Дневник благочестивой Марты

Наконец-то дома. Моя маленькая квартира в Париже сейчас пустовала. Сестра уехала с парнем в отпуск. Мечтая быстрее вернуться к дневнику Марты, я привел себя в порядок и увалился на диван. За окном были слышны крики мальчишек и шум машин. Жара не стихала. Открыл дневник и погрузился в чтение, потягивая холодный лимонад. 15 ноября 1780г. Мы остановились в затхлой придорожной таверне. На улице мело так, что не было понятно день сейчас или ночь. Только сейчас я смогла сделать запись в дневник, ведь мы впервые где-то смогли остановиться на ночлег. Но обо всем по порядку. На следующий день, после объявления мадам, все девушки разошлись куда глаза глядят. Нам же втроем — мне, Софи и Катрин — идти было некуда. Мы уговорили Беатрис взять нас с собой. Но, как только мы закрыли двери дома и перешли на другую сторону улицы, увидели стражников, которые дубасили в наши двери с криками: «Открывайте! Именем короля вы арестованы!». Это были последние мои воспоминания о городе, куда когда-то я приехала незамужней обеспеченной девушкой вместе с отцом (что случилось со мной позже не хочется вспоминать. Возможно, позже я и напишу…) Нам пришлось идти пешком несколько дней, прежде чем мы смогли купить полуразвалившуюся телегу и худую лошадь. Деньги были, но мы не хотели привлекать к себе внимание стражи, которая была повсюду. Они вылавливали девушек нашей профессии и отправляли в темницу. Наконец, спустя несколько дней в дороге, мы смогли остановиться на ночлег, не привлекая к себе внимания. Сквозь щели в стенах дул ветер, а огонь в камине не согревал нисколько. Мы жались друг другу, чтобы хоть как-то согреться. Скудные щи давно уже остыли и напоминали отвратительное пойло. Беатрис куда-то ушла, оставив нас здесь и оплатив комнату наверху. Но в комнате было намного холоднее… Часы с кукушкой уже отбили полночь. Катрин спала, а Софи пыталась заштопать свои рукавицы. Неожиданно открылась дверь таверны, и на пороге появилась мадам. Из-под платка выбились пряди волос, на щеках играл румянец, а губы расплывались в улыбке. Она подошла к нам нетвердой походкой, приобняла меня и Софи, а Катрин смачно чмокнула в щеку, отчего та проснулась. — Что вы так на меня смотрите? — мадам говорила слегка нараспев. Видимо пыталась скрыть признаки выпитого вина, — конец нашим мучениям, мои дорогие! Сегодня переночуем здесь, а завтра отправимся в… — Куда? — хором спросили мы. Если честно, мы уже не верили, что где-то найдем приют. — В монастырь! — Беатрис в знак правдивости своих слов поднял вверх указательный палец и громко икнула. — Похоже мадам слишком много выпила, — вздохнула Софи, — Беатрис, эта шутка уже неактуальна. Но Беатрис уже не слышала ее. Она спала, положив голову на руки. Видимо сказались последние дни и выпитое вино. Нам больше ничего не оставалось как укутаться потеплее и последовать примеру мадам. Жара постепенно спала, и на город опускался вечер. Последние лучи солнца протянули свои лапы от окна до самой двери. Неожиданно раздался звонок городского телефона. Нехотя я встал с дивана и направился к телефону. В трубке я услышал голос своего руководителя: — Мой друг! Как хорошо, что ты дома. Мне срочно нужно уехать из города. Это связано с тем монастырем. В архивах нашли какие-то документы. У меня просьба проведи за меня занятия в университете, пока я в отъезде. Голос руководителя, а по совместительству еще и моего наставника и заведующего кафедры, звучал взволнованно. — Но… я же… аспирант… Я не могу, месье! — Брось! Я прекрасно знаю, что ты прячешься на последних партах на моих лекциях. А семинары ты уже проводил. Так что отказ не принимается. Расписание я отправил тебе на e-mail На этих словах он бросил трубку, а я еще некоторое время стоял и слушал гудки. Планы на отдых накрылись медным тазом. Повесив трубку, я поплелся в комнату проверить почту. Просмотрев расписание на завтра и осознав, что завтра младшие курсы и один семинар, я улегся обратно на диван и продолжил чтение дневника. 16 ноября 1780г. Утром мы отправились в дорогу. Мадам опять сказала, что мы едем в монастырь. Прибавив лишь, что это мужской монастырь и хохотнула. Нам было скучно. От нечего делать каждая стала рассказывать о своей жизни до попадания в публичный дом. Софи была из благородной семьи. В 6 лет ее отдали на обучение в монастырь. Но вскоре ее отец проиграл семейное состояние, и платить за обучение было нечем. Софи выгнали из монастыря. Вернувшись в разоренные поместье, ей пришлось работать. Она продавала цветы в городе. Но отец продолжал играть. В конце концов он проиграл собственную дочь. Софи ничего другого не оставалось как сбежать из дома. Катрин же была дочерью знахаря. Унаследовав от отца любовь к медицине и способность готовить лечебные настои, вскоре стала помощницей для отца. Но, к сожалению, имела неосторожность отказать в благосклонности одному молодому барону, из-за чего ее объявили ведьмой и открыли охоту. Она стучалась во все двери, прося помощи. Но открылась лишь дверь мадам Беатрис. Что же до меня, то мое прошлое не менее грустное. Мои родители были уважаемыми и почитаемыми людьми. Все мои пожелания исполнялись в ту же секунду. Я приехала в город богатой молодой и капризной девочкой. Отец был представлен ко двору, следовательно, и мы с матерью часто бывали там. В один из вечеров, прогуливаясь по дворцу, я услышала странную возню в одном из боковых коридоров. Заглянув, я увидела как моя мать получает удовольствие с другим мужчиной. Это был первый удар. Позже я узнала, что мать хочет развестись. Отец был против. Ее любовник нашел выход из ситуации. Они спаивали отца, а потом решили отравить. Я подслушала разговор любовника с каким-то колдуном и передала все отцу. Отец был в бешенстве и вызвал на дуэль этого мерзавца. За дуэль оба были брошены в тюрьму, а я сбежала от матери. Так я оказалась на улице, а потом и попала к мадам Беатрис. Нет, меня конечно искали. С целью убить. — Приехали! — Беатрис остановила повозку возле ворот старого монастыря, большая часть которого была скрыта за каменным забором. Возле ворот нас ожидал священник. Я не заметил как наступила ночь. Отложив дневник и приготовив вещи на завтра, я отправился спать.