В твоих глазах отражаются планеты

Через несколько месяцев, в весеннюю пору, Сиэль перестал быть собой. Родные его не узнавали и были крайне обеспокоены тем, во что он превратился. Всего десять лет отроду, а начал ввязываться в драки! И ладно бы был альфой, беспокойства не так много. Нет. Он был омегой. Омегой, который стал вымещать свою злость на окружающих. Стоило увидеть брата в обществе омеги, и он превращался в дьявола. А самое противное для него самого — раздражаться стал почти по любому поводу, ибо тот же Себастьян почти перестал с ним общаться. Друзья, новые знакомства. С братом же простые беседы за ужином, на которые Сиэль реагировал кисло, поскольку настроение совсем не хотело подниматься. С учебой так же пошло не все гладко, она стала скатываться вниз по наклонной. А омеге плевать. Уроки сделал и достаточно, даже они не отвлекали от противных давящих мыслей в голове. Мыслей о том, что все летит в тартарары. О том, что он больше не нужен брату. Что в его глазах он стал маленьким достающим существом, и именно потому перестал с ним проводить время. Со своими сверстниками проще, интереснее. Конечно. Да и отношения. В школе он становился все популярнее. До него, Сиэля, долетали слухи, какой Себастьян хороший, и какой его брат монстр. Учителя возненавидели его. И если кто-то относился к Сиэлю нейтрально, то другие старались загнобить. В итоге споры, ссоры и отправления к директору и вызовы родителей. Скандалы в доме, один за другим. А по ночам Сиэль ревел в подушку. Ему было паршиво от всего, что наваливается. И он совсем не мог себя контролировать. И вот однажды к нему в комнату, без каких-либо предупреждений, зашел Себастьян. После ужина вся семья обычно разбредалась, поэтому Сиэль не ожидал появления брата в десятом часу. Слишком поздно, по его мнению, они не контактировали в такое время, встречаясь лишь на следующий день, утром. — Привет, — привлек к себе внимание альфа, слегка ударив костяшкой пальца по открытой двери. Сиэль в этот момент играл на телефоне. Отвлекало и мозг не загружало. — Привет, — сухо бросил, ставя игру на паузу. Не получив наставление идти куда подальше, Себастьян решил, что можно пройти чуть дальше. Недалеко от кровати, в которой и валялся младший брат, лежало кресло-мешок. Куда больше того, что был в более раннем возрасте. Альфа устроился на нем, вытягивая ноги. — Я пришел поговорить. — Насчёт? — Насчет тебя. Ты стал ввязываться в драки, грубить всем, даже взрослым, и скатился в учебе. Я не хочу тебя осуждать и знаю, что родители не раз с тобой обсуждали твое поведение, но все же… почему ты стал таким? — нахмурил брови Себастьян, а в его глазах, всего на мгновение Земля сменилась Луной и вернулась обратно. — С чего ты решил, что этому должна быть причина? — с раздражением спросил и посмотрел в глаза брату. — Просто неожиданно меня стали бесить окружающие, их тупость и манера поведения. — Вот как. Тупость и манера поведения говоришь, — покачал головой, подавляя тот же приступ раздражения от грубого ответа. К этому стоило заранее подготовиться. — К родителям та же причина? Из-за тупости и плохих манер? — Родители давят. А я терпеть не могу, когда меня ограничивают. — У тебя в любом случае все выходит из-под контроля. Рушишь все установленные рамки, — недовольно поджал губы. — В чем причина? — Да что ты заладил о причине?! — психанул Сиэль. И даже в таком состоянии, он ни за что не скажет, что чертова причина в нем, Себастьяне, что они перестали проводить время вместе, и что он больше общается со сверстниками. А своими выходками Сиэль пытается привлечь внимание. Но постоянные нотации его раздражают. Или лучше было бы вообще сидеть и ни с кем не общаться? Превратиться в серую мышь? Да черта с два! — Потому что я не верю, что все вышло спонтанно. И не психуй. Если хочешь выпустить пар, пойдем в спортивный зал, отыграешься на мне. Заодно покажу тебе пару приемчиков, раз уж начал драться. Пригодится во избежания лишних синяков. Ты, в конце концов, омега. — Не хочу, — ответил отказом младший. Не станет он устраивать спарринги с братом. — Как хочешь, — не стал настаивать Себастьян. — Раз так приятно ходить с синяками, пожалуйста. — Тебе откуда знать, что мне приятно, — хмыкнул себе под нос Сиэль, не боясь, что его услышат. «Не общался, теперь-то что полез? Сделать еще хуже?..» — Из-за чего ты стал таким? — пропустил тихие слова брата мимо ушей и вернулся к изначальному вопросу. — И что ты сделаешь, если узнаешь? — оскалился Сиэль. — Буду пытаться вернуть тебя на путь, чертов, истинный, — фыркнул тихо альфа, без страха поймав на себе взгляд брата. — Говори. — А вот и не скажу. Мало ли, это заденет не только мои интересы. Тут либо я, либо та причина. Я хоть и эгоист, но не идиот. — Отец хочет перевести тебя в другую школу, — неожиданно поделился не очень приятной новостью Себастьян. — Причину своего поведения ты не объясняешь, учителя не питают к тебе прошлой симпатии, одноклассники боятся и тихо ненавидят. Он считает, что если ты будешь учиться в другой школе, станет лучше. — Что?! Новость не просто удивила, а шокировала. Сиэль не сдержал крика и подорвался с места. Более отвратительной вещи он не мог услышать. — Черта с два станет лучше! — Иди и скажи ему об этом, — спокойно ответил альфа, пожав плечами. — Папа же настаивает на домашнем обучении. — Достали! Сиэль с яростью скинул подушку на пол, буквально вылетая из комнаты. Если же его переведут, то он вообще не сможет видеть брата. Родителей отыскал в их комнате, смещенной со спальней. Впервые за долгое время они могли просто вместе поваляться на диване, отдохнуть от работы, в обществе друг друга. Винсент устроил свою голову на коленях супруга, а тот перебирал его волосы. На фоне играла тихая мелодия, а они просто разговаривали. И их уютную обстановку прервал сын. От его появления несчастная дверь громко стукнулась о стену. — Какого черта вы задумали?! — несдержанно прокричал, с ненавистью смотря на взрослых. — Сиэль? — Винсент поднял голову с колен своего омеги, с недоумением смотря на сына. Неужели он узнал об их задумке? — Я не хочу переводиться в другую школу! От громкого тона Рэй нахмурился. — Перестань кричать и иди сюда. Мы хотели обсудить с тобой это завтра, но раз ты узнал сейчас, не будем откладывать. — Хотели обсудить? — прищурился младший омега, так и не сдвинувшись с места. — Судя по вашим решениям, плевать вы хотели на обсуждение! — Успокойся и подойди, — строже попросил мужчина-омега, поднявшись с дивана. — Свои истерики оставишь на потом. Неужели ты не понимаешь, что мы с отцом волнуемся? Сколько месяцев это продолжается? Три? Четыре? Ты нас пугаешь! И если перевод не сделает тебе лучше, то что сделает? Скажи нам. — Не скажу. На приближающегося отца, который явно что-то задумал, Сиэль стал смотреть настороженно. И не смог удрать, когда его практически перекинули через плечо. Винсент особо не церемонился, но и вреда сыну не причинял, отпустил только между собой и Рэем, на диване. И Сиэль стал похож на нахохлившегося воробушка. Родители зажали его с двух сторон, в объятьях, от которых не убежать. Не хватит сил. — Сиэль, — голос Рэя заметно смягчился, — ну почему ты от нас все скрываешь? Когда ты перестал нам доверять? Мы любим тебя всем сердцем и во всем поможем, а твое молчание приносит все больше беспокойства. — Ничего я от вас не скрываю, — пробурчал тихо Сиэль, чувствуя, как отец его поглаживает по голове. — Небо, — заговорил тот со слабой улыбкой на губах, — даже если тебя что-то тревожит и ты не хочешь рассказывать, просто старайся сдерживать себя при людях. Да и подумай о будущем, ты сейчас очень многое упустил, из-за чего твоя учеба скатилась. — А чем старше класс, тем сложнее потом нагнать программу. Не говоря уже о том, что тебя могут серьёзно покалечить. До сих пор ты отделывался только синяками, а если, не дай Бог, случиться что-то хуже? Об этом «хуже» не хотелось думать, однако мысли все равно проскальзывали. И переживал Рэй как за ребенка, так и за супруга. Тот ведь убить может за детей. В последнее время именно эта темная сторона личности Винсента начинала тревожить Рэя. Слишком много на нем висело смертей. Слишком. — Уже нет пути назад. Я не хочу менять школу, хотя прекрасно понимаю, что мне не дадут теперь учиться, даже если я снова вернусь в учебу. — Может, тогда все-таки перевестись? Да и в другой школе будет меньше причин злиться? — Винсент предлагал альтернативу. — Или давай хоть на время домашнее обучение? Немного придешь в себя. А Себастьян тебе поможет. — Не будет он мне помогать, — нахмурился младший омега. — Пусть своим друзьям помогает. Все равно постоянно с ними тусуется. — Он тоже волнуется о тебе, — Рэй поправил футболку, которую еще год назад Себастьян сам отдал Сиэлю, что открывала левое плечо. — И если тебе требуется помощь — обязательно поможет. Причем тут его друзья? — Потому что он перестал играться с Сиэлем, — догадался Винсент, ухмыльнувшись. — Я прав? — Нет! — Да нет, кажется, прав, — настоял на своем альфа, а затем поцеловал сына в лоб, приподняв челку. — Нет, не прав. — В любом случае, — прервал их спор Рэй, — Себастьян поможет тебе с учебой. Он никогда и ни в чем тебе не отказывал. Не откажет и теперь. — Когда у него встречи с друзьями или омегой, то отказывает. О том, что он пытался, и не раз, напроситься к брату, под предлогом, а потом действительно по нужде, помочь с учебой, родители не знали. Все четыре раза Сиэль получал вежливые отказы, а после его выпирали из комнаты. — А ты пытался с ним поговорить? — спросил Винсент. — А я должен ему объяснять, что мне обидно? — вопросом на вопрос ответил, посмотрев на отца с грустью. — Он предпочитает мне своих друзей и свою омегу. А меня это раздражает. Меня раздражает, что в школе к нему липнут, а я даже пообедать с ним не могу! Сижу где-то в уголке! И если бы не Алоис, который иногда составляет мне компанию, давно бы расквасил и его лицо за такое предательство! Сам того не замечая, от открывался и говорил истинную причину своего отвратного поведения, после которого подорвал репутацию, настроив против себя многих учеников, и разочаровал всех преподавателей. — Значит, причина — Себастьян, — невесело улыбнулся Рэй, отстраняясь. Винсент приложил палец к своим губам, чтобы Сиэль не заметил. Не стоит сейчас акцентировать внимание, чтобы их сын не стал отрицать. — Знаешь, — заговорил альфа, глянув на сына. — Давай, правда, какое-то время поучишься дома? Остынешь, поработают с тобой индивидуально, по принципу репетиторства. И учителя смогут вновь почувствовать к тебе симпатию, когда узнают, что ты все еще стараешься учиться. Потом и в школу будет проще вернуться. Как считаешь? После окончания монолога Сиэль кивнул, не особо прислушиваясь к словам. Вновь стало так тоскливо на душе… хоть волком вой. И легче не стало, когда он, уходя из комнаты родителей и направляясь в свою спальню, в конце коридора увидел брата, разговаривающего с кем-то по телефону. По мягкому тону вскоре понял, что собеседником был омега. «Опять…» — Сиэль еле сдержался, чтобы не схватить телефон и не раскрошить его об стену. Вместо этого, с громким хлопком закрыл дверь своей комнаты на замок, чтобы никто не смог зайти. И дал волю слезам.

***

Всю весну Сиэль старался оставаться пай-мальчиком, усердно занимаясь учебой. Восстанавливал свою пошатнувшуюся репутацию. Многие омеги в школе вздохнули с облегчением, когда узнали о домашнем обучении настырного, вредного и крайне импульсивного малолетки-Фантомхайва. Только два человека скучали по прошлым временам. Первый Алоис, лишившись внимания лучшего друга в школе, от чего становилось скучно, особенно на больших переменах. А второй, как это не странно, Себастьян. До того он и не осознавал до конца, как сильно присутствие брата на него повлияло. Даже когда тот думал, что его не замечают, Себастьян замечал. Наблюдал за ним, разговаривал на переменах. И вспоминал о прошлых временах с какой-то ностальгической грустной улыбкой. Клод с Бардом отвлекали от чересчур сопливых мыслей, а иной раз и его омега, Стенли, что перевелся к ним в школу пару месяцев назад. Касательно домашнего обучения, Винсент также настоял на педагоге-психологе, что помогал Сиэлю придумывать способы успокаивать свой характер. Порой тот выглядел слишком меланхоличным. В школе Сиэль появился лишь в конце весны, когда пришло время сдавать экзамены для перехода на следующую ступень обучения. Тогда он ни с кем не заговорил, с Алоисом и то перебросился несколькими фразами, извинившись, что не в состоянии разговаривать, ибо ночью просидел за книгами. Ехать домой братьям пришлось вместе, но и тогда Сиэль не заговорил с Себастьяном, просто уткнулся носом в книгу по предмету, который не дотянул. «Придется еще потратить время для изучения». Он хорошо оплошал, услышав смешки за спиной, когда вывесили результаты. Только веселая улыбка друга не дала сорваться. Вечером ожидал семейный праздничный ужин, что стало маленькой традицией. В успехе старшего сына родители не сомневались, а вот младший их очень порадовал. Получил Сиэль двойные обнимашки и поцелуй от каждого с искренней радостью за труды. Себастьян наблюдал за этим в сторонке, по-скромному, и тоже был рад, что брат вновь взялся за ум. Хотя энтузиазма Сиэль на празднике не проявлял. Он считал, что мог лучше. Но сам виноват. Для родителей улыбался лишь натянуто, а через час посиделок и вовсе отправился к себе, чтобы вновь засесть за учебники. Успел к ним привыкнуть. «Дал себе обещание стать лучшим во всем и так лоханулся… Нужно исправить все за лето». В планах омеги не намечались никакие поездки. Он надеялся провести все три месяца дома, учась и периодически встречаясь с Алоисом, чтобы хоть как-то расслабляться и давать мозгу отдохнуть от тонны навалившейся информации. Но нет! У родителей выпал отпуск на целый месяц, а значит это только одно: — Мальчики? — привлек к себе внимание Рэй, во время завтрака. — Как вы смотрите на то, чтобы через два дня полететь в Австралию? Перестав резать омлет, Себастьян вскинул левую бровь в легком удивлении. Этому жесту он научился у отца. — Неужели вы освободились от работы? Отец, — перевел взгляд на сидящего по правую руку мужчину, — ты ведь сам мне говорил, что у тебя контракты горят. — Я все успел подписать, — улыбнулся тот, краем глаза следя за Сиэлем, что молча ел свой омлет. — Так что я со спокойной совестью взял отпуск. — Мне надо заниматься, так что откажусь, — негромко произнес младший член семьи. — Заниматься можно и на отдыхе, если уж ты так сильно беспокоишься об учебе, — ответил Рэй. — Да и уезжаем мы на месяц. Остальные два будут полностью в твоем распоряжении, сможешь всего себя посвятить изучению нового материала. — Два месяца мало, чтобы наверстать то, в чем я плаваю и изучить что-то новое, — нахмурился Сиэль, начиная ковыряться в еде. — Я могу тебе помочь, — вызвался неожиданно Себастьян, только в сторону младшего даже не смотрел. — Если, конечно, ты стерпишь мое присутствие. — Спасибо, сам справлюсь. В твоей помощи уже не нуждаюсь. — Как угодно, — безразлично ответил парень. Родители, слушая их краткий диалог, переглянулись между собой с одинаковым выражением лица. Не нравилось им, в какие отношения скатились сыновья. Это глубокая пропасть. А вот отдых станет хорошей возможностью наладить общение. Доев свою порцию, Сиэль первым покинул кухню, закинув тарелку в посудомойку. — Думаю, — Винсент отложил свои приборы, — вам не помешает проводить время вместе чуть дольше, — обратился он к старшему сыну, который еще не доел свою порцию. — Я-то могу. А вот он уже нет. — Знаешь, а ведь он стал таким из-за отсутствия твоего внимания. Как он сам нам признался. — Отсутствия внимания? — нахмурился младший альфа и посмотрел, наконец, на отца. — Я давал ему внимание. То, что мог, давал. А ему все было мало. Да, когда я только появился в вашем доме, у нас было много общего и мы постоянно играли вместе, но это было тогда. Сейчас все по-другому. У меня свои предпочтения. Те, которые Сиэль не может понять. Простых разговоров ему до чертиков мало. Так что я должен был сделать? — А он просил у тебя помощи? — Просил, — нехотя, но признался Себастьян, — каждый раз невовремя. — Невовремя? — переспросил с ухмылкой Винсент. — Знаешь, мой тебе совет, между омегами и семьёй — выбирай семью. У меня был момент, когда пришлось выбирать между Рэем и сестрой. Я выбрал Фрэнсис. Потому что омега не был со мной с самого детства. И я не был уверен, что будет дальше, хоть и испытывал глубокую симпатию. — А потом вертелся за мной хвостом, — от себя добавил, с тихим хмыком, Рэй, разливая кофе по чашкам. — У каждой монеты есть обратная сторона. — Да и в вашем возрасте отталкивать друг друга, чтобы провести время с кем-то еще, не самое правильное. Да, у каждого должна быть личная жизнь, свое время, но тогда надо учиться разговаривать. Иначе выходит то, что вышло, когда один из вас уже не хочет вести беседы. А такое исправить будет очень сложно. — Я вас понял, — тихо ответил в свою очередь Себастьян, понимая, что слова отца правдивы. К взрослым он прислушивался всегда, зная, что плохого они точно не посоветуют. И если где-то видел свою ошибку — старался ее исправить. Сейчас его главная ошибка — упущение. Потеря доверия со стороны близкого человека и его нежелание видеться, не то, что говорить. В полной мере свою вину альфа смог ощутить только сейчас. И чувствовал он себя отвратительно. Предателем. Спокойствие в глазах исчезло. Это заметили и родители, когда в них отразилась Вселенная. — Мы все равно вас любим, — Винсент положил свою ладонь на руку сына. — У вас все будет хорошо. Тот не стал говорить, лишь медленно кивнул. Аппетит пропал и он не смог ничего доесть, только выпил чай, после чего, поблагодарив за еду, вышел из столовой. — Ох, — тихо вздохнул Рэй, подперев щеку рукой, — что-то я волнуюсь. — Хоть один из них, но должен пойти навстречу, — Винсент улыбнулся своему омеге. — Лучше пусть будет Себастьян, ибо ему придется менять свой вектор развития. Сиэль же попросту абстрагировался от него, чтобы лишний раз не раздражаться из-за отсутствия внимания. — Да, ты прав, — позволив и себе улыбку, Рэй потянулся вперед, урывая свой утренний поцелуй, который так и не смог получить в постели. — Ты всегда прав. — Ну, не перехваливай, — негромко рассмеялся Винсент. — Порой я и ошибаюсь. — Это бывает не часто. — М-м, — довольно промычал альфа и поцеловал ручку омеги. — Вспоминай об этих словах почаще. — А ты не загордишься собой, лис? — приоткрыв один глаз, Рэй специально вырвал руку из захвата мужа, а после пересел к нему на колени. Только он умел заразить озорством, на время позабыв о проблемах. — Но я же твой лис, — сразу стал подлизываться альфа. — Даже если загоржусь, ты сможешь меня усмирить, натянув поводок. — О, мой ручной лисенок, — умилился таким представлениям омега, обняв за шею, — ты очарователен. — Как и ты, розочка моя, колючая, но такая прекрасная. Чувствительное ушко подверглось атаке, отчего по телу, после шепота, поползли приятные мурашки. Пальчики омеги чуть сильнее сжали воротник, а сам он уткнулся носом в висок супруга, не сдерживая улыбки. — И я тебя тоже люблю. — Делаем ставки, как быстро наши мальчики помирятся? С учетом того, что Сиэль все еще любит брата, иначе бы не страдал сам, чтобы не страдал он. — На протяжении недели, как только все вчетвером окажемся в Австралии. Комната у них будет общей. — Хорошо. Посмотрим, — Винсент обнял супруга крепче. Главное, чтобы они не разрушили комнату раньше, чем поладят. Хотя, кто знает, может так и будет лучше.