В твоих глазах отражаются планеты

За прожитых два кошмарных дня, непривычно находиться в мягкой постели. И не абы какой, а в своей собственной. На краткий миг проскользнула мысль о дурном кошмаре, однако кошка, мирно свернувшаяся калачиком рядом, доказывала, что пережитое оказалось реальным. А раз реально, Сиэль хотел еще раз убедиться, что с братом и отцом все хорошо. Возникшая цель заставила его подорваться с постели и буквально вылететь из спальни. Однако, не добежав до комнаты брата, он столкнулся с папой. — Сиэль, — имя, произнесенное с нежностью, сорвалось вместе с тихим вздохом облегчения. Рэй присел перед своим сыном на корточки и крепко его обнял. — Солнышко мое, я так боялся за тебя… — Папочка!.. — очнувшись, Сиэль крепко обнял в ответ. — Мне тоже было страшно, папа… Чувство безопасности и осознание того, что кошмар пережит, привело к потоку новых слез. Слезы облегчения и жалости. Рэй чувствовал, как ребенок начал дрожать, как хватка его усилилась, а вскоре послышались тихие всхлипы. Сердце давно обливалось кровью, но сейчас оно разрывалось на куски. Первые слезы полились и из его глаз. Но плакал он безмолвно, ни на секунду не выпуская своего ребенка из объятий, шепча слова успокоения и безмерной к нему любви. Такими их увидел Винсент. Тихонько подошел к своим омегам и положил ладони на их макушки. — Прекращайте плакать, — ласково попросил он. — Все закончилось. Слова главы семьи хорошо подействовали на старшего омегу. С тихим мычанием согласия, он слабо улыбнулся, а после поднялся на ноги, утягивая за собой сына, подняв на руки. — Ты почему не в постели? — уже спокойнее задал вопрос, посмотрев на альфу. — Сказал ведь, не вставать до обеда. — Не могу я долго лежать, — альфа внешне сменил настроение на хорошее, хотя это было не так. Сложно выбросить из головы, что совсем недавно чуть не потерял своих детей. — У тебя гематомы на теле, — нахмурился Рэй, только потому что сильно переживал за здоровье супруга. Притихший Сиэль его тоже стал беспокоить, — солнышко, ты как? — Нормально. Сиэль сказал так, чтобы не беспокоить родителей. Но все совсем было ненормально. Он не мог ничего забыть. Не мог понять, почему отец продолжает улыбаться. Не мог понять… Погладив свободной рукой, которой не придерживал ребенка, по волосам, Рэй вновь обратился к Винсенту: — Ты не проверял Себастьяна? — Ещё спит. Пусть отдыхает. Натерпелся он не мало. — Пойдемте тогда на кухню, я сделаю вам травяной чай, — омега постарался улыбнуться обоим своим дорогим, и смог поймать взгляд опустошенных синих глаз. — Сиэль, — Винсент кивнул супругу в знак согласия пройтись, а пока решил поговорить с сыном. — Ты помнишь Эша? — Помню… — глухо отозвался ребенок. — Он скоро придет к нам в гости. Составишь ему партию в шахматы? — … хорошо. Безразличие ребенка не должно удивлять, учитывая прошедшие события. И все же родителям становилось не по себе каждый раз, стоило взглянуть на сына, в котором всегда била энергия. А теперь… словно иссяк. Превратился в тень себя. Приготовить Рэй решил чай с шалфеем. Он не только оказался вкусным, но и содержал довольно много полезных качеств. Сиэль инстинктивно прижимался к одному из родителей (пока папа готовил чай, он не отлипал от отца). Хотелось чувствовать прикосновения близких, чтобы быстрее понять, что все уже закончилось. В какой-то момент к ним присоединился Себастьян. Все трое сидели за столом, попивая чай, как вдруг на пороге появился четвертый член семьи. Выглядел он все так же ужасно, но, по-крайней мере, выспавшимся. На лице оставались синяки, обработанные мазью, как и царапина на щеке, заклеенная лейкопластырем. Из-за больной ноги он постоянно прихрамывал. — Привет всем, — тихо поздоровался с семьей. — Братик! — Сиэль подорвался к старшему. В глазах вновь появилась паника. — Тебе помочь? Почему ты встал? Ожидая подобной реакции, Себастьян слабо улыбнулся и приобнял Сиэля, который, видимо, сдержался, чтобы не врезаться с объятьями. Рэй так же подорвался с места и в его взгляде читался укор, граничащий с беспокойством. А все из-за того, что он, Себастьян, поднялся на ноги. — Ну что же вас так и тянет походить, когда строго прописан постельный режим? — Извини, — с виноватым видом обратился к папе Себастьян и перевел взгляд на брата. — А ты чего переживаешь? Я в порядке. — Как можно быть в порядке, когда они так над тобой издевались?.. — в глазах вновь защипало, и вряд ли Сиэль вообще когда-нибудь забудет пережитый кошмар. — Они — придурки, — фыркнул Себастьян, делая все возможное, чтобы выставить ситуацию в сатирическом ключе, не зацикливаясь на серьёзности. Сейчас им обоим нужно отойти от пережитого, а значит, расслабиться. Не думать о ужасах. — Да и какие издевки? Я тебя умоляю, меня в приюте сильнее лупили, чем эти недо-похитители. — Но в приюте тебя не хотели убить... — тихо пробормотал омега, заметно сжавшись (словно стал меньше в размерах). — Хотели, — опровергнул слова младшего парень. — А иначе бы я не подвергался издевательствам, после которых выходил с переломанными костями. Мои обидчики хотели меня уничтожить. Однако я держался. Стойко терпел, давал, по случаю, отпор. И рад, что выбежал однажды на проезжую часть, чуть не попав под колеса автомобиля отца. — Хорошо, что у меня сработала реакция и я тебя не сбил, — Винсент покачал головой, но за тот случай был благодарен судьбе, ведь теперь у него двое прекрасных детей. — А теперь вытираем слезы и садимся пить чай. Скоро Эш приедет. Сказав одними губами: «Пойдем за стол», Себастьян осторожно подтолкнул младшего брата и сам похромал до своего места. — Тебе достать костыли? — на всякий случай предложил Винсент. — Так поудобнее и будешь меньше травмировать ногу. — Да, пожалуй, — согласно кивнул Себастьян. Вскоре перед ним стояла кружка с травяным чаем, как и у других. После первого же глотка он прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Родители переговаривались, он же, по мере возможности, тоже подключался к беседе, лишь бы не молчать. А вот Сиэль... Он почти не пил чай, сделал несколько глотков, не более, и все еще был погружен в свои страшные мысли, в которых заново проходил все то, что произошло. Особенно часто всплывали две картины: избиение брата и картинка, где Сиэль брал пистолет. А дальше смазанная картина. Но он догадывался, что произошло. Он выстрелил. — Эй, — мягко позвал Себастьян, вырывая из мыслей, и осторожно погладил тыльной стороной руки по теплой щеке, — вернись на нашу землю. — А? — поднял немного растерянный взгляд, ненадолго, и вновь опустил. — Прости, я задумался. — Я вижу. Родители уже ушли, — заранее предупредил Себастьян. В кухне они уже как пару секунд сидели одни, — отец пообещал мне принести костыли. А после я хотел бы с тобой помыть нашу новую любимицу. Она ведь у тебя в комнате? — Да. — Помоем вместе? — решил уточнить Себастьян. — Можно. Психолог, и старый друг Винсента, должен был появиться на пороге их дома к середине дня. Времени на то, чтобы помыть кошечку, оставалось. Себастьян не стал терять времени, утягивая за собой апатичного брата. С костылями, на деле, оказалось очень тяжело управлять. Они очень сильно давили на подмышки. Что же касается кошечки — идею искупаться она восприняла спокойно. Одна из немногих кошек, которая не боялась воды. Сиэль безропотно помогал брату отмывать их новую питомицу. А как закончили и просушили феном, поняли на сколько та, все-таки, пушистенькая. Что-то отдаленно похожее на улыбку стало пробиваться на лице Сиэля. Да и Себастьян, как выяснилось, от кошек был без ума. — Ее, наверное, нужно покормить чем-то... — Да, нужно, — согласился Себастьян, перестав «мучить» животное, и отдал в руки брата. А сам взялся за костыли. — Пойдем, найдем для нее что-то вроде миски. В холодильнике должно быть молоко. — Есть еще кефир, — вспомнил Сиэль, поглаживая кошку, которая, кажется, млела от обрушившихся на нее ласк. Самое тяжелое — спускаться по лестнице. Себастьян стал понимать отца, когда тот имел «удовольствие» ходить по дому постоянно с костылями. Ступеньки стали реальным злом. Спускаться по ним оказалось еще ужаснее, чем подниматься. Одной рукой пришлось держать костыли, второй опираться о перилла, чтобы, при прыгании, не навернуться, а в последующем не свернуть себе шею. Сиэль, отпустив кошку, решив, что она сама доберется до кухни, и стал помогать брату спускаться, в основном это заключалось в подстраховке. До кухни добрались с горем пополам. — Может, попросить приготовить тебе спальню на первом этаже? — Да, я сам начинаю задумываться насчет этого, — положительно ответил парень, складывая костыли на стуле. — Не понимаю, как отец, каждый раз, поднимался и спускался по этой чертовой лестнице. Мне она уже осточертела. — Я попрошу Танаку помочь с вещами. Думаю, родители не будут возражать. И тебе проще. — Я и сам могу попросить. Но если хочешь сделать это за меня — пожалуйста, — по-доброму усмехнулся Себастьян. — Угу. Посиди, я сам покормлю кошку.

***

Ничто не помогало как следует отвлечься. Картины пережитого кошмара то и дело мелькали перед глазами, и Сиэль закрывался в себе. Прихода психолога родные стали ждать с особым нетерпением. Уже и Себастьян не мог ничего поделать, учитывая их особое с Сиэлем отношение. Сам он пережил тот же кошмар, но чувствовал себя значительнее лучше. Эш буквально прилетел к знакомым, а вскоре после теплых приветствий с объятьями, гостя провели в гостиную, и там он подробно выслушал о случившемся. Когда Винсент, как один из главных лиц, участвовавший в операции по спасению детей, закончил рассказ, мужчина-бета с задумчивым видом покивал, прежде чем высказаться: — Апатия в его случае не удивительна. Да. Что ж, позвольте мне прямо сейчас поговорить с Сиэлем. А после я поговорил бы и с Себастьяном. — Идем. Он согласился составить тебе партию в шахматы, — кивнул Винсент, поднимаясь на второй этаж. Эш отправился следом. Отыскали мальчика в его комнате, в обществе старшего брата и нового домашнего любимца. Оказалось, что Фиви привлек сильное внимание Матильды, как назвали кошку Себастьян с Сиэлем. Она внимательно следила за передвижением колючего недоразумения, и один раз попыталась шлепнуть его лапой; не получилось. После чего она просто села, виляя хвостом, показывая, тем самым, что ей обидно. Мальчики наблюдали за ними обоими. Себастьян что-то говорил, Сиэль односложно отвечал. Немного напряженная оказалась тишина. И тут их прервали посетители. Сначала в комнату вошел отец, а следом за ним белобрысый мужчина. Себастьян, в отличии от младшего брата, был знаком с мужчиной очень плохо, поэтому не без настороженности изучал взглядом. — Добрый день, ребята. — Здравствуйте, — первым поздоровался младший альфа и перевел вопросительный взгляд на отца. — Мне уйти? — Эш, как тебе будет удобнее? Могут остаться сразу двое, — предложил Винсент. — Нет, я хотел бы побеседовать с ними по отдельности. — Пойдем, Себастьян, — Винсент улыбнулся старшему сыну. — Все будет хорошо. Ему подали костыли, как только поднялся на ноги, и перед тем, как уйти, парень послал ободряющую улыбку младшему брату. Стоило альфам покинуть комнату, Эш, без разрешения, устроился в кресле, около столика, где уже были расставлены шахматы. — Сиэль, — лично поприветствовал мальчика с легким кивком, — давно с тобой не виделись. Ты подрос с нашей последней встречи, даже очень. — А вы совсем не изменились, — сухо поддержал беседу, поднимаясь и пересаживаясь за столик напротив. — Четыре года мало что изменят, — улыбнулся тот и перевел взгляд на шахматную доску. — Как твои навыки в шахматах? — Лучше. Играем иногда с папой и братом. — Выигрываешь? — Иногда проигрываю отцу. Фигуры были расставлены так, что со стороны мужчины выстраивался ряд черных, а у Сиэля — ряд белых. И он сделал первый ход. — А как дела в школе? — задал очередной вопрос, относящийся к разряду «отвлекающие», но постепенно приближающий к основной теме, весьма болезненной. — Хорошо, — Сиэль следил за фигурками. — Недавно мой друг к нам перевелся. — Винсент сказал, что ты с братом учишься в одной школе. И что вы часто проводите время вместе. — Да, — подтвердил отцовские слова. — Мы обедаем вместе и проводим некоторые перемены. Делая свой ход, Эш перевел вскоре взгляд на сидящего напротив мальчишку. Его глаза были потухшими. Такой взгляд бывает у человека, потерявшего радость жизни. — Расскажи мне о том дне, Сиэль, — наконец перешел к сути дела Эш. — Когда вы возвращались с братом домой. — Я ждал его после уроков, — заговорил спустя некоторое время, — у него их было больше в тот день. Альберта отпустили домой, так как в его семье был праздник. Мы с Себастьяном решили прогуляться до дома пешком... — Сиэль сглотнул. Дальше ему было сложно рассказывать. — Когда ты понял, что за вами ведется слежка? — мягко подтолкнул к продолжению бета. — Я не понял, — Сиэль опустил взгляд на фигуры, его был ход. — Брат потом сказал, хотя я и удивлялся, что он предложил зайти в магазин или попросил позвонить. — Что произошло после? — Мы побежали, но нас загнали в угол. Брат пытался меня защитить, — Сиэль рассказывал сквозь ком в горле, вновь переживая те события. — Но его оглушили. Нас закинули в машину и повезли за город... Подходил момент к одному из ужасных воспоминаний — началу пережитого ужаса, будучи в плену в обществе плохих людей. И Эш целенаправленно шел к этой части. Не только потому, что хотел услышать историю от лица ребенка, но и для того, чтобы тот не держал все в себе. Состояние, когда человек, после пережитого кошмара, начинает испытывать апатию и закрываться в себе — не лучший выход. В конечном итоге это может привести к плачевным последствиям. Человеку, а особенно ребенку, не следовало все держать в себе. Станет легче, как только выговорится, вместе со слезами. С ними происходит осознание и принятие нового настоящего. Эш слушал внимательно, более не перебивая. И в момент пауз не подталкивал, терпеливо ожидая продолжения. ..... И Сиэль говорил. Рассказывал о том, что происходило, что он чувствовал. В какой-то момент по щекам побежали слезы. Ребенок шмыгал носом, но говорил. Он знал, что в конечном счете Эш что-то да предложит, поможет. Беседа с детьми всегда один из сложнейших моментов. С ними всегда следовало быть искренними и говорить правду. И если случилась трагедия, тот не должен был переживать ее в одиночку, для этого и существует семья, которая может поддержать как в радости, так и в горе. Не важно, сколько ребенку лет. Самое страшное в жизни с ним уже случилось. Но дети, они так устроены, что берут на себя вину за все, что происходит в этом мире. В случае Сиэля, он мог принять на себя вину. За то, что не понял сразу о слежке, за то, что был слишком слаб, чтобы помочь брату в самозащите, за то, что по его вине избивали брата, а в последствии он выстрелил в человека, ради его защиты. Они разговаривали почти полтора часа. Время летело, а они не замечали. Конечно, с выговоренными словами легче не стало. Но оно и понятно. Всему свое время. Это лишь дало Эшу возможность высказать свою точку зрения, как можно поступить. Сиэль к нему прислушивался. Эш говорил очевидные вещи, что брат его любит, на то он и старший брат, чтобы защищать младшего, отец их выручил, все остались живы. Зная Винсента, Эш еще и попытался убедить, что такое больше никогда не случиться. А Сиэль, если он винит себя в том, что оказался слаб, может стать сильнее. У него есть на это возможности. Стоит лишь захотеть. Все в его руках. Именно к последнему высказыванию омега прислушался и поставил перед собой стимул — совершенствоваться. Стать сильнее. Он зашел за грань — узнал страшную жизнь, в которой обитал его отец с того же возраста, что и Себастьян. Всегда будет риск. Враги не исчезнут по одному лишь щелчку пальцев. И если когда-нибудь его и брата используют еще раз, в качестве главной слабости Винсента Фантомхайва — он будет готов. Победу в партии одержал все-таки Сиэль. Хотя ничего иного и не ожидалось. — Спасибо за игру. И за ваши советы. — Не стоит, — осторожно улыбнулся тот, а после поднялся на ноги. — Покажешь мне комнату своего брата? Мне хотелось бы и с ним немного побеседовать. — Он сейчас на первом этаже обживается. Пойдемте. Пару вещей, нужных парню для проживания, пусть и пару недель, уже были перетащены не без помощи Танаки. Застали Себастьяна сидящим на диване. Ноги он закинул на журнальный столик, и читал книгу «Беспокойный ум», автора Кей Джеймисон. — Братик, с тобой Эш хочет поговорить, — позвал Сиэль, привлекая внимание старшего. — Позволишь? — Проходите и присаживайтесь. — кивнул на кресло, которое специально поставили напротив. — Вы хотели и со мной побеседовать? — Я пойду, — Сиэль закрыл за собой дверь. — Да, — Эш устроился напротив в кресле. — Твоему брату пришлось очень трудно. Но что касается тебя? Что чувствуешь ты? О том, что младшенькому пришлось пережить куда больше ужасов, Себастьян понимал отчетливо. Он потому и отыскал в библиотеке книгу, связанную, непосредственно, с психологией, чтобы понять, как ребенку пережить, без последствий, то, что случилось. Он о себе так не переживал, как о брате. — Понимаете, — начал после тихого вздоха парень, откладывая книгу, — мне пережить случившееся куда легче, чем брату. Не потому что я старше, и что являюсь альфой, хотя это тоже играет свою роль, а потому что я узнал о стороне жизни отца куда раньше. Ещё год назад, когда случайно подслушал разговор родителей, когда отца подстрелили. Это было не просто. И я испытывал ужас. На протяжении месяца я жил с чувством тревоги, каждый раз беспокоясь о том, что в какой-то момент отец может и вовсе не вернуться. Но я пережил этот период и полностью уверился в силах отца. Конечно, то, что с нами случилось — ужасно. Как бы я не старался быть сильным, не показывать страха перед братом, мне было страшно. Я боюсь смерти. А те люди… один из них был чистым безумцем. В его глазах читалось желание нас убить. Именно его Сиэль застрелил, пытаясь мне помочь. — Это да, — кивнул Эш. — Я знал Винсента давно, скажу по секрету, он даже со мной беседовал о своей безумной любви к вашему папе. А уж про то, что он король в мафиозном мире, я знаю давно. По сути он влился в него, чтобы иметь возможность защитить себя в нужный момент, иметь на это все средства. Вы еще малы, чтобы понимать весь масштаб. То, что вы видели, это лишь малая доля того, что могло произойти. Но вы это пережили, для вас все закончилось благополучно, — Эш склонил голову чуть на бок. — Я говорю это тебе, потому что понимаю, ты можешь помочь своему брату выкарабкаться из той пучины, в которую он попал. Я вижу, что ты сильнее духом и телом. Можешь стать еще сильнее. Это лишь надо принять, как ты принял свои глаза, — заметил бета. — Я думаю, что тебе сначала с ними тоже нелегко жилось. — История моей жизни не проста, но рассказывать о том, что я давно переболел — не хочу. Это как бередить старые раны — не за чем. И то, что я должен помочь брату — мне ясно, как божий день. Он слишком рано узнал кошмар, что окружает нашу семью. — Я и не настаиваю, — Эш сложил руки на коленях в замок. — С тобой совсем иной подход, чем к твоему брату. Сказать почему? — Потому что мне можно раскрыть все карты, не боясь увидеть в глазах страх и непонимание? — предложил один из самый приближенных вариантов Себастьян. — Нет, — ухмыльнулся. — Ты похож на Винсента. И я вижу в тебе продолжение его традиций. Такой вариант тоже промелькал в голове, но парень не ставил его в разряд «самых предположительных». В чем оказался не прав. В какой-то момент в глазах отразилась Луна. — Знаешь, твой отец вселяет во многих страх, — Эш следил за подростком внимательно. Такая необычная смена ему нравилась, — а видеть его положительные стороны повезло лишь близкому кругу людей. Твой отец силен, а ты к этому близишься. Твои реакции похожи на его реакции, хоть вы и не родные, но ты перенимаешь их. Волей или неволей. Ты можешь взять это в свои плюсы, став достаточно сильным человеком, а, значит, сможешь защищать брата. Но дай ему возможность показать, что и он сильный. В отличии от тебя, когда ты перенимаешь стороны отца почти сознательно, он перенимает их на стороне генов. И он это не осознает. Себастьян наматывал на ус все, что было сказано. Изначально он относился к мужчине насторожено, но теперь, за разговорами, ощущал себя так, словно ведёт беседу с отцом. А тому он доверял полностью и безоговорочно. И все же… ему словно чего-то не хватало. — Как ты на это смотришь? — Эш внимательно посмотрел на парня. — Сможешь научиться балансировать? — Не сомневайтесь, — с уверенностью заверил парень. И эта черта проскользнула в его глазах, показав собеседнику красоту Вселенной. — Вот и молодец, — Эш одобрительно кивнул. — Думаю, с тобой мне беседовать дальше будет не нужно. А вот к твоему брату я вскоре наведаюсь еще на одну партию в шахматы. — Конечно, — кивнул Себастьян. — Вы извините, но проводить вас не смогу. Нога ужасно ноет. — Не переживай. Я еще загляну к твоим родителям, — Эш поднялся с кресла. — Бывай, парень. Удачи тебе в твоих начинаниях. — И вам не хворать, — попрощался уже с закрытой дверью Себастьян, взяв в руки книгу. — И все же, больше информации я узнаю из этого источника.