***
Исполненная Минако песня не просто тронула Кунсайта до глубины души. Она словно сняла пелену с его глаз. И сейчас, смотря на хрупкую девушку в лимонном платье, он снова видел бесконечные степные просторы Венеры, золотое небо над ними, и своенравную, озорную принцессу, осветившую жизнь первого генерала, словно ласковое солнце. Кун чуть подался вперёд, когда Минако произнесла последние слова песни: Любила, люблю И я буду любить ещё сильней! Он считал её взбалмошной девчонкой, мало подходящей на роль сенши Венеры. Какой же он дурак! Эта девушка умнее их всех, вместе взятых! Кунсайт вспомнил, как Мидори принесла рекламный буклет, оставленный кем-то в их почтовом ящике. В брошюре малоизвестный фотограф приглашал на фотосессию в Средневековом стиле. Моделью на представленных фотографиях была Минако. Только к Средневековью ее наряд не имел никакого отношения… Именно тогда Кунсайт понял, что больше не может находиться с Мидори, не имеет права. Тогда первый генерал не чувствовал и половины тех чувств, что одолевали его сейчас. Песня Минако, её, немного дрожащий от эмоций, голос, что-то перевернул в душе мужчины. Комок подступил к горлу, Кунсайт закрыл глаза. В любви нет никого, умнее Венеры. Когда взгляды Мины и Куна встретились, её лицо озарилось от осознания — он помнит. Затаив дыхание, девушка присела рядом с первым генералом. — Мина, прости меня. Я был таким дураком, — Кунсайт взял Минако за руку и переплел их пальцы. По ладони девушки прошёл ток, словно Кун был солнечной батарейкой, дающей ей силы и энергию. Положив голову на плечо генералу, Мина наслаждалась теплом повелителя льда. В мире не было никого ближе и роднее, чем он — смуглый воин, укравший сердце Венеры. Остаток вечера они провели в объятьях друг друга. Им никто не мешал. Девочки радовались тому, что жизнь постепенно становилась лучше. Минако чувствовала, что парит от счастья, это был её лучший день рождения, и даже тот факт, что фейерверк, купленный девушкой, подпалил потолок в одной из комнат, этого не изменит. Да и Усаги обещала молчать об инциденте.***
Зойсайт и Ами шли по ночному Токио. Парень вызвался проводить девушку, несмотря на то, что на машине ее могли подвезти Мамору или Кунсайт. Ами выглядела трогательно-невинной в своём скромном синем платье с расклешенной юбкой. Зойсайт ловил себя на мысли о том, что ради нее ему нужно меняться, становиться лучше. Ведь его девушка — лучшая ученица Японии и самый добрый человек из всех, кого он знал. Зойсайт крепко держал в руке тонкую ладонь Ами, наслаждаясь теплом прикосновения. Для девушки дорога домой, как и все события минувшей недели, казались сном. Два раза они останавливались в менее освещенных местах и целовались. Ами нравилось, как нежно прижимал её к себе Зойсайт после этих поцелуев, шепча на ухо нежные слова. Девушка не умела произносить красивых слов, но старалась передать свою любовь в прикосновениях. — Эй, ты чего? Снова смущаешься? — Зой с улыбкой посмотрел на девушку, спрятавшую лицо у него на груди. — Прости, никак не могу привыкнуть, — Ами начала понимать, почему влюблённых иногда называют дураками. Рядом с Зоем, особенно в такие моменты, она чувствовала себя как глупенькая девочка. — Тебе не за что извиняться, Ами-чан! — Зойсайт, не удержавшись, ещё раз коротко поцеловал девушку, и они продолжили путь. Не заметив, как прошли дорогу, влюбленные остановились у дома Мицуно. — Спокойной ночи, Ами-чан, — Зойсайт нежно поцеловал девушку, положив руку ей на шею. Парень понял, что что-то не так, когда Ами вздрогнув, перестала отвечать на поцелуй. — Что такое? — отстранившись, Зой посмотрел на девушку. Ами стояла с остекленевшими глазами, прижав руки к горлу, она закашляла так, словно задыхалась. Ничего не объяснив, девушка бросилась к дому, оставив Зойсайта в недоумении… Тем временем по трассе, к дому Айно стремительно мчался серый внедорожник. Спокойная мелодия лилась из колонок. Минако, чуть откинувшись на кресло, наблюдала за тем, как уверенно и сосредоточенно Кунсайт вел машину. Платиновые волосы мужчины и смуглая кожа оттеняли пленительные глаза. Мина подумала о том, что с такой необычной, выразительной внешностью, первый генерал легко мог бы стать моделью. — О чем задумалась? — Кунсайт, улыбнувшись посмотрел на девушку. Сердце Минако заколотилось, как бешенное — его взгляд, улыбка, интонации — они стали почти прежними! — О тебе, — Мина не видела смысла скрывать очевидное, любовь к мужчине наполняла её жизнью. Кунсайт нежно, почти неуловимо, погладил Минако по щеке. Ласковое прикосновение генерала вызвало в девушке приятные трепет и волнение. Это, определённо, лучший день рождения. В это время другая машина подъехала к дому Цукино. — Мамо-чан! — Да? — Как ты думаешь, у них все будет в порядке? — Усаги нервно теребила кармашек платья. В этот миг она напоминала потерянного ребёнка. Мамору тепло улыбнулся. — Дай им время, Усако! Видишь, у Ами и Минако уже все хорошо. И Рей справится, я уверен, — принц прижал девушку к себе, желая успокоить любимую. — Я переживаю о Мако, — грустный голос Усаги резал по сердцу Мамору ножом. — Они справятся, Усако. Ты сделала все, что в твоих силах. — Да… — все также грустно ответила девушка. Подняв голову, она заглянула в глаза Мамору. — Папа в командировке, а мама разрешила мне переночевать у Минако… — Почему же ты раньше не сказала? — спросил мужчина, поцеловав девушку в шею. — Нууу… — Тогда поехали к нам домой, Усако.***
— Прости меня, Мако. Я больше тебя не оставлю, — Нефрит прижал девушку к груди. — Я люблю тебя. Как же тепло стало на сердце, словно тёплые лучи солнца коснулись самых тёмных и холодных уголков души, заставляя мрак и мерзлоту отступить. Мако прижалась к любимому. Ей хотелось обнять его так сильно, чтобы какая-то часть Нефрита навсегда отпечаталась в ней. — Для меня есть только ты. Время не сможет это изменить. Всегда помни об этом. — Я боялась, что мы уже не будем вместе! Я так счастлива, Неф! Макото открыла глаза. В спальне было полутемно, и лишь тонкий луч света пробивался в окно. Всего лишь сон! Разочарованно вздохнув, девушка повернулась на бок. Нужно поспать, пока есть время. Неожиданно Мако заметила посередине комнаты маленький шар света. Приподнявшись на постели, она стала наблюдать за тем как шар становился все больше и больше. Может стоило перевоплотиться? Но чувства опасности не было. Когда шар вырос до размера баскетбольного мяча, он раскрылся, и Макото увидела перед собой маленькую золотоволосую женщину. — Мама! Мамочка! — Мако мигом очутилась рядом с Сиф, та печально улыбнулась. — Здравствуй, доченька! Ты совсем не изменилась. Храбрая моя девочка, — Сиф провела маленькой полупрозрачной ладонью по щеке девушки. Мако прикрыла глаза, как же она теперь понимала Усаги! Какая эта боль, видеть маму и знать, что она навсегда осталась в прошлом. На руинах потерянного королевства. — Я совсем не храбрая, мама! Мне одиноко! Очень одиноко! Я больше не могу быть одна! — Ты не одна, я всегда с тобой, так же как и папа и твои земные родители. Мы очень любим тебя, — Сиф улыбнулась. — Что в самом деле тебя беспокоит? — Нефрит выбрал Нару. То есть, он меня не помнит, и поэтому с ней, — Мако насупилась, она сейчас сама себе напоминала ребёнка-ябеду. — А тебе хочется быть с ним? — королева Юпитера чуть склонила голову набок. — Я люблю его… — Для того чтобы любить не обязательно быть вместе. Любовь это не фейерверк, и не романтические прогулки и воздыхания. Любить — значит заботиться и беречь. Разве кто-нибудь может запретить тебе любить Нефрита? — Но мы не вместе! — Он жив, у него все хорошо. Это ли не причина для радости? Макото задумалась. Может, мама права? — Что ещё тебя волнует? Я же вижу, что дело не только в Нару. — Я… не могу простить Нефа, — слова давались с трудом. — Он убил папу. — Доча, я могу привести много доводов, оправдывающих Нефрита. Начиная от того, что он был под действием тёмных сил, и заканчивая тем, что Тор так или иначе погиб бы, как и все мы, — Сиф сделала паузу, будто взвешивая дальнейшие слова. — Но сейчас это уже не имеет значения. Да, когда-то Нефрит убил Тора. Не в силах человека изменить прошлое. Ты можешь сколько угодно злиться на себя и Нефрита, сетуя на события, не позволившие вам быть вместе — это ведь так удобно и не требует мужества. Но есть и другой выход — принять произошедшее как данность, свершившийся факт, и жить дальше. Не дай прошлой жизни украсть твоё настоящее и будущее. Не в твоих силах исправить случившееся, но ты можешь решить, что будет дальше. Простить намного сложнее, чем носить обиду. Макото не знала, что ответить, она чувствовала, что Сиф права, хоть и правда была не самой приятной. — Знай, что мы любим тебя. Я не могу больше оставаться с тобой. Помни о пророчестве Фригг, — поцеловав мокрую от слёз щеку Макото, Сиф растворилась в воздухе. — Я тоже люблю вас.***
Рей сидела у священного огня, была уже глубокая ночь, но девушке не хотелось спать. Глядя на огонь, она вспоминала события прошлой жизни. Внезапно Рей заметила, как на пол упала тень, обернувшись, девушка увидела Джедайта. Он стоял на входе, печально глядя на мико…