Две стороны одной тайны

      Даже для самых сильных воинов миссии порой бывают куда сложнее, чем кажется. Вот и последнее задание для Вейдера оказалось очень напряжённым и трудным, наверное, потому Сидиус разрешил своему ученику остаться у себя в замке дольше положенного, после того, как тёмный лорд и Траун совместно летали громить базы повстанцев, поначалу на Лотале, а затем след вывел их на Атоллон…       Нет, ситх не был ранен, по крайней мере тяжело, но этот полномасштабный бой в космосе и на земле, каких давно уже не было в истории Галактики, порядком вымотал его. И потому, вот уже несколько недель Вейдер находился в замке, при том, стараясь держаться особняком, лишь время от времени обучая Люка или навещая Лею, от чего Асоке не так часто удавалось видеть ситха теперь.       Как и каждый новый день, после того, как она вновь встала на ноги, Тано возвращалась к себе после длительной и утомительной тренировки, рассуждая о жизни и о том, насколько действовал её текущий план по разоблачению тёмного лорда, во всех смыслах этого выражения, а действовал он, мягко говоря, плохо.       Дойдя до широких узорчатых дверей своих покоев, тогрута остановилась и, спустя пару секунд раздумья, обратилась к штурмовикам, стоявшим у входа.       — Позовите лорда Вейдера в мои покои. Мне нужно обсудить с ним кое-что важное о Лее.       Произнеся эти слова, женщина вошла вовнутрь, и, плотно закрыв за собой дверь, хитро улыбнулась. В голове её созрел очередной план по «разоблачению» ситха.       Тем временем тёмный лорд находился в своих покоях. Только что вернувшись из мед отсека, после принятия бактовой ванны, Вейдер сейчас пребывал в его кабинете, стараясь заниматься накопившимися текущими делами. Ситх тщательно перебирал бумаги, документы, отчёты, рапорты, усиленно стараясь углубиться в смысл того, что он в данный момент читал, но, увы, все мысли тёмного лорда были где-то далеко.       Вместо цифр статистики и скучных предложений о всяческих разнообразных миссиях армии Империи в голову навязчиво лезли раздумья и воспоминания о насущном. Асока, она не покидала размышлений Вейдера ни на миг, она, и то, как отчаянно Тано пыталась его домогаться все эти дни и недели, проведённые в замке. Ситх не знал, чем были вызваны такие разительные перемены в её поведении, но, тем не менее, поддаваться на них не собирался. Наверное, поэтому тёмный лорд всячески избегал тогруту, как только мог, за исключением вещей и разговоров, которых касались дела. Впрочем, и их в недели отдыха он старался свести к минимуму.       Вейдер откровенно задумался об этом, невольно опустив руку с какими-то бумагами и как-то трансово глядя в пустоту, когда в его кабинет вошли штурмовики. Стараясь действовать чётко и ненавязчиво, военные передали своему командиру слова Асоки. На первый взгляд в них не читалось ничего предосудительного. По его же собственной воле Тано стала нянькой Леи, и если тогрута хотела поговорить с ситхом о его дочери, значит, дело было достаточно серьёзное. И, не найдя во всём этом какого-то подвоха, Вейдер безразлично отложил бумаги на стол и направился в покои к женщине, судьба и дела его маленькой принцессы волновали тёмного лорда куда больше, нежели какой-то скучный отчёт об очередной неудачной «побойке» неумелых штурмовиков с оборванными повстанцами.       Асока же в свою очередь старалась тщательно подготовиться к вероятной встрече с Вейдером. После напряжённой тренировки, от обилия которых в последнее время её тело вновь стало стройным, упругим, форменным, Тано тщательно вымылась в тёплой воде, аккуратно намыливая каждый изгиб её изящной точёной фигуры ароматным цитрусовым гелем. На сколько помнила женщина, это был запах того самого фрукта, который так любил Вейдер, оранжевого, сочного, спелого, коий столь идеально сочетался с ярким природным оттенком её кожи.       Осторожно вылезши из душевой кабинки, чтобы не поскользнуться, тогрута намотала на себя длинное полотенце, специально закрепляя его на мягкой шелковистой, покрытой сотнями прозрачных капель, влажной поверхности очень слабо, и вышла из ванной, гордо неся себя походкой соблазнительницы.       К тому времени, как женщина лотальской кошкой вынырнула из всего клубящегося паром помещения, Вейдер уже успел войти в её комнаты и абсолютно спокойно ожидал Асоку в гостиной, при этом совершенно не ожидая, что Тано предстанет перед ним вот так… Влажная и полуобнажённая. Её длинные бело-синие лекку плавно скользили вдоль всего тела, по которому невероятно сексуально скользили искристые капельки воды. От нежной оранжевой кожи Тано пахло любимым цитрусовым фруктом ситха, а её аккуратное, не накрашенное в данный момент лицо смотрелось естественно-невинно, настолько, что его можно было созерцать вечно…       Узрев Асоку в подобном виде, тёмный лорд уже было подумал о том, что ему следовало уйти, но не смог, так и неподвижно замерев на месте, завороженный красотой Тано. Она была великолепна, лотальская кошка, пантера, царица, хищница… И от неё нельзя было оторвать взгляд. Можно было лишь созерцать, как мягко и плавно она приближается к нему, чтобы на веки принадлежать ситху… И от этого наваждения просто нельзя было опомниться, что Вейдер сделал с огромным трудом, стараясь как можно сильнее изображать безразличие к тому, что не могло оставить равнодушным ни одного мужчину.       — Что ты хотела обсудить о Лее? — слегка дрогнувшим от волнения голосом тёмный лорд попытался отвести глаза от Асоки, всем своим видом изображая неприступность.       Но Тано знала, что это было не так, и понимала, что если надавить чуть-чуть сильнее, сия и так хрупкая броня холодности и отстранённости разлетится в дребезги. И тогрута начала, начала свою игру.       Подойдя к Вейдеру поближе, настолько, чтобы он мог пересчитать каждую капельку воды на неё стройном соблазнительном теле, чтобы сквозь непроницаемый респиратор на шлеме мог уловить аромат своего любимого фрукта, коим сейчас благоухала вся женщина, Асока заговорила, мягко, спокойно, размеренно и нежно…       — Мне не хватает твоей помощи на тренировках. Я слабею. А я не хочу в следующий раз не смочь защитить Лею, как не смогла защитить своего ребёнка.       Её манящий голос заставил ситха вновь повернуть к Тано лицо и взглянуть в её бездонные, словно море, синие глаза, сверкнувшие сейчас серебристыми капельками слёз.       Тёмный лорд и хотел бы отказать, но он не мог. Разве можно было отказать такой, столь сильно умоляющей его о помощи женщине?       Один тяжёлый вздох, и его грубый мужской голос раздался в пространстве, утвердительным ответом:       — Хорошо, я помогу тебе…       Вейдер и сам не знал, был ли он уверен в этом своём решении, но при том держаться старался строго, твёрдо, официально и жёстко.       Не в силах больше смотреть на столь чистую, столь невинную и одновременно дразняще-соблазнительную тогруту, ситх было встрепенулся и сделал шаг в сторону прочь от неё, первый шаг на пути к тому, чтобы избежать запретного.       — Если это всё, что ты хотела сказать мне, я, пожалуй, пойду, — твёрдым голосом добавил Вейдер стараясь как можно скорее удалиться из её покоев, прочь от Асоки и от соблазна вновь обладать ей.       Один миг, одна попытка сбежать, и вот мощная механическая рука, созданная для убийства и повидавшая не мало крови на своём металле была ловко схвачена тонкими юркими оранжевыми пальчиками тогруты… Одно прикосновение и, как будто, мир остановился вновь, как был остановлен и сам грозный ситх.       — Подожди… — её ласковый и мягкий голос эхом прозвучал в его ушах, казалось, такой нежной и умоляющей Асока не была даже для Энакина никогда, но сейчас, в данный момент, такой она была для Вейдера.       Чуть потянув его за грубую механическую кисть обратно, Тано одним плавным движением заставила непоколебимого, несломимого, безжалостного и никогда не сдающегося тёмного лорда поддаться на её манипуляции и переменить своё решение.       — На самом деле я отчасти солгала, — слегка поглаживая кожаную перчатку на конечности Вейдера, откровенно призналась вдруг тогрута, — Я просто хотела увидеть тебя, побыть вместе, поговорить.       Эти слова правды, заставили ситха на миг вздрогнуть и вновь развернуться лицом к женщине, устремляя свой пронзительный взор обратно на неё. В её глазах читалась такая просьба, такое воодушевление, но на самом деле тёмный лорд знал, что всё, что говорила Асока, было не так, далеко не так.       — Но ты ведь меня ненавидишь? — ледяным водопадом реальности в один миг окатил Тано с ног до головы ситх, наконец-то опомнившись, — С первого дня знакомства ненавидела, — стараясь как можно сильнее отстраниться от неё барьером непроницаемой тьмы, уточнил он, но при этом, где-то в глубине своей души расщепляясь невыносимыми муками страдания и сожаления, — К тому же я столько боли тебе причинил…       Вейдер тяжело вздохнул, продолжая не отводя взгляд смотреть на неё, и во вздохе этом читалась сейчас все печаль мира. Тогрута почувствовала её, впервые уловила его раскаяние по поводу содеянного столь отчётливо, как будто эти ощущения были её собственные, но виду не подала, всеми своими силами превозмогая изумление…       — Всю боль, которую ты мне причинил, однажды излечит время, — женщина активно продолжила свою игру стараясь спрятать наигранность за неподдельной искренностью, а её настоящие чувства к Вейдеру, за нежным и соблазнительно томным голоском, — Но исцеление будет куда эффективнее, если наше общее горе, смерть нашего сына, мы будем переживать вместе.       Асока чуть приподняла голову, чуть потянулась вверх на носочках и всмотрелась куда-то сквозь тёмные линзы шлема, проникая не только под чёрную непроницаемую броню, но и сквозь янтарные радужки, в самые глубины сознания ситха. Нет, не ментально, просто духовно.       Она смотрела на него, а он смотрел на неё, и оба они не могли оторваться, разрушить эту невидимую зрительную связь, существовавшую лишь для двоих. В след за раскрытием духовным перед ситхом, бывшая джедайка раскрылась перед ним и ментально, активно убирая белые Силовые щиты в своём сознании, будто освобождая тёмному лорду путь, чтобы он мог полностью проникнуть в неё, во всех смыслах этого слова.       Вейдер видел, что она творила, он чувствовал и ощущал, как Асока ментально расставлялась перед ним в полном понятии этого слова, и он смотрел, смотрел в глубь её души и сознания, но лицезрел одновременно перед собой и саму Тано. Она была открыта для него во всём, и духовно, и ментально, и физически, и это не могло не располагать.       Тогрута полностью убрала защиту перед Вейдером, как бы давая ему понять, что она ничем не обороняется от него. Её белые лёгкие клубы Силы одновременно с этим устремились к нему навстречу, желая достигнуть недостижимого и коснутся сознания ситха.       Тёмный лорд ничего не делал, он лишь молча завороженно стоял на месте, не предпринимая никаких попыток отстраниться, и со стороны наблюдал за тем, что происходило. Он чувствовал Тано, смотрел на Тано, и всем спектром эмоций ощущал сейчас всё то, что так долго для Вейдера было под запретом: жалость, сострадание, желание, некую долю любви… Асока была единственной в своём роде для него, абсолютно неповторимой, и сейчас она была так близко, что можно было прикоснуться не только рукой, а душой. Проникнуть в её полностью раскрытое сознание и абсолютно слиться с ним, и это будоражило.       Всем разумом, всей душой и всем телом ситх осознавал, что Тано сейчас была невероятно красива, совершенно соблазнительна, и что больше всего на свете он хотел вторгнуться в её пространство именно на всех уровнях. Но одновременно с этим тёмный лорд и трезво понимал, что ещё чуть-чуть, и он мог бы не удержаться, сорваться и наброситься на эту невероятно пленительную тогруту, а такого он просто не мог допустить. И внутренняя борьба двух абсолютно противоположных зол сейчас сжигала ситха дотла.       Женщина видела, что Вейдер был на грани от того, чтобы поддаться, она чувствовала его колебания в Силе и прекрасно осознавала реакцию ситха на себя. Оставалось совсем чуть-чуть, и он раскрылся бы перед ней полностью, абсолютно сорвавшись, нужно было лишь ещё немного надавить. И Асока умело продолжила свою игру.       Эротично раскрывая сладкие уста, она соблазнительно заговорила пронзительными речами дальше, и от этого невозможно было увильнуть:       — В том, что произошло, нет твоей вины. Возможно, порой ты был со мной груб, но это лишь от того, что мы просто не достаточно знали друг друга и действовали каждый в своих интересах. Но всё случившееся… Эта беременность, твоя поддержка в трудную минуту, общее горе сблизило нас. И я почувствовала, что ненависть уходит, остаётся лишь тоска, и лёгкое волнение… Словно, подростковое смущённое волнение, когда ты находишься рядом.       Асока чуть зажмурилась, сужая её кошачьи глаза, и они лёгкой эротичной хитрецой блеснули в свете искусственных ламп.       — Я и сейчас нахожусь в трепетном волнении… — Тано плавно пошевелила своим изящным телом, и белое махровое полотенце быстро соскользнуло вниз по её гладким округлым изгибам.       Будто и не заметив того, что в один миг оказалась перед Вейдером абсолютно обнажённой, и как сильно напрягся от осознания сего факта ситх, тогрута продолжила говорить, лишь ещё более делая свой тембр голоса томным:       — От этого волнения моё сердце бьётся так сильно…       Как бы в подтверждение своим словам, женщина потянула руку тёмного лорда, которую всё ещё держала в своих цепких оранжевых пальчиках, и мягко водрузила на гладкую, но упругую, слегка влажную левую грудь.       — Чувствуешь, как стучит? — как будто не замечая, что капельки прозрачной воды, сбегают по её коже вниз, ускользая дальше, сквозь пальцы в плотной чёрной перчатке, через участившееся дыхание спросила Асока, — Как содрогается всё моё тело от каждого твоего прикосновения…       Вместе с этими словами, бывшая ученица взяла и вторую кисть мастера и плавно увлекла её за собой, размещая на своей стройной талии, при том всем станом прильнув к ошеломлённому тёмному лорду, соблазнительно выгибаясь в его сильных руках под томный вздох, сродни стону сексуального наслаждения.       — Позволь мне просто быть рядом, позволь приблизиться к тебе, слиться с тобой физически и ментально, раскройся передо мной, и нам обоим станет легче пережить наше общее горе и то горе, что каждый из нас пережил по отдельности. Мы можем продолжать отдаляться друг от друга постепенно само разрушаясь в своём одиночестве, а можем открыться, создать прочную нерушимую связь, которая спасёт из бездны скорби, страданий и тьмы нас обоих…       Вейдер слушал внимательно, уже почти полностью поддаваясь на провокацию Асоки. Она же, тем временем, постаралась приблизиться к нему ещё больше, нежно касаясь рукой одной стороны гладкой поверхности его шлема, придвигаясь всё сильнее, как будто собираясь поцеловать и при этом внимательно всматриваясь в глубину его тёмных непроницаемых линз.       Расстояние между бывшими мастером и падаваном было столь мало, а соблазнительный запрет столь сладок, чтобы его нарушить. Ещё немного, ещё чуть-чуть и всё закончилось бы для них обоих, сливающихся в спонтанном порыве страсти. Вейдер уже не мог больше держаться, ощущения под его, да, чувствительными, механическими руками стройного тела Асоки были просто невероятны, они манили, призывали к продолжению, кружили голову, и грубые металлические пальцы сами собой стали ласкать её плоть.       Полностью открытое сознание Тано, белыми клубами Силы устремляющееся к ситху, с таким доверием, с таким рвением, заставляло и его расстилаться перед ней ментально, один за другим убирая чёрные непроницаемые щиты холода, давая пробиться всё дальше, к ничем не защищённому сознанию и отвечать ей такими же тёмными, нет, серыми, к глубине совсем светлеющими кубами.       Они были уже так близко друг от друга, они почти слились воедино, они едва ли не установили связь… Ту самую былую знакомую и родную связь учителя и ученика. Асока и Вейдер уже чувствовали, как ментально они вновь становились одним целым, что невозможно было разорвать, разделить на двое. Ещё немного, и… Связь бы восстановилась?       Ситх абсолютно бесцеремонно проник внутрь сознания бывшего джедая, как ранее проникал в её тело, полностью, глубоко, совершенно не заботясь о её чувствах. Он не знал, на что надеялся и что собирался там увидеть, но увидел то, чего созерцать явно не хотел…       Изнасилования, издевательства, муки, боль и страдания по поводу гибели ребёнка, ненависть к ситху и слёзы, огромное море слёз… И в совокупности с так не вовремя сказанным словом «тьма», всё это заставило Вейдера опомниться. Буквально вырвать своё сознание обратно из полностью раскрытого перед ним сознания Асоки, и резко, абсолютно прочно закрыться ментальными щитами, так, чтобы ни один лучик света не мог пробиться сквозь них, разрушаясь о чёрную ледяную стену неприступности.       Тёмный лорд в мгновение ощутил такой огромный спектр чувств, не своих её, что от этого стало даже плохо. Боль, страдания, муки, слёзы… Затем почувствовал, как от всего этого потока негатива его вновь поглощает ледяная чернота Силы, и сквозь её непроницаемый дым, вдруг осознал, как же сильно себя ненавидит за это.       Асока сказала «тьма», и это слово в миг отрезвило Вейдера, надежды ни на что хорошее больше не было. Тьма полностью поглотила его, заставив творить все те ужасы, что он делал с Тано, и как бы сильно ни старалась она сейчас убедить мужчину в обратном, ситх знал, что он был виноват перед тогрутой, непростительно виноват. И искупления не было… Как не было и пути назад!       — Я и есть тьма, а от себя не уйти и не спастись. Однажды я чуть не погубил свою дочь и собственными руками убил мою беременную жену. И ты можешь остаться со мной, только если хочешь закончить как она.       Всё ещё ощущая дикое отвращение к себе самому и своему естеству, ситх резко оттолкнул Асоку прочь, так сильно, что та даже упала на пол, затем Силой подхватив бывшее на ней ранее белое махровое полотенце и, грубо швырнув его Тано, строго добавил:       — Прикройся.       Он на секунду замолчал, как будто что-то обдумывая, затем договорил до конца всё то, что сейчас вертелось у ситха в голове:       — И в следующий раз, когда я тебя увижу, постарайся быть достаточно одета. Иначе ты узнаешь, что такое настоящая тьма.       Вейдер зло посмотрел на Тано, которая при этих словах как-то невольно хитро улыбнулась, после чего постарался уточнить сказанное им более детально:       — И я говорю не о том, о чём твой хитрый ум сейчас смог подумать, а о той тьме, которая приходит с холодными объятьями смерти.       Резко развернувшись, при этом больно задев голые ноги тогруты плащом, ситх спешно вышел из помещения переполненный яростью, негативом и ненавистью к самому себе, вновь оставляя неудовлетворённую в своих стремлениях женщину абсолютно одну.       Буквально вскочив с пола от негодования из-за очередной неудачи, Асока с такой силой смяла полотенце и швырнула его куда-то на стул, что оттуда вмиг свалилось нечто блестящее, бывшее на самом деле упаковкой с ажурным кружевным пеньюаром, некогда подаренным ей Вейдером.       Гнев и ярость в один момент сменились задумчивостью от созерцания этого предмета. И в голове Тано тут же появилась новая хитроумная идея. Спешно подойдя к упаковке, внутри которой таилось эротическое белое бельё, тогрута осторожно взяла её в руки. Теперь женщина знала, что ей следовало делать, ведь ситх и так уже почти сорвался. Однако, разодеться в сексуальное бельё перед ним было мало, следовало добавить какой-то ещё допинг.       В памяти женщины невольно всплыли картины из её юношеского прошлого, когда мечтая заполучить внимание Энакина, девушка хотела применить на нём духи с феромонами и даже отыскала в голонете старый тогрутский рецепт.       «Эх… Вспомнить бы его сейчас», — мысленно произнесла Тано, трезво осознавая, что в самом деле не заказывать же такие духи тёмному лорду, который мог обо всём догадаться.       Ну, а раз, купить их она не могла, оставалось только восстановить в памяти тот рецепт и приготовить их самой. Так тогрута и порешила, в надежде, что на данной планете найдутся нужные растения. Осталось лишь, как бы невзначай, уговорить Лею отправиться с ней прогулку на луг.       Быстро одевшись, уже через минут десять Асока была в покоях юной принцессы, так как Вейдер в данный момент решил потренировать Люка, оставшейся играть здесь абсолютно одной, но, как на зло, всё сегодня складывалось против неё.       — Неет… Я не хочу гулять. Я устала, плохо себя чувствую, и мне хочется полежать, — капризно протянула явно на странность бледная девочка, забираясь на свою огромную белую кровать с балдахином.       — Расскажи мне лучше что-нибудь интересное. Например, какую-нибудь историю из своего джедайского прошлого, — виновато улыбнувшись, предложила иную альтернативу Лея, — Ну, или просто научи меня делать такой же макияж, как у тебя.       Явно видя, что юной принцессе сейчас и впрямь было не до прогулок по лугу, Тано откровенно пожалела её и ответила, весело усмехаясь:       — Я уже перерассказывала тебе все истории, которые могла. А вот макияж… Для этого просто нужно подводка для глаз и коричневая губная помада…       Вместе с этими словами тогрута спешно подошла к трюмо, в попытке найти необходимое, взглянула на столешницу и удивилась. Взгляд её в секунду зацепился за изящную стеклянную баночку с духами, с теми самыми духами, которые так были ей сейчас нужны…       Быстро взяв флакончик в руки, женщина приоткрыла его и вдохнула аромат, который показался ей достаточно приятным.       — Откуда они у тебя? — изумлённо поинтересовалась у Леи Тано.       Девочка не стала долго скрывать:       — Я прихватила их случайно, в вещах мамы, когда собиралась улетать с Альдераана. Думала, они будут напоминать о маме, когда я ими буду брызгаться, но запах оказался неприятным, и я просто оставила духи.       Как будто не веря словам своей юной подруги, тогрута ещё раз поднесла небольшой пузырёк к носу, и аромат по-прежнему благоухал для неё тысячей лепестков роз, от чего с каждым мгновением нравился всё больше, и понравиться должен был не ей одной.       — Можно, я воспользуюсь ими? — тут же хитро смекнула свою удачу Асока, надеясь на то, что девочка хотя бы раз позволит ей надушиться этим дивным парфюмом.       — Они всё равно мне не нравятся, так что можешь забирать их себе, — лишь безразлично махнула рукой Лея, от чего Тано, словно держа в своих пальцах дорожавшую драгоценность в мире, жадно спрятала духи в небольшую сумочку на поясе.       — Ну, ладно, а теперь давай сделаем тебе макияж, — абсолютно счастливо улыбнувшись и взяв с трюмо всё необходимое для этого, женщина спешно подошла к Лее.       Ведь она знала, что нужно было делать дальше, теперь знала, и знала, что делать не только с макияжем.