Две стороны одной тайны

      Небольшой грузовой кораблик, безвольно дрейфующий в просторах космоса, был погружен в тишину, в страшную тишину опустившейся на её «экипаж» совсем недавно жестокой смерти. Стоя подле разбросанных по полу в хаотичном порядке безжалостно убитых им только что повстанцев, Дарт Вейдер с безразличным видом наблюдал за тем, как достаточно ценный кайбер-кристалл очень осторожно и бережно перемещали на огромный разрушитель, пристыковавшийся всего парой минут ранее, в ожидании прибытия адмирала Трауна. За прошедшие десять лет своевольные выходки, нападения и грабежи противников империи успели уже порядком достать великого ситского лорда, после потери Падме и их так и не родившегося ребёнка, посвятившего всю свою жизнь тайным и тёмным делишкам Сидиуса. Повстанцев в галактике было не столь много, но они появлялись везде, лезли отовсюду в самых неподходящих местах и в самые не нужные моменты, и это начинало действительно злить и раздражать. Вот и на сей раз, пронюхав где-то, что империя добывает кайбер-кристаллы на Джедде и переправляет их на другой край галактики, эти «отмороженные» борцы за свободу решили сорвать её планы, толком даже не зная ни для чего всем этим занимался их противник, ни зачем это нужно было им самим. Ведь главным являлось нарушить замыслы империи, хоть как-то, хоть минимально, только бы помешать, навредить, устроить сбой в работе более-менее отлаженной за годы существования системы. Эх… Знали бы эти глупые повстанцы, какую важную разработку они едва не сорвали, наверняка смогли бы послать на угон корабля куда более опытных бойцов. Хотя, кого бы они там ни отправили, ни один из них всё равно не смог бы справиться с Вейдером, так жесток и безжалостен он был к врагам своего нового учителя, буквально кося противника как траву, лёгкими и «бесчувственными» взмахами алого светового клинка.       За эти годы, проведённые подле Сидиуса, Вейдер сильно изменился, набрался могущества, спокойствия и бесценного опыта, которых так недоставало ему в день проигрыша на Мустафаре, почти полностью подавив в себе все остатки и былой личности, и прежних чувств к окружающим. В конце концов, тёмному лорду уже некого было любить и не за кого было больше бороться: его мать, Падме и не родившийся ребёнок погибли по его же собственной вине, его учитель предал, а ученица ушла из Ордена тогда, когда больше всего была нужна своему мастеру, и неизвестно была ли она жива до сих пор. Юнлингов и оставшихся джедаев, так просто отвернувшихся от Энакина в прошлом, ныне великий ситский лорд собственноручно добивал на протяжении целого десятилетия, без сожаления, без эмоций, с одной лишь пустотой в давно «сгоревшем в лаве Мустафара» от боли из-за отверженности сердце. У Вейдера, могущественного и непобедимого Дарта Вейдера, остался лишь новый учитель – император, и миссии, крайне необходимые для того чтобы забыться, сбежать от трагичного прошлого, цели и задачи, которые Сидиус ставил перед ним, и которые ситский лорд старался как можно идеальнее и безупречнее выполнять для него.       Вот и сейчас Вейдеру было поручено остановить повстанцев любой ценой, вернуть невероятно «дорогой» груз обратно и разобраться в том, откуда эта антиимперская погань брала своё начало, если не глобально, то хотя бы в пределах участников данной миссии. Прибыть на корабль и просто покромсать противника мечом не составляло для ситского лорда никакого труда, но вот логически разбирать хитросплетённые реалии существования повстанцев в галактике в почти детективном расследовании было явно не в его компетенции, наверное, потому Дарт Сидиус так услужливо отправил на помощь своему единственному и «любимому» ученику самого умного полководца в галактике. Гранд-адмирал Траун хоть и не входил в число элитных командующих имперским флотом человеческой расы и имел весьма сомнительное происхождение, славился своим ни с кем не сравнимым интеллектом, благодаря которому он добился величайших военных заслуг и, собственно, получил его место и звание среди подданных Сидиуса. И если Вейдер не мог в чём-то разобраться сам, то мозговитый чисс непременно должен был помочь ему справиться с этим в два счёта.       Медленно, важной походкой взойдя на борт небольшого кораблика, Траун вежливо и сдержанно поздоровался с ситским лордом, краем глаза пробежавшись вокруг. Похоже, чисс был не слишком доволен тем, каким именно способом Вейдер разобрался с возникшей у империи проблемой, ведь оставшихся в живых повстанцев можно было допросить, но вслух ничего произносить не стал, лишь мысленно оценив ситуацию, при этом обдумывая что-то у себя в голове.       - Император поручил мне помочь вам в расследовании этого нападения, - всё тем же спокойным и размеренным тоном, которым разговаривал почти всегда, не теряя времени, доложил ситскому лорду Траун и, проходя чуть в глубь грузового транспорта, тут же добавил, - Пожалуй, начнём. Мне бы хотелось услышать некоторые детали произошедшего…       Почти брезгливо, но одновременно непоколебимо переступая через тела убитых повстанцев, чисс внимательно слушал о том, как Вейдер почти в деталях рассказывал ему об убийстве каждого из валявшихся повсюду людей и гуманоидов. Жестокости в этом повествовании было достаточно, а вот важных деталей явно не хватало. По сути, антиимперские угонщики появились, как всегда, из ниоткуда, украли корабль с крайне ценным содержимым, а потом их, мастерски пилотируя истребитель, догнал Вейдер и «покромсал» мечом, совершенно не задумываясь логически о том, чтобы выяснять зачем они вообще пришли, что достаточно сильно усложняло задачу. Потому как понять или узнать нечто о происхождении повстанцев теперь можно было лишь по их не слишком бережно сохранённому внешнему виду. А это не говорило почти ни о чём. Вряд ли хорошие бойцы сопротивления надели бы на столь важную миссию нечто, что служило бы какими-то опознавательными знаками. И, тем не менее, зоркий глаз Трауна при осмотре очередного трупа внезапно зацепился за одну весьма и весьма интересную деталь.       - Так вы говорите, убили их всех без жалости, никого не оставив в живых… Прискорбно, очень прискорбно, - тихо констатировал факт адмирал, медленно наклоняясь и рассматривая сияющий тёплым золотым отблеском медальон одного из погибших повстанцев.       - В любом, случае, лорд Вейдер, кажется, я уже нашёл небольшую зацепку, - как бы подзывая ситха к себе, чисс легко приподнял с груди убитого маленькую «жёлтую эмблемку» на цепочке и присмотрелся к ней, - Данный символ вам ни о чём не говорит?       - Такой же я видел в своё время у Бейла Органы. Думаю, этот медальон свидетельствует о принадлежности к правящему королевскому дому Альдераанна, - тяжело дыша через грубую чёрную маску, хрипящим голосом произнёс подошедший поближе и тоже взглянувший на украшение лорд.       - Вероятнее всего, путь нашего дальнейшего расследования лежит именно в этом направлении, - аккуратно снимая с шеи убитого медальон и передавая его Вейдеру, предположил Траун, - Полагаю, король Альдераана может знать о местонахождении повстанцев куда больше, чем показывает на первый взгляд.       - Я разыщу его и силой вытрясу всю правду. Так или иначе, вскоре повстанцы навсегда будут уничтожены! – крепко, почти дрожащей от гнева осознания действительности рукой сжимая небольшое украшение, будто поклялся в подобном деянии Вейдер, настолько мощно сдавив маленькую золотую «эмблемку» в механических пальцах, что та даже хрустнула.       И вот уже корабль ситского лорда стремительно летел в направлении вечно цветущей планеты, а сам Дарт Вейдер продолжал сей «полёт», словно молния, прорываясь через просторные светлые коридоры к тронному залу. Мгновение, ещё мгновение, поворот, ещё пара метров, несколько шагов и ситский лорд грубо и бесцеремонно ворвался в роскошную огромную комнату, едва не выломав тяжёлые резные двери мощными металлическими кистями и до смерти перепугав всех присутствующих внутри.       Тронный зал короля Альдераана представлял из себя очень просторную, скромно, но при этом со вкусом, украшенную комнату, всю так и светящуюся от проникающих из величенных окон тёплых солнечных лучей. Это было прямоугольное помещение, имеющее три двери: главную, через которую в зал проходили посетители правителя планеты, левую, ведущую на широченный балкон с резными каменными перилами, и правую, вероятнее всего, служившую входом куда-то в другие, соседние покои. Пол комнаты был вымощен из дорогого мрамора местного производства и был украшен символическими узорами семьи Органа. Боковые стены подпирали светлые, тоже узорчатые полу столбики, между которыми гармонично размещались модернизированные металлические статуи самых причудливых форм, а у дальней находилось небольшое возвышение с тремя ступеньками, на коем и громоздились железные, очень изящно украшенные троны, для правителя – в центре, его супруги – справа, а наследника – слева. Где в данный момент в полном составе, в присутствии так же и элитной охраны, была королевская семья, принимая, по всей видимости, очень важных родианских гостей.       - Добро пожаловать, лорд Вейдер, - слегка вздрогнув от неожиданности, но быстро придя в себя, смело и достойно обратился к нему Бейл, - Чем обязаны вашему столь внезапному визиту? – тут же поинтересовался он, медленно отходя от зелёнокожих гуманоидов и усаживаясь обратно на свой трон.       Вопреки всей грубости и наглости ситха встреча оказалась для него достаточно гостеприимной, вот только разъярённый будто предательством старого знакомого, Вейдер был настолько зол, что сейчас ему было совсем не до гостеприимства, как и не до излишних нудных и тратящих время зря политических церемоний и вежливости.       - Выйдите вон! – громко и чётко приказал присутствующим родианцам ситх, - Я сказал, все пошли вон! – ещё более зло и недовольно прикрикнул тот, Силой подталкивая прочь крайне медлительных зеленокожих стариков за громко захлопнувшуюся за ними по велению его руки тяжёлую резную дверь.       Лишь только створки её с оглушительным эхом вновь сомкнулись за спиной разгневанного Вейдера, тот моментально извлёк медальон из одной из небольших сумочек, крепившийся к его толстому кожаному чёрному поясу, и, гневно тряся им перед глазами семьи Органы, тут же нагло осведомился:       - Что это значит, Бейл? Я спрашиваю, что значит медальон с символом вашей королевской семьи на шее убитого мной повстанца, едва не сорвавшего тайную операцию империи?       Вейдер был так зол, он излучал такую мощную леденящую энергию Силы вокруг себя, что его неистовый грубый ор в один момент испугал маленькую Лею, сидящую слева от приёмного отца, невольно заставив ту сорваться с места и кинуться в сторону тоже поднявшейся на ноги матери, испуганно прижавшись к ней.       Мельком взглянув на юрко прошмыгнувшую за его спиной дочь, а затем на украшение, которое Бейл сразу же узнал, едва сдержав блеснувшую лишь в его карих глазах скорбь по наверняка погибшему родственнику, Органа еле смог подавить собственные эмоции, но, всё же, оставшись-таки непоколебимым, ответил:       - Вероятно, это какая-то ошибка.       - Ошибка? – то, что Бейл продолжал держаться, как ни в чём ни бывало, ещё больше разозлило Вейдера, от чего тот даже швырнув на пол несчастный многострадальный медальон безжалостно придавил его ногой, заставив и так до смерти напуганную Лею ещё раз вздрогнуть, - Ошибкой императора было доверять тебе, Органа, - зло ткнув пальцем в сторону достойно ведущего себя в разговоре со столь устрашающей личностью короля, тут же добавил ситх, - Но я сейчас быстро это исправлю…       Стоявшие подле Бейла и его семьи охранники едва успели дёрнуться, выставив электрические копья в сторону разгневанного Вейдера, сыплящего направо и налево угрозы, прежде, чем тот одним взмахом обеих рук быстро свернул им головы, совершенно не обращая внимание на то, как поморщился сам Органа, а его заботливая жена спешно прикрыла дочери глаза, после чего очередь страдать дошла и до королевы.       Применив всё тот же захват Силы, которым так часто любил пользоваться лорд ситхов, Вейдер резко выдрал мать из хрупких и слабых объятий дочери и, слегка сдавливая её тонкую шею невидимыми ледяными пальцами, подтащил к себе.       - Говори, где находится штаб повстанцев, или я зверски замучаю и убью твою жену прямо у вас на глазах.       Как бы в подтверждение своим словам, ситх чуть сильнее сдавил хватку вокруг дыхательных путей Брехи, на пару сантиметров подняв ту над красивейшим мраморным полом, а затем тут же применил на женщине ментальную атаку, заставив ту каждой клеточкой своего тела ощутить неистовую и непереносимую боль. Королева Альдераана, сразу трепыхавшаяся, задыхавшаяся и пытавшаяся вырываться из невидимых пальцев, громко вскрикнула, заставив ещё более перепуганную Лею спрятаться теперь уже за спиной отца.       - Мама!!! – оглушительно сорвался с её уст жалобный визг, и, совершенно не понимающая, что происходит девочка резко было рванулась в сторону Брехи, но взволнованный Бейл вовремя остановил её, ухватив за руку и вновь заставив спрятаться за его троном.       - Ладно, я… - понимая насколько серьёзной была ситуация, Органа, кажется, уже готов был поведать Вейдеру необходимое, если бы не…       - Не надо, ничего ему не говори! – резко вмешалась в разговор аж невольно отпущенная и рухнувшая на пол, задыхающаяся и кашляющая королева.       Её голос прозвучал для Бейла неким отрезвительным ударом, возвращая королю Альдераанна понимание, что только что, в обмен на жизнь жены, он готов был отдать тысячи и миллионы жизней верных антиимперских «солдат».       - Я ничего тебе не скажу, даже если ты запытаешь до смерти и убьёшь нас всех! – тут же вернувшись к былой уверенности, гордо и самоотверженно исправился Органа.       - Значит, не скажешь? – от переизбытка вновь прилившего гнева Вейдер в очередной раз применил на неистово заоравшей и всей аж скорчившейся от непередаваемых физических и духовных мук Брехе Силовой приём, - Точно, не скажешь? – ментальная атака повторилась вновь с удвоенной силой так, что несчастная королева, в последний раз издав душераздирающий вопль, потеряла сознание, а всё это время прячущаяся за троном Лея заплакала от ужаса.       - Видимо, жизнь собственной жены тебе не дорога, - немного успокоившись благодаря полученному от пыток удовольствию, констатировал факт Вейдер.       - Тогда, возможно, ты изменишь своё решение, - ситх сложил руки на груди, приподняв одну из механических кистей к нижнему краю своего шлема, где, предположительно, должен был находиться подбородок, и задумчиво потёр его, - Если я то же самое сделаю с твоей дочерью! – произнеся эти слова, тёмный лорд вновь вытянул руки вперёд и уже хотел было захватом Силы подтащить к себе аж взвизгнувшую от ужаса Лею, как до смерти перепуганный Бейл остановил его.       - Нет, не нужно! – наконец-то полностью сорвавшись в эмоциональном плане со своего визуально спокойного состояния, заорал мужчина.       Осознавать гибель повстанческого родственника было ужасно, видеть, как мучают и пытают его жену - невыносимо трудно, но Лея… Страдания слёзы и боль маленькой девочки были совсем не тем, на что был готов пойти Органа ради восстания. Причём не просто маленькой девочки, а дочери, дочери бывшего сенатора от Набу - Падме Амидалы, самой близкой и самой верной его подруги, а ныне и его собственной дочери. Да, за прошедшие десять лет Бейл так сильно привязался к этой маленькой девочке, что уже не мог воспринимать её как просто приёмную, для него она стала самой что ни на есть родной, и он не мог, просто не был в состоянии позволить страдать столь беззащитному и одновременно столь дорогому и просто бесценнейшему для него существу. Тем более, страдать от рук её же настоящего отца!       Да, Бейл знал тайну Вейдера, со временем Оби-Ван рассказал ему всё, всю правду, где-то между деловыми переговорами, которые вели один из лидеров восстания и один из глав нового, восстанавливающегося джедайского Ордена, и правда эта была настолько же ужасна, насколько немыслима! Бейл не мог простить Вейдеру смерти Падме, не мог простить падения Республики, убийства каждого нового повстанца, пыток собственной жены, но и позволить издеваться над Леей, последним светлым, что осталось от тёмного лорда ситхов и его драгоценной Падме, тоже не мог. Органа не хотел, чтобы десятилетняя девочка переносила такие же страдания, как обе её матери, не хотел, чтобы это стало тяжёлой психологической травмой с малых лет для неё, а может быть даже и смертью. Потому решился, решился сказать всё… Всю правду, вот только информация эта была для Вейдера достаточно полезной, но совсем не той, которую он ожидал услышать.       - Ладно, хорошо, я расскажу всё… Только не трогайте Лею. Давайте выйдем и поговорим наедине, лорд Вейдер. Я уверен, что полученная от меня информация точно заинтересует вас, - буквально взмолился Органа, чисто интуитивно заслоняя собственным телом ребёнка.       И, на удивление короля, ситх согласился, согласился узнать тайну, которая навсегда перевернёт его жизнь.       Быстро оказавшись в отдельных покоях, находившихся по правую дверь от тронного зала, Бейл рассказал Вейдеру всё. Нет, он так и не выдал жестокому лорду ситхов местонахождение базы повстанцев, которую буквально основал сам, но после его первых и самых важных слов о приёмной дочери Вейдеру стало это и не нужно.       Бейл поведал ситху о том, почему он не позволил пытать Лею и согласился на все условия лорда, о том, кто были настоящими родителями его приёмной дочери, о том, что Падме выжила после удушающего захвата и родила в медицинском центре на Полис-Масса живого и здорового ребёнка, которого они с женой воспитывали уже десять лет. Утаив, пожалуй, лишь один единственный факт от Вейдера – то, что детей было двое.       Откровение Органы во имя спасения ни в чём не повинной девочки, его дочери, стало для Вейдера невероятным шоком. То, что его жена выжила, то, что родила ребёнка, то, что он, по сути, не являлся убийцей любимой женщины и уже как десять лет был отцом, абсолютно полностью перевернуло всю жизнь лорда ситхов, напрочь отбив у него желание узнавать о каких-то там повстанцах. Кому нужны были эти антиимперские отбросы, когда в мире существовал человек, до сих пор существовал человек, о котором стоило заботиться, которого стоило любить и защищать любой ценой? Вейдер помнил, как он испугался, какие ужасающие чувства испытал, когда Падме сообщила ему, что была беременна. Каким же глупым он себя считал сейчас за то временное замешательство в радостной реакции на великолепнейшую новость. Ведь в данный момент для него не было большего счастья, чем понимать, думать и осознавать то, что у него была дочь, живая и невредимая дочь. Все прошлые цели, все былые эмоции - всё, к чему привык Вейдер за десять лет одинокого существования, тут же отошло на другой план. Ни империя, ни Сидиус, ни его дурацкие идеи по установлению контроля в галактике больше не значили абсолютно ничего. Теперь важна была только она, девочка, возродившая считавшегося заживо похороненным человека, чудесный ребёнок, вновь заставлявший его «испепелённое в пламени Мустафара» сердце биться, чувствовать, любить, дочь, его родная дочь! И пропади весь мир пропадом!       Даже не дослушав нудные россказни Органы вместе с какими-то безмолвными мольбами не трогать больше ни его жену, ни повстанцев в обмен на правду о Лее, Вейдер совершенно позабыл об антиимперских борцах за свободу. Какое ему сейчас было до них дело? Спешно выйдя из просторных богато обставленных покоев подле тронного зала, он, словно являлся здесь истинным господином, на подкашивающихся от волнения механических ногах приказал прибежавшим на шум слугам собрать ребёнка, которого забирал с собой. И вскоре небольшой корабль уже стремительно покидал Альдераан, планету, перевернувшую всю жизнь несчастного ситха, неся того вместе с его, пусть не единственной, но самой любимой, дочерью навстречу к новой, абсолютно другой жизни!