Две стороны одной тайны

      Прошло ровно десять лет с того самого дня, как неожиданная встреча с Оби-Ваном навсегда круто изменила жизнь Асоки. Сама того не желая, Тано в один момент из одинокой абсолютно свободной и ничем не связанной тогруты стала заботливой матерью, от чего вся её холостая жизнь изменилась, практически, полностью. Следить за Люком оказалось труднее, чем представляла себе Асока, ему нужен был уход, внимание, много времени, и куда более «роскошные» условия для жизни, нежели те, что могла предоставить сама себе Тано ранее. Наверное, потому тогрута не только быстро завязала с походами по барам с не слишком пристойными посетителями в поисках ужина с выпивкой и развлечений в виде драк, но и вовсе в нагрузку к своей профессии механиком стала подрабатывать наёмницей. Естественно, няньку для Люка на время её отсутствия было найти трудно. Таки Татуин не славился обилием хороших и добрых людей, но зарабатывать на жизнь и заниматься воспитанием ребёнка, о заботе о коем Тано по началу не знала вообще ничего, было нужно. И тогрута, с горем пополам, разыскала «соседку», которая время от времени соглашалась присмотреть за мальчиком, конечно, в обмен на то, что Асока помогала жителям их города, как могла.       Вот и сейчас, когда вечерний сумрак уже опускался на землю, легко паря над дюнами золотых песков Татуина, Тано ловко «вела» обратно к родному поселению огромный грузовой спидер, заполненный «бидонами» с водой. Этот транспорт Асока без особых трудностей совсем недавно угнала у жадных и не слишком умных подчинённых Джаббы Хатта, которые в качестве некого наказания решили лишить жителей небольшого поселения лишнего количества так необходимой для жизни жидкости. Тано уже не в первый раз срывала злобные планы местного уродливого «короля», тем самым принося благо угнетённому и никем не защищённому обществу, которое платило ей за такие опасные услуги чуть больше, чем за починку техники, но тоже жалкие гроши. И тем не менее, Асока так часто помогала им, что уже почти считалась героиней города, а может и планеты, где она на данный момент жила. И несмотря на то, что её спасательные операции зачастую шли вразрез с планами мерзкого Хатта, на счастье Тано, пока что ей всё сходило с рук. Чему Асока была несказанно рада. Девушке, нет, вернее, невероятно красивой и привлекательной молодой женщине нравилось вести подобный образ жизни, ведь она не только зарабатывала так необходимые для существования и воспитания приёмного сына деньги, получала всеобщее внимание и уважение, активно участвовала в нескончаемых приключениях и поддерживала былую спортивную форму, но и имела ни с чем не сравнимую возможность помогать другим, нести и вершить добро для тех, кому это было крайне необходимо. Делать и без того трудную жизнь обитателей грязного, захолустного Татуина хоть чуточку лучше.       Быстро миновав черту города, в котором обитала, Асока припарковала огромный грузовой спидер в условленном месте, на одной из небольших площадей, и ловко спрыгнула на землю. Заметив прибывшую обратно в город воду, жители выбежали из своих домов, стали радоваться ликовать, хлопать и благодарить Тано за очередной геройский поступок. Только вот крайне уставшая женщина, которой уже порядком приелась эта дешёвая слава, их совсем не слушала. Спешно забрав вознаграждение в некое количество кредитов, Асока грациозной походкой направилась к стоянке, где перед миссией «припрятала» своё транспортное средство. Грациозной походкой победительницы и местной королевы. Впрочем, иначе Тано просто и нельзя было назвать…       За десять лет, проведённые на Татуине в попытках скрыться, выжить и в заботах о Люке, Асока из молодой тощей и угловатой девчонки превратилась во взрослую, самостоятельную сильную и невероятно роскошную женщину. Вопреки своему былому маленькому росту, Тано достаточно вытянулась за сие годы, чтобы это идеально соответствовало виду весьма привлекательной представительницы прекрасного пола. Её ранее угловатое и бесформенное тело, как-то абсолютно незаметно для самой тогруты, обрело такие округлости и изгибы, что каждый проходящий мимо Асоки парень просто не мог похотливо не засмотреться на неё, буквально открыв рот. Идеального размера бёдра и грудь крайне выгодно сочетались с остальной изящно-утончённой хорошо натренированной фигурой, что создавало совершенный образ цветку-подобной красавицы. Ставшее чуть более нежным и женственным лицо, заострённые увеличившиеся монтралы и длинные мягко изгибающиеся и слегка вздрагивающие при ходьбе сине-белые лекку также великолепно дополняли этот образ. В общем, весь внешний вид взрослой Асоки кричал о её молодости, соблазнительности, привлекательности и, пожалуй, визуальной хрупкости изящной тогруты, но нет, вопреки своим природным данным, Тано была как никто другой из её знакомых на Татуине спортивной и способной о себе позаботиться. Идеальное сочетание красоты и силы гуманоидной «королевы песков» соблазняло, манило, прельщало своей загадочностью. Вот только Асока, несмотря на множество претендентов на место в её сердце, так и продолжала оставаться одна все эти годы, ведь сердце её уже было занято обоими Скайуокерами. И если свои чувства Энакину она могла посвятить лишь в одиноких и печальных вечерних и уже давно не реальных мечтах перед сном, то любовь и заботу по отношению к Люку она проявляла как мать каждый день, причём, по большей части не духовно, а материально.       Быстро разыскав свой спидер, Асока забралась на него верхом и направилась в их с сыном отдалённое от города жилище, чтобы подготовиться к приходу мальчика. Спустя всего пару минут оказавшись около небольшого, старого и пошарпанного каменного дома, Тано как обычно припарковала транспортное средство на привычном месте и направилась внутрь строения, ей ещё предстояло приготовить любимый ужин для любимого сына, и, хотя во время миссии женщина порядком подустала, заботы о Люке были для неё не в тягость, а как раз наоборот - приятными и расслабляющими хлопотами о самом дорогом и близком ей на свете человеке.       День уже подходил к концу, и два алых солнца Татуина начинали медленно заползать за полосу горизонта пустынной планеты, когда после уроков в местном учебном заведении «дворовые» мальчишки всё ещё продолжали играть на улице. Был среди них и Люк. Он частенько общался с местными соседскими ребятами, которые за годы проживания на Татуине уже успели стать для него друзьями, отчего и большую часть своего свободного времени, особенно в отсутствии приёмной матери, юный Скайуокер проводил с ними.       Дети, как всегда увлечённые разнообразными, свойственными для их возраста делами, в данный момент живо обсуждали некую электронную игру, недавно популяризировавшуюся среди молодёжи планеты. Естественно, она, скорее всего, уже давно была не новой на просторах всей остальной галактики, но до отсталого и отдалённого Татуина всё доходило с огромным опозданием, потому сия «развлекалка» только-только начинала входить в моду на песчаных улицах маленького города.       Полностью поглощённые сюжетом и прочими достоинствами игры, дети, обычно громко кричащие и юрко перемещающиеся по площадке, сейчас мирно собрались в небольшую группку около одной из лавочек и живо обсуждали все достоинства и недостатки данного развлечения.       - Я дошёл до третьего уровня…       - А я - до пятого…       - А я - до десятого…       Неслись восторженные перекрикивающие и перебивающие друг друга возгласы со всех сторон до тех пор, пока внимание мальчишек не было сконцентрировано на одном из них.       - А помните, там в одном месте герой выполняет такой сложный приём - забирается на камень, прыгает с переворотом и разрубает противника крест накрест мечами… Интересно, можно ли проделать такое в жизни? – громче всех оказался веснушчатый рыжеволосый паренёк в чёрной шапке, который, по видимому, был в этой компании заводилой.       - Наверное, нет… - тут же неуверенно отозвался с другой стороны черноволосый и зеленоглазый мальчик.       - Да точно, нет, - согласился с ним оранжевый тви`лек, стоявший рядом.       - Арр… Арр… - не остался незамеченным и подал голос изнывающий от местной жары вуки.       - А я говорю, что да! – не сдавался и настаивал главарь, которому в такт тут же закивали сидящие по обе стороны от него зелёные близнецы-родианцы.       - Он прав, можно… - вмешался в разговор со знанием дела Люк.       - А вот и докажите, - не успокаивался всё тот же наглый тви`лек.       - Ещё как докажу, - разозлился рыжеволосый, - А ну двиньтесь и несите палки, - в приказном тоне добавил он, весь переполненный решимостью оказаться правым.       Уже через пару минут заводила браво стоял на небольшой лавочке, демонстративно размахивая продолговатыми тонкими деревяшками, в ожидании, когда держащий из такого же материала мишень, изображающую противника, вуки занимал необходимую позицию. Секунда, ещё секунда, неудачный прыжок, и вот рыжеволосый мальчишка валялся на земле, корчась от боли в ушибленной, но благо из-за песка не повреждённой, спине под всеобщий смех.       - Ну что, получилось? – задиристо передразнил его тви`лек.       - Не получилось у меня, получится у других, - поднимаясь с земли и потирая пострадавшее место, рыжеволосый парнишка как бы с намёком посмотрел на родианцев.       Дальше бездумно прыгать с лавки в неизвестность стали они, впрочем, и это ничем хорошим не закончилось, вместе взмахнув импровизированными мечами, братья одновременно ударили друг друга деревянным оружием и тоже полетели на песок, вот только уже на живот.       - Да, похоже, ты был прав, этот приём нельзя сделать в жизни не покалечившись, - расстроенно почёсывая в затылке, пока все потешались над родианцами, невольно согласился с тви`леком заводила.       - Можно, - спокойно повторил своё утверждение Люк, помогая зеленокожим друзьям подняться.       - Да точно нельзя, если я не смог, то и никто не сможет, - так же самоуверенно ответил рыжеволосый.       - Можно, я точно знаю, - ещё раз повторил Скайуокер, абсолютно спокойно посмотрев на него.       Люк был, пожалуй, тем единственным мальчишкой из их компании, кого не подавлял авторитет заводилы.       - Если ты так уверен, вот и докажи, - в разговор опять вмешался тви`лек, намекая на то, что, несмотря на свои слова, сам Люк ещё не пробовал повторить данного трюка.       - Да, пожалуйста, - спокойно произнёс Скайуокер и, забирая палки, изображавшие мечи, тоже залез на старую лавку с ногами.       Тяжело вздохнув и, как бы концентрируясь на предстоящем «упражнении», Люк молча выждал, пока вуки с «ручным противником» займёт необходимую позицию. Приготовился и…       Сила будто сама понесла спокойного, но при этом крайне ловкого мальчишку. Легко оттолкнувшись от лавки, Люк умело сделал прыжок с кувырком через голову вперёд, показывая всем не верящим друзьям своё мастерство, после чего удачно приземлился обеими стопами на песок и с такой силой ударил деревянными мечами о палку в кистях мохнатого товарища, что у неё даже отломился верхний кусок и с треском полетел в сторону едва успевших отскочить мальчишек.       - Я же говорил, - всё в том же спокойном тоне подтвердил свою правоту окончательно юный Скайуокер, когда нереально шокированные друзья подбежали к нему со всех сторон с криками: «Вау!», «Как тебе это удалось?», «Как ты это сделал?», «Откуда ты знаешь этот приём?».       Ответ на сей вопрос был, пожалуй, даже слишком очевиден: Асока каждый день, кроме, конечно, времени отсутствия из-за миссий, тренировала Люка, обучала боевым искусствам и всяким прочим джедайским премудростям, неудивительно было и то, что юный Скайуокер, ребёнок с огромнейшим потенциалом, оказался достаточно способным учеником. И Люк гордился, нет, гордился не самим собой за свои быстрые и лёгкие успехи, а тем, что у него был такой учитель. Вернее, учительница, которая с полуслова могла объяснить ему то, что нужно, так, чтобы мальчик понял, и показать, пожалуй, самый-самый изощрённый боевой приём, который его детский ум только мог придумать. Чем Люк с гордостью поспешил поделиться.       - Моя мать - Асока умеет выполнять этот приём, она меня научила, она такая крутая! – с истинным восхищением юный Скайуокер поведал своим невежественным друзьям правду в надежде, что они разделят его восторженные высказывания о Тано, как это было уже ни один раз.       Однако, похоже, задетые собственными неудачами мальчишки были совсем не в том расположении духа в данный момент, чтобы восхвалять Люка и местную героиню. Даже наоборот, рыжеволосый мальчишка, как и поверженные собственной глупостью родианцы так скривились и насупились от услышанного, будто съели нечто крайне кислое. И вместо ожидаемой похвалы или поддержки по отношению к их другу и его опекуна, в адрес Люка полетели злобные язвительные фразочки и смешки.       - Асока, может, и крутая, - достаточно уверенно произнёс заводила, деловито сложив руки на груди и констатируя неопровержимый факт, - Вот только она тебе не мать.       - Да-да… - хором поддакнули за его спиной близнецы-родианцы.       - Задолбал ты уже своими рассказами о ней, - опять подал голос наглый тви`лек.       - Да и вообще, тогрута не может быть матерью человека! – произнеся это как нечто крайне умное и важное, явно заслуживающее гордости за себя самого говорящего, рыжеволосый мальчишка ещё больше заважничал, и все окружающие тут же вместе с ним залились смехом.       Да, Люк был относительно спокойным и терпимым парнем, его товарищи часто говорили друг другу обидные и даже жестокие вещи, часто насмехались над любым из их компании, кроме заводилы, а порой и издевались, и это можно было понять, но только не на сей раз… Самого Скайуокера могли обозвать, обсмеять, оскорбить и даже ударить как угодно, но Асока – самое ценное на свете, что у него было – это являлось табу! Нечем запретным и кощунственным для Люка было насмехаться над ней, издеваться и высмеивать его родство с ней! И это было непростительно, непростительно настолько, что переходило всякие границы дозволенного! А ввиду своего мягкого характера Люк позволял своим друзьям крайне много, но только не такое! Асока, будь она тогрутой, или кем там угодно, являлась для Люка матерью, она вырастила его, воспитала, любила и заботилась, обучала и защищала, всегда и всегда была рядом с ним, и она не заслуживала называться просто нянькой! Она не заслуживала называться даже просто обычной матерью… Она была куда намного большим для Скайуокера младшего. Пусть родства на генетическом уровне у Люка с ней не было, но это ничего не означало, для него Асока и так была самым близким, самым дорогим, самым любимым и самым родным существом на свете! И посягать на то, чтобы оскорбить её, посягать на то чтобы отдалить её от Люка, пусть даже косвенно, пусть даже на словах, было совершенно не простительно! Абсолютно не простительно!!!       Весь буквально трясясь от неистового гнева на друзей за то, что они посмели высмеять, «обидеть» Асоку, его единственную и любимую мать, Скайуокер аж до боли в пальцах сжал кулаки. Он мог терпеть что угодно, мог терпеть многое, но только не такое… Сейчас Люк был настолько обижен и разозлён, что его не смущало ни время, ни место, ни даже превосходящее количество «врагов». Они сказали то, что не следовало, они совершили непростительное и должны были заплатить, заплатить за всё.       Не медля ни секунды, пока его глупые дружки всё ещё продолжали тупо ржать, Скайуокер резко сорвался с места и буквально набросился за заводилу. Удар, ещё удар, сильные тумаки кулаками так и посыпались на лицо едва понимающего, что происходит рыжеволосого мальчишки. А в след за ним побои стали получать и попытавшиеся вмешаться родианцы, скоро к драке присоединились чёрноволосый паренёк и тви’лек, и вуки, и ситуация резко изменилась. Теперь уже Люк получал тумаки за право называться сыном Асоки, и получал куда сильнее, чем до этого бил он. Его друзья не смущались применять в драке не только честные приёмы, но и удары всё теми же многострадальными палками, а под конец и вовсе запинывание ногами. За счастье на этой планете приходилось дорого платить, и Люк, за своё право на счастье быть сыном Асоки в этот вечер заплатил сполна.       Прошло много времени, прежде, чем юный Скайуокер, весь избитый, но, благо, живой вернулся домой, когда Асока, дорезая последние листы салата, вышла его встречать.       - Добро пожаловать домой, дорогой… - поначалу радостно хотела было произнести она, но потом быстро осеклась заметив состояние приёмного сына и даже не смогла договорить фразу - «Твой любимый ужин уже готов».       Люк выглядел настолько ужасно, что сердце любой матери просто не смогло бы спокойно это воспринять. В порванной одежде, весь грязный, обсыпанный песком, местами перепачканный в собственной крови, полностью покрытый ссадинами и синяками, наиболее огромный из которых сейчас красовался под левым глазом мальчика, Скайуокер с опущенной головой ковылял домой, думая о чём-то своём. И это наводило Асоку на самые ужасные мысли.       Моментально позабыв обо всём на свете: и о себе, и о вечере, и об ужине, - до смерти перепуганная Тано тут же рванулась к ребёнку и, мягко ухватив его за плечи, чтобы не причинять новой боли, спросила:       - Что случилось?       В её голосе звучала истинная тревога, звучало неподдельное волнение, звучало желание понять, кто обидел её дорогого и любимого мальчика и как следует наказать их за это, хотя по сути, Асока, приблизительно и знала ответ.       Крайне легко тряхнув Люка, не сразу желающего говорить, Тано, по-прежнему мягко, взяла приёмного сына за подбородок, чуть приподняв голову, и внимательно всмотрелась в его голубые, такие же, как у его отца, глаза, будто сама могла прочитать там необходимое, будто это действие, этот простой, но многозначительный жест мог заставить её приёмного сына рассказать всю правду. Скайуокер тоже посмотрел на Асоку, посмотрел внимательно и проникновенно. Но так и не ответил. Лишь тяжело вздохнув, Люк утёр сбегающую из носа кровь и, резко убрав кисть тогруты от себя, просто молчаливо обнял её, прижимая как можно сильнее. И Асока поняла всё.       - Ты опять подрался с мальчишками из-за меня, – одновременно и нежно и сердито произнесла она, заботливо поглаживая Люка по спине, - Не стоило, - строго добавила Тано, разрывая по желанию сына эти объятья, - Их слова – пустой звук, они ничего не значат для меня. Что бы кто ни говорил – ты мой сын и точка!       Асока была так резка, настойчива и убедительна, что у Люка даже не хватило духу с ней спорить. К тому же, а стоило ли ей вообще объяснять, что эти слова его друзей слишком много значили для него, ещё больше огорчать и расстраивать? Нет, явно не стоило. Наверное, потому юный Скайуокер просто молчаливо кивнул, когда Тано сказала:       - Пойдём умоемся, перевяжем раны и будем ужинать, - мысленно задавшись вопросом, ничего ли она не спалила, пока они разговаривали здесь, ведь ей тоже не хотелось огорчать сына.       И Асока с Люком медленно направились в небольшой дом.       Привести подравшегося за правое дело мальчишку в порядок не заняло много времени и, благо, так ничего и не спалившая Асока уже подавала любимый ужин Скайуокера на стол. Умело поставив перед ним и собой тарелку с мясом и гарниром, Асока быстро села напротив Люка и с облегчением вздохнула, наконец-то она могла перевести дух после миссии. Однако если физически женщина пребывала в относительном покое, духовно Тано была как никогда напряжена. Каждый её нерв, казалось натянула сковывающая всё сознание тревога, тревога за Люка, который именно из-за Асоки не был счастлив, и это было заметно по тому, как нехотя мальчик ковырял тарелку с едой вилкой. Тано и порывалась было спросить, заставить сына рассказать о том, что беспокоило его в данный момент и, понимая очевидный ответ, молчала, не желая вмешиваться, чтобы не затронуть болезненную тему. Вместо этого Асока лишь попыталась хоть как-то отвлечь Люка, заговорив совершенно о другом:       - Ужин не вкусный? Может, хочешь что-то другое? Или, может, принести тебе ещё сока?       Слова Тано эхом отдались в голове задумчивого ребёнка, и мальчик слегка оживился, придя в себя.       - Нет, не надо, Асока, всё отлично, просто… - на этом слове Люк осёкся, мельком взглянув на женщину и не зная, стоило ли ему продолжать начатое и, всё же, тяжело вздохнув и собравшись с силами, Скайуокер младший решился:       - Просто мальчишки в чём-то правы… Я ведь так и не знаю, почему ты воспитываешь меня. Кто были мои настоящие родители? И неужели я оказался таким мерзким, что они меня бросили?       Лишь проговорив всю эту реплику до конца, положив на стол вилку и ещё раз взглянув на Тано, мальчик понял, что наверняка его вопрос прозвучал слишком жестоко, по отношению к ней, ведь по сути, он признавал и соглашался, что Асока не была ему матерью, а потом сто раз пожалел, что вообще открыл рот. Люк ещё больше погрустнел и сморщился, понимая, какую непоправимую вещь он только что сказал, теперь уже думая, как можно было загладить вину, но Тано…       Тано совершенно не обиделась на него. Живя с Люком на Татуине долгие годы, Асока день за днём воспитывала его, словно заботливая мать, привязывалась, любила, однако, вместе с этим, и трезво осознавала, что однажды он должен был задать подобный вопрос. Это было вполне логично, тем более, что разница в их расах и глупые «дворовые» мальчишки ещё сильнее подталкивали её приёмного сына к подобным размышлениям. Потому, женщина вполне себе ожидала сего разговора, хотя и не думала, что он произойдёт так скоро.       - Нет, что ты? Вовсе не поэтому. Даже думать такие глупости не смей! – легко и приободрительно взяв Люка за одно плечо, строго произнесла Асока, - Твои родители любили тебя больше жизни и очень ждали твоего появления. Просто… - она на мгновение замолчала, обдумывая, как бы можно было помягче донести до приёмного сына правду, а затем, набравшись смелости добавила, - Они, к сожалению, умерли, так и не успев толком тебя узнать.       Не теряя больше ни лишней минуты и понимая, что Люк, так или иначе, захочет узнать подробности, Асока быстро встала из-за стола и направилась в свою комнату.       Женщина принесла оттуда маленький голо проектор и включила его, показывая приёмному сыну голограмму.       - Вот, это Падме и Энакин. Они твои настоящие родители. Падме была королевой Набу, а затем сенатором от планеты на Корусанте. И по совместительству моей лучшей подругой. А Энакин… - голос Асоки слегка вздрогнул, но она смогла побороть свои так не вовремя проявившиеся эмоции, и более-менее спокойно продолжить, - Энакин был моим учителем, и самым величайшим джедаем, которого я знала. Увы, смену власти в Республике смогли пережить не все, - Тано ещё раз тяжело вздохнула и отвернулась от Люка, дабы тот не смог заметить, как к её глазам невольно подступали слёзы.       Для него, для своего приёмного сына она не могла быть слабой, она не могла расклеиваться и плакать, она должна была казаться стойкой и несломимой, как огромная каменная стена, потому Тано и не хотела рыдать при нём, не хотела, как бы на самом деле об этом и просила её растерзанная душа.       Мельком смахнув с ресниц первые проступившие слезинки по утраченной любви, Асока вновь повернулась к Люку, в надежде, что тот так ничего и не заметил, а затем сказала:       - Вот, пусть это будет у тебя.       Женщина быстро выключила голо проектор и передала его Скайуокеру младшему:       - Ты должен знать и помнить, кто были твоими родителями и гордиться ими. Несмотря ни на что.       Похоже мальчик так и не уловил её временное замешательство, ибо, наверняка, был слишком сосредоточен на разглядывании Энакина и Падме, так как дальше лишь весело произнёс:       - Я и так горжусь. Моя мать была невероятно красивой. А отец... Я хочу быть таким же сильным джедаем, как отец, когда вырасту! – Люк сделал небольшую паузу, быстро пряча маленький голо проектор в один из карманов, а затем, резко, но мягко ухватив, совсем поникшую Тано за руку, добавил то, что женщина явно не ожидала услышать, - Но больше всего я горжусь тобой. Потому, что сколько я себя помню, именно ты была со мной рядом, и именно ты научила меня всему, что я знаю, Асока!       Слова Люка в один момент заставили тогруту вздрогнуть и расплыться в приятной и счастливой улыбке. Да, Асока много лет заботилась о нём, воспитывала, любила, но она понимала, что однажды, когда ей придётся рассказать приёмному сыну о его настоящих родителях он забудет всё это. Отвернётся, начнёт любить тех, кто подарил ему жизнь, а не ту, кто лишь временно оберегал её, пока юный Скайуокер не станет надеждой всея галактики, и женщине было отчасти печально и даже больно от этого. Но, она ошиблась, ох, как ошиблась, и сейчас с превеликой радостью осознавала сей факт. Так и не сдержав подступающие к глазам слёзы, на этот раз слёзы счастья от услышанного, Асока ещё сильнее улыбнулась, стирая маленькие прозрачные кристаллики капель с ресниц, и по-матерински положила ладонь поверх руки мальчика, а затем, словно чувствуя с ним родственную связь, закончила столь эмоциональный разговор доброй и семейной шуткой:       - Тогда доедай скорее и пойдём тренироваться, сегодня я научу тебя такому приёму Силы…       Продолжение ужина прошло без каких-либо происшествий. И вот уже Асока и Люк, выйдя во двор небольшого домика, тренировались, упражнялись как обычно в навыках джедайского мастерства. Сначала Асока просто сказала тому бить одним из её мечей по летающему электронному шарику, с чем Люк давно уже справлялся крайне успешно. После чего, предложила подраться с ней. Естественно, Тано ещё сильно поддавалась юному Скайуокеру, но тот и без этого показывал хорошие результаты, и под конец боя, нанёс крайне удачный режущий удар по ногам, от которого Асока едва успела увернуться, совершив ловкий прыжок, чем Тано была крайне довольна. Да, она доверяла Люку драться на настоящем оружии, она настолько любила мальчика, что в принципе, позволяла ему сражаться с ней на её оружии, не боясь и не опасаясь чего бы то ни было. В конце концов, Тано ещё не так сильно «постарела» и растеряла форму, чтобы не быть в состоянии блокировать атаки ребёнка, к тому же, от чего-то Асока была полностью уверена в том, что юный Скайуокер не причинит ей вреда, да и никому на свете не причинит вреда намеренно, без видимой на то причины. Как была и уверена в доброте и светлости души Люка, что всем своим естеством тянулся только к правильной стороне Силы.       Финальной же частью тренировки были медитации, погружения в ту самую Силу, которые больше всего радовали Асоку в обучении приёмного сына. Мальчик, несмотря на свои ранние годы, был таким способным, причём способным именно в правильном направлении развития, что это не могло не являться отрадой для души любящей матери и бывшего джедая. Каждый раз под контролем Асоки Люк проникал в Силу и шёл лишь верной дорогой, тянулся лишь к Свету, как мотылёк летящий на пламя, и словно того же пламени «боялся» и избегал тьмы. Вспоминая себя и других юнлингов в возрасте её приёмного сына, Тано знала, что многие дети не могли ускользнуть поначалу от заманчивого соблазна коснуться самых первых «лучей» тёмной стороны, и мастерам приходилось долго и тяжело обучать их не пытаться связываться со тьмой, держаться только света. Поначалу Асока боялась, что и с Люком у неё возникнут те же проблемы, и переживала, что она может не справиться с возложенной на её Оби-Ваном задачей – правильным обучением избранного. Но такая беда миновала Тано, юный Скайуокер, будто сам зная, сам чувствуя, к чему его готовили в будущем, тянулся к светлой стороне и откликался лишь на её зов.       Медитация проходила как нельзя лучше. Как и обещала Асока, она показала Люку очень интересный, новый приём, научила чувствовать в силе её саму, ощущать и распознавать связь между учителем и учеником, а также пользоваться ей. Скайуокер младший уже был на половине пути к успеху, чтобы передать своё первое ментальное сообщение Тано, когда тренировку, внезапно, пришлось прервать.       В дверь небольшого дома Асоки и Люка позвонили, что тут же нарушило медитативную концентрацию обоих, вернув их в реальность и заставив спешно прекратить Силовые упражнения.       Быстро сказав приёмному сыну скрыться в доме вместе с её мечами и затаиться у него в комнате, при этом не забыв бросить вполне оправданную похвалу, что он-таки станет великим джедаем, таким же, как и его отец, Тано пошла открывать незваному гостю.       Это оказалась молодая толотианка, главная информатор Асоки в её делах «преступных» против Джаббы. Девушка заявилась домой к тогруте так поздно ночью, ввиду того, что подворачивалась крайне выгодная миссия. Некий неизвестный заказчик пожелал освободить новую партию рабынь, которые через пару дней должны были прибыть в отдалённый замок «короля» Татуина, а после планировалось выставить их в качестве приза на гонках, и спасти их вовремя без каких-либо потерь могла лишь Тано.       Естественно, пожалев несчастных, ибо сама в детстве едва не оказалась в подобном положении и ещё помнила, как страшно это было, тогрута тут же согласилась на миссию. Единственной проблемой Асоки являлось то, что на эти несколько дней отсутствия ей не с кем было оставить Люка. Поначалу Тано даже попросила толотианку присмотреть за ним, как она обычно это делала во время отсутствия тогруты дома, но та под всякими благовидными предлогами на странность отказалась в этот раз, и поспешила скрыться из виду прежде, чем Тано найдёт достаточно веский аргумент, чтобы информатор могла согласиться. В общем, делать было нечего, юному Скайуокеру просто пришлось бы остаться одному на эти дни дома, так как отказать Асока и уже не могла, да и не хотела. К тому же, когда-то ведь Люку пора было учиться становиться абсолютно самостоятельным, и Тано решила, что раз так случилось, что толотианка не имела возможности за ним присмотреть, то мальчика можно было впервые оставить одного, предоставленного самому себе.       Услышав из-за двери, за которой он частенько прятался, когда к Асоке приходили «гости» всё, о чём они с его постоянной нянькой говорили, Люк тут же вышел, как только последняя скрылась из виду, и попросил взять его с собой на миссию. Естественно, до смерти перепуганная тем, что случилось сегодня с её приёмным сыном, Тано отказалась, причём отказалась наотрез, и расстроенному Скайуокеру, понуро опустив голову, ничего больше не осталось, как обиженно вернуться в свою комнату, пока Асока начала собираться, укладывая необходимые вещи в сумки и грузя их в спидер.       Медленно и угнетенно войдя в его «покои», Люк с досадой плюхнулся на свою небольшую кровать.       - Ты станешь великим джедаем, как и твой отец, - обиженно передразнил свою приёмную мать юный Скайуокер.       - Как же я стану джедаем, если ты даже на миссии меня не хочешь брать, Асока? Так можно стать только лодырем и нахлебником, точно не достойным моих родителей…       На этой фразе мальчик ещё раз вспомнил о последних и, быстро достав из кармана голо проектор, внимательно всмотрелся в лица людей, изображённых там. Падме и Энакин казались ему одновременно и такими далёкими и чужими, и такими родными и близкими.       На секунду Люк задумался, а как бы в подобной ситуации поступили они. Вряд ли королева Набу и самый лучший в галактике джедай отсиживались бы без дела дома и общались с дураками, которые только и умеют, что оскорблять чужих матерей, когда самое близкое для него существо рисковало своей жизнью ради спасения несчастных рабынь.       - Великий джедай должен сам защищать свою мать и спасать невинных, а не прятаться по углам, как трус. И с сегодняшнего дня, я действительно буду, если не великим джедаем, то просто хорошим джедаем, каким был мой отец! – и на этих словах Люк отключил голо проектор, надёжно припрятал его в комнате, чтобы никто не нашёл, а затем отправился выполнять единственное и точно правильно принятое им решение – спрятаться в спидере, чтобы тайком отправиться вместе с Асокой на миссию, и на этот раз оказаться правда полезным.       Яркие татуинские солнца нещадно палили спидер Тано, в котором она перемещалась по пустыне уже несколько часов, рассуждая о том, какой дурак придумал использовать на этой планете открытые транспортные средства. Впрочем, особого выбора у неё не было, на что хватало денег, то и пришлось приобрести, благо, эта развалюха обладала достаточной скороходностью, чтобы догнать грузовой «перевозчик» рабынь вовремя, а у самой Асоки хватало мозгов нарядиться в плащ, скрывавший её от «обжигающих» лучей почти полностью. Единственное, что беспокоило Тано в данной ситуации, так то, что просто положить воду в бутылке рядом с собой на сиденье было хорошей идеей, но крайне непрактичной в пустыне. От местной татуинской жары, так необходимая для жизни жидкость нагревалась крайне быстро, и уже не столь сильно утоляла жажду, как следует. От чего, чтобы не пить едва ли не закипевшую воду, её приходилось прятать в небольшом холодильнике в багажнике, а для того, чтобы её оттуда достать нужно было останавливаться и тратить на это лишнее время. И тем не менее, как и любому другому живому существу, пить Асоке время от времени хотелось, тем более, что, помимо этого, её слух вот уже какое-то время мучало странное копошение где-то позади накрытого брезентом заднего сиденья, где располагались некоторые необходимые для миссии вещи. Конечно, Асока старалась побороть свои жажду и раздражение от порядком надоевшего звука, пытаясь делать как можно меньше остановок на пути к цели, но когда терпеть это стало уже практически не выносимо, Тано остановилась.       Ловко припарковав спидер, а впрочем на открытом пространстве пустыни его нельзя было припарковать как-то не ловко и не удачно, Асока выбралась из-за «руля» и направилась к задней части машины. Конечно её съедало любопытство, что из вещей женщина уложила не так, что они елозили по сидению едва ли не всю дорогу, но жажда была куда сильнее, и выбор Тано оказался очевиден.       Быстро открыв багажник Асока извлекла из небольшого холодильника бутылку воды и стала пить, попутно думая, что чуть позже разберётся с перекатывающимися вещами. Впрочем, разбираться ей так и не пришлось. Лишь только Тано сделала всего несколько глотков прохладной прозрачной жидкости, как «неспокойные сумки» вылезли из-под брезента сами.       - Дай, пожалуйста, воды и мне, - с виноватой улыбкой Тано попросил об этом Люк, от чего та аж подавилась и, закашлявшись от неожиданности, выплюнула большую часть жидкости на землю.       - Что ты здесь делаешь? Я же строго-настрого наказала тебе остаться дома! – не выдержав подобного безрассудного своеволия, вскрикнула Асока.       В подобном тоне она разговаривала с приёмным сыном, пожалуй, впервые, хотя это было и вполне объяснимо, он не только поставил под угрозу срыва всю достаточно важную и опасную миссию, но и одновременно поставил под угрозу самого себя. Защищать и его, и рабынь одновременно Тано не могла, просто физически не была в состоянии, как, впрочем, не было уже и времени возвращаться обратно.       Установленный на наручном комлинке тогруты таймер, отводивший время на остановку, чтобы передохнуть от полёта, сработал, громким сигналом ознаменовывая, что пора было двигаться дальше, а каких-то вразумительных объяснений от Люка она так и не получала. Хотя, а что тут ещё можно было объяснять? Мальчишка вдохновлённый рассказами о великих джедаях и опасных, но интересных миссиях, просто решил пробраться на одну из них тайком. По сути Тано сама была в этом виновата, виновата в том, что внушила ему мысли о том, что однажды он мог справиться с подобной и сам. А сейчас не понимала и не знала, что со всем этим делать.       - Ну, я… - как-то хило было попытался оправдаться Люк, мысленно подбирая нужные, но не находящиеся слова объяснений, - Пожалуйста, дай мне воды, и я всё тебе по дороге расскажу, ведь, как понимаю, возвращаться у нас уже нету времени.       И юный Скайуокер был прав, у них уже не было времени, ни на что не было времени, ведь отправившись обратно и потратив на это несколько часов пути, Асока фактически саботировала миссию, отказывалась от неё, а ведь это был не просто угон грузового спидера с водой, сейчас от Тано зависела свобода, нет, даже жизни вполне себе реальных людей и гуманоидов, и иного пути, как просто взять приёмного сына с собой у неё не находилось. Тем более, что злиться на Люка долго она, в принципе, не могла.       Быстро достав из холодильника другую бутылку с водой и кинув её мальчику, Тано прочно затворила дверцу и едва ли не приказав Скайуокеру укрыться запасным плащом, снова села за руль. Эта миссия предстояла быть очень долгой и сложной.       Прошло несколько дней пути, которые Люк с достоинством переносил. Асока полагала, что десятилетний мальчик будет постоянно жаловаться на все подряд неудобства и вечно ныть, но нет, юный Скайуокер вёл себя так трезво, рассудительно и терпеливо, как не все взрослые поступали бы в таких условиях. И вот вдалеке, хорошо видный через бинокль, показался грузовой «перевозчик» Джаббы. Он медленно тянулся над землёй, на странность, никем снаружи не охраняемый, но, наверняка, переполненный скованными цепями, напуганными и страдающими рабынями. Видимо, их жизни противный Хатт не слишком-то ценил, раз помимо этого старого и ржавого корыта в округе больше не было ничего, да и никого. Что, в прочем, делало миссию Тано ещё проще.       Радуясь, что у неё, хотя бы, была минус одна проблема – меньше предстояло разбираться с охраной, Асока быстро подогнала свой спидер к большим камням, которые, на удачу красивой тогруты, очень близко прилегали к запланированному маршруту грузового транспорта.       - Сиди здесь и не высовывайся, - снимая с пояса один из своих мечей, грозно и безапелляционно приказала Люку Асока, - Если со мной что-то случится – не лезь в бой. Включай двигатели и сразу беги. Я взрослая и сумею о себе позаботиться. Но если рядом окажешься ты, то можем погибнуть мы оба! – последней фразой Тано чётко поставила точку в своих указаниях, так и не дав открывшему было рот чтобы возразить Скайуокеру сказать ни слова, пока «перевозчик» рабынь медленно приближался к камням.       - Когда миссия будет закончена, я за тобой вернусь. И, надеюсь, тебе не придётся воспользоваться моим мечом, но на всякий случай держи его при себе, мало ли что, - на этих словах, даже не желая слушать каких-нибудь отговорок и «но» приёмного сына, женщина, использовав Силу, ловко вскочила на находящиеся выше камни и стала выжидать, пока грузовой транспорт окончательно приблизиться.       Не прошло и пары минут, как в лёгком грациозном парении Асока приземлилась на крышу огромной машины, как ловко прорезала в неё мечом дыру и оказалась внутри, в ожидании увидеть с десяток рабынь. Но…       На крайнее удивление Асоки пассажирский отсек транспорта был пуст, что поразило совсем не ожидавшую такого Тано до глубины души, а ещё через мгновение не только её душу, но и её тело и сознание «поразил» усыпляющий газ. Асока было попыталась дёрнуться, чтобы выбраться из транспорта раньше, чем парализующее «средство» подействует на неё, но концентрация газа была такой сильной, что лёгкие её почти тут же им заполнились, сдавливаемые в приступах удушающего болезненного кашля, а веки её тут же стали опускаться, на время погружая свою хозяйку во тьму. Засыпая и слабея, Тано безвольно и беспомощно рухнула на колени, а потом и вовсе распласталась по холодной, решётчатой поверхности металлического пола, абсолютно лишившись чувств.       Как только со «вражеским наёмником» было «покончено», и сонный газ в пассажирском отсеке для рабынь искусственно развеялся, внутри грузового корабля появился розовый тви`лек. Да, да, тот самый Биб Фортуна, который верой и правдой служил «королю» Татуина дворецким много лет.       - Пожалуй, - слегка приподняв бессознательную Асоку за подбородок, мужчина задумчиво и одновременно злорадно произнёс, - Джабба Хатт будет очень доволен. Наконец-то мы поймали того, кто столько раз нарушал наши планы. И теперь ты дорого за всё заплатишь, красавица. Ох, как дорого, - на этих словах, выпуская лицо женщины из своих когтистых лап и вновь выпрямляясь, тот как-то неоднозначно, с намёком рассмеялся.       Люк долго ждал Асоку, наблюдая за грузовым транспортом и восхищаясь как юрко и ловко она проникла внутрь, вот только время шло, а Тано, обещавшая прийти за ним после успешного выполнения задания, так и не возвращалась. И это уже порядком начинало и настораживать, и нервировать юного Скайуокера. Так как мальчик стал понимать, что что-то произошло или, по крайней мере, пошло не так.       Люк помнил, что в таком случае Асока строго-настрого наказала ему собираться и бежать, но ребёнок не был настолько трусом, дабы, спасая собственную шкуру, бросить на произвол судьбы свою мать. Да, пусть и не родную, но самую любимую, самую настоящую мать.       Время тянулось, казалось, целую вечность, секунды и минуты, будто застыли в пространстве безмолвного бездействия вокруг грузового корабля, и терпение Люка уже начинало заканчиваться. Да, пусть Асока будет потом ругаться на него, да пусть накажет, как угодно, но просто сидеть и ждать юный Скайуокер больше не мог. Нужно было действовать, нужно было выбраться из своего трусливого укрытия, пойти туда и спасти Тано, помочь ей, во что бы то ни стало.       Крепче сжав в пальцах световой меч, оставленный ему Асокой, Люк уже было рванулся вперёд из спидера, в котором находился, но сделать и пары шагов он не успел, так как прямо позади себя услышал щелчок, издававшийся заряжённым и нацеленным бластером.       Медленно развернувшись мальчик увидел прямо перед собой наёмника с серо-зелёной броне, мандалорца, который в данный момент угрожал ему расправой. И в это мгновение до ребёнка окончательно дошло, что его приёмная мать действительно оказалась в беде, и её надо было спасать.       Не долго думая Люк активировал световой меч и бросился с ним в сторону незнакомого мужчины. Вовремя заметив крайне редкое оружие в руках ребёнка хорошо обученный Боба Фетт отшатнулся назад и активировал свой реактивный ранец. Задеть его световым клинком в полёте, тем более десятилетнему мальчишке, было крайне трудно. Ещё через мгновение наёмник и вовсе воспользовавшись своим преимуществом выстрелил по рукоятке меча. Заряд бластера пришёлся так, что он не задел кисть Люка, однако крайне успешно выбил из неё джедайское оружие.       Понимая, что остался совсем беззащитным, так как меч затерялся где-то на дне захламлённого спидера, юный Скайуокер в ужасе не придумал ничего лучше, кроме как швырнуть при помощи Силы один из небольших камней прямо в Бобу. К слову, Люку тоже повезло, и тому удалось таким образом вывести из строя ранец Фетта, по которому он очень точно попал.       Зло, но при этом не теряя сноровки, наёмник приземлился ногами на заднее сиденье спидера, в то время, как полностью оставшийся без оружия мальчик от безысходности просто кинулся на него с кулаками. Но, не успел юный Скайуокер сделать и шагу в сторону Фетта и был оглушён мощнейшим ударом ноги Бобы с разворота. Тоже полностью лишившись чувств от такого «презента» бессознательный Люк отлетел назад и, ударившись спиной панель управления спидером, медленно сполз вниз, на переднее сиденье, распластавшись по нему.       Прошло ещё какое-то время, и на грузовой транспорт, где Биб активно и как можно прочнее «связывал» усыплённую Асоку, Боба приволок и вырубленного Люка, присутствия которого здесь явно никто не ожидал. Хорошенько закрепив на запястьях Тано электрические, блокирующие возможность применения Силы наручники, Фортуна деловито почесал в затылке, размышляя над тем, что делать с обоими пленниками дальше, а потом, наконец-то приняв-таки решение, произнёс:       - Красавицу нужно доставить во дворец и разместить среди рабынь. Уверен, хозяину она очень понравится. А этого, - Биб с отвращением посмотрел на избитого и потрёпанного Скайуокера, - этого перепродай каким-нибудь новым захолустным хозяевам. Много денег за него не выручить, но кредиты, сколько бы их ни было, никогда лишними не бывают.