***
– Это и правда была истинная Чонгука? – вскинул брови Чонин, когда они все разошлись по комнатам. Кенсу молча кивнул, листая сборник с упражнениями по английскому. – Ну? Кенсу тяжело вздохнул и отложил сборник. – Что? Я знаю все в общих чертах. – И? – Что и, хён? – возмутился омега. – Ладно, – тяжело вздохнул Кенсу. – Они раньше любили друг друга. Ну, Чонгук-хён и Чжиын. А после она изменила ему. И хён об этом узнал. Чонин слушал внимательно, не отрывая взгляда от омеги. – Он её сразу же бросил, оставил ей квартиру и уехал сюда. Как папа говорил, ему было плохо и одиноко, он налег на работу, а вскоре встретил Тэ-хёна, – Кенсу улыбнулся. – Он всем нам понравился. – Не сомневаюсь, – улыбнулся Чонин, отчего сердечко омеги забилось быстрее.***
– Итак, – Чонгук откинулся на спинку стула и внимательно просканировал девушку взглядом. – Что тебе нужно? – Я беременная, Чонгук. От тебя. Чонгук фыркнул, закатив глаза. Она серьёзно подумала, будто он поверит в это? – Очень смешно. Мне плевать, что у тебя там случилось, но ко мне ты больше не имеешь никакого отношения. – Мы истинные, Чонгук! Мы не можем друг без друга! – горячо воскликнула девушка, но быстро замолкла под ледяным взглядом. – Ты не особо об этом думала, когда этот ублюдок трахал тебя на нашей кровати. – Чонгук, я не... – Проваливай отсюда. Я не знаю, чего ты хотела добиться, пугая моего беременного жениха, но, если ты его хоть пальцем тронешь, – альфа подался вперёд, равнодушно глядя в чужие глаза. – Я тебя убью.***
– Это мало похоже на русалочий хвост. – Можно подумать, ты много русалок видел! – То же самое могу сказать о тебе. – Я смотрел русалочку! – возмутился обиженно Тэхён, разглядывая закопанного в песке Юнги, из которого пытались сделать русалку. – Ладно, хорошо, – тяжело вздохнул Чонгук, приобнимая омегу. – Не дуйся только. – Отстань! Пойду поплаваю, – пробурчал омега все ещё обиженно, вырываясь из хватки. Чонгук тяжело вздохнул и принялся раскапывать молчаливого Юнги. После он плюхнулся на песок, задумчиво наблюдая за весело плескающимся с Чонмином Тэхёном. Такой беззаботный и маленький, но уже взрослый по годам и тот, кто носил под сердцем малыша. Малыша Чонгука. Он мало представлял себя в роли отца, но никогда не жалел, нет. Это же Тэхён, о чем вообще с ним жалеть можно? А после мысли плавно перетекли к разговору с Чжиын. Что же ей надо от него и его омеги? – О чем задумался? – рядом сел Юнги, отряхиваясь от песка. – О Чжиын. Я боюсь, что она сделает что-то с ним. Что-то плохое. – Да что она сделать может? – Ты плохо её знаешь, – тяжело вздохнул альфа. – В старшей школе, когда мы с ней уже встречались, однажды на День Святого Валентина один омега признался мне в любви. А на следующий день разлетелись новости о том, что его изнасиловали. Она отпиралась как могла, но я видел, что ей было совершенно плевать на омегу и что с ним стало. Я слишком поздно понял, какая она на самом деле. – Мы будем оберегать его, когда тебя не будет рядом, – успокоил его Юнги, положив ладонь на плечо Чонгука. Тот благодарно посмотрел на друга, но тут на него плюхнулось мокрое тело омеги, и Юнги усмехнулся, встав и идя к своему Чимину, который лепил замок с Минсоком у берега, звонко хохоча с чего-то. – Чонгук-а, не злишься на меня? – широко улыбнулся омега, крепко обнимая альфу. – Конечно, нет, – улыбнулся в ответ альфа, целуя подставленные губы любимого. – Иди сюда. Тэхён перебрался на колени жениха, уткнувшись лицом в чужое плечо и тут же прикрывая глаза. Чонгук поглаживал задремавшего омегу по волосам, а после осторожно подхватил на руки и отнес в спальню, поцеловав в лоб и накрыв одеялом. Проснулся Тэ уже ночью, сонно моргая и ведя невольно носом по кадыку прижимающего его к себе Чонгука. Тот спал, приоткрыв рот, дыша куда-то в макушку омеги. Тэ дернулся, выбираясь из объятий, отчего начал просыпаться Чонгук, вернув Тэ на место, отчего тот стукнулся носом о грудь альфы. – Ты чего, Тэ? Ночь ещё... – сонно пробормотал Чон, глянув на электронные часы. – Извини, просто захотел чего-то такого... – Хочешь пить? Сок там, чай, воду? Есть кола и банановое молоко. – Неа, не хочу. – Ну... Тогда кушать? Ты ничего не поел вечером. – Немножко... – пробормотал Пак. – Так давай я принесу что-нибудь, чего ты хочешь? – Ах, Чонгук-и, я немного не о том говорил... До Чонгука дошло быстро, и он улыбнулся, целуя покрасневшего омегу. Тэхён так трогательно хныкал, когда его мягко растягивали длинные пальцы, цеплялся дрожащими пальцами за широкие плечи своего альфы и стонал тихо, подаваясь вперёд. – Люблю... Боже, как же я тебя люблю, – шепнул судорожно Чонгук, покрывая поцелуями лицо хнычущего омеги, осторожно проникая внутрь. – Я тоже, Чонгук-и... – произнес сбито Тэ, кусая губы. – Так люблю... Омега поцеловал Чонгука в губы, а после перевернулся, толкая Чона на кровать, и устроился сверху, насаживаясь на возбуждение жениха. Стон вырвался из обоих, альфа устроил ладони на округлых бедрах омеги, вскидывая бедра, отчего омега жалобно заламывал брови, выдыхая громко. Они были так заняты друг другом, но, однако, сразу услышали крик, а после и плач Чонмина. Подскочив тут же, они натянули первые попавшиеся вещи и выбежали из комнаты. В комнате Чонмина и Минсока уже был Юнги, который качал на руках плачущего малыша, перепуганный сонный Минсок, обеспокоенный Чимин и прибежавший Кенсу. – Что случилось? – обеспокоенно спросил Тэхён, прижимаясь к Чонгуку. – Чонмину приснился кошмар, – ответил Юнги, успокаивая альфочку. – Он сказал, что видел в окне какого-то злого дядю, испугался и закричал, – протараторил Минсок. – Глупости. Через охрану никто не пройдёт, – уверенно произнёс Чонгук. – Чонмин-и, ты запомнил, как он выглядел? Малыш покачал головой, продолжая крепко цепляться за отца. У Тэхёна в сердце защемило, стоило заметить опухшее личико ребёнка. – Я уложу его, идите спать, – шепнул Юнги, прижимаясь губами ко лбу ребёнка, проверяя температуру. Чимин отказался, оставаясь с семьёй, а все остальные молча покинули комнату. Кенсу неловко пожелал спокойной ночи и ушел к себе в комнату. – Как ты думаешь, Мин-и могло не показаться? – обеспокоенно спросил Тэ, залазя в постель. – Вряд ли, – покачал головой Чонгук, стягивая штаны и футболку, ложась рядом с омегой и обнимая его. – У меня хорошая охрана, а дом окружён высоким забором. Если бы кто-то проникнул на территорию - мы бы об этом уже знали. Тэхён выдохнул, ему стало немного легче от слов жениха, он прижался губами к обнажённой ключице и шепнул: – Прости, но у меня нет сил уже... – Ничего страшного. Спокойной ночи, Тэ. – Спокойной, Чонгук-и.***
– Чонгук, я поправился! – простонал омега обиженно, стоя сбоку у огромного зеркала и задрав ткань футболки. – Тэхён-а, ты почти на четвёртом месяце беременности, – закатил глаза альфа, пытаясь найти свои часы. – И что? Я не хочу быть толстым, иначе я рядом с тобой некрасивым буду! – топнул ногой Пак, щупая пальцами свои бока. – Да где же они? – пробормотал Чонгук, выдвигая ящики и, наконец, находя часы, тут же застегивая их на руке. – Тэхён, ты в любом виде красивым будешь, – рассеянно пробормотал Чонгук, подходя ближе и обнимая омегу, кладя ладони на округлившийся живот и смотря на них в зеркало. – Чонгук, ты как ребёнок, – закатил глаза Тэхён, разворачиваясь и развязывая кривой узел на чужом галстуке. – Что ты без меня делать будешь? Это же элементарно! Я тебе столько раз показывал, как правильно завязывать галстук. Чонгук пожал плечами, молча наблюдая за сосредоточенным лицом омеги. Кто бы ему сказал два года назад, что он встретит такого невероятного омегу, он бы рассмеялся. И за какие священные дела Тэ с ним? – Чонгук-и? – удивленно позвал Пак, смотря на отсутствующее лицо жениха. Чонгук моргнул и чмокнул омегу в нос, улыбнувшись. – Я ненадолго. Проводишь меня? Тэхён с готовностью кивнул, спускаясь на первый этаж с Чонгуком. Как ни странно, там уже сидели Кенсу с Чонином, держа в руках дымящиеся кружки и оживлённо разговаривая о чем-то. – Доброе утро, – кивнул Чонин. – Доброе, – улыбнулся ясно Тэ, ещё немного сонный, растрепанный, в домашней футболке и растянутых штанах. Кенсу мельком заметил засосы на чужой шее и опустил глаза в кружку. Значит, ночью они... Ему не показалось, он слышал... Стоны? От этого щеки заалели сильнее, и он ещё ниже опустил голову. – Идем, Гукки, а то опоздаешь. Чонгук кивнул, глядя на время. Он успевал заскочить на пост охраны. – Идем, Тэ.***
Чонгук орал так, что стёкла дребезжали, а все остальные сбежались на улицу. Тэхён пытался жениха успокоить и не дать ему убить собственную охрану, что у него пока мало получалось. Точнее вообще не. – Намджун, твою мать, как такое получилось?! – рычал альфа, буквально возвышаясь над спокойным альфой скалой. – Меня вчера не было, Чонгук. Меня заменял Ёнджи, это его ребята пропустили. – А что случилось вообще? – поинтересовался Чанёль, подходя ближе. – Вчера мы проснулись от плача Чонмина. Он сказал, что видел какого-то мужчину в окне и испугался, а сегодня камеры показали, что он и правда здесь был, а охрана ничего не сделала, – шепотом поделился Тэхён, пока Чонгук разбирался со всем. – И где этот Ёнджи? – хмуро буркнул Чонгук. – У него сегодня выходной. – Если его через полчаса здесь не будет, я своими руками его убью, можешь так и передать, когда звонить будешь, – прошипел Чонгук, разворачиваясь и выходя из комнаты. – Чонгук-и... – на выходе его тут же поймал Тэ, крепко обнимая. Чонгук сжал омегу в ответ, игнорируя взгляды Чанёля рядом, впитывая чужое тепло, вдыхая родной запах и успокаиваясь, физически и морально. Тэ чувствовал, как чужие мышцы перестали напрягаться и сдавливать его. – Ещё раз... – прохрипел Чонгук, отстраняясь. – Чонгук-и? – не понял омега. – Еще раз такое повторится - и я увезу тебя отсюда. На работу он благополучно опоздал.***
Кенсу задумчиво прогуливался по пляжу. Сегодня был слишком насыщенный день. Сначала Чонгук-хён всех перепугал, рыча на охранников, половину из которых, он, разумеется, уже уволил. После он уехал на работу, но не надолго, а вскоре приехал ещё более злым и снова ушел к посту охраны, видимо, отчитывать того самого Ёнджи. После он заперся с Тэхёном в их спальне, откуда они не выходили до обеда, а после Тэхён, когда вышел в туалет, рассказал, что альфа просто отрубился, сжимая омегу в объятиях. Не выдержал, бедный. Сегодня Кенсу даже не успел позаниматься с Чонином, который делал большие успехи, ведь ему позвонила его девушка, с которой они очень долго говорили по видеозвонку. Кажется, они и правда друг друга любили. Омега тряхнул головой, отгоняя мысли, и ускорил шаг, пытаясь от них убежать, но замер, видя, как невдалеке на песке сидели Чонгук с Тэхёном, крепко обнимаясь и целуясь. Ну правильно, дома, где Чанёль, они этого сделать не могли, вот и сбегали подальше. Кенсу улыбнулся, глядя на занятую друг другом парочку, и развернулся, идя ближе к дому. Он плюхнулся на песок возле воды, с удовольствием зарываясь в него голыми ступнями, скинув лёгкие шлепки. Ему уже пятнадцать, он уже достаточно взрослый и самостоятельный. В его классе омеги сейчас только и говорили об альфах, поцелуях и свиданиях. Кенсу слушал, впитывал все, как губка. Конечно, у него никогда ничего такого не было, но, как и любой омега в его возрасте, он мечтал о долгих прогулках, переплетённых в замок пальцах и робких поцелуях под тенью деревьев. Он был слишком робок, чтобы подойти к кому-то, да и не нравился ему никто из своего окружения. – Кенсу? Омега вздрогнул, повернув голову в сторону севшего рядом Чонина с пледом в руках. – Можно? – Кенсу кивнул, снова отвернув голову к морю. – Увидел тебя, решил посидеть с тобой, – пробормотал альфа, а после накинул плед на чужие плечи. Омега благодарно кивнул, сжимая края пледа в пальцах. Ему было неловко. – Что-то случилось? Ты выглядишь подавленным... – Я просто... Не знаю, думаю о Чонгук-хёне и Тэ-хёне. Я хочу, чтобы они поженились, чтобы ваш папа не был против этого. Они... Такие счастливые. Чонин понимающе улыбнулся, разглядывая темнеющее небо. – Папа смирится, думаю. Не сразу, но... В конце концов, он обожает Тэхёна. Он будет ныть, отговаривать его, говорить, что Чонгук его не достоин, но никогда не пойдёт против Тэ-хёна. Кенсу бросил взгляд на альфу. – Кенсу, ты... У тебя были когда-нибудь... Отношения? Омега покачал головой. Он мог бы соврать, но в этом не было смысла. – То есть ты никогда..? – Не целовался, не занимался сексом, да, – кивнул омега, повернув голову в сторону замершего альфы. – Даже на свидания не ходил. Чонин смотрел внимательно в глаза омеги, а после выдохнул. – Я так и думал. – А ты? – Что я? – Ну... Ты... – омега неожиданно покраснел и отвернулся. – Целовался? – Да. – А... – И секс у меня был. Кенсу зажмурился от затапливающего смущения, не зная, куда себя деть. – Кенсу... – мягко позвал альфа, повернув подбородок омеги пальцами. – О чем ты тогда думал, когда я предложил тебе искупаться? Видя, как омега покрылся новым слоем румянца, он тихо предположил: – Я тебе нравлюсь? Омега испуганно расширил глаза и судорожно помотал головой, дернувшись в сторону, но Чонин крепко схватил чужие плечи, серьёзно глядя в глаза, а после потянулся вперёд, замечая, как округлились в панике чужие глаза. Он замер в сантиметре от приоткрытых мягких губ, из которых вырывалось сбитое дыхание, а после шепнул в них: – Можно я..? Кенсу снова покачал головой, глядя испуганно, но альфу было уже не остановить. Он положил ладони на чужие щеки и притянул чужое лицо ближе, прижимаясь губами к чужим губам. Время, кажется, остановилось, в отличие от сердца, которое толчками разгоняло кровь по венам, разогревало, сбивало дыхание к чертям. Чонин отстранился, глядя на прикрывшего глаза омегу, и мягко улыбнулся, снова целуя. Без языка и пошлостей, просто прижимаясь к теплым, чуть припухшим губам. Когда омега приоткрыл робко рот, весь дрожа и трогательно прижимаясь к альфе, Чонин не помнил, сжимая Кенсу в объятиях, чтобы ближе, чтобы слышать стук чужого сердца, звук бьющейся в клетке птички. Они не видели ни стемневшего окончательно неба, ни ошарашенного взгляда Чимина, который, впрочем, быстро сориентировался и затолкнул ничего не понимающего Юнги, с которым они хотели прогуляться, в дом, чтобы тот не увидел картину и не сел на быка. Они слишком были заняты друг другом, чтобы замечать такие мелочи.