильнее; к языку добавляются зубы, пальцы оставляют следы на коже. Сяо Гуй сильно прикусывает чужую шею, когда длинные пальцы не просто гладят его ягодицы, а проникают глубже, медленно и аккуратно, давая время привыкнуть, и он пользуется этим в своё удовольствие, прочерчивая языком дорожку вверх до ушка, уделяя внимание особенности Бу — кто бы мог подумать, но это место очень чувствительное. Это похоже на борьбу: на каждое движение внутри Сяо Гуй бьёт кончиком языка по особому месту на ухе своего любовника или рядом, пока этого не становится мало. Член его болезненно пульсирует, и он уже достаточно подготовлен, чтобы принять немалый размер. Словно почувствовав это, Бу Фань чуть приподнимает его, заставляя вцепиться в плечи, чтобы сохранить равновесие и помочь направить себя, они идеально подходят друг другу. Сяо Гуй шипит сквозь зубы при первом проникновении, и большие ладони тут же начинают массировать его поясницу, расслабляя мышцы. Низкий голос что-то нашёптывает на ухо, но он не слышит, полностью сосредоточившись на ощущениях, пока не принимает чужой член полностью, чувствуя себя заполненным и наконец-то целым, как будто именно этого ему всё время не хватало. Гуй не даёт себе передышки, тут же начиная двигаться. Вода глушит звуки, так что в ванной слышится только их тяжёлое дыхание. Стоит Фаню чуть переменить положение, и Сяо Гуй стонет, не сдержавшись, когда очередной толчок достигает нужной точки. То, что изначально было похоже на лёгкие покалывания электричества, превращается в разряд. Мягкие губы ловят его стон, лишая воздуха и последних сил, сильные руки не дают упасть, Бу Фань крепко держит бёдра и продолжает вбиваться, пока не изливается внутрь. Сяо Гуя больше ничего не останавливает, его тело содрогается особенно сильно, и напряжение спадает. Тело его становится лёгким, словно вата. Он не помнит, когда ему зажали рот рукой, но сейчас на ребре ладони Бу он видит яркие отметины. — Прости, — он прислоняется к покусанному парню и видит ещё парочку следов на шее и плечах. — Ещё неясно, кто из нас волк. — Ты просто очень голодный дикий заяц, — Бу улыбается, касаясь дредин. — Ты же их для меня сделал? — Да для тебя, для тебя! Что ты привязался! Слова Сяо звучат грубо, но в голосе одна расслабленность и томность. Вода начинает остывать, но страсть, разлитая в воздухе, греет их. Романтику разрушает громкое урчание. — Чёрт, я из-за тебя даже не поел. — Хочешь, я что-нибудь приготовлю? Ответить ему не даёт очень настойчивый стук в дверь. — Если вы закончили выяснять отношения, то выходите. Другим тоже надо ванну принять. И приберитесь за собой! Лин Чао ещё маленький, чтобы видеть все эти непотребства! В грудном голосе Юэ звучит раздражение, впервые за всё время, что Сяо Гуй с ним знаком, но они ничего не могут поделать и лишь заливаются смехом, чуть не наглотавшись воды. Любовь похожа на опьянение — вроде бы, тебе и море по колено, однако ты легко можешь утонуть в луже. Зато счастливым.